Текст книги "По краешку судьбы, или Космические приключения Золотого человека"

Автор книги: Галина Горшкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 46 страниц)

– Да, конечно. А может...

– Шевелись, Гарри! Бегом! Джек, помоги мне уложить Лаерти. Ему нельзя лишний раз двигаться. Яд может быстро распространиться по всему телу. Нужно его изолировать в руке. Где походная аптечка? Там должен быть бинт, надо перевязать потуже.

– Что? – Лаерти засмеялся и отмахнулся рукой. – Ты меня хочешь госпитализировать из-за какой-то занозы? Ой, я сейчас лопну от смеха, честное слово! Джек, будь человеком, дай мне попить, или я умру от жажды. У меня такое чувство, словно я получил солнечный удар. А мой рюкзак где-то потерялся.

– Да вот же он, Лаерти. Ты правда себя нормально чувствуешь? – Джек обеспокоенно смотрел то на друга, то на Джейн. Рука неуверенно потянулась к рюкзаку с провизией.

– Нет, я чувствую себя непонятым. Проклятое солнце. Глаза слепит.

– Лаерти, ты лежишь в тени!

Джейн присела рядом на корточки и туго перебинтовала руку.

– Лежишь? Зачем вы меня уронили? Я хочу встать! Ну хватит! Джек, скажи ей, пусть отстанет от моей руки! Я взрослый, – Лаерти замахал во все стороны здоровой рукой. – Где моя вода?

– Тебе не положена никакая вода,– Джейн перехватила протянутую больному бутылку с водой и бросила ее в кусты.– От воды яд может распространиться еще быстрее. У тебя уже вся рука побелела. Ты ее чувствуешь?.. Лаерти? Ты меня слышишь? Сколько пальцев видишь? Лаерти!

– Что? Кто?

– Лаерти! Спать нельзя! Ты должен, ты обязан быть в сознании! Слушай мой голос и голос Джека. Джек, поговори с ним!

Джейн снова кинулась к аптечке, вытряхивая ее содержимое на примятую траву.

– А о чем? – Джек совсем растерялся, видя, как его друг чуть не расплывается по траве, как медуза.

– О чем угодно! Следи, чтобы он не терял сознания! Будет надо – бей его. Не давай ему спать. Я сейчас.

– Бить меня? – голос у Лаерти стал совсем слабым. – Нет, Джек, ты это слышал? Это возмутительно. Она хочет убить меня. Скажи ей, что я хороший. Скажи ей, Джек.

– Она знает, Лаерти, знает. Ты поправишься, все в порядке. Держись, друг, слышишь?

– Джек, подвинься, – Джейн с медицинским скальпелем присела рядом. – Держи крепко его руку, – она обработала спиртом рану. – Лаерти, я сделаю на твоей руке надрез. Нужно удалить яд из раны, пока он весь не рассосался и не отравил тебя окончательно. Будет больно, но надо потерпеть. Готов?

Девушка быстро и уверенно сделала разрез на коже. Лаерти даже не поморщился.

– Лаерти, тебе что, не больно?

– А? Нет, не чувствую руку. Спать хочется.

– Плохо, очень плохо. И крови в ранке совсем нет.

Джейн нагнулась к надрезу и попыталась высосать отравленную кровь. Сплюнула. Еще одна попытка. И еще. С третьей попытки слюна окрасилась в красный цвет. Во рту защипало. Джейн прополоскала рот спиртом и снова сплюнула.

– Джейн, он...

– Вижу. Без сознания. Черт. Где Гарри с Таисией? Аптечка – дрянь. Никакого противоядия, ничего. И жара так некстати. Душно.

Девушка сорвала лист лопуха и замахала им как веером.

– Вон они, Джейн! – Джек вскочил на ноги, услышав приближающиеся голоса. – Гарри, Таисия! Мы здесь! Сюда, скорее!

– Джек, что? Как у него дела? – Таисия тяжело отдувалась от быстрого бега.

– Плохо. Потерял сознание.

– Как давно?

– Только что. Да, Джейн?

– Да, минуты три назад. Рана вытянута в два сантиметра, семь точечных уколов, выстроенных в одну линию. Я сделала надрез, но кровь не идет. Яд впитался почти мгновенно. Нужно какое-то противоядие.

– Есть, сделаем. Джек, подержи эту ампулу. Гарри, помоги мне, – Таисия приступила к выполнению профессиональных обязанностей.

Джейн облегченно выдохнула, передавая ответственность за жизнь человека более опытному в медицине специалисту, и присела на примятую траву. Пережитое напряжение и испуг дали о себе знать небольшой дрожью в конечностях. Воздух вокруг стал каким-то густым и липким...

– Лаерти! Ты меня слышишь? Лаерти, открой глаза! Ты должен открыть глаза! Лаерти!

– Таисия?

– Ну слава Богу! Он приходит в себя, Джек! Все будет в порядке. Вы молодцы, что вовремя сориентировались и послали за помощью. В подобных случаях нельзя терять ни секунды.

– Да что мы? Это все Джейн. Ее благодари. А где Джейн? Джейн! – Джек поднялся на ноги и огляделся вокруг. – Джейн, что с тобой? О, нет! Таисия, она без сознания!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Примирение

– Доброе утро, Лаерти, как ты?

Джек, печально улыбаясь, зашел в шалаш. Подошел к обтесанному со всех сторон разветвленному дереву, выполняющему теперь функцию опорного столба, поддерживающего крышу, вытащил из развилки завядший букет цветов и закрепил там новый. Только что сорванные цветы наполнили воздух приятным нежным ароматом.

– Привет, Джек. Все плохо. Я не чувствую ни поясницы, ни ног. А что, если этот паралич насовсем?

– Вряд ли. Руки и плечи у тебя уже отошли. Наберись терпения. Как Джейн?

– Все так же, Джек. Лежит – ни живая, ни мертвая. Мне даже страшно здесь с ней.

– Не говори ерунды, Лаерти. Она поправится. Как и ты.

Джек присел рядом с девушкой. Молча погладил ее по волосам. То, что сейчас озвучил Лаерти, было одной из страшных мыслей, посещавших его в последние два дня. Его сердце было сжато, словно в тиски. Да, он не успел признаться ей в своих чувствах, и, если надо, готов их спрятать навсегда, если выберет Джейн не его, а Гарри. Но только бы она поправилась! Нельзя, нельзя вот так глупо: спасти его непутевого друга, а самой уйти безвозвратно, в никуда. Уйти, не попрощавшись.

– Может, это реакция на лекарства, Джек? Почему Таисия дает ей их так много? Мне в несколько раз меньше.

– Джейн предупреждала Таисию, что ее организм слабо реагирует на лекарства. Может быть, она потому еще не пришла в сознание, что даже двойная доза для нее мала? И много лекарств давать страшно, и недостаточно – тоже.

– Джек! Ты меня прости, – Лаерти виновато вздохнул, – я ведь все понимаю. Ты меня сейчас ненавидишь, да?

– Почему я должен тебя ненавидеть?

Джек отвлекся от созерцания своей возлюбленной.

– Как – почему? Она ведь в такой ситуации из-за меня? Если бы я слушал ее, слушал, что она говорит, этого бы не произошло. Это я виноват во всем.

– Брось, Лаерти. Я тебя не виню. Ты же не мог знать заранее, что то растение окажется столь коварным. Любой мог оказаться в подобной ситуации.

– Дело не в ситуации, Джек. Она ведь меня предостерегала! А я не послушал. И что за заноза сидит во мне? Все время хочется с ней спорить, делать наперекор, по-своему... А после той ссоры на корабле, помнишь? Ты сказал, что не будешь со мной общаться, если я не попрошу у Джейн прощения. Я, конечно, собирался, а как ее увидел – сам не знаю, что тогда на меня нашло, мы опять поругались. Мы лишь пришли с ней к общему мнению, что не следует выяснять отношения в твоем присутствии, чтобы тебя лишний раз не огорчать... Я совсем испорченный, да? Нам так хорошо было на «Синей птице», у нас была дружная команда. А тут началось. То один с ума сходит от любви, то у другого крыша поехала. А потом ты. Я полагаю, Джейн из-за меня хотела сойти с корабля на Марте. И я видел, как ты потом расстроился.

– Поверить не могу! – Джек рассмеялся. – Лаерти, ты ревнуешь нашу мужскую дружбу к девушке?

– Нет, но... – Лаерти развел руками. – Разумеется, нет. Но мне казалось, она настраивает тебя против меня, и меня это здорово задевало.

– Да, дружище, ты даешь! Прав был Фил, когда говорил, что вы с Гарри еще мальчишки, – Джек вздохнул и снова посмотрел на неподвижное тело девушки. – Взрослеть пора, Лаерти. Мы уже далеко не те парни, что, гонимые мечтой о приключениях и поисками славы, пришли на борт нашего корабля.

– Это так. Ты правда не сердишься на меня? Ты ведь ее любишь, да?

Джек утвердительно кивнул.

– А она знает об этом?

Джек пожал плечами.

– Ты ей не говорил? Почему?

–Ты же видишь, она меня избегает.

– Как это – избегает? Почему?

– Почему да почему? С кем она проводит свое время, скажи!

Лаерти задумался:

– С кем? С Таисией, с Тони, с Гарри... Гарри? Ты думаешь, что она и Гарри?..

– Я ничего не думаю, Лаерти. Не приписывай мне свои мысли. Я лишь хочу, чтобы Джейн поправилась. Мне больше ничего не надо.

Джек встал и прошелся по шалашу. На душе было тревожно.

– Она поправится, Джек. Обязательно поправится. А с Гарри нужно поговорить. Ты же не будешь спокойно смотреть, как у тебя из-под носа девчонку уводят! Ведь нет?

– Мы с Гарри друзья, Лаерти. А Джейн сама решает, кто, с кем и куда идет. Если она выбирает его, что я могу поделать? Я иногда думаю: все дело в том, что я солдат. Обращал внимание на ее лицо, когда речь заходит о военных действиях? О хамелеонах, атлантах... Ее лицо просто каменеет. Ей так крупно досталось по жизни, что она инстинктивно сторонится всех военных, и меня тоже, ведь я часть войны. Я заместитель министра обороны Одиннадцатой республики, я капитан боевого корабля. А Джейн ненавидит войну и все с ней связанное... Но а Гарри же – он другой. Он излучает добродушие и мир в любой ситуации. Возможно, она чувствует себя в его обществе уютней, что ли?

– Да-а, дела... Нет, Джек, солдат солдату рознь. То, что хамелеоны о тебе в Космоинтернете написали, – чушь полная. О ней ведь тоже написали неправду. Вряд ли она станет теперь к этому серьезно относиться. А здесь, на планете, у Джейн уникальный шанс узнать тебя ближе. Понять, что ты не воин, ну, в смысле – не забияка, не пират. Что качаешь головой? Если не хочешь говорить напрямую с ней, поговори по душам с Гарри. Он нормально к этому отнесется. Узнай, почему, когда Джейн уходит в лес, она зовет его. Неопределенность – это самое ужасное, что может быть во взаимоотношениях.

– Скажешь тоже! Как мне разговаривать с Гарри на эту тему после того, как я ему тысячу раз внушал, что Джейн мне даже не нравится? Как? Я ведь сам ему дал надежду на возможные отношения с нашей гостьей. Как я теперь могу с ним объясняться?

Но Лаерти был «непробиваем»:

– Очень просто. Объясни ему, что ситуация изменилась. Ты уже не капитан. Скрывать чувства больше не обязан. А Джейн ты любишь. Пусть хотя бы между вами будет какая-то ясность.

– Я не уверен, что хочу этой самой ясности.

– Конечно, хочешь! Будь честным. Признайся в своих чувствах.

Однако Джек не был расположен откровенничать с кем-то еще:

– Нет. Давай закроем эту тему. Чувства обсуждать я ни с кем не буду, понятно?! Я пошел за водой, все. Лежи, выздоравливай.

– Джек, не уходи! Хочешь, я с Гарри поговорю?

– Попробуй только! Я тебя тогда лично заброшу в те ядовитые заросли!

– М-м-м, друг называется! – Лаерти вздохнул, глядя на удаляющуюся спину Джека. – Даже и не оглянется! Джек! Вернись! Я не все сказал. Вернись, а то я закричу! Джек!.. Вот упрямый!

– И не говори, Лаерти. Что вы разорались, уже утро? – Джейн открыла глаза.

– Джейн?.. Джек! Джейн очнулась! Джек, вернись!!!

Ответом ему послужила полная тишина. Привыкший к фокусам своего друга, Джек оставил этот выкрик без внимания, подхватил самодельное ведро и пошел за водой. Лаерти вздохнул: все ведь приходится делать самому.

– Что происходит, Лаерти? – обеспокоенно спросила девушка. – Я не чувствую рук. И вообще своего тела.

– Это нормально.

– Нормально?

– Я хотел сказать, что это пройдет. Я тоже не чувствовал своих рук несколько часов. Меня беспокоит по-настоящему неподвижность моих ног. Яд, который пришелся на нашу долю, был очень сильным.

– Ничего себе! – Джейн попыталась пошевелить пальцами. Какое-то движение произошло, но незначительное, все тело словно оцепенело. – Я встать хочу.

– А я как хочу! Лежу тут два дня, как бревно. А ты вообще – даже не шелохнувшись. Я боялся, уж не того ли ты, ну, в общем, думал, что вдруг...

– И не надейся, Лаерти! – Джейн с трудом засмеялась. – У меня еще на этом свете есть дела.

Пальцы рук стали более послушными. Джейн показалось даже, что она смогла пошевелить целой кистью руки. «Определенно, разлеживаться некогда. Дел полно. Надо как-то вставать».

– Ты зря злословишь. Я на самом деле переживал за тебя. Ты спасла мне жизнь, Джейн. Хотя я, право, не знаю, чем я это заслужил? Я вот тут лежал без дела, все думал и думал...

– Полезное занятие, Лаерти. Ну и как, помогло?

Лаерти тоже усмехнулся.

– Ведь сама меня задираешь! Хочешь сказать, со мной не поругаешься – день прошел даром?

Джейн ничего не ответила. Ее мозг и тело были заняты более важными вещами. С напряжением, тяжело отдуваясь и пересиливая мышечную боль, Джейн приподняла плечи над кроватью. Подтянула повыше руки и, опираясь на локти, смогла зафиксировать тело в приподнятом положении.

– Шучу, Лаерти. Не принимай близко к сердцу. Так что ты надумал, пока лежал тут без дела?

– Много чего. А как ты узнала, что то дерево – ядовито?

– Как? Да признаков-то много было. Жаль, что сообразила я про них слишком поздно. И расцветка дерева, отличающая его от остальных, и ягоды, и такое обилие шипов, и плети, растянувшиеся во все стороны. А под деревом валялись полусгнившие тушки птиц! Во-первых, Лаерти, мы нигде в лесу раньше не натыкались на птичьи кладбища. Что-то ведь их убило? Во-вторых, на этой бедной до пищи планете птичье мясо должно служить неплохим кормом для кого-нибудь еще. В природе все уравновешено. Пропадать ничего не должно. А здесь вдруг такое исключение. Ну и в-третьих, почва, конечно. Я еще удивилась, как на груде песка и соли может расти такое чудо? А оказалось, все очень просто. Дерево приманивает к себе птиц, они садятся на ветки, натыкаются на шипы, получают свою порцию яда и замертво падают вниз. Тем самым, служат хорошим кормом для этого вида растения. Вот тебе и круговорот веществ в природе. Ты, Лаерти, чуть не стал для них разнообразием в их обычном рационе. Меню, так сказать. Да и я тоже. Спасибо Гарри. Быстро привел Таисию.

– И тебе спасибо. Почему ты это сделала, Джейн? Мы ведь с тобой постоянно ругаемся. Если бы ты была на моем месте, а я на твоем – я бы не стал тебя спасать. Не стал рисковать своей жизнью ради твоей.

– Кто бы сомневался, Лаерти? – Джейн улыбнулась. – Все равно, спасибо за откровенность.

– Откровенность за откровенность. Почему ты меня спасла, рискуя собой?

Джейн слегка закусила верхними зубами нижнюю губу. Она всегда так делала, когда не могла решиться, говорить человеку правду или нет.

– Я не сообразила тогда, что подвергаю свою жизнь опасности. Нужно было удалить яд из твоей руки – это было очевидно. А то, что он мог впитаться в мою кровь через слюну – как-то не дошло в тот момент. Голову, возможно, напекло. Но ты не переживай, Лаерти, второго раза благодарить меня у тебя не будет.

– Это... возмутительно! Да ты... Ты знаешь – кто? Я... Поверить не могу. Тебя тут чуть в ранг героя не возвели. Джек, он о тебе такого высокого мнения, а ты!..

– А о тебе, Лаерти? О тебе разве Джек думает так, как ты того заслуживаешь?

– Я лучше, чем ты считаешь, – Лаерти надулся и замолчал.

– Я тоже, Лаерти.

Джейн также замолчала. Еще пару минут в обществе друг друга – и они снова разругаются.

«Надо как-то вставать на ноги». Джейн снова сделала рывок и села. Острая боль в спине чуть не лишила ее сознания, но зафиксировать тело в новой позиции все же удалось. К рукам вернулась чувствительность. А это уже победа. Теперь они с Лаерти на равных. Джейн улыбнулась, и пошевелила пальчиками ног. «Отлично. Ощущения есть, а это уже полдела. Нужно что-то, на что можно перенести вес своего тела при подъеме». Джейн посмотрела на опорный столб их шалаша: возможно, то, что надо. В развилке ствола, прямо над ее головой, был закреплен по-царски богатый букет цветов.

Девушка воскликнула:

– О! Цветы?! Какая прелесть! Это мне?

Лаерти молча кивнул, решив сам для себя, что разговаривать с этой наглой девчонкой больше не будет. Вместе с тем, ее возглас так приятно грел душу, словно он сам принес ей эти цветы. Они ведь всем лагерем переживали за нее. Боялись – вдруг не выкарабкается? Что бы Джейн сейчас ни говорила, как бы ни старалась намеренно его разозлить, но она сделала то, что сделала. Она его спасла.

– Какие красивые! – Джейн вытащила цветы. – Я не встречала таких в здешних лесах. Откуда они?

– Джек, Таисия и Тони ходили за продуктами куда-то далеко на восток. В горы. Это Джек тебе принес.

– Правда? Это так мило,– щеки у девушки зарделись румянцем.

Лаерти, скрепя сердце, решил продолжить беседу. И тема сама собой поменялась, и появился повод развеять сомнения Джека. «Главное, не спрашивать напрямик, что связывает Джейн и Гарри. А так, потихоньку, обходными маневрами. С моим-то логическим мышлением – легко!».

– Джейн, а можно тебя спросить? Почему вы, когда с Гарри за продуктами в лес ходите, никогда с собой Тони с Таисией не берете? Они обижаются, кстати.

– Тони с Таисией? Хм... Они никогда нас об этом не просили. Надо будет предложить.

– Предложи обязательно. Они неплохие следопыты. Тони вчера поймал в лесу двух ужасных куриц, из тех, что Фараон время от времени приносит. Сделал для них загон, собирается их разводить. Так что теперь мы каждое утро будем слушать такую музыку. И-иу-иу-иу-иу-иу-йи-йи-у! Брр!

Джейн изумилась:

– Он что, думает, на них много мяса?

– Много не много, а все-таки. Лишь бы они размножались быстро. А то вдруг как окажется, что он однополых особей притащил?

– Суп сварим. А Тони молодец.

– Мы все молодцы, только ты не ценишь. Почему ты не берешь в лес Арчера? Или нас с Джеком?

– Почему вас не беру? Есть причины. Арчер на костылях передвигается медленно. Заросли для него не самое лучшее место для прогулок. Ты, Лаерти... мы с тобой слишком разные, чтобы найти общий язык. Ты постоянно ко мне цепляешься.

– Это Я к тебе цепляюсь? Ха! Кто бы говорил? Ну ладно, согласен, так спокойнее. А Джек?

– Джек? – девушка опять закусила губу. – А ты сам не догадываешься?

– Нет. Уж такой я непонятливый.

Джейн пожала плечами.

– Джек – не просто лидер в вашей команде, Лаерти. Не просто человек, который сможет дальше повести группу, если со мной что-то случится. Он еще и капитан корабля. Он единственная наша надежда улететь отсюда. Ты ведь не сможешь управлять в одиночку космическим кораблем, если вдруг с Джеком что-то случится? Ведь нет? И я не смогу. И никто не сможет.

– Арчер сможет. Он первый помощник. Он способен полностью заменить капитана.

– Правда? Я не знала этого. Что ж. Значит, будем беречь еще и Арчера.

– Беречь? От чего беречь? Ты же говорила, что в этом лесу нам нечего опасаться?

– Говорила и повторяю. В этом – нечего... Что так смотришь на меня? В этом лесу нет продуктов, Лаерти. Именно поэтому здесь безопасно. Здесь нет ничего съедобного. Мы с Гарри бродим не по нашему лесу. Мы спускаемся в низину.

– В низину? Джейн, но ты же сама строго-настрого запретила нам всем туда ходить. Как это понимать, Джейн?

– Я помню, Лаерти. Но есть нам что-то надо? Приходится рисковать.

Лаерти со страхом и восхищением взглянул на девушку.

– Кошмар! А поваленные деревья?

– Да, в неделю-то по дереву находим. И все как и раньше: никаких следов. Я не знаю, кто это делает, Лаерти. Это рядом с фруктовой рощей. Именно поэтому я не хочу, чтобы рисковал кто-то еще. Если со мной и Гарри что-либо случится, вы сможете и без нас улететь.

– Невероятно! Мы даже и не догадывались. А если тебя не будет? Как мы сможем тут выживать?

– Так же, как и сейчас. Все, что я знаю о дикой природе, я передаю вам. Я ничего не утаиваю.

Лаерти замолчал и закивал головой сам себе.

– Я тебе хотел рассказать, Джейн, о чем я думал. А потом передумал тебе это рассказывать. А теперь опять думаю.

– О чем?

– Вначале я думал о себе, – и, видя, как на лице девушки иронично поднимается кверху одна бровь, а с уст готова слететь очередная колкость, Лаерти ее предупредил: – Думал о том, какой я никчемный человек. Не перебивай меня, Джейн, мне надо выговориться. Ты ведь кругом права, что меня выводит из себя, злит и приводит в бешенство. Все, что ты говоришь, соответствует действительности. Самомнения у меня выше крыши, а реально я из себя ничего не представляю. Как был зазнайкой, так им и являюсь. Ничего не умею. Учиться не хочу. Прислушиваться к кому-то, кто знает больше меня, тоже.

– А-а...

Джейн внимательно посмотрела на Лаерти. Она хотела пошутить над ним, но, видя, что на этот раз он разговаривает с ней серьезно, решила и ответить серьезно. Только что ответить? Странно, что он изливает свою душу ей, человеку, от которого, как он сам признался, его просто трясет. Девушка поинтересовалась:

– Ты спрашиваешь у меня совета, что тебе делать?

– Нет, пытаюсь объяснить, почему я такой. Сам не знаю, где и как я потерялся в жизни. А ты можешь дать совет, что мне делать дальше?

– Конечно, нет. Пока ты не решишь для себя, чего ты хочешь.

Лаерти оживился.

– Я многого хочу. Научиться чему-нибудь полезному... Только лень мне мешает. Я ни одно дело не могу довести до конца. Что только не начинал. Бодренько так. А потом все равно бросал.

Джейн засмеялась. «Лаерти – забавный человек. Вроде бы взрослый, а вроде и нет». Она подняла руки кверху и уцепилась ими за опорный столб их шалаша. «Отлично. Теперь можно начинать и восхождение. Попытаюсь встать на ноги. Главное, наш дом не завалить».

– Тогда, может, и не стоит начинать, Лаерти, м-м? – как бы между прочим вновь съязвила она. – Зачем тебе чему-то учиться? Разве тебе так плохо?

– Я же тебе только что сказал, что плохо!

– Тогда почему ты ничего не делаешь, чтобы изменить ситуацию?

Девушка хитро подмигнула задохнувшемуся от праведного возмущения Лаерти, и поднялась на ноги. Утешать и жалеть его она не собиралась. Крепко вцепившись руками в опорный столб, шатаясь на неуверенно поставленных ногах, Джейн удовлетворенно отметила, что она победитель. Как говорил Лен? «Успех там, где ты поднимешься ровно на один раз больше, чем упадешь»? Что ж, она уже на ногах.

– Как ничего не делаю? Вот. Пытаюсь тебе объяснить. Я хочу научиться чему-нибудь полезному. Мне нелегко признаться в этом. Да, я незнайка! Можешь смеяться, я уже привык к твоим подколкам. Но сейчас, в свете того, что ты сказала про Джека... Наверно, нам всем есть чем заняться? Пока времени у нас вагон. Мы научили бы тебя премудростям навигации, а ты нас – каким-нибудь языкам... Джейн, как ты это сделала?

– Что именно? – девушка перевела дух. Ее восхождение было не из легких.

– Вот это. Как ты встала на ноги?

– Как? Ты же видел – как.

– Да, но у меня, например, так не получится.

– А ты пробовал?

– Нет. Но я не чувствую своих ног.

– Я тоже своих не чувствую, Лаерти. Ты можешь надо мной смеяться. Я не могу сделать ни шага. И вернуться в исходную не могу. Вот ситуация...

– И что предпримешь теперь?

– Буду думать, – Джейн повисла руками на балке. – Говоришь, нам всем есть чему поучиться? Я согласна. Это хорошая идея, Лаерти. Нам нужен план занятий, для всех. Это будет новый закон на планете Соленых озер. Все обязаны учиться. Так и запишем.

– Да, план! – Лаерти засиял. – Я многому желаю обучиться. И я давно хотел перед тобой извиниться, Джейн. Еще там, на «Синей птице». Ты меня прости, пожалуйста. За все. Я был не прав.

– Вот как? Что ж, извинения приняты. Ты тоже меня прости, если что не так.

– Простил уже давно, пока ты тут лежала ни живая, ни мертвая, – Лаерти улыбнулся. – Друзья? Без дураков?

– Точно. Друзья.

Джейн набрала полную грудь воздуха, и сделала шаг к дверям. Учиться ходить все равно надо. Не стоять же в такой позе вечно? Уже и руки затекли. Вовремя вошедший в шалаш Джек успел подхватить на руки падающую девушку, тогда как полное ведро воды полетело куда-то в сторону. Их глаза встретились.

– Джейн, ты не ушиблась?

– Нет, все в порядке, Джек... Спасибо!

Время и пространство исчезло на какое-то мгновение. Только глаза двух влюбленных людей неотрывно смотрели друг на друга.

– Боже! Как мне мокро! Кто бы знал бы? – откуда-то издалека прозвучал жалобный голос их друга...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

О людях не спорят

Время – самая удивительная характеристика нашей жизни. Иногда оно нескончаемо тянется, иногда мчится быстрее, чем вы можете о нем подумать. Так и на планете Соленых озер. Команда не переставала удивляться, как быстро летит время в ежедневных заботах о выживании, в труде и в учебе, в соблюдении придуманных законов и новых традиций и праздников.

Однако, несмотря на мирное и где-то даже веселое существование на этой непредсказуемой в плане климата планете, каждый прожитый день добавлял в душевную копилку экипажа капельку беспокойства, тоски по дому и отчаяния, что их никто не ищет.

– Не спится? – Джейн подошла к Таисии и присела рядом с ней у костра. – Все разглядываешь небо?

– Да, не спится. Доброе утро, Джейн, – девушка приветственно улыбнулась. – За ночь так глаз и не сомкнула. Думы всякие. Я уже настолько привыкла к местному пейзажу, к переменам погоды, к нашей маленькой, но тесной команде, что мне кажется, мы так всегда и жили. Не было Одиннадцатой республики, космоса, войны, друзей. Ничего не было. Интересно, как долго мы здесь?

– Мы тут, Таисия, уже семь месяцев и две с половиной недели. Я веду календарь, – ответила ей Джейн.

– Ужас, верно? Целая вечность прошла, а нас никто не ищет. И вряд ли найдет. Нет, нам досталась неплохая для жизни планета. Я не ропщу на судьбу. Но я бы не хотела прожить здесь всю свою жизнь.

– Не найдут, так мы сами найдемся. Нам нельзя падать духом. Верить надо.

– Верить? Во что, Джейн? Если бы нас искали, то уже нашли. Но нас не ищут. Где ты черпаешь силы в своем оптимизме? Ты нас всех заставляешь дважды в день делать зарядку, обучаешь языкам и борьбе. Мы облазили эту гору вдоль и поперек. Мы давно готовы к борьбе за свободу, как ты говоришь. Но ее нет. Никто не прилетает за нами, и вообще – кто должен сюда прилететь? К чему все наши усилия?

– Знаешь, Таисия, один хороший человек однажды мне сказал: «Труд, Джейн, напрасным не бывает никогда. Сейчас поверь, а проверишь после. Еще и благодарить будешь». Я проверила, и была бы рада его поблагодарить, только его нет уже в живых, – Джейн вздохнула и поворошила палкой костер. – Мы выберемся отсюда, Таисия. Возможно, пока мы не сделали все от нас зависящее. Будем дальше тренироваться и ждать. Время позволяет.

– Да. Ждать. Тягостное ожидание.

– Ну-ну, подруга! Отставить хандру. Ты так у всех моральный дух подорвешь.

– Как будто, кроме тебя одной, есть еще кто-то, у кого можно подорвать моральный дух, – девушка поежилась и подвинулась ближе к огню. – Я дольше всех держалась. Ты последняя, Джейн, кто верит... Кстати, об ожидании. Джек тебя вчера два часа под дождем караулил с цветами. А ты сидела на своем дереве и делала вид, что его не замечаешь. Как будто записи дороже живого человека?

– Джек меня ждал под дождем? Зачем? Он что, не мог меня позвать?

– Не мог. Он хотел сделать тебе приятный сюрприз.

– Сюрприз? Он мне ничего не сказал об этом вечером.

– Конечно, не сказал. Ты же все время проводишь вместе с Гарри. Он так страдает.

– Кто? Гарри?

– При чем здесь Гарри? – Таисия рассердилась. – Джек страдает! Неужели ты не видишь, что он тебя любит?

– Э... – Джейн покраснела. – Я догадываюсь об этом.

– А ты его?

– Я надеюсь, ты не ждешь, Таисия, что я отвечу на такой вопрос?

– Нет, не жду. В жизни не встречала более скрытного человека, чем ты. Но я ведь сама все вижу. Ты ведь наливаешься краской всякий раз, когда ваши глаза встречаются. И переживаешь за него, и беспокоишься. Почему ты не признаешься ему?

– По-твоему, это необходимо сделать?

– Ты еще спрашиваешь! Дай ему хотя бы намек!

– Я... не могу. Наши чувства – это наши слабости. Их нельзя никому показывать. Надо быть сильным. Мне так мой учитель говорил.

– Хотела бы я посмотреть на твоего учителя! Старый одинокий ворчун, да? Разве человек, любимый своим окружением, может всерьез так считать? Это же прекрасно – поделиться с кем-то своими чувствами! Неужели ты ни разу никогда никому не признавалась в любви?

– Нет.

– Невероятно!!! Ты не хочешь, чтобы Джек узнал, как ты к нему относишься? Это ведь такое счастье – испытывать влюбленность! Кричать на весь мир, когда ты любишь. И петь душой, когда знаешь, что это взаимно! Мне не объяснить словами. Это можно только прожить. Джейн, признайся ему! Ну, если тебе неловко, позволь ему сделать первый шаг.

Джейн категорично отрезала:

– Нет, Таисия, это несерьезно. Какой шаг? Наваждение просто. Пройдет.

– Наваждение? Не понимаю. Джек любит тебя! А ты – его! Что мешает вам быть вместе?

– Я сама себя не всегда понимаю. Мы слишком разные с ним, Таисия. Да, меня тянет к нему, но только потому, что разные полюса притягиваются. Джек ненавидит войну. Хоть и воюет, но сражается за вас всех! Благородство у него в крови. Он необыкновенный! А я не такая. Он слишком хорош для меня. Я его не достойна.

– Почему? Джейн, расскажи ему все о себе! Правдой нельзя оттолкнуть.

– Я солдат, Таисия. Солдат, с которыми ему приходится сражаться! – Джейн закрыла лицо руками, словно пытаясь снять с себя невидимую маску. – Меня десять лет учили быть плохой! Что я ему расскажу? Как меня готовили для диверсионной работы на различных планетах? Как заставили работать на хамелеонов? Что я умею, кроме как выживать самой и уничтожать врагов? Какая из меня выйдет хозяйка, супруга, мать? Мне подходит вот такая дикая жизнь, как на этой планете. Жизнь, от которой вы все в ужасе! – девушка печально посмотрела на огонь. – Да, сейчас как-то все наладилось. Но мы отсюда рано или поздно улетим. И это изменится. К чему тогда мое признание? Джеку подойдет какая-нибудь мягкая, гламурная особа, вроде вашей Алисии. Девушка его круга, образа жизни и мыслей. Мне лишь надо проводить с ним меньше времени, как я и стараюсь. Тогда наваждение пройдет. И у него, и у меня.

– Если это настоящая любовь, то она не пройдет, даже если вы вообще перестанете видеться.

– Вот и проверим. Не говори ему ничего, прошу!

– Ты можешь на меня рассчитывать, Джейн. Но ты все равно не права. Надо быть более доверчивой.

– Меня учили никому не верить. Так безопаснее. Но дело даже не в этом. Я врала Джеку, а сейчас не хочу пугать своей правдой. Хороших людей и так немного. Их надо беречь...

– Привет, девчонки! Что так рано встали? Не спится? – к костру подсели Гарри и Джек. Гарри протянул вперед две самодельных кружки. – Плесните-ка нам чайку, чтоб согреться. О чем спорим с утра?

Таисия вопросительно посмотрела на Джейн. Не слышали ли их разговор мужчины, так незаметно и бесшумно появившиеся у огонька?

– О людях спорим, – невозмутимо продолжила свою мысль Джейн. – Таисия считает, что хорошие люди заслуживают доверия и любви. А я считаю, что хороших людей в природе мало и их надо оберегать от зла, от всего темного и недостойного.

– Вот как? Философский вопрос с утра пораньше. Конечно, Джейн, хороших людей мало. Люди злые, жадные, завистливые, ленивые. Здорово, что среди нас таких нет, – Гарри засмеялся. – На планете Соленых озер – только лучшие люди. Это закон. Так и запиши, Джейн, в своем капитанском дневнике, для истории.