Текст книги "Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)"

Автор книги: Динна Астрани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 44 страниц)

– Посмотри, доча, на тех богов, которых сделали из смертных, – назидательно говорил он. – Взять хоть Геракла. Да, среди смертных он величайший герой, его имя прогремело по многим землям. А что он стоит как бог? До сих пор он не может найти себя, мается среди богов, ощущая, что стал неинтересен. А Ганимед? Он ли пошёл дальше виночерпия богов?

– У них нет великих жён, ради которых они бы свернули горы! – смеялась тогда Нана.

А теперь появились сомнения: а вдруг существо, которому она дала бы бессмертие и вечную молодость, не преодолело бы тех высоких планок, которые бы она поставила для него? Остался бы божком, в тени великой жены, становясь ещё слабее от комплексов неполноценности, что он всего лишь муж дикой могущественной буйволицы Инанны-Афродиты и никто более? И что если ей, не знавшей техники кования великого из ничтожного, не удалось бы ни вдохновить, ни направить, ни подтолкнуть? Вот поэтому-то по окончанию сценария судьбы всё и стало на свои места. Нана получила уже готовое счастье – что делать, если она не умеет быть его создательницей? Так распорядилась природа.

Но долго размышлять не пришлось над этим, когда перед Наной предстала панорама главного зала мраморного дворца и она увидела множество знакомых лиц. Внутри всё сжалось от внезапно накатившей ностальгии. Захотелось немедленно оказаться среди них, заговорить с каждым. Сердце бешено застучало в груди. Прошлое! То самое прошлое, в котором она была златой Афродитой! Боги высших и средних ступеней, даже нимфы и сатиры, которым прежде не было доступа на Олимп без особого дозволения. Они там все и они вместе. И она, Афродита, тоже хочет туда, к ним, на пир.

– Мохан, почему бы нам прямо сейчас не отправиться туда? – пробормотала она в волнении.

– Не советую, – ответил за Мохана Гефест. – Они сейчас пьяны в драбадан и от них можно ожидать чего угодно.

Нана потёрла влажную ладонь о другую такую же мокрую ладонь. Всмотревшись в происходящее на пиру, она поняла, что пиршественный зал был устроен не так, как прежде. Он был как бы разделён на три части – длинные столы стояли тремя рядами и между каждым рядом находилось приличное расстояние.

– Как странно стоят столы, – прошептала она. – Почему?

– За каждым рядом столов сидят сторонники одного из трёх нынешних претендентов на трон богов, – пояснил Гефест. – Вот видишь: этот ряд возглавляет Гера. Кресло её, на котором прежде всегда восседала она, то самое, сотворённое мною, кресло-трон. По правую руку от неё – Афина.

– Афина всегда была настолько сильна могущественна, что могла бы и сама претендовать на престол.

– Очевидно, она слишком умна, чтобы жаждать бремени власти. Но она на стороне Геры, полагаю, потому что с Посейдоном она всегда была не в ладах, а уж Кронос для неё и вовсе тайна за семью печатями.

Нана всмотрелась в тех богов, что пировали за столом Геры. Среди них был сын Геры Арес, его сыновья, рождённые когда-то от него Афродитой – Деймос и Фобос. Увидев сыновей, Нана не почувствовала ничего особенного, что должна ощутить мать после долгой разлуки с детьми. Она была верна себе в своём старании не привязываться к детям. К счастью, Деймос и Фобос тоже не были маменькиными сынками и не пытались питать к ней слишком тёплых чувств. Они были ближе к своему отцу, богу войны, и это Нана считала правильным. Как и другой её сын от Диониса – Приап тоже тяготел к компании отца, чем к ней. И это тоже было хорошо и правильно. Но ни его, ни Диониса, за столом Геры не оказалось. Из всех значительных богов на стороне бывшей царицы Олимпа оказались только Афина и Арес – такие же извечные антагонисты, и ещё её родная сестра Гестия, остальные боги были со средних или даже низших ступеней – божки лесов и пастушьих стад. Но, видимо, сейчас Гера была рада любым сторонникам.

Другой ряд возглавлял Посейдон, присвоивший себе ни больше, ни меньше, трон самого Зевса. Он был изрядно захмелевшим, вёл себя развязано и что-то бормотал заплетающимся языком – совсем не по-царски. Нана постаралась разглядеть состав его сторонников и поняла, что он более солидный: тут были Аполлон с Артемидой и их мать Латона, Дионис с Ариадной, часть свиты Диониса, а также морские и речные божества высших, средних и низших ступеней.

Трон Кроноса оказался каким-то вовсе безвкусным, это было что-то огромное, неказистое и не радующее глаз. Трон бы до того несуразен, что казался выложенным из жёлтых кирпичей, но при ближайшем рассмотрении можно было понять, что это большие золотые плитки. Но даже золото не могло скрасить собой это несуразное седалище для правителя.

Нана подумала, что сторонниками Кроноса должны быть титаны, в своё время не перешедшие на сторону Зевса и воевавшие на стороне Кроноса и не ошиблась. Эти титаны все были за его пиршественным столом и… Вдруг она увидела, что по правую руку от трона Кроноса восседали Энлиль и сам мудрый Энки! Кроме того, там были ещё кое-кто из месопотамских богов. Нана сцепила пальцы в замок, чтобы сдержать свои эмоции. Их каких соображений месопотамские боги решили встать на сторону Кроноса? Разве они не знали, что он был врагом Урана-Ану?

Нана вдруг заметила, что Кронос и Энлиль имели внешнее сходство между собой. Это и логично, ведь они были братья и по отцу-Урану-Ану, и по матери Гее-Ки. Не все потомки этой пары были схожи между собой, но не Кронос и Энлиль. У обоих были крупные лица, резкие черты лица, небольшие глаза, острые уши, тёмные волосы, мясистые носы с могучими ноздрями, трепетавшими от распиравшего темперамента. Оба не блистали красотой, оба были пышнотелы и плечисты. Кто его знает, может они были и духовными близнецами и в силу этого и притянулись друг к другу в поисках взаимопонимания. Но что может быть общего у Энки с этими двумя диковатыми богами? Вот бы спросить, вот бы спросить… Но Гефест намекнул, что сейчас не время вести разговоры с пирующими. Кажется, Энки также пьян, как и все боги.

– Чего же все они хотят? – спросила Нана. – Что обещает каждый из претендентов на престол тем, кто на его стороне?

– Того, чего желают все боги: власти над миром, адептов, накопления сил.

– И как они намерены всё это заполучить? На что они рассчитывают?

– Пока норовят переманить на свою сторону как можно больше сторонников.

– А на чьей же стороне Гелиос?

– Ни на чьей. Ты же знаешь, он глава собственного пантеона, которым он управляет под именем Амон. Он не участвует в пирах олимпийцев. И его боги, кажется, не преследуют никакой цели. Все убиты новостями, что когда-нибудь умрут. Дааа, это на самом деле трудно принять…

– Мы не умрём. Войдём в Хаос – и выйдем, снова могущественными богами, возможно, даже более сильными, чем прежде, – промолвил Мохан. – Мы ничего не потеряем. Кто от рождения бог, тот богом и останется, если захочет.

– Но мы сами уже не будем прежними.

– Значит, мы должны стать лучшими – это будет нашей компенсацией за потерю себя прошлых.

Внезапно за пределами комнаты, где за накрытым столом беседовали боги, послышался странный шум.

Ещё через несколько секунд дверь в комнату резко распахнулась и в неё шагнул один из командиров Властей и Сил и за его спиной появилось несколько угрюмых лиц небесных воинов.

– Вишну, Гефест, Лакшми, Инанна-Афродита, – прогремел металлический голос командира. – Именем Человека мы приказываем вам проследовать за нами, туда, куда мы поведём вас!

Мохан поднялся с седалища и между его бровей пролегла упрямая гневливая складка.

– Вы приказываете нам? – проговорил он. – Это вызов – приказывать мне, правителю пантеона Тримурти? Вы так жаждете войны?

Он мысленно включил ясновидение и понял, что Властей и Сил, включая командира, было всего пятнадцать единиц. Тут можно попытаться справиться собственными силами, не вызывая на подмогу марутов.

Гефест как будто понял его и в считанные секунды в его могучих руках материализовался огромный увесистый молот.

– Я мирное божество, – произнёс бог-кузнец, – и сторонник мирного труда и творчества. Но уж если мне приходилось воевать, я был страшен. Или Прометей, мой бывший друг, так мало рассказывал вам обо мне? Вот этот молот в этих руках разил гигантов! По моему слову вода загоралась, как нефть! Однажды вы застали меня в расплох, когда я был пьян, вы заковали меня в цепи, выкованные мною же, швырнули в Тартар. Но сейчас я трезв и зол. Попробуйте сейчас завладеть мной или моей женой!

Пока он говорил, тело Мохана приобретало синий цвет и по бокам высвободилась ещё одна пара рук. В одной из них появился огненный диск, в другой булава, в третьей – лук, четвёртой он натянул тетиву.

Предполагалось, что драться будут только мужчины, но Нана понимала, что может также помочь, как богиня войны. Сосредоточившись, она принялась пытаться выпивать силы ещё не ринувшегося в бой противника и с удивлением поняла, что это не так просто, как лишить воинской энергии простого смертного. Энергия воина выходила из небесных воинов по какой-то ничтожной капле, для этого приходилось прилагать колоссальные затраты собственных сил.

Между тем, в покоях Гефеста завязалась нешуточная битва. Можно было только поражаться невиданной мощи Властей и Сил, которая была равна богам, хоть небесные воины богами и не являлись. Они выстаивали перед ударами молота Гефеста и булавы Вишну, стрелы бога Тримурти ослабляли их, но не разили наповал. Огненный диск отрезал руки и головы некоторым из них, но не умертвил. И небесные воины наносили ответные удары своими дубинами.

Нана и Лакшми забились в угол. Богиня войны старалась как могла, уже не пытаясь отнять силы у небесных воинов, но воспользовалась другой энергией, подрывающей их воинский дух, но и это срабатывало слабо. Это ужасало.

Лакшми также действовала, то и дело швыряя горсти энергетической золотой пыли в глаза небесных воинов, это приводило их в замешательство, но ненадолго.

Нана выслал мыслеформу богу Гелиосу, умоляя его о помощи. Хотя и сомневалась, что он откликнется. Она была не очень высокого мнения о божестве солнца. Он был похотливцем, когда-то назойливо домогавшимся её и выдавшим её любовные похождения с Аресом Гефесту, из-за чего и произошёл тот неприятный инцидент с сеткой над кроватью и ссылкой. Сам же Гелиос, имея собственный пантеон и тамошнюю жену по имени Мут, являлся солярным божеством под разными именами чуть ли не во всех пантеонах планеты, предавался похоти с множеством женщин, перещеголяв в этом самого Зевса.

Но неожиданное произошло через несколько секунд: Гелиос материализовался в покоях Гефеста в двух шагах от боя и тут же метнул сразу несколько ослепляющих лучей в глаза почти всем небесным воинам, отчего те разом вскричали и пришли в замешательство, но ненадолго. Тут же в комнате из воздуха соткались и другие боги пантеона Амона, которых Нана видела на картинках в книге Шивы. Это были боги Осирис, его сын Гор, боги Птах, Тот, Анубис, Хнум и другие. И все они оказались вооружены.

Мохан попробовал воспользоваться замешательством ослеплённых небесных воинов и послать мыслеформу Индре, чтобы тот привёл на помощь марутов, но с удивление понял, что мыслеформа не достигает цели. ” – Неужели мы окружены вражеским непроницаемым куполом? – подумал он. – Небесные воины способны его ставить, как и боги? Или он поставлен кем-то другим?»

Богов, выступивших против Властей и Сил было всё же меньше количеством, но это оказалось достаточно, чтобы небесные воины ощутили достаточно мощный отпор.

Гефест исчез на некоторое время с поля боя, но вернулся через несколько минут, волоча на своих широченных плечах цепи – те самые, которые ковал он сам для восставших против Зевса гигантов и в которых побывал сам в Тартаре вместе с другими богами.

– Аааа, богохульники, ужо я вас! – рявкнул он, набрасывая цепь на одного из Сил и с помощью другого из божеств заматывая в цепь небесного воина.

Казалось, что дело пошло на поправку и небесным воинам благоразумнее было бы обратиться в бегство, но не тут-то было. Им явилась подмога: крылатые воины влетали в покои Гефеста один за другим, вооружённые огненными мечами.

Один из Сил ринулся было к забившимся в угол Лакшми и Нане, но в ту же секунду за спинами двух богинь засиял холодный ослепляющий свет и обе они провалились в него, как в пустоту.

====== Часть 60 ======

Мохан закричал и ринулся к тому месту, где находились его жена и бывшая жена и откуда они исчезли в каком-то непонятном световом вихре. Но тут же услышал мыслеформу, успокаивающий голос самого Урана-Ану: «Они в безопасности». Он всё понял. Тут же им овладела такая ярость, что он взревел и ринулся прямо в толпу налетевших Крылатых.

Нана оказалась лежащей на спине и глаза её были в плену у ярчайшего света.

Но вот свет начал рассеиваться и глаза уже различали очертания многочисленных кустов роз, даже послышалось их благоухание.

Затем она видела склонившийся над ней лик отца.

– Но ведь ты же скрываешься у Метиды, – растеряно пробормотала она.

– Теперь не я один, – ответил бог неба.

Тут послышался голос Лакшми:

– Как мы оказались здесь?

– Я попросил Метиду открыть для вас портал и втянуть вас в него.

– Но там остались наши мужья!

– Вы надеялись помочь им?

– Разумеется! Мы не умеем сражаться, но наших способностей ещё никто не отнял!

– В самом деле, – Нана усиленно протирала глаза, перед которыми плавали разноцветные круги, – наши мужья остались в опасности! Зачем ты спас только нас, если не было возможности помочь и нашим мужьям? Мы хотим вернуться, мы можем сражаться своими методами!

– Теперь им есть кому помочь лучше вас. Я выслал им подмогу.

– Богов? – Нана села, ощупывая руками твердь, на которой только что лежала. Под пальцами ощущалась нежная прохладная свежая трава.

– Нет. Если ты помнишь, дочь, когда-то у меня тоже было своё войско. Так вот, я разыскал их и вернул под своё начало. И только что выслал на подмогу богам, которых угораздило попасть в эту передрягу.

– Ты хочешь сказать, что вернул себе ратичей?

– Именно.

– Но как они придут на подмогу Мохану и другим? Похоже, Прометей установил непроницаемый купол, потому что Мохан никак не мог вызвать подкрепление – марутов. Как ратичи смогут пробить этот непроницаемый купол? – Нана начала подниматься на ноги. Лакшми сделала то же самое.

– Они просто окружат его и не позволят войску Прометея взять богов в плен.

– Ты веришь в успех? Тогда зачем ты забрал оттуда нас?

– Чтобы ваши мужья могли полноценно сражаться, не тревожась о вас.

Уран-Ану провёл рукой по воздуху, очертив круг и открыв портал. Сквозь плывущие перед глазами круги Нана увидела войско ратичей, окруживших павильон из голубого мрамора. Суровые воины Сварога стояли без движения в ожидании.

– Где же ты отыскал их, отец? – спросила Нана, не отрывая глаз от того, что видела в проёме портала. – Не в Ирии же? Ирий, должно быть, разрушен, как и все остальные раи.

– Да. От Ирия не осталось ничего. Но ратичей я разыскал на земной поверхности, использовав силу ясновиденья. Их, правда, пытался прибрать себе Перун и другие не в меру расторопные божки пантеона Сварога, но по первому моему зову ратичи перешли ко мне.

Нана замолчала, наблюдая, как её Мохана схватили сразу четверо Крылатых и один из Сил принялся обматывать его цепью. Сердце богини любви бешено застучало. В плену у небесных воинов оказался и Гефест, притащивший цепи для врагов, а оказавшийся сам закованным в них, как и Гелиос-Амон и другие боги его пантеона.

Пленников следовало усадить в небесные колесницы и мчать их в обитель своего командира через воздушные туннели, потому что переместиться мгновенным способом переноса своего тела в пространстве вместе с пленниками не представлялось возможным: пленники могли не позволить переместить свои божественные тела. Поэтому без колесниц не обойдётся.

И когда небесные воины с повязанными богами покинули голубой дворец, тут-то им навстречу и вышли ратичи – воины в кольчугах и с остроконечными шлемами, вооружённые до зубов, способные сражаться ничуть не хуже войска Прометея.

У Наны появились опасения, что небесные воины упрутся донельзя в своём стремлении доставить пленников своему хозяину во что бы то ни стало и вызовут на поле битвы чуть ли не всю армию Прометея. Но этого не случилось. Очевидно, у остальных небесных воинов были и другие не менее важные дела, кроме пленения богов.

Завязался очередной бой, но длился недолго, силы были равны, да к тому же, на подмогу богам примчались кое-кто из богинь пантеона Амона и помогли освободиться тем от цепей. Боги снова взялись за оружие и тут уж перевес оказался на их стороне и стороне ратичей. Неприятель был отбит и небесное войско, наконец, отступило.

Нана и Лакшми одновременно выдохнули: шумно и с облегчением.

– Ну, мне пора, – промолвила Нана. – Мне бы хотелось побыть с тобой, папа, но… Не здесь, не при таких обстоятельствах.

– Ты торопишься к мужу? Я могу послать ему мыслеформу, как и Гефесту, и ваши мужья сами явятся за вами. А до тех пор ты можешь побыть здесь, мы можем поговорить.

– Но ведь это обитель Метиды, не так ли? – нахмурилась Нана. – Я понимаю, ты воспользовался её гостеприимством, потому что тебя жаждет заполучить в качестве пленника Прометей. А мне бы не хотелось здесь задерживаться.

– Кажется, в качестве пленника Прометей жаждет овладеть и тобой. Тебе тоже лучше побыть здесь. Да и Лакшми тоже.

– А как же созидание непроницаемого купола над земной цитаделью богов? – подала голос Лакшми. – Я считаю, мы тоже должны вложить в это свои силы. Если все боги попрячутся от войска Прометея, кто же сотворит крепость для богов?

– Я прошу вас побыть здесь недолго, – промолвил Уран-Ану и взгляд его сделался озабоченным. – Я и сам вскоре примкну к строительству крепости богов. Мне только необходимо полностью доделать одно немаловажное дело. Как вы поняли, всё это время я не просто прятался от Прометея. Каждая моя минута здесь была посвящена поискам моих воинов, моих ратичей. И не все они ещё найдены. А нам важна каждая воинская единица. И мною добыта весьма ценная информация, которая поразит богов, когда я донесу её до них. Лакшми, – обратился бог неба к богине богатства, – разумеется, все боги по-своему могущественны и значительны, но не всех жаждет заполучить в свой плен Прометей. Так что не всем есть нужда укрыться от него на какое-то время. Я понимаю твою жажду участвовать в построении крепости богов. Но сейчас ты не столько поможешь, сколько можешь создать хлопот. Прометей может снова выслать своих солдат, чтобы забрать тебя в своё логово. Значит, богам придётся всё бросить и биться за тебя, потратить силы. Прагматизм – это то, что сейчас нужнее всего. Не эмоции. Не геройство. Только прагматизм.

Лакшми скрестила руки на груди и поникла головой, сосредоточено задумавшись. Нана же ощущала, что именно эмоции захлёстывают её.

– Как я могу находиться на территории, принадлежащей Метиде? – беспокойно проговорила она. – Эта богиня была нашим врагом. Разве можно забыть то, что натворила она?

– Но ты же простила Эрешкигаль. Почему бы тебе не забыть старое и по отношению к Метиде?

– Это другое дело. Тогда и я Эрешкигаль дала сдачи, вызвав у неё болезненные роды. Только дело даже не в этом. Я примирилась с Эрешкигаль, потому что поняла, что все наши прежние распри ничто по сравнению с той бедой, что постигла всех нас: мы умрём. Может и не скоро, но умрём.

– Почему бы не рассудить так, что в сравнении с этой бедой ничто и то, что все мы пережили из-за Метиды?

– Нет, то, что совершила она, это уж слишком! К тому же, как оказалось, не такая уж это беда. Подумаешь: сойдём в Хаос и выйдем из него и восстановим своё могущество!

– А если я скажу тебе, что есть ещё одна беда, не меньшая, чем весть о том, что когда-нибудь мы умрём?

– Не верю, – пробормотала Нана, но дурные предчувствия холодком пробежали по её внутренностям. – У богов не может быть всё слишком плохо! У нас все проблемы разрешимы! Даже проблему смерти мы разложили по полочкам и нашли способ, как из неё выбраться! Мы – боги! Мы – избранные! В мире нет ничего, что могло бы стать непоправимым для нас!

– Я не говорю о непоправимости, – ответил Уран-Ану, материализуя три кресла, садясь в одно из них и жестом приглашая дочь и богиню богатства занять два других. – Я говорю о серьёзных испытаниях и ещё… О тягчайшей несправедливости, которая, увы, имеет место быть в мире.

====== Часть 61 ======

– Я уже начинаю пугаться, Дьяус, – промолвила Лакшми, опускаясь в кресло напротив бога неба.

– По правде говоря, мне самому страшно.

– Только бы мне не впасть в панику, – Нана сцепила руки в замок и также заняла кресло напротив отца. – Но говори, отец. То что должно услышать, пусть я услышу.

Уран-Ану разложил руки на подлокотнике, как бы стараясь успокоиться и говорить ровным голосом:

– Как вы думаете, что станет со смертными после того, как мы покинем этот мир?

– Честно говоря, меня это мало волновало, – пожала плечами Нана.

– Да и мне это не приходило в голову, – добавила Лакшми.

Бог неба продолжил:

– И я не задумывался. Зачем? Это всего лишь смертные, которые обязаны питать нас молитвами, обрядами и жертвоприношениями. Я бы и дальше не озаботился этой темой, если бы не информация, полученная мной после того, что я услышал, развернув портал в логово Прометея.

– Опять этот Прометей что-то затевает? – складка раздражения пролегла между бровей Наны.

– Все затеи этого неудачника теперь кажется мне обычным хулиганством, – горько усмехнулся Уран-Ану. – Но если вы хотите представить себе всю меру кошмара, о котором я даже не знаю, как рассказать… Скажите, как бы вы отнеслись, если бы однажды смертные стали сильнее и могущественнее богов? Если богам суждено умереть, а смертные нашли способ обессмертить себя? Если боги бессильны, а смертные созидают, даже планеты для себя, чтобы размножаться и не жить в тесноте? Если смертные счастливы и веселы, а боги страдают? Если смертные безнаказанно притесняют и унижают богов, а боги глотают обиды и ничего не могут с этим поделать? Что бы вы на это сказали?

Нана и Лакшми удивлённо переглянулись.

– Я бы сказала, что такого не может быть никак, – произнесла богиня богатства, – но если бы такое было бы возможно… То это даже страшнее той новости, когда мы поняли, что умрём!

– Смертные – бессмертны? – глаза Наны широко раскрылись. – Тогда зачем их называть смертными? И кто тогда они в таком случае? И как бы они могли добиться этого? Горстка их отыскала таблицы судеб и сумела воспользоваться ими, чтобы добыть себе бессмертие?

– Не горстка. Им нет числа!

– Кому – им? Ты говоришь о ком-то, кто существует на самом деле?

– Да. Они существуют и их много, невероятно много.

– Они существуют? Где?

– Не так уж далеко. Если миновать некую червоточину, можно попасть в пространство, где им принадлежит огромное количество планет, построенных ими.

Лакшми приложила кончики пальцев к вискам:

– Это бред… Я сойду с ума, если восприму это всерьёз. Смертные не могут строить планеты!

– Они не смертные.

– Они стали богами?

– Нет. Это бессмертные люди.

– Как они смогли достигнуть бессмертия? – голос Лакшми набирал нервозность.

– С помощью науки и техники.

– Наука и техника дала людям то, чем прежде владели только боги?! – вскричала богиня богатства, вскакивая с кресла и снова падая в него.

– Да.

– Я не верю! Не верю!

– Я тоже не хотел верить. Но я их видел. Вы же понимаете, бог неба не может сойти с ума. Это было и есть на самом деле.

– Они сильнее и могущественнее богов? – у Наны засосало под ложечкой от зарождающегося в глубине страха. – Чем же?

– Они строят планеты. Много планет. А мы имеем всего одну – на тысячи богов, на множество пантеонов. И она дана нам Сущим.

– Погоди… Погоди… Планета не может существовать, если из Хаоса не вышла богиня, которая могла бы её олицетворять! Наша планета появилась одновременно с Геей, слившейся с ней воедино в одну сущность!

– А вот они создают свои планеты искусственно, с помощью науки и техники, без всяких богинь. Соединяют метеориты и прочую космическую твердь воедино, скрепляют это – и получаются планетки. Не такие, конечно, как наша. Их планеты плоские, как тарелка, а не круглые, как Земля. И небольшие. Но планеток невероятно много, хватает, где расселиться этому бесчисленному народу.

– Ну, нет, эти планеты не могут быть живыми! Для жизни на планете требуется ещё и воздух!

– Они решили и эту проблему. Они выстраивают на каждой планете гигантские-башни-материализаторы, которые, улавливая космические частицы, создают молекулы, необходимые для дыхания и с помощью той же техники, воздух находится под искусственным куполом и не может улетучиться в космос. Они не нуждаются в боге неба, сила которого держала бы воздух у поверхности планеты.

Нана почувствовала, как у неё начинают дрожать руки. Существа, которые были смертными, обессмертили себя, строят планеты, не нуждаются в богине земли и в боге неба! Бывшие смертные, избавившие себя от нужды в богах! Это ужас, ужас ужасный, она не может верить этому! Но ведь это говорит её отец, говорит серьёзно, не шутит, а отец не может лгать ей, он никогда её не обманывал!

– Но кроме воздуха людям требуется вода и пища! – закричала она. – Они что, сотворили реки и озёра без помощи богов? И как у них получается что-то выращивать на земле, если почву и деревья не благословило божество урожаев, не наполнило их своей божественной энергией?

– Им не нужны ни деревья, ни то, что рождается в почве. Их приборы-материализаторы дают им воду и питание.

– Да что за материализаторы такие? Они делают всё из ничего, как мы, боги, силой своей энергии можем созидать то материальное, какое нам потребуется?

– Мммм… Не совсем из ничего. Материализаторы улавливают те мельчайшие частицы, что возникают в вакууме космоса и делают из них всё, что угодно.

– Ага… То есть, всё-таки они берут у Природы, у того, что создано Сущим, для своих нужд! А сами они не способны созидать что-то из того, что никогда не существовало! – воскликнула Лакшми. – Тогда они не могущественнее нас! Они не могут быть творцами! Они – потребленцы, научившиеся сполна пользоваться тем, что уже существует! Подумаешь, научились собирать метеориты и лепить их вместе, да ещё воздух держать какими-то куполами! А всё равно, то, на что способны боги, не могут: не творцы! Даже песчинку не создадут силой сознания! Или уже научились? – в голосе богини завибрировала насмешка.

– Когда я говорил о их могуществе, я имел в виду не это. Чтобы вы поняли меня, я расскажу о них по порядку и начну с их происхождения. Как мы все знали ещё раньше, на многих других планетах тоже существовала жизнь, там также были свои боги, их пантеоны, люди, поклонявшиеся им. Я узнал от Молящихся, что боги эти закончили так, как суждено завершить наш божественный путь: они ушли в Хаос. А смертные остались без них уже окончательно. Казалось бы, людям суждено было прожить те ресурсы, что оставили боги, как сейчас люди проживают оставленное Невидимкой, да и сгинуть через пару-тройку веков после богов. Да не тут-то было! Как мы выяснили с Метидой, в каждом пантеоне был своё отщепенец вроде нашего Прометея, который заложил что-то в матрицы-души людей, вроде божественного огня, помогающего выживать без богов. Вот когда ресурсы планеты начинали подходить к концу и человечеству грозила реальная гибель, вот тогда и срабатывал этот «огонь» в человеческих генах. Вот тогда в их головах рождались грандиозные научные и инженерные идеи, что поначалу спасали их жизни, а потом…

– А потом они обрели власть над временем и пространством, – проговорила Лакшми, – с помощью науки и техники. И что же, они стали бессмертными и их тела совершенны, как у нас, богов?

– Нет, конечно, не до такой степени. Они изменили генетику физических тел и их тела стали гораздо более выносливы, чем прежде. Всё шло постепенно. Поначалу они замедлили себе старение, продлили сам срок жизни. Потом и вовсе изобрели нечто, с помощью чего перестроили организмы так, что те обрели способность регулярно обновляться и не стареть. Появилась и бОльшая выносливость. Например, при повреждении жизненно важных органов, даже сердца и мозга, организм гибнет не сразу, а способен просуществовать несколько дней. Медицина их настолько совершенна, что способна оказать любую помощь при повреждении любого органа, восстановить повреждённый орган.

– А без помощи медицины? – Нана сощурила глаза. – Если человек ранен в сердце, допустим, в каком-нибудь безлюдно месте и врачи не успели оказать помощь в течении нескольких дней, ведь всё равно умрёт, не так ли?

– Да, тело может умереть. Но это не значит, что душе, оставшейся без оболочки придётся скитаться по миру привидением или попасть в какое-нибудь измерение для умерших. В специальных медицинских центрах ему тут же состряпают тело-клон и с помощью специального прибора, той же техники, демоны её возьми, втянут душу-матрицу в новообретённое тело.

– Довольно несовершенненькое спорное бессмертие! – фыркнула Лакшми. – Я даже не уверена, что это бессмертие. Вот тела богов способны регенерировать сами по себе, что бы с ними не сотворили. А если тело человека умерло где-то, где его так и не обнаружили, если не знают, что такой-то мёртв и нуждается в новом теле и не думают созидать для него клона? И не обнаружат даже через века, пока кости не превратятся в прах? Выходит, это будет всё-таки умершая душа, лишённая тела?

– Теоретически такое возможно, но у них существуют также приборы, способные общаться с душами без тел. Неприкаянная душа может обратиться в специальный центр, снабжённый этими приборами и потребовать себе новое тело.

– Значит, они полностью зависят от своей техники? Которая может дать сбой?

– Техника их настолько совершенна, что в последние тысячелетия не даёт никаких сбоев.

– Дааа… Надо отдать им должное: они приложили колоссальные усилия, столько труда и терпения, чтобы достигнуть того, чего достигли… Но, конечно, ничего бы у них не получилось, если бы в своё время не нашлось в среде богов маргиналов, вроде Прометея, заложивших в души-матрицы этих людей нечто, что сделало их тем, кем они являются, – прокомментировала Нана.

– Верно, но кроме науки и техники, за совершенство достижения которых они обязаны поблагодарить богоизгоев, у них есть и другие, собственные заслуги, в которых они превзошли, к сожалению, нас, богов. Этого они добились сами и, признаться, не могут не вызвать моего уважения за это. Сейчас я назову причину, по которой я счёл, что этот народ превзошёл в могуществе богов. Дело в том, что они сумели то, на что оказались не способны мы, боги: они нравственно усовершенствовали себя, они достигли таких моральных высот, каких ещё нет у нас богов!