Текст книги "Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)"

Автор книги: Динна Астрани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 44 страниц)

– Мы все тогда стерпели, когда Зевс так поступил. Ничего не могли поделать, ведь в его распоряжении была армия из Сил и Властей. Где теперь Метида? Никому не известно. Моя печаль о ней не прекратится. И не утешит и то, что теперь мы можем выходить на поверхность без опасения оказаться за это в Тартаре.

Нана и Мохан переглянулись. Опасность по-прежнему существовала, это был Прометей с небесным войском, подчинявшимся теперь ему. Но как сказать Океану, который относился к Прометею лучше, чем кто бы то ни было, что тот стал по-настоящему опасным врагом богов? Океан наверняка серьёзно огорчится. Мало ему было печали из-за родной дочери, а теперь добавится из-за непутёвого племянника, ещё раньше расстраивавшего его своим упрямством.

Но держать морских божеств в неведении тоже было невозможно. Они тоже должны быть начеку. Мало ли что придёт на ум безумцу Прометею. Что с того, что его двоюродные сёстры океаниды оплакивали его, когда он был прикован к скале, что с того, что они сострадали ему когда-то? Не тронули же его тогда их слёзы, кто знает, может, и теперь он не пощадит их ради своих бредовых замыслов.

И Нана и Мохан поведали Океану о том, что небесное войско принадлежит Прометею.

А позже Мохан постарался остаться с Океаном один на один и рассказать о том, что в плену у Прометея его мать Фемида и богиня Деметра и он планирует захватить в западню и бога неба Урана-Ану.

Пока господь Вишну вёл беседу с богом Океаном, Нана решила прогуляться по подводному царству. И неожиданно столкнулась с ещё одной его обитательницей – богиней раздора Эридой.

В этом была логика, что Эрида оказалась в этом месте. Перед самыми сумерками она пряталась здесь от Геры, донимавшей её требованием, чтобы она рассорила Афродиту с богами Олимпа. Опасаясь нажить врагов и в лице царицы богов и богини любви Эрида оказалась между двух огней, но с другой стороны, это сослужило ей хорошую службу, что она оказалась укрытой от мести невидимого бога вместе с Океаном и его семьёй и просидела сумерки в его обители, а не в Тартаре.

– Эрида! – засмеялась Нана. – Какой неожиданный сюрприз! Кажется, когда наступили сумерки, пришёл праздник и на твою улицу, хоть и случайно!

Эрида язвительно покривила рот. Лицо её, возможно, само по себе было красивым, но красоту его трудно было разглядеть из-за постоянного выражения насмешки, раздражительности, злорадства и готовности сказать какую-нибудь гадость.

– Кажется, мне завидует сама Афродита? – колко произнесла она. – Какая честь!

За долгие века Нана научилась не гневаться на непростой характер богини раздора. Что поделать, если она существовала и была такой, как есть? Нану отчасти забавляла логика, по которой жило это беспокойное божество. Эрида была убеждена, что без ссор и скандалов жизнь скучна, как пища без соли и, посылая смертным, а временами и богам свои «дары» в виде немирной жизни, она верила, что придаёт жизни вкус. Возможно, это была её своеобразное желание сделать жизнь лучше, а не причинить зло.

Нана приблизилась к богине раздора, обняла её и поцеловала в лоб:

– Вот видишь, мой баловень судьбы, удача может лить воду и на колесо твоей мельницы! Да, пожалуй, я бы тебе даже позавидовала, если бы любовь, которую я, наконец, нашла, не сделала меня самой счастливой!

– Любовь? Хм… Уж не этот ли смугленький, что сидит у трона Океана и беседует с ним? Неужто перед самыми сумерками ты откопала-таки смертного, из которого сделала бога и себе муженька? Что ж, ты неплохо поработала над его внешностью, ничего себе он… Однако, кожу можно было бы сделать ему посветлее. Или, может, даже тебе это оказалось не под силу, богиня красоты? – Эрида ехидно прищурилась. – Видно, парень, не из смертных царей, наверно, был рабом, трудился где-нибудь в поле и превратился в такую головешку, что ничего нельзя поделать с такой тёмной кожей! – богиня раздора проговорила последнюю фразу с таким видом всезнайки, уверенной, что она всегда рассуждает верно, что Нана прыснула от смеха:

– Эрида, ты совсем одичала в подводном царстве! Тебе следовало бы чаще пользоваться внутренним виденьем, чтобы больше знать об этом мире. Обрати внимание, с каким уважением Океан слушает этого, как ты сказала, смугленького! Полагаешь, он оказал бы такую честь бывшему смертному?

– Ну, мне пришло в голову, может бывший смертный выбился в большие боги, ты-то всё грезила о том, что сможешь сделать великого бога даже из смертного! Мне и подумалось, вдруг у тебя получилось. Хотя, признаться, я всегда считала эту твою затею влюбиться в смертного и пихать его в боги твоей большой глупостью. Признаться, я никогда не восторгалась силой твоего ума!

– Я бы удивилась, если бы ты восторгалась хоть чьим-то умом, кроме своего! – парировала Нана, всё больше забавляясь острым языком богини раздора. – А этот, как ты назвала его, смугленький – сам господь Вишну, один из триады правителей пантеона Тримурти.

– Никогда не слышала! – хмыкнула Эрида. – Да и ты тоже только в последнее время узнала, что есть такой бог, не отрицай!

– Раньше слышала краем уха, но особо не интересовалась.

– Дааа, проморгала ты века своего счастья! – богиня раздора злорадно хихикнула. – Вот поинтересовалась бы хотя бы в начале правления Зевса, уже тогда бы могла себе хапнуть такого мужа, – она явно не собиралась подбирать слов, но Нану уже давно не злило и это.

– Прежде у него была другая жена. Ты же знаешь, я не увожу мужей от жён, как бы ни был привлекателен чужой муж. Так что всему своё время. Лакшми приняла решение уйти от Вишну, место оказалось свободно, так что я ничей брак не разрушала.

– Ну и глупо! – раздражённо махнула рукой Эрида. – А по мне, чужой муж ещё слаще, чем свободный мужчина. Я бы вмиг рассорила супругов и увела бы мужа, если бы влюбилась!

– Нисколько не сомневаюсь.

– Дааа, ты хапнула, так хапнула, муженька-то! А вот мне похвастаться нечем, кроме того, что я провела сумерки в подводном царстве, а не так, как другие – в Тартаре! – покривилась Эрида.

– Представляю, как ты «скрасила» всё это долгое время морским богам…

– А что? И скрасила! Да они бы без меня умерли со скуки! Правда, они в последние несколько веков какие-то замкнутые стали, всё избегали моего общества, всё им якобы некогда. Как ты думаешь, почему?

– Ты задала этот вопрос в шутку или на самом деле тебя одолевают сомнения по поводу наслаждения от общения с тобой?

– Ну, знаешь, острый язык ещё не повод избегать кого-то, у кого сама сущность чиста и порядочна! – возмутилась Эрида. – Между прочим, я всегда готова прийти на помощь… Ну, не тем, конечно, кто меня не приглашает на пиры и не видит светлую сторону моей натуры.

– Острый язык, порою, моральная смерть для тех, кто от него не защищён. Так что ты уж прости тех, кто не жаждет слишком часто колоться об него!

– Вот ты пожалела морских богов, что я им тут, может, досаждала маленько… А ты знаешь, что это меня надо пожалеть, ведь я тут почти постоянно взаперти! Фетида меня ненавидит и преследует, она до сих пор считает меня виновной в гибели своего сына Ахиллеса. И я никак не могу объяснить ей, что причина его смерти в том, что он сын, а не дочка. Ей не удалось сделать его бессмертным. Значит, рано или поздно это когда-нибудь случилось бы. Герои не умирают от старости. Я-то тут при чём? Может, ты ей это объяснишь и тебя она услышит?

– Что же я ей объясню, если на самом деле та заваруха началась с тебя? Кстати, после этого у меня осложнились отношения с Герой и Афиной. Но я тебя не обвиняю, нет. Это был мой выбор: бороться за то яблоко. Я ни о чём не сожалею. Жаль, после сумерек это яблоко было утеряно! Я хранила его, как реликвию и оно стоило того, чтобы воевать хоть со всеми женскими божествами всех вселенных. Ты только помогла мне утвердить мой статус прекраснейшей и я тебе за это, в общем-то, благодарна.

– Ты одна меня понимаешь. Как понимаешь и то, что их зависть рано или поздно выперла бы наружу и без меня. Что яблоко? Некоторые богини равны тебе по красоте, но ярлык «прекраснейшая» почему-то привязался именно к тебе ещё задолго до этой моей затеи с этим яблоком. Чем хуже те же Гера и Афина? Однако, когда речь заходит о самой красивой богине Олимпа, то почему-то сразу поминается Афродита. Гера и Афина давно горели от зависти. Я знала об этом. От меня не скроешь эти чувства. Конфликт назревал без меня, как гнойник на теле смертного. Я только вскрыла его. Вот для чего нужна богиня раздора: я не только создаю конфликты, я избавляю от гнильцы, таящейся внутри каждого, выпуская её наружу, чтобы не сгнило то, чему не надо гнить.

– Мир устроен гармонично… И всем есть своё место.

Богиня любви и богиня раздора помолчали немного. Затем Нана спросила:

– Послушай, Эрида, а ты могла бы рассорить между собой воинов Сил и Властей?

Лицо Эриды сделалось растерянным, огромные тёмно-карие глаза её заходили.

– Никогда не пробовала. Зевс оторвал бы мне голову и забросил в Таратар, посмей я сделать это. А к чему ты это спросила?

– Это будет долгий разговор. Давай-ка присядем, богиня ссор и размолвок, выпускающая наружу внутреннюю гнильцу каждого, я кое-что тебе растолкую.

Обе богини отыскали небольшую скамейку из золота, украшенную коралловыми вкраплениями, находящуюся между зарослями причудливых растений с огромными линейными листьями красного, зелёного и синего цвета с дивными розовыми цветами, и опустились на неё. И Нана начала свой рассказ. Она вкратце и сжато поведала о своём выходе из Тартара и о встрече с Моханом, а затем более подробно рассказала о встрече с Посланниками, о том, что Прометей подчинил себе небесное войско и теперь неизвестно, что следует ждать и другие новости.

– Прометей ненавидит богов, а значит, и тебя тоже, Эрида, как носительницу божественной сущности, – подытожила Нана. – Океан мне брат и его семья мне близки, но я не уверена, что они решатся стать противниками Прометея. Они всегда относились к нему незаслуженно хорошо. Вот и сейчас на них нельзя рассчитывать, как на наших сторонников. Но ты, Эрида, другое дело. Сейчас ты можешь выйти на первый план в нашей борьбе, стать значительной фигурой. Это твой шанс. Вся опасность для богов исходит от небесного войска. Но если бы небесные солдаты восстали друг на друга… Это облегчило бы нам борьбу.

Лицо богини раздора сделалось серьёзным.

– Я не знаю, – пробормотала она. – Войско из Сил и Властей… Если они начнут ссориться между собой, они могут догадаться, кто в этом постарался и придут за мной. Сомневаюсь, что у Прометея можно просто попросить прощения, чтобы он не отомстил.

– Я не прошу это делать сейчас. Всё должно быть слажено и согласовано с моим отцом и богами Тримурти, по их сигналу. Я сделала тебе предложение и ты должна его обдумать, ничего не предпринимая пока. Пойми, сейчас новое время. Первые могут стать последними, а последние – первыми. Главное, продумывать каждый шаг и делать его правильным.

Из-за зарослей диковинных растений подводного царства появилась высокая стройная фигура молодой женщины, облачённая в белое сверкающее платье. У неё были каштановые волосы, собранные в пучок на макушке, у неё были красивые правильные черты лица, но в светло-зелёных глазах была печаль. Увидев её, Эрида втянула голову в плечи, а Нана улыбнулась:

– Ты пришла составить нам компанию, богиня Фетида?

Та не улыбнулась в ответ:

– Однако, богиня Афродита, ты уделяешь Эриде больше времени, чем всем нам! Не думала я, что её общество окажется тебе приятнее, чем наше!

– Не обижайся, Фетида, я всех вас люблю, – ответила Нана. – Но сейчас такое время – мириться с врагами, чтобы обрести друзей. Я даже простила Эрешкигаль и она меня тоже, и вот старый враг стал лучшим другом. Не время сейчас разъединяться, время сплотиться.

– И для этой цели ты выбрала богиню раздора, что всех разъединяет?

– У всего есть две стороны. Как это ни парадоксально, но и от раздора теперь может быть большая помощь.

– Какая помощь может быть от раздора?!

– Раздор между врагами всегда хорошо.

– У богов нет врагов! Я слышала ваш разговор с отцом Океаном, сын Метиды сгинул в Хаосе, нам больше ничего не угрожает!

– Ты плохо слушала наш разговор.

– Я всё слышала! Прометей не может быть нашим врагом! Он спас меня от участи Метиды, когда предупредил, что это я могу родить врага Зевса и я избежала этого! А ты, – закричала Фетида, обращаясь к Эриде, – убирайся из нашего царства! Мы тут терпели тебя целую эпоху сумерек, а теперь, когда всё кончено, тебе тут делать нечего!

– Фетида, ты нарушаешь закон гостеприимства, установленный Зевсом, – напомнила Нана.

– Я слышала новости от вас же, что Зевс больше не царь богов! А значит, его законы недействительны! А кроме того, гостить – не значит поселиться навсегда! Уходи, Эрида, убирайся вон!

На её крик начали сходиться морские боги и среди них появились фигуры самого Океана и господа Вишну.

– Вон! Вон! – разъярённо кричала Фетида. – Никто больше не хочет видеть тебя здесь!

Эрида продолжала сидеть на скамейке, ни живая, ни мёртвая от страха. Фетида подскочила к ней, схватила за руку и потащила вон.

– Что здесь происходит? – Мохан приблизился к Нане и склонился над ней.

– Любимый, это к лучшему, что морские боги выгоняют Эриду из своего царства, – шепнула ему Нана. – Я подумала, что нам стоит взять эту богиню под покровительство. Подумай сам, что если её, всеми отверженную и никому не нужную подберёт себе Прометей? Он заставит её перессорить всех богов, в то время, как мы ищем союзников и пытаемся сплотиться! А если сейчас мы поддержим её, то будем вправе просить её об услугах против наших врагов! Что ты думаешь об этом, счастье моё?

– Думаю, что ты также умна, как и красива. Я постараюсь сейчас всё уладить.

Фетида уже подтащила плачущую и упирающуюся богиню раздора к колеснице, запряжённой рыбоконями и начала её на эту колесницу пихать. Но Мохан приблизился к ним и произнёс:

– Я беру богиню Эриду под своё покровительство. Я обязуюсь дать ей пристанище, если в морском царстве закончился срок её пребывания в гостях.

Фетида остервенело отпустила руку Эриды, пихнув её в плечо. Мохан обратился к богине раздора:

– Я пошлю мыслеформу моему другу богу Шиве, чтобы он позаботился о тебе. Он встретит тебя на поверхности тоннеля, ведущего из морского царства и отведёт в замок – резиденцию Урана-Ану. Ты можешь там остаться, если пожелаешь.

Эрида шумно шмыгнула носом в знак согласия.

====== Часть 57 ======

Мохан закрыл глаза и сосредоточился, посылая мыслеформу Шиве.

Затем, сделав это, он развернулся лицом к Океану и произнёс:

– Прости, почтенный бог великой воды. Но только что бог Шива призвал меня на поверхность ради срочного дела, касающегося благополучия нашего пантеона. Не обижайся, что я и моя жена вынуждены покинуть твою гостеприимную обитель немедленно.

– Я надеялся, что вы погостите в моём мире хотя бы несколько дней, – огорчился Океан.

– Но впереди у нас есть ещё время. Мы непременно вновь явимся в твоё подводное царство, если, конечно, жизненный путь не устроит нам ещё какие-нибудь сюрпризы.

– Может быть, тебя опечалил поступок Фетиды, её ссора с Эридой? Не это ли послужило причиной твоего столь быстрого ухода, да ещё и того, что ты уводишь от нас Афродиту, которая выросла среди нас и которую мы не видели столь долгое время?

– Нет, Океан, не это опечалило меня. Сейчас у меня много других причин для скорби и печали. Я ведь рассказал тебе, какие нынче смутные времена. Были и прежде сложности, особенно в пантеоне Тримурти, боги мало отдыхали от войн и интриг, но сейчас причин для тревоги стало ещё больше.

– Неужели это из-за моего непутёвого племянника Прометея? Неужели он опять похитил кого-то из богов? Ах, мне бы повидаться с ним, я бы нашёл слова, чтобы его вразумить!

– Я ещё сам не знаю точно, но Шива попросил меня о встрече. Я не могу отказаться. Я в ответе за наш пантеон.

Нана расстроилась донельзя. Ей очень хотелось переночевать в каком-нибудь подводном дворце вместе с Моханом, представить себе, что она снова в счастливом прошлом, но в изменённом, где она как будто нашла себе возлюбленного и теперь проведёт с ним жизнь, которая никогда не кончится. Да, к тому же, она так мало времени уделила старым друзьям, богам воды. И ещё она мечтала промчаться по водному вертикальному тоннелю в другое подводное царство, принадлежавшее Посейдону, повидаться там с Амфитритой, Нереем и нереидами. И что это Мохан принял такое решение?

Но спорить с мужем было бы неприлично и неудобно, особенно в присутствии других богов, и она, наспех распрощавшись с морскими жителями, взошла на колесницу вместе с Моханом и Эридой и рыбокони понесли их на поверхность.

Шива уже парил над океанскими волнами, восседая на божественном быке, ожидая встречи с Вишну, его новой женой и олимпийской богиней раздора.

Боги обменялись приветствиями и Шива помог Эриде перебраться на круп его быка, усадив её рядом с собой. Богиня ссор и размолвок была как-то непривычно тиха и даже напугана. И Шива поспешил к земному замку Урана-Ану, где теперь постоянно проживала Эрешкигаль. Уран-Ану попросил Шиву взять под покровительство Эрешкигаль и бог разрушения выполнял просьбу бога неба с особым усердием, почти постоянно проводя время с Эрешкигаль. Правда, ему пытался помогать присматривать за бывшей богиней подземного царства и расторопный Гермес, от чего Шива не приходил в восторг и поэтому спешил обратно, чтобы этот сын Зевса не остался один на один с Эрешкигаль. Шива ревновал – эта богиня задевала особые струны его души.

Нана и Мохан взошли на виман, паривший над водой всё время пребывания их в царстве Океана.

– И что всё это значит? – спросила Нана. – Это всё из-за Фетиды, тебя оскорбило её скандальное поведение?

– Нет, Нана, что ты. Просто я понял, что подводное царство может стать для нас серьёзной ловушкой, продержись мы там ещё немного.

– Ловушкой?

– Да, Нана, теперь ловушка может застигнуть нас где угодно. Я не боюсь их, но тревожусь за тебя. Ведь ты обещала мне не отходить от меня дальше, чем на три шага, но, увидев Океана, ты закричала «брат, брат» и бросилась к нему в объятья. А что если бы это был враг, сотворивший иллюзию облика Океана? Что если бы ты оказалась в руках страшного врага и он утащил бы тебя в свою крепость, не поспевай я всё время находиться рядом с тобой?

– Но ведь ты что-то утаиваешь от меня, Мохан. А потом говоришь о какой-то опасности и ловушках.

– А разве ты не можешь мне верить на слово? Разве ты не можешь послушаться, если я тебя о чём-то прошу?

– Я могу, но если я не знаю ничего о том, что знаешь ты, я способна просто забыться. Я не перечу тебе ни в чём, если ты заметил. Ты принял решение спешно покинуть царство Океана и меня увести, меня это расстроило до внутренних слёз, а я спорить не стала, я поступила по-твоему, как бы горько мне ни было. Но где мне взять силы не забываться, я не могу так сразу к этому привыкнуть, потому что прожила целую эпоху в положении, когда решала всё сама?

– Да, ты права, ты слишком долго времени поступала так, как хотела и никто не указывал тебе. Но подумай сама: сначала тебя одолевал Астиил несуразными требованиями и упрёками. Это было, вроде бы, не страшно, а смешно. Мы справились с этим. После того разбираться с тобой было послано уже двое Крылатых. Это тоже не принесло проблем, но насторожило меня. Сколько их придёт в следующий раз? Десять Крылатых? Сотня? А если это будут не Крылатые, к которым я нашёл кое-какой подход, а Силы и Власти? Какой приказ может отдать им их новый главнокомандующий?

– Но ты можешь вызвать нам на подмогу марутов…

– Не всегда и не везде. Например, из царства Океана это было бы сложно. Я сумел послать мыслеформу Шиве, но она могла и не дойти. Подводное царство это особое измерение. Признаться, я начала слать мыслеформу Шиве, чтобы он ждал нас возле тоннеля на поверхности воды, с того момента, как остался один на один с Океаном и мы разговорились о Прометее, а дошла мыслеформа только перед нашим уходом.

– И ты подумал, что подводное царство может стать для нас ловушкой, потому что оттуда очень плохо передаются мыслеформы в надводный мир?

– Не только. Я беседовал с Океаном о Прометее и пытался разъяснить ему, что теперь Прометей стал опасен для всех богов, что он преступник, но Океан, кажется, никак не хотел воспринимать реальность такой, какая она есть. Более того, ему вдруг захотелось увидеться с Прометеем и, кажется, он свято верил, что сумеет его на этот раз вразумить. И я понял, что мы можем оказаться в ловушке, когда Океан сказал: «Вот когда вы отправитесь с Афродитой на ночлег в одном из моих дворцов, я непременно выберусь на поверхность океана и пошлю моему племяннику мыслеформу, чтобы он пришёл ко мне в гости. Я ему растолкую, что он неправ. Я знаю, что надо сказать, чтобы он отпустил Фемиду и Деметру из плена!» И по лицу Океана я понял, что его не убедить не делать этого ни в коем случае. Тут передо мной встала картина: Прометей по зову Океана является в подводное царство с толпой Властей и Сил и они поднимают нас с тобой, тёпленьких, с кровати и… Может, я нашёл бы способ, как из этого выпутаться, а может и нет. Мы оказались бы в плену, в крепости Прометея, вот тут бы и началась великая и несвоевременная война между небесным войском и марутами. Кто победил бы? Неизвестно. Вот и причина, почему мне пришлось вместе с тобой бежать из царства Океана, как из западни.

Нана напряжённо посмотрела Мохану в лицо:

– Фемида и Деметра в плену у Прометея?!

– Да. Я скрывал это от тебя, не желая тревожить. Более того: Прометей жаждет взять в плен твоего отца, Урана-Ану. Поэтому богу неба приходиться прятаться в небольшом укреплённом месте в небесной сфере, ходы к которому достаточно запутаны, чтобы враги не добрались до него.

– Это ты скрывал от меня?!

– Ты встревожена? Этого я и опасался. Мне хотелось сохранить тебе внутренне равновесие во время нашего путешествия.

Нана несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, зажмурив глаза. Затем, широко открыв их, посмотрела мужу в лицо:

– Я не встревожена. Если ты говоришь, что мой отец в надёжном месте, в безопасности, то я верю тебе. И мне спокойнее, когда я знаю правду такой, какая она есть, чем когда ощущаю, что от меня что-то скрывают. Поверь мне, любимый, я сильнее, чем кажусь и со мной можно разговаривать, как с сильной. Я знаю, что впереди нас ждут нелёгкие задачи и я от них не спрячусь ни за чью спину. Я для этого слишком значительное и выдающееся божество. Так что с Фемидой и Деметрой?

Мохан поведал Нане о том, что услышал о пленении Фемиды и Деметры от Шивы, а тот – от самого Урана-Ану.

– Что ж, богини в руках этого бандита Прометея, а мы ничего не предпринимаем? – между бровей Наны пролегла озабоченная складка.

– Да, не предпринимаем. Потому что точно не знаем, кто на чьей стороне. Я знаю, Нана, ты любишь многих богов с своём пантеоне и желаешь им добра, но сейчас настолько смутные времена, что не предскажешь, чего от кого ждать. Происходит переоценка ценностей, перемена статусов. Кто мог ожидать, что Зевс всех бросит? А Фемида, ярая и беспощадная блюстительница закона, став царицей пантеона, допустит там беспорядки и анархию? А кто знает, что ждать от Деметры, что она сочтёт правильным после того, как боги вышли из-под власти сценария судьбы и каждый стал мыслить по-своему? Фемида и Деметра ещё не на нашей стороне и мы не можем рисковать своими силовыми резервами ради них. Но Уран-Ану имеет возможность наблюдать за ними через портал, ведущий прямо в логово врага.

Нана удивлённо подняла брови:

– Что же это за укрытие у отца в небесных сферах, что я никогда не слыхала о нём? Обычно он от меня ничего не скрывал. Что это за измерение, принадлежащее ему и сокрытое от меня?

– Это измерение ему не принадлежит.

– А кому же тогда?

Мохан замялся. Затем, как бы собравшись с моральными силами, произнёс:

– Нана, если ты считаешь, что я могу говорить с тобой, как с сильной, будь готова и выдержать услышанное, как сильная. Твоему отцу дала укрытие богиня Метида. Это ей принадлежит небольшой рай в небесных сферах. Вероятно, он не развалился вместе с другими раями из-за своих небольших размеров. Но он достаточно укреплён.

– Ещё не легче! – воскликнула Нана. – Фемида и Деметра в плену у одного преступника, а отец – у другой преступницы!

– Нам не стоит опасаться Метиду. Шива утверждает, что у неё совершенно не осталось никаких силовых резервов. Так передал ему Уран-Ану. Он ведь древнейший бог неба и знает, что делает.

– Метида, Метида, Метида! – вскричала богиня любви, беспокойно заходив их стороны в сторону. – Ведь это она стольких богов сбросила в Тартар, это она была причиной сумерек! И отец скрывается в её логове?! Я уже ничего не понимаю! Почему? Почему?..

– Вероятно, она больше не испытывает враждебный чувств по отношению к Урану-Ану.

– Может, она пытается замолить грехи? Да её вина перед ним и всеми нами так велика, что ей нет и не может быть прощения!

– Там, в царстве Океана ты говорила другое. Ты твердила, что сочувствовала ей, как женщине из-за того, как поступил с ней Зевс. Ты, вроде бы, даже подумывала о том, как наказать его за это.

– Да, это так, но тогда я жалела её, как жертву обстоятельств, я сочувствовала ей, оплакивала её горькую судьбу, но кто бы мог подумать, что она не стоила сочувствия, что она станет сильнее нас и всех погубит!

– Тогда это было лицемерие, а не сочувствие. Ведь это нетрудно: пожалеть пострадавшего, когда это ничего не стоит. А тут вдруг страдалец набирает силу и мстит обидчикам, поди тогда его пожалей! Но скажи, Нана, по совести, разве Метида не имела право на месть? Зевс совершил преступление, а вы промолчали. Разве вы не были соучастниками, зная и ничего не делая во имя справедливости?

– Олимпийцы – да. А за что пострадали месопотамские боги? И боги ещё некоторых пантеонов, которых Невидимка и Метида спихнули в Тартар?

– Тут уже было на войне, как на войне. Олимпийцы могли попросить помощи у месопотамского пантеона, который возглавлял их прародитель. Бог Уран-Ану мог прийти на помощь Зевсу. А значит, надо было устранять и месопотамский пантеон одновременно с олимпийским, застав всех врасплох, предварительно переманив на свою сторону их небесное войско. Тут можно понять военный ход Метиды и её сына.

– Допустим. Допустим, Метида имела на это право: всех нас наказать. Зевс её предал, мы промолчали. Но почему я должна ей верить, что она и сейчас не помышляет о продолжении мести и быть спокойной, зная, что отец на её территории?

– Даже если и помышляет, она бессильна. Ни Власти, ни Силы уже не подчиняются ей. Так сказал Уран-Ану. Он – хозяин неба и знает, что происходит в его сфере. Метида потеряла всё и хочет помириться хоть с кем-нибудь, на кого не в такой обиде, как на Зевса. Почему бы не воспользоваться услугами бывшего врага? Ты-то знаешь, что бывший враг может стать другом, вспомни своё примирение с твоей подземной сестрой.

– Ну, не знаю, – выражение лица Наны сделалось кислым, – мне нужно время, чтобы хоть как-то переварить эту информацию. Тут всё посложнее, чем с Кигаль!

Она поставила локти на резную перегородку вимана и опустила лицо вниз, чтобы посмотреть на океанские волны и с удивлением увидела, что летит уже не над водой, а над пожухлыми бороздами полей, припорошённых снегом.

– Ого! – усмехнулась она. – Ты опять принял решение, которое для меня совершенный сюрприз.

– Сюрпризы исчезнут, моя милочка, когда ты хорошо узнаешь меня и начнёшь мыслить со мной в унисон, – Мохан обнял её за талию.

– Тебе настолько надоел вид океана, что ты решил поменять его на это… Так скажем, это не очень романтично.

– Да, я уже говорил, что за всю эпоху сценария судьбы океан примелькался мне, но то, что я передвинул виман на пяток километров от него, имеет другую причину. Я подумал, что упрямец Океан наверняка-таки выберется из своего уютного укрытия на поверхность, начнёт кликать Прометея, чтобы научить его своим понятиям о правильных поступках, не исключено, что тот явится на зов и не один. А мы ещё не готовы к встрече с Прометеем и его подчинёнными, правда, любимая?

– Согласна. Но этот вид сверху…

– Что тебя не устраивает? Недавно ты с таким удовольствием рассматривала небоскрёбы и рассуждала, сколько адептов можно было бы поселить в них, набив их туда, как сельдь в бочку. А теперь посмотри на эти поля, подумай, сколько с них собрано злаковых и картофеля и как этим всем можно было бы накормить наших адептов, от которых мы будем ждать обогащения нас энергией. Правда, приятно об этом думать?

– О том, как смертные будут уписывать картошку и изделия из злаков? – засмеялась Нана.

– О том, что сытый адепт будет иметь сил для служения богам.

– Пока собранным урожаем пользуются дармоеды.

– Но мы и не думаем с этим смиряться.

– Мохан, ты убедил меня. Мне уже приятно смотреть на эту рыжую землю, покрытую снежком. Но мы же не будем слишком уж баловать адептов деликатесами? Иначе они обожрут нас, на них не напасёшься! Простой пищи вполне достаточно для утоления голода. А то балованным адептам будут мешать бить нам поклоны их толстые животы!

Нана и Мохан громко рассмеялись и губы их сомкнулись в жарком поцелуе.

Затем они снова засмотрелись на пейзаж внизу, который уже сменился лиственным лесом – преимущественно, это были голые берёзы.

– А ты заметил, как прекрасен Океан? – проговорила Нана. – Смертные считают его стариком, потому что кто-то из них видел его только издалека и по седым волосам определил, что у него облик старца. Но если бы видели вблизи его молодого, с совершенными чертами лица!

– Нана, ты опять хвалишь другого мужчину в присутствии мужа! И что же теперь делать: отшлёпать тебя или мне также похвалить красоту другой женщины?

– Ну, что ты, красота Океана – моё творения. Я же говорила, что это я работала над его внешностью. Почему я не могу хвалить собственную работу?

– Кое-кто в свои творения даже влюблялся. Не в вашей ли вселенной это было, когда некий скульптор влюбился в статую, что вытесал сам и не Афродита ли оживила её ради своего преданного адепта?

– Да, такое было, но я сама никогда не влюблялась в тех, кому дарила красоту!

– И тем не менее, ты восхитилась внешностью мужчины в моём присутствии. Так что мне теперь делать?

– Нуууу… Можешь похвалить красоту Эриды. Она даже очень хорошенькая, иногда, когда не корчит рожи.

– Ну нет, я сам выберу, кого мне хвалить! Например, Тефида, супруг Океана. У неё такой славный носик!

– Угу… А ещё точёный подбородок, большие зелёные глаза, а ресницы! Это просто крылья бабочки! – Нана хитро улыбнулась. – И всё это тоже сотворила я, когда во время войны с титанами Тефида вместе с мужем Океаном перешла на сторону Зевса. Хвали, пожалуйста: её красота – моё умение, всегда приятно, когда умение ценят.