Текст книги "Бог войны (сборник) (СИ)"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 205 страниц)

– Понятно, – сказала Керита, пряча улыбку, вспомнив, какая упряжка сильных лошадей потребовалась, чтобы затащить ее в класс, когда она была в возрасте Лианы.

– Однако самое главное, – тихо продолжила Лиана, – это то, что, приехав сюда, я сделала самое важное. Враги отца больше не могут использовать меня против него, и у меня есть шанс стать кем-то, кроме послушной маленькой кобылы, приносящей жеребят какому-нибудь прекрасному жеребцу, который полностью контролирует мою жизнь.

– Тогда я рада, что у тебя есть такая возможность, – сказала Керита.

– Я тоже, правда. – Лиана твердо кивнула, как бы подчеркивая эти простые слова.

– Хорошо. – Керита на мгновение легонько положила руку на плечо девушки. – Это было то, что я хотела узнать, прежде чем уеду в Куэйсар.

– Куэйсар? Ты собираешься навестить Голос?

Что-то в том, как Лиана задала вопрос, заставило глаза Кериты сузиться.

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Без причины, – сказала Лиана, просто немного слишком быстро. – Это просто... – Она замолчала, поколебалась, затем покачала головой. – Просто у меня такое... неприятное чувство.

– По поводу чего? – Керита была осторожна, чтобы в ее собственном тоне не было намека на что-либо.

– Насчет Голоса, – сказала Лиана тихим голосом, как будто она признавалась в какой-то ужасной вине.

– Какого рода чувство? Если уж на то пошло, почему у тебя вообще есть какие-то "чувства" к ней? Я не думала, что ты даже встречалась с ней.

– Я с ней не встречалась, – призналась Лиана. – Думаю, вы могли бы сказать, что то, что у меня есть, – это "ощущение из вторых рук". Но я говорила о ней с некоторыми другими девами войны. Очень много.

– Говорила? – глаза Кериты сузились. Ее беседа с Ялит не предполагала, что сообщество Кэйлаты было так сильно сосредоточено на Голосе, как, казалось, подразумевала Лиана.

– Да, – сказала девушка. – И, честно говоря, дама Керита, меня больше всего беспокоит то, как они говорили со мной о ней.

– Предположим, ты объяснишь это, – предложила Керита. Она отступила назад и оперлась сзади на перила крыльца, прислонившись спиной к одной из вертикальных опор навеса и скрестив руки на груди. Утренний солнечный свет согревал ее плечи, когда она склонила голову набок.

– Вы знаете, что я самый "благороднорожденный" человек в Кэйлате, – начала Лиана через мгновение, и Керита подняла одну бровь. Девушка увидела это и поморщилась. – Это не комментарий типа "о-какой-я-замечательный-человек", дама Керита. Я хотела сказать, что, хотя я была всего лишь дочерью отца, а не его настоящей наследницей, я видела гораздо больше политической клеветы и маневрирования, чем большинство присутствующих здесь людей.

– Хорошо, – медленно сказала Керита, кивая, когда Лиана сделала паузу. – Я признаю это – по крайней мере, на аристократическом уровне. Не совершай ошибку, полагая, что крестьяне не могут быть такими же спорщиками. Или столь же тонкими в том, как они кусают друг друга за спиной.

– Я не буду. Или, по крайней мере, не думаю, что буду, – ответила Лиана. – Но дело в том, дама Керита, что то, как люди здесь говорят о Голосе, кажется мне, ну, странным.

– Почему?

– Во-первых, – сказала Лиана очень серьезно, выражение ее лица было сосредоточенным, – есть точно, кто из дев войны, кажется, говорит больше всего. Это не те, кто постарше, или те, кто занимает самые высокие посты – не такие люди, как мэр Ялит, или администратор Далтис, или Эрлис-сотница, например. И это не самые молодые, как Гарлана, разве что в некотором роде вторящие эхом.

– Что ты имеешь в виду, "вторя"?

– Это почти как организованный шаблон, – сказала Лиана, очевидно, тщательно подбирая слова. – Думаю, что на самом деле именно это привлекло мое внимание в первую очередь. За эти годы было достаточно кампаний шепота против отца, чтобы я автоматически стала подозрительной, когда мне кажется, что я вижу то же самое где-то в другом месте.

– И ты думаешь, что это то, что ты здесь видишь?

– Думаю, что это может быть, – сказала Лиана, медленно кивая. – Потребовалось некоторое время, чтобы мои подозрения возродились, и то, что в первую очередь заставило меня удивляться, было то, что я, казалось, слышала одни и те же вещи, почти точно такими же словами, от полудюжины или более людей.

Голубые глаза Кериты сузились еще больше.

– Не могла бы ты сказать мне, какие именно полдюжины человек это были? – спросила она.

– Я бы предпочла не называть никаких конкретных имен, – неловко сказала Лиана. Керита холодно посмотрела на нее, и молодая женщина на мгновение отвела взгляд. Это было интересно, подумала Керита. Несмотря на весь свой интеллект и проницательность, Лиана, казалось, страдала от вечного подросткового отвращения к роли информатора.

– Хорошо, – сказала рыцарь через мгновение. – Я не буду настаивать на том, чтобы ты называла имена – во всяком случае, не прямо сейчас. Но ты ведь понимаешь, не так ли, Лиана, что может наступить время, когда у меня просто не будет никакого другого выбора?

– Да, миледи. – Лиана кивнула, хотя было очевидно, что ей не очень понравилась эта мысль.

– Хорошо. – Керита сдержанно кивнула в ответ, этот жест был обещанием, что она не будет спрашивать, если не почувствует, что действительно должна. – В таком случае, продолжай то, что ты говоришь. Что заставило тебя обратить внимание на этих людей в первую очередь?

– Тот факт, что то, что они говорили, было не просто вопросом людей, выражающих одни и те же общие мнения, дама Керита. Они приводили одни и те же аргументы . И то, как они это делали – то, как они подбирали слова и с кем они разговаривали, – заставляет меня думать, что это организованное усилие, а не то, что происходит спонтанно.

Для королевства Сотойи в целом было огромной потерей, что его непобедимое культурное предубеждение против возможности правления женщинами лишило баронство Балтар Лианы Боумастер в качестве его сеньориты, подумала Керита. Она с самого начала знала, что Лиана очень умна, но ум за этими нефритово-зелеными глазами был даже лучше, чем она подозревала. Рыцарь задавалась вопросом, у скольких молодых женщин возраста Лианы, брошенных в мир и столкнувшихся с будущим, столь радикально отличающимся от всего, что они когда-либо испытывали раньше, хватило бы энергии, чтобы аналитически подумать о том, что люди вокруг них говорят о чем угодно, а тем более о ком-то, столь далеком от ее собственного немедленном – и изнуряющем – опыте в роли Голоса Куэйсара?

– Расскажи мне больше, – попросила она, все еще стараясь говорить как можно нейтральнее.

– Что меня больше всего поразило в том, что говорили девы войны о Голосе, – послушно продолжила Лиана, – так это то, что все они согласились с тем, что новый Голос изменил политику старого Голоса. Изменил ее к лучшему, по мнению тех, кто вел разговор. Я знаю, вы никогда на самом деле не обсуждали со мной, что привело вас в Кэйлату в первую очередь, дама Керита, но я знала, какие исследования вы попросили провести лорда Брандарка перед отъездом. И... – она на мгновение отвела взгляд, – я слышала, как принц Базел и отец немного обсуждали это. Так что я знаю, что вы действительно обеспокоены спорами между лордом Трайсу и девами войны.

Керита нахмурилась, а Лиана быстро покачала головой.

– Я ни с кем здесь это не обсуждала, дама Керита! Я знаю, что вы с мэром Ялит говорили об этом – или, во всяком случае, о чем-то говорили – и если Томанак сам послал вас сюда, то мне не пристало болтать об этом. Но это часть того, почему то, что я слышала, беспокоило меня, я думаю, потому что те же самые люди, которые говорили о том, насколько они одобряют Голос, говорили и о Трайсу. И то, что они говорили, было тем, что новый Голос, в отличие от старого Голоса, понимал, что девы войны не могли мириться с тем, как лорды, подобные Трайсу, пытались повернуть время вспять. Она понимала, что пришло время девам войны противостоять таким людям, как он. Что когда кто-то толкал дев войны, им приходилось давить в ответ – сильно. Может быть, даже сильнее, чем их толкнули сначала, поскольку у них было так мало земли, чтобы они могли позволить себе сдаться.

– Этого было достаточно, чтобы я начала прислушиваться к тому, как они говорили, а не только к тому, что они говорили. И когда я это сделала, я поняла, что они предполагали или даже прямо говорили, в некоторых случаях, что это именно Голос действительно остановил Трайсу, а не мэр Ялит или ее совет.

– Они могут поверить в это, – сказала Керита, воздерживаясь от любых попыток притвориться, что Лиана не совсем точно определила цель ее путешествия в Кэйлату, – но я говорила и с мэром, и с лордом Трайсу. Судя по тому, как они оба говорят о спорах – и друг о друге, – Голос определенно сыграл в лучшем случае второстепенную роль.

Она внимательно наблюдала за девушкой. Были некоторые мысли – и подозрения, – которыми она пока не была готова ни с кем поделиться. Кроме того, ей было любопытно, насколько близко анализ этой проницательной молодой женщины будет соответствовать ее собственному.

– В том-то и дело, – сказала Лиана. – Из того, что они говорили, не следует, что Голос сразу ворвался и начал говорить от имени Лиллинары или что-то в этом роде. Вместо этого они говорили – почти хвастались, – что она была слишком утонченной и мудрой, чтобы самой быть такой открыто "конфронтационной". Они сказали, что это потому, что она должна была поддерживать "нейтралитет" своего офиса в качестве Голоса. Но я видела и слышала о слишком многих "тонких и мудрых" дворянах, которые придерживались такой же тактики. Насколько могу судить, большинство из них избегали открытых столкновений только для того, чтобы лучше прятаться в тени, когда придет время вонзить кинжал в спину кому-то другому. Либо это, либо они заставляли кого-то другого делать то, что они хотели сделать чужими руками. Предпочтительно кого-то достаточно доверчивого, чтобы они могли убедить его, что идея была его собственной в первую очередь.

– Ты предполагаешь, что в данном случае это делает Голос Лиллинары?

– Я предполагаю, что это возможно, – сказала Лиана, не смущенная легким холодком в тоне Кериты. – И это не единственное, что я считаю возможным. То, как говорят девы войны, которые, похоже, одобряют Голос, также подрывает авторитет мэра Ялит и большинства членов городского совета. Может быть, не прямо и не открыто, но это оказывает именно такой эффект, и не думаю, что это случайность. Каждый раз, когда они одобрительно говорят о том, насколько проницателен Голос и как ясно она видит, что нужно сделать, подразумевается, что без Голоса мэр Ялит и совет не поняли бы, насколько важно было противостоять Трайсу. Ну, за исключением советника Сэйреты, может быть. Но она и Голос, похоже, согласны во многих вещах, и девы войны, которые поддерживают одну из них, как правило, поддерживают и другую.

– Главное, что меня поразило, однако, было то, что большинство дев войны, которые больше всего восхищаются Голосом и советницей Сэйретой, старательно подчеркивают, что мэр и остальные члены совета "делают все возможное" или "с благими намерениями, но ошибаются". В отличие от Голоса, конечно. Я тоже видела это раньше. Не лично, но я действительно уделяла внимание своим урокам истории, дама Керита. Я думаю, что это попытка подорвать авторитет людей, которые, как предполагается, управляют Кэйлатой. И я думаю, что Голос либо сама активно участвует в этом по какой-то причине, либо ее тоже использует какая-то третья сторона.

– Понимаю. – Керита еще несколько мгновений созерцала Лиану, затем пожала плечами. – Есть что-нибудь еще? – спросила она.

– Хорошо, – сказала Лиана и снова отвела взгляд. По какой-то причине она казалась смущенной, почти немного взволнованной. – Есть тот факт, что те, о ком я беспокоюсь, похоже, активно вербуют сторонниц из числа молодых дев войны. Я думаю, это одна из причин, по которой я так много слышала об этом за относительно короткое время, что нахожусь здесь. Тот факт, что я когда-то была дочерью своего отца – на самом деле я остаюсь ею до тех пор, пока не закончится мой испытательный срок, – может сделать меня более ценной в их глазах, и они могут решить, что я достаточно молода и новичок, чтобы на меня было легко произвести впечатление и убедить.

– И, – она повернулась, чтобы посмотреть на Кериту, – некоторые другие вещи, которые они говорили о Голосе, заставляют меня... чувствовать себя неуютно.

– Например, что? – спросила Керита.

– Это просто... ну, я полагаю... – Слабый румянец коснулся щек Лианы. – Я никогда не ожидала услышать, как кто-то предполагает, что Голос Лиллинары будет таким... неразборчивым в связях.

– Неразборчивым в связях? – Керита успешно боролась с тем, чтобы не ухмыльнуться, но румянец Лианы все равно потемнел.

– Я не такая уж невинная, дама Керита, – сказала она чуть раздраженно. – Если уж на то пошло, я выросла на одном из крупнейших конезаводов королевства, ради всего святого! Так что я довольно хорошо знакома с тем, что происходит между мужчинами и женщинами, спасибо. Ну, – поспешно добавила она, когда Керита невольно усмехнулась, – настолько хорошо, насколько я могу быть без... То есть, как... О, вы понимаете, что я имею в виду!

– Да, Лиана, – сказала Керита, ее тон был немного раскаивающимся. – Я действительно знаю, что ты имеешь в виду.

– Ну, – продолжила Лиана слегка смягчившимся голосом, – что меня беспокоит, я думаю, так это то, что люди, которые, кажется, так любят политические взгляды Голоса, также говорят о том, насколько "свободны" ее взгляды на... другие вещи.

– Лиана, – осторожно сказала Керита, – Лиллинара не требует воздержания ни от одного из своих Голосов. Некоторые из них дают индивидуальные обеты безбрачия, когда решают, что у них есть призвание служить Ей, но это другое дело. Личное решение освободить себя от других потребностей и желаний, чтобы сосредоточиться исключительно на Ней. И на самом деле есть некоторые разногласия относительно того, действительно ли Она одобряет это даже тогда. На самом деле, Ее высокие Голоса не могут быть девственными. Она Богиня женщин, вы знаете – всех женщин, а не только покровительниц дев – и Она чувствует, что Ее церковь – и Ее жрицы – должны испытать то, о чем они собираются консультировать своих прихожан.

– Действительно? – Лиана обдумывала это несколько секунд с напряженным выражением лица, затем кивнула. – В этом есть смысл, – произнесла она с юной решительностью.

– Рада, что ты одобряешь, – пробормотала Керита, и девушка снова покраснела. Затем она ухмыльнулась.

– С другой стороны, – продолжила Керита, – мне показалось, что ты говорила о чем-то, что, по твоему мнению, заходит слишком далеко, даже имея это в виду.

– Ну, да, – согласилась Лиана, но выражение ее лица оставалось задумчивым, и она склонила голову набок, глядя на Кериту. – Могу я задать вам вопрос, дама Керита?

– Конечно, ты можешь, – сказала Керита, но девушка на мгновение заколебалась, несмотря на заверения.

– Мне было интересно, – наконец медленно произнесла она, – как другие боги относятся к этому. – Она отвернулась, глядя на территорию тренировочного зала. – Например, ты защитница Томанака. Как Он к этому относится?

– О целибате? – Керита усмехнулась. – Давай просто скажем, что как Бог Справедливости, Он бы точно не подумал, что было бы "справедливо" требовать от своих последователей отказаться от чего-то фундаментального для состояния смертных. Как и Лиллинара, Он ожидает, что мы не будем относиться к этому легкомысленно, и он ожидает, что мы признаем и возьмем на себя любую ответственность, которая может возникнуть в связи с этим. Но все Боги Света празднуют жизнь, Лиана, и я не могу придумать ничего более "жизнеутверждающего", чем объятия любящих, разделяемых физических отношений.

– Действительно? – В этом единственном слове было что-то такое, что заставило Кериту задуматься, о чем именно думала девушка. Но затем Лиана встряхнулась и снова повернулась к ней.

– Это тоже имеет смысл, – сказала она. – Но это тоже не похоже на то, что говорят люди, которые меня беспокоят.

– Что ты имеешь в виду? – напряженно спросила Керита.

– Кажется, что часть любви и обмена чувствами часто упускается из виду, – просто сказала Лиана. – И то же самое касается части об ответственности. – Керита нахмурилась, но не перебила, и молодая женщина продолжила. – Была пара других частей, которые меня немного удивили, только поначалу. Они не должны были этого делать, но я думаю, что, несмотря ни на что, в моем отношении осталось гораздо больше "традиционных" пережитков, чем я осознавала. Я имею в виду, что "девы войны" – это сообщество женщин, которые решили не жить в обществе, управляемом мужчинами. При сложившихся обстоятельствах я была бы удивлена, если бы многие из них не выбрали других женщин в качестве своих партнеров, а не наоборот.

– Но даже если поначалу это меня удивило, мне не потребовалось много времени, чтобы понять это. И что меня беспокоило, дама Керита, так это не то, в кого кто-то решил влюбиться. Это было то, как эти конкретные "девы войны" говорили о том, что "Голос" думает о надлежащей "свободе", когда дело доходит до выбора любовников, будь то мужчины или женщины.

Керита отметила, что теперь она, казалось, ни капельки не волновалась из-за своей темы. Как будто ее сосредоточенность на объяснении того, что она имела в виду, изгнала такие мирские заботы.

– Почему?

– Потому что обязательства и ответственность, о которых вы говорите, не кажутся им очень важными. Они говорят об этом так, как если бы это было, ну, только физическим. Как будто все это ради эгоистичного удовольствия или просто мимолетного увлечения. Как будто... как будто другой человек на самом деле не имеет значения или на самом деле не реален. Просто для удобства . Я не настолько наивна, чтобы думать, что в мире не так уж много людей, которые так думают, дама Керита. Но эти женщины смеялись – почти хихикали – над этим, как будто они знали, что то, что они предлагали, было неправильным, и это каким-то образом только улучшало ситуацию. Некоторые из них действительно с нетерпением ждут возможности причинить боль кому-то другому – используя секс как оружие, чтобы "поквитаться" за все, что мужчины когда-либо делали женщинам. И каждый раз, когда я слышала, как кто-то из них говорил что-то подобное, я думала обо всех людях, которые уже верят, что все девы войны так думают.

Керита нахмурилась, и мысли ее были мрачны. Возможно, Лиана слишком остро отреагировала на несколько случайных слов. Как сказала девушка, она сама была продуктом воспитания сотойи. Возможно, не совсем таким традиционным, как большинство, но даже "нетрадиционное" выращивание сотойи не могло не оставить несколько следов.

И все же Керита не думала, что это так. Лиана была не только очень умна и наблюдательна, но и ситуация, которую она описала, слишком хорошо вписывалась в схему, которую начала различать Керита. Или, во всяком случае, она боялась, что это так.

– Вы думаете, у меня разыгралось воображение? – спросила Лиана, снова почти как будто она могла читать мысли Кериты, и рыцарь покачала головой.

– Нет. Я уверена, что ты ничего не выдумываешь, Лиана. Возможно, ты вкладываешь в услышанное больше, чем предполагалось на самом деле, но я не верю, что ты что-то вообразила.

– О, – сказала Лиана голосом, который внезапно стал таким тонким, что Керита удивленно посмотрела на нее.

– Я надеялась, что это так, – тихо сказала молодая женщина.

Глава тридцать шестая

Жар утреннего солнца золотил холмистые луга, когда усиленный отряд кавалерии в смешанных цветах Гланхэрроу и Балтара неуклонно продвигался на юго-восток. Ветер дул – больше, чем бриз, но все еще слабый – с юга, и если он был прохладнее, чем станет после полного наступления лета, то день уже был теплее, чем накануне. Кавалерийский заслон приближался к периметру Болот, двигаясь вдоль одного из болотистых ручьев, которые осушали богатые, но опустевшие пастбища в направлении болот, все еще в нескольких милях, и орды насекомых послали своих собственных представителей, чтобы разведать всадников в поисках возможных целей.

Сэр Трайанал Боумастер поморщился, когда первое жалящее насекомое уселось на шею его боевого коня. Шкура черного жеребца вздрогнула, отгоняя насекомое, но молодой человек знал, что оно вернется. Вместе со своими братьями, сестрами и двоюродными братьями... и всеми их разнообразными дядями, матерями, отцами и тетями. И, конечно же, они нашли бы свой путь под закаленными кожаными поножами и наручами. И стальными нагрудниками. Хотя, размышлял он, он не был уверен, что даже слепень под нагрудником не предпочтительнее комара внутри шлема.

Забавно, сказал он себе, как барды почему-то забывают упомянуть комаров и мошкару – или попавший в ловушку пот, – когда говорят о битве и славе.

Он фыркнул при этой мысли, затем усмехнулся, размышляя о реакции Брандарка на его замечание. Какие бы сомнения Трайанал ни питал по поводу градани в целом, он обнаружил, что вынужден восхищаться умом Кровавого Меча и острым, язвительным чувством юмора. Его взгляды на бардовские промахи вполне могли быть нечестивыми, но они, несомненно, были бы забавными.

Он на мгновение привстал в стременах, разминая мышцы ног, затем откинулся назад. Он и его люди были в седле, за исключением коротких, случайных привалов, задолго до рассвета. Они шли достаточно медленно, чтобы сберечь лошадей, но это не дало им больше поспать перед тем, как они покинули казармы, и у него болела спина. К счастью, все было еще не так плохо, и это было ощущение, к которому он хорошо привык, несмотря на свою молодость. И хотя забава Чемалки с весенними дождями, казалось, исчерпала себя, земля еще была не достаточно сухой, чтобы его солдаты поднимали облака пыли, которые летом позже поднялись бы даже с таких лугов, как этот.

Он задавался вопросом, сколько из его оруженосцев думали, что они напрасно тратят свое время. Кто бы – он сознательно избегал имен Ирэтиан и Сарэйтик – ни стоял за этими набегами, похоже, делал именно то, что предполагал сэр Ярран, и принимал выжидательную позу. Сообщений о дополнительных рейдах не поступало уже почти две недели, и патрули Трайанала за это время не обнаружили никаких признаков налетчиков. У него были другие, меньшие группы разведчиков, которые даже сейчас искали эти признаки, но он решил лично возглавить эту большую зачистку. В немалой степени это было сделано для того, чтобы выбраться на свежий воздух и подальше от должности, которую лорд Фестиан поручил ему в замке Гланхэрроу. Это также была зачистка, наиболее вероятная для того, чтобы столкнуться с чем-то, предполагая, что лорд Ирэтиан был, на самом деле, одним из тех, кто несет ответственность за нападения. Хотя, если Трайанал хотел быть честным с самим собой по этому поводу, он действительно не ожидал, что они столкнутся с чем-то захватывающим, даже в этом случае. Но, по крайней мере, это давало ему возможность немного размяться.

И возможность попотеть... и беспокоиться о слепнях и нагрудниках.

Он снова усмехнулся и потянулся за своей бутылкой с водой. Он сделал глоток – чуть больше, чем достаточно, чтобы прополоскать рот, – затем снова открыл бутылку и посмотрел вверх, когда один из всадников, двигающихся впереди его основных сил, галопом вернулся к нему.

– Как ты думаешь, они действительно что-то нашли? – скептически спросил он пожилого мужчину рядом с ним.

– Я бы сказал, что это возможно, – ответил сэр Ярран, щурясь от солнца, которое зависло в непосредственной близости от восточного горизонта на фоне голубого неба с эффектными белыми облаками. – Если и так, то они не думают, что это срочно. – Трайанал вопросительно посмотрел на него, и старший рыцарь пожал плечами. – Если бы это было срочно, он бы действовал быстрее, – отметил он, и Трайанал кивнул.

– В чем-то ты прав, – признал он. Затем он горько усмехнулся. – Конечно, если они что-то нашли, то у них дела идут лучше, чем у нас за последние две недели!

– Терпение, милорд. Терпение, – посоветовал сэр Ярран с полуулыбкой. – В большинстве случаев все дело в этом. В терпении, я имею в виду. Знать, когда и как ждать, сложнее, чем бросаться в атаку под звуки горна, когда все сказано. Мужество или жажда славы могут провести человека через битвы и кровопролитие, но только дисциплина и терпение удерживают его от того, чтобы броситься на их поиски – и убить своих людей, – когда в этом нет необходимости. И они также помогают ему пережить время между битвами, в которых ему приходится сражаться, не позволяя скуке притупить его остроту.

Трайанал склонил голову набок, обдумывая то, что сказал Ярран. Рыцарь постарше мгновение наблюдал за ним, затем пожал плечами.

– Скука – это то, что убило больше часовых – и разведчиков – чем что-либо еще, милорд. Человек, которому скучно, – это тот, кто не держит глаза открытыми и не думает о себе ни на секунду, когда действительно есть кто-то, кто ждет там с луком или подкрадывается сзади, чтобы перерезать ему горло ножом.

– И полагаю, что это убило больше, чем несколько человек, чьему командиру было слишком скучно, чтобы он уделял внимание своим обязанностям, – сказал Трайанал после задумчивой паузы, снова посмотрев на скачущего разведчика.

– Да, – согласился Ярран, довольный тем, что юноша явно уловил связь. – Да, так и есть.

Вернувшийся разведчик заметил Трайанала рядом с горнистом и знаменосцем, галопом подъехал к нему и отдал честь.

– Почтение сэра Станнана, милорд. Он думает, что мы, возможно, что-то нашли.

– Например? – сухо спросил Трайанал, когда оруженосец сделал паузу.

– Прошу прощения, милорд. – Оруженосец скорчил кривую гримасу и покачал головой. – Не хотел засыпать, сэр. Капитан просил передать вам, что мы напали на следы отряда всадников.

– Насколько велик отряд? – глаза Трайанала сузились.

– Похоже, это по меньшей мере дюжина лошадей, сэр. Может быть, целых полтора десятка. И большинство из них подкованы по-военному.

Трайанал кивнул в знак согласия и взглянул на сэра Яррана. Старший рыцарь оглянулся, его собственные глаза были задумчивыми, но он ничего не сказал. Каждый молодой сокол должен научиться летать, и его задачей было не только дать Трайаналу попробовать свои крылья, но и уберечь юношу от слишком большого количества ошибок.

Трайанал понимал это и, к его чести, не возмущался этим. Он вернул свое внимание к разведчикам, но его голос был, по крайней мере, наполовину обращен к Яррану, когда он заговорил снова.

– Военные подковы не обязательно что-то значат, – сказал он, слегка подчеркивая наречие, – но такое большое количество всадников в одном отряде интересно. Насколько далеко продвинулся сэр Станнан?

– Чуть больше половины лиги, милорд, – ответил гонец, поворачиваясь в седле, чтобы указать назад, на тот путь, которым он приехал. – Вон там, прямо за склоном, есть овраг, затем еще одна линия холмов, у края болот. В овраге есть ручей – вот этот впадает в него, и, судя по всему, неделю назад это была река, – который прорезает холмы. Хотя это не очень прямолинейно. Сэр Станнан говорит, что на его карте показано, что в конце концов она впадает в Болота. Следы идут вдоль оврага.

– Идут, не так ли? – пробормотал Трайанал, и посланник кивнул. – На что похожа земля в овраге? – спросил молодой рыцарь, задумчиво потирая гладко выбритый подбородок.

– Нехорошо, сэр, – сказал посыльный с гримасой. – Как я уже сказал, это выглядит так, как будто на прошлой неделе он был до краев заполнен стоками, и он извилистый. К тому же здесь болотисто и мягко, и есть места, где сток образовал гравийные пласты или даже пару валунов. Человек, который не был осторожен, мог сломать ногу лошади в нескольких местах.

– Но путь по холмам твердый и ясный? – спросил Трайанал. – И они не слишком крутые?

– Да, милорд. – Посыльный кивнул. – Это просто взгорки, сэр – довольно холмистые, грязь и трава, даже деревьев нет. Ну, тут и там есть несколько кустов, особенно вдоль линии гребня. Такие, какие есть, и что от них осталось.

– Понимаю. – Трайанал оглянулся на сэра Яррана. – Военные подковы, возможно, не так уж много значат, – сказал он, – но когда отряд такого размера предпочитает прокладывать себе путь по такой местности вместо того, чтобы идти через холмы...

– Да. – Ярран кивнул и склонил голову набок, глядя на посланца Станнана. – Насколько свежими были эти следы? – спросил он.

– Свежие, сэр. – Посыльный задумчиво почесал подбородок. – Солнце не так давно светит на них, не так глубоко в овраге, как они сейчас. Но даже при этом, мокрая грязь не высохла там, где ее подняли. – Он снова почесался и прищурился. – Я бы сказал, что им не больше часа или около того – самое большее, два.

Глаза Трайанала заблестели, но он заставил себя задумчиво кивнуть. Затем он открыл жесткий кожаный футляр, прикрепленный к его седлу, и извлек карту. Она уже была сложена в нужном месте, и он жестом велел Яррану подвести свою лошадь поближе, чтобы они оба могли ее видеть.

Это была не такая подробная карта, какую топографы короля-императора могли бы предоставить одному из командиров империи Топора, но она была намного лучше, чем большинство карт Равнины Ветра. Барон Теллиан сделал приоритетным привлечение геодезистов из империи, и они уже несколько лет прокладывали себе путь по Уэст-Райдингу, по одному участку за раз (насколько он мог их оплачивать и позволяла погода). К счастью для Трайанала, он начал с Гланхэрроу из-за его близости к Конокрадам.

– А ты что думаешь? – Трайанал провел кончиком пальца по руслу того, что должно было быть оврагом Станнана. Согласно карте, он петлял по линии холмов серпантином, чередуя изгибы и повороты, пока, наконец, не вышел на довольно неопределенный край Болот. К сожалению, деталей было очень мало, за исключением одного или двух более крупных, более заметных холмов, когда карта пересеклась с собственно Болотами.

– Отсюда, – продолжил он, постукивая по карте, – похоже, что овраг выходит далеко на земли лорда Ирэтиана.

– Да, – согласился сэр Ярран. Затем он пожал плечами. – Если уж на то пошло, милорд, мы находимся на землях Ирэтиана по крайней мере с рассвета.

– Я знаю. Но это, – Трайанал снова постучал по карте на вершине ущелья, – ведет гораздо дальше. На самом деле, его крепость находится менее чем в трех лигах от того места, где овраг упирается в Болота.

– Три лиги могут быть равны тридцати по земле – или грязи – вот так, – указал Ярран.

– Если только человек случайно не знает дорогу через Болота.

– Да, это так, – согласился рыцарь постарше.