Текст книги "Бог войны (сборник) (СИ)"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 165 (всего у книги 205 страниц)

– Венсит! – позвал большой градани, ударив кулаком по дубовой поверхности. – Входи! Сегодня вечером ты отлично вымок, но у меня есть немного Грансерван Гранд Резерв для таких вечеров, как этот. Позволь мне влить немного этого в твою глотку.

– Добрый вечер, Базел, – более степенно ответил старик, откидывая капюшон своего промокшего пончо и протискиваясь к стойке.

Другие посетители отодвинулись, чтобы дать ему место для локтей. Большинство белхэйданцев знали его в лицо или по описанию и уважали его репутацию, но волшебники в лучшем случае были случайными спутниками. Никто не хотел чрезмерно теснить кого-то, даже того, кто был давним другом хозяина. Кроме того, один взгляд на его необычные глаза отпугивал даже самых стойких незнакомцев.

Базел потянулся под стойку за бутылкой, обтянутой старой кожей, обработанной и теплой от многолетней полировки, и его карие глаза смеялись, когда он осторожно наполнил бокал и поставил его перед стариком.

– Выпей и расскажи мне, почему ты здесь, – приказал он. – Твое сообщение прозвучало достаточно срочно, и все же ты приходишь сюда, как утонувший кот. Не самый лучший образ для мастера-волшебника, я думаю!

– Даже мастера-волшебники тают под дождем, – кисло сказал Венсит, с благодарностью поднимая тост за градани, прежде чем отхлебнуть янтарный, с медовым привкусом огонь. – И в такие ночи, – вздохнул он, опуская стакан после одного большого глотка, – вымок бы Толомос.

– Да, это верно, – кивнул Базел. – И ты не первый утонувший кот, который поскребся в мою дверь этой ночью. Там, на кухне, есть рыжий парень, который выглядит так, словно только что проплыл Спиар с севера на юг.

– Ты говоришь, рыжий? – Венсит приподнял кустистую бровь над своими горящими диким огнем глазами. – Высокий молодой парень? Может быть, лет тридцати?

– Тот самый мужчина. – В голосе Базела не было удивления. – Это твой друг, не так ли?

– Можно и так сказать, – улыбнулся Венсит, – хотя он этого еще не знает. На кухне, ты говоришь?

– Да, у него не было денег на выпивку, поэтому я дал ему мяса. Тушеное мясо Лианы заставит его согреться. Он напомнил мне кое-кого... – Градани мгновение барабанил по стойке, склонив голову набок и пристально глядя на волшебника. – Случилось бы так, что я был знаком с ним, Венсит?

– Не думаю. Ты знаешь очень много очень странных людей, Базел, но этот парень находится за пределами круга даже твоих знакомых. – Венсит спокойно встретил оценивающий взгляд Базела. – Я не сомневаюсь, что он действительно напоминает тебе кого-то, но даю слово, что ты никогда не встречался с ним раньше.

Базел пристально смотрел на него еще пару ударов сердца. Затем он щелкнул своими подвижными ушами и кивнул. Это был странный кивок, который, казалось, подтверждал больше, чем Венсит сказал на самом деле.

– Ну, раз так, я думаю, больше нечего говорить, – сказал он вслух, и настала очередь Венсита кивнуть.

Волшебник допил виски и выпрямился.

– С твоего разрешения, я пойду на кухню.

– Да, пойдешь. – Выразительные уши градани дернулись в сочетании веселья и смирения. – У тебя что-то глубоко на уме. Но ведь ты всегда так делаешь, верно?

– Как ты и сказал, я мастер-волшебник. У мастеров-волшебников всегда есть что-то глубоко на уме.

Губы Базела скривились, и он фыркнул.

– Ну, давай проваливай! У меня полный бар, и ты ничего не скажешь, пока это тебя не устроит, насколько я знаю.

– Увы моей репутации, – поплакался Венсит, затем ухмыльнулся и протолкался сквозь толпу.

Он нашел дорогу на кухню "Железного топора" с легкостью давнего знакомого, и его ботинки громыхали по коридору, но никто из кухонного персонала этого не заметил. Они были слишком поглощены противостоянием между Лианой и рыжеволосым мужчиной. Венсит почувствовал напряжение, когда вошел на кухню, но никаких признаков этого не отразилось на его голосе или выражении лица.

– Добрый вечер тебе, Лиана Огненноволосая, – приветливо произнес он. – Гора за баром сказала мне, что я найду тебя здесь.

– Венсит! – Лиана вздрогнула от удивления, но в ее голосе слышалось облегчение. Только две пары глаз не повернулись к волшебнику: рыжеволосый мужчина, который болезненно уставился на столешницу, и урчащий кот, который не мигая наблюдал за ним.

Венсит вопросительно перевел взгляд с туго натянутой удавки на пепельное лицо рыжеволосого мужчины. Выражение его лица смягчилось, когда дрожащие пальцы мужчины прошлись по его жестоким шрамам, затем старик протянул руку Гвинне.

– И тебе доброго вечера, юная Гвинна, – мягко сказал он. Девушка подбежала, чтобы крепко обнять его, ее лицо сияло от приветствия, но свет померк, когда она оглянулась на мужчину, чьи шрамы поразили ее.

– Я рада видеть тебя больше, чем обычно, – откровенно сказала Лиана. Она позволила удавке ослабнуть, подняла брови на волшебника и склонила голову набок на мужчину, сидевшего перед ее камином.

– В самом деле?

– Действительно, – твердо ответила она. – Базел предложил этому человеку гостеприимство, но теперь он не может – или не хочет – даже назвать мне свое имя.

– Странно, но не удивительно, – загадочно сказал Венсит.

– О, огромное тебе спасибо! – сказала Лиана, затем фыркнула. – Ты когда-нибудь за всю свою жизнь давал кому-нибудь прямой ответ? – потребовала она, но ее голос был более жизнерадостным, как будто она черпала уверенность в его присутствии.

– Волшебники всегда дают прямые ответы – то есть те из нас, кто утверждает, что они честны. Но наши дела обычно настолько запутаны, что самые прямые ответы кажутся самыми кривыми. – Он нежно приподнял подбородок Гвинны указательным пальцем и улыбнулся ей в глаза. – Скажи мне, юная Гвинна, не могла бы ты принести еще миску тушеного мяса для моего друга? И, может быть, одну для меня тоже? И – его мягкая улыбка стала шире, – не уронить их?

– Я никогда не роняю миски! – возмущенно сказала Гвинна.

– А? – брови Венсита нахмурились, когда его взгляд остановился на разбитой посуде на каменном полу. – Значит, она полетела сама, юная Гвинна?

– Ну, – она подмигнула ему, – почти никогда.

– Очень хорошо. Мой ужин, несомненно, прибудет целым, что, на мой взгляд, является большим облегчением.

Он мягко подтолкнул ее к кастрюле с тушеным мясом и снова перевел взгляд на рыжеволосого мужчину.

– Венсит, ты его знаешь? – тихо спросила Лиана.

– И да, и нет. – Его поднятая рука предотвратила ее возмущенный ответ. – Я многое знаю о нем, Лиана, но он не знает меня.

– С ним все в порядке? – Ее встревоженный взгляд многозначительно скользнул по Гвинне.

– Ты, как никто другой, должна знать, что тот, кто "в порядке" редко представляет интерес для волшебника, Лиана Хэйнатафресса, – мягко сказал Венсит. – Но я думаю, что Гвинне от него не будет никакого вреда.

Лиана заглянула в разноцветные глубины его странных глаз. Что-то глубокое и скрытое выглянуло из их кружащихся глубин, и она кивнула. Он ответил ей так полно, как только мог. Он не рассказывал всего – он никогда этого не делал, – но она доверяла ему. Особенно в том, что касалось Гвинны. Между волшебником и ее дочерью существовала какая-то связь, которую Лиана никогда не понимала, но в силе которой она не могла сомневаться. Ее руки двигались точно, обматывая удавку вокруг головы, и Венсит мысленно вздохнул, услышав подтверждение ее уверенности.

– Позволь мне посидеть и поесть с ним, – мягко сказал он. – Я должен поговорить с ним, и сейчас самое подходящее время. Кроме того, – он дразняще улыбнулся, – это убедит тебя в его безвредности.

– Шутник! – Она ткнула его в ребра жестким указательным пальцем, и он фыркнул. Затем она бросила слово дирекату, и огромный зверь медленно отступил на свое прежнее место. Он аккуратно лег, положив подбородок на массивные передние лапы, но его глаза не отрывались от рыжеволосого мужчины.

– Я прослежу, чтобы тебя не беспокоили, – мягко сказала она, – но ты не покинешь этот дом, пока не расскажешь мне больше, чем сейчас!

– Все, что я могу, – пообещал он, нежно касаясь ее лба. Она крепко сжала его предплечье.

– Ха! Ты имеешь в виду все, что захочешь сказать мне!

– Это одно и то же, моя дорогая, – сказал он, слабо улыбаясь.

– Вот! – Гвинна подбежала с полными мисками в обеих руках.

– Я что, должен стоять в углу и есть одной рукой? – потребовал Венсит. – На стол, ты, маленькая негодница!

Гвинна рассмеялась и стала расставлять миски по местам. Рыжеволосый мужчина едва заметил ее, хотя она смотрела на него с откровенным любопытством, уверенная, что теперь, когда пришел Венсит, это было безопасно.

Лиана взяла дочь за руку и направилась в судомойню, приставив девочку мыть тарелки и стаканы. Она заставила кухонный персонал вернуться к своим обязанностям и заняла свою очередь у больших раковин, но ее глаза то и дело возвращались к рыжеволосому мужчине и старому волшебнику у камина, и ее лоб озадаченно нахмурился.

* * *

– Желаю тебе доброго вечера, юный сэр.

Рыжеволосый мужчина поднял глаза на тихий голос и увидел старика с лицом, изборожденным морщинами от смеха, слез и непогоды. Волосы, белые как снег, но густые и здоровые, были собраны под кожаную повязку с узором, а кустистые брови выразительно двигались над странными глазами – светящимися глазами, которые казались разноцветными, но не называли ни один цвет своим. Тело старика выглядело моложе, чем его лицо, и у него были покрытые шрамами сильные руки и запястья фехтовальщика. Он был такого же роста, как и сам рыжеволосый мужчина, а под мокрым пончо у него было спрятанное в ножны оружие воина. Его внешность была потрепанной, но в его глубоком голосе и древнем телосложении чувствовалась неопределимая сила.

– Прошу прощения, – заставил себя пробормотать рыжеволосый мужчина. – Боюсь, я чувствую себя... неважно.

– Неудивительно. – Старик сидел напротив него и накладывал ложкой тушеное мясо, разглядывая его сквозь ароматный пар. – Это... неприятно осознавать, что у тебя нет прошлого.

– Да, – тихо сказал молодой человек. – Я не... – затем он замолчал.

– Как ты узнал? – прошептал он, его правая рука шарила по поясу в поисках чего-то, чего там не было.

– Это моя работа – знать вещи, – беспечно сказал старик. – Я волшебник.

– Волшебник?! – слово прозвучало как шипение, и ищущие пальцы судорожно сомкнулись на отсутствующей рукояти. Старик только рассмеялся и пододвинул к нему вторую миску.

– Действительно. Давай же, парень! Не все волшебники были злыми, хотя я допускаю, что в наши дни эта порода носит зловещее название. Но Базел Кровавая Рука не потерпел бы в своем доме темного волшебника!

– Возможно, и нет. – Голос рыжеволосого мужчины был резким, когда он вслепую потянулся за ложкой, не сводя глаз с лица волшебника. – Только я никогда даже не слышал ни о какой "Кровавой руке", и даже если бы и слышал, из этого не следует, что какой-либо волшебник достоин моего доверия.

– Но ты встретился с Базелом, – сказал старик. – Давай. Ешь! Его леди допустила тебя до своей кухни, а это не та привилегия, которую легко получить.

– Да, полагаю, это так. – Рыжеволосый мужчина неохотно улыбнулся. Это была тонкая улыбка, окаймленная горькой неуверенностью, но все же улыбка, несмотря ни на что, и он опустил ложку в свою тарелку. – Действительно, пугающая леди.

– У дев войны сотойи есть свои маленькие привычки, – сухо сказал старик.

– Девы войны сотойи? – рыжеволосый мужчина резко оглянулся. – Они же поклялись никогда не выходить замуж!

– Так оно и есть. Или было, во всяком случае. – Старик пожал плечами. – Их устав был... слегка пересмотрен в этом отношении несколько лет назад. На самом деле, Лиана имела к этому некоторое отношение. Или, во всяком случае, ее пример помог. – Он улыбнулся. – Она действительно склонна ставить весь мир на уши именно тогда, когда окружающие ее люди думают, что от нее можно безопасно оторвать взгляд. Конечно, я полагаю, у нее это получается естественно. – Он покачал головой. – Ты, должно быть, понял, что наша Лиана особенная во всех отношениях? Весь этот дом особенный, мой друг, а Лиана носит звание тысячницы, командира тысячи.

Глаза рыжеволосого мужчины вернулись к высокой, стройной женщине с чем-то похожим на благоговейный трепет. Дев войны редко видели за пределами Равнины Ветров, но их репутация как бойцов была непревзойденной. Великолепная кавалерия сотойи наводила ужас на их врагов, но девы войны – несмотря на то, что большинство сотойи никогда не считали их по-настоящему "респектабельными" – были одинаково искусны в выбранной ими роли легкой пехоты, разведчиц и мастериц иррегулярной войны. Если Лиана вела в бой тысячу из них, она была силой, с которой приходилось считаться. Неудивительно, что мужчины расступались, когда она пересекала комнату! Но что она делала, выйдя замуж за градани, одного из наследственных врагов сотойи? И почему они вдвоем управляли таверной в империи Топора, из всех возможных мест?

Он перевел взгляд, полный вопросов, на волшебника через стол, но тот едва заметно покачал головой.

– Твое любопытство очевидно, – мягко сказал он, – но я не имею права просвещать тебя. Не то чтобы эта история не стоила того, чтобы ее рассказать – или что половина бардов в Норфрессе еще не попробовали свои силы в ее рассказывании, если уж на то пошло, – но ни одна из баллад не передает ее полностью правильно. За исключением, возможно, Брандарка. – Губы старика дрогнули в подобии улыбки. – Просто пойми, что все вопросы, которые ты уже вообразил о них, сильно далеки от реальности. Если позже будет время, я уверен, что они захотят рассказать тебе больше, хотя вряд ли на это будет время сегодня вечером. Расписание вечера, вероятно, будет слишком насыщенным для длинных историй, какими бы хорошими они ни были. Однако я дам одно предостережение: не причиняй вреда никому под этой крышей. Особенно Гвинне, дочери Базела и Лианы! Если ты это сделаешь, никакая сила на земле тебя не спасет.

Рыжеволосый мужчина вздрогнул, когда выражение лица волшебника выразило вторую часть его предупреждения – что Базел и его грозная жена могут быть наименьшей из его опасностей, если он представляет угрозу для ребенка. Он не мог понять, почему это могло быть, но холодная уверенность в этом жгла его нервы. Затем выражение лица волшебника смягчилось, и он криво улыбнулся.

– Но мы должны поговорить о тебе, не так ли? – сказал он более непринужденно.

– А что насчет меня? – осторожно спросил рыжеволосый мужчина.

– Не будь глупым. Слепой мог бы увидеть, что ты встревожен, а я далеко не слеп. Кроме того, я волшебник. Возможно, я знаю о тебе больше, чем ты сам.

– Ты знаешь, кто я?

Ложка молодого человека упала, и его рука сжала запястье волшебника с невероятной силой. Рокот недовольства Бланшраха усилился, и голова кота поднялась с лап.

– Тише, мой друг. Потише!

Взгляд Венсита заставил рыжеволосого мужчину вернуться на свою скамейку.

– Ты знаешь, кто я! – отчаянно настаивал он.

– Кто ты такой? – Старик поиграл словами, не насмешливо, а как бы пробуя их значение на вкус. – Кто может сказать, кто такой мужчина? Не я! Я даже не могу сказать тебе, кто я сам – не совсем точно. Завтра я больше не буду тем человеком, которым являюсь сегодня, а вчерашнего меня уже нет. Нет, я не могу сказать тебе, кто ты, но, возможно, я могу сказать тебе, что ты такое, и это почти так же хорошо. – Он сделал паузу и спокойно посмотрел на собеседника. – Почти.

– Понятно. – Рыжеволосый мужчина улыбнулся, и это было неприятное выражение. – Разве нет пословицы о том, как нужно задавать вопросы волшебникам?

– На самом деле их очень много. Но думаю, что та, которая тебе нужна, гласит: – Задавай волшебнику вопрос, только если ты знаешь ответ – и даже тогда его ответ собьет тебя с толку.

– Ты прав. Это то, что я пытался вспомнить.

– Я думал, что это может быть. Хочешь получить ответ?

– Это смутит меня?

– Несомненно, – спокойно сказал волшебник, накладывая еще тушеного мяса.

Рыжеволосый мужчина смотрел на него через стол, исполненный странного спокойствия, как лед на огне. Он не знал, что был чужим самому себе, пока Гвинна не отреагировала на его шрамы, и шок от осознания того, что у него нет прошлого, все еще отдавался эхом в его душе. Он понятия не имел, кем или чем он был, понятия не имел, что он мог бы сделать. Был ли он преступником? Объявленный вне закона человек, за голову которого назначена награда? Он не помнил никаких преступлений – и разве это не было бы плохой защитой? Была ли у него собственная жена? Семья, которая стала меньше, чем призраками, когда они исчезли из его памяти? Кто-то отчаянно искал его, или никого во всем мире не волновало, что с ним могло случиться? Все эти вопросы и еще тысяча других, сверх того, проносились через него, но старика, казалось, не волновало его мучительное замешательство. Он сидел, играя в словесные игры и поглощая тушеное мясо, как будто подобные вещи случались каждый день! Возможно, они действительно случались с волшебниками, но рыжеволосый мужчина был плохо подготовлен к тому, чтобы справиться с бедствием такого масштаба. Если у волшебника был хоть малейший ключ к этому... этому отсутствию, этому отрицанию своего прошлого, конечно, он хотел это услышать. Каким бы запутанным или пугающим это ни было.

– Тогда скажи мне, волшебник. – Его голос звучал насмешливо, хотя для этого потребовалось больше мужества, чем он думал. – Кто я такой?

– Важная часть очень большой головоломки, – ответил старик.

– Ты прав, – фыркнул рыжеволосый мужчина, его зеленые глаза потемнели от разочарования. – Я в замешательстве.

– Обычно быть частью головоломки сбивает с толку, – согласился другой мужчина. – Особенно, когда головоломка обширнее, чем ты можешь себе представить.

– В самом деле? Как же эта часть вписывается в общую картину? Что делает меня таким важным, что волшебник решает поиграть со мной в загадки? Или этот вопрос разрешен? – с горечью спросил рыжеволосый мужчина.

– Вопрос разрешен, – сказал старик, внезапно посерьезнев, – но я не могу ответить на него сейчас. Не полностью, хотя кое-что я могу тебе рассказать.

– Например? – Рыжеволосый мужчина перегнулся через стол, не в силах скрыть нетерпение в своих глазах.

– Я скажу тебе вот что. Ты боец, о чем свидетельствуют твои шрамы, но ты также гораздо больше этого, мой друг. Ты человек, который будет без труда нравиться людям – возможно, даже чтобы следовать за тобой, – а такие мужчины всегда опасны, не в последнюю очередь для самих себя. У тебя есть сильные стороны, о которых ты не подозреваешь, сильные стороны, которые скрыты глубоко внутри тебя, и они делают тебя острым инструментом для знающей руки.

– Замечательно, – с горечью сказал рыжеволосый мужчина. – Ты пытаешься сбить меня с толку? Разве тебе недостаточно простого невежества? Почему ты не можешь дать мне что-нибудь полезное?

– Я даю. – Старик проглотил и взмахнул ложкой. – Собери это воедино. Я волшебник, а ответы волшебников ограничены, потому что мы знаем слишком много. Неразумное слово, слишком сильный намек – и ущерб нанесен. Целая серия планов, стратегий – годы усилий – могут пойти прахом из-за того, что мы сказали одно слово многим.

Его ложка рассекла воздух, с хрустом ударившись о стол, и рыжеволосый мужчина сердито фыркнул.

– Я не помню, чтобы просил включить меня в какие-либо стратегии!

– Но тогда ты что-то помнишь, не так ли? – Вопрос был задан мягко, и молодой человек напрягся. – Возможно, ты действительно спрашивал... однажды. И подумай вот о чем – твоя потеря памяти носит избирательный характер, мой друг. Ты знаешь, что такое градани и дирекат. Ты слышал о девах войны. Избирательная амнезия, вероятно, не случайна.

– Ты имеешь в виду...Ты хочешь сказать, что кто-то забрал мою память?

– Именно. И это означает, что ты уже являешься частью чьих-то планов.

– Но... почему? – Молодой человек покачал головой, его глаза потемнели.

– По целому ряду причин. Я не могу сказать тебе многого, но вот что я скажу: все волшебники в глубине души решают головоломки, и большинство из нас жульничают. Нам может не нравиться, как складывается вместе паззл, поэтому мы меняем кусочки или переставляем их узоры. На каждого волшебника, который ищет одно решение, приходится другой, который хочет другого ответа или просто чтобы головоломка оставалась нерешенной. Так было не всегда, но прошлое есть прошлое. Мы должны иметь дело с тем, что есть, а не с тем, чем мы хотели бы быть.

Старик замолчал, уставившись в огонь. Когда он заговорил снова, его голос был мягче.

– Некоторые из нас пытаются верить, что наши решения отвечают наилучшим интересам всех или, по крайней мере, максимально возможного числа людей, но мы все довольно безжалостны. Что касается тебя, то, похоже, кто-то хочет, чтобы ты не знал о той роли, которую ты мог бы сыграть, если бы у тебя все еще было прошлое.

– Но что делает меня важным? Кто сделал это со мной? Ты говоришь, что ты волшебник – откуда мне знать, что это был не ты?

– Это могло быть, – согласился старик, гоняя ложкой остатки тушеного мяса по тарелке, – но если бы я хотел, чтобы тебя убрали, было бы достаточно легко просто убить тебя.

Он поднял глаза и спокойно встретился взглядом с молодым человеком. Рыжеволосый мужчина сглотнул и резко кивнул.

– Тогда в чем твой интерес ко мне? – тихо спросил он.

– В этот момент? Чтобы сохранить тебе жизнь, – просто сказал волшебник.

– Действительно? – Волосы на затылке рыжеволосого мужчины встали дыбом. – И почему я не должен оставаться таким сам по себе?

– Потому что невежество не меняет того, кто ты есть. Ты представляешь опасность для слишком многих, кто следует традициям Темных лордов Карнэйдосы. Возможно, ты в безопасности от того, кто украл твою память, но есть другие, которые не только могут, но и наверняка убьют тебя, если всего лишь заподозрят, что ты жив. И причина будет проста. Ты угрожаешь им, независимо от того, знаешь ты что-то или нет... пока ты остаешься в живых.

– Итак. – Молодой человек изучал волшебника, пока огонь ревел под порывами ветра, высасывающими дымоход. – Возможно, ты говоришь правду – или, по крайней мере, часть правды. Но откуда мне знать, что твоя правда – та, которую я хотел бы услышать?

– Никто не хочет знать всю правду. – Голос волшебника стал серым и старческим. – Поверь в это, юный сэр.

– Я верю, – мягко сказал рыжеволосый мужчина, – но я не могу просто поверить на слово первому встречному волшебнику. Я помню еще одну пословицу. – Не доверяй волшебникам. Лучшие не слишком хороши, и большинство из них – зло.

– Во всех пословицах есть доля правды, – согласился старик. – Искусство переживает печальные времена. Совета нет, и большинство моих братьев и сестер по искусству в лучшем случае имеют какой-то оттенок серого. Но если ты мне не доверяешь, ты будешь мертв в течение двадцати четырех часов.

– Не от моей руки, – быстро продолжил он, поднося ладонь к зеленым глазам, которые внезапно превратились в обжигающий лед. – Если бы я хотел твоей смерти, даже Базел не смог бы помешать мне убить тебя сейчас, пока ты слишком невежественен, чтобы даже понять причину своей смерти. – Казалось, сила окутала его дымом, и у рыжеволосого пересохло во рту, когда потрепанный старик внезапно превратился в опасную угрозу, которая противоречила его мокрому, потрепанному виду. Опасность витала вокруг него, как какой-то невидимый туман, но потом он покачал головой, улыбнулся, и опасность отступила. И все же она никогда не исчезала полностью, и его пылающие глаза поблескивали между ресницами.

– Однако, как бы то ни было, последнее, чего я хотел бы, – это твоей смерти, – сказал он. – Если ты умрешь, я, несомненно, отправлюсь с тобой к Исварии, и мне еще многое предстоит сделать. Я признаю как эгоистичные, так и бескорыстные мотивы, но у тебя есть враги, как смертные, так и волшебники. Твои собственные навыки могут защитить тебя от первых, но только я могу помочь тебе против вторых.

– Но почему?! – почти прокричал рыжеволосый мужчина. – Черт бы побрал тебя и твои загадочные намеки! – Он с видимым усилием овладел собой. – По крайней мере, ответь мне на такой вопрос, волшебник – как ты нашел свой "кусочек головоломки"?

– Я не нашел тебя; я ждал тебя.

– Очень полезно. – Молодой человек, нахмурившись, побарабанил пальцами по столу и попробовал другой подход. – Назови мне хоть одну вескую причину доверять тебе – одну причину, которую я теперь могу понять, волшебник!

– Я все еще чту Правила Оттовара, – мягко сказал старик с огненными глазами.

– Слова! Это моя жизнь, волшебник! Я ничего не знаю о тебе, и еще меньше о твоих проклятых головоломках. Я вообще ничего не знаю о слишком многом, так что дай мне ответ получше. Как доверие к тебе сохранит мне жизнь? Скажи мне, волшебник!

– Я никогда не говорил, что так будет. – Голос старика стал глубже, а его огненные глаза вспыхнули. – Но если ты доверяешь мне, ты не будешь первым, и ни один человек, который когда-либо доверял мне, не был предан, хотя многие умерли, узнав меня. Они погибли, пытаясь помочь мне, или просто потому, что подошли слишком близко к моему миру тьмы и полутени. Не пойми меня неверно! Я не предлагаю тебе никаких обещаний жизни, только выбор. Я живу в тени на краю того, что вам угодно называть "миром", и я прожил там очень долго. Но я не часть Тьмы.

– Откуда я могу это знать? – прошептал рыжеволосый мужчина. – Я хочу доверять тебе – боги знают, что я бы продал свою душу, чтобы узнать, кто я такой! Но я не знаю, как тебе доверять. Я даже не знаю, кто ты такой!

– Помни, что я сказал о том, чтобы спросить "кто", – мягко сказал старик. – Я не могу тебе этого сказать, но я могу сказать тебе, как меня называют люди. После этого ты должен судить сам. Возможно, ты даже знаешь мое имя. Но будь осторожен! Репутация – это всего лишь слухи, и даже если я не желаю тебе зла, ты все равно можешь проклинать тот день, когда мы встретились.

Он сделал паузу, его лицо было холодным от предупреждения, и рыжеволосый мужчина почувствовал внезапное желание отозвать свои вопросы, прежде чем он сможет услышать ответы на них. Странные глаза ярко горели, их многоцветная глубина танцевала, и когда волшебник заговорил снова, его глубокий, размеренный голос зазвенел, как железо на наковальне.

– Меня зовут Венсит из Рума, последний лорд Совета Оттовара, Хранитель Правил Оттовара, главный советник Трона Грифона Контовара, и я ждал этого разговора тринадцать столетий!