Текст книги "Бог войны (сборник) (СИ)"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 186 (всего у книги 205 страниц)

Волшебник с кошачьими глазами сомневался, что кто-нибудь когда-нибудь точно узнает, как он попал в Торфо, но он знал о нем слишком много других вещей, чтобы беспокоиться о жалких устремлениях Вулфры, поскольку меч никогда не был чем-то, чем можно было овладеть. Еще до того, как его эфес был разбит, он служил только тем, перед кем сам решал отвечать, и – также в отличие от Вулфры – он знал, что последняя рука, перед которой он когда-либо отвечал, умерла тысячу лет назад и более. Если уж на то пошло, когда его навершие раскололось в давней битве, в которой погиб его последний законный владелец, его сила была навсегда скручена и запутана, завязана в узлы хаотической энергии, вечно воюющие друг с другом, и их невозможно было распутать. Что, по его признанию, делало нынешние поиски Венсита еще более донкихотскими, чем риск, на который он пошел, чтобы спасти дочь-полукровку Базела. Почему Венсит так стремился заполучить артефакт, который даже дикий волшебник не смог бы взять против его воли, когда он должен был знать, что он бесполезен для той цели, для которой он был выкован так давно?

Если только он не нашел способ – или думал, что нашел – использовать его, вообще не прикасаясь к его силе? Он изучал это уже много лет. Нашел ли он способ, по крайней мере, заглушить исходящие от него искажающие вселенную энергии? Отключить его силу – или, по крайней мере, способность этой силы выходить за физические пределы его собственной структуры – чтобы его можно было безопасно извлечь из-под оберегов, которые, наконец, снова ограничили его?

Если бы ему это удалось, он достиг бы большего, чем Совет Карнэйдосы, но он был последним диким волшебником в мире. Конечно, не было ничего невозможного в том, что он сделал, и он явно беспокоился о том, что могло назревать в Контоваре. Надеялся ли он использовать меч как объединяющий символ, когда начнется окончательный, неизбежный конфликт? Такая возможность приходила в голову волшебнику с кошачьими глазами, но это его не беспокоило. Это действительно могло бы оказаться могущественным символом, но символы были бы слабым тростником в нависшей над Норфрессой буре, и без присущей ему силы даже этот меч был не более чем острым металлом. А тем временем...

К сожалению, волшебник с кошачьими глазами не мог использовать его напрямую, как и Венсит, но он мог использовать его, чтобы заманить Венсита в ловушку под замком Торфо. Чтобы испытать его. И если бы он узнал то, что ожидал узнать, норфрессанцы могли использовать меч так, как им заблагорассудится, потому что им не пришлось бы долго им пользоваться.

Он с благодарностью наблюдал, как Вулфра плела свои заклинания. Это был действительно великолепный демон, которого она воспитывала, особенно для того, кого вызвали без помощи Шарны или одного из его жрецов. Это правда, что она не смогла бы сделать этого без его собственной прошлой помощи и опеки, но это действительно была похвальная работа. Действительно, он был достаточно силен, чтобы иметь хоть какой-то шанс против Венсита, хотя вряд ли мог серьезно ранить его. И, конечно же, эта утомительная заноза в заднице Базел доказал, что вполне способен справиться с гораздо более могущественными демонами или даже с одним из величайших дьяволов Крашнарка. С другой стороны, всегда было возможно, что Базел потерпел бы неудачу до того, как Венсит забрался так глубоко в лабиринт – в конце концов, были и другие стражи Вулфры – и если бы он сам кое-что добавил...

Он улыбнулся при этой мысли. Да, и не упоминая об этом Вулфре. И, возможно, было бы неплохо установить его собственный триггер, о котором она не знала. Было бы забавно устроить это, пока они с Венситом были заняты и... так сказать, отвлечены. Конечно, это убило бы Вулфру – но, вот! Пришлось бы пойти на некоторые жертвы.

Он подпер подбородок кулаком, наблюдая за ней. Действительно, очень достойная работа для практикующей такого уровня, подумал он, наблюдая, как она поднимает заряженный заклинанием нож и надвигается на свою извивающуюся пленницу. Его кошачьи глаза ни разу не моргнули, когда волшебница подняла смертоносный клинок, и все, что он чувствовал, когда тот опускался, было нетерпение, чтобы она закончила и он мог улучшить ее мастерство.

Тогда пусть Венсит из Рума остерегается!

* * *

Кенходэн прищурился и с отвращением крякнул, когда наступила ночь с грозовыми тучами. Он наблюдал, как собираются пурпурно-черные берега, затем печально покачал головой. Он решил, что ему просто не суждено покинуть город сухим.

– Надвигается дождь, – сказал он Базелу. – Еще раз.

– Да, – мрачный тон Базела отражал отвращение Кенходэна. – В этой поездке Чемалка занята сверхурочной работой.

– Так могло бы показаться. Что ты думаешь? Через час?

– Три часа – по крайней мере, – сказала Чернион.

– Эти облака выглядят нетерпеливыми, Элрита, – с сомнением сказал Кенходэн.

– Так и есть. Но видишь, как чисто на северо-востоке? Весенние штормы медленно собираются у Ист-Уолл, и они не идут дождем, пока не будут готовы. У нас еще есть время, прежде чем он доберется до нас.

– Да, так мы и сделаем, – голос Базела звучал заметно бодрее. – Тогда времени достаточно, чтобы найти какое-нибудь укрытие, и я собираюсь спать сухим, если смогу.

– Да, и с сухими дровами тоже, – вставил Кенходэн.

– Я думаю, что нет, – сказал Венсит. – Если Элрита сможет найти нам уединенное место, мы проведем ночь в полной невидимости.

– Никакого огня? – уши Базела несчастно прижались.

– Совсем никакого. Лучше холод и сырость, чем смерть, Базел.

– У тебя отвратительная привычка быть правым, – кисло сказал Базел. – Что скажешь ты, Элрита? Может случиться так, что ты знаешь хорошее место?

– Думаю, да. Там наверху есть пещера, – сказала Чернион, указывая на крутой склон, – достаточно большая для лошадей – даже для скакунов – и для нас. Мы даже можем развести костер; в потолке есть щели, через которые проходит дым, и пещера достаточно глубокая, чтобы скрыть отсветы.

Она не упомянула, что весь день направлялась к пещере.

– После всего это звучит хорошо, – с надеждой сказал Базел. – Венсит?

– Звучит подходяще. – Венсит вежливо кивнул Чернион. – Ты женщина многих талантов, Элрита.

– Не сравнить с твоим, если рассказы правдивы. Я могу предложить только то, что мог бы предложить любой пограничный страж. – Она пожала плечами. – Не более того.

– Понимаю. Что ж, веди нас к своей пещере... пограничный страж.

Чернион кивнула и подтолкнула свою кобылу, чтобы начать извилистый подъем на крутой холм, чувствуя спиной странный взгляд волшебника. В чем была проблема старого ублюдка? Что ж, это не имело значения; она была предана делу, и пути назад не было.

Лошади вскарабкались на холм, когда облака закончили закрывать закат, и Кенходэн поежился от холодного ветра и посмотрел на восток. Покосившиеся предгорья вздымались высоко, но вершины собственно Ист-Уолл были намного выше, исчезая в облаках, и белый снег венчал их с оттенком безжалостного величия.

Пещера была такой, какой ее помнила Чернион, вплоть до кучи дров, которую обычай требовал от убежищ в горной местности. В регионе внезапного снегопада и завывающего ветра огонь часто означал разницу между жизнью и смертью. Большинство путешественников оставляли дрова наготове; те, кто этого не делал, всегда были непопулярны и иногда попадали в аварию на тропе.

– Я принесу еще дров, – предложила она. – Сегодня вечером мы используем большую часть этой кучи.

Говоря, она ненавязчиво наблюдала за волшебником.

– Отличная идея, – спокойно сказал он.

– Тогда я скоро вернусь, – сказала она безмятежным голосом, подавляя свое разочарование. Проклятие, взрыв и Шарна схватят этого человека! Каждый инстинкт подсказывал ей, что он что-то знает или подозревает, что он играет в какую-то темную, коварную игру. Но как? Почему? Конечно, такой хитрый волшебник, как он, не позволил бы подозреваемому убийце – или кому-либо, кому он не доверял, – ускользнуть для пометки на их следе! И все же он просто был, а ей не нравились вещи, которых она не могла понять.

Она пробралась в рощицу и уселась на срубленный зимой дуб, размышляя с позиции, которая позволяла ей наблюдать за пещерой. Это был какой-то тест? Пошлет ли Венсит кого-нибудь из остальных присматривать за ней? Но никто не пришел, и она в отчаянии забарабанила по колену, принюхиваясь к приближающемуся дождю.

Безопаснее предполагать худшее, чем лучшее, подумала она. Так что смирись с тем, что Венсит сделал вывод, что она убийца. В таком случае какой возможный мотив мог быть у него, чтобы позволить ей присоединиться к его кругу?

Ее барабанившие пальцы замерли, и она нахмурилась. Существовало много форм манипуляции. Она сама использовала Венсита, в некотором смысле, в попытке угадать, как много знала Вулфра и как откровенно баронесса могла манипулировать Гильдией. Предположим, что в то же самое время... предположим, Венсит использовал ее? Предположим, он хотел дать ей информацию о Вулфре? Хотел приставить Гильдию к горлу колдуньи? И, конечно, держа Чернион под присмотром, он мог контролировать то, что убийцы узнавали о нем и его миссии, контролируя их высказывания в его лагере.

Она вздохнула и встала, чтобы начать собирать дрова. Каковы бы ни были его мотивы, они были слишком сложными, чтобы разгадать их с помощью имеющейся у нее информации, но время еще было. Она не прожила бы так долго, не развив шестое, седьмое и восьмое чувства, и те самые чувства, которые предупреждали ее, что все было не так, как казалось, также сказали ей, что у Венсита не было немедленного плана уничтожить ее. Если он и подозревал ее, то сохранял ей жизнь и скрывал это подозрение. Это не означало, что он будет стараться изо всех сил, чтобы спасти ее от чего-либо еще, что могло бы угрожать, но она привыкла сталкиваться с опасностями мира в одиночку.

Она сориентировалась и направилась обратно к пещере с охапкой дров, криво усмехаясь. Казалось, они были вовлечены в игру умов, в которой у него было временное преимущество, и он был Венситом из Рума. Возможно, она наконец-то встретила свою пару. Вполне возможно, что это была финальная игра, в которой она не выживет – и все же вызов был бодрящим.

И она набрала несколько очков. К этому времени Умаро и его тридцать человек должны были выйти на их след, и они знали о пещере. Убийцы часто использовали ее, вот почему она привела своих нынешних спутников в это место. Она больше не будет одинока и без поддержки – и даже Венситу будет трудно избавиться от нее, когда за ее спиной будет Умаро. Пусть волшебник обдумает это!

Она подумывала о том, чтобы приказать Умаро напасть той ночью, но отбросила эту идею. Слишком много вопросов осталось без ответа. Любопытство было хорошим способом для убийцы покончить с собой, но она знала, что рискнет этим. Она хотела выяснить, как много знал Венсит, как он узнал это, кому он мог рассказать, и почему он позволил ей прожить так долго, если знал, кем или чем она была.

Она хотела получить ответы на все эти вопросы, но больше всего была полна решимости раскрыть глубину предательства Вулфры, прежде чем нанести удар.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Открытия на Южной дороге

Кенходэн поморщился, потягивая обжигающий чай, выглянул из пещеры и поежился. Угрюмые косые струи дождя хлестали кусты на склоне холма, как мокрый мех. Ветер дул с востока, унося дождь мимо входа в пещеру, а не в нее, но когда они покинут ее, то окажутся прямо в его зубах.

– Приходи посмотреть на утро, – мрачно пригласил он, услышав, как Базел потянулся и зевнул у него за спиной.

– Томанак! – Базел положил огромную руку ему на плечо, когда выглядывал из-за него. – Ты называешь это утром?

– Боюсь, это настолько близко, насколько мы собирались подойти. Это продолжается с тех пор, как я заступил на дежурство.

Массивная облачная крыша была бугристой от дождя, и Кенходэн наблюдал, как его дыхание вырывается в холодном воздухе. Весна поздно пришла в предгорья Ист-Уолл.

– Я думаю, что там будет немного неприятно, – задумчиво сказал Базел. – Но у нас небольшой выбор, и братьям-псам это понравится так же мало, как и нам.

– Ты уверен, что они там?

– Они где-то там.

Они обернулись на уверенный голос Чернион, и она пожала плечами. Она выглядела гораздо более свежей и отдохнувшей, чем ее спутники, и на ней был зеленый берет пограничника. Серебряный дуб на значке подмигнул в свете костра, когда она снова пожала плечами.

– Нелегко уйти от убийц. Они могут отстать, но будут рядом всякий раз, когда мы остановимся.

– Да, в этом ты права. По крайней мере, они должны знать, что мы покинули Синдор, и у них есть четкое представление о том, куда мы направляемся. Я думаю, поскольку они поймут, что мы не на большой дороге, они будут стремиться прочесать неровные земли. Как только они начнут это делать, пройдет совсем немного времени, прежде чем они найдут эту пещеру.

– Я согласна, – спокойно сказала она.

– Тогда нам лучше разбудить Венсита и начать, – неохотно сказал Базел.

– Не нужно, – сказал Кенходэн. – Он уже встал и вышел.

– В это? – Базел выставил подбородок навстречу дождю.

– В это. Я спросил его, куда он собрался, и он сказал, что ему просто захотелось размять ноги.

Кенходэн и Базел обменялись многозначительными взглядами, но не заметили искорки в глазах Чернион.

– В какую сторону он направился? – небрежно спросила она. – Возможно, нам следует пойти и найти его, если мы торопимся.

– Он направлялся к тем дубам, когда я потерял его из виду. – Кенходэн пожал плечами. – Но я бы не спешил промокать насквозь, разыскивая его. Он вернется, когда будет готов.

– Я полагаю, что да, – сказала Чернион и вернулась к седельной сумке, которую она упаковывала.

Интересно, подумала она, что путь волшебника привел его прямо к пирамиде посланий, которую она оставила для Умаро.

* * *

– Ты что-нибудь видел?

– Что? Где?

Два мокрых убийцы съежились под дубом, отчаянно дрожа.

– Вон там. У кромки деревьев.

– Я ничего не вижу, – сказал второй через мгновение. – И здесь достаточно светло, чтобы мы увидели все, что можно было увидеть. Перестань выдумывать всякие вещи.

– Ха! По крайней мере, воображаемые вещи согревают мой мозг, – фыркнул первый, – это единственная моя часть, которая есть!

Венсит из Рума остановился в нескольких ярдах от часовых, окутанный заклинанием, отвращающим видение, и улыбнулся про себя. Он постоял ровно столько, чтобы дружески похлопать по пирамиде посланий, затем повернулся обратно к пещере.

* * *

– И где же это ты был? – Базел поприветствовал Венсита по возвращении.

– Выходил, – вежливо сказал Венсит, принимая чашку чая с благодарным кивком. Он был похож на промокшего нищего, с его бороды капала вода. Его сапоги были почти по колено в грязи, а старая шляпа, нахлобученная на голову, набрала достаточно воды, чтобы опустить края. С мечом и кинжалом, спрятанными под забрызганным грязью пончо, он едва ли был похож на знаменитого волшебника.

– И это весь ответ, который мы хотим получить? – покорно спросил Базел.

– Конечно, это так, – весело сказал Венсит. – Если бы я хотел рассказать тебе больше, я бы начал с того, что рассказал тебе больше. В самом деле, Базел! Все эти путешествия, похоже, размягчают тот мозг, с которым ты начинал.

– И разве ты не самый забавный парень в мире в такую рань? – громыхнул Базел. – Что ж, если ты почувствовал себя таким же поглощенным новостями, как всегда, давай поговорим о чем-нибудь другом. Нравится ли погода.

– Что насчет погоды? – спросил Венсит, наклоняясь, чтобы поднять седло, когда Бирчалка ткнул его бархатистым носом.

– Я понимаю, как нам нужно двигаться дальше, но нам повезет, если мы пройдем три лиги за день по пересеченной местности в такую погоду. – Базел сделал паузу, и Венсит кивнул ему, чтобы он продолжал. – Ну, я думаю, что вместо этого мы могли бы вернуться на Южную дорогу. Я почти не сомневаюсь, что они уже догадались, что мы свернули на проселочные дороги. Они будут охотиться за нами в таких местах, как это, а не на большой дороге, так что, скорее всего, мы бы наверстали упущенное время и даже опередили их на некоторое время.

– Это разумно, – кивнул Венсит. – Пограничный страж, можем ли мы добраться до Южной дороги без особых задержек?

– Возможно. – Чернион холодно встретила его взгляд и почувствовала легкую искорку веселья в его взгляде. Странным образом, она тоже чувствовала себя позабавленной изощренной игрой, в которую, как она теперь была уверена, они играли. – Обычно я могла бы доставить нас на дорогу за двадцать минут. Сейчас, однако...

Она красноречиво пожала плечами.

– Понимаю. А твое мнение, Кенходэн?

– Я бы хотел провести день, завернувшись в одеяло у камина, но, как понимаю, это нам не светит. Если нам действительно нужно путешествовать, мы могли бы с таким же успехом воспользоваться большой дорогой. Вот для чего она существует.

– Возможно, не слишком любезно, но по существу. Все в порядке. Мы рискнем на большой дороге.

Венсит перекинул седло через спину Бирчалки – не без некоторой помощи высокого скакуна – и затянул подпругу. Затем он последовательно приторочил свои седельные сумки, налил остатки чая из чайника в свою столовую чашку для питья и стоял, потягивая его, пока остальные заканчивали свои приготовления.

Чернион озадачилась странным, не представляющим угрозы напряжением между ней и Венситом, когда сама подтягивала подпругу седла. Она задавалась вопросом, не видел ли он необходимости "угрожать" ей просто потому, что считал ее незначительной опасностью. Эта мысль задела ее гордость, но она заставила себя признать такую возможность. Однако что было бы действительно приятно узнать, так это то, что он видел и делал там, под дождем.

Она пристегнула уздечку и огляделась. Остальные были готовы, и она поиграла с идеей проскользнуть к своей пирамиде сообщений, чтобы проверить, нет ли подделки. Но разумного оправдания не было, поэтому вместо этого она вскочила в седло прямо у входа в пещеру и стала ждать.

Базел встал рядом с ней – все еще на ногах, одна рука покоилась на шее Уолшарно. Потолок пещеры возвышался почти на двенадцать футов над полом, но для человека его роста это было все еще слишком низко, чтобы взобраться на коня размером с Уолшарно. Венсит мог управлять с седла Бирчалки, пока нагибал голову, но ей и Кенходэну хватало места, как и вьючным лошадям. Она почувствовала себя ребенком на пони рядом с возвышающимся скакуном, когда оглянулась через плечо и увидела, что вьючные животные укоризненно смотрят на спину градани. Она наблюдала, как Кенходэн забрался на спину Глэмхэндро, аккуратно накрывая футляр с арфой дополнительным плащом, пока волшебник поправлял свою промокшую шляпу.

– Очень хорошо, Элрита, – сказал Венсит, кивнув. – Давай уже пойдем.

Она кликнула свою лошадь, и кобыла с несчастным видом, но послушно вышла в промозглое утро.

Как и ее спутники, в такую погоду Чернион предпочитала пончо в стиле сотойи, и она была благодарна ему за тепло, когда холодная вода заливала ее плечи. Однако оно не помогло сохранить ее лицо сухим, и она почувствовала, как длинное фазанье перо в ее берете развевается на ветру, когда она спускалась с холма.

Кенходэн мысленно застонал, когда ветер хлестнул его по лицу градом дождевых капель – больших, жирных, мокрых, подумал он, хорошо охлажденных горными облаками. Они обрушились на него, как волна, и Глэмхэндро недовольно фыркнул, когда они ударили.

Проливной дождь сделал крутой склон предательским, но они благополучно достигли подножия. Тонкие листья и ранние почки колыхались вокруг них, ветер и вода трепали новую листву, когда их лошади продирались сквозь заросли лавра и рододендрона. Кенходэн поежился, проклиная погоду, когда тонкие ветви цеплялись за его сапоги для верховой езды, а сырой холод пробирал до костей.

Потребовался час, чтобы добраться до Южной дороги, так как сток завершил снос земляного вала, уже подрезанного весенней оттепелью, и мокрая стена грязных валунов перекрыла лучшую тропу. Лошади были по колено в воде, двигаясь по единственному другому маршруту к главной дороге, и к тому времени, когда они добрались до нее, все были насквозь перепачканы и несчастны.

По крайней мере, Южная дорога обеспечивала надежную опору, и дождь подпрыгивал на ее твердой поверхности и почти весело стекал по широким желобам. Однако это была единственная радостная вещь в то утро. Потоки воды попадали Кенходэну в глаза, а по гриве Глэмхэндро стекал дождь. Большой конь время от времени фыркал водой из ноздрей, разделяя страдания своего всадника. Не было ни молнии, ни грома – только ровный, хлещущий дождь, льющий со всей слепой настойчивостью природы. У одного ветра была цель, и она заключалась в том, чтобы за минимальное время в глаза путешественников попало максимальное количество дождя.

Дождь и ветер подгоняли их, пока лошади устало шли на протяжении нескольких лиг. Даже скакуны опустили головы и, казалось, ссутулили плечи, продвигаясь навстречу ветру, а с всадников капало и они дрожали, изобретая новые проклятия, когда вода пробиралась сквозь пончо и куртки. Кенходэн наблюдал за своими промокшими спутниками и проливным дождем и говорил себе, что каждый утомительный час приближает конец путешествия на час ближе, и поэтому их страдания стоили того.

Он повторял себе это неоднократно; но вообще никогда в это не верил.

* * *

Умаро присел под растянутым плащом Эшвана и осторожно открыл промасленный кожаный тубус. Этот тубус до сих пор защищал свое содержимое, и он не собирался сейчас подставлять его под дождь.

Он разгладил пергамент и вгляделся в него. Это был шифр Черниона, все верно, и он нахмурился, переключая мысленные передачи, чтобы расшифровать сообщение. К тому времени, как он закончил, на его лице появилась горечь, и он с отвращением сжал длинную записку в кулаке.

– Фробус!

– Приказы? – спросил Эшван.

– Среди прочего, – прорычал Умаро. Он жестом велел Эшвану забрать свой плащ и угрюмо посмотрел, как промокший убийца с трудом втискивается обратно в его развевающиеся на ветру складки, каким-то образом умудряясь сохранять потрепанную элегантность.

– Что еще? – спросил Эшван.

– Уверен, тебе будет приятно узнать, что Чернион одобряет действия своего агента в "Единороге". Ты можешь в это поверить?

– Да. Я сказал тебе, что, по моему мнению, произошло.

– Что ж, Чернион согласен с тобой, – мрачно признал Умаро.

– Это все, что он говорит? – Эшван задал вопрос уверенно – насколько это было возможно, учитывая его статус одного из старших полевых агентов Совета Гильдии, – но его тон был достаточно насмешливым, чтобы еще больше потрепать нервы Умаро.

– Ни на йоту, – фыркнул Мастер. – Он и эта Элрита нашли возможность поговорить во время ночных дежурств, и он снова изменил наши планы.

– Еще одно изменение? Это... не похоже на Черниона.

– Да, но он говорит, что это тоже не похоже ни на одно другое задание.

– Ну, тут я бы с ним определенно согласился! – фыркнул Эшван.

– Да. В любом случае, мы должны оставаться рядом, но невидимыми. Элрита продолжит отмечать для нас маршрут, и мы должны следить за сбросами сообщений. Однако, если мы не получим других приказов, мы не должны атаковать по эту сторону перевала, даже если такая возможность представится.

– Он говорит, почему не должны? – Даже Эшван, казалось, был немного удивлен последней фразой Умаро.

– Он знает. – Умаро понизил голос. – Если братья спросят, мы должны сказать, что цели слишком бдительны. Когда придет время, нам придется атаковать открыто, с агентом Черниона, чтобы нанести им удар в спину. Чтобы это сработало, мы должны дать ей время добиться их полного принятия. Это официальная причина.

– Ах! – глаза Эшвана понимающе встретились с глазами Умаро. – А настоящая?

– Драгоценный шпион Черниона обнаружил больше информации – что-то о клиенте, предающем Гильдию. Насколько я могу судить, Вулфра, возможно, наложила на Гильдию какое-то шпионское заклинание и, возможно, даже подстроила убийство Роспера, чтобы удержать нас с Венситом. Чернион, похоже, думает, что эта Элрита сможет вытянуть из Венсита больше информации, если он даст ей время.

– Понимаю. Что ж, я не склонен спорить с Чернионом или подвергать сомнению его суждения. И, между нами говоря, Элрита произвела на меня впечатление. Во всяком случае, до сих пор у нее получалось лучше, чем у нас! Мы потеряли двенадцать человек без единого трупа с другой стороны, чтобы предъявить его. Если бы не прецедент, я бы посоветовал бросить всю работу. Это уже стоило больше, чем нам заплатили, и будет стоить еще больше, прежде чем это будет сделано.

– Согласен. – Вода стекала по бороде Умаро, когда он поднял глаза. – Но где же лекарство? Мы с тобой можем остановить это не больше, чем Чернион. Мы потеряли слишком многих, и слишком многие знают это. Если мы откажемся от этой плохой сделки, что произойдет с репутацией Гильдии? И где мы окажемся без нее?

– Умаро, ты знаешь так же хорошо, как и я, что Гильдия не раз пыталась убить Кровавую Руку, но безуспешно. Если уж на то пошло, я почти уверен, что если бы мы могли заглянуть достаточно глубоко в архивы, то раз или два в прошлом обнаружили бы, что мы даже были достаточно глупы, чтобы попытаться убить Венсита! Очевидно, они все еще здесь, так что не похоже, чтобы предыдущие Советы не решили сократить наши потери, как только счет мясника начал выходить из-под контроля.

– Да, – согласился Умаро, хотя он не признался бы ни в чем подобном никому, кроме Эшвана. – Но с тех пор прошло достаточно много времени, чтобы большинство людей забыли о них. Это же воспоминание будет свежо в их памяти, и у меня такое чувство, что на этот раз Совет не сдастся так легко. – Мастер покачал головой. – Что-то витает в воздухе, Эшван. Что-то изменилось – или меняется – и мне не нравится этот запах. Но что сейчас важно для нас с тобой, так это то, что мы оба знаем, какими были бы приказы Совета, если бы мы могли их попросить. Если только сам Чернион не прикажет нам убираться, я не вижу, где у нас есть какой-либо выбор, кроме как продолжать охоту. И кто знает? Возможно, нам все-таки повезет! Честно говоря, я не уверен насчет волшебника, но защитник Томанака он или нет, Кровавая Рука все равно смертен. Его можно убить так же, как и любого другого, если нам удастся всадить в него достаточно стали – или яда. Я почти уверен, что то же самое верно и в отношении этого Кенходэна, и я не могу представить никого, кто с большей вероятностью смог бы убить любого из них, чем Гильдия!

Последнее предложение ему удалось произнести с искренней уверенностью в способностях братьев-псов, и Эшван кивнул.

– Согласен, – сказал он. – Я не говорил, что мы должны их отпустить; я только сказал, что было бы хорошо, если бы мы могли. Но поскольку мы не можем, у меня есть предложение.

– Что именно?

– Венсит направляется в Энгтир. Если есть шанс, что Вулфра предала нас, не думаешь ли ты, что было бы разумно позволить Венситу делать то, за чем он пришел? Вулфра может преуспеть в его убийстве, и в этом случае нам нет необходимости терять еще больше братьев против него. И если баронесса не убьет его, нам не придется беспокоиться о том, что она причинила вред Гильдии, потому что Венсит позаботится о том, чтобы она умерла.

– Думаю, я согласен. – Настала очередь Умаро кивнуть. – По крайней мере, это мысль, и в последнее время у нас было очень мало столь разумных. Если у меня будет шанс, я сообщу ее Элрите для передачи Черниону.

Мастер снова вскочил в седло. Как и многое другое в нем, его явно плохое владение верховой ездой вводило в заблуждение. Он карабкался вверх, как альпинист, и сидел в седле, как неуклюжий мешок, но при необходимости мог оставаться там целыми днями. Теперь он развернул коня к ожидавшим его людям. Промокшие до нитки убийцы забились под то, что могло считаться укрытием. Они провели ужасную ночь под открытым небом, в то время как волшебник и его спутники пользовались пещерой, и в то утро среди мокрого кустарника царили ожесточенные стычки.

– Давайте, парни, – прорычал Умаро. – Мы остановимся достаточно надолго, чтобы немного обсушить наши шкуры и приготовить завтрак, а затем снова отправимся в путь. – Несколько лиц напряглись, но протеста не последовало. – Мне жаль, братья, но у нас нет выбора. Вы не хуже меня знаете, что мы должны отомстить за наши потери, чтобы очистить нашу репутацию.

Раздался рокот согласия. Они понимали важность этого; без страха за свою репутацию их жертвы могли бы помнить, что убийцы тоже смертны.

Умаро ждал с Эшваном, пока лошади его людей карабкались вверх по склону.

– Вот и лучшая из всех причин позволить этой суке Вулфре убить свою собственную дичь, – пробормотал тогда Мастер, его лицо было мрачным, как дождь. – Сколько еще братьев мы можем потерять на одном задании?

* * *

Предметом горечи Умаро в тот момент были мысли о братьях-псах. Вулфра не наблюдала за Чернионом, когда убийца действительно вызвал Умаро, но она была уверена, что глава Гильдии вызвал подкрепление. К сожалению, Чернион был единственным выжившим убийцей, которого Вулфра смогла отыскать с помощью чар, поэтому она понятия не имела, кем может быть это подкрепление и где его можно найти.

Но теперь, когда ее защитные заклинания были завершены, мысли Вулфры все чаще обращались к убийце. Хотя ей и не хотелось признаваться в этом самой себе, она действительно испытывала легкое беспокойство по поводу связи-ловушки. Каждый раз, когда она использовала ее, она увеличивала вероятность того, что Чернион может почувствовать это, и волшебница она или нет, только дурак не почувствовал бы неловкость при мысли о превращении всей Гильдии убийц в ее смертельного врага. Несмотря на это, баронессе очень хотелось узнать, что убийца делал с Венситом. Неуклонного приближения дикого волшебника к Энгтиру было достаточно, чтобы гарантировать это!

Она деликатно пожевала костяшку пальца, обдумывая проблему. Осторожность тянула в одну сторону, любопытство в другую – и, как это нередко бывает с волшебниками, любопытство в конце концов победило.

Она склонилась над своим грамерхейном и пробормотала заклинание. Энергия пульсировала по кристаллу, мерцая секунду... затем несколько секунд... затем больше минуты. Вулфра в ужасе нахмурилась и легонько постучала по кристаллу. Ничего не произошло, и она нахмурилась еще сильнее, когда подумала о том, чтобы заглушить камень.

Она собиралась сделать именно это, когда грамерхейн внезапно прояснился, но ей потребовалось несколько мгновений, чтобы распознать изображение. Затем она ахнула от изумления. Она не смотрела на Черниона сверху вниз – она смотрела собственными глазами убийцы!