Текст книги "Бог войны (сборник) (СИ)"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 130 (всего у книги 205 страниц)

Юрохас щегольски фыркнул.

– У тебя там все было довольно хорошо, до этого последнего предложения, – сказал он мужчине постарше. – Ты не просто "кто-нибудь", и подобные вещи не должны происходить с одним из баронов королевства. Особенно, когда за этим стоит один из других баронов!

– Ваше высочество, – сэр Джерхас говорил тихо, но в его тоне слышалось предостережение, и он погрозил указательным пальцем принцу, когда Юрохас посмотрел на него.

– На публике я буду притворяться всем, чем ты захочешь, Джерхас, – без раскаяния ответил Юрохас. – Однако наедине я не собираюсь притворяться, что мы все не знаем, кто на самом деле стоял за этим. Или что его владения не лежат где-то примерно, о, к югу отсюда!

– Что касается этого, ваше высочество, – пророкотал Базел, – хотя я и не буду говорить, что он где-то не приложил палец к пирогу, среди сдавшихся нам парней нет ни одного, кто вообще сказал бы хоть слово о бароне Кассане.

Сэр Джерхас закатил глаза и неодобрительно распушил усы, когда Базел упомянул имя Кассана, хотя он не стал тратить время на отрицание того, что барон Фраман, возможно, был причастен к нападению на своего коллегу барона. Юрохас, с другой стороны, даже не пытался скрыть своего скептицизма.

– Я не из тех, кто подвергает сомнению одного из защитников Бога при обычном ходе вещей, принц Базел, – сказал он, протягивая руку, чтобы пожать предплечья Базелу. – Особенно не тогда, когда защитник, о котором идет речь, достиг всего, что у тебя есть. Но мне очень трудно поверить, что что-то подобное могло случиться с Теллианом без того, чтобы Кассан не был где-то замешан в этом.

– Да, и, возможно, так оно и было, – признал Базел. – И не стану отрицать, что получил бы больше удовольствия, увидев, как он терпит неудачу, которую более чем заслужил. Но, несмотря на все это, редкий человек готов попытаться солгать одному из защитников, и я еще не встречал того, кто действительно может это сделать! Так что, если бы это произошло так, как вы вызвали меня для дачи показаний, у меня не было бы иного выбора, кроме как поклясться под присягой, что ни один из них даже не упомянул Кассана по имени. На самом деле, думаю, что тот, кто покупал их мечи для этого дела, вообще никогда не был сотойи.

– Что? – скептицизм Юрохаса был ясен как никогда, и даже глаза сэра Джерхаса расширились от утверждения Базела.

– Не скажу, что меня это тоже не удивило, – признался градани. – Но чем больше я думал об этом, тем больше мне приходило в голову, что между нами и Борталиком больше людей, чем я могу сосчитать, которые в наши дни могут просто почувствовать, как кормаки выскальзывают у них из рук. Например, никогда не рождался Пурпурный лорд, который не перерезал бы горло собственной матери, чтобы остановить таких, как барон, мой отец и старый Килтан. И Вейжон, – он повернул уши к защитнику-человеку, когда говорил, – и я допросили каждого из них по отдельности, и не по одному разу каждого. Им было что сказать смертным в надежде избежать неприятного конца на чьей-то веревке, но больше всего меня поразило то, что каждый из них рассказал, как "оруженосец", заплативший за смерть Теллиана, "проговорился", как он был на службе у лорда сотойи. Конечно, при всем том, я всего лишь простой градани, и все же я думаю о том, как неуклюжий парень мог бы позволить такому вырваться раз или два, но это настоящее произведение искусства – "случайно" рассказывать каждому из мужчин, которых ты посылаешь убивать дворянина второго или третьего ранга во всем королевстве, как будто их нанял кто-то из других дворян королевства.

Глаза Юрохаса сузились, а сэр Джерхас нахмурился. Первый советник был выбран на свой пост отчасти потому, что Эмбер-Грасс находился в Норт-Райдинге, который традиционно был нейтральным в борьбе между Кассаном и Теллианом. После увольнения королем Гартмана Айронхелма ему понадобился явно "нейтральный" выбор, и нашлись такие, кто был склонен думать, что это была единственная причина, по которой он остановился на сэре Джерхасе. Новый первый советник был человеком грубоватым, у него было мало времени, чтобы тратить его на такие вещи, как изучение книг. Он, мягко говоря, не пользовался всеобщим уважением как ученый, и был не против того, чтобы ему льстил и уговаривал кто-то, подходивший к нему правильным образом. Но он также был лично неподкупен, обладал большим опытом и был одним из самых проницательных переговорщиков, с которыми Базел когда-либо сталкивался. Несмотря на его нетерпение к формальному обучению и эрудиции, с мозгом за его голубыми глазами все было прекрасно. И несмотря на все его усилия отговорить Юрохаса от упоминания имени Кассана, у него было не больше сомнений, чем у принца, относительно того, где можно найти самых опасных врагов Теллиана.

– По-настоящему умный заговорщик мог бы ожидать, что мы будем думать именно так, принц Базел, – заметил он через мгновение.

– Да, и поэтому он мог бы. – Базел спокойно кивнул. – И все же, по правде говоря, сэр Джерхас, Кассан не так умен, как вся эта задумка.

Главный советник выглядел таким же скептиком, как и Юрохас мгновением раньше, и Базел холодно усмехнулся.

– Не забывайте, кто мой отец! Если вы хотите понаблюдать за искусным заговорщиком в его ремесле, вы не добьетесь большего успеха, чем он. Кассан безжалостен, да, я согласен с этим. И с кривым умом, как у Шарны. Но по-настоящему опасным его делают только власть, с которой он родился, и жадность его черного сердца. Это то, что дает ему так много других людей, за которыми можно прятаться и использовать. Да, и выбрасывать, как только это соответствует его потребностям. – Выражение лица огромного градани было мрачным. – Мне совершенно не интересен человек, который намеревается предать не только свои клятвы, но и всех тех, кто имеет право обращаться к нему за справедливостью и защитой, и это образ, который подходит Кассану как перчатка. Но, на мой взгляд, он далеко не так умен, как о себе думает, и именно это в конце концов его и погубит.

Сэр Джерхас поморщился. Очевидно, он не был в восторге от того, что Базел предсказал окончательное падение Кассана, и во многих отношениях градани не мог винить его. Низложение Кассана, каким бы удовлетворительной и какой бы очевидной ни стала вина барона-разбойника, было бы смертельно опасным делом. Узы личной преданности глубоко укоренились среди сотойи; это было одной из их самых сильных сторон. И все же это было одной из их величайших слабостей, поскольку многие лорды-правители и оруженосцы считали себя связанными своей личной клятвой верности, независимо от того, насколько велика вина того, кому он ее дал. У Кассана и Йерагора из Эрсока было слишком много слуг, которые, вероятно, чувствовали бы себя именно так, даже в открытой конфронтации с короной, и прошло не так много лет с момента последнего "Смутного времени" Сотойи.

Что, в конце концов, во многом объясняло, насколько осторожными должны были быть король Мархос и его главный советник в своих отношениях с формирующимся альянсом Теллиана, Бахнака и Килтандакнартаса.

– Возможно, ты и прав, – прорычал Юрохас. – На самом деле, надеюсь, что это так, потому что для меня ублюдок не может быть "повержен" слишком рано!

Искренность принца была очевидна, и гримаса сэра Джерхаса превратилась в искреннее сожаление.

– Я бы сам хотел видеть его на фут или около того ниже, ваше высочество, – мягко заметил Теллиан. – На самом деле, на данный момент, при всем уважении к мнению Базела и Вейжона относительно того, кто нанял эту конкретную группу убийц, у меня, вероятно, даже больше мотивации, чем у вас. Однако, сказав это, я не уверен, что ваш брат поблагодарил бы вас за то, что вы сказали это там, где вас может услышать кто-то другой. Если уж на то пошло, я не думаю, что вы даже сейчас оказываете большую услугу душевному спокойствию сэра Джерхаса.

Юрохас мгновение смотрел на него, затем встряхнулся и снова разразился лающим смехом.

– Ты, конечно, прав, брат, – сказал он, обращаясь к Теллиану не просто как один всадник ветра к другому, а как давний друг юности, которого отец Теллиана воспитывал в Балтаре. – Я никогда не отличался особым терпением, не так ли?

– Нет, не очень, – рассудительным тоном согласился Теллиан. Затем он усмехнулся и легонько хлопнул принца по плечу. – С другой стороны, хотя я бы никогда не признался вам в этом, когда вы были неряшливым юным ужасом, сплошь локти и колени, ваше высочество, вы также не самый тупоголовый парень, которого я когда-либо знал.

– Избавь меня от смущения, – фыркнул Юрохас с улыбкой, и Базел задался вопросом, сколько других сотойи, если таковые вообще были, могли так разговаривать с принцем.

Юрохас постоял мгновение, переводя взгляд с сэра Джерхаса, Теллиана и Базела туда-сюда, затем еще раз встряхнулся и глубоко вздохнул.

– Что ж, – оживленно сказал он, – теперь, когда у меня была возможность выбросить все это из головы, я полагаю, нам пора приступить к делу.

– Непременно, ваше высочество, – сказал сэр Джерхас, с поклоном приглашая гостей к большому полированному столу, накрытому так, чтобы ветерок, дующий с балкона, развевал шелковые портьеры.

Возможно, было бы несправедливо назвать выражение лица первого советника облегчением от готовности принца отступить от своего гнева на Кассана, но это было бы в правильном направлении, подумал Базел, несколько осторожно усаживаясь в свое кресло. Оно тревожно заскрипело под ним, но не рухнуло.

По крайней мере, немедленно.

– Должен ли я предположить, что тот факт, что вы отправились в поездку, указывает на то, что вы с Теллианом достаточно хорошо продумали свои планы на лето, чтобы обсудить их со мной, сэр Вейжон? – спросил Юрохас, как только все уселись, и Вейжон слегка пожал плечами.

– В основном, ваше высочество, – согласился он. – Честно говоря, на самом деле я не смог бы сказать вам настоящую причину моего решения сопровождать Базела и барона на этот раз. – Он криво улыбнулся. – Томанак имеет тенденцию посылать нас туда, где мы ему нужны, не обязательно объясняя нам все это заранее. Однако, если я не сильно ошибаюсь, на этот раз это было больше для того, чтобы послать другого целителя, чем другой меч.

– И я благодарен за это, – тихо сказал Юрохас. – Но у вас есть план кампании?

– Есть, – кивнул Вейжон. – Или, во всяком случае, скелет одной из них. Барону Теллиану и мне все еще нужно определить точное количество оруженосцев, которых он может предоставить.

– Под командованием Трайанала? – спросил Юрохас, взглянув на Теллиана, который кивнул.

– Я действительно хотел бы, чтобы вы не рисковали им так легко, милорд, – сказал сэр Джерхас. Теллиан посмотрел на него, и главный советник пожал плечами. – Я понимаю ваши мысли, и не скажу, что вы ошибаетесь, но парень еще даже не женат. – Сэр Джерхас покачал головой. – Не забывайте, что было достаточно трудно заставить Совет решить вопрос о престолонаследии в отношении него. – Возможно, в его глазах промелькнуло легкое отвращение к обстоятельствам, которые сделали это решение Совета необходимым, но ни следа этого не отразилось в его голосе, когда он продолжил. – Если с ним что-то случится до того, как он произведет на свет собственного наследника, вся эта работа в конце концов окажется напрасной.

– Я ценю это, – ответил Теллиан через мгновение. Его собственный тон был ровным, и он на мгновение задержал взгляд сэра Джерхаса на себе, прежде чем продолжить. – Я ценю это, и я указал ему, что ему давно пора подумать об этом. У Хэйнаты... тоже есть кое-какие мысли на этот счет. На самом деле, думаю, что это очень хорошие мысли, но правда в том, что официально его жены пока нет на горизонте, а тем временем кто-то должен руководить моими оруженосцами и лордами-правителями вместо меня. Кроме того, он уже продемонстрировал свои способности. Он не просто мой наследник; он также один из двух или трех моих лучших полевых командиров.

Сэр Джерхас кивнул в печальном согласии. Не обязательно в согласии, подумал Базел, но в принятии. Никому не нужно было объяснять главному советнику, как важно для любого наследника барона, особенно для такого приемного наследника, как Трайанал, доказать свою храбрость в глазах воинов, присягнувших ему на службу. Теллиан не смог бы удержать Трайанала дома, если бы сам не вышел на поле, по крайней мере, без того, чтобы некоторые из его слуг не усомнились в его собственной уверенности в способностях юноши.

Это сэр Джерхас прекрасно понимал. Как бы мало ему ни нравилась мысль о том, чтобы подвергнуть Трайанала и, через него, безопасность преемственности Уэст-Райдинга такого рода опасности, это было связано с положением и обязанностями молодого человека. Но Базел также подозревал, что первый советник был не в восторге от отказа Теллиана потребовать, чтобы Трайанал остепенился и выбрал жену. Или, если уж на то пошло, выбрать для него невесту. В конце концов, именно так и следовало действовать среди великих домов Сотойи. Тем не менее, тон Теллиана ясно давал понять, что какие бы "мысли" ни были у Хэйнаты, он не собирался форсировать этот вопрос в ближайшее время, несмотря на почти катастрофические последствия его собственной... нерешительности браке.

Не один из вельмож короля Мархоса винил мягкосердечие Теллиана в том, что Балтару потребовался приемный наследник. По их мнению, Теллиан вообще не должен был соглашаться на одну девочку! Никто не винил баронессу Хэйнату в несчастном случае на верховой езде, из-за которого она не смогла родить еще детей, но ее бесплодие стало бы для него вполне приемлемой причиной развода с ней и повторной женитьбы. Действительно, учитывая, кем он был и как много зависело от преемственности Балтара, его долгом было жениться еще раз. Никто не мог бы обвинить его в этом, и при данных обстоятельствах Хэйнату не постигло бы бесчестье, и два или три здоровых сына устранили бы весь беспорядок, который оставила после себя позорная сорванец Лиана, когда она шокировала все королевство, сбежав к девам войны.

Базел был вполне уверен, что сэр Джерхас склонен согласиться с этими критиками. Он никогда не говорил этого так многословно, и градани был уверен, что он никогда этого не сделает. Тем не менее, от базового консерватизма первого советника было никуда не деться, и он бы предпочел, чтобы Трайанал был вовлечен в красивый, стабильный, тщательно организованный брак, предпочтительно такой, который представлял бы собой прочный политический союз, а не видеть, как еще один барон Балтара скатывается в мягкий романтизм Теллиана и Хэйнаты. Из такого рода вещей могли бы получиться хорошие сказки бардов, но это также было то, из-за чего члены Великого совета проводили бессонные ночи.

– Что ж, я хочу обсудить, что именно вы, Теллиан и отец принца Базела, конечно, имеете в виду для кампании, – сказал Юрохас Вейжону. – Мой брат захочет получить отчет, как только я смогу составить его для него.

– Конечно, ваше высочество. – Вейжон отвесил Юрохасу вежливый полупоклон через стол.

Все они понимали, что Юрохас был истинным посредником короны. Присутствие сэра Джерхаса совершенно ясно дало понять, что король Мархос продолжал поддерживать как канал Дерм, так и все более тесные отношения Теллиана с конфедерацией князя Бахнака, но сэр Джерхас был всего лишь его главным советником. В крайнем случае, как прекрасно понимал сэр Джерхас, его могли уволить, сослать обратно в Эмбер-Грасс с официальной немилостью, если бы это стало политически целесообразным. На самом деле Базел подозревал, что старик, вероятно, предпочел бы вернуться в свое собственное поместье. Тогда жизнь, безусловно, стала бы проще, и ему не пришлось бы так сильно беспокоиться о том, что в его сторону, а также в сторону Теллиана, может смотреть кто-нибудь из убийц Кассана.

Однако сам Мархос мог иметь лишь малейший личный контакт с Базелом или любым другим посланником градани. Хрупкий баланс фракций и настроений среди его собственной знати препятствовал какому-либо сближению и, вероятно, будет препятствовать еще долгие годы. Это было неудобно, но не было смысла притворяться, что все может быть по-другому. Юрохас, с другой стороны, был не только всадником ветра, как Базел, и набожным, хорошо известным последователем Томанака, так же как Базел, но и приемным братом Теллиана по Балтару. Если и был хоть один высокопоставленный представитель сотойской знати, который мог позволить себе "скверну" дружбы с Базелом, одновременно оставаясь в тесном контакте с Теллианом и королем, то этим человеком был принц Юрохас. Один или два вельможи короля Мархоса могли быть достаточно разгневаны непростительными действиями Теллиана, чтобы относиться к продолжающимся отношениям Юрохаса с ним с отвращением, даже гневом, но принц был слишком благородного происхождения, чтобы кто-то мог на самом деле сказать это. И в то же время все поддерживали выдумку о том, что связь Юрохаса с Теллианом и Базелом не имела никакого отношения к каналу, империи Топора, королевству градани или чему-то еще из этого ужасного бизнеса. Возможно, никто не поверил в это ни на мгновение, но никто не осмеливался признаться в этом.

– Должен ли я предположить, что вы также направите Орден в поле? – спросил затем Юрохас Вейжона.

– Я так и делаю. – Улыбка Вейжона была кривой. – Мы больше не находимся на той стадии, когда нашим парням нужно держать оруженосцев барона и воинов князя Бахнака подальше друг от друга, но Хартанг говорит мне, что у нас, вероятно, было бы что-то вроде мятежа, если бы мы попытались удержать их дома! – Он покачал головой. – Просто есть некоторые вещи, которые вы, кажется, не можете заставить градани не делать, и оставаться дома после чего-то подобного – одна из них.

– Я пришел к шокирующему выводу, что сотойи и градани похожи даже больше, чем всегда утверждал Венсит, – криво усмехнулся Юрохас. – На самом деле...

– Нет, – твердо сказал Теллиан. Юрохас посмотрел на него, и барон фыркнул. – Вас не пригласили, Юрохас. Норандор может означать, что вы больше не прямой наследник короля, но если бы с вами что-нибудь случилось, это было бы так же плохо, возможно, еще хуже! – чем если бы что-то случилось с Трайаналом. Можете ли вы представить, как отреагировали бы Кассан и его люди, если бы вам удалось погибнуть на Вурдалачьей пустоши, сражаясь бок о бок с градани в рамках всего этого плана, которому они противостоят как угрозе самому существованию королевства?!

– Его светлость совершенно прав, ваше высочество, – сказал сэр Джерхас с непривычной, решительно ледяной официальностью. – О самой возможности не может быть и речи!

Юрохас мгновение переводил взгляд с одного на другого, затем пожал плечами.

– Что ж, – мягко сказал он, – если вы оба так к этому относитесь, полагаю, это все, что можно сказать по этому поводу. Это означает, что нам, вероятно, следует перейти к остальной причине вашего визита. Полагаю, у тебя есть сообщение о ходе работ по каналам и туннелю, Теллиан?

– Конечно, – ответил Теллиан, рассматривая кажущуюся кротость принца с явным подозрением.

– Тогда, думаю, нам следует пойти дальше и начать с этого, – невозмутимо сказал Юрохас, и Базел спрятал улыбку. Возможно, он еще не знал Юрохаса так хорошо, как Теллиан, но он узнал его достаточно хорошо, чтобы прекрасно понять скептицизм барона.

И глубоко сомневаться в том, что вопрос о том, где принц Юрохас собирается провести лето, был отдаленно близок к разрешению.

Глава двенадцатая

– Прелестно! – вздохнула баронесса Мяча, глядя вниз на сверкающее аметистовое великолепие, выложенное на фоне черного бархата.

Скатерть и драгоценный камень изысканной огранки на ней были разложены на полированном столе красного дерева точно в центре луча золотого солнечного света, и солнечные блики танцевали в глазах, которые были почти того же оттенка, что и камень. Ни расположение ткани, ни выбор драгоценного камня не были чем-то отдаленно похожим на случайность, и мастер Талтар Шифбирер (который очень мало походил на волшебника по имени Варнейтус) широко улыбнулся за тщательно вежливым выражением своего лица торговца, в то время как Борандас Дэггерэкс, барон Халтан, слегка поморщился.

– Это довольно красивый камень, миледи, – признал Талтар через мгновение, – хотя, боюсь, он немного великоват для нежной женской руки.

– О, я совершенно согласна, – ответила темноволосая баронесса. – Но если вставить в подходящий кулон, возможно, из серебра, а не из золота, я думаю...

Талтар решил позволить себе встретиться взглядом с бароном Борандасом. Борандас смотрел на него в ответ мгновение или около того, затем криво улыбнулся, признавая свое неизбежное поражение.

– Ты действительно этого хочешь, любовь моя? – спросил он, и мысленные уши Талтара навострились от мягко поддразнивающего, бесспорно нежного тона барона.

– Да, – вздохнула Мяча, поднимая глаза с легкой улыбкой. – С другой стороны, боюсь, что мастер Шифбирер имеет слишком хорошее представление о ценности своего товара! У меня слишком много мусора и красивых игрушек, чтобы оправдать оплату ему того, что, я не сомневаюсь, он потребовал бы от вас, милорд.

Талтар отметил, что она действительно говорила так, как будто имела это в виду, и это тоже было интересно. Мяча была почти вдвое моложе Борандаса. Она также была его второй женой, на два года моложе старшего сына Борандаса, Торандаса, и когда три года назад отец Мячи устроил их брак, почти всеобщее мнение заключалось в том, что Борандас покупал себе сладкий, аппетитный кусочек, чтобы согреть постель и польстить своему эго, когда ему перевалит за шестьдесят. На самом деле, таково было мнение Талтара, возможно, еще тридцать или сорок секунд назад.

Иногда я склонен забывать, как много... деталей и нюансов можно потерять, полагаясь исключительно на заклинания прорицания и грамерхейн, подумал он. Полагаю, мне следовало уделять больше внимания и не так сильно полагаться на придворные сплетни. Конечно, необходимость беспокоиться об этом ублюдке Брейасе ничуть не упростила ситуацию в данном случае.

Выражение лица профессионального торговца скрывало его внутреннюю хмурость так же легко, как и улыбку, что было к лучшему. Мысли о Брейасе Дэггерэксе, сыне покойного дяди Борандаса, имели тенденцию оказывать на него такое воздействие. Столкнуться с любым магом, который был бы тесно связан с одним из баронов королевства, было бы достаточно плохо, но Брейас был значительно более талантлив, чем большинство его собратьев. Он был не просто ходоком по ветру и целителем, но (если слухи были правдивы) также обладал даром предвидения. И чтобы довершить несчастье Талтара, он вдобавок был говорящим с разумом и тем, кто поздно осознал свои магические способности. Это умение говорить с разумом делало его особенно хорошим в обнаружении любого использования магии поблизости, а тот факт, что он был взрослым человеком до того, как пробудились его магические таланты, означал, что он также был обучен как рыцарь, прежде чем стал магом. После чего он пошел дальше и добавил в свой репертуар обучение боевым искусствам мастера мишука. Его навыков владения оружием (и без оружия) было бы более чем достаточно, чтобы сделать его особенно устойчивым к попыткам убийства, и успешное нападение из засады на любого ходящего по ветру, даже без этих навыков, было нелегким достижением в лучшие времена.

Все это означало, что, хотя убить его было бы не так уж невозможно, чрезвычайно трудно было бы сделать это любым способом, который не требовал бы очевидного использования магии или какой-либо другой неестественной силы, которая привлекла бы всевозможное нежелательное внимание. Талтар был совершенно готов к тому, чтобы убить Брейаса, действительно, он с нетерпением ждал этого и был более чем готов использовать все, что требовалось, чтобы это произошло, но на данный момент он не мог позволить себе никаких шагов в этом направлении. Последнее, что ему было нужно, это привлечь внимание других магов к Норт-Райдингу, прежде чем он крепко вцепится в Борандаса или его наследника.

Для этого будет достаточно времени позже, напомнил он себе сейчас. Терпение и хитрость так же важны, как и более надежны, чем грубая сила, особенно в подобное время. Как только все части будут на месте, ему придется погибнуть, но давай не будем толкать себя под локоть только потому, что мы находим его дальнейшее существование чертовски неудобным.

Все это было достаточно правдиво, хотя "неудобно" было бледным описанием ситуации. Единственной хорошей чертой рождения и способностей Брейаса было то, что король Мархос зачислил его в число магов короны, которые служили его следователями и агентами. В некотором смысле это делало его еще более опасным, но это также означало, что его вызвали в Сотофэйлас на летнюю сессию Великого совета, которая заставит его быть занятым по крайней мере месяц или два. Его таланты и влияние на кузена были настоящей причиной, по которой Талтар отложил свой первый визит в Халтан до тех пор, пока не уверился, что маг будет где-то в другом месте. И почему ему вообще потребовалось более шести месяцев, чтобы должным образом подготовить почву для этого первого подхода.

– О, уверен, что мы с бароном могли бы прийти к разумному соглашению, миледи, – сказал он вслух, позволив очень легкий проблеск веселья в своих глазах в ответ на улыбку Борандаса.

– Почему у меня такое чувство, что ваше представление о "разумном" и мое собственное не совсем совпадают, мастер Шифбирер? – ответил барон, и Талтар позволил себе усмехнуться.

– Потому что вы, милорд барон, проницательный, твердолобый покупатель, в то время как я, увы, столь же проницательный, упрямый продавец. Тем не менее, когда замешана такая прекрасная леди, вполне вероятно, ну, возможно, во всяком случае, что даже такой, как я, может оказаться с хотя бы скромной основой под ногами.

– Вы, мастер Шифбирер, – сказала ему баронесса Мяча со своей собственной улыбкой, – очень опасный человек. Милорд, – она посмотрела на Борандаса, – я запрещаю вам платить этому человеку столько, сколько этот камень действительно стоит.

– Ловкий ход, миледи! – поздравил ее Талтар. – Не то чтобы я когда-либо ожидал, что барон добровольно расстанется с истинной ценностью этого драгоценного камня. – Он тяжело вздохнул. – К сожалению, такое положение дел – это то, с чем, к несчастью, привык сталкиваться любой опытный торговец. – Он снова вздохнул, выражение его лица было печальным. – Чтобы вообще пробить себе дорогу в мире, мы привыкли к тому, что наши клиенты регулярно торгуются лучше нас!

– Надеюсь, вы простите меня за то, что я спрашиваю вас об этом, мастер Шифбирер, – немного язвительно сказал барон Борандас, – но не случилось ли так, что ваша мать была особенно хорошо знакома с Хирахимом?

– Борандас! – Мяча рассмеялась и шлепнула его по костяшкам пальцев своим расписанным вручную веером.

– На самом деле, милорд барон, – признал Талтар с улыбкой, – когда я был обычным мальчиком, мой отец раз или два заметил, как мало я похож на остальных членов семьи.

– Я не удивлен, – сказал Борандас, затем глубоко вздохнул. – Очень хорошо, я уже знаю, что это будет больно. Почему бы вам не пойти дальше и не назвать свою отправную точку? А пока, любовь моя, – он посмотрел на Мячу со своей собственной теплой улыбкой, – будь так добра, позвони Трелсану и закажи напитки. И, возможно, тарелку с бутербродами тоже. – Он оглянулся на Талтара с вызывающим блеском в голубых глазах. – Полагаю, что мы можем пробыть здесь достаточно долго, чтобы нуждаться в пропитании, прежде чем закончим.

***

Гораздо позже тем же вечером Талтар Шифбирер тщательно запер за собой дверь своей спальни на втором этаже «Халтан Армс», самой престижной и дорогой гостиницы в столице Борандаса. Это была большая, роскошно обставленная комната, как и подобало купцу с его очевидным богатством, но не по этой причине он несколько мгновений осматривал ее внимательным, пристальным взглядом. Затем он глубоко вздохнул и закрыл эти глаза, обращаясь к другим чувствам и тренированным способностям. Он протянул свои щупальца деликатно, осторожно, со всей чувствительностью нервной кошки, ищущей ауру, которую он научился ассоциировать с Брейасом Дэггерэксом. Брейас не собирался навещать своего двоюродного брата по крайней мере в ближайшие пару недель, но Фробус знал, что расписание может измениться, и если этот проклятый маг был где-то рядом с Халтаном...

По прошествии почти пяти минут Талтар глубоко вздохнул и снова открыл глаза, на этот раз с выражением удовлетворения. Он быстро подошел к окну комнаты и тщательно задернул шторы, прежде чем положить кожаный футляр с твердыми гранями, который держал в правой руке, в центр стола, расположенного перед окном. В этом футляре не было ничего особенно примечательного, любой торговец драгоценными камнями носил бы что-то очень похожее, и он вытащил из кармана туники ключ тонкой работы на серебряной цепочке и использовал его, чтобы отпереть футляр. Он вернул ключ на обычное место, открыл футляр и достал из него кусок почти прозрачного кварца размером с кулак, спрятанный на самом дне. Кварц был не более примечателен, чем сам футляр, за исключением того факта, что это был необычайно плебейский кусок камня для торговца драгоценными камнями с очевидным богатством Талтара, чтобы носить его с собой.

За исключением, конечно, того факта, что это был вовсе не кварц.

Он положил грамерхейн на стол, затем закрыл футляр и отложил его в сторону. Он был не совсем доволен тем, что собирался делать дальше, но всему есть предел. Он мог бы продолжать удерживать чары, которые маскировали его во время использования грамерхейна, но комбинация чар и заклинания прорицания, которое он собирался использовать, потребовала бы от него значительно больше энергии. В конце концов, заклинания прорицания были предназначены для обеспечения Истинного Зрения, так что во многих отношениях эти два действия были бы диаметрально противоположны друг другу. Однако хуже, чем истощение его собственных сил, это противодействие создало бы гораздо более сильную, яркую подпись и сделало бы его еще более уязвимым для обнаружения любым другим волшебником или магом, находящимися, черт возьми, поблизости. Кроме того, чары были относительно низкоэнергетической конструкцией, привязанной к бриллиантовой серьге в его левом ухе, и заклинания, связанные с артефактом, было не только труднее обнаружить, но и можно было активировать (или повторно активировать) очень быстро.

Он знал все это, и ничто из этого не делало его счастливее. К сожалению, это не сделало решение менее неизбежным, и поэтому он глубоко вздохнул, коснулся кнопки указательным пальцем и пробормотал одно-единственное слово на старом контоварском.