Текст книги "Бог войны (сборник) (СИ)"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 205 страниц)

Глава двадцать первая

– Лиана, это Гарлана Лорэйналфресса. Она будет твоим наставником во время твоего испытательного срока.

Лиана увидела очень молодую воительницу, не более чем на шесть лет старше ее самой. Гарлана была значительно ниже Лианы, с каштановыми волосами и карими глазами. Она выглядела так, как будто должна была улыбаться, но в данный момент выражение ее лица и язык тела были трезво внимательными, почти бесцеремонно деловыми. Она стояла как на параде, слегка расставив ноги и сцепив руки за спиной, ее внимание поровну делилось между Лианой и Эрлис Ранафрессой. Эрлис была светловолосой, кареглазой сотницей – что примерно соответствовало званию капитана в королевской армии и армии империи Топора – которая, казалось, отвечала за подготовку новых... рекрутов "дев войны". В свои сорок три года она была немного старовата для своего звания, но выглядела как компетентный, деловитый человек. Возможно, левая рука, которую она потеряла чуть выше локтя, объясняла, почему она не поднялась выше в звании. Она очень напоминала Лиане женскую версию сэра Джалэйхана Суордспиннера.

Они втроем стояли на мокрой траве за крытым тренажерным залом, и Лиана чувствовала себя так, словно оделась неподобающим образом для официальной вечеринки. Дома она все чаще надевала кожаные брюки и халат, о которых сожалела ее мать, но на этот раз именно она казалась ужасно переодетой по такому случаю. Эрлис и Гарлана обе были одеты в традиционные одежды воительницы, чари и ятху. Первое представляло собой короткий зеленый килт, доходивший едва до середины бедра, а второе было чем-то, что можно было бы описать (в момент крайней благотворительности) как короткий, сокращенный – очень сокращенный – лиф. Но у него не было косточек, и так получилось, что он был сделан из мягкой, как перчатка, кожи с подкладкой из ткани. В то время как основная поддержка обычного лифа приходилась снизу, практически не нагружая плечи, ятху был оснащен регулируемыми пряжками плечевыми ремнями, которые пересекались на лопатках владельца. Он был короче, облегающее и прочнее, чем любой обычный "лиф", который Лиана когда-либо видела. Она предполагала, что может видеть, где эта поддержка может пригодиться, но вряд ли нуждалась в ней. По крайней мере, пока. Гарлана, с другой стороны, хотя и была ниже Лианы ростом, но обладала значительно большим бюстом, что ее ятху делал вполне – можно даже сказать, чрезмерно – очевидным.

Хотя Лиана слышала рассказы о "распущенных" и "шокирующих" нарядах дев войны, она никогда на самом деле не видела их, пока не добралась до Кэйлаты, и обнаружила, что у нее несколько двоится мнение о них. Они, конечно, казались достаточно практичными, но все же... Тот факт, что обе девы войны также были босиком, несмотря на холодный весенний ветерок и грязную почву под ногами, в то время как она все еще была в сапогах для верховой езды, также не заставлял ее чувствовать себя менее нарядной.

– Гарлана, это Лиана Хэйнатафресса, – спокойно продолжила Эрлис, и все тело Лианы напряглось.

Ее беспокойство по поводу чего-либо столь же незначительного, как то, что она могла или не могла носить, мгновенно исчезло, и ее голова дернулась, пытаясь повернуться к Эрлис. Она вовремя остановила себя, но это было тяжело, очень тяжело. Это был первый раз, когда кто-то назвал ее так, и потеря имени ее отца поразила ее, как удар топора. И все же она знала, что это произойдет. Каждая дева войны была юридически известна под именем своей матери, а не под какой-либо фамилией, которую она могла носить до того, как стала девой войны. Это было не так, как если бы у Лианы был выбор – у нее его не было – или как если бы она не любила свою мать или ненавидела быть известной как дочь Хэйнаты. Но ей все еще казалось, что в тот момент, когда Эрлис впервые назвала ее по имени матери, она каким-то образом бросила своего отца, и это причиняло боль. Возможно, это было еще больнее, потому что, в некотором смысле, какая-то маленькая, глубоко спрятанная частичка ее настаивала на том, что именно это она и сделала.

Но как бы это ни было больно, она не позволяла себе смотреть на Эрлис ни с удивлением, ни с болью. И уж точно не в гневе. Она подозревала, что ее реакция на это первое, резкое использование ее нового имени была испытанием или, по крайней мере, частью процесса обучения, который она собиралась начать.

– Рада познакомиться с тобой, Лиана, – сказала Гарлана через мгновение. Ее голос был глубже, чем у Лианы, с музыкальным оттенком. – Постараюсь помочь тебе устроиться здесь достаточно комфортно.

На этот раз Лиана взглянула на Эрлис краем глаза, и сотница кивнула.

– Спасибо тебе... Гарлана, – сказала тогда Лиана. – Надеюсь, что смогу быстро приспособиться, но, – она слегка улыбнулась, – мне интересно, устраивается ли когда-нибудь новая "дева войны" по-настоящему комфортно.

Она услышала что-то подозрительно похожее на сдавленное фырканье со стороны Эрлис, и Гарлана ухмыльнулась. Затем она быстро стерла улыбку с лица и кивнула с подобающей сдержанностью.

– Это действительно стало настоящим шоком для большинства из нас, чего бы мы ни ожидали заранее, – согласилась она.

– Однако большинство из нас это переживает, – сухо вставила Эрлис, и Лиана оглянулась на нее.

– И завтра утром у тебя будет возможность начать переживать это первым делом, Лиана, – оживленно продолжила сотница. – Ты присоединишься к нам на гимнастике на рассвете. Как только у тебя будет возможность размяться, я оценю уровень твоих текущих общих физических навыков. После завтрака у тебя будет первое занятие с Рэвлан – это Рэвлан Тригафресса, моя помощница, мастер оружия – и со мной. Мы посмотрим, где ты находишься с точки зрения навыков самообороны и владения оружием. Затем, после обеда, – продолжила Эрлис, по-видимому, не обращая внимания на реакцию Лианы, – у тебя будет час или два с Лэйнитой Сартейафрессой. Она наш архивариус, но она также директор нашей школы здесь, в Кэйлате. Она оценит твою базовую грамотность, твои математические способности и твои общие знания. Это займет у тебя примерно час до ужина, и для этого ты будешь приписана к одной из бригад столовой. Я не уверена, кто из поваров будет отвечать за кухню, но Гарлана будет отвечать за то, чтобы выяснить это и проследить за тем, чтобы ты была в нужном месте в нужное время.

Она сделала паузу и улыбнулась Лиане, возможно, с легким оттенком сострадания.

– Есть вопросы? – спросила она тогда.

– Ах, нет, Эрлис-сотница, – ответила Лиана после минуты, потраченной на то, чтобы женственно подавить десятки вопросов, которые она хотела задать.

– Хорошо. – Лиане показалось, что она могла бы заметить тень одобрения в глазах Эрлис, но если она и заметила, сотница не позволила этому проявиться ни в ее голосе, ни в выражении лица. – В таком случае, я оставлю тебя с Гарланой.

Она быстро кивнула, повернулась на каблуках и зашагала прочь, оставив двух молодых женщин наедине.

* * *

Лиана стояла, пристально глядя на Гарлану, в то время как в ее животе, казалось, кружили бабочки друг вокруг друга в каком-то замысловатом танце. Она чувствовала трепещущую неуверенность, к которой не привыкла, и ни одна из социальных формул или навыков, которым ее научили как дочь барона, не давала ей никакого намека на то, что делать дальше.

– Итак, Лиана, – сказала Гарлана, прежде чем неловкая пауза могла затянуться слишком надолго. – Полагаю, нам лучше позаботиться о твоем распределении в комнату и о том, чтобы ты устроилась, – улыбнулась она. – Поверь мне – завтра у тебя не будет времени ни на что подобное!

– Для меня это тоже прозвучало так, – призналась Лиана со слабой улыбкой.

– О, не позволяй поступку Эрлис-сотницы одурачить тебя, – весело сказала Гарлана. – Это намного хуже, чем она говорит!

– О, спасибо тебе! – ответила Лиана и обнаружила, что делится успокаивающим напряжение смехом со своей "наставницей".

Она мысленно отступила назад, чтобы быстро осмотреть Гарлану. Она уже заметила сильный, несколько деревенский акцент другой молодой женщины, хотя грамматика Гарланы была намного лучше, чем она ожидала от этого акцента. Гарлана была родом откуда-то из восточной части Уэст-Райдинга, как она предположила, недалеко от реки Спиар, и ее родители, вероятно, были мелкими фригольдерами или вассалами одного из мелких лордов ее отца. Таким образом, социальная пропасть между их рождениями не могла быть шире, но Гарлана, казалось, совершенно не осознавала, что разговаривает с единственным ребенком лорда-правителя Уэст-Райдинга. Что, по мнению Лианы, было так, как и должно было быть, потому что она больше не была ребенком своих родителей – по крайней мере, юридически. Но все равно было интересно, что Гарлана смогла справиться с этим разрывом между тем, кем она была сейчас, и тем, кем она была когда-то.

– Не за что, – сказала ей Гарлана, как только их общий смех утих. Затем она махнула рукой в легком, пренебрежительном жесте.

– Не волнуйся об этом слишком сильно, Лиана. Всем нам пришлось как-то это пережить. В некотором смысле, это почти как своего рода церемония – думаю, ты могла бы назвать это испытанием боем – прежде чем мы действительно станем девами войны. На самом деле, – она сморщила нос, бросив на Лиану критический, оценивающий взгляд, – я подозреваю, что у тебя получится лучше, чем у большинства из нас. По крайней мере, у тебя есть ноги для скорости, а это больше, чем у меня когда-либо было. И, – она снова ухмыльнулась, – ты и близко не такая крутая, как я!

Лиана почувствовала, как горят самые кончики ее ушей, и была так же счастлива, что ее волосы прикрывают их. Она отметила, что в голосе Гарланы был лишь намек на самодовольство.

– Надеюсь, что не разочарую тебя, – сказала она через мгновение. – Но, без желания менять тему или что-то в этом роде, у меня есть еще один вопрос.

– Спрашивай, – пригласила Гарлана.

– Что мне делать с моим конем?

– Твоим конем? – в голосе Гарланы звучало удивление.

– Да, – сказала Лиана. – Моим конем.

– У тебя есть конь? – Гарлана покачала головой.

– Что в этом такого удивительного? – спросила Лиана, ее голос был немного осторожным.

– Он действительно твой? – возразила Гарлана, и по какой-то причине ее голос звучал еще более осторожно, чем у Лианы.

– Конечно, он мой. Почему?

– Я имею в виду, он принадлежит тебе или барону Теллиану?

– Он... – начала Лиана, затем сделала паузу. – Он был подарком от моего... от... барона Теллиана, – сказала она после долгой паузы. – На мой двенадцатый день рождения.

– Он действительно дал тебе документы на право собственности? – В тоне Гарланы прозвучало нечто большее, чем просто намек на сочувствие, и Лиана покачала головой.

– Нет, – призналась она, чувствуя, как слезы щиплют ее глаза. – Бутс был моим конем уже более двух лет. Все это знали. Я думаю... думаю, барон никогда не видел причин, по которым он должен был официально представить мне свои документы.

– Тогда по закону он не твой, Лиана, – мягко сказала Гарлана. Она покачала головой и сочувственно положила руку на плечо Лианы. – Иногда такое случается, – тихо продолжила она. – Большую часть случаев, когда кто-то приезжает сюда с лошадью, за ней гонится кто-то, кому не терпится снова ее забрать. И всегда оказывается, что юридически она вообще никогда им не владела.

Лиана уставилась на нее, пытаясь справиться с внезапным, жестоким приступом боли. Она знала, что ей придется отказаться от всей своей жизни, от всего, чем она когда-либо владела, и от всех, кого она когда-либо знала. И все же, почему-то, она никогда не думала о том, чтобы отказаться от Бутса. Он был... он был частью ее жизни. Ее друг, а не "просто" ее конь. И... и...

И часть всего, что она оставила позади, с горечью подумала она. Ей каким-то образом удалось не заметить этого. Но, возможно, она не упустила этого из виду. Возможно, она просто притворилась, что так оно и было. Потому что глубоко внутри она знала – она всегда знала. Это была просто внезапность того, что ее заставили встретиться лицом к лицу со знанием, сказала она себе. Внезапная ампутация.

– Я... – она встряхнулась. – Я никогда не думала об этом, – сказала она мужественно нормальным тоном, который не обманул ни ее, ни Гарлану. – Как ты думаешь, у меня может быть несколько минут, чтобы попрощаться с ним, прежде чем они его заберут?

– Мы можем спросить, – пообещала ей Гарлана. – Но я бы не стала слишком на это надеяться. Твой отец... – Настала ее очередь резко остановиться. Ее глаза встретились с глазами Лианы, и она виновато улыбнулась. – Барон Теллиан, вероятно, будет торопиться домой, Лиана.

Она снова сделала паузу, затем огляделась, словно желая убедиться, что в пределах слышимости никого нет, прежде чем наклонилась ближе к Лиане.

– Я действительно не должна была тебе этого говорить, – заговорщицки сказала она, – но барон Теллиан был в ярости, когда мэр сказала ему, что он не может видеть тебя из-за твоего испытательного срока. Мы не должны знать ни о чем, что произошло между ними, но Шаррал поручила одной из моих подруг сбегать за Эрлис-сотницей. Она была в кабинете Шаррал, когда барон пришел сюда, и она могла слышать его через дверь.

Она поморщилась и закатила глаза.

– На самом деле, думаю, что все в здании, вероятно, могли его слышать! В подобных случаях это случается довольно часто. На самом деле, когда появляется кто-то из семьи новой девы войны, они обычно изрыгают молнии и пукают громом, – ее глаза блеснули при виде чего-то в выражении лица Лианы, – как выразилась бы Эрлис-сотница, – скромно закончила она предложение. Затем она покачала головой.

– Но обычно это происходит потому, что они так разозлены тем, что она сбежала от них и добралась до одного из наших городов, прежде чем они смогли ее догнать. И барон злился не из-за этого. Он был зол, потому что они не позволили вам двоим попрощаться друг с другом. По крайней мере, так сказала моя подруга Тариша.

Слезы наполнили глаза Лианы, и Гарлана сжала ее плечо.

– Дело в том, – мягко продолжила она, – что я не думаю, будто он собирается остаться даже на ночь. Я не думаю, что он захочет быть так близко к тебе, когда вы даже не можете поговорить друг с другом. Так что, боюсь, он тоже уйдет прежде, чем ты успеешь попрощаться со своим конем.

– Я понимаю, – полушепотом сказала Лиана. Затем она вытерла глаза рукой, быстро, почти сердито. – Понимаю, – повторила она более нормально. – И... спасибо, что рассказала мне.

– Не за что, – сказала Гарлана. – Только не говори Эрлис-сотнице, что я это сделала! – Она широко улыбнулась. – Она бы содрала с меня шкуру и выделала из нее кожу для обуви, если бы узнала, что я проболталась кандидатке на испытательном сроке о чем-то подобном!

– О, мы не можем допустить это! – Лиана успокоила ее жидким смешком.

– Спасибо. И, я знаю, это может не заставить тебя чувствовать себя лучше из-за твоего Бутса? – но, наверное, на самом деле это к лучшему, ты знаешь. У меня никогда не было собственной лошади, но я знаю, сколько труда они отнимают. И сколько стоит их прокормить! – Гарлана поморщилась. – Если ты хочешь оставить его у себя, тебе самой придется заботиться о нем.

Лиана почувствовала, что слегка напряглась, и Гарлана быстро покачала головой.

– Я не говорю, что ты уже не делала этого дома. Хотя, я была бы готова поспорить, что тебе, вероятно, не пришлось самой убирать его стойло, не так ли? – проницательно добавила она, и Лиана почувствовала, что вынуждена покачать головой.

– Ну, здесь тебе придется это сделать, – сказала ей Гарлана. – И, поверь мне, у тебя не будет достаточно времени, чтобы дышать, не говоря уже о том, чтобы заботиться о конях, в течение следующих двух недель! И даже если бы это было так, я готова поспорить, что у тебя нет с собой никаких денег. Или, по крайней мере, недостаточно, чтобы заплатить за место в конюшне и корм для лошади.

– Нет, – призналась Лиана, – я не знаю. Но, – добавила она храбро, – уверена, что смогла бы найти какой-нибудь способ заработать их!

– Что ж, полагаю, это возможно, – допустила Гарлана. – Всегда есть дополнительные дела по дому, которые нужно делать, и обычно мы можем взять лишний кормак за их выполнение. Но, как я уже сказала, не похоже, чтобы у тебя было время заниматься ими.

– Наверное, ты права, – вздохнула Лиана.

– Никаких "вероятно" по этому поводу, – фыркнула Гарлана. – Я права насчет этого. Но, – продолжила она более оживленно, – мы не должны стоять здесь и болтать без умолку. Эрлис-сотница надерет мне задницу, если я не приведу тебя в порядок до ужина, так что давай! Сначала обратись в администрацию за назначением номера, а затем к горничной за постельным бельем. И, – она злобно ухмыльнулась, – избавимся от этой безвкусной одежды, которую ты носишь, и снимем с тебя мерки для твоих собственных чари и ятху.

Глава двадцать вторая

По крайней мере, Чемалка, похоже, решила перенести свои ливни куда-нибудь в другое место.

Керита усмехнулась этой мысли, стоя на крыльце гостевого дома Кэйлаты с кружкой дымящегося чая и вглядываясь в туманное раннее утро. Теллиан и его оруженосцы отказались от гостеприимства дев войны и отбыли накануне поздно вечером. Вероятно, они не уехали далеко – на перекрестке с большой дорогой в Мэгдэйлас, примерно в трех милях от Кэйлаты, была большая почтовая гостиница, и она была уверена, что они остановились там, чтобы дать отдых своим лошадям по крайней мере на день или два. Как бы срочно он ни хотел вернуться к Хэйнате в Хиллгарде, Теллиан был сотойи. Он не повредил бы лошадям, если бы у него был хоть какой-то выбор.

Она была также уверена, что барон отклонил предложение Ялит не из гнева или досады, но, вероятно, это было к лучшему. Что бы он ни чувствовал, отношение – и гнев – нескольких его слуг наверняка спровоцировали бы трения и вполне могли вылиться в неприятный инцидент.

Ее усмешка превратилась в гримасу, и она покачала головой с видом смирения, прежде чем сделать еще глоток чая. Предупреждение Теллиана о том, что многие из его последователей собираются обвинить Кериту в действиях Лианы, оказалось слишком обоснованным. Все они были слишком дисциплинированы, чтобы сказать или сделать что-либо открыто перед лицом публичного признания ситуации их лордом, но Керите не нужна была магическая сила, чтобы распознать враждебность в некоторых взглядах, которые были брошены в ее сторону. Она надеялась, что их гнев на нее не перекинется на Базела и Брандарка, когда они вернутся в Балтар. Однако, если бы это произошло, Базелу просто пришлось бы с этим смириться. С чем, с иронией подумала она, он, несомненно, справится в своей неподражаемой манере.

Она отпила еще чаю, наблюдая, как солнце поднимается над грязными полями, окружавшими Кэйлату. День обещает быть теплым, решила она, и солнце скоро прогонит туман. Она заметила тренировочное поле и обширный оружейный зал за городским арсеналом, когда проходила мимо него в день своего прибытия, и ей стало интересно, не будет ли Балкарта Иваналфресса, старший офицер стражи Ялит, возражать против того, чтобы она позаимствовала зал на час или около того. Она пропустила свои обычные утренние тренировки, пока они с Лианой как можно быстрее продвигались вперед в своем путешествии. Кроме того, из всего, что она слышала, ее собственная техника боя двумя руками была гораздо менее редкой среди дев войны. Если бы ей удалось уговорить кого-нибудь из них вступить с ней в спарринг, она могла бы научиться одному-двум новым трюкам.

Она допила чай и повернулась, чтобы вернуться в гостевой дом и поставить кружку на стол рядом с другими тарелками для завтрака. Затем она посмотрелась в маленькое зеркало – неожиданная и дорогая роскошь – над камином. Какой бы желанной ни была кровать в гостевом доме, общая баня была еще более желанной. Она действительно снова выглядела как человек, решила она, хотя была все еще достаточно влажной, и ее длинным, темно-черным волосам требовалось несколько часов, чтобы высохнуть. Большая часть ее одежды все еще сушилась где-то в городской прачечной, но в ее седельных сумках оставалась одна приличная чистая смена. Тут и там было несколько морщин и заломов, но в целом она была презентабельна, решила она.

Что, вероятно, было хорошо. Это могло бы даже принести ей некоторую пользу в ее предстоящей беседе с Ялит.

С другой стороны, печально подумала она, это может быть и не так.

* * *

– Спасибо, что согласились встретиться со мной так рано, мэр, – сказала Керита, когда Шаррал проводила ее снова в кабинет Ялит, и она села в предложенное кресло.

– Не нужно меня благодарить, – быстро ответила Ялит. – Несмотря на... отсутствие энтузиазма с моей стороны, когда вы вручили мне столь горячую картошку, как Лиана, любой защитник заслуживает любого гостеприимства, которое мы можем оказать, дама Керита. Хотя, – призналась она, – я немного озадачена тем, что именно избранник Томанака делает здесь, в Кэйлате. Каким бы возвышенным ни было рождение Лианы, я не верю, что у нас когда-либо была кандидатка в девы войны, доставленная нам каким-либо защитником. И если бы это должно было случиться, я бы ожидала увидеть одну из материнских рук.

– На самом деле, – сказала Керита, – я уже направлялась в Кэйлату, когда Лиана догнала меня на дороге.

– Действительно, направлялись? – Тон Ялит был тоном женщины, выражающей вежливый интерес, а не удивление. Хотя, подумала Керита, в этом была и некоторая настороженность.

– Да, – сказала она. Ее левый локоть покоился на подлокотнике кресла, и она подняла эту руку открытой ладонью. – Я не знаю, насколько вы знакомы с избранниками и тем, как мы получаем наши инструкции, мэр Ялит.

Ее тон превратил это заявление в тактичный вопрос, и Ялит улыбнулась.

– Я никогда не имела дела напрямую с избранником, если вы это имеете в виду, – сказала она. – Однажды я встретила старшую помощницу Матери, но тогда я была намного моложе и, конечно, не была мэром. Никто не был заинтересован в том, чтобы объяснить мне, как она получала свои инструкции от Лиллинары. Даже если бы кто-то и был, у меня сложилось впечатление, что у нее есть свой собственный способ донести свои желания и намерения, поэтому я предполагаю, что то же самое было бы верно в отношении Томанака или любого из других богов.

– Это, безусловно, так, – криво согласилась Керита. – Если уж на то пошло, он, похоже, адаптирует свои методы к своим отдельным защитникам. Однако в моем собственном случае я склонна испытывать, ну, ощущение, полагаю, что мне следует двигаться в определенном направлении или думать о конкретной проблеме. По мере того, как я приближаюсь к тому, с чем, по его мнению, мне нужно иметь дело, я обычно узнаю специфику по мере того, как сталкиваюсь с ней.

– Это, по-видимому, требует большой веры, – заметила Ялит. Затем она сморщила нос и фыркнула, забавляясь собственными словами. – Я полагаю, избраннице действительно нужно гораздо больше "веры", чем большинству людей, не так ли?

– Похоже, это действительно связано с работой, – согласилась Керита. – В данном случае, однако, те чувства, которые Он мне посылает, уже привели меня в нужном направлении. Насколько я могу судить на данный момент, Он хотел меня видеть именно здесь, в Кэйлате.

– И не только для того, чтобы сопроводить Лиану к нам, я полагаю.

– Нет. У меня был кое-какой разговор с бароном Теллианом, прежде чем я покинула Балтар, мэр. Откровенно говоря, отчеты его управляющих и магистратов, которыми он поделился со мной, наводят меня на мысль, что отношения между вашим городом и его соседями... не так хороши, как могли бы быть.

– Боже, какой тактичный способ описать это, – ирония Ялит была достаточно сухой, чтобы развеять утренний туман без использования солнечного света. Она смотрела на Кериту, ничего больше не говоря, еще несколько секунд, затем откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

– На самом деле, дама Керита, наши "соседи", вероятно, почти так же злы на нас, как и мы на них. Хотя, конечно, мой городской совет и я считаем, что мы правы, а они нет. Однако, надеюсь, вы простите меня за то, что я это говорю, но не понимаю, почему наши разногласия и склоки должны представлять какой-то особый интерес для Томанака. Конечно, у него есть дела поважнее, на которые он может потратить время своих избранников, чем на судейство ссор, которые продолжаются десятилетиями. Кроме того, при всем моем уважении, я бы подумала, что вопросы, касающиеся дев войны, по сути, являются делом Лиллинары, а не Бога войны.

– Во-первых, – спокойно сказала Керита, – Томанак – Бог справедливости, а также Бог войны, и из сообщений Теллиана, кажется, возникает некоторый вопрос о том, что именно означает "справедливость" в данном случае. Во-вторых, те же самые сообщения также, похоже, предполагают, что за этим кроется нечто большее, чем ссоры, которые обычно происходят между общинами дев войны и их соседями.

Ялит, казалось, была не слишком довольна напоминанием о том, что Томанак был Богом справедливости – или, возможно, намеком на то, что в этом качестве он мог иметь законный интерес в деле, которое, по ее мнению, явно принадлежало Лиллинаре. Но если это было так, она предпочла не придавать этому значения. По крайней мере, пока.

– Полагаю, что на этот раз может быть немного больше, – признала она со слегка недовольным видом. – Трайсу из Лорхэма никогда особенно не любил дев войны в целом. Его отец, лорд Дархал, тоже не был таким, но, по крайней мере, старик был не так плох, как его младший брат Сет. Никто не был так плох, как Сет Пикэкс, миледи! Говоря о самом фанатичном, презрительном, глупом...

Ялит оборвала себя и поморщилась, затем покачала головой. Она ущипнула себя за переносицу и сделала глубокий вдох, затем выдохнула.

– Простите меня, дама Керита. Я еще не была мэром, когда Сет погиб в результате несчастного случая на охоте, но у меня была с ним личная стычка, и я была не одна. Казалось, он разрывался между верой в то, что каждая из нас была противоестественной сукой, которую следовало уничтожить ради спасения королевства, и убеждением, что каждая из нас была шлюхой, с которой он мог трахаться, когда пожелает. Честно говоря, я поражена, что он умудрился погибнуть в результате несчастного случая вместо того, чтобы закончить жизнь удавкой "девы войны", обернутой вокруг его горла и завязанной большим аккуратным бантом!

– Но лорд Дархал не был ни чрезмерно сексуальным, ни идиотом, и если он чувствовал, что мы были "неестественными", по крайней мере, он держал это при себе. На самом деле, он, казалось, понял, что мы были фактом жизни, с которым ему придется научиться жить, поэтому он так и сделал, хотя и ворчливо. Трайсу, с другой стороны, унаследовал свой титул всего три года назад, и он все еще молод... и нетерпелив. Он и близко не такой отвратительный, каким был его дядя Сет, но иногда мне кажется, что он действительно верит, что может сделать себя достаточно неприятным, чтобы убедить нас всех просто, – она пошевелила пальцами одной руки в воздухе, – отойти и оставить его в покое.

Она снова поморщилась, уже не так горько, и покачала головой.

– Однако, когда я не испытываю к нему полного раздражения, я сомневаюсь, что даже Трайсу действительно может быть настолько глуп, чтобы думать, что это произойдет. А это значит, что он выставляет себя таким ослом по какой-то другой причине. Моя собственная теория заключается в том, что это простое разочарование и незрелость. Я надеялась, что он просто перерастет это.

– При всем уважении, мэр Ялит, – Керита старалась говорить как можно ровнее и невозмутимее, – судя по его собственным отчетам – и жалобам – барону Теллиану, он, похоже, считает, что у него есть законная причина для недовольства Кэйлатой. – Она подняла руку в успокаивающем жесте, когда глаза Ялит сузились. – Я не говорю, что вы ошибаетесь насчет его скрытой враждебности, потому что, судя по тону его писем, это не так. Я только говорю, что он явно считает, что у него есть законные претензии, помимо того факта, что вы ему просто не очень нравитесь.

– Я в курсе этого, – сказала Ялит немного холодно. – Я слышала от него жалобы на права на воду и пастбища, пока, откровенно говоря, мне это не надоело. Хартия Кэйлаты четко дает нам контроль над рекой, поскольку она проходит по нашей территории выше по течению от его границы с нами. То, что мы будем с этим делать в этот момент, зависит от нас, а не от него. И если он хочет, чтобы мы предоставили ему большую долю нашей воды, то взамен ему придется пойти нам на некоторые уступки.

Керита кивнула – в знак понимания, а не согласия, хотя она не была уверена, что Ялит заметила разницу. Учитывая количество воды, упавшей с неба за последние несколько недель, мысль о том, что Кэйлата и самые могущественные из местных аристократов были в ссоре из-за вопроса о правах на воду, могла показаться кому-то глупой. Керита, однако, родилась в крестьянской фермерской общине. В результате она слишком хорошо понимала, насколько отчаянно важными могут стать такие вопросы, когда сырая весна сменится жаркими, сухими месяцами лета. С другой стороны, было вполне возможно – даже вероятно, как она подозревала, – что ссора из-за воды была лишь внешним проявлением другой, более глубоко укоренившейся вражды.

– Из его аргументов перед магистратами Теллиана, – сказала она через мгновение, – кажется очевидным, что Трайсу не согласен с тем, что ваш контроль над рекой так прост и недвусмысленен, как вы считаете. Или что верна ваша интерпретация границ, установленных дарственной лорда Келлоса. Очевидно, он собирается выдвинуть то, что, по его мнению, является его сильнейшими аргументами в этом отношении, поскольку он пытается убедить суды вынести решение в его пользу. Я не говорю, что он прав или что его аргументы обоснованы – только то, что он, похоже, верит в это.

Ялит насмешливо фыркнула, но ничего не сказала, и Керита продолжила.

– Честно говоря, в данный момент меня больше интересуют те ответные "уступки", о которых вы только что упомянули. Трайсу пожаловался Теллиану, что вы, девы войны, были враждебны и конфронтационны, и отвергли все его попытки выработать мирное компромиссное решение его споров с вами. Насколько мне известно, он не вдавался в подробности о том, насколько вы были враждебны и конфронтационны. Вы полагаете, это как-то связано с уступками, которых вы от него хотите?

– Враждебны и конфронтационны, не так ли? – нахмурилась Ялит. – Я буду "враждебной и конфронтационной" с ним! Мы были настолько разумны, насколько это возможно с таким упрямым, жадным, упорным, самоуверенным молодым идиотом!