Текст книги "Бог войны (сборник) (СИ)"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Глава третья

Маленький, достаточно невзрачный человечек откинулся на спинку стула и потер глаза, когда мерцающее свечение погасло в центре прозрачного кристалла грамерхейна на столе перед ним. Его звали Варнейтус, или, во всяком случае, так его чаще всего называли среди тех, кто знал, кем (и чем) он был на самом деле. На вид ему было не больше сорока с небольшим, но на самом деле ему было далеко за восемьдесят. Были некоторые преимущества в том, чтобы быть волшебником, желающим манипулировать магией крови, и никто не знал его настоящего имени, по крайней мере, за последние шестьдесят лет. Так было безопаснее.

Конечно, "безопасный" было относительным термином.

Он поднялся со стула и начал расхаживать взад-вперед по маленькой, роскошной (и тщательно скрытой) комнате. Окон не было, и свет масляных ламп, несмотря на тщательно отполированные отражатели, казался тусклым для глаз, привыкших к блеску грамерхейна. Он мог бы затопить комнату чистым светом без источников, но черные волшебники, которые хотели остаться в живых в Норфрессе, избегали такого рода потакания своим желаниям. Волшебство было объявлено вне закона под страхом смерти практически во всех королевствах Норфрессы, и как бы сильно Варнейтус ни возмущался этим, он не мог притворяться, что не понимает этого. Эта реакция была неизбежна после того, как Войны волшебников разрушили империю Оттовар и превратили весь континент Контовар в выжженную пустошь, на восстановление которой потребовалась тысяча лет. На самом деле во многих отношениях это было весьма полезно для госпожи Варнейтуса и ее последователей. Во всяком случае, это, безусловно, уменьшило силу противника и его способность реагировать на тайные атаки.

Здесь были волшебники, но большинство из них имели тенденцию быть в лучшем случае тусклого оттенка серого. Тот факт, что они уже были объявлены вне закона и осуждены, также значительно облегчил последователям Карнэйдосы их вербовку, и даже те, кто сам не желал активно служить Тьме, не были бы заинтересованы в привлечении к себе внимания, если бы кто-то случайно заметил, что другой волшебник практикует это искусство поблизости от него. К сожалению, если Варнейтусу не приходилось беспокоиться о том, что его выдаст другой волшебник, то ему приходилось беспокоиться о магах.

Он надул губы в знакомом разочаровании, расхаживая взад и вперед. Лорды-волшебники Контовара все еще не понимали, как работают таланты магов. Сам Варнейтус узнал гораздо больше об эффектах и следствиях их различных способностей, включая некоторые интересные... пересечения с искусством, но он действительно собирал эту информацию очень осторожно. Многое из этого было почерпнуто путем ковыряния в мозгах (в некоторых случаях буквально) других немагов, в то время как остальное было получено в результате осторожного, осмотрительного наблюдения с помощью самых незаметных заклинаний, которыми он мог командовать. И все это, к сожалению, оставалось в значительной степени теоретическим, поскольку у него не было абсолютно никакого желания рисковать собственной шкурой, чтобы проверить свои догадки. Немало волшебников, которые занимались подобными вещами, по какой-то причине так и не нашли возможности отчитаться о своем успехе.

Тем не менее, они знали о них хотя бы немного. Например, было очевидно, что сами таланты были продуктом Войн волшебников, результатом каких-то глубоких изменений в самом существе предков нынешних магов, хотя это никогда не проявлялось в Контоваре даже после Падения. Он подозревал, что вначале их было очень, очень мало, когда беженцы со всего Контовара впервые хлынули в Норфрессу. Их не могло быть много, поскольку никто на самом деле вообще не признавал их существования более семисот лет, и они стали достаточно многочисленными, чтобы начать организовывать свои академии магов, только в последние три или четыре столетия.

Карнэйдосские лорды Контовара поначалу даже не заметили их, и к тому времени, когда они начали понимать, насколько... неудобными они могут оказаться для их собственных конечных планов, маги закрепились слишком прочно, чтобы их можно было устранить. Попытки приобрести живых магов для изучения тоже не увенчались успехом. Ублюдки были скользкими, как рыбы, и еще более неуловимыми, а обученные маги имели неприятную склонность умирать, часто забирая с собой любого волшебника, которому посчастливилось допрашивать их в данный момент, если они попадали в плен. Не говоря уже о том, что многие из них могли телепатически звать на помощь даже на большие расстояния. Варнейтус знал по меньшей мере о трех экспедициях по поимке магов, которые закончились неудачно, когда упомянутым магам удалось направить крейсера королевского и имперского флота на перехват кораблей, доставлявших их в Контовар. Усилия не были прекращены, но это была одна из тех задач, к которым нужно подходить очень, очень осторожно, и он был более чем счастлив доверить ее кому-то другому, например Тримэйле. Или даже лучше, теперь, когда он подумал об этом, какой бы серьезной соперницей ни была Тримэйла, она ему действительно нравилась, в конце концов, а не кто-то вроде этого невыносимого, эгоистичного, раздражающего занозы Ретака.

Более того, однако, проклятые маги могли чувствовать использование этого искусства. Некоторые были более чувствительны, чем другие, на самом деле, некоторые из них были проклятыми ищейками, когда дело касалось волшебства! – но у всех у них была хоть какая-то чувствительность к этому. И в отличие от норфрессанских волшебников, у них не было причин не сообщать о любом обнаруженном ими колдовстве. Фактически, Клятва академий магов Семкирка требовала, чтобы маги сражались с темным волшебством и магией крови, и за последние двести лет ублюдки неуклонно превращались во все большую занозу в заднице.

И их способность чувствовать волшебство не была единственной угрозой, которую они представляли для амбиций Контовара. У них были и другие таланты, от способности говорить мыслями с разумом на огромных расстояниях, до исцеления, видения на расстоянии, способности безошибочно распознавать ложь, плюс Фробус только знал, что еще. К счастью, ни у кого из них не было больше трех или четырех таких талантов у каждого, но их группы могли объединить свои способности в угрозу, которая должна была заставить любого волшебника насторожиться, и они были связаны клятвой использовать свои способности для служения другим, что делало их отвратительно популярными среди тех самых людей, которые больше всего ненавидели их и боялись колдовства. Многие правители приветствовали их в своих королевствах, часто полагаясь на них как на агентов, исследователей и представителей, и король Мархос из Сотойи раскрыл им свои объятия еще шире, чем большинство. В его королевстве не было академии магов, поэтому маги обучались в одной из академий своих союзников из империи Топора, обычно либо в Храме Топора, либо в Белхэйдане, но вокруг столицы Мархоса Сотофэйласа бродили десятки магов, и все, что требовалось, это чтобы один из них прошел мимо, когда Варнейтус использовал искусство, и в этот момент могли произойти всевозможные неприятные вещи.

Мягкий, музыкальный звук прозвучал из пустого воздуха, и Варнейтус повернулся к одной из невыразительных стен офиса. Мгновение ничего не происходило; затем в середине стены появились очертания дверного проема. Он тускло светился, казалось, слегка подрагивая по краям, затем затвердел.

– Войдите, – сказал он, и светящаяся дверь распахнулась, впуская двух других мужчин.

Один из них выглядел примерно того же возраста, что и Варнейтус, и казался еще более невзрачным и пресным. Другой был моложе, с рыжеватыми волосами и серыми глазами. При росте чуть более шести футов он также был значительно выше двух других, и его одежда была намного богаче, возможно, как у придворного чиновника среднего звена. Глядя через дверь, через которую они вошли в офис, казалось, что эта единственная дверь открывалась в два совершенно разных места... и это было достаточно справедливо, поскольку это было именно то, что она делала.

– Вы опоздали, – резко заметил Варнейтус, жестом приглашая вновь прибывших сесть на стулья перед его столом. Он подождал, пока они сядут, затем откинулся на спинку своего стула, облокотился локтями на пресс-папье по обе стороны от своего грамерхейна, переплетя над ним пальцы, и наклонился вперед, положив подбородок на тыльную сторону поднятых рук. – Не хочу вдаваться в подробности, – сказал он тогда, – но использовать искусство достаточно рискованно и без того, чтобы нарушать наше расписание.

– Я не мог добраться до портала, – сказал старший из двух его гостей. Он пожал плечами. – Кто-то решил выбрать сегодняшний день, чтобы завезти две подводы чая. Почему-то я не думал, что вы захотите, чтобы я активировал портал со своей стороны на глазах полудюжины работников склада, таскающих ящики с чаем туда и обратно.

– Да, не думаю, что это было бы очень хорошей идеей, – признал Варнейтус. Он выпрямился, затем откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. – Я никогда не был очень доволен этим местом. К сожалению, перемещать его в данный момент было бы слишком рискованно. На самом деле, было бы безопаснее построить совершенно новый портал где-нибудь в другом месте. – Он приподнял одну бровь. – У тебя случайно нет на примете более удобного и безопасного места, Салган?

– Нет, не прямо сейчас, – ответил Салган. – Я подумаю об этом. Однако на самом деле вариантов не так уж много. Нет, если только я не хочу рискнуть, позволив другим братьям-псам узнать об этом.

Его последняя фраза закончилась на восходящей ноте вопроса, и он поднял одну бровь.

– Пока нет. – Варнейтус быстро покачал головой.

– При всем моем уважении, Варнейтус, – сказал младший из двух новичков, – мы говорим "пока нет" уже более шести лет. Мы вообще когда-нибудь переедем?

Варнейтус задумчиво посмотрел на него. В отличие от него самого, магистр Малак Сардор действительно был так молод, как выглядел, но он доказал, что умен, амбициозен и способен. Как указывал его титул, он был намного ниже такого мастера-волшебника, как Варнейтус, как в обучении, так и в грубой силе, но он быстро поднялся высоко на службе Церкви Карнэйдосы благодаря сочетанию разумного использования навыков, которыми он обладал, и степени абсолютной безжалостности, которую Варнейтус редко видел равной.

– Ты ведь помнишь, что произошло, когда мы в последний раз "переехали" сюда, в королевство, не так ли? – мягко спросил он.

– Конечно, знаю. – Сардор пожал плечами. – Я прочитал все отчеты еще до того, как покинул Трофроланту. И понимаю, почему мы должны были позволить всему вернуться на круги своя. Но прошло уже шесть лет. Простите меня за указание на это, но первоначальный план указывал, что мы быстро приближаемся к одной из критических точек, и с тех пор она стала только ближе. Если мы не предпримем что-нибудь в ближайшее время, это свалится прямо на нас!

Варнейтус кивнул. Сардор был прав, хотя Варнейтус подозревал, что его нетерпение больше связано с его нынешней ролью здесь, в Сотофэйласе, чем с приближением "переломных моментов". В своем альтер-эго в роли Марака Файрэрроу Сардор был чиновником среднего звена в казначействе. Его должность давала ему доступ ко всем видам конфиденциальной информации, но она была достаточно низкой, чтобы не привлекать нежелательного внимания, и он хорошо выполнял свою работу. К сожалению, это ограничивало его гораздо менее роскошным образом жизни, чем тот, к которому он привык в Контоваре, и требовало от него быть вежливым и даже выполнять приказы людей без малейшего следа магических способностей, которые дали бы им там власть. Это должно было быть достаточно утомительно само по себе, но его положение внутри самого дворца означало, что он вообще не осмеливался использовать это искусство. Король постоянно держал при дворе по крайней мере двух или трех магов, и магистра немедленно обнаружили бы, если бы он сделал что-нибудь подобное.

Варнейтус невольно ощутил прилив сочувствия к молодому человеку. Быть вынужденным ограничивать свое использование искусства было тяжело для любого волшебника; полностью отказаться от него, пусть даже временно, как того требовала роль Сардора, было почти невыносимо. Если отбросить все вопросы власти и амбиций, в этом искусстве было великолепие, перед которым ни один волшебник не мог по-настоящему устоять. Он должен был дотянуться до этого, к лучшему или к худшему, а Сардору было отказано в возможности сделать это более четырех лет, с тех пор как он сам прибыл сюда, в Сотофэйлас. Неудивительно, что он чувствовал нетерпение.

– Если ты читал отчеты, Малак, – сказал старший волшебник через мгновение, – тогда ты знаешь, что я единственный из старших агентов, первоначально назначенных для этой операции, кто все еще жив. Салган и я выполнили свою работу почти идеально, и все равно я едва унес свою шкуру. Джергару и Парате повезло меньше, а Фарриер... все еще трудится под неодобрением Паучихи, скажем так?

Он поморщился при мысли о том, как Извращенная решила выразить свое несчастье с Далахой Фарриер. Ему никогда не нравилась эта женщина, но, увидев, что с ней случилось, он с тревогой осознал, что может случиться с ним. И это было связано с решением Шигу быть "снисходительной" к слуге, которая подвела ее.

– Хуже того, – продолжил он, – наша последняя маленькая выходка почти наверняка предупредила другую сторону, Венсита, по крайней мере, о том, что мы стали гораздо больше интересоваться Сотойи, чем когда-либо прежде. Тебе не кажется, что имеет смысл действовать с некоторой осторожностью, когда все это правда?

– Осторожно, да, – согласился Сардор. – Но мы также не можем позволить себе быть парализованными. Особенно, если мы действительно приближаемся к одной из переломных точек.

– А ты случайно не знаешь, почему это переломный момент? – мягко спросил Варнейтус, вытягивая большие пальцы и постукивая ими друг о друга. Он поднял обе брови и склонил голову набок, и Сардор несколько секунд смотрел на него с упрямым выражением лица. Затем молодой человек раздраженно пожал плечами.

– Нет, – коротко ответил он.

– Я тоже, – сказал ему Варнейтус. Настала очередь бровей Сардора взлететь вверх, а его глаза расширились от удивления. Варнейтус заметил удивление, которое почти мгновенно переросло в скептицизм.

– Я говорю вам правду, – сказал он. – Понимаю, что это новый подход, но мы здесь в довольно необычной ситуации. Они не сказали мне, почему они хотят, чтобы мы делали то, что они хотят, чтобы мы делали. Все, что они сказали мне, – это то, что они хотят, чтобы мы сделали. Теперь, на мой взгляд, это наводит на мысль, что это может быть даже более важно, чем они готовы признать даже нам. Либо это, либо они не знают всего, что здесь происходит. В любом случае, я ни за что не собираюсь торопиться и проваливать эту операцию во второй раз. Это понятно?

Сардор смотрел на него по меньшей мере минуту. Затем он медленно кивнул, и Варнейтус кивнул в ответ чуть более выразительно. Оба они поняли подтекст того, что только что сказал Варнейтус. Он избежал неудовольствия Богов Тьмы, потому что, в отличие от своих умерших коллег, он выполнил свою часть операции почти безупречно. Возможно, что еще более важно, он прикрывал свою задницу, тщательно отправляя очень полные отчеты, включая отчеты о том, что он несколько раз предупреждал этих партнеров о том, что все докладывается в Контовар. Вкупе с годами успешной службы, которую он отдал Карнэйдосе, этого было достаточно, чтобы защитить его от божественного гнева. Однако было необычно, чтобы один из приспешников Богов Тьмы пережил провал единственной миссии, хотя бы отдаленно такой важной; было неслыханно, чтобы кто-то из них пережил вторую неудачу.

Варнейтус понимал это и не собирался терпеть неудачу, но все же страстно желал, чтобы его госпожа подробнее объяснила причины этой операции. То, что он сказал Сардору, было не чем иным, как правдой, и он ненавидел действовать вслепую. Ему приходилось так делать не первый раз, но ему это никогда не нравилось. Было трудно и рискованно импровизировать или изменять стратегии, когда он даже не знал, каковы были конечные мотивы и причины его приказов.

Однако сами приказы были удивительно ясными и недвусмысленными. Это было что-то.

– Хорошо, – сказал он через мгновение, позволяя своему креслу вернуться в вертикальное положение. – Только что сказав вам, что мы не собираемся двигаться, пока не будем готовы, теперь я собираюсь сказать вам, что мы готовы... почти.

– Мы готовы? – Сардор рывком выпрямился, и даже глаза Салгана задумчиво сузились.

– Я сказал "почти", – предостерег Варнейтус, подняв указательный палец. – Была определенная степень... обсуждения взад и вперед, и я убедил их, что на этот раз нам нужен более узкий контроль. Одна из причин, по которой мы потерпели неудачу в прошлый раз, заключалась в том, что у каждого из них были свои собственные цели и стратегии. На этот раз за все отвечает наша госпожа, Сардор, и мы собираемся избежать тех отвлекающих факторов, которые мешали в прошлый раз.

И Сардор, и Салган понимающе кивнули. Самой большой слабостью Богов Тьмы было их нежелание по-настоящему сотрудничать друг с другом. Та же слабость поражала и их слуг, но еще хуже было среди самих богов.

– Это приятно слышать, – сказал Сардор через мгновение, и, к его чести, это прозвучало так, как будто он действительно имел это в виду. Что он мог бы сделать, размышлял Варнейтус. Уровень смертности среди слуг Богов Тьмы, которые действительно столкнулись с Базелом Бахнаксоном или другими защитниками Томанака здесь, на Равнине Ветров, был фактически тотальным. Сардор вполне мог анализировать, как могло бы улучшиться его собственное положение, если бы с Варнейтусом случилось что-то неприятное.

Конечно, если то, что произойдет со мной, действительно прискорбно, то, вероятно, это случится и с ним тоже. Интересно, учитывает ли он это в своем анализе?

– Думаю, что это тоже хорошая новость, – ответил он вслух. – Но пусть никто из нас не начинает считать, что это будет просто, потому что это не так.

– Если бы все было просто, мы бы им не понадобились, – сказал Сардор с усмешкой, от которой он выглядел еще моложе.

– Уверен, эта мысль обнадеживает, – сухо сказал Варнейтус, и Салган удивил его смешком.

– Хорошо, – продолжил старший волшебник. – Нам "разрешили" самим убить Базела и Теллиана, если мы сможем найти способ сделать это. – Он закатил глаза, и оба его товарища поморщились. Боги Тьмы уже не раз пытались использовать этот подход...с одинаково катастрофическими результатами для их орудий смерти. Никто из присутствующей троицы не был сторонником того, чтобы лично столкнуться с теми же результатами.

– Очевидно, – продолжил он, – существуют пределы тому, насколько непосредственно мы можем подходить к такого рода вещам. Я, э-э... делаю все возможное, чтобы побудить нашего хорошего друга Артнара организовать попытку, и у него, безусловно, более чем хватает мотивации, учитывая, что их проект канала собирается сделать с его собственными приготовлениями. К сожалению, он также не идиот, так что я не знаю, насколько успешно мне удастся заставить его двинуться. – Он пожал плечами. – Думаю, мы, вероятно, сможем заставить его, по крайней мере, посмотреть, чего могут достичь несколько анонимно нанятых наемников, но от такого рода попыток было бы глупо ожидать высоких шансов на успех.

– Я могу понять его нежелание, – сухо сказал Сардор. – С другой стороны, как насчет покушения на Бахнака или Килтандакнартаса? Убийство любого из них, вероятно, также сорвало бы их проклятый проект, не так ли? Признаю, что они, вероятно, могли бы лучше выжить без гнома, чем без Бахнака, даже если Килтан в первую очередь был тем, кто заставил Серебряную пещеру и Дварвенхейм поддержать Бахнака. Но потеря его все равно должна была стать серьезным ударом. И Бахнак, теперь... он клей, скрепляющий всю эту "конфедерацию" градани вместе, и, должно быть, найдутся Кровавые Мечи, которые хотели бы видеть его мертвым.

Варнейтус мгновение задумчиво смотрел на него, затем перевел взгляд на Салгана.

– Не хотели бы вы взяться за любое из этих заданий? – спросил он убийцу, и Салган резко фыркнул.

– Подвести убийцу достаточно близко к Килтану из Серебряной пещеры? Чертовски маловероятно! Начнем с того, что у нас не так много братьев-псов из гномов, и охрана вокруг любого главы клана, и особенно этого главы клана, слишком жесткая, чтобы любой незнакомец мог добраться до него. Возможно, мы сможем справиться с этим в следующий раз, когда он отправится с торговыми караванами, но есть ли у нас время ждать так долго?

Он вопросительно посмотрел на Варнейтуса, который покачал головой.

– Почти наверняка нет. И, честно говоря, это звучит так, как будто вложение усилий, которые потребовались бы, чтобы добраться до него, было бы пустой тратой наших ресурсов. Не говоря уже о том, что мы подошли слишком близко к тому, чтобы слишком сильно размазаться с той же глупостью типа "давайте убьем всех на виду", которая испортила их планы в прошлый раз.

– Примерно так я и думал. – Салган пожал плечами. – И что касается Бахнака, то его охрана почти так же хороша, как у Килтана. Я почти уверен, что мы могли бы добраться до него, но мы никак не могли бы сделать так, чтобы это выглядело как что-то, кроме очень очевидного убийства... и не руками градани.

– Мы не могли бы просто... помочь одному из Кровавых Мечей, которые ненавидят его? – спросил Сардор.

– Их не так много, как вы могли бы подумать, – мрачно сказал Варнейтус. – Он на самом деле делает эту конфедерацию своей работой, и Кровавые Мечи, у которых все еще достаточно сил, чтобы рискнуть пойти против него и привести в бешенство каждого Конокрада в Норфрессе, достаточно умны, чтобы признать, что они никогда не были так богаты, как сейчас. Если уж на то пошло, они помнят, как сотрудничество Харнака и Чалгаза с нами перед войной обратило даже некоторых их собратьев по Кровавым Мечам против Навахка. Они не собираются торопиться делать что-либо, что могло бы заставить людей думать, что они подписываются на Шарну и братьев-псов. Кроме того, Бахнак проделал чертовски хорошую работу по воспитанию своих детей. Всех их, а не только Базела. Возможно, он и был тем связующим звеном, которое в первую очередь объединило градани, но я думаю, что Барондиру и остальным почти наверняка удалось бы удержать их вместе, если бы он внезапно умер.

– Вероятно, ты прав насчет этого, – согласился Салган, поразмыслив минуту или две. – И, честно говоря, градани трудно убить даже при самых благоприятных обстоятельствах. Возможно, вы помните, сколько проблем у нас было, когда мы пытались победить Базела и Брандарка еще до того, как Базел стал защитником! Конечно, они оба особые случаи, даже для градани, но пытаться пробиться через телохранителей Бахнака с помощью чего-либо, кроме лобовой атаки, было бы... маловероятно. А градани, черт возьми, почти невозможно отравить чем-либо, кроме заведомо смертельной дозы. Учитывая все трудности, убить Бахнака при любой нормальной тактике, вероятно, было бы по меньшей мере так же трудно, как Базела. Честно говоря, наши лучшие шансы были бы с Теллианом, и даже это было бы непросто. Заметьте, это ни в коем случае не невозможно, но определенно непросто. Я подозреваю, что именно по этой причине Артнар не очень-то захочет это попробовать.

– О, я согласен, – сказал Варнейтус. – Что не значит, что я не буду стараться изо всех сил, чтобы уговорить его на это. На самом деле, думаю, нам придется вовлечь в это и тебя, Салган.

– О? – Убийца поднял бровь, глядя на него с настороженным выражением лица. – И как именно ты задумал, чтобы это сработало?

– Мне нужен кто-то, кто поможет сделать это убедительно ... и присмотреть, что все организовано должным образом, если мы сможем его уговорить. Он умнее, чем думает Кассан, но у него есть определенная склонность к решениям методом перебора. Нам нужно что-то немного более тонкое, чем это. Или, по крайней мере, нам нужно, чтобы это было что-то, что направит любые подозрения в сторону чисто местных противников Теллиана, поскольку нам, – он спокойно встретил взгляды своих товарищей, – категорически запрещено предпринимать какие-либо попытки, которые могут вывести на нас самих.

– Даже так? – Если Сардор и был встревожен этим ограничением, он на удивление хорошо это скрыл, сухо подумал Варнейтус.

– Общая операция слишком важна, и шансы на успешное убийство слишком высоки, чтобы оправдывать риск, – спокойно сказал он, не упомянув, что именно он успешно привел этот аргумент, спасибо Карнэйдосе! – когда впервые получил свои инструкции. – Если мы начнем прямую атаку, достаточно мощную, чтобы иметь приличные шансы на успех, Орден Томанака, скорее всего, сможет доказать, что за этим стояли мы... и это докажет, что за этим стояли они. – Варнейтус покачал головой. – Мы абсолютно не можем рисковать, предоставляя какие-либо доказательства этого, пока все остальные детали не будут на месте, то есть, если мы надеемся преуспеть в наших других планах.

Его товарищи серьезно кивнули, и хотя было очевидно, что их одобрение было больше связано с их собственными шансами на личное выживание, чем с какими-либо тактическими ограничениями, это не делало ничего из того, что он только что сказал, неправдой. Если бы им удалось убить Базела и Теллиана, они, вероятно, преуспели бы в своей общей миссии. Однако, если они попытаются и потерпят неудачу, и если расследование докажет, что Боги Тьмы пытались устранить их двоих, это неизмеримо укрепит позиции Теллиана в королевстве. Сотойи часто были импульсивными и всегда колючими, когда дело касалось таких вещей, как честь и семейная вражда, но, несмотря на стереотип, который поддерживали некоторые из их врагов, они не были глупыми. Конечно, они не замедлят сообразить, что если Боги Тьмы хотели чьей-то смерти, то, во всяком случае, потому, что тот, кого они пытались убить, стоял у них на пути. Возможно, это не беспокоило некоторых из их... более своекорыстных аристократов, но какими бы ни были их внутренние политические дрязги, можно было ожидать, что подавляющее большинство сотойи немедленно сомкнут ряды против любого признанного вторжения Фробуса и его отпрысков.

И если это позволяло Варнейтусу держаться далеко-далеко от любого прямого нападения на Базела Кровавую Руку, это было замечательно, насколько он был обеспокоен.

– Это, конечно, не означает, что нас не привлекут, – продолжил он вслух, – но мы должны быть настолько уверены, насколько это возможно, что наши наметки сработают. Я думаю, нам придется отправить тебя вниз поговорить с Артнаром, Салган, я могу организовать знакомство, которое позволит тебе увидеться с ним, чтобы помочь мягко направить его в нужное русло. Мы не хотим открытого вмешательства гильдии. Последнее, что нам нужно, – это любое предположение о том, что братья-псы устраивают беспорядки, поэтому нам придется представить тебя как наемника с нужными связями. Я еще не решил, хотим ли мы, чтобы ты участвовал в самой попытке или только в приведении событий в движение, и не вижу никакого способа, которым мы можем принять решение, пока у нас не будет лучшего представления о том, что он готов сделать, но я хочу оставить наши варианты открытыми в этом отношении.

Салган кивнул, и если он выглядел не в восторге от такой перспективы, Варнейтус счел это достаточно понятным.

– Тем временем, – продолжил волшебник, – я поддерживал свои контакты с Кассаном, и он был достаточно любезен, чтобы также познакомить меня с Йерагором. Излишне говорить, что ни один из них ни в малейшей степени не рад тому, что задумал Теллиан, хотя я не уверен, что Йерагор действительно осознает, насколько близок к завершению этот проклятый туннель. Или насколько глубоко весь проект, если он, конечно, увенчается успехом, изменит эту часть Норфрессы, если уж на то пошло.

– Насколько они близки? – спросил Сардор, и Варнейтус раздраженно пожал плечами.

– Я просто наблюдал за этой безудержной маленькой болью Чанхарсой. – Он указал на грамерхейн. – Сейчас она проходит участок в сорок или пятьдесят ярдов каждый день или около того, и ей осталось пройти всего около трех четвертей мили. Это всего лишь еще два месяца. А шлюзы в Балтаре уже закончены, и вот уже два месяца баржи перевозят строительные материалы от Харграма до Глотки. Строительство канала Дерм занимает больше времени, но я ожидаю, что он будет завершен к следующей весне, даже с учетом прекращения строительства на зимние месяцы. На самом деле, они могли бы даже успеть до первого снегопада, если в течение лета погода будет благоприятствовать им.

Сардор поджал губы в беззвучном присвисте, но Салган покачал головой.

– Это все хорошо, – отметил он, – но у них все еще есть речные разбойники и вурдалаки, о которых нужно беспокоиться. Как вы только что отметили, Артнар не собирается очень радостно воспринимать планы Бахнака и Теллиана.

– Как и Пурпурные лорды, – согласился Варнейтус. – Но как именно, по-твоему, они собираются обескуражить такое трио, как Теллиан, Килтан и Бахнак? Если только мы, под которыми, боюсь, я действительно имею в виду тебя, на этот раз не сможем убедить Артнара попытаться убить их... и ему это, конечно, удастся.

Салган фыркнул в знак согласия, но также снова покачал головой.

– Я просто говорю, что это будет немного сложнее, чем всего-то построить пару каналов и прорыть туннель, – сказал он.

– И это именно то, на что рассчитывал Йерагор, и Кассан, я подозреваю, тоже. – Варнейтус пожал плечами. – Что, честно говоря,... недальновидно с их стороны, мягко говоря. Учитывая уровень успеха, который Теллиан, Бахнак и Килтан, давайте не будем забывать о нем, продемонстрировали на сегодняшний день, как вы думаете, насколько вероятно, что они не добьются успеха и на этот раз?

Настала очередь Салгана пожать плечами, признавая правоту.

– Так получилось, что Вурдалачья пустошь займет в наших планах гораздо более заметное место, чем я думал, – продолжил Варнейтус. – Не знаю, даст ли это нам все, что мы хотим, хотя вероятность того, что это может случиться, на самом деле лучше, чем я ожидал, прежде чем госпожа сказала мне, какие ресурсы у нас там будут. Даже если это сработает не так хорошо, как ожидалось, – он поморщился, и остальные присоединились к нему, вспомнив другие планы, которые не сработали точно так, как ожидали люди, которые их разработали, – это все равно сильно повредит им. Это может фактически полностью остановить проект канала, хотя я ожидаю, что это, скорее всего, просто замедлит их на год или два. Более того, это должно одновременно привлечь внимание к подножию Откоса и отвлечь от того, что мы на самом деле ищем на его вершине. Это также может раздуть пламя под Кассаном и Йерагором, и независимо от того, произойдет это или нет, ничто из того, что у них пойдет не так на Вурдалачьих пустошах, не будет свидетельствовать о каком-либо особом вмешательстве с нашей стороны.