Текст книги "Бог войны (сборник) (СИ)"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 169 (всего у книги 205 страниц)

– Ты слышал? – в голосе Венсита не было удивления.

– Да. У градани острые уши – и носы, если уж на то пошло. – Он громко понюхал ром и усмехнулся. – Лучше налей еще два бокала, Венсит, раз уж ты так свободно распорядился моими запасами.

– Конечно, – вежливо сказал Венсит. Он наполнил новые бокалы и передал их хозяину и хозяйке.

– Значит, твоя подруга Вулфра выступает не так, как ожидалось? – Базел громыхнул. – И тебе не слишком нравится запах вещей, я так понимаю?

– Нет. – Венсит покачал головой, затем ухмыльнулся. – С другой стороны, волшебники редко действуют так, как от них ожидают. По крайней мере, я так слышал.

– Я не знавал ни одного такого способа, – любезно согласился Базел.

– Благодарю тебя. – Венсит поклонился ему, затем повернулся к Лиане. – Вижу, ты не пострадала от зла, Лиана.

– До спальни добрались всего трое из них, и они могли нападать на меня только по одному, – просто сказала она.

– А юная Гвинна?

– Проспала все это дело, – усмехнулся Базел.

– Нет! – сонно запротестовала девушка.

– Проспала, – поправила Лиана, нежно дотрагиваясь до ее носа.

– Ну... может быть, – признала Гвинна с усмешкой.

– Думаю, так же хорошо и для теней.

Ее отец улыбнулся, подсаживая ее на стойку, и взял свой нож. Он вытер его, прежде чем вложить обратно в ножны.

– По крайней мере, волшебники стремятся к тому, чтобы у них была честная кровь, хотя я думаю, что это единственная честная вещь, которая есть у большинства из них. Не нужно вытирать кровь тени с клинка.

– Да, они были очень внимательны, – простодушно согласился Кенходэн.

Базел подозрительно посмотрел на него, а затем усмехнулся и хлопнул его по левому плечу с такой силой, что он пошатнулся. Он открыл рот, но у диреката начался новый приступ чихания, прежде чем он успел отпустить остроумное замечание.

– В чем его проблема? – спросил он вместо этого, кивая на кошку, в то время как его правая рука проверяла плечо на наличие сломанных костей.

– Он говорит, что тени странные на вкус, – сонно сказала Гвинна. – Мы закусали шестерых из них, и с тех пор он чихает.

Кенходэн поднял глаза, готовый улыбнуться, но выражение лица Базела остановило его. Он проглотил свой юмор, когда понял, что Базел действительно верит, что его дочь может разговаривать с кошкой! На лице градани смешались одобрение и гордость с оттенком беспокойства, и Кенходэн снова напомнил себе, что он не в том положении, чтобы говорить, на что способна эта необычная семья.

– Не волнуйся, юная Гвинна, – успокоил ее Венсит. – Чихание пройдет.

– Я уже сказала ему об этом, – кивнула Гвинна. – Я так и сделала, когда мы их укусили. Он просто говорит, что хочет, чтобы это произошло побыстрее. Ты же знаешь, Венсит, какой он.

– Да.

Волшебник подошел к разбитым окнам и выглянул наружу, а Кенходэн мысленно вздохнул и отказался задавать вопросы. Все остальное в этом доме было нелепым. Почему Гвинне не следует разговаривать с котом? Но как насчет этого дела "мы их укусили"? Конечно, она не имела в виду...?

Он решительно подавил свое любопытство и присоединился к Венситу у окна.

Первый слабый свет ветреного рассвета блеснул на серебристых волосах волшебника. Он глубоко вдохнул, сморщив нос, и кивнул сам себе.

– Кенходэну и мне пора уходить. Возможно, это отбросило их назад настолько, что мы смогли полностью оторваться.

– Да, и, как обычно, тебя ждет удача, Венсит, – сказал Базел. – Как раз на этой неделе в Белхэйдане появился Брандарк. Мы найдем его в доках, и он подберет нам корабль на юг. Я думаю, что мы лучше проведем время на море, чем пешком, учитывая, что Уолшарно вбил себе в голову посетить Равнину Ветров прямо сейчас. Да, и Гейрфресса с ним.

– Нет! – Венсит обвиняюще повернулся к хозяину. – Думаю, я ясно дал понять, что тебя не включили в эту маленькую поездку!

– И ты так и сделал, или попытался сделать. Но это было "тогда", а "сейчас" – это после "сейчас", – спокойно сказал Базел. – Ты мог бы отказаться пригласить меня до того, как эти твои враги проникли под мою крышу и подняли оружие против моих гостей. Но сейчас?

Выражение его лица было таким же спокойным, как и голос, но уши были наполовину прижаты, а карие глаза смотрели жестко. Венсит мгновение смотрел в этот непоколебимый взгляд, затем повернулся к своей жене.

– Лиана? – Венсит обратился к ней без особой надежды в голосе.

– Он прав, и ты это знаешь. – Лиана потянулась, чтобы положить руку на выпуклые бицепсы своего мужа без малейших признаков ее прежнего сопротивления. – Ты знаешь наши обычаи. Честь требует, чтобы один или оба из нас сопровождали тебя против любого, кто посягнет на нашу крышу.

– Я мог бы указать, что вы сами спровоцировали нападение, оказав свое гостеприимство вопреки моим желаниям! Честь не должна требовать, чтобы вы рисковали своими жизнями в моей ссоре, и я не позволю вам этого делать!

– Честь требует того, чего, по нашему мнению, она требует. – Базел мягко повторил предыдущие слова Лианы. – Мы не можем делать выбор, исходя из соображений безопасности, Венсит. Не с честью.

– Но это не ваше дело! Это мое – мое и Кенходэна!

– Венсит, если ты будешь стараться еще больше, ты разозлишь меня, – сказал Базел. – Я помню волшебника, который однажды превратил мою ссору с Лианой в свою битву.

– Это было по-другому! Это...

– О, признайся в этом, ты, старый конокрад! Ты еще не настолько маразматик, чтобы не желать, чтобы я был с тобой! Кто еще мог бы сохранить твою древнюю и почтенную шкуру в целости и сохранности?

– Кенходэн мог бы! И я, может быть, древний и почтенный, но я сам еще не совсем слабоумный!

– Да, и Кенходэн из тех, кто прекрасно владеет клинком. Но если два меча хороши, то почему трем не быть лучше? Кроме того, если ты возразишь, чтобы я пошел с вами, мне придется следовать самому. И если ты настолько глуп, что заставляешь меня это делать, то как, по-твоему, я смогу уговорить Лиану остаться дома с Гвинной? Ты же знаешь, что она лучший следопыт.

Венсит надулся от разочарования, но затем Базел легонько положил руку ему на плечо.

– И, отложив все это в сторону, – мягко сказал он, – я бы поговорил с самим собой, пока ждал твоих друзей-теней.

Венсит мгновение пристально смотрел на него, затем резко выдохнул.

– Хорошо. Все в порядке! – Он покорно покачал головой. – Томанак знает, что ты умеешь обращаться с этим тесаком, но не вини меня, если однажды утром ты проснешься мертвым!

– О, я бы не стал винить тебя за это. Потому что, если бы такое случилось, это означало бы, что кому-то удалось подкрасться ко мне во сне. И если бы это произошло, – его левая рука расплылась, и нож-крюк с визгом вылетел из ножен, вонзившись на четыре дюйма в дальнюю стену, – то тогда мне придется винить только себя, не так ли?

Кенходэну показалось, что он услышал, как Венсит пробормотал что-то о толщине черепов себе под нос... но он мог ошибаться.

* * *

Вулфра из Торфо вздрогнула, когда ледяная мысль пронзила ее мозг. Ей самой требовался кристалл на обоих концах, чтобы общаться с кем-то еще, хотя наблюдать за другими она могла с помощью своего грамерхейна без посторонней помощи. Способность этого ледяного и железного разума достучаться до нее в любое время и при любых обстоятельствах насмехалась над ее силой, и последствия такой силы заставляли ее нервничать.

Очертания двух глаз, щелевидных и желтых, как у кошки, блеснули в ее мыслях, и мысленный голос был холодным мурлыканьем злобы.

– Твой приспешник потерпел неудачу.

– Его превзошли. Точно так же, как и меня, если бы я столкнулась с Венситом лично. Ты знал это, когда согласился позволить Алвиту атаковать.

– Верно. Но, испытав характер твоих противников и подсчитав их количество, моя дорогая, я предлагаю тебе разобраться с ними на расстоянии.

Злобное веселье кусачих мыслей разозлило Вулфру, но она тщательно отбросила это чувство в сторону.

– Для этого я должна знать, где он находится. Его чары слишком сильны, чтобы я могла проникнуть в него без связи с кем-то вблизи него. Ты тоже это знаешь.

– Разумеется. Разве это не я нашел его для твоего удара молнии? Но даже я не смею позволять себе вольности, когда он свеж, – прошептал холодный голос. – Если твои приспешники будут слишком часто ошибаться в своих атаках, он может начать подозревать, что я наблюдаю за ним, несмотря на его чары, и никому из нас это не понравится, не так ли? – Мысленное мурлыканье превратилось в смешок. – Тем не менее, в данный момент он слишком устал, чтобы заметить мое любопытство. Алвит был дураком, но он не был полностью неправ. Наш Венсит не так молод, как был.

– У тебя есть предложение? – Вулфра сохраняла почтительный ментальный тон, но волшебник с кошачьими глазами почувствовал ее нетерпение.

– Терпение, Вулфра. Терпение! Месть лучше всего принимать медленно, перегоняя маленькими глотками. Но, да, у меня есть и информация, и предложение. Возможно, тебе будет интересно узнать, что наш Венсит крайне обеспокоен твоей недавней демонстрацией силы. Разве это не забавно?

– Ты имеешь в виду?..

Мысли Вулфры внезапно заледенели от страха. Если Венсит когда-нибудь догадается, с кем она имеет дело, ее судьба действительно будет решена.

– Спокойно, дорогая Вулфра! Конечно, он этого не подозревает; как он мог? Но он встревожен – очень встревожен. Я полагаю, он боится, что ты воспользовалась силой меча или ее частью. Конечно, мы знаем лучше, не так ли?

Бешеный страх Вулфры превратился в уголек гнева, который волшебник с кошачьими глазами мог так легко разжечь. Конечно, она не управляла мечом! И, подумала она в тайной части своего мозга, как и ее покровитель. Если бы он мог это сделать, она была бы ему не нужна.

– Но это ни к чему, – промурлыкал волшебник с кошачьими глазами, – и у меня действительно есть информация. Ищи корабль, моя Вулфра. Корабль Белхэйдана, капитаном которого является градани по имени Брандарк. Вот так сейчас! Даже ты должна быть в состоянии найти столь необычный корабль.

Общение прекратилось, и мысленная связь оборвалась, оставив Вулфру чувствовать себя отвергнутой... и злой. Она не была ребенком, чтобы так пренебрегать ею! Она завоевала свою власть трудным путем, совершив поступки, которые привели бы к мгновенной казни, если бы о них стало известно в то время. И ее покровитель с кошачьими глазами нуждался в ней – сильно нуждался! Как он смеет так обращаться с ней?!

Но глубоко внутри она знала, как он смел. Это было потому, что, несмотря на все ее знания, она была ребенком рядом с ним. Но, возможно, он забыл, что дети растут, и некоторые из них превзошли своих наставников.

Она заставила себя потратить несколько минут на тщательно продуманные спокойные размышления, прогоняя свой гнев. Прошло много минут, прежде чем она смогла разжать кулаки в подобии нормального состояния, но затем она резко откинула назад свои золотистые волосы и подошла к своему кристаллу. Целенаправленная концентрация быстро провела ее через заряжающее энергией заклинание. Что бы ни думал о ней волшебник с кошачьими глазами, именно она должна нести основную тяжесть любой неудачи... ну, она и ее союзники.

Она наклонилась ближе к камню и сформировала мысленный образ лица Харлича. Он должен быть готов к ее регулярному контакту.

Он был готов. Лицо, которое она вообразила, появилось в камне, на мгновение став похожим на маску. Затем глаза маски открылись. Сам Харлич, моргнув, возник на его месте, и его брови вопросительно приподнялись. Она покачала головой, и он пожал плечами. В любом случае, он никогда особо не заботился об Алвите.

– Там есть корабль, – осторожно начала Вулфра. – Ты должен найти его. И затем...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Проекты и отступления

Венсит, возможно, и смирился с тем, что у него не было надежды убедить Базела остаться дома в Белхэйдане, но он по-прежнему был полон решимости отправиться в путь как можно быстрее. Лично Кенходэн предпочел бы дождаться, пока закончатся последние капли дождя, и он бы также не возражал против нескольких часов сна.

Базел, очевидно, согласился с ним, и в отличие от большинства людей, столкнувшихся с Венситом из Рума, он был полностью готов спорить по этому поводу. На самом деле он потратил пятнадцать минут, пытаясь убедить Венсита отправить гонца к Брандарку, пока предполагаемые путешественники смогут немного поспать, в чем так нуждался Кенходэн. Кенходэн привел свои собственные аргументы в пользу этого усилия, но Венсит был непреклонен. Скорость была уклонением, а уклонение было спасением. Они должны немедленно уйти! Когда Базел (неизбежно) проявил упрямство, волшебник обратился к Лиане.

– ...так что ты можешь понять, почему мы должны спешить, не так ли, Лиана?

– Нет. – Ответ Лианы лишил Венсита дыхания – по крайней мере, на мгновение – и она безжалостно использовала свое преимущество. – На этот раз мой твердолобый муж прав. Даже ты не можешь ускорить прилив, Венсит, и ты прекрасно знаешь, что ни один корабль не покинет гавань в отлив. – Она пожала плечами. – Поскольку это правда, нет смысла отправлять тебя измотанным, особенно когда Брандарк даже не знает, что ты еще придешь! Я выберу незаметного посыльного, который найдет его и предупредит о том, что у вас на уме, пока вы трое спите.

– Но...

– Тебе лучше отказаться от этого, Венсит, – пророкотал Базел. – Ее невозможно сдвинуть с места, когда она говорит таким тоном. Томанак знает, что я пытался достаточно часто, и я не могу вспомнить, чтобы мне когда-либо это удавалось.

– Однажды, – сказала ему Лиана, зеленые глаза блестели юмором. – Я думаю, это было двадцать пять лет назад.

Базел нагло прижал уши, глядя на нее, и она ухмыльнулась, затем скрестила руки на груди и снова посмотрела на Венсита. Теперь в этом было гораздо меньше юмора, и носок ее правой ноги мягко постукивал по полу, пока она вежливо ждала его ответа.

Волшебник переводил взгляд с хозяина на хозяйку секунд пятнадцать. Затем он надул губы и вскинул руки.

– О, хорошо! – сказал он со скудной грацией... и зевнул. Его глаза расширились, а затем он застенчиво улыбнулся. – Может быть, ты и прав. Боги знают, что мне тоже не помешает немного поспать. Где моя комната?

Лиана безмятежно улыбнулась в ответ и указала на лестницу.

* * *

Кенходэн остро нуждался во сне, но его отдых был неспокойным. Предсмертные раскаты грома погрузили его в мир грез, полный незнакомых зрелищ и звуков – зрелищ и звуков, которые он знал даже во сне, которые он должен был узнать... и не смог бы ясно вспомнить, когда проснулся. И он не мог. Его единственными воспоминаниями были образы войны: удары и контрудары, смерть и разрушения, а также навязчивое, парализующее чувство вины, как будто он был лично ответственен за всю кровь и страдания мира...

Его постель пропиталась потом, он постоянно наполовину просыпался, но всегда снова впадал в затравленный сон. Все это ничего для него не значило, но он с тревогой чувствовал, что так и должно было быть. Было заманчиво приписать все это битве в таверне, но он не мог. Каким-то образом он знал, что смутные, ужасающие сны напрямую связаны с его искалеченной памятью... или с его неизвестным будущим.

Когда Лиана наконец позвала его завтракать, он был, по крайней мере, немного отдохнувшим физически, но его внутреннее истощение было еще хуже. Это было видно по его усталым глазам и медленным ответам, и Лиана сочувственно склонила голову набок, глядя на него.

– Ты плохо спал? – спросила она, когда они с Гвинной суетились на кухне. Готовить могли бы другие, но только она и ее дочь подавали еду своим гостям. Это была такая кухня.

– У меня были сны, – уклончиво ответил он.

– Сны? – Венсит выгнул бровь. – Какого рода сны?

– Неприятные, – коротко ответил Кенходэн.

– Лично мне никогда не снятся плохие сны, – весело сказал Базел, уплетая толстый кусок прожаренной говядины. Он проглотил и осушил половину кружки эля. – Случалось ли так, что они рассказывали тебе что-нибудь о твоем прошлом?

– Не знаю, – медленно произнес Кенходэн. – Может быть. Если бы они это сделали, я больше не удивляюсь всем этим шрамам. Они были... жестокими.

Венсит бесстрастно жевал, и Кенходэн почувствовал новый укол разочарования. У него не было выбора, кроме как признать, что какая-то веская причина удерживала Венсита от того, чтобы рассказать ему больше, но какая возможная угроза могла заставить главного белого волшебника мира хранить молчание по столь важному вопросу?

Вспышка юмора пришла ему на помощь, когда он обдумал то, о чем только что спросил себя, и переоценил свою собственную значимость для мира. Но это все еще было жизненно важно для него, подумал он с иронией, даже если никому больше не было дела.

– Вы с папой собираетесь в путешествие, не так ли? – голос Гвинны ворвался в его мысли, когда она забралась на скамейку рядом с ним.

– Да, это так. – Он освободил место для длинноногого ребенка, в очередной раз пораженный представлением о прекрасной женщине, которой она однажды станет.

– Мама рассказала мне, – призналась Гвинна. – Она тоже хотела пойти, но папа сказал "нет". У них по этому поводу было то, что мама называет "дискуссией". Очень громко.

Она ухмыльнулась, и Кенходэн чуть не подавился аппетитно прожаренным картофелем. Он сглотнул, затем посмотрел на нее.

– "Дискуссия?" – осторожно повторил он.

– Да. Это когда они проводят час, рассказывая друг другу одни и те же вещи снова и снова, а затем решают сделать то, что, как они знали, они собирались сделать с самого начала. Когда я веду подобную дискуссию, мама называет это ссорой.

– Понятно. – Кенходэну удалось сохранить свой голос на удивление ровным, но его лицо болело от подавления усмешки, когда он попытался представить Базела в роли измученного мужа, "обсуждающего" что-то с холодной и независимой Лианой. Это было на удивление легко. Что было трудно, так это представить, что он выиграет спор, но следующие слова Гвинны все объяснили.

– Мама не путешествует с папой так часто, как раньше. Я думаю, она беспокоится о том, чтобы оставить меня с Фармой и Лентосом. Она говорит, что я сведу с ума любого, если им придется долго заботиться обо мне без того, чтобы их спасали.

– Я могу это понять, – сказал он с чувством.

– Я тоже.

Она пошевелила ушами, пугающе похожая на своего отца, и озорно ухмыльнулась.

– Дай мне взглянуть, – сказал Кенходэн. – Я встретил Фарму – это она вон там, не так ли? – Он указал на темноволосую женщину-градани средних лет в клетчатом фартуке, и Гвинна кивнула. – Но я не думаю, что встречался с Лентосом.

– О, он уехал на этой неделе. Он мой учитель из Академии. Он милый, но ему, должно быть, почти столько же лет, сколько Венситу, и он дает такие хорошие советы, что я едва могу их вынести.

– Понятно, – вежливо сказал Кенходэн. Ему не приходило в голову, что Гвинна может быть достаточно взрослой для обучения. Он улыбнулся ей, тронутый сочетанием ее не по годам развитого ума и причудливости – и втайне сочувствуя воспитателю, ответственному за нее. – Наверняка он делает это только потому, что это тебе нужно знать.

– О, я знаю это. – Гвинна беззаботно махнула рукой. – Но я действительно хотела поговорить о прошлой ночи. Я хотела извиниться за то, что уронила твое рагу.

– Все в порядке. Ты же принесла мне еще одну миску.

– Знаю. Я просто хотела, чтобы ты понял, что это было только потому, что твои шрамы удивили меня. Я имею в виду, у папы тоже много чего есть, но не такие. – Ее брови обеспокоенно нахмурились, но его улыбающийся кивок волшебным образом стер это. – Хорошо! Я бы не хотела, чтобы ты думал, что они напугали меня или что-то в этом роде. Ну, во всяком случае, не так уж много. – Она наклонилась ближе, чтобы прошептать ему на ухо. – Раньше я думала, что у папы все шрамы, какие только бывают, но у него их не так много, как у тебя. Хотя я не думаю, что они уродливые или что-то в этом роде. Они просто удивили меня, вот и все.

– Они меня самого удивили, – сказал он ей с определенной долей искренности.

– Значит, ты не злишься на меня? Правда?

– Правда, – заверил он ее, и она вздохнула с облегчением и улыбнулась.

– Хорошо! Потому что я бы хотела, чтобы ты кое-что сделал для меня, когда пойдешь с папой.

– Сделал что?

Его позабавило ее предположение, что он идет с Базелом, а не наоборот, но он тщательно скрыл это.

– Ну... – Гвинна провела кончиком пальца по столу, внимательно изучая свой невидимый рисунок. – Фарма знает много историй, и она иногда рассказывает их на кухне. Лентос знает больше, но его рассказы не так интересны, потому что он всегда рассказывает только о том, что произошло на самом деле. Но Фарма говорит, что воины обычно носили с собой вещи, чтобы помнить о женщинах дома. Она говорит, что они называли это "любезностями", и это были такие вещи, как носовые платки или вуали. – Ее губы презрительно скривились. – Я думаю, что это глупые вещи, чтобы с ними пускаться в приключение!

– Я тоже, – серьезно сказал он, и она посмотрела на него с подозрением.

– Ну, это глупо – брать бесполезные вещи. Что хорошего в носовом платке, если только вам не нужно высморкаться? Но я подумала, что было бы неплохо, если бы кто-то получил от меня полезное. Я знаю, что я еще не леди... – Она замолчала с серебристым смешком. – Мама говорит, что я никогда не буду леди, но я думаю, что она ошибается, и Венсит тоже. В любом случае, я хотела бы знать, не согласишься ли ты оказать мне услугу?

Ее голубые глаза смотрели очень серьезно, и он был глубоко тронут, как будто теплый палец коснулся его холодного, страдающего амнезией мира. Он почувствовал прилив благодарной нежности... и желания защитить.

– Для меня было бы честью нести твою милость, леди Гвинна.

– Ты не возражаешь, что мне всего десять? – с тревогой спросила она. – Мне будет одиннадцать через несколько недель.

– Я совсем не возражаю, – сказал он ей торжественно.

– Ну, хорошо! Я имею в виду, ты единственный, кого я могу спросить. Я не могу спросить папу, потому что он уже папа. А Венсит... ну, он просто Венсит. Я не могу представить его на месте кого-то другого. Даже для меня.

– Понимаю, – сказал Кенходэн, но на самом деле это было не так. Он сам чувствовал присутствие девушки, острое осознание счастливой дьявольщины, которая следовала за ней повсюду. Он даже не был удивлен собственным чувством защищенности, но все же казалось странным видеть такую нежность от древнего волшебника, а выбор слов Гвинны наводил на мысль о чем-то еще более глубоком.

Не придавай слишком большого значения вещам, упрекнул он себя. Очевидно, что он, Базел и Лиана близки. Наверное, это просто дружба.

– Я так и думала, – весело сказала Гвинна, – и не дам тебе ничего глупого. Я принесла кое-что особенное. Вот!

Она протянула ему прямой тяжелый предмет длиной пятнадцать или шестнадцать дюймов. Он был завернут в промасленный шелк и утяжелял его руку с твердостью закаленной стали. Он мгновенно узнал кинжал, и его брови поползли вверх.

– Мама и папа подарили его мне два года назад. Если бы мы все еще были на Равнине Ветров, я бы уже тренировалась как дева войны, поэтому мама сказала, что я могу начать здесь, и Лентос согласился. Это тяжело, но и весело тоже. Но это особенное – корсарский кинжал, который капитан Брандарк привез из своего последнего большого морского сражения, когда он еще был капитаном папиного корабля. Он подарил его маме на память, когда купил свой первый корабль. Я подумал, что ты захочешь его заполучить, раз у тебя уже есть его старый меч. И это будет намного полезнее, чем дурацкий старый носовой платок!

Ее презрение было испепеляющим.

– Я согласен, – сказал он, тронутый ее твердолобым практицизмом.

Он развернул вложенный в ножны кинжал, вытащил лезвие и внимательно осмотрел его. Он понял, как он мог попасть от корсара, но это была работа гномов, и выдающийся пример ее. На нем был волнистый узор закаленной стали, а обоюдоострое лезвие было достаточно острым, чтобы рассекать ветер.

Он поднял глаза и обнаружил, что она смотрит на него с некоторой тревогой, и убрал оружие обратно в ножны. Затем он встал, расстегнул пояс и продел свободный конец в петлю на поясе ножен. Он снова застегнул его и снова сел на скамейку.

– Я буду повсюду носить с собой твою любимую вещь, леди Гвинна, – серьезно сказал он ей.

– Хорошо!

Она похлопала его по локтю и спустилась вниз, чтобы помочь убрать со стола, а Кенходэн поднял глаза и встретился взглядом с Базелом. Градани задумчиво смерил его взглядом, затем перевел его на дочь. Кенходэн почувствовал себя немного смущенным неистовой любовью на лице Базела, но там было и что-то еще. Возможно, необъяснимая печаль.

– Она хорошая девушка, – мягко сказал Базел.

– Да, это так, – согласился Кенходэн.

Базел резко кивнул. Затем он шумно осушил свою кружку, со стуком поставил ее пустой на стол, поймал взгляд Венсита и мотнул головой в сторону двери.

– Юный Фролах хотел найти Брандарка. Он говорит, что Брандарк сказал ему, что он рад предоставить нам место на корабле до Мэн-Хоум, поскольку он отправляется туда с грузом. Если мы пожелаем, он перенесет нас дальше – скажем, на Коуст-Гард. Но, по-моему, ты был бы не прочь проделать последний остаток пути по суше?

– Хорошая мысль, – согласился Венсит. – Столь беспокойные торговцы Энгтира будут избегать портов, поэтому любое прибытие на корабле, безусловно, привлечет внимание. Вместо этого мы можем отправиться по суше через Саут-Уолл.

– Так я и думал, – кивнул Базел. – Что ты скажешь, Кенходэн?

– Один маршрут такой же, как и другой. – Кенходэн пожал плечами: – Кажется, я немного припоминаю об Энгтире, но недостаточно, чтобы делать предложения.

– Да. – Базел вытащил часы из кармана и взглянул на них, затем встал. – Что ж, тогда давай откланяемся, и я расскажу тебе все, что смогу об Энгтире, пока мы будем идти.

Кенходэн и Венсит поднялись вместе с ним и начали собирать снаряжение, собранное Лианой, пока они спали. У каждого было свое личное оружие, но Лиана также снабдила Кенходэна длинным луком из вондерландского тиса. Базел нес огромный составной конный лук (который, как подозревал Кенходэн, намного превосходил его собственные силы), но Венсит не просил и ему не предлагали метательное оружие.

Новый лук пришелся Кенходэну по вкусу. Это было великолепное оружие, и хотя у него еще не было возможности попробовать его, он почувствовал нечто вроде естественной привязанности к нему – почти, но не совсем, как то, что он почувствовал прошлой ночью к старому мечу Брандарка – в тот момент, когда прикоснулся к нему. Он был не самым тяжелым, с чем он мог справиться, но рукам было приятно, и ему нравилось, как податливо дерево поддается его мышцам. Вондерланд давал лучших лучников империи, и они были одной из причин, по которой даже самая тяжелая кавалерия проявляла глубокое уважение к армии воинов империи Топора.

В дополнение к оружию у каждого был тяжелый рюкзак с концентрированной пищей, две или три смены одежды и два одеяла, а также другие предметы первой необходимости, необходимые для комфортного путешествия. Кенходэн пристегнул к поясу свою бутылку с водой и проверил свою зажигалку, наполненную угольным маслом, и маленький мешочек с лекарствами, на которых Лиана настояла, чтобы каждый из них носил с собой. Очевидно, она знала, что нужно для быстрого, но комфортного передвижения по пересеченной местности. Что, подумал он, ни в малейшей степени не должно было его удивлять в деве войны, командующей тысячей.

Он с сомнением посмотрел на свои тяжелые сапоги для верховой езды. Их едва ли можно было назвать новыми, но они все еще были пригодны для использования – по крайней мере, после небольшой починки, – и все же они казались неуместными на корабле. И он не хотел тащиться в них слишком много лиг.

– Не волнуйся, – сказал Базел, проследив за его взглядом и мыслями. – Возможно, они не слишком приспособлены для пеших прогулок, но как только мы доберемся до Мэн-Хоум, нам понадобятся лошади.

– Ах, да. Лошади. – Тон Кенходэна был уклончивым, и Базел ухмыльнулся ему.

– Не беспокойся ни о чем, Кенходэн. Много лет назад народ Лианы научил меня, что они гораздо лучше смотрятся под задней частью мужчины, чем в его животе.

– Я задавался этим вопросом, – признался Кенходэн.

– Да, я подумал, как ты мог бы. – Базел хлопнул его по плечу. – Имей в виду, я думаю, что у Уолшарно и Гейрфрессы нашлось бы для меня пару острых словечек, если бы я не понял это прямо! Но теперь, если ты меня извинишь?

Градани заключил свою жену и дочь в общие объятия. Гвинна смахнула несколько слезинок и крепко обняла его, но при этом казалась уверенной, что ее отец справится со всем, с чем столкнется. Лиана была менее плаксивой, но в ее напряженных глазах читалось более четкое понимание риска.

– На этот раз только маленькие кусочки шкуры! – предупредила она его.

– Не хватит, чтобы залатать ботинок, – пообещал он. – Мне нужна та, что у меня есть – у меня большие кости, чтобы было их чем оборачивать.

– Вижу, ты помнишь! – Она яростно дернула его за уши, ее глаза заблестели.

– И как я могу забыть, когда ты так готова сделать это для меня, если я должен? – Он поцеловал ее в последний раз и поставил на ноги, затем повернулся к своей дочери. – Гвинна, ты присматривай за своей матерью.

– Как всегда, папа, – скромно пообещала она.

– Не надо мне "как всегда", негодница! Я сказал присматривать за ней!

– Да, папа.

Она хихикнула, и Базел нахмурился, глядя на нее. Она только ухмыльнулась в ответ, на щеках появились ямочки, а уши слегка подергивались от удовольствия. Он вздохнул и закрыл глаза в притворном раздражении, затем улыбнулся в ответ и коснулся ее щеки.

– Тогда ладно, – сказал он более мягко и повернулся обратно к своим спутникам. – Поехали – если мы не хотим пропустить прилив, Брандарк спалит мою шкуру раньше, чем это сделает Лиана!

Троица бодро двинулась в путь. Свежий после дождя воздух был прохладен у них в ушах, а солнце светило ярко. Рабочие трудились, заменяя разбитые окна и сломанную дверь, их трезвые выражения красноречиво свидетельствовали об их мнении о событиях ночи. Распространенное белхэйданское убеждение гласило, что предлагать какой-либо вид насилия кому-либо на территории Базела выходило далеко за рамки глупости. Нападение на его собственную семью было настолько близко к самоубийству, насколько это вообще возможно. И все же их трезвость объяснялась не столько тем фактом, что кто-то был достаточно безумен, чтобы попытаться это сделать, сколько тем фактом, что, несмотря на весь ущерб, охране было доставлено только одно тело. Но когда они увидели Венсита, поднялся новый шепот. Все они уважали Базела, и репутация Венсита была известна по всей Норфрессе, но они, по понятным причинам, стремились держать такого рискованного гражданина как можно дальше от своего города.