Текст книги "Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Аркадий Адамов

Соавторы: Эдуард Хруцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 105 (всего у книги 205 страниц)

– Вы Нина? – улыбнулась ей Лена обычной в таких случаях улыбкой, чуть заискивающей и располагающей к доверию.

– Допустим, я.

Женщина окинула Лену равнодушным взглядом, но в глазах ее все же мелькнула искорка интереса к элегантной незнакомке.

Их разделял небольшой столик. Кругом сновали покупатели.

– Я к вам от Димы, – негромко и многозначительно сказала Лена.

И сразу ощутила, как насторожилась и как бы отдалилась ее собеседница.

– Не знаю никакого Димы, – поспешно и резко ответила она.

– А вы вспомните, – вкрадчиво сказала Лена. – Он-то вас знает.

– Мало ли кто меня знает и кого я не знаю.

– Может быть, вам его описать?

– И описывать нечего. А что вам надо?

– Если вы Диму не знаете, то ничего не надо, – спокойно ответила Лена. – А если знаете, тогда много чего надо.

– Ну, вот что, гражданка, – администратор чопорно поджала губы. – Мне с вами пустые разговоры вести некогда.

– А у нас с вами получился совсем не пустой разговор, – загадочно улыбнулась Лена. – Совсем не пустой, Нина Сергеевна.

Женщина бросила на Лену обеспокоенный взгляд.

– Чем же это не пустой? – не выдержав, спросила она.

– Кое-что интересное вы мне все-таки сообщили, – сказала Лена. – Ну, что ж, раз так, будем прощаться, Нина Сергеевна.

Женщина казалась окончательно сбитой с толку, до того внешний вид Лены не вязался с этим странным и опасным разговором.

– Не пойму, чего я вам такого интересного сказала, – пробормотала она.

– А как же, – усмехнулась Лена. – Ведь просто так от знакомых не отказываются.

– Да что вам надо? – понизив голос, настойчиво спросила Нина. – Я вам и так, что могу, сделаю.

Но Лена холодно покачала головой.

– Так не надо. С вами, кажется, дело иметь неудобно.

– Ну, как знаете, – неуверенно ответила Нина и отвернулась.

Лена с независимым видом вышла из магазина. За ней последовал Виталий.

Уже в машине Лена сказала:

– Она его знает. И имя, видимо, не вымышленное.

Болтлив не в меру тот человек.

– Ты права, – кивнул Виталий. – Она его знает Хотя имя может быть вымышленным.

– Но его напарник у бензоколонки…

– Имя вымышлено может быть для всех.

– Ты слишком усложняешь.

– Это ты упрощаешь. Не забывай, они придумали хитрейший механизм хищений.

– Ничего хитрого. Простой расчет на халатность.

– Расчет простой, но точный. Ты смотри. Без отмычки, без выстрелов, на глазах у всех за час изымают ценнейший груз и исчезают в сиянии голубого дня, не оставляя следа. Ловко? Тут голова работает, будь здоров, какая.

– Однако Дима изрядно наследил.

– Это исполнитель. Если он еще Дима…

Они подъехали к театру.

– Тут задача посложнее, – сказал Виталий. – Имени никакого нет.

– Но Диму он знает?

– Будем надеяться. И любит тряпки.

Однако в театре нужного администратора обнаружить не удалось. Их всего-то оказалось трое: две женщины и один пожилой мужчина, ни по каким «параметрам» не сочетавшийся с жуликом Димой и, естественно, никакого Димы не знавший. Восхищенный внешностью Лены, он и в самом деле предложил им посмотреть сегодняшний спектакль, а когда они отказались, он еще раз с недоверием спросил Лену:

– Нет, вы в самом деле работаете в уголовном розыске?

– В самом деле, – улыбнулась Лена.

– Невероятно! Переходите к нам.

– Ни за что.

– Думаете, лучше быть первой в деревне, чем в городе? – засмеялся старый администратор, и его крупное, загорелое лицо с длинными седыми бакенбардами приняло выражение какого-то хищного веселья.

– А я уже сейчас вторая в городе, – засмеялась Лена.

– Но, но. Нас как-никак знает вся страна. И за рубежом тоже.

– Не вся страна, – поправила его Лена. – И там, где вас не знают, нас тоже знают.

– Боже мой! С вами невозможно спорить. Остается только любоваться, – развел руки администратор и вдруг, оживившись, обернулся к Виталию. – А знаете, у нас одно время работал помощником администратора весьма сомнительный молодой человек.

– Почему сомнительный? – поинтересовался Виталий.

– Приблатненный такой, – лихо произнес явно не свойственное ему словечко старый администратор. – Вот он-то, наверное, знал вашего Диму.

– А как его звали?

– Виктор, Виктор… Алексеевич или Александрович.

Что-то вроде, словом.

– Где же он сейчас?

– А шут его знает! Впрочем, в отделе кадров вам, вероятно, дадут его адрес. Он сравнительно недавно уволился.

– Что ж, полюбопытствуем. Спасибо вам. И до свидания.

Все встали.

– И вам всего доброго и всяческих успехов в вашем трудном деле, Виталий Павлович, – стал церемонно прощаться старый администратор. – Всего доброго, милая Елена Павловна… – он на секунду умолк, потом с интересом спросил. – А вы случайно не брат и сестра?

– Только случайно нет, – улыбнулся Виталий.

– Но, ведь, похожи! Ей-богу, похожи! У меня, знаете, глаз наметан.

– Вы не первый замечаете, – не без самодовольства ответил Виталий. – Однажды нам это даже пригодилось.

– А! Это интересно. Слушайте! – загорелся администратор. – Есть идея! Давайте организуем встречу: молодые актеры и молодые работники уголовного розыска. А?

Будет, что рассказать друг другу.

– Доложим руководству, – засмеялся Виталий.

Они дружески распрощались.

На обратном пути Лена спросила:

– Ну, ты доволен нашим походом?

– Доволен, доволен… – рассеянно ответил Виталий.

– О чем ты думаешь? – улыбнулась Лена.

– Понимаешь, у меня из головы не выходит тот человек… Ну, с которым Маргарита Евсеевна была в «Березке»… Где-то я его все-таки видел.

– Пусть она тебе поможет вспомнить.

– Вот об этом я и думаю. И вообще к ней есть вопросы.

Разговор предстоял серьезный. Дело было даже не в человеке, с которым Маргарита Евсеевна появилась в «Березке». Возможно, Виталию и показалось, что он его однажды где-то видел. Просто тот вызвал у него какую-то неосознанную неприязнь, смутное ощущение какой-то неясности и враждебности. Нет, у Виталия были к Маргарите Евсеевне вопросы поважнее, которые, как он надеялся, могли что-то прояснить в его поиске.

К такой беседе следовало подготовиться, и Виталий навел кое-какие справки о молодой женщине.

Надо сказать, это никогда не доставляло ему особого удовольствия. «Рыться в чужом белье» было довольно неприятно. Однако без этого невозможно иной раз раскрыть преступление. Кроме того, Виталий твердо знал, что все сведения, которые он получит, все недостатки, слабости, неблаговидные, даже постыдные поступки, которые в жизни любой человек имеет или совершает, если они не относятся к делу, становятся своеобразной профессиональной тайной, которой он ни с кем не имел права делиться, решительно ни с кем: ни на работе, ни тем более дома. Таков был нравственный закон его непростой работы, один из законов, точнее говоря.

Встреча с Маргаритой Евсеевной состоялась через два дня. К этому времени Виталий уже многое о ней знал, и это симпатий к ней не вызывало. Но в то же время Виталию почему-то было ее жаль, в чем-то он ей сочувствовал и не мог подавить в себе эту жалость и это сочувствие.

Она согласилась встретиться у нее дома. Это был наилучший вариант, он освобождал их от любопытства и пересудов у нее на работе или от холодной формальности его служебной комнаты. Виталию нужен был не допрос, а беседа, по возможности откровенная беседа. Кроме того, ему важно было посмотреть, какой мир окружает ее дома. Обстановка обычно рассказывает о человеке больше, чем сам человек хочет или даже может о себе рассказать, – это Виталий знал по опыту.

Небольшая двухкомнатная квартира ему понравилась, он даже не ожидал от Маргариты Евсеевны такого вкуса и сдержанности.

Сама хозяйка встретила его в скромном простеньком платье и лишь с едва заметными следами косметики на миловидном лице.

– Я не знаю, как вас зовут, – сказала она, улыбаясь, когда они уселись на тахте возле низенького столика с вазочкой, в которой стояли гвоздики.

– Просто Виталий, – ответно улыбнулся он.

– Ну, тогда меня зовут просто Рита.

– Отлично.

– Вы можете курить. Я сейчас поставлю чай.

– Совсем хорошо, – засмеялся Виталий. – А нам не помешают?

– Нет. Я же вам обещала. Сейчас я вернусь.

Она вышла.

Виталий закурил и с любопытством стал осматриваться. Да, здесь жила женщина, точнее, как он знал, две женщины. Впрочем… Впрочем, вон та пачка сигарет на буфетике открыта скорей всего мужской рукой.

И, между прочим, ни одной начатой чтением книги, все они чинно стоят в шкафу, да и немного их совсем.

Зато вон еще одна ваза с цветами. Какие красивые гвоздики. Это, видимо, ее любимые цветы, и кто-то знает об этом. Наверное, тот самый мужчина. Красиво ухаживает.

Рита вернулась в комнату и, взяв по дороге сигарету, подсела к столу.

– Так о чем мы будем говорить? – спросила она, закуривая.

– У нас с вами пока только одна тема.

– Пока? – улыбнулась Рита, не в силах удержаться от легкого кокетства.

– Как пойдет беседа, – спокойно ответил Виталий. – И для начала скажите, до приезда этих людей на завод у вас никто не интересовался той житомирской фабрикой, ее фондами?

– Нет… – задумчиво покачала головой Рита, стряхивая пепел в хрустальную пепельницу, стоящую возле вазочки. – Только звонили оттуда, предупредили, что придет машина. Они всегда это делают.

– Когда звонили?

– Дня за два, как обычно.

– А сколько полагается фабрике этой кислоты, ну, допустим, в квартал?

– Я сейчас точно не помню. Приблизительно около двадцати тонн.

– И какими порциями они обычно ее получают?

– Вот именно такими, около десяти тонн.

– Ив эти числа?

– Это как когда, точных чисел нет.

– А фабрика давно получила кислоту?

– Ой, я вижу, нам надо было встретиться у нас в бухгалтерии, – засмеялась Рита. – Такой служебный разговор.

– Это только для начала, – улыбнулся Виталий. – Всегда нужен разбег.

– Долго же вы разбегаетесь. Сейчас я принесу чай.

Когда Рита вернулась и начала переставлять с подноса на стол стакан и чашку с чаем, вазочки с печеньем, сахаром и конфетами, Виталий, невольно следя за ее движениями, подумал, как она удивительно хороша, эти голубые глаза, пухлые свежие губы, красивая грудь. И, сделав над собой усилие, он чуть хрипло сказал:

– Видите ли, Рита, я не случайно обо всем этом вас расспрашиваю. В действиях этих жуликов чувствуется информация. Кто-то сообщил им, как надо поступать. Вы не находите?

– Да, пожалуй, – задумчиво согласилась Рита. – Значит, они побывали на той фабрике?

– Мы интересовались. Никто там не побывал.

– Так вам и расскажут, если у них там знакомство.

– Расскажут, – усмехнулся Виталий. – Мы умеем расспрашивать.

– Какие специалисты, – рассмеялась Рита. – Да вы пейте чай.

– Мы, действительно, специалисты, – серьезно подтвердил Виталий.

Рита взглянула на него с легким беспокойством, и это не ускользнуло от Виталия.

– Но тогда откуда же они узнали? – спросила она.

– Вот в этом-то и вопрос.

– Но нет же у них знакомых на нашем заводе?

– Точнее, в вашей бухгалтерии?

– Ну, или в отделе сбыта.

– А отдел этот разве предупреждают о приезде?

– Нет, – покачала головой Рита, задумчиво гася в пепельнице сигарету, потом с тревогой посмотрела на Виталия. – Неужели… Но это невозможно!

– Что именно?

– Чтобы кто-нибудь из наших… ну, рассказал.

– Почему? Разве это такой большой секрет?

– Нет. Но просто… Кому в голову придет.

– Просто так, конечно, не придет. Но если спросят?

– Ой… – Рита поежилась. – Даже не по себе.

Виталий внимательно посмотрел на нее.

– Вы о чем-то подумали?

– Нет, я просто так, – поспешно ответила Рита.

– Скажите, Рита, а из ваших знакомых никто про это вас не расспрашивал?

– Что вы! Конечно, никто.

– Вы не спешите, подумайте.

– Мне и думать нечего, – резко ответила Рита. – Никому я ничего не рассказывала. Очень нужно, – она улыбнулась как можно беспечнее, – вспоминать мою противную работу.

Улыбка ее Виталию не понравилась.

– Жаль, – вздохнул он и отпил чай.

– Что вам жаль?

– Что вы не хотите мне помочь. А я… очень рассчитывал.

Это вырвалось у него так искренне, что Рита с удивлением посмотрела на него.

– Почему это вы так рассчитывали, интересно знать?

– Потому что вы в общем и целом неплохой человек.

– В общем и целом? – улыбнулась Рита.

– Да. Со всякими недостатками, конечно, как все люди.

– Нет, – вздохнула Рита. – У меня их гораздо больше, чем у других. Уж я-то знаю.

Она сказала и сама удивилась искренности своих слов. Пришедший к ней человек странным образом настраивал ее на это. Вероятно, своей собственной правдивостью и еще симпатией, совсем дружеской и не очень ей понятной и привычной. Кроме того, от него исходила сила и убежденность, которых Рите всегда самой не хватало. При всей своей цепкости и жгучих потребностях она вечно страдала неуверенностью, все время чем-то терзалась, в каждой радости обнаруживая где-то на дне ее неизменную горечь.

– Если вы это сознаете, – сказал Виталий, – значит, не такая уж вы плохая. А вот помочь мне…

И, видя, что она собирается снова заспорить, дружески сказал:

– Не надо спорить, Рита. Лучше подумайте. Вы же видите, дело-то нешуточное. Один человек уже поплатился жизнью. Хороший человек. Правда?

– Правда, – согласилась Рита. – Но…

– Значит, надо их задержать, – перебил ее Виталий. – Как можно быстрее задержать, чтобы не было новых бед. И вы не спорьте со мной. Я знаю, куда надо идти, как искать. Я же специалист. Вы только помогите мне.

– Я очень хочу вам помочь! – воскликнула Рита. – Вы не видите разве?

– Вижу. Знаете что? – быстро сказал Виталий. – Я оставлю вам свой телефон. Хорошо? Позвоните мне, если вдруг что-то вспомните.

– Вообще-то, я уже кое-что вспомнила… – глухо и неуверенно произнесла Рита и нервно закурила. – Но за этого человека… ну, в общем, я ручаюсь. Он хирург.

– Как его зовут?

– Сева.

– А дальше?

– Не знаю, – устало сказала Рита. – У меня есть только его домашний телефон.

…А на следующее утро нашли машину, ЗИЛ-133, с крымским номером и помятым крылом. Нашли ее в каком-то дворе, среди гор пустой тары возле большого овощного магазина. Никто не знал, как она там оказалась. Машина была пуста.

– М-да… – пробурчал Цветков. – Значит, они все-таки вырвались из города.

ГЛАВА III
Связи

Машину обнаружили утром. Она была еле видна за горой картонных коробок и деревянных ящиков, скопившихся во дворе возле овощного магазина.

Лосев узнал об этом уже через полчаса.

– Охраняете? – спросил он дежурного местного отделения милиции, который доложил о находке.

– А как же! Наш участковый уже там. Ждет вас.

Виталий посмотрел на сидевшего за своим столом, напротив него, Откаленко.

– Съездим вместе, а? По-быстрому.

– Давай, – кивнул Игорь и добавил: – И не по-быстрому, а на сколько надо. И вызови эксперта.

Виталий взялся за телефон.

Потом каждый запер свой сейф, и, надевая на ходу пальто, они торопливо вышли из комнаты. Уже на лестнице их догнал эксперт. Внизу ждала «Волга» Цветкова.

Все понимали, как важно быстрее оказаться на месте.

Обнаруженная машина хранила следы, их нельзя было утерять.

Минут через двадцать стремительной езды по мокрым от неутихающего дождя улицам машина, разбрызгивая грязь и тяжело хлопая по полным воды выбоинам, медленно въехала во двор.

Около овощного магазина стояли две грузовые машины, возле них суетились люди, выгружая какие-то ящики. Чуть в стороне, за горами пустой тары, виднелась еще одна машина.

– Вот она, родимая, – плотоядно потер руки Виталий.

– Черт его дери, этот дождь, – проворчал эксперт. – Наружные следы все погибли.

– Ничего, Леша, ничего, – успокоил его Виталий. – И внутренних должно хватить.

Откаленко молча курил.

Когда «Волга» остановилась, к ней подошел капитан и, козырнув, представился:

– Участковый инспектор Козырев.

– Здравствуйте, капитан, – первым выскочил из машины Лосев. – В целости-сохранности наша красавица?

– Так точно. Как приняли. Хотя далеко не красавица. Вон, битая.

– Это главная ее красота, – бодро ответил Виталий.

Первым внимательно осмотрел кабину эксперт, то и дело приставляя сильную лупу то к рулевому колесу, то к обшивке дверец, к стеклам приборной доски, что-то рассматривая на полу и под сиденьями и, наконец, вздохнув, сказал:

– Нет пальчиков, братцы.

– Я, между прочим, особо и не надеялся, – махнул рукой стоявший возле него Лосев. – Народ, видно, опытный. Давай смотреть остальное. Ты еще раз в кабине, а я в кузове.

В это время Откаленко, не обращая внимания на дождь, медленно обходил машину, разглядывая ее обшивку и асфальт вокруг. Он любил работать один, чтобы никто не отвлекал и можно было сосредоточиться, подумать и ничего не упустить.

Вообще Игорь любил осмотр неторопливый, основательный и считал, что улики – главное в ходе раскрытия преступления. Любой предмет молчалив и конкретен и куда объективнее, чем, допустим, свидетель. Человек всегда субъективен, если он даже не пытается что-то утаить, а вполне добросовестен. Это Лосев больше верил людям, на них рассчитывал. А Игорь нет, он больше ценил немых свидетелей – следы, улики, он верил своим глазам, а не чужим, свои не подведут. Конечно, приходилось искать и свидетелей, очевидцев, без этого не обойтись. Но надо уметь находить и немых свидетелей, в первую очередь их. И Игорь любил и умел это делать.

Вот и сейчас. Леша сказал, что дождь уничтожил наружные следы. Как бы не так. Уж не говоря о вмятине на крыле со следами алюминиевой краски. Вот она.

Игорь провел рукой по вмятине. Солидная, однако. Это даже не вмятина, удар перекосил все крыло, на изломах отлетела краска. Совсем непросто было все это выправить. Значит, машина с большой силой ударила по воротам, распахнула их и потом уже задела девушку. Да, ворота ее спасли.

Игорь нагнулся и стал рассматривать задний номер. Он крымский, это верно. И привинтили его совсем недавно, торопливо и небрежно. Вон, совсем свежие царапины, и один из болтов явно сюда не подходит. С усилием его закрутили, даже срывался ключ.

А потом… Потом они не смогли его открутить, как ни старались, даже номер помяли. Вот в чем дело. И машину пришлось бросить. Интересно, а передний номер?..

Игорь обошел машину. Ну и ну. Передний номер-то чуть держится, и притом косо. Вот старик вахтер и обратил на него внимание.

Потом Игорь внимательно осмотрел колеса. Он даже расстелил на мокром асфальте прихваченный специально для такого случая старый плащ, опустился на колени и заглянул под машину. А это что такое? Игорь протянул руку и снял с переднего моста, возле колеса, какой-то желтоватый комок. Это оказался капустный лист, мятый, грязный и уже пожухлый. Сколько же простояла здесь машина? Под ней тоже было сухо, совсем сухо. А ведь дождь шел уже второй день. Выходит, машина стояла все это время здесь после неудачной попытки ремонта в автохозяйстве, которое обнаружил Лосев. Через весь город приехали сюда. Другого двора не нашли, поближе? Интересно…

– Ну, что, Игорек, есть улов? – подошел к нему Виталий, выпрыгнув из кузова и отряхиваясь. – У меня пусто.

Игорь коротко сообщил о своих находках.

– Машина здесь стоит не меньше двух суток, – заключил он. – Капуста совсем высохла.

– М-да. Короли и капуста, – задумчиво согласился Лосев. – Капуста есть, где, спрашивается, короли?

– Надо работать, – сказал Игорь. – Тогда будут и короли. А начнем с того, что машина стояла тут двое суток. Это, милый мой, весьма интересно, я тебе скажу.

– Да, интересно, – согласился Виталий и добавил. – А, ведь, Леша все-таки пальчики нашел. Представляешь?

– Где нашел?

– На ручке правой дверцы. Правой, – с ударением повторил он. – Скорей всего не водитель оставил.

– Точно, – согласился Откаленко. – А еще чего нашли?

– Окурки. Их Леша заберет. Похоже, курили трое.

– Вернее, двое.

– Нет, именно трое, – поправил его Лосев. – Ну, Леша, конечно, уточнит. Слюна там, отпечатки зубов. Да и сорта курили разные. Шоферяга тот, видимо, «Беломор» тянул, второй, пижон в шляпе, – скорей всего «Мальборо», ну, а кто-то третий – «Герцеговину», причем один только окурок ее обнаружили, а тех в пепельнице много оказалось, доверху забита была.

– Забыли, выходит, про нее, – укоризненно произнес Откаленко и спросил: – Следователь-то где?

– Куда-то срочно выехал, – ответил Лосев. – Пока по его поручению работаем. Спешное, ведь, дело-то.

– А понятые видели отпечатки пальцев, окурки?

– Вон они, орлы, стоят, – указал Виталий на двух парней. – Глаза молодые, все видели. Порядок знаем.

– Да-а, – вздохнул Откаленко. – Интересный вопрос: почему она тут стоит?

– Тут они, видно, и груз на другую машину перебросили.

– Скорей всего. Но полагалось бы в таком случае с этого места отогнать.

– А знаешь, почему не отогнали?

– Ну?

– Не заводится. Слышал, я стартер гонял? Подачи нет. Ну, и ничего не оставалось, как бросить. Вот, – Лосев поднял палец, – сколько случайностей людей ждет. Как ни рассчитывай, а все в жизни предусмотреть невозможно, – он невольно вздохнул.

Игорь недобро усмехнулся.

– Ты еще их пожалей, сукиных детей.

– Да это я так. A вот вокруг этого магазина надо будет поработать, как полагаешь?

– Так и полагаю. Участковый-то где?

– Вон стоит.

Они подошли к стоявшему поодаль участковому инспектору, и Откаленко сурово спросил:

– Почему вы, товарищ Козырев, раньше эту машину не обнаружили, что помешало?

– Да был я тут, – виновато ответил инспектор. – Сразу, как нам объявили. Не было ее. Ну, а вчера, признаться, уже не забежал. Руки не дошли. А сегодня, вот, рабочие и указали. Говорят: «Приблудная». Ну, тут уже я как взглянул…

– Владимир Прокопьевич, – вмешался Лосев, – а людей около нее рабочие не заметили случайно, не спрашивали?

– Говорят, не заметили.

– А груз в ней был какой?

– Вот не спросил. Да можно сейчас…

– Не надо, – все так же сухо и неуступчиво сказал Откаленко. – Теперь уж мы и сами спросим. Обо всем.

Оперативное совещание Цветков начал хмуро.

– Обыграли они нас. Скажем прямо, объегорили. Досадно.

– Это еще только первый период, Федор Кузьмич, – живо откликнулся Лосев. – Вся игра еще впереди.

– Наши и первый период никому не проигрывают, – буркнул Откаленко.

В эти дни по телевидению чуть не каждый вечер передавали матчи на первенство мира по хоккею, и молодые сотрудники переживали каждую игру.

– Теперь у них психологический перевес, – вставил Шухмин.

– Ну, ладно вам, – проворчал Цветков. – Психологический перевес всегда на нашей стороне. Не игру ведем. Давайте думать. Какие у нас появились ниточки в этом деле? Машина отпадает. Раз они ее бросили, значит, где-то угнана, только и всего. Не сегодня, так завтра найдется хозяин. Но место угона нам тут ничего не даст. Что мы еще имеем?

– Вторую угнанную машину, – сказал Шухмин. – Уже московскую.

Цветков кивнул.

– Верно. Так что здесь хозяин быстрее найдется. Если она, конечно, угнана. Если не по сговору получили. Так. Значит, машина. Что еще? Давай, Лосев.

– Есть все же ниточки, Федор Кузьмич, – убежденно сказал Лосев. – Первая – это тот самый Сева, хирург. Ему Маргарита Евсеевна все рассказывала.

– А про него что рассказала? – спросил молодой сотрудник Виктор Усольцев.

– Ничего она про него не знает, – покачал головой Лосев. – Только, что хирург…

– По его словам, – недоверчиво заметил Откаленко.

– Ну, да, – согласился Лосев. – Еще знает, что зовут Сева. И номер телефона. Домашний. Я этого парня видел.

– И что? – поинтересовался Откаленко. – Ты ж психолог.

– Не понравился.

– Это уже кое-что, – Откаленко усмехнулся. – Вообще-то тебе все нравятся, как правило.

– Давай дальше, Лосев, – строго сказал Цветков. – Какие еще ниточки имеем?

– Еще две тянутся к тому самому Диме. Ну, который в шляпе был. Возможному Диме, я бы сказал.

– Почему «возможному»? – поинтересовался Усольцев.

– Слишком он легко себя назвал там, на заводе.

– А, просто трепач, – махнул рукой Шухмин.

– И это возможно.

– Что к нему тянется? – все так же строго спросил Цветков. – Вы, милые мои, не растекайтесь пока по сторонам.

– Тянутся к нему две ниточки, – продолжал Виталий. – Одна от «Березки», от администратора Нины. Она его знает, хоть и не призналась. Вот и Златова так считает. Она с ней говорила.

Лена тоже присутствовала на совещании, снова превратившись в «училку» к решительному неудовольствию Лосева. И при последних словах Виталия все посмотрели на нее.

– Да, – подтвердила Лена. – Она его знает. Но признаться в этом почему-то боится. И это странно.

Цветков кивнул.

– Верно. Значит это, будем считать, первая ниточка. А вторая? – он посмотрел на Лосева. – Она откуда к этому Диме тянется?

– Вторая, вроде бы, из театра, – с некоторым сомнением произнес Виталий. – Бывший помощник администратора. Его еще надо найти. Правда, адрес есть. Но тут вопрос открыт: знает он этого Диму или нет, неизвестно.

– Так, – кивнул Цветков и усмехнулся. – Значит, Сева, Нина, Дима. Детский сад какой-то! Все? – он посмотрел на Лосева.

– Пока все, Федор Кузьмич.

– Еще овощной магазин, – заметил Откаленко. – Там, считаю, надо тоже поработать.

– Экспертиза дала заключение по машине? – спросил Цветков.

– Так точно, – подтвердил Откаленко. – Тут кое в чем разобраться надо.

– Ладно. Это отдельно. А теперь послушаем наших коллег, – и Цветков повернулся к молчавшему до сих пор Албаняну: – Что вы нам скажете?

– Если Албанян молчит, значит, ему сказать решительно нечего, – засмеялся Виталий. – И у него плохое настроение.

– Точно, – грустно кивнул Эдик. – Ничего нового. Одно ясно: похищенный груз в Москве сдан не был. Теперь его везут куда-то.

– А куда, как ты думаешь? – поинтересовался Лосев.

– Кто знает, куда? Возможно, в соседнюю область, возможно, на Северный Кавказ и в любой пункт между ними.

Албанян выглядел расстроенным.

– Ну, ну, не хитри, – настаивал Лосев. – Ты уже, наверное, кое-что прикинул. А?

– Конечно, прикинул, – без всякого энтузиазма согласился Албанян. – Но пока самому не ясно. Надо, понимаете, встретиться с людьми, надо кое-куда позвонить, надо… – он посмотрел на Цветкова, и взгляд его оживился. – Надо дать указание по трассам. Груз – десять тонн лимонной кислоты. Не иголка. Можно увидеть, считаю.

– Уже дали, – кивнул Цветков. – Утром еще.

– Тогда все пока, – Эдик пожал плечами.

Цветков решительно смешал разложенные на столе карандаши и объявил:

– Что же, милые мои. Продолжаем работу. Мы, ведь, как бульдоги. Если вцепились, то не выпустим. А вцепились мы, считаю, крепко.

– И пути тут есть, – сумрачно заметил Откаленко.

– Именно что, – подтвердил Цветков, – пути есть. Значит, старшим по этому делу остается Лосев. Ты, Откаленко, ему помоги, – обратился он к Игорю. – Вот ты машиной занялся, теперь переходи на магазин. Каким, в самом деле, ветром ее туда задуло, интересно знать. Вот ты и узнай. Как считаешь, Лосев?

– Так и считаю, – бодро ответил Лосев. – Очень это интересно.

– Именно что, – снова подтвердил Цветков. – Теперь «Березка».

– Это бы за Леной оставить, – попросил Лосев. – Она уже объект знает.

– Не возражаю. Как, Златова? – Цветков посмотрел на Лену. – Очень бы вас попросили. С руководством вашего отдела договоримся.

С сотрудниками других отделов Цветков был всегда на «вы». Это свидетельствовало не просто о вежливости, но и о дистанции. К своим сотрудникам Федор Кузьмич привык, большинство из них знал не один год и смотрел, как на близких людей, на неизменных своих помощников, с которыми ежедневно делился мыслями, сомнениями, знанием и опытом, за которых к тому же всегда отвечал, а когда надо было, и защищал их. Все это, правда, не мешало ему ворчать на них, ни в чем не давать спуску, а иной раз и наказывать. Причем самым неприятным наказанием было, когда Кузьмич переходил с кемлибо из своих подчиненных на «вы», что свидетельствовало не только о допущенных сотрудником промахе, ошибке или нерадивости, но и о том, что Кузьмич лично этим обижен, даже оскорблен. И потому каждый из сотрудников воспринимал его обычное «ты» как признак близости и доверия, и никто еще никогда на это «ты» не обижался.

– Очень вас попросим, – повторил Цветков, обращаясь к Лене.

– С удовольствием, Федор Кузьмич, – улыбнулась в ответ Лена. – Мне самой интересно. К тому же это, ведь, приказ, как я понимаю?

– Нижайшая просьба, – церемонно ответил Цветков.

И все кругом заулыбались.

– Ну-с, а дальше, Лосев, ты решай сам, – Цветков прихлопнул ладонями по столу и посмотрел на часы. – После обеда, полагаю.

После обеда Лосев пригласил к себе Усольцева.

– Вот что, Витя, – сказал он. – Займешься этим театральным деятелем, своим тезкой. Встречаться с ним сразу не надо. Поработай сперва вокруг, только осторожно, чтобы не спугнуть в случае чего. Парень-то, как выразился его бывший шеф, приблатненный. Ну, интересно знать и его связи, конечно. Словом, все, что можно. А потом уж разговор с ним самим. Тоже аккуратно. О друзьях-товарищах, о делах, заботах и… о Диме, между прочим. Знает ли? Где он, что он? Ясно задание?

– Ясно, – солидно ответил Усольцев. – Элементарный вопрос, – он усмехнулся. – Сколько даешь времени?

– Два дня.

– Ну, это несерьезно. Тут для настоящей работы нужна неделя.

– Кому сколько. А ты человек динамичный и молодой, – улыбнулся Виталий. – Самое время быстро бегать и быстро соображать. А времени у нас, Витя, лишнего нет. Ни дня, помни.

– Но, Виталий…

– Давай о сроке больше не говорить, – нахмурился Лосев. – Два дня. Вот тебе его адрес. Запиши, – он придвинул Усольцеву свой блокнот. – Если что надо, спрашивай, советуйся. Не стесняйся.

– Ученый, – недовольно проворчал Усольцев, переписывая адрес.

– Кстати, ты этот район Метростроевской, Кропоткинской знаешь? – спросил Лосев, игнорируя его тон.

– Найду.

– Не в «найду» дело, – покачал головой Лосев. – Это район в основном старинной застройки. Здесь многие семьи испокон века живут. Твой тезка мог тут родиться и вырасти на глазах у соседей. И приятели детства тоже могут найтись. Их тоже найди и потолкуй, осторожно, конечно.

– Днем-то, небось, никого нет.

– Значит, вечером надо.

– На сегодня билеты у меня, жена ждет.

– Это уж сам соображай. У всех жены ждут, – заметил Лосев. – А вечером тут самая работа. Учти.

– Ну, вечер, выходит, у меня остается всего один, – неуступчиво возразил Усольцев, возвращая блокнот.

Виталий промолчал. А сидевший напротив за своим столом Откаленко, закончив очередной разговор по телефону, неприязненно посмотрел на Усольцева и неожиданно сказал:

– У нас, парень, либо вообще не работать, либо вкалывать до упора и не смотреть на часы, понял?

– Давно понял.

– Не-а. Смотрю, еще не понял, – усмехнулся Откаленко. – Ты ко мне в помощники иди. Я тебя научу.

– Ты научишь… – проворчал Усольцев.

– Обязательно. Вот получил ты задание. С чего начнешь?

– Да знаю я, с чего начну.

– И я знаю. Посмотришь на часы. Решишь, сколько времени у тебя остается для работы. Так, ведь?

Усольцев, не выдержав, вспылил.

– Слушай, чего ты ко мне все время цепляешься? Что я тебе такого сделал, скажи?

– Да ничего ты мне не сделал, – снова усмехнулся Откаленко. – И никому ты еще ничего полезного не сделал. Все у тебя еще впереди. И учти, нам не «блатники» нужны, а ребята окопные, обстрелянные и трудяги. МУР – это МУР.