Текст книги "Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Аркадий Адамов

Соавторы: Эдуард Хруцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 102 (всего у книги 205 страниц)

– Да-а… – с сомнением протянул Виталий. – И все его, выходит, пропустили, все посты ГАИ?

– Выходит, так.

– Что-то меня сомнение берет, Михаил Иванович…

– В части чего?

– В части их исчезновения. Из Житомира ничего не поступало? Вы запрос-то сделали?

– А как же. Пока ничего не поступало.

– Ладно. Держи связь, Михаил Иванович.

Виталий положил трубку и задумчиво уставился куда-то в пространство, барабаня пальцами по столу. Ох, что-то тут не то в этом странном происшествии. Старик вахтер явно что-то вдруг заметил или сообразил. И за это его убивают? А девушка? Девушку за что?

В комнату зашел Откаленко, расположился напротив Лосева за своим столом, придвинул к себе телефон и взглянул на Виталия.

– Соображаешь? – усмехнувшись, спросил он.

– Пытался. Пока тебя не было.

– Ну, ну. Я два звонка сделаю, и меня опять не будет. Вечером что делаешь?

– Дома сидим. Теща любимая больна опять. А у тебя какие предложения?

– Какие у холостого человека могут быть предложения? – снова усмехнулся Игорь.

– Самые легкомысленные, конечно?

– Ленка мне даст…

– Так женись на ней, чего лучше?

– Чего лучше не знаю… пока, – нахмурился Игорь.

Они были совсем разными, эти два парня. Даже внешне. Длинный, худой, с копной светлых волос, небрежно зачесанных назад, Лосев был элегантный, веселый и бодрый, добродушный и азартный. И совсем другой Откаленко – невысокий, .плотный, с широченными покатыми плечами и ежиком темных волос, в черной рубашке и в неизменном сером пиджаке, всегда неторопливый, основательный. Они и в работе были разными, и потому Цветков охотно соединял их в одном деле, хотя в последнее время в отдел пришло много молодых сотрудников и Лосев тоже стал возглавлять бригады.

Располагал к себе Лосев сразу, часто с первой встречи, с первого взгляда, достаточно было увидеть его дружескую, открытую улыбку и веселые, искрящиеся энергией и задором глаза. А вот к Откаленко надо было приглядеться, привыкнуть, и все же не всякий проникался в конце концов к нему симпатией. Но от него исходила такая твердость и сила, что он добивался главного – ему верили, ему подчинялись, с ним трудно было не согласиться, так он был логичен и скрупулезен в рассуждениях и доводах. И когда Лосев и Откаленко работали рядом, вместе, то необычайно удачно дополняли друг друга.

Впрочем, и в самых житейских, самых личных проблемах взгляды их решительно не совпадали.

– В нашей работе, старина, должен быть спокойный и прочный тыл, если хочешь знать, – весело объявил Лосев, хотя и с явно лекторской интонацией, но сам как бы вышучивая ее.

– Тебе хорошо. Нашел, понимаешь, свою Светку. Ты еще одну такую найди, для меня, – усмехнулся Откаленко. – Все твои общие рассуждения – результат одной, собственной удачи. «Прочный тыл», – передразнил он. – Любой тыл может вдруг фронтом обернуться. Не знаешь примеров?

Игорь явно намекал на свой давний развод.

– А это, – запальчиво возразил Лосев, – одна, и тоже собственная, неудача.

– Одна? Ты оглянись, сколько их, – ответил Игорь. – Статистики не знаешь?

– Это по первому разу. Вторые браки гораздо прочнее. И вообще, ты не на статистике женишься, – засмеялся Лосев.

– Темный ты человек, – махнул рукой Игорь. – Одними эмоциями живешь. В наш век наука правит миром, понял?

– Ладно, – Виталий сделал примиряющий жест. – Значит, дело сводится к тому, чтобы найти тебе жену или ты в принципе жениться не согласен?

Игорь великодушно кивнул.

– Ладно, ищи. Там посмотрим.

– Так я давно нашел.

Виталий небрежно развалился в своем кресле, вытянув по привычке длинные ноги из-под стола и чуть не загородив узкий проход между ним и столом Откаленко.

– Ну, – Игорь подозрительно покосился на приятеля.

– Девушка эта проверена мною в самых экстремальных жизненных обстоятельствах, – с пафосом объявил Виталий. – Она преданна, она красива. На моих глазах мужчины… Ого, чего они только не делали.

– А ты позволял? – сердито спросил Игорь, на секунду отвлекшись от темы разговора. – Ты куда смотрел?

– А чего мне смотреть? – лукаво спросил Виталий. – Она свободный человек. Я и права никакого не имею. Вот взялся бы и смотрел.

– На службе все-таки была, – буркнул Откаленко.

Оба имели в виду одну далекую и сложную командировку Лосева и лейтенанта Златовой, за которую они получили в свое время благодарность руководства.

– Служба, между прочим, не пострадала, – все так же лукаво ответил Лосев. – А вот один заинтересованный гражданин вполне мог и пострадать. Впрочем, он еще пострадает, я уверен, если будет до бесконечности тянуть кота за хвост.

Откаленко хмуро усмехнулся.

– Это не кот, а дикая кошка какая-то. Ты еще ее мало знаешь…

В этот момент дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился Шухмин, его огромная фигура загородила чуть не весь дверной проем.

– Ха! Оба на месте! – удивленно воскликнул Петр и, обращаясь к Лосеву, добавил: – Меня к тебе Кузьмич прислал. На, получай.

Он положил перед Лосевым тоненькую папочку.

– Это что?

– Копия протокола осмотра места происшествия, план и перечень первичных мероприятий по делу, – ответил Шухмин, садясь на стул, который жалобно скрипнул под его тяжестью. – Да по заводу это… Как его?.. Кислоты, в общем. Я выезжал вчера туда на происшествие.

– Так, так, так… – заинтересованно пробормотал Лосев, принимаясь за чтение. – Ты, Петя, погоди, не уходи. К тебе у меня вопросы будут. Я только прогляжу.

А Откаленко насмешливо спросил Шухмина, кивнув на бумагу, которую читал Лосев:

– По-быстрому сочинили, говорят?

– Кто говорит? – насторожился Шухмин.

– А не так? – покосился на него Откаленко. – Сильно старались?

– Не очень, – отозвался Лосев. – План-то, Петя, составлен на скорую руку. Вон, даже главных замеров нет.

– Э, братцы, – благодушно махнул рукой Шухмин. – Так ведь это же дело очевидное. Тут ему, подлецу, деваться будет некуда. Ничего и доказывать не придется. Через два дня привезут, сами увидите.

– Смотри, пожалуйста, даже срок отмерил, – усмехнулся Откаленко. – Поживем – увидим. Как дела-то вообще? Я тебя неделю не видел.

– Забегался, – вздохнул Шухмин. – Глухое дело с этой автобазой. Всю ее на животе исползал, ей-богу. Ой, братцы, – оживился Петр. – Я там с такой девицей познакомился. Ну! В доме моделей такой не встретишь. Катя зовут. Я лично такой еще не встречал, слово даю. Значит, так…

На столе у Лосева зазвонил телефон. Виталий рывком снял трубку. Звонил капитан Егоров.

– Лосев? Приезжай к нам по-быстрому. Такие, понимаешь, дела, закачаешься и упадешь.

– Неужто из Житомира ответ поступил? – быстро спросил Лосев.

– Во, во. Так что, ждем.

Виталий бросил трубку, вскочил из-за стола и вытянул из старенького шкафа возле двери свое пальто.

– Ладно, мне на мою автобазу пора, – вздохнул, поднимаясь, Шухмин.

– К Катеньке? – весело откликнулся Лосев, устремляясь к двери. – Пламенный привет передай.

– Нужен ей твой привет. Если я знакомлюсь…

Но Лосева уже в комнате не было.

– Моя мысль понятна? – внушительно осведомился Шухмин, посмотрев на Откаленко.

– Понятна, понятна, – рассеянно и нетерпеливо ответил Игорь, снимая телефонную трубку. – У меня, милый мой, тоже в двух местах дымком потянуло. Надо кочегарить.

И он стал набирать какой-то номер.

А Лосев тем временем миновал длинный коридор и уже скачками спускался по широкой лестнице, догоняя кого-то.

– Коля! – крикнул он. – У тебя машина есть?

На улице было ветренно, холодно и сыро. Под ногами хлюпала вязкая каша из грязи и снега. Снег еще лежал на крышах, низко над ними нависли тяжелые, серые тучи.

Машина то летела по глянцево-мокрой мостовой, то упиралась в стену машин перед светофорами. Невозможная стала езда по Москве, средняя скорость в часы пик оказывалась чуть не пятнадцать километров в час, сто лет назад на извозчике москвичи передвигались быстрее.

Переговорив с товарищами в машине на эту злободневную тему, Лосев выскочил на углу нужной ему улицы. До райуправления тут уже было недалеко.

Егоров ждал Лосева в своем кабинете, где кроме письменного стола, заваленного папками и бумагами, и сейфа был втиснут еще стул. Лицо у Егорова всегда было усталым, но короткие усики задиристо топорщились и глаза воинственно блестели.

– Нет, ты только взгляни! – воскликнул он, увидев входящего Лосева и даже не успев поздороваться. – Ты только взгляни! Садись, – спохватился Егоров.

Сняв пальто и подсев к столу, Виталий внимательно стал читать полученную телефонограмму, ощущая, как что-то внутри у него начинает холодеть от дурных и как будто сбывающихся предчувствий.

В телефонограмме сообщалось, что в результате срочного расследования, проведенного по просьбе районного управления внутренних дел Москвы, установлено, что упомянутая кондитерская фабрика, являясь действительно фондодержателем лимонной кислоты, своего представителя в Москву, однако, не направляла и доверенность № 072 от 14 марта с. г. на имя Борисова А. А. следует считать фальшивой. Ответ задержан в связи с установлением личности указанного в доверенности гражданина, предъявившего паспорт, выданный 15 июля 1977 года одним из ОВД Житомирской области. Указанный паспорт принадлежит жителю города Житомира А. А. Борисову, пенсионеру, 1905 года рождения, который утратил свой паспорт три года тому назад. В данное время гражданин Борисов А. А. уже месяц, как находится в больнице с диагнозом инфаркт миокарда. Что касается госзнаков автомашины, то они принадлежат одному из автохозяйств Крымской области и были утеряны еще в 1968 году.

Дочитав до конца, Виталий даже присвистнул, посмотрел на мрачно курившего Егорова и спросил:

– Что скажешь, Михаил Иванович?

– То и скажу. Ищи теперь ветра в поле. Ошалеешь с этим делом, – убежденно произнес Егоров, с ожесточением разминая в пепельнице окурок. – Повиснет, увидишь.

– Ну, ну, – улыбнулся Лосев. – Кое-что мы все-таки предпримем.

– Что, например?

– Съезжу-ка я для начала на этот заводик. Посмотрю на лопухов, которые своими руками жуликам отдали товар на сто пятьдесят тысяч. Да от этого, как говорит наш генерал, у меня просто печень нагревается. Своими руками отдали, а?

– Ну, что значит «своими руками»? У них же документы были.

– Липовые же документы!

– А они проверять их не обязаны и не уполномочены.

– Да? А думать они, когда такое оформление идет, обязаны, уполномочены? Личную бы сделку заключали, думали бы?

– Ну, куда загнул, – махнул рукой Егоров. – Да если бы личную, то они сто раз отмерили, прежде чем сто пятьдесят рублей заплатили, не то, что сто пятьдесят тысяч. А так все у них по форме.

– Есть и другие люди, – вздохнул Лосев. – Вот потому и погиб старик Сиротин, что подумал, что полномочия свои применил, да один оказался.

– Почему его убили, это нам еще копать и копать, – ответно вздохнул Егоров. – А им ты ничего не предъявишь, имей в виду. И ничего от них путного не услышишь.

– Ты так полагаешь? – загадочно спросил Лосев. – Ну, поглядим. Давай адрес завода.

…Через полчаса Лосев уже стоял перед заводской проходной и примыкавшими вплотную к ней высокими железными воротами. Нижняя часть их створок была изготовлена из сваренных металлических листов, а верхняя состояла из вертикальных прутьев, и сквозь них был виден тесный заводской двор. Сам завод размещался в длинном трехэтажном здании с какими-то бесчисленными пристройками. А с другой стороны двора находилось здание поменьше, двухэтажное, где на верхнем этаже, как объяснил Виталию Егоров, находилось заводоуправление, а под ним, на первом этаже, – всякие склады. Возле них стояло несколько грузовых машин.

«Получают», – настороженно подумал Лосев.

Он снова посмотрел на ворота. На вид они были целехонькими. «Ловко же этот стервец проскочил», – подумал Лосев.

На этот раз ворота были распахнуты настежь, и как раз сейчас из них выезжал медленно и осторожно новенький ЗИЛ-133 с подмосковным номером. Лосев обратил внимание, что машина заняла такую часть пространства в воротах, что места для маневра, какой совершил вчера такой же ЗИЛ, сбив стоявшую возле проходной девушку, не оставалось. Как же все-таки тот негодяй умудрился это сделать?

Лосев подошел к воротам и огляделся. Он помнил план места происшествия. Старик Сиротин стоял вон там, и машина, разогнавшись, легко сбила его и переехала левым колесом, а вот резкий маневр направо, в сторону девушки, при полуоткрытых воротах она не могла совершить, не толкнув, не ударив эту вот, от Лосева левую, створку ворот. И удар должен быть сильным.

Приблизившись, Лосев нагнулся и тут же увидел след удара: железный лист в том месте прогнулся, и на серой его поверхности заметны были зеленые частицы краски.

Машина тем временем осторожно проехала мимо него, и за спиной Лосева раздался настороженный возглас:

– Ты чего тут вынюхиваешь? Пошел, пошел отсюда.

Виталий оглянулся.

Перед ним стоял молодой парень в шинели с зелеными нашивками. «Ишь, бдительность проявляет», – усмехнулся Лосев и дружелюбно сказал:

– Вот, вынюхиваю, чего вчера недонюхали, – и показал свое удостоверение.

Как всегда, оно произвело впечатление.

Парень кивнул головой и, придвинувшись к Лосеву, внушительно произнес:

– Я тебе так скажу, товарищ Лосев. Внимательность к людям, ой, как нужна. У меня, допустим, она есть, так?

– Это ко мне ты сейчас внимательность проявил, так что ли? – усмехнулся Лосев. – Прогнать решил?

– Так это ж согласно инструкции, – парень виновато вздохнул.

– Никакая инструкция грубость не предусматривает, – покачал головой Лосев. – По-разному попросить уйти можно. Согласен?

– Просить у нас не положено, – снисходительно усмехнулся парень. – Это если каждого просить, знаешь что будет? Но с тобой я, конечно, оплошал. Первый день у ворот стою.

– А вчера что делал?

– Я вообще-то грузчиком тут. На складе трудимся. А тут такое дело, дядю Мишу убили. Ну, заместо него временно и поставили.

– Вчера ты видел, как та машина грузилась?

– Да сам же и грузил, с Колькой Нефедовым.

– Кто же при машине был?

– Водитель, кто же еще. Знать бы. Я бы ему враз голову отвертел.

– Ну, а к нему ты внимательность проявил?

– Это он, гад, к нам проявил, – зло ответил парень. – Каждому на бутылку дал, чтобы, значит, быстрее грузили.

– Спешил, выходит?

– Ага. Далеко, говорит, ехать.

– А куда именно, не сказал?

– Нет. И нам-то ни к чему было.

– Что же ты в нем при своей внимательности заметил?

– Чего заметил? – парень задумался, потом широко улыбнулся. – Да ничего.

– Ну, а одет как был?

– Как одет? Телогреечка новая, черная. Кепка. Ну, брюки… Чего там еще может быть? Я вот так рассуждаю: испортился народ.

– Всякие люди есть, – покачал головой Лосев.

– Само собой, – охотно согласился парень. – Но… вот чего ему, гаду, нужно было, ты мне скажи? Зачем он старика-то порешил? И Женьку, вот. Такая девка. Я вокруг нее ходил, облизывался. Дыхнуть на нее боялся, если откровенно сказать. А он? Казнить таких надо, вот что я скажу. Законы-то у нас больно слабые, у кого хочешь спроси.

– Эх… – вздохнул Лосев. – Звать-то тебя как?

– Степан, по батюшке Родионович, по фамилии Завозин.

– Эх, Степан Родионович, – снова вздохнул Лосев, – законы у нас не слабые, а очень даже строгие. Их только выполнять надо.

– Ну, да, строгие, – презрительно хмыкнул Степан. – Человека, к примеру, порешил, а тебе шесть лет отвесят. Дело это?

– Так, ведь, шесть лет! Или восемь. И какой жизни.

– Э-э, – Степан махнул рукой. – Всюду люди живут. Всюду своя компания. Слушай! – он вдруг оживился. – А у того душегуба наколка на пальцах была.

Чудная такая наколка. На одном пальце восклицательный знак, на другом – вопросительный, на третьем – опять восклицательный, на четвертом – опять вопросительный. Я даже спросил, что это, мол, означает. А он, рожа, смеется, говорит: «Из этого вся жизнь состоит».

«Где же, спрашиваю, ты такую философию подхватил?».

«В одной академии, говорит. Отсюда ее за лесом не видно». Чуешь, зверюга какая?

– Да-а, – кивнул Лосев и снова спросил: – Ну, а как все случилось, ты не видел?

– Нет. Услали меня. Вот Колька, тот видел. В свидетели пошел.

– Ну, ладно, Степан Родионович, – Лосев улыбнулся и похлопал парня по плечу. – Бывай пока. Авось еще свидимся.

– Авось, – ответно и дружески улыбнулся Степан.

Простившись, Лосев прошел через распахнутые ворота во двор и направился к административному корпусу, по пути размышляя о парне, с которым только что познакомился. Неглупый и неплохой парень, хотя в голове у него полный набор самых расхожих и самых отсталых взглядов и представлений. А интересная, между прочим, наколка у того типа. Видимо, сидел в какой-то колонии, там и наколку сделал. Попадись теперь где-нибудь его пальчики, и личность может быть установлена сразу.

Только где же они теперь попадутся, вот вопрос.

Лосев подошел к нужной двери, толкнул ее и поднялся по темноватой лестнице на второй этаж.

Бухгалтерию он нашел быстро.

Через минуту Виталий уже сидел напротив миловидной черноволосой женщины с удивительно голубыми глазами, в ярко-красной кофточке, с ниткой красных бус на длинной и тонкой шее. Женщина казалась такой ухоженной, сытой и капризно-величественной, что было даже странно видеть ее в забитой столами и бумагами заводской бухгалтерии, а не в театре, например. Больше Виталий ей места нигде не нашел.

Звали женщину Маргарита Евсеевна. Возле ее стола собралось еще несколько работников бухгалтерии, несказанно встревоженных вчерашним ужасным происшествием. Все они немедленно побросали работу, как только узнали, что за посетитель пожаловал к ним. И приободренная их всеобщим вниманием и даже сочувствием, Маргарита Евсеевна самоуверенно и пренебрежительно сказала Лосеву после того, как он изложил причину своего визита:

– Я, молодой человек, знаю свое дело прекрасно.

Меня вообще учить не надо. Во всяком случае этому делу, – чуть лукаво добавила она.

И Виталий ответил, пожалуй излишне сердито и как бы насмешливо:

– Во-первых, я в данном случае для вас не молодой человек. А во-вторых, – язвительно продолжал Виталий, – я не собираюсь вас учить. Но вот попросить вас кое о чем придется, уж извините.

Маргарита Евсеевна небрежно пожала плечами.

– Что же вам угодно?

– Документы, по которым была отпущена эта самая лимонная кислота. Ведь остались же у вас какие-то документы?

– А как же иначе? – улыбнулась молодая женщина, обнажив ровные перламутровые зубы. – Вот, пожалуйста, товарно-транспортная накладная и доверенность фабрики на имя этого Борисова. Видите, все по форме, все печати и подписи на месте.

Она положила перед Виталием бумаги. Товарная накладная его мало интересовала, а вот доверенность Виталий внимательно изучил.

– Да, – наконец сказал он. – Доверенность на первый взгляд сомнений не вызывает, это верно.

– Ну, а на второй? – насмешливо осведомилась Маргарита Евсеевна.

– А на второй, если бы вы удосужились бросить на нее второй взгляд, возникают по крайней мере два вопроса. И у вас возникли бы.

– Вот как? Интересно даже, какие?

– Сейчас скажу. Но прежде хотелось бы знать: вы видели паспорт гражданина Борисова, держали его в руках?

– А как же. Держала и видела.

– Прекрасно. А как выглядит этот гражданин Борисов?

– Это имеет значение?

– Да, имеет.

В прекрасных глазах молодой женщины впервые мелькнуло беспокойство.

– Постараюсь вам его описать, – не очень уверенно сказала она. – Высокий, чуть, правда, пониже вас.

– Стройный. В красивом импортном сером пальто, в шляпе, тонкое лицо… Ну, симпатичное… – она поколебалась и добавила. – И улыбка симпатичная.

Правда, Любочка? Ты его видела.

– Да, – настороженно кивнула одна из женщин. – Вполне симпатичный гражданин.

– А сколько ему на вид лет? – спросил Лосев.

– Ну, наверное, лет тридцать, тридцать пять, – пожала плечами Маргарита Евсеевна.

– Ошибаетесь, – мягко, даже сочувственно возразил Лосев. – Ему уже эдак под восемьдесят. Не заметили, выходит?

– Вы меня не разыгрывайте, моло.. товарищ, – сердито поправилась Маргарита Евсеевна. – У меня еще пока что глаза есть.

– Это не я вас, это он вас разыграл, – сухо возразил Лосев. – Ведь по паспорту ему уже восемьдесят лет.

– Что?!.

– Да, да. Стоило вам только повнимательнее посмотреть на его паспорт. И, кстати, на фотографию там.

– А на фотографии он!

– Ага. Значит, переклеил. Это вы тоже не заметили?

– Это я не обязана замечать, – резко возразила Маргарита Евсеевна. – Я не криминалист, а бухгалтер. И год рождения не обязана смотреть! Доверенность есть? Есть. И все.

– А печать на доверенности вас устроила? – поинтересовался Лосев. – И штамп тоже? Вы посмотрите на них. Все вы, товарищи, посмотрите. Полезно. Ведь липа же, неужели не видно? Невооруженным глазом.

Доверенность пошла по рукам.

Печать и штамп там были, очевидно, выполнены кустарным способом: буквы кое-где покосились, герб в середине печати вообще не был до конца прорезан, а на штампе, где буквы плясали так же, как и на печати, в названии министерства оказалась даже грамматическая ошибка.

– Ой! – воскликнула одна из сотрудниц. – Это просто кошмар, если так вот вглядеться.

– Грубая работа, – мрачно объявил мужчина-бухгалтер. – Впору сразу было милицию звать.

Все вокруг понуро молчали.

– И это не все, – продолжал Лосев. – Отнеслись бы к делу внимательно, заметили бы еще одну странность в этой доверенности.

Окружающие снова насторожились. Маргарита Евсеевна, до этого непрестанно прикладывавшая платочек к носу и глазам, замерла, скомкав его в кулачке, и с испугом посмотрела на Лосева.

– Откуда эта машина к вам пришла? – спросил Виталий.

– А черт ее знает теперь, откуда она пришла, – в сердцах воскликнул мужчина-бухгалтер.

– Теперь-то понятно, что черт ее знает, откуда, – усмехнулся Лосев. – Но тогда вы же считали, что она из-под Житомира, так или нет?

Он посмотрел на Маргариту Евсеевну, и та, промокнув платочком глаза, тихо ответила, не поднимая головы:

– Так…

– Ну, вот. А госзнак машины посмотрите какой здесь указан, – Лосев протянул доверенность Маргарите Евсеевне. – Серия какая?

– КРУ, – неуверенно произнесла та, взглянув на доверенность в его руке и словно боясь сама к ней прикоснуться.

– И что это значит? – спросил Лосев.

– Откуда я знаю, что это значит, – плачущим голосом произнесла Маргарита Евсеевна. – Долго вы меня еще будете терзать?

– Некоторое время придется, – ответил Виталий. – Так вот. Видите, что получается? Госзнак на машине, которая пришла к вам якобы из Житомирской области, принадлежит Крымской области. Не странно ли?

– Я что же, по-вашему, и в этих дурацких номерах должна разбираться? – со злостью и отчаянием воскликнула Маргарита Евсеевна. – Я ничего в этом не понимаю! И не обязана понимать! Не обязана!

Она даже стукнула кулачком о свой стол.

– Да, – согласился Виталий. – Не обязаны. Но если бы вы обратили внимание хотя бы на все остальное и не выдали бы груз, то, кроме всего прочего, остался бы жив человек и не был бы ранен другой. А это, на мой взгляд, важнее любого груза.

– Ну, уж вы слишком, товарищ, – неуверенно подал голос мужчина-бухгалтер. – Как так можно…

А Виталию вдруг пришла в голову мысль, которая обожгла его, пришла разгадка всей случившейся драмы у ворот завода. Так он, по крайней мере, сейчас подумал.

Ну, конечно! Старик Сиротин посмотрел бумаги при выезде машины с завода, а потом, отойдя к воротам и уже собираясь их распахнуть, заметил ее номер, уловил несоответствие и что-то заподозрил. А те испугались и рванули вперед. Они ошалели от испуга. И старик стоял у них на пути. Но зачем они сбили и девушку? Да просто зверь сидел за рулем, взбесившийся зверь!

Виталий ощутил прилив бессильной ярости.

– Ладно, – устало произнес он. – Будем их искать.

– Да, найди их теперь, – вздохнула одна из женщин.

– Ну, кое-что мы все-таки умеем, – ответил Лосев – Подумаем… И еще придем к вам.

Ему вдруг показалось, что кончик какой-то ниточки прячется здесь, на этом заводе, какой-то важной ниточки, ведущей, правда, неизвестно куда. Виталий с сомнением посмотрел на заплаканную Маргариту Евсеевну.