Текст книги "Исток Миллиона Путей (весь цикл)"

Автор книги: Алексей Головин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 48 страниц)

Веха вторая: Хьёлль

– Ты по-прежнему считаешь, что этих сил мало?

По интонации, с которой Кошт задал этот вопрос, было совершенно непонятно, иронизирует он или спрашивает серьёзно.

Локиан, стоящий рядом с ним на вершине одной из клыкообразных скал, коими была утыкана бескрайняя равнина внешнего слоя Эребуса, помедлил с ответом. Он шагнул чуть вперёд и ещё раз взглянул на действо, развернувшееся внизу.

А внизу отрабатывала разные варианты фалангового построения небольшая армия. Сотен восемь гикоргов. Это были гикорги нового 'образца': более разумные и дисциплинированные. Некоторые изменения претерпели и их тела. Фигуры были мощнее, когти ещё длиннее и прочнее. При этом когти были загнуты таким образом, чтобы никак не мешать хищникам сжимать в руках какие-либо полезные предметы. Полезными предметами числились хищно изогнутые ятаганы с клинками из чёрной стали. Из такой же были выполнены широкие нагрудники и зализанные наголенники, в которых щеголяли гикорги. Эта амуниция была приобретена, а точнее – специально заказана у мастеров-оружейников одного из миров Недр, где изготавливалась всякая всячина из очень прочных сплавов. Кошт остановил свой выбор на этих изделиях потому что их материал особо хорошо поддавался магическому влиянию и удерживал отпечатки целенаправленного воздействия. Благодаря этому, Кошт с помощью Локиана установил магическую защиту на новые доспехи гикоргов и увеличил поражающие силы их клинков.

Армия вышла неслабая, хоть и немногочисленная. Теперь Кошт её периодически муштровал, поставив себе задачу сделать её более сильной, мобильной и боеспособной нежели та, с которой он пошёл когда-то на штурм Вершин Истока.

– Мало! – прорычал Локиан, повернув обе головы к Кошту. – Считаю, что мало!

– Смотря какие цели ставить, – слегка усмехнулся бывший Природный верд. – Это, – он кивнул головой на марширующих внизу зверей, – не экспедиционный корпус, а силы обороны. Я готовлю их не к наступательной операции, а к битве прямо здесь, на этой самой равнине.

Локиан, казалось, пришёл в некоторое замешательство.

– Здесь?! Но с кем? Я думал...

– Всё идёт так, как задумывалось, – ответил Кошт странной фразой. – Потом поймёшь.

Он хмыкнул и пристально поглядел на собеседника.

– Хотя в чём-то ты прав, фомор. Их мало. Но я придумал нечто лучшее, чем тратить свои не до конца восстановившиеся силы на создание ещё нескольких сотен. Учись, фомор, мыслить масштабно и искать всегда наилучшие варианты.

Локиан вместо ответа склонил обе головы, выказывая готовность учиться мудрости Кошта. В его глазах зажёгся неподдельный интерес.

– Не знаю, как там дела у Хилокса, – продолжил Кошт, поглаживая проступивший на груди медальон Хвергельмира, который ничуть не тронули прошедшие тысячелетия, – но свою роль он сыграет в любом случае. Наших друзей, даже, в чём-то родственников, – он усмехнулся, – нужно разозлить и подтолкнуть к действиям, заронив в них стремление к мести. Тем быстрее они сунутся в мир, который нас очень интересует.

– Хьёлль, – процедил сквозь зубы Локиан.

– Там обитают очень интересные существа, которые когда-то и вдохновили меня на создание гикоргов. Это один из нескольких миров во всём мироздании, где есть некая цивилизация разумных существ, не являющихся людьми. По-видимому, они остались ещё со времён, когда Нильфхатор...

Кошт вдруг осёкся и, посмотрев на фомора, сказал:

– Впрочем, это тебе ни к чему. Твоя задача в том, чтобы, тенью следуя за нашими... хм... друзьями в Хьёлль, выполнить там два важных дела.

– Я слушаю, создатель! – прорычал Локиан.

– Вот и хорошо, слушай. И тогда силы наши возрастут, а армии пополнятся очень любопытными отрядами, – Кошт сиреневозубо улыбнулся. – Итак, тебе надлежит сделать вот что...

○○○○○○○

На убитую горем Ульяну смотреть было невыносимо тяжело. Она буквально рвала на себе волосы и всё твердила как заклинание, что лучше бы погибла она, а не сын. Годир успокаивал её как мог, хотя и сам был ужасно подавлен.

В былые годы (и даже века) своей юности он, может, и воспринял бы это легче. Тогда он не общался с отцом десятками лет, тогда он менял женщин и друзей с лёгкостью и беспечностью. И это был обычный для большинства вердов образ жизни. Но теперь... За эти годы, что дали ему семью и близких друзей-братьев, он изменился и привязался к ним ко всем. Потеря малолетнего сына причинила Годиру неимоверную боль. Когда схлынула первая волна слепого горя и огненной ярости, он задумался о многом. Вспомнил он и то, как поддавался безудержному гневу Оритриг, переживая за своих близких, и осознал, что теперь понимает его лучше. Но Оритриг, ставший Олирдом, справился, а значит, справится и он. Не будь он сыном Свидирта!

В это время ощутил Годир и особую духовную близость с покойным отцом. О, если бы только можно было вернуть его и сказать всё то, что он не успел сказать раньше...

Белка и Юна не отходили от Ульяны ни на шаг, утешая её как могли. Свид и вернувшийся из Ири Кридирт пытались разговорами отвлечь Ставра, ошеломлённого потерей брата.

Олирд, выждав момент, завёл с Годиром разговор, который был необходим.

– Эта мразь действовала не по своей инициативе, – сказал он, наливая и протягивая Годиру рюмку водки.

Пили они очень мало, но сейчас это было необходимо, чтобы успокоить взвинченные до предела нервы. Можно было, конечно, погасить все эмоции, погрузив себя в длительную медитацию. Но в такой ситуации хотелось дать волю обычным человеческим чувствам.

Олирд впервые, пожалуй, осознал со всей отчётливостью, что личная потеря кого-то близкого 'здесь и сейчас' гораздо болезненнее, чем даже знание о гибели миллионов людей, но 'где-то'. По крайней мере, даже когда он проживал в своей памяти жизнь Стрия, известие о катастрофе миров, устроенной Коштом, было воспринято им легче, чем сейчас – гибель семилетнего Влада.

– Кошт послал, – бесцветно пробормотал Годир, поднося рюмку к губам.

Верды выпили, не чокаясь.

– Думаю, да, иного объяснения нет, – ответил Олирд. – Жаль мы не взяли этого урода живым – порасспрашивали бы.

– Избавьте, светлые Боги! – Годир резко мотнул головой. – У меня было бы искушение растянуть его смерть на месяцы, а я не хочу такого творить.

Олирд тяжело вздохнул.

– Из Хляева рода сей выродок. Неплох был сам Хляй, но породил гадкое потомство, – сейчас его устами говорил Стрий. – И магию гадкую! Коль будет воля моя, запрещу я её, как запретил когда-то метаморфоз...

Годир поднял на него глаза, понимая, что говорит сейчас с древним Природным вердом.

– Что делать дальше, мастер стихий? – спросил он глухо. – Не успокоюсь я теперь, пока Кошту не отомщу!

– Отомстишь! – пообещал Олирд-Стрий. – А дальше нам вот что делать. Я с сыновьями и Свеланом в Хьёлль сойду на дно Недр. Добудем седьмой альпарг. А вы со Ставром дом оберегайте и женщин наших.

Щека Годира дёрнулась. Он бросил на друга взгляд, исполненный негодования.

– Без меня на рожон полезешь? А я что же, значит, уже ни на что не годен? Оберечь меня от опасностей хочешь? Думаешь, раскис я совсем?

Олирд вскинул руку в успокаивающем жесте:

– Погоди, брат, не гони волны крутые. Поверь, мне было бы в сотню раз спокойней и надёжней, если бы ты рядом был в опасном походе. Но ты видишь сам, что дом наш теперь в опасности, ибо врагу известен. Не могу я его защиту только младшему поколению доверить, силы ещё не те у них. А Виденя оставлять не хотелось бы. Ибо его помощь в Хьёлле понадобится...

– Прав отец мой вновь рождённый, – раздался от двери в комнату голос Виденя. – Ты, Годир, разумен и надёжен, тебе тылы доверить не страшно. Жаль, Эйолка с нами нет, была бы эта миссия его. Но ты с этим справиться должен.

Олирд положил руку на плечо Годира и заглянул в его глаза:

– Брат, я доверяю тебе самое ценное, и Свелан доверит. Наши женщины, его не рождённый ещё ребёнок – под твоей защитой. Твоей и Ставра. Думаешь, это не важная роль?

– Важная! – Годир мрачно улыбнулся. – Я её принимаю. Идите в Хьёлль, и удачи вам. Но, – взгляд его стал невероятно жёстким, – к Кошту мы пойдём вместе!

– Обязательно! – кивнул Олирд.

Видень наполнил три рюмки.

○○○○○○○

 'Я верю, любимый, ты найдёшь самый правильный путь!'.

 Эти слова Белки вновь и вновь повторялись в мыслях Олирда, позволившего себе небольшой 'тайм-аут' для размышлений. Ему действительно необходимо было хорошенько обо всём подумать, чтобы найти верный путь.

Оставив Материнский мир, Олирд выбрал в ИМПе первый попавшийся образ одного из миров Первой Вершины и шагнул в... безбрежную пустыню. Оказавшись там, верд огляделся и грустно улыбнулся. Пожалуй, лучшего ландшафта для его раздумий было и не пожелать. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилались песчаные волны, тихо и печально шуршащие под сухим ветром. Рыжие дюны под безоблачным небом удивительным образом сочетали в себе и тревожное предостережение, и безмятежное спокойствие. Здесь нечему было тревожить уединённый покой и сосредоточенность.

Взобравшись на вершину одной из дюн, Олирд опустился на колени, а затем принял позу, именуемую в йоге позой горы. Закрыв глаза, он постепенно погрузился в бескрайнее море спокойствия, слившись с энергиями этого мира.

Ему предстояло выработать реальный и эффективный план того, как одолеть Кошта. При этом он понимал, что расклад сил явно не в его пользу. У Кошта шесть альпаргов. Шесть! А ему лишь предстоит попытаться отыскать седьмой. То есть, в лучшем случае будет сила одного камня против силы шести. Комментарии излишни.

Кошт неимоверно силён, даже если он восстановил хотя бы половину своего былого могущества. Олирд же, хоть и обрёл вместе с памятью Стрия многие его умения, вовсе не считал себя равным по силе Природному верду. Может, потом... Но сейчас нужно использовать разум и хитрость. Хотя переплюнуть такого хитреца, как Кошт, очень сложно. Однако это единственный шанс. Кошт явно ожидает, что Олирд, собрав всех своих союзников, пойдёт в 'лобовую атаку'. Пусть так думает и дальше. Атака, конечно, последует. Но...

После того, как враг использовал его 'втёмную' для сбора альпаргов, Олирд очень много размышлял. Эмоции он отставил в сторону. Поддаться в такой ситуации эмоциям, значит погибнуть. Безудержная ярость, затмевающая разум, – это именно то, чего от него хочет добиться Кошт. И нападение Хилокса явно било в ту же цель... А потому – спокойствие и трезвый рассудок!

Предстояло придумать нечто такое, что даст преимущество над Коштом. Олирд вновь погрузился в те воспоминания Стрия, что открылись ему недавно. Он листал их, пытаясь отыскать что-то, что не известно Кошту, и что можно использовать против него.

Ответ пришёл спустя полчаса глубокой медитации под печальную музыку песка и ветра. Олирд потянулся за своей догадкой, нечаянным озарением, и осознал, что этот выход реален, но очень опасен для него. Для всех... Но есть ли иной путь? Пожалуй, нет.

Олирд ещё раз 'прокрутил' в памяти тот момент, когда Алатор дал Стрию во временное владение все семь альпаргов. Ещё раз перепроверил себя и свои внутренние ощущения. Да, вроде бы, ошибки нет. Впрочем, жизнь покажет. Ну, или смерть...

Олирд усмехнулся, поклонился величественным дюнам за их гостеприимство и отправился домой.

Он нашёл возможный путь к победе.

По крайней мере, ему так казалось...

○○○○○○○

– Если уподобить мироздание организму живому, – изрёк Видень, оглядываясь по сторонам, – то место сие, несомненно, его...

– Гм! – шумно прочистил горло Олирд, не давая своему древнему сыну договорить.

– Она самая! – моментально подхватил Свид, уловивший суть. – И нас угораздило сюда попасть.

Вокруг была Хьёлль.

Грязно-серый и будто маслянисто-липкий образ-маяк этого мира перенёс вердов из ИМПа на дно глубокого ущелья. Испещрённые мириадами трещин и ощетинившиеся острыми каменными шипами отвесные стены скал создавали впечатление невероятно глубокого колодца. Или чьей-то утробы. Это впечатление усиливали медленно и тягуче сползавшие вниз подтёки огненно-рыжей лавы. Ими сочились все скалы вокруг.

Под ногами мрачно похрустывал пористый шлак, серый с красными оттенками. Местами от него поднимался дымок, и у оказавшихся тут вердов живо возникала картинка раскалённых углей в мангале, где им уготована роль шашлыка.

Было нестерпимо жарко. Лица и тела вердов моментально покрылись потом. Хуже всех пришлось Свелану, как всегда в боевых походах, закованному в броню.

В довершение всего в воздухе был разлит непередаваемый аромат, по сравнению с которым тухлое яйцо – изысканный освежитель воздуха.

Хьёлль явно желала показать своим гостям всю суровую правду жизни, а точнее – её изнанку.

Высоко вверху виднелось небо.

Лучше бы оно там не виднелось.

Сумасшедшая пляска всех оттенков красного и жёлтого в вышине заставляла со страшной силой тосковать по голубым небесам и белым облакам.

– Ладно, други, стоять и глазеть на этот абстракционизм природный не будем, – сказал Олирд, пытаясь настроиться на отголоски того чутья на альпарги, коим наделил Стрия Алатор. – Дайте мне несколько спокойных минут.

– Круг! – моментально гаркнул Видень, и все остальные окружили Олирда, контролируя каждый свою сторону света во избежание неожиданных нападений.

Олирд же опустился на землю, отогнав мелькнувшую некстати мысль: 'Только бы не изжарить ничего ценного'. Он сосредоточился и устремился внутренним восприятием в атмосферу этого странного и пугающего мира. Здесь это было всё равно, что плыть против течения по быстрой горной речке – кто хоть раз пробовал, знает, каких усилий это стоит. Обжигающие флюктуации энергий Хьёлли были подобны брызгам, которые летят в глаза и нос, дезориентируя и даже вызывая лёгкую панику. Олирд старательно игнорировал их, настроив себя лишь на одну задачу – почувствовать альпарг, схоронившийся в этом мире.

Удалось это далеко не сразу. Олирд успел вдоволь помучиться и понять, что энергетика этого мира вообще несовместима с восприятием нормального верда. А может, и ненормального тоже. Не зря сюда даже Кошт избегает соваться!

Когда мастер стихий, наконец, уловил отклик альпарга – какой-то неуверенный и далёкий, его медитативная сосредоточенность была потревожена.

Кто-то тряс его за плечо.

Олирд открыл глаза и встретил взволнованный взгляд Кридирта.

– Отец, враги приближаются! Их много.

Олирд моментально вскочил на ноги и взглянул туда, куда указывал перст его сына. И сразу же понял, что именно заставило Кридирта квалифицировать приближающихся существ как врагов.

Во-первых, их было много. Явно больше сотни. Во-вторых, они двигались колонной по трое и производили впечатление воинского подразделения. Ну и в-третьих, их предводитель указывал в сторону маленькой группки вердов и орал что-то настолько агрессивно-матерное, что проявлением дружелюбности это считать было трудно.

Свид, стоящий к приближающемуся по дну ущелья строю необычных существ ближе всех, оглянулся на отца и спросил:

– Валим их или валим отсюда?

Олирд был рад, что его команда не теряет присутствия духа. Это было чрезвычайно важно в свете предстоящих испытаний.

С миг поколебавшись, он ответил:

– Отсюда, – и указал всем на далёкую вершину одной из крутых скал.

Его поняли, и спустя мгновение все уже стояли на означенной вершине.

– Какого х...Хьёлля? – прошипел вдруг Олирд, сообразив, что их новые знакомые из числа местных жителей всей толпой переместились следом и заняли пологий склон чуть ниже вердов.

Отпускать гостей этого мира без близкого контакта явно не собирались.

Приглядевшись к преследователям внимательнее, Олирд вдруг живо вспомнил слова Свидирта о прапрадедушках чертей, живущих где-то в мирах Недр. Судя по всему, это они и были.

Могучие торсы неведомых воителей были сплошь покрыты короткой жёсткой шерстью леопардового окраса. На мускулистых руках и длинных ногах, явно приспособленных к огромным прыжкам, шерсть становилась полностью чёрной. На длинных изогнутых шеях покачивались в такт движению птичьи головы с острыми жёлто-чёрными клювами. Вокруг голов имелось по восемь рогов, направленных в разные стороны, как у Статуи Свободы. Судя по движениям шеи, эти создания явно умели наносить опасные удары рогами практически в любом направлении. От затылка по хребту и вплоть до кончика длинного сильного хвоста тянулся парный ряд острых шипов, как у стегозавров. Невероятно лёгкие и упругие для таких тяжеловесов движения свидетельствовали о том, что противники они очень опасные. Олирд невольно вспомнил гикоргов и понял, что эти создания превосходят их в силе и ловкости.

'Не ходите, дети, в Африку гулять!', – пробормотал он себе под нос и отцепил с пояса диар.

– Сзади ещё отряд, – почти бесстрастно сообщил Свелан, тихонько звякая мечами друг о друга. Он готовился к битве.

– В круг! – скомандовал Олирд.

Видень, Свелан, Свид и Кридирт моментально расположились по кругу спинами один к другому.

– Мы на вершине, отсюда их громить удобно, – сказал Кридирт, явно чтобы себя подбодрить.

Олирд глянул на него, понимая, что сыновьям предстоит первая серьёзная схватка. Но без битв воином не стать.

В этот миг Олирд-Стрий вспомнил Стира и его гибель от руки собственного брата. Только бы не пришлось снова терять сыновей...

– Да погоди ты громить, отрок! – гулко произнёс Видень. – Потолковать бы с ними сперва.

– Дело говоришь, – кивнул Олирд.

Он выступил вперёд к самому краю относительно крутого спуска и крикнул, разведя в стороны руки:

– Здравия вам, жители местные! Может, враждовать не будем?

Конечно, он не надеялся, что преследователи понимают русский язык, но постарался показать дружелюбный настрой интонациями и языком жестов. Кроме того, верд ждал ответных реплик, войдя в состояние 'лингвистического транса'.

Реплики последовали. Это были короткие и яростные приказы, по которым можно было понять только то, что и без них было яснее ясного. Аборигены шли в атаку, не сомневаясь в своей способности сокрушить неизвестных гостей, засевших на верхушке скалы.

– Прав Кридирт, громить придётся! – вернулся к своим Олирд.

– Их ещё пара сотен прибыли, – оповестил друзей Свелан.

– Час от часу не легче, – Олирд слегка взмахнул руками, создавая птицу-вестника. – Уважают они нас, однако. Такие силы...

– Да, видно не впервой с вердами встречаться. Может, забредал сюда кто из родичей наших, – прогудел Видень, кладя ладонь на диар, висящий у него на груди.

Пернатый вестник взглянул на приближающиеся цепочки врагов весьма неодобрительно и исчез, унося призыв Олирда.

В следующую секунду неведомые клювасто-рогатые звери пошли в атаку. В руках их появилось необычное оружие, висевшее до того на широких боевых поясах. Оно напоминало два смотрящих в разные стороны острых полумесяца, укреплённых на недлинном тонком древке. В другой руке у каждого воина виднелись такие же полумесяцы, но на цепи, крепящейся к короткой рукояти. Надо полагать, они умели великолепно работать одновременно обеими вариациями этого оружия.

Первые шеренги быстро бросились вперёд по всем склонам, явно намереваясь смести жалкую кучку обороняющихся резким наскоком.

Навстречу им полились потоки пламеня, созданного Олирдом и Виденем. На северный склон, где наблюдалось наибольшее скопление воинов противника, пролились с небес 'Слёзы Вальхаллы', вызванные Свеланом. Десятки мерцающих клинков нашли свои цели, враги попадали, сражённые призрачным металлом. Но многие из них снова вскочили и, невзирая на раны, бросились вперёд. Так же обстояло дело и с теми, кого опалил нещадный огонь, ниспосланный мастерами стихий. Да, многие сгорели, но другие, прыгая сквозь стены пламени, через дымящиеся трупы своих соратников, устремились вперёд. Они громко рычали и сбивали руками язычки огня со своей шерсти и многослойных набедренных повязок.

Олирд пустил по южному склону неслабый камнепад, расшатав могучими ветрами несколько валунов покрупнее. Видень хлестал западный склон ветвистыми молниями, превращая врагов в живые факелы. Свид и Кридирт, страхуя друг друга, швыряли в зверей, поднимающихся с восточной стороны, россыпи энергозарядов. Выяснилось, что потребно их штук десять, чтобы свалить лишь одного из этих неведомых воителей Хьёлли.

Воинов не устрашила гибель сородичей, и они с удвоенным рвением бросились в бой. В ход пошло метательное оружие, опять-таки напоминающее пересекающиеся полумесяцы. Грани лезвий были отточены до неимоверной остроты, да ещё и мерцали странным желтоватым светом. Олирд с удивлением понял, что воины Хьёлли используют некое своё подобие магии. Природа этой магии была не понятна вердам. И пусть наложенные на клинки чары были слабенькими по меркам мощных операторов, поражающие свойства металла они всё же усиливали. В этом пришлось убедиться, когда одно из причудливых лезвий, пущенных меткой рукою, пробило защиту Свида и прочертило кровавую полосу на его бедре.

Верд-ученик зашипел от боли, потом пробормотал:

– Хорошо, что не в 'центр композиции'...

Олирд, дёрнувшийся было на помощь к сыну, понял, что тот достойно встретил первое своё боевое ранение, и поддаваться страху не собирается.

Оказывается, Свид заметил, кто именно пустил то лезвие. Цепочка энергозарядов странно-спиралевидной формы вырвалась из его раскрытой ладони и навсегда отбила у нападавшего желание (да и возможность) баловаться с острыми предметами.

Олирд, размахивая диаром и расшвыривая передовые цепочки вражеских воинов, уже подбиравшихся к самой вершине, успел удивиться. Он ещё никогда не видел подобных зарядов в исполнении Свида. Надо полагать, тот времени зря не терял и подошёл к своему ученичеству творчески, заготовив парочку сюрпризов.

Видень и Свелан, успешно справляясь пока со своими склонами, успевали ещё подстраховывать 'молодёжь'. Свид их периодически благодарил и сыпал шуточками в адрес врагов. Кридирт сражался молча, отрешённо, словно даже кипящая битва не могла отвлечь его от каких-то мрачных раздумий, терзавших душу. В чём тут дело, Олирду разбираться было просто некогда.

Некогда, ибо начались неприятные сюрпризы. Сначала верды почувствовали, что слишком быстро теряют силы. Хьёлль не позволяла черпать из своих запасов; её энергии ускользали от операторов, не откликались на их призывы. Активное использование мощных заклинаний истощало внутренние резервы вердов. Первыми выдохлись Свид и Кридирт. Перестал творить мощные заклинания металла и Свелан. Видень, конечно, имел несоизмеримо более глубокий 'внутренний колодец', но и он поостерёгся черпать оттуда слишком быстро, сообразив, что к чему.

Олирду помогало умение брать силы из Истока, дарованное Алатором и Хранителями. Но с превеликим изумлением он почувствовал, что и эта способность даёт сбой. Получалось добраться до энергий ИМПа лишь через два на третий раз. Хьёлль ревностно пыталась блокировать любое проникновение посторонних сил.

Ещё одним приветом от местных жителей стал посыпавшийся вдруг град стрел. В задних рядах нападавших отрядов обнаружились цепочки лучников, которые начали поливать вершину скалы навесными. Значительную часть сил вердам пришлось перебросить на защитные поля над головами. Шилообразные трехгранные наконечники стрел тоже были усилены странными чарами, которые, казалось, рождала сама атмосфера Хьёлли.

Олирд, перебрасываясь с союзниками краткими репликами, уже всерьёз начинал подумывать о том, а не повторить ли манёвр, который они с Годиром когда-то выдумали против гикоргов Трайдирта. То есть, уход в ИМП – передышка – уход в новый мир, неудобный для нападающих. Он стал гадать, последуют ли за ними воины Хьёлли или успокоятся, если противник покинет их территорию?

– Но это не выход! – отозвался на высказанную Олирдом вслух мысль Видень. – Нам всё одно сюда возвращаться за камнем. А уж в пределах Хьёлли эти нас выследят. Не всё ли равно, здесь с ними рубиться или в том месте, где альпарг схоронился?

– Верно, – нашёл время поддакнуть Свелан, фехтуя обоими мечами с одним из наиболее ретивых звероподобных воинов. – Неизвестно ещё, кто там нас встретить может. Н-на!

Последний возглас сопровождал круговой удар мечом, снёсший противнику рогатую башку.

– Вот сюда их и рубите – в верхнюю треть шеи, где она тоньше! – посоветовал он Свиду и Кридирту, которые тоже уже вынуждены были взяться за мечи. Верховье склона со всех сторон было усеяно трупами нападавших, но следующие их цепочки прорвались к вершине, вынуждая вердов к рукопашной.

Град стрел неожиданно иссяк, и Олирд моментально сообразил, что это может предвещать. Предвидеть это позволял приснопамятный опыт их с Годиром общения с гикоргами.

Несколько воинов возникли прямо меж вердами, переместившись откуда-то со склонов за их спины. Олирд мгновенно крутанулся волчком, нещадно разя врагов своей булавою. Двое зверо-людей упали с раскроенными черепами. Ещё одного поразило красное кольцо, стремительно сорвавшееся с диара Виденя. Древнего мастера стихий трудно было застать врасплох.

Но этого времени хватило, чтобы бегущие вверх по склону сомкнули ряды и слитно ударили по вердам. Бой становился всё плотнее.

И тут Олирд улыбнулся.

– Берегите свои ж-ж... жалкие силы! – почти весело крикнул он нападающим.

Птицу-вестника верд посылал не зря.

Громкая боевая песнь огласила унылые просторы зловещего мира Недр. Плотная чёрная стена с золотыми бликами возникла позади воинов Хьёлли на южном склоне, там, где в тылу основных сил разместился крупный отряд лучников. Сотня ойхо под предводительством зычно скомандовавшего атаку Охид-хо неудержимым валом накатила на опешивших стрелков. Лезвия кинжалов ойхо замелькали стремительными стальными веерами, разбрасывая в воздухе жидкий бисер вражьей крови.

– Не читали в детстве про Засадный полк? – поинтересовался по случаю Олирд у двух ближайших клювоносых.

И, не дожидаясь ответа, обрушил на них удар булавы.

○○○○○○○

– И твой повелитель действительно может сделать так, чтобы Хьёлль начала поглощать иные миры, наращивая нашу мощь?

Сидящий на необычном троне, будто составленном из нескольких разных по размеру треугольников, задал этот вопрос на своём резком, каком-то щёлкающем языке.

В язык этот Локиан вник уже достаточно для того, чтобы вести беседу и даже чувствовать различные смысловые оттенки и интонации.

– Да, Великий Направляющий! – ответил фомор, используя подобающий титул.

Перед ним сидел правитель империи мароморов, покорившей всю Хьёлль. Эти воинственные создания с рогатыми птичьими головами были и вправду весьма могучими. Локиан в который раз признал прозорливость хитроумного Кошта. Такие союзники были весьма желанным усилением. Оказавшись здесь, в их столице, разместившейся в колоссальном хитросплетении катакомб под древней горной грядой, Локиан сразу же ощутил средоточие каких-то сил, не имеющих отношения к привычной магии. Но эти силы показались ему знакомыми. Нечто подобное он ощущал во внутренних покоях цитадели Кошта в Эребусе, где довелось ему бывать лишь пару раз. Там это, пожалуй, было ещё сильнее. На его вопрос о природе этих сил Кошт ответил лаконично: 'Наследие Нильфхатора', и больше к этой теме не возвращался.

Отголоски чего-то подобного уловил Локиан и в Хьёлли. Нет, пожалуй, нельзя было назвать это иным типом магии – на такое 'не тянуло'. Скорее, это была тень, угасающая тень чего-то очень древнего и чуждого, клочки которой позволили мароморам придать себе некоторые необычные свойства.

Правитель, именовавшийся Великим Направляющим Сехтом Третьим, устремил на фомора задумчивый взгляд птичьих глаз. Летописи его народа хранили предания о Коште, который невообразимо давно уже посещал Хьёлль. Предшественники Сехта отчего-то убоялись и не пошли на соглашение с этим вердом много тысячелетий назад. Что остановило их, Сехт не ведал. Но сейчас больно уж заманчивое предложение делает Кошт через этого вот своего эмиссара.

Хьёлль покорена мароморами полностью. Увы, но иные миры им недоступны. Имея способность к перемещениям в пределах Хьёлли, мароморы так и не смогли выйти к Истоку Миллиона Путей, хотя и стремились долгими веками достичь его. Кошт же предлагает не просто выпустить их за ставшие уже тесными пределы Хьёлли в безграничное мироздание, но и начать расширение их мира за счёт поглощения иных пространств. Сколь великие перспективы это открывает! Но не опасно ли для расы мароморов то, что он просит взамен?

– Какой же силою располагает твой повелитель, чтобы сместить границы миров? – задал Сехт следующий вопрос, изучая фомора немигающим взглядом.

Локиан молча достал альпарг, отметив, как напряглись и даже вскинули оружие стражи Великого Направляющего.

– Вот один из семи камней, дарующих власть над тканью мироздания, – провозгласил Локиан громко, чтобы слышали все присутствующие в тронной пещере. – Мой повелитель дал его мне для того, чтобы продемонстрировать вам искренность своих намерений. Смотрите!

Локиан сосредоточился так, как научил его Кошт, и потянулся своим сознанием сквозь альпарг к его собратьям, оставшимся в Эребусе. Отклик пришёл мгновенно, – Кошт послал встречный импульс. Перед Локианом возникла и сгустилась завеса тьмы, в которой вдруг распахнулось узкое овальное окно. В этом окне Сехт увидел тёмную равнину внешнего слоя Эребуса. Под тяжёлыми небесами маршировали сотни гикоргов. Вскоре окно затрепетало и сомкнулось. Тьма рассеялась без следа. Локиан спрятал альпарг.

– Веришь ли ты теперь, о Великий Направляющий, в способность моего повелителя открывать проходы меж мирами?

Сехт молча кивнул, размышляя.

Погрузился в раздумья и Локиан. То, что он сейчас сделал, противоречило законам мироздания. Даже малый проход, пробитый непосредственно меж мирами, минуя Исток, нарушал существующий баланс. Если Кошт откроет коридор, достаточный для отправки легиона мароморов в Эребус, это послужит катализатором для тех вялотекущих процессов разрушения, которые расползаются из Йотунхальда и Омневорба. Кошт в очередной раз даст начало катастрофе сотен миров. Но это ничего не значит, лишь бы в его руках оказались все семь альпаргов. Тогда он сможет стать творцом нового мироздания!

Великий Направляющий, меж тем, продолжал осторожничать, стремясь обезопасить себя и свой народ со всех сторон.

– Противник очень силён, – заметил он, следя за реакцией Локиана.

По жесту правителя один из мароморов, стоящих рядом с троном, опустился на колени, воздел широко разведённые руки над головою и впал в какой-то непонятный транс. В следующее мгновение меж его рук замерцала желтоватая плёнка, на которой проступило изображение. Постепенно картинка обрела чёткость, и Локиан понял, что видит перед собою пример одной из необычных способностей мароморов. Это была некая ментальная передача образов на расстоянии. Фомор словно глазами одного из мароморских воинов узрел битву, развернувшуюся на склонах и вершине мрачной скалы. Там его дед, отец и их союзники отбивались от трёх или даже четырёх сотен мароморов. Отбивались весьма успешно, несмотря на численный перевес противника.