Текст книги "Исток Миллиона Путей (весь цикл)"

Автор книги: Алексей Головин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 48 страниц)

Мальчик несколько испуганно обвёл взглядом присутствующих и спросил слегка хрипловатым голосом по-русски:

– Кто вы?

Олирд моментально отметил факт использования 'великого и могучего'. Кто-то, стало быть, с детства разговаривал с мальчиком на русском языке.

– Успокойся, ты среди друзей, – проговорил слегка дрожащим от волнения голосом Кридирт. – Мы поможем тебе. Тебе досталось во время обвала, и мы тебя вытащили оттуда.

– А где Свидирт? – хлопая глазами, спросил мальчик.

'Тридцать лет как помер', – хотел с досады ответить Олирд, но сдержался. Досада его объяснялась осознанием того факта, что мальчик этот явно был у того, кто носил личину Свидирта. Чему он его учил все эти годы?

– Мы не знаем, – не выдав замешательства, сымпровизировал Кридирт. – Расскажи нам о себе. Как тебя зовут?

– Локиан, – ответил мальчик, детским жестом протирая глаза.

– Мы очень рады тебе, Локиан, – вступила в разговор Белка. – А кто этот Свидирт, о котором ты спрашивал?

– Это мой... мой... – мальчик смешно нахмурился, будто пытаясь подобрать слово.

Спустя миг выяснилось, что дело совсем в другом.

– Я не помню... – растерянно проговорил Локиан, потирая ушибленный висок. – Помню, что был со Свидиртом. Он такой высокий, с седыми волосами длинными... Он заботился обо мне... А больше ничего не помню...

– А твои родители? Что ты знаешь о них? – спросил Кридирт.

– Не помню, – Локиан снова нахмурился.

– А что вы с... хм... Свидиртом делали в Злене? Ну, в том месте, где тебя нашли? – спросил Олирд.

– Не помню, ничего не помню... – мальчик сильно затряс головой из стороны в сторону и заплакал. – Ничего не помню...

– Хватит допрос устраивать! – решительно скомандовала Белка. – Ребёнку отдохнуть нужно.

Она кивнула Кридирту, и тот применил лёгкое усыпляющее заклинание. Глаза Локиана стали слипаться. Белка снова накрыла его одеялом и погладила по голове.

– Поспи, маленький. А потом я тебе что-то вкусненькое покушать принесу.

Мальчик заснул. Белка прижала палец к губам и указала всем на дверь. Все послушно вышли из комнаты.

Когда Белка тихонько притворила дверь в комнату, Кридирт спросил:

– Что это такое? Амнезия?

– Возможно... – задумчиво пробормотал Олирд.

– Да, наверняка! – высказался Свид. – Видели же – ему камнем по башке, пардон, по голове попало. Вот, наверное, ум, ой, то есть, память и отшатало...

Кридирт вдруг посмотрел на него с раздражением.

– Придержи язык, ты о моём сыне говоришь!

– Ну, извини, если обидел, – развёл руками опешивший Свид. Обычно к его шуточкам на грани фола все относились легко и спокойно. Видимо, ситуация в целом повлияла на Кридирта нервирующе. Что, в принципе, было объяснимо...

– Успокойтесь, горячие финские парни, – одёрнул сыновей фразой из бородатого анекдота Олирд. – Сделаем вот что. Белла, любимая, договорись-ка потихоньку со своими знакомыми в областной больнице: пусть проведут сопоставительный анализ крови Кридирта и Локиана. Мы должны окончательно убедиться, что это наш мальчик. Ну а на счёт его амнезии... Чуть окрепнет, возьмём и покажем его Виденю. Он по части медицины весьма опытный, может, и придумает что. Возражений нет?

Олирд в упор поглядел на Кридирта.

Тот тихо ответил:

– Нет. Только я практически не сомневаюсь, что это – он.

○○○○○●●

...Угольно-чёрные колонны квадратного сечения, уходящие неимоверно высоко вверх, туда, где взгляд терялся в клочьях чёрного тумана. Холодное бледно-серое пламя в гигантских чашах из чёрного камня по углам огромного зала с зеркальным полом, в котором отражаются всё те же чёрные колонны. Ощущение отсутствия разницы между понятиями 'верх' и 'низ'. Впереди стена, на которой начертан какой-то одновременно притягивающий и отталкивающий взор символ. Чёрное морщинистое лицо с белыми глазами и голос, звучащий, кажется, прямо в голове.

– Ты помнишь всё. Ты готов. Промаха быть не может. Ты сделаешь всё как надо. Сделаешь?

– Да! – слышит он свой рычащий голос. Больше он ничего не говорит. Слова излишни.

– Ступай, фомор, и помни – цель и смысл твоей жизни в этом поступке. Ты создан только для этого. Добьёшься успеха – поднимешься к могуществу, провалишь дело – уйдёшь в небытие! Ступай!

Он смотрит на свои руки, одна из которых заметно больше другой, мигает единственным глазом. Да, он готов, и сомнений нет!

Видение чёрного зала медленно уплывает в туманную дымку...

...Локиан открыл глаза. Что за кошмар приснился? Где это он? Ах, да, у этих добрых людей. Вот добрая женщина с ласковым взглядом. Она принесла ему целый поднос вкусно пахнущей еды. Как же хорошо...

○○○○○●●

Пожелав матери и отцу спокойной ночи, Ставр закрылся в своей комнате. После их со Свидом и Кридиртом успешной поисковой операции и доставки мальчика по имени Локиан в Материнский мир, он отправился домой в Читу, где в настоящее время пребывал и Годир. Благо в пределах одного мира Ставр уже владел пространственным переносом. Потому он сразу переместился в прихожую их уютной трёхкомнатной читинской квартиры, и с ходу нарочито громко кашлянул, после чего сказал: 'Мама, папа, я дома!'.

Навстречу ему вышел Годир.

– Как ты здесь оказался-то? Ты же был в Фиале.

Ставр вкратце поведал ему историю рейда в Злену и продемонстрировал свою находку. Годир несказанно удивился, узрев диар его отца. Он с любопытством покрутил его в руках, но затем, так же, как и Олирд, вернул Ставру.

– Ты нашёл, тебе и владеть. Храни его как семейную реликвию!

И вот теперь, оглядывая свою комнату, Ставр прикидывал, где бы найти место для этой вещи. Внезапно, посреди этих раздумий, его голову посетила мысль о том, что дедов диар лучше носить с собой. Мысль эта его несколько удивила. В чём смысл? Диар одного верда не служит другому – это аксиома. Да и до посвящения в верды ему, Ставру, ещё как до Австралии на байдарке. Но чем больше он думал об этом, тем больше почему-то хотелось поступить именно так. В конце концов, рассудив, что утро вечера мудренее, парень положил бронзовый рог на прикроватную тумбочку и занялся приготовлениями ко сну. Спустя пятнадцать минут, включающих обязательную ежевечернюю медитацию, он лёг и почти сразу заснул.

Наутро он пошёл на консультацию к матери, как к специалисту по необычным снам. Ну с чего вдруг снился ему всю ночь этот волк, глядящий на него двумя мудрыми глазами, один из которых был зелёным, а другой – фиолетовым?

Ульяна ничего толком объяснить не смогла, лишь вздохнула:

– Мне бы со своими снами разобраться...

Ведь в эту ночь ей вновь приснился сон про лопоухого щенка, превращающегося в змею. Её пугал этот сон и цифра '7' в нём. Ведь её второму сыну Владу в этом году как раз исполнялось семь лет...

○○○○○●●

– Папа, а почему здесь такое большое солнце? – Локиан подёргал Кридирта за руку, требуя ответа на свой вопрос.

Кридирт покосился на мальчика. Это уже прогресс. Прошёл месяц с тех пор, как они его нашли. Несколько дней назад он впервые начал называть Кридирта папой, приняв, наконец, ту историю, что они ему рассказали. Естественно, они упустили многие подробности и ограничились лишь тем, что рассказали Локиану, чей он сын и чей внук.

Прогресс-то прогресс, но почему Кридирта внутренне коробило такое обращение к нему? Сам он этого не понимал. Олирд всё видел, но не говорил ничего по этому поводу. Кридирт был удивлён. Он столько лет искал сына, он был искренне рад, когда, наконец, его нашёл. Так в чём же дело? Почему называет он его только по имени и не может заставить произнести слово 'сын'?

– Не знаю, Локиан, я сам здесь впервые, – ответил он. – Давай спросим у твоего дедушки.

Олирд с подозрительно молодым для 'дедушки' лицом шагал рядом, погружённый в созерцание окружающего пейзажа.

– Дедушка, – твёрдо вознамерившись вывести его из этого состояния, потеребил Олирда за рукав Локиан. – Скажи ты: почему здесь такое большое солнце?

– Орбита планеты гораздо ближе, а звезда по массе... – начал машинально Олирд, но тут же одумался. – Тьфу ты! Это место волшебное, Локиан. Оно называется Рагоста, и пропитано доброй солнечной энергией. Вот, смотри!

Олирд применил заклинание, делающее видимыми эманации энергий объектов окружающего мира. Перед удивлённым взглядом Локиана предстали разноцветные потоки сил, принизывающих всё вокруг.

– Как красиво! – воскликнул мальчик. – А это ты сделал, да?

– Нет, я лишь показал это тебе, – ответил Олирд. – Это всё существует в мире независимо от нашей воли. А мы – частица природы. Она нас кормит. В том числе и этими вот силами.

– А ты меня научишь ими пользоваться? – заинтересованно спросил мальчик, выпуская руку Кридирта и цепляясь за Олирда.

Это не ускользнуло от взгляда Кридирта. Он поглядел на сына с какой-то досадой, сузил глаза и поджал губы.

Олирд поспешил слегка скорректировать ситуацию.

– Конечно, научу. И папа тебя научит. Верно, Кридирт?

– Да, – подтвердил тот, но как будто сквозь зубы.

Остаток пути до жилища Виденя Локиан прошёл, держась за руку Олирда.

По пути им попалось ещё одно жилище. На опушке леса, в глубине которого располагалось древнее строение, гордо разместилось теперь строение не совсем древнее. А точнее даже, совершенно новое. Это был двухэтажный дом, выстроенный Свеланом и Юной. Ученики Виденя поселились в мире своего учителя.

С балкончика на втором этаже на вновь прибывших смотрел Свелан, одетый в простую домотканую рубаху, подпоясанную красным кушаком.

– А что, неплохой домишко вышел, – одобрительно проговорил вместо приветствия Олирд.

– Я руку ещё в Лабиринте набил, – отозвался Свелан. – Милости прошу!

У дверей гостей встретила Юна в лёгком домашнем платьице с распущенными и ещё более отросшими шикарными волосами. Её лицо озарилось приветствующей улыбкой.

– Проходите, Олирд, Кридирт! Рада вас видеть! Ой, а это кто?

Вердиана с любопытством устремила взгляд на слегка взъерошенного черноволосого мальчугана с ясными голубыми глазами, располагающими к себе с первого взгляда.

– Это Локиан, мой...сын, – проговорил, глядя немного в сторону, Кридирт. – Локи, поздоровайся с тётей Юной и дядей Свеланом.

Олирду почему-то не нравилось такое сокращение имени мальчика. Какие-то не совсем приятные ассоциации это вызывало.

– Здравствуйте, очень рад встрече! – старательно выговорил мальчик, пытаясь выглядеть серьёзно и 'по-взрослому'.

Свелан подошёл и обнял за плечи Юну.

– Ну что, хозяйка, зови гостей к столу!

Минут сорок посвятили они чаепитию, шутя, смеясь, веселясь и наслаждаясь приятной компанией. А затем путники двинулись дальше, стремясь попасть к Виденю засветло.

Юна и Свелан поднялись на свой красивый балкончик и смотрели им вслед.

– Вот видишь, какой замечательный у тебя племянник появился? – сказал Свелан. – Твоя сестра Тирселла не побоялась, родила, и вот – нормальный ребёнок получился.

Юна в какой-то нервозной задумчивости кусала губы.

– Ты так вот, с ходу готов сделать вывод? – проговорила она спустя секунд пять. – Не всегда ведь так всё очевидно. Ты его один раз увидел, и думаешь, что хорошо знаешь?

– А что, ты в нём углядела что-то необычное? – слегка напрягся Свелан, прекрасно зная все интонации Юны.

Редко бывало, чтобы она говорила вот так – ровно и безэмоционально. И когда это случалось, значит, она крепко задумывалась над чем-то таким, что её сильно беспокоило.

– Как тебе сказать, не то, чтобы я была готова к каким-то выводам, – произнесла девушка, – но кое-что меня в нём настораживает. Это, знаешь, даже не моя реакция. Мне он понравился. Но реакция окружающей среды. Она какая-то... Ну, не знаю... Мне кажется, только кажется, что этот мир воспринял его как-то негативно. Ты ведь знаешь, я очень восприимчива к энергетике природы, а природы Рагосты – в особенности. Так вот, природа, будто не вполне приняла его, отнеслась как к чему-то чужеродному...

– А не может так быть, что ты это всё просто надумала себе под влиянием тех разговоров про необычность детей вердиан? – спросил Свелан, беря Юну за руку и заглядывая в глаза.

– Всё может быть, – пожала плечами она. Но в глубине души Юна была уверена, что что-то с этим ребёнком не так...

Никто, однако, её подозрений разделять не спешил. Видень, осмотрев ребёнка, попытался определённым образом воздействовать на его сознание и подсознание, дабы пробудить воспоминания. Это не удалось.

Локиан начинал плакать и говорить, что у него сильно болит голова. В конце концов, Видень развёл руками и сказал, что добиться какого-то положительного результата он пока не может.

Олирд с Кридиртом вздохнули, поблагодарили Виденя за потраченное время, и вернулись в Материнский мир.

А некоторое время спустя к Виденю пришла Юна, дабы поделиться кое-какими своими сомнениями.

○○○○○●●

Он обещал вернуться сюда, и он вернулся.

Олирд сидел на огромном валуне, практически нависающем над пропастью, и наслаждался чистым разреженным горным воздухом, пребывая в состоянии лёгкого медитативного созерцания. В таком состоянии образы внешнего мира, минуя какие-либо творимые разумом сознательные фильтры, спокойно вливаются в человека, начинающего воспринимать их такими, какие они есть. Это было очищение от ненужных мыслей, эмоций, тревог и движение к просветлению.

Олирд особо любил медитировать над пропастью, там, где тонкая грань между небом и бездной напоминала о необходимости поиска своего баланса и равновесия в сложном меняющемся непрестанно мироздании.

Вокруг были величественные горные пики Хормсвита, куда они с Годиром однажды попали, спасаясь от гикоргов Трайдирта.

Мир относился к Верховью Склона и был пронизан энергией, наиболее благоприятствующей магии метаморфоза. С этим и было связано пребывание здесь Олирда.

На протяжении семи лет после своего повторного посвящения верд совершал регулярные паломничества в миры разных групп, стремясь находить наиболее энергетически сильные из них. Поставив перед собой цель очищения от невзгод и чёрных пятен прошлого и просветления на пути к будущему, Олирд посвятил своё настоящее созерцанию многовариантности бытия. Он исходил множество миров Начала и Середины Склона, Первой Вершины, подолгу медитируя в них и погружаясь в их энергетику. Силы его в общей магии, магии металлов и, разумеется, магии стихий существенно возросли. Но оставалось много такого в магическом искусстве, что пока было ему неведомо. Олирд долго размышлял, и пришёл к выводу, что пришла пора ему постичь в доступной мере и иные школы магии. Видень и Эйолк поддержали его в этом намерении, указав на то, что Природный верд обладает практически безграничным потенциалом развития, который и надо использовать.

К магии газов Олирд имел стойкое предубеждение, а потому решил оставить её на потом. Животворительная и Тончайшая магии оставались пока terra incognita, да и не испытывал он на данном этапе внутренней готовности вторгаться в эти области знания. Оставалась магия метаморфоза, запрещённая в давние-давние дни. Олирд сознательно желал пойти на нарушение этого запрета, поскольку полагал, что её постижение может дать ему определённые преимущества перед пока неведомыми врагами. К тому же, если уж он хотел, как ожидали от него импреалы, прозреть гармонию мира, следовало постепенно постигать все грани и образы, из которых эта гармония складывается.

Эйолк поведал ему, что в Соборе вердов состоят два мастера школы магии метаморфоза – Сивелк и Виллиан. Поведал он ему также и то, что по неведомой причине не может разыскать ни одного из них. Более того, у Эйолка, после того как он увидел разрушенную башню Сивелка в Хаотике, а затем и уничтоженное место встреч Собора в Хлидскьяльве, зародились серьёзные подозрения, что оба означенных верда убиты Вьюженем. Но доказательств тому не было...

Зато Эйолк вспомнил, что есть на свете ещё один потомок, а именно – правнук Сивелка, который в своё время отказался по неким внутренним мотивам войти в Собор вердов. Последнее упоминание о его месте пребывания память Эйолка связывала с Хормсвитом.

Вот, собственно, это, вкупе с данным когда-то самому себе обещанием вновь посетить этот необычный горный мир, и привело Олирда сюда.

Лёгкий ветерок зашевелил длинные волосы верда, не покрытые капюшоном. Не меняя расслабленной позы и созерцательного настроя, Олирд 'прислушался' внутренним восприятием к этому небесному гостю. Несколько лет глубоких медитаций в мирах Первой Вершины, в особенности в Латрии и в Долине Семи Ветров, вывели его на новый уровень понимания природных сил. Олирд смог ощутить живое начало во многих природных силах и научиться своего рода диалогу с ветрами (помнится, именно над этой способностью Эйолка он подшучивал когда-то, когда Свидирт впервые привёл его к старому отшельнику). Вот и сейчас он мысленно спросил у ветра в вежливой форме, а чего, собственно, тому от него надо?

Достоверного ответа Олирд не получил, но сложилось впечатление, что небесному жителю просто стало любопытно, кто это такой залез на валун на высокой горе и слазить не хочет.

В голову верда прокралась меркантильная мысль поэксплуатировать этот ветерок в корыстных целях. Если в этом мире имеет регистрацию по месту жительства потомок Сивелка, то, может быть, воздушным массам он знаком? Олирд закрыл глаза и углубился в образы внутреннего восприятия, визуализируя мысленно кружащий над его головой любопытный ветерок. Затем попытался создать мысленный образ верда, владеющего метаморфозом. Получившаяся картинка вызвала бы профессиональный интерес у любого дипломированного психиатра. Особенно органично смотрелся тигриный хвост, торчащий сзади из-под плаща, имеющего раскраску, способную пробудить зависть даже у павлина. Сам Олирд, спроси кто у него, честно ответил бы, что от такого чуда-юда, доведись его повстречать в реальной жизни, он убежал бы с максимальной скоростью. Однако ветер его, похоже, понял.

Он сделал ещё пару кругов над головой верда, приведя его волосы в совсем уж неприличный беспорядок, и поспешил вниз. Не сходя с места, Олирд обострил своё внутреннее зрение и проследил за ветром, пока тот не приблизился к самой дальней из видимых низких гор. Затем Олирд переместился на вершину этой горушки и продолжил следить за весело рассекающим небесные просторы ветром. После серии таких перемещений, уведших его за несколько километров от исходной точки, Олирд увидел, как ветер начал кружить у каких-то огромных дыр в земле, расположенных у подножия мощной горной гряды.

'Не иначе, как живёт тут суслик. А то и сусломатка!', – мелькнула мысль в голове подозрительного от природы Олирда.

Как бы то ни было, ветерок настаивал, что то чудо в перьях, которое усиленно изображал ему верд, обитает где-то там, в этих живописных норах.

Олирд послал ветру мысленное 'Спасибо!', и тот, выписав в воздухе какой-то крендель, удалился восвояси с чувством выполненного долга.

Олирд обратил свой взор к вызывающе распахнутым спускам в неведомые глубины и слегка заскучал. Лезть под землю не хотелось. Но придётся!

Верд переместился к краю одной из нор и заглянул в неё. Ему в глаза вежливо посмотрел заряженный сразу двумя болтами арбалет.

Вопрос, заданный на языке, по звучанию напоминавшем японский, в переводе фактически не нуждался и сводился, скорее всего, к тому, а какого, собственно, рожна ему, Олирду, тут надо?

Оказалось, что чуть ниже края ямы диаметром метров шестьдесят её внутренний склон опоясывала деревянная открытая терраса, по которой с важным видом прогуливались люди, чью профессию можно было определить с ходу, не напрягаясь. Это были стражники, вовсе не намеренные пропускать вниз всякого встречного-поперечного.

Олирд на всякий случай улыбнулся и показал медленным жестом пустые руки ладонями вперёд.

Если на кого-то его улыбка и могла произвести впечатление, то уж точно не на этого бородатого детину в коричневом кожаном доспехе. Он ещё раз мотнул арбалетом перед самой олирдовой физиономией и более требовательно повторил свой вопрос.

Верд уже погрузился в 'лингвистический транс', способности к которому он за последние годы существенно отточил. Чтобы спровоцировать стражника на ещё какие-нибудь высказывания в свой адрес, Олирд показал рукой на свои уши и рот жестом, означающим, что он плохо понимает.

Стражник, казалось, обрадовался. Это было заметно по тому, что к первому арбалету он добавил второй, тоже рассчитанный на выстрел сразу двумя болтами. Вслед за этим он испустил ещё более резкую фразу.

Олирд 'зацепился' за основные лингвистические параметры.

– Я пришёл с мирными намерениями, – попробовал верд на вкус новый язык. Восторга он не вызвал.

– Перебежчик, значит? – хмыкнул стражник.

Их диалог привлёк внимание. Во-первых, ещё два вооружённых мужика в кожаной униформе поспешили к ним со своих сегментов террасы. Во-вторых, под лопатки Олирда, давно создавшего тонкое незаметное защитное поле, упёрлась некая острая штука, которая, при зрелом раздумии, не могла быть ничем иным, как ножом или мечом. Логично, что за ямами наблюдали ещё и с некоторых внешних постов.

– В чём тут дело? – спросил подошедший сзади. Должно быть, старший по званию.

– Лихримского перебежчика поймали! – провозгласил как непреложную истину детина с двумя арбалетами.

Олирд понял, что сей интересный факт относится к нему.

– Прошу прощения, – решил вмешаться он, – но с чего вы взяли, что я этот вот... как его... лихримский?

Стражники обменялись в некотором роде недоумёнными взглядами.

– А каким же ещё тебе быть, горемыка, если на свете есть два государства – Норхрим и Лихрим? – спросил, разворачивая его к себе, тот, что тыкал коротким мечом в его спину. – В Норхрим ты только что припёрся, хоть тебя и не звали. Так откуда ты ещё?

Олирд увидел на этом новом лице признаки какого-то даже благородства. Не иначе это был капитан стражи, возможно, из числа местных дворян, если таковые имелись.

Памятуя о своих пристрастиях к лихим угрозам в славном 'разгульном' прошлом, решать эту ситуацию силовыми методами Олирд не желал. Стиль и ещё раз стиль!

– Хорошо, – согласился Олирд, – пусть будет лихримский перебежчик. А скажите, любезный, есть ли в славном Норхриме маг?

Капитан, или кто он там был, как-то странно сощурился.

– Есть! А тебе что, прямо-таки к нему захотелось?

С террасы раздались смешки стражников. Олирд начал подозревать, что к местному магу на экскурсии ходить не принято.

– Была, признаться, мысль его повидать, – осторожно двинулся дальше верд. – Это возбраняется?

Снова смешки.

– Да как тебе сказать?.. Совсем нет, даже напротив, в чём-то приветствуется. Ему постоянно требуются военнопленные из Лихрима для его экспериментов. Обычно твои сограждане трепещут при упоминании возможности попасть к нему. Но ты, видать, из общества любителей утончённого самоубийства.

Стражники захохотали в полный голос.

Олирд избрал тактику потакания их весёлому настроению.

– Да, признаться, очень любопытно мне взглянуть на того, кого так боятся мои соотечественники из славного и великого Лихрима. За это и помереть не жалко, – слегка развязным тоном провозгласил он.

– Что 'славное и великое'? – хохоча чуть не до слёз переспросил один из стражников. – Эти ваши полторы пещеры, где вам летучие мыши на голову гадят? Ну надо же, лихримский патриот!

– Так вы меня к нему пропустите? – вернул Олирд диалог к основному руслу.

– Конечно, даже проводим, – пообещал стражник с мечом. – И пожелаем умереть быстро. Брим, обыщи-ка его.

Вот это уже был напряжённый момент. Меч Олирд оставил дома, но диар, естественно, был там, где ему и положено – подвешен к поясу под плащом. Хорошо хоть, альпарги он взял обыкновение хранить в надёжном, специально для этого купленном сейфе дома в Материнском мире. За их сохранность он не беспокоился – за сейфом попеременно приглядывали то Свид, то Кридирт, да и сам ящик помимо собственных степеней защиты был снабжён несколькими магическими ловушками и контуром магической сигнализации.

Но вот булава их наверняка заинтересует. Если только...

– Да у меня ничего нет, – заявил Олирд. – Вон, даже кошель почти пуст.

Он достал кошелёк и, подняв его почти на уровень глаз, высыпал себе на ладонь содержимое – с десяток крейрижских золотых монет и несколько новых отечественных металлических десятирублёвок. Подождав, пока взгляды всех стражников зафиксируются на горсти монет, Олирд отдал волевой приказ диару. Тот сорвался с его пояса, соскользнув вдоль бедра к нижнему краю плаща, и с огромной скоростью бесшумной тенью метнулся над самой землёй подальше от места событий.

Тот, что был поименован как Брим, нахмурился и поглядел вниз, будто что-то уловил. Но, не углядев ничего необычного (только колыхалась как от ветра пола плаща их пленного), вернул внимание к деньгам.

– Надо же, – улыбнулся капитан, – стало быть, в Лихриме новую монету чеканить стали. Как вам, дикарям, такое под силу?

Стражники вновь заржали. Видимо, словесно издеваться над Лихримом было у них национальной забавой.

– Ну, давай сюда, – капитан пересыпал монеты себе в ладонь. – Тебе они уже не понадобятся...

– Оружие есть? – грубо спросил Брим, руки которого принялись обыскивать Олирда.

– Уже нет, – сказал тот чистую правду.

При всём желании стражники не смогли бы разглядеть в этом тонкую иронию в их адрес.

Брим ничего не нашёл.

– А раньше что ли было? – ворчливо спросил он для проформы.

– Когда-то... – неопределённо пожал плечами Олирд.

– Ладно, Брим, проводи его, – проговорил капитан. – А мы пока твою долю честно отсчитаем.

Брим с некоторым сомнением взглянул на старшего по званию, но не подчиниться не мог.

– Пошли, несчастный, – с досады чуть сильнее, чем следовало, толкнул он Олирда в спину, направив на него арбалет.

Они начали спуск по винтовой деревянной лестнице, которая шла вглубь ямы по её склонам, соединяя несколько ярусов деревянных террас. В конце концов, они не спустились на дно, как предполагал Олирд, а упёрлись в дощатую дверь, за которой таился горизонтальный ход, ведущий уже куда-то под гору. Спустя штук пятнадцать поворотов и изгибов в произвольных направлениях они пришли в мрачную пещеру, в дальнем конце которой виднелась одна-единственная дверь.

По пути Олирд размышлял о предстоящей встрече. Странная репутация у этого мага. Если он и впрямь ставит жестокие эксперименты над людьми, найти с ним общий язык будет морально трудно.

Дверь на стук Брима отворило нечто, по сравнению с чем тот образ, что рисовал Олирд для ветра, был верхом эстетического совершенства. Безобразная бородавчатая харя уставилась на пришедших в ожидании объяснений.

– А... Э-э, Хрюм, а твой хозяин у себя? – спросил Брим, обуянный явно одним желанием – поскорее отсюда исчезнуть. – Мы тут для него, видишь, нового раба поймали...

– Давай сюда! – раздалось из существа, названного Хрюмом. Его уродливая зелёная лапа вытянулась, схватила Олирда за рукав и втянула за дверь. – Спасибо.

Олирд отметил для себя это проявление вежливости.

– Да не за что, – пробормотал Брим и поспешил удалиться.

Существо захлопнуло дверь. Но прежде в проём влетело нечто, что незаметно для Брима тихо летело за ними по воздуху всё это время. Это была булава Олирда, она же булава Стрия.

Хрюм уставилось на летающее оружие.

– Это что? – вопросило оно, хлопнув зелёными ресницами.

– Аэро... гм... булава, – доходчиво пояснил Олирд.

Он засунул диар под плащ и, беззлобно глядя на существо, проговорил:

– Веди к начальству, рожа!

– Ещё посмотреть надо, кто из нас рожа, – отозвалось вдруг существо. – Пошли, коли хочешь.

Помещение, куда они пришли через минуту, было освещено пламенем костров. Оно живо напоминало иллюстрацию к преисподней. Роль чертей играла ещё парочка существ, одинаковых своими разнообразными уродствами. Хрюм, по сравнению с ними, ещё выглядело прилично, что, наверное, объясняло его должность секретаря по связям с общественностью. Выйди навстречу Бриму один из этих организмов, бедный стражник, наверное, развил бы несвойственную для него скорость, сопровождаемую истошными воплями.

– Тебе туда, – Хрюм указало на дальний угол пещеры. – Посмотрим, что из тебя сделает хозяин!

'Будет, будет, шашлык из тебя будет', – вспомнилась Олирду фраза из хорошего советского мультика.

В означенном углу стоял некто, напоминающий поднявшегося на задние лапы златогривого тигра с острыми ушами. Обращали на себя внимание длинный витой хвост и передние лапы, которые были не тигриными, а, кажется, орлиными. Фигура напоминала геральдического зверя с какого-нибудь гербового щита.

– Хозяин, тут новенький, – сказало Хрюм, тыча пальцем в Олирда. Наверное, чтобы хозяин не обознался и не принял за новенького кого-нибудь ещё...

Тигр повернул голову и внимательно поглядел на Олирда, отмечая его серебряные глаза и букву 'О' на лбу.

– Необычный новенький, – произнёс он приятным тенором. – Чем обязан визиту верда?

– Я разыскиваю правнука Сивелка, – ответил Олирд. – В исключительно мирных и познавательных целях.

– Что ж, считай, нашёл, – улыбнулся тигр. – Осталось убедить, что мне будет интересно общение с тобою. Прошу сюда.

Он прошёл к потайной двери, спрятанной за котлом с ревущим пламенем, и открыл её. Олирд в сопровождении Хрюма последовал за ним.

Оказались они в приличном и спокойном рабочем кабинете, снабжённом большим каменным столом и креслами, обитыми чем-то мягким.

Разглядывая интерьер, Олирд упустил момент, когда тигр превратился в среднего роста смуглого верда с зачёсанными назад светлыми волосами и зелёными глазами. На лбу его красовалась зелёная прописная буква 'а', выполненная на манер греческой альфы. Одет он был в полосатый костюм 'тигристой' расцветки.

– Позволь представиться, я – Альфинг, – слегка наклонил он голову. – Как ты изволил заметить, довожусь правнуком Сивелку. А это – моя незаменимая помощница Лира.

Олирд обернулся. На месте Хрюма стояла миниатюрная полуобнажённая брюнетка, смотрящая на него с усмешкой в голубых глазах.

'Да, насчёт 'рожи' это я погорячился', – признался Олирд сам себе.

– Очень приятно, – вежливо кивнул он. – Меня зовут Олирд, и разыскиваю я вас, Альфинг, по важному для меня делу.

– Давай послушаем, насколько оно важное, – проговорил хозяин кабинета, опускаясь в своё кресло.

○○○○○●●

– Папа, а почему ты всё время сидишь тут со мной?

Вопрос прозвучал несколько неожиданно.

Кридирт поднял голову и удивлённо посмотрел на Локиана.

– Что ты имеешь в виду?

Локиан, играющий в карманную компьютерную игру прямо на полу в комнате Кридирта, оторвал взгляд от маленького экрана, на котором на главного героя как раз набросились злобные монстры. Он отложил игру в сторону и перебрался поближе к отцу. Его руки легли на коленку сидящего в кресле с книгой в руках Кридирта. Пальцы при этом начали слегка постукивать по ноге Кридирта с неким рваным ритмом.