Текст книги "Исток Миллиона Путей (весь цикл)"

Автор книги: Алексей Головин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 48 страниц)

Завершение круга

В свой дом под Екатеринбургом входил он с некоторой внутренней дрожью. Ему было неведомо, исполнилось ли его сокровенное желание...

Открыв дверь и войдя в прихожую, он прислушался. Было тихо, как и положено в пять утра. Стараясь не скрипеть старыми досками пола, он прокрался в свою спальню, заставив с помощью магии тихо открыться задвижку на внутренней стороне двери.

Белка спала, тихонько посапывая. Во сне она раскрылась, и одеяло лежало рядом, не мешая обзору. На ней ничего не было надето, что только порадовало вошедшего в комнату мужа.

– Спасибо! – громко сказал верд, глядя куда-то вверх.

От звука его голоса Белка проснулась. Она потянулась, поглядела на него, улыбнулась и сказала:

– Здравствуй, любимый! Ты вернулся?

Звучание её собственного голоса несколько удивило Белку. Она нахмурилась. Больно молодо он звучал.

– Встань и подойди к зеркалу, – скомандовал муж, стараясь удержать расплывающуюся по лицу улыбку до ушей.

Белка заинтригованно повиновалась.

Из большого настенного зеркала на неё удивлённо смотрела... она сама, но такая, какой она была двадцать с лишним лет назад, когда они встретились с Олегом. Молодая и свежая, полная жизненной энергии, любви и радости, не омрачённой никакими горестями.

– Олег! Оритриг, что это? Как такое возможно? – девушка удивлённо поглядела на мужа.

– Это – твоя награда за верность и терпение, любимая, – мягко произнёс верд. – И компенсация за двадцать лет, проведённых без меня. Я просил об этом, и это свершилось. Теперь ты будешь такой всегда. Очень-очень долго. Ты будешь жить столько же, сколько и я. Да, и ещё кое-что, – верд прищурился. – Отныне меня зовут Олирд.

Часть 5
Круг созерцания

Веха первая: Очищение. Крейриж – Рагоста – Фиала

– Тебе утку принести или медсестру позвать?

Этот вопрос повис в воздухе, попахивая грубоватой иронией.

– Второй вариант предпочтительнее, – без раздумий определился Годир. – И потом оставь нас наедине.

Сидящий на массивном деревянном табурете у его кровати Олирд хитро сощурился.

– Уверен, что смысл в этом есть? Я имею в виду, в твоём-то состоянии, да про 'наедине' думать...

– Ты меня как всегда недооцениваешь, – проворчал Годир. – Вот сейчас встану и пройдусь!

Он делом доказал твёрдость своего намерения. Олирд лишь слегка помог ему, поддержав под локоть. Правда, сделав пару шагов, Годир прижал руку к груди, по которой прошёлся недавно клинок Вьюженя, а другую руку вскинул к голове. На его лбу и щеке виднелся след ожога от попадания молнии, естественно, смягчённого двойным защитным полем.

– Да-а, досталось мне, – в который раз проворчал Годир. – Это почище, чем дядя Трайдирт вкупе со своими гикоргами, или как их там, волосатыми этими гамадрилами, в общем.

– Есть мнение, что шрамы украшают мужчину, – изрёк Олирд, подняв указующий перст.

Годир покосился на него со скепсисом.

– Тогда что же ты у нас неукрашенный ходишь?

– Везёт, – лаконично ответил Олирд. На нём, естественно, тоже были шрамы и от когтей гикоргов, и от зарядов диара Трайдирта, и от меча Вьюженя, чиркнувшего его по плечу. Но все они были небольшими и располагались там, где их скрывала одежда. – Я мордой лица усиленно кручу, вот и не попадает в неё никто.

Годир хмыкнул на такое пояснение и пустился в обратный путь к кровати.

– Терпеть ненавижу лежать и болеть, – прокряхтел он, заваливаясь обратно.

– Надо лечиться! – провозгласил Олирд и в подтверждение сего тезиса налил в два бокала прекрасного крейрижского вина из кувшина, стоявшего на маленьком столике среди живописно разложенных кусков несимметрично нарезанного мяса и вообще не нарезанных фруктов.

Это было мясо лесного криёга из Фиалы, ставшее своеобразным знаком удачи для их команды. Фрукты пинчо тоже были оттуда. Отправившись навестить Годира, Олирд специально заскочил в Фиалу – мир Свидирта, где Оритриг и Свелан впервые встретились с Годиром, и изловил в живописном лесу строптивого козла-криёга, который, сколько ему не объясняй, что это для благой цели, никак не хотел идти на жаркое. Там же Олирд собрал и несколько фруктов, которыми потчевал его, бывало, Свидирт в бытность его ещё зелёным учеником по имени Олег. Всё это с одной стороны навевало ностальгические воспоминания, а с другой – заметно повышало настроение.

Олирд отхлебнул вина, понаблюдал, как пьёт Годир, и задумался. Им всем очень повезло – вот это можно было констатировать без всяких сомнений. У Олирда камень с души свалился, когда он, отправившись в Долину Семи Ветров после возвращения из обители импреалов, узнал, что Эйолк не только справился со своей раной, но и сумел откачать Годира со Свеланом. Все они были изрядно потрёпанными, но рвались в бой. Олирд успокоил их, объявив поход против Вьюженя оконченным виду исчезновения такового со всех политических и прочих карт мира. Затем, сердечно поблагодарив Эйолка, он сопроводил Годира и Свелана в Крейриж, где они и устроили реабилитационный центр для ветеранов войн с Трайдиртом и Вьюженем.

Больше войн в ближайшей перспективе, вроде бы, не предвиделось. Пока...

– О чём мыслишь, голову повесив? – спросил Годир, ставя свой бокал на столик. – Или тревожит что?

– Ну уж нет, хватит пока тревог, – усмехнулся Олирд. Его серебристые глаза мягко сверкнули зелёными искрами. – Думаю, что делать дальше.

– Как вариант – жить долго и счастливо, – развёл руками Годир. – Детей растить и новых делать. Ты в курсе, что Ульяна мне вот-вот второго сына родит, или я тебе забыл рассказать? Правда, возраст у неё уже не юный, но сильные вердрады, слава Богам, лет до шестидесяти рожать могут. А тебе-то теперь вообще переживать не о чем, если правда то, что ты про Белку рассказал. Она Свиду и Кридирту ещё братьев нарожает...

– Правда, если верить импреалу, – отозвался Олирд. – Он сказал... Вернее, они – он про них только во множественном числе говорит. Так вот, они сказали, что такое ещё никогда не свершалось, хотя некоторые верды искали способ продлить жизнь своих вердрад. Но похоже, сделать это способен только Алатор – Камень Истока Миллиона Путей, да и то не в любом случае. Обещав выполнить моё желание, они сделали мне такое одолжение, не гарантировав, правда, результат. Параллельно с моим посвящением, точнее, перепосвящением, они долго крутились вокруг Алатора, производя какие-то манипуляции. Если я правильно понял, они передали Белке значительную часть моей силы, ещё крепче связав нас. Но результат, как говорится, налицо!

– Искренне рад за вас, – улыбнулся Годир.

Два верда снова наполнили бокалы, и выпили вина за счастливую жизнь.

– Я понял, по твоему рассказу, что нам ещё предстоит как-то справиться с вялотекущими процессами разрушения миров, – проговорил Годир. – Но это будет нескоро. Скажи, есть ли что-то такое, что беспокоит тебя прямо сейчас?

– О, да! И это очень-очень серьёзно, – лицо Олирда стало скорбным. – Прямо сейчас меня беспокоит то, что кувшин с вином может опустеть, а я не знаю, где достать ещё.

Годир расхохотался.

– О, это мы можем уладить.

Пока хозяин замка звал служанку и инструктировал её на предмет доставки очередной ёмкости с хмельным напитком, Олирд отвернулся от него, чтобы Годир не уловил в его глазах тень некоторого реального беспокойства. Не хотелось его загружать этим. А беспокойство это было связано с темой его пропавшего внука – сына Кридирта и Тирселлы. Где-то растёт это дитя вердианы от первенца Природного верда. Древняя история не жаловала таких детей, приписывая им некие ужасные свойства. Насколько это серьёзно?

Но Олирду не хотелось портить расслабленную дружескую атмосферу этого прекрасного вечера, а потому он отбросил размышления на эту тему. Потом! Как говорится, даст Бог день...

– Ну вот, а ты боялся, – прокомментировал Годир быстрое возвращение служанки аж с двумя полными кувшинами.

– Э-э! – воскликнул Олирд. – Мы тут лечимся или пьянство учиняем? Зачем столько-то?

– Тебе не угодишь, – покачал головой Годир. – То мало, то много. Ты уж определись...

– Ну ладно, ладно, – поднял руки ладонями вперёд Олирд. – В крайнем случае, позовём Свелана на подмогу. А мысли у меня вот какие: пора всерьёз браться за обучение сыновей, тут ты правильно подметил. И коль уж выбирать место для этого, предлагаю Фиалу. У нас там замок твоего отца имеется, очень благоприятная для обучения атмосфера, по себе помню...

– Ага, – подхватил Годир, кивнув на куски аппетитно пахнущего мяса. – Криёги вон бегают в немерянном количестве, с голода помереть трудно. Идея хорошая.

– Тогда, так и постановим решением малого совета! – провозгласил Олирд.

Верды выпили за будущий учебный центр и принялись обсуждать детали.

○○○○○●●

– А вот и нет! Я уже выздоровела, а ты ещё нет. Так что пойду я!

Свелан приподнялся с подушки.

– Как это – уже выздоровела? У тебя, смею напомнить, кинжал из лёгкого торчал, как морковка из грядки. Тебя ещё лечить и лечить!

Юна надула губки и с прищуром посмотрела на него. Свелан затрепетал, ибо знал, что такой взгляд рождался тогда, когда его неугомонная подруга выдумывала нечто хитрое. Чутьё его не обмануло.

– Тогда давай так: я просто быстренько перемещусь на кухню, стащу там, что под руку попадётся вкусного, и вернусь таким же образом. Это устранит необходимость в работе ног.

– Представляю взгляды кухарок, – фыркнул Свелан. – Госпожа Юнония – растрёпанная, босая, в цветастой пижамке и с охапкой куриных крылышек в руках. Ныне в Крейриже зима, так что на весенне-осеннее обострение не спишешь.

– В тебе нет страсти к приключениям, – обвинительным тоном резюмировала Юна.

– Главное, чтобы во мне к кое-чему другому страсть была, – резонно заметил Свелан, запуская руку под вышеозначенную цветастую пижамку.

Юна наградила его смешком и нежным поцелуем.

– Кыш! – выкрикнул вдруг Свелан, слегка отстранившись от девушки.

Юна округлила глаза и подала назад.

– А что случилось-то?

– Что? А, я не тебе, – качнул головой Свелан. – Я – ей!

Юна оглянулась и увидела средних размеров наглую птицу, глядящую на них с нескрываемым любопытством и призывом 'Продолжайте!' в глазах.

– Давай угадаю с трёх раз, от кого она, – Юна скрестила руки на груди.

– Да тут и гадать нечего, – улыбнулся Свелан.

Птица открыла клюв и голосом Оритрига, точнее, уже Олирда, произнесла серьёзные слова приглашения на стратегически важный военный совет за кувшинчиком доброго...чая.

– Ну-ну, – покачала головой Юна. – Дядя Годир знатный чайных дел мастер. У него этого чая – десятки бочек в погребах.

Лицо Свелана просветлело.

– Вот видишь, как жизнь разрешила наш спор. Пойду, попью чайку, а на обратном пути нам с тобой что-нибудь пожевать принесу.

– Ну ладно, иди. А я тут пока одна полежу, поскучаю, – Юна начала медленно расстёгивать пуговички на своей весёлой пижамке.

Свелан взглянул на ситуацию под другим углом.

– Ты знаешь, думаю, они не обидятся, если я загляну к ним через полчасика, – высказал предположение он.

– Давай проверим, – подмигнула ему девушка.

– Кыш! – выкрикнул вновь Свелан. На сей раз, птица вняла его вежливой просьбе и гордо удалилась.

○○○○○●●

– Ты знаешь, мне страшно, – тихо призналась Ульяна, кутаясь поплотнее в тёплый махровый халат. – Возможно, конечно, что это просто обычные женские страхи во время беременности, ну ты сама знаешь... Но мне кажется, что здесь нечто большее.

– Сны? – спросила Белка, усаживаясь с чашкой чая в руке на диван рядом с подругой.

– Да, сны. – Ульяна уткнулась носом в пушистый рукав халата, будто пытаясь согреться, хотя в комнате было довольно тепло. – От них такое же ощущение, как от тех, помнишь... Ну про тебя и про Олесю. Они ведь сбылись, верно? Ты и два молодых волка – твои сыновья, и двадцать лет слёз – без мужа, не зная, жив ли он. А про Олесю? Эта тюрьма без выхода, страдания и сорок лет... Они с этой, как её, Тирселлой, ведь умерли в сорок лет, не выбравшись из того мира – так ты рассказывала. Ворона и горлинка... Меня двадцать лет не посещали подобные сны, я уже и думать про них забыла. У меня уже сын вырос, второго жду... И тут, на тебе. Опять!

– А что Годир говорит? – поинтересовалась Белка.

Ульяна отрицательно покачала пальцем в воздухе.

– Я ему ещё не сказала. И не хочу пока. Пусть он спокойно выздоравливает. Ты же знаешь, как ему досталось. Если я ему расскажу, он будет торчать тут рядом со мною и утешать. А ему необходима энергия того его родного мира, чтобы поправиться. Пусть побудет там. У меня тут есть защитник, – она улыбнулась и кивнула в сторону комнаты Ставра, откуда доносилась тяжёлая музыка и не менее тяжёлые звуки надеваемых на штангу блинов. Парень устроил себе мини-качалку прямо дома.

Тут достаточно крупный живот Ульяны сотряс обращающий на себя внимание удар пяткой изнутри.

– Ой! Да, даже два защитника, – поправилась она.

Белка рассмеялась.

– Напоминает о себе! Ну а о чём сны на этот раз?

Ульяна поёжилась и тоже взяла чашку с горячим чаем.

– Один такой: маленький то ли волчонок, то ли щенок, жалобно скулящий на ветру. Чьи-то руки тянутся к нему. Выражение радости в его глазах. А затем вдруг он рычит и кусает гладящую его руку. Потом превращается в змею. Огромную чёрную змею. И уползает, что-то унося с собой. Не могу различить что, но знаю, – что-то ценное. И цифра. Большая чёрная цифра '7'! И гнетущее ощущение утраты, и чувство опасности! Угроза и предостережение!

В глазах Ульяны блеснули слёзы.

– А что, если это как-то связано с моим будущим ребёнком? Этот маленький лопоухий щенок – он явно означает ребёнка. Я не знаю, что делать...

– Ну, успокойся, – Белка погладила её по руке. – Вовсе не обязательно, что это так. Может быть, это какая-то метафора, означающая совсем иное.

Но и в её душу этот сон заронил тревогу. Превозмогая желание сменить тему, она спросила:

– А второй сон?

Ульяна вздохнула.

– Огромная мрачная пещера с ледяными глыбами. Стоят клетки, в которых сидят разные звери. Один из них постоянно меняет форму, становясь то медведем, то соколом, то росомахой. Другой лежит как мёртвый, но на самом деле он живой. Похож на большого пса и на лисицу одновременно. Его глаза кого-то зовут, постоянно зовут, но зов этот трудно воспринять. Третий – белый медведь с ледяным дыханием. Вокруг его головы кружат ветра. Все они не могут вырваться из клеток, хотя и желают этого. Вот! Их тоску, боль и удивление я чувствую очень остро.

– Что бы это значило? Не могу представить, – покачала головой Белка.

– Да, и цифры, – добавила Ульяна. – Цифры пляшут. Вижу то десятки тысяч, то двадцать два, то единицу, будто идёт какой-то обратный отсчёт. Не понимаю...

– Послушай, может это просто обычные сны. Вовсе не обязательно им означать что-то судьбоносное, – пытаясь успокоить подругу, проговорила Белка.

– Хотелось бы надеяться, – тихо ответила Ульяна.

– Давай отвлечёмся. Пойду, принесу с кухни ещё конфет и чаю, и поговорим о чём-нибудь приятном.

Белка встала и вышла.

Глядя ей вслед, Ульяна тихо прошептала:

– Есть ещё третий сон, но его я рассказывать боюсь...

○○○○○●●

Шутки шутками, а Годир никак не мог поправиться. И дело было не столько во внешних повреждениях, сколько в том, что интенсивные атаки Вьюженя буквально опустошили его, выкачали его энергию настолько, что он никак не мог восстановить её запасы, даже пользуясь благоприятствующей ему атмосферой Крейрижа. Сам Олирд, бывший на острие атаки на Вьюженя, понёс ещё большие энергозатраты, но его лечением сразу же занялись импреалы. Того даже краткого сна в их 'цветке' было достаточно, чтобы привести его биополе в порядок. Кроме того, пройденное им перепосвящение в присутствии Алатора дало ему мощный заряд сил. Свелану досталось меньше всех, поскольку Вьюжень его очень быстро 'вырубил' и забыл о нём. Эйолк же сам успешно врачевал себя в своей благодатной Долине Семи Ветров.

С Годиром надо было что-то делать! Обсуждению этого была посвящена беседа Олирда со Свеланом, состоявшаяся после их 'чаепития', к которому Гермерит с опозданием и в растрёпанно-взлохмаченном виде, но всё же присоединился. В ходе беседы у Олирда и родилась интересная мысль. Он вспомнил, что опытные верды владели техникой регенерационного кокона, как раз призванного восстанавливать энергетику оператора после сильного истощения. Вспомнил он и о том, кто точно умел создавать такие коконы, – о Видене. Подумалось, что нелишне было бы навестить его, поведать о безвременной кончине его вредного братца и заодно попросить о помощи Годиру.

Когда Олирд поделился этими соображениями со Свеланом, тот проявил здоровый (ну, по крайней мере, выздоравливающий) энтузиазм и напросился с Олирдом. Ему хотелось развеяться от долгого лежания на боку в отдельно взятой комнате. Да и поглядеть на древнего верда, в отличие от Вьюженя, дружественного, было интересно.

На этом дело не кончилось!

Новость дошла до Юны.

Она, естественно, напросилась тоже.

Олирд сварливо пробормотал что-то на тему того, что приличные вердрады, в отличие от вердиан, сидят дома в Материнском мире и за своими мужчинами хвостом не увязываются. Но потом не выдержал, улыбнулся, и разрешил Юне присоединиться. В глубине души он даже радовался, поскольку испытывал некоторое отдалённо похожее на стыд чувство из-за того, что в своё время жёстко 'наехал' на Юну, того не заслуживавшую.

В таком вот составе официальной делегации они и выдвинулись в Рагосту.

На Юну со Свеланом древний мир под огромным золотистым солнцем произвёл большое впечатление. Девушка выказала особую чувствительность в отношении тонких энергий природы. Она как завороженная смотрела на дремучие леса и широкие зелёные луга, впитывая энергию Рагосты всем своим существом.

Олирд, следуя примеру Эйолка, когда тот в первый раз привёл его сюда, не сразу переместился прямо к обители Виденя, а повёл своих спутников пешком от очень живописного холма через леса и луга. И не прогадал.

– Мне уже лучше, – сказал Свелан, вдыхая полной грудью воздух Рагосты, напоённый древними первозданными ароматами. – Этот мир – сам по себе лекарство. А на Юну посмотри. Веселится как девчонка.

Юна в этот самый момент убежала от них подальше в густые луговые травы и занималась тем, что увлечённо плела венок.

Олирд посмотрел на неё.

Посмотрел и погрустнел.

– Послушай, Свелан, – проговорил он негромко. – Мне очень не хочется затевать этот разговор, но, пока мы одни... Ты ведь понимаешь, что она вердиана. Ей уже двадцать три года. Вердианы живут до сорока...

Свелан мрачно кивнул.

– Мы с ней оба это знаем. Вы с Годиром уже говорили, помнишь? Да и Кридирт просветил... Но мы выжмем всё, что можно из отпущенного срока.

– Это ещё не всё, – Олирд на секунду замялся. – Видишь ли, я о детях... Из древних знаний, тех, что стали мне доступны недавно, я уразумел, что дети от вердиан... Как бы это сформулировать? Бывают очень странными. Никто уже толком не помнит, в чём именно, но всё же считаю своим долгом поделиться с тобою этой информацией.

Свелан молча глядел на него, переваривая услышанное.

– Отчасти поэтому я и решил показать вас двоих Виденю. Хочется чем-то вам помочь. Может, он что-то знает ещё и даст тебе какой-нибудь совет. Побеседуй с ним на эту тему, если, конечно, он позволит.

– Да, неприятные известия, – мрачно покачал головой Свелан. – Пока мы вопрос о детях не обсуждали, но это всё не за горами. Будем думать. Спасибо!

– Да не за что, – вздохнул Олирд. – Если бы я мог помочь...

Юна двинулась в их направлении, и мужчины поспешили стереть с лиц кислое выражение.

– Как же здесь хорошо! – с ходу обдала их волной своих эмоций Юна, которая вполне могла служить олицетворением жизнерадостности. – Хотелось бы побольше времени здесь проводить! А о чём вы тут шептались?

Брови девушки требовательно поднялись в ожидании ответа.

– А-а, ну...

– Э-э-э, гм...

Это то, что она услышала.

– О женщинах? – она угрожающе наклонила голову, глядя на Свелана.

– Не-ет, как можно?!

В этот раз ответ прозвучал стройным хором. Все трое рассмеялись. Свелану было хорошо и весело. Но осадок обсуждённой проблемы никуда не думал исчезать, тревожным червячком поселившись на дне сознания.

Вскоре их путь был окончен. Тропинка вывела их из реликтового леса к напоминающему одновременно вытащенную на сушу ладью и гигантского ежа древнему сооружению, в котором прописался Видень.

Олирд резко остановился и открыл рот, но вовремя вспомнил, что рядом Юна, и воздержался от произнесения вслух пришедших на ум слов.

Свелан с Юной с размаху налетели на его спину и тоже остановились.

– Что случилось? – поинтересовался Свелан.

– Или Видень стал баловаться искусством скульптуры, или я вижу старых знакомых, – выдал загадочное объяснение Олирд.

По бокам от тропинки высились пять чёрных статуй с золотыми кинжалами, наплечниками и прочими атрибутами. Свелан ощутил смутное чувство узнавания.

– Эй, погоди-ка. Разве не такие же стоят на каком-то там Острове, где Керсиар убил моего дядю Скиора, а ты меня спас?

– Нет, – уверенно мотнул головой Олирд. – Не такие же. Эти же! Точнее, они там стояли раньше. А потом взяли и ушли. После того, как зарезали гикоргов. Видишь во-он тот порез на каменном плече, например? Это – след когтя гикорга.

– А что они тут делают? – полюбопытствовал Свелан.

– А я откуда знаю? – пожал плечами Олирд. – Хочешь, у них спросим? Эй, статуи, что вы тут делаете?

Если Олирд чего-то ожидал меньше всего на свете, так это того, что статуи ему ответят.

Естественно, это и произошло.

– Наша служба продолжается согласно древней клятве, – произнёс один из истуканов, открыв глаза и уставившись на верда.

Язык был каким-то знакомым, слова казались древними. Олирд удивился, что понял эту фразу. Тот же самый эффект, что и с импреалами – непонятно-понятный язык.

– Это воодушевляет, – заверил обсидианового собеседника Олирд, по-прежнему на русском языке. – А скажи-ка, любезнейший, где вы ходили двадцать лет? Ну, с тех пор, как покинули Остров Плач... э-э вашего имени?

– Мы блуждали по мирам в поисках места, где может быть тот, кому мы должны служить. Мы нашли – это место здесь. И если есть на свете тот, кому мы должны служить, он придёт сюда. Ты очень похож на него, но ты – не он.

Статуя умолкла и вернулась к прямым функциональным обязанностям любой нормальной статуи – стоять и молчать.

– Что он говорил? – напомнил о себе Свелан.

Олирд обернулся. Юна тоже смотрела на него в ожидании ответа. Из этого верд сделал вывод, что понял язык статуи только он.

– Честно говоря, я уразумел мало, – признался Олирд. – Они двадцать лет изволили шляться по мирам, пугая, надо полагать, местных жителей до икоты, а затем узрели здесь на этой самой тропинке свою землю обетованную. Ждут какого-то мужика, который, судя по всему, их работодателем является. В общем, до конца вникнуть не удалось.

– Может, Видень что-то знает? – предположил Свелан, щурясь на статуи, золотые элементы которых ярко бликовали на солнце.

– Ровным счётом ничего, – донёсся из открывшейся двери древнего сооружения столь знакомый Олирду голос.

На пороге стоял Видень, облачённый помимо своей традиционной белой рубахи с красной вышивкой ещё и в тех же цветов плащ.

– Здравия вам! – провозгласил он. Затем остановил взгляд на Олирде. – Вижу, не один ты припожаловал. Поведай тогда, кто твои спутники, и что привело вас сюда.

– Здравия, Видень! – отозвался Олирд. – Есть несколько поводов, по которым мы здесь.

○○○○○●●

– Вот так!!!

Мяч влетел в корзину под радостный возглас Юны. Свелан прокомментировал это шумным вздохом.

Счет стал 2:1 в пользу сборной вердиан, состоящей из одной Юны.

Это времяпрепровождение прописал им Видень, который внимательно наблюдал за разворачивающимся на поляне действом, сидя на пеньке на опушке леса. Свелан в некоторой степени недоумевал, зачем это понадобилось умудрённому опытом тысячелетий и убелённому сединами верду. Пока в голову не приходило никакого другого объяснения, кроме того, что заскучал дедушка за без малого пять десятилетий затворничества, и захотелось ему зрелищных мероприятий.

Как бы то ни было, игра была в разгаре. Выглядело это так. На удалении метров тридцати друг от друга на противоположных краях поляны помещались на земле две корзины. Самые настоящие плетёные берестяные корзины, сделанные, надо полагать, руками самого Виденя. Соперничающие команды, представленные соответственно Юной и Свеланом, должны были защитить свою корзину от попадания внутрь неё мяча и в свою очередь каким-либо образом поместить мяч в корзину противника. В общем, нечто, напоминающее баскетбол, за парой небольших исключений. Во-первых, роль мяча играл большой круглый плотный пучок травы, удерживаемый от того, чтобы распасться на составляющие, магической оболочкой. Во-вторых, касаться мяча руками, ногами или иными деталями организма правилами было запрещено. В ход шла только магия. В-третьих, по поляне были предусмотрительно разбросаны разного размера палки, с помощью которых, естественно, управляя ими посредством магии, игроки могли отбивать мяч от своей корзины. В общем, вполне себе креативная импровизация на тему активного спортивного состязания.

В начале Свелан немного побурчал на тему того, что не к лицу воину-Гермериту эдакий балет на майском льду, но получил от Юны закономерное замечание по поводу занудства 'некоторых' и смирился с неизбежным. Потом, впрочем, он втянулся и даже увлёкся игрой.

Сконцентрировавшись на мяче и заставив его выпрыгнуть из своей корзины, Свелан отогнал его по воздуху на центр поляны и проговорил:

– Ну, держись!

Истории достоверно не известно, относилось ли это предупреждение к мячику или к Юне, но напряглись они оба.

Мячик, подгоняемый волей Свелана, помчался вперёд, выписывая по пути замысловатые пируэты. Юна, закусив нижнюю губу, принялась усиленно гонять по небу палки, стараясь побольнее ударить мяч. Ну и соответственно, отогнать его от своей корзины.

Свелан так вращал глазами, сопровождая полёт мяча, что это позабавило бы любого наблюдателя. Но взгляды присутствующих повторяли те же движения, следя за мельтешащими в воздухе предметами.

Юна поняла, что не может отогнать мячик палками, а потому временно бросила их на землю, и создала на пути мяча прозрачное защитное поле. Правилами запрещалось только накрывать защитным полем корзину, мешать же с его помощью полёту мяча не возбранялось, если только оно не слишком широкое.

Свелан сощурился, мельком глянув на свою подругу. Её хитрющие глаза выдали, что поле это не простое. Свелан резко рванул мячик назад и вверх и с удовлетворением заметил, как защитное поле сжимается коконом вокруг пустоты. Ту же пустоту оно выплюнуло в направлении корзины Свелана, отчего та аж зашаталась. Был бы там мячик, лежать бы ему уже на дне лукошка. А так, у него появился шанс полежать в другой корзинке, которым он не преминул воспользоваться. Юна запоздало спохватилась, и одна из палок пронеслась по её воле над корзиной, пытаясь отбить мяч. Не тут-то было! Живописный мохнатый пучок травы влетел в плетёное приспособление под негодующее 'Ой-ой-ой!' девушки.

Трибуны взорвались аплодисментами. Помимо самого устроителя игрищ Виденя трибуны были представлены Олирдом и закутанным в прозрачный кокон регенеративного поля Годиром, которого доставил Олирд, получив на то соизволение хозяина здешних мест.

– Так нечестно! – запротестовала Юна. – Когда я забиваю, вы меньше хлопаете. Это непростительная в данном случае мужская солидарность!

– Это просто потому, что ты явный фаворит, и мы пытаемся хоть как-то поддержать боевой дух аутсайдера, – нашёл объяснение Годир.

– Ладно-ладно, – Юна показала им язык и вернула своё внимание к мячику.

– Мне нравится её непосредственность, – сказал вполголоса Видень, цепко наблюдая за девушкой. – Есть в ней что-то, близкое к стихиям. Жизнелюбия и творческой энергии она исполнена.

– Дочь художницы, – вставил Олирд, размышляя о том, что нелишне бы её познакомить с Белкой. Его жене, наверное, будет приятно видеть дочь её убитой подруги Натальи.

– И прямой потомок Верамирда Мудрого по самой сильной линии его рода, – добавил о своём Годир.

– Верно молвишь ты, – чуть кивнул Видень. – Помню я Верамирда – самого древнего из всех нас. И впрямь та же энергия, тот же дух в ней бурлит. Возьмусь я обучать девочку. Вижу в ней склонность к целебной магии и разовью её умения.

Собственно, ради этого вот и устроил мудрый Видень спортивные игры на поляне. Ему нужно было понаблюдать за Свеланом и Юной в естественной, отвлечённой обстановке, а не тогда, когда они, зажатые и подавленные его авторитетом, вежливо отвечали на вопросы о себе. Глаз верда быстро уловил их суть и склонности, уровень сил и тайные страхи.

Олирд несколько расслабился, услышав вердикт Виденя в отношении Юны. Ведь это он, Олирд, просил мастера стихий присмотреться к этой парочке и, по возможности, помочь им чем-нибудь. Однако не забыл он и про бывшего своего ученика.

– А Свелан? Что с ним?

Профиль Виденя стал острее, выдавая, что верд погрузился в раздумья. Олирд ждал, уважая его молчание.

На поляне, тем временем, накалялись страсти. Бедный мяч не знал, куда деться от лупящих по его бокам со всех сторон палок. Его перехватывали волевые усилия то Юны, то Свелана, и доставалось ему попеременно от палок обоих игроков. Счёт застыл в положении 2:2 и упорно не хотел меняться.

Свелан, как опытный фехтовальщик, придумал, наконец, хитрый финт. Его палки бросились в атаку на палки Юны, сбивая их на землю и оттесняя в стороны от мяча. Девушка ненадолго опешила от необычного подхода к делу и даже отвлеклась от основного летающего объекта. Это и дало возможность Свелану с силой швырнуть мяч прямо в корзину... Стоп, куда это она?

Корзина Юны вдруг резко отскочила в сторону, и мяч протаранил физиономией примятую траву в том месте, где она только что стояла.

Юна звонко засмеялась и даже захлопала в ладоши.

– У-у-у... – изрёк Свелан удивлённо.

– Жульничаешь, сестричка! – склонил на бок голову Годир.

– В озвученных правилах запрета на такой ход не содержалось! – голос Юны звучал торжествующе.

– И то верно, – признал Видень, когда все головы обратились к нему. – Я и не подумал как-то...

'Действительно', – мелькнула в голове Олирда мысль. – 'Кто подумает, что ворота можно двигать по футбольному полю во время матча? Ворота – это незыблемо! Но тут стереотип не действует... Сообразительная девица!'.

– Ну ладно, – Свелан потёр ладони в перчатках друг о друга. – Попробуем так.

Игра стала ещё оживлённее. Обе корзины принялись скакать туда-сюда, уворачиваясь от мячика. Несмотря на это Свелану удалось забить ещё один гол, и он вырвался вперёд. Трибуна вновь зарукоплескала.

– Посмотрим тогда, что ты на это скажешь! – Юна облизнула губы и сверкнула глазами.