Текст книги "Исток Миллиона Путей (весь цикл)"

Автор книги: Алексей Головин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 48 страниц)

– Я помогу тебе парой советов, которые повысят твои шансы на успех, – заверил его Вьюжень.

Сам же для себя он ещё раз мысленно сказал, что это хляево семя можно использовать лишь как отвлекающий манёвр.

Рискнуть стоило!

○○○○●●●

Ощущение острого ножа, прижатого к горлу, совсем не относится к категории приятных, если ты не мазохист.

Свид мазохистом не был. Почувствовав холодную сталь, прильнувшую к его кадыку, он застыл, пытаясь справиться с первым испугом.

Чья-то рука схватила его за волосы, и женский голос над ухом сказал:

– Как думаешь, твой папочка кинется тебя спасать? Или для верности прихватить ещё и твою мамочку? Ах, да, я забыла, она же банальная вердрада, и переход в иной мир отправит её в мир иной!

Женщина засмеялась своей шутке. Затем бросила на пол некий маленький предмет.

– Нет, он может и не заметить в силу своей тупости. Давай-ка обратим его внимание.

После этих её слов на пол рядом с маленьким предметом упал предмет весьма большой, а именно – книжный шкаф со всем своим содержимым.

– Вот так! – в голосе слышались довольные нотки. А теперь прогуляемся.

Женщина, не отнимая лезвия ножа от горла Свида, сделала два шага назад. Он невольно последовал за ней и вдруг обнаружил себя в месте, уже не раз показанном ему отцом – в Истоке Миллиона Путей. Ещё один шаг и декорации сменились.

Ледяной зал...

Женщина отпустила его и убрала нож.

– Добро пожаловать в Йотунхальд, малыш. Позволь представиться. Я Корса. Запомни это имя – это имя будущего убийцы твоего отца. Как, впрочем, и брата. Оритриг так любезно показал нам вас обоих, притащив в Крейриж. Он такой дурак. Странно, как только он сумел расправиться с моим отцом? Должно быть, ему помогли.

Корса слегка толкнула Свида, но тот отлетел метров на пять и ударился об стену головой.

– Чувствуй себя как дома. Хотя нет, лучше, как в могиле, – проникли в угасающее сознание шипящие слова вердианы.

○○○○●●●

– Ни за что! – Свелан скрестил руки на груди, пытаясь выглядеть непреклонным. – Ты вела себя как маленькая девочка! Ни за что не прощу!

– А я и есть маленькая девочка, – Юна показала ему язык. – Подумаешь, ну накричала на тебя сгоряча. Ну прости, а?

В её глазах возникли хитрые искорки.

– А если так попрошу? – девушка подошла к Свелану и поцеловала его.

– Не понял с одного раза, – решительно мотнул головой Свелан.

Юна повторила процедуру дважды.

– Ну тогда ладно, – сдался Свелан. – Но больше меня во всех грехах, в первую очередь, в том, что я против тебя, не обвиняй!

– Не буду, – торжественно пообещала девушка. – Просто он меня поверг в глубокий шок, этот твой Оритриг. Я пошла против сестёр, я на вашей стороне, а он меня в шпионаже подозревает и убить хочет. Странный он человек...

– Отнюдь, – возразил Свелан, беря Юну за руку и усаживая рядом с собой на край кровати. Это была его комната в замке в Крейриже, выделенная Годиром в его полное распоряжение. Хозяин замка постарался для дорогого гостя! Комната была шикарной, с прекрасным видом из окна и широкой удобной кроватью. Фактически, настолько широкой, что спать на ней одному было просто неприлично. Вот над этим упущением и собирался Свелан поработать...

...Но прежде он решил завершить разговор, ибо было кое-что, что его беспокоило. Юна присела рядом, доверительно глядя ему в глаза.

– Отнюдь, – повторил Свелан. – Он хороший человек. Я уважаю его как друга и как учителя. А эти, помягче сказать, закидоны... Да, они меня тревожат, но я бы не стал утверждать, что это – его новая сущность. Скорее временное помутнение, природу которого я понять пока не могу. Думаю, ему нужно помочь справиться с этим. Поверь, двадцать лет одиночества научили меня ценить друзей по-настоящему. Я не отвернусь от него только потому, что он стал зол под воздействием каких-то жизненных факторов. Оритриг неоднократно спасал мне жизнь и многому меня научил. Я хочу ему отплатить той же монетой.

– Ладно, – вздохнула Юна. – Если ты такого высокого о нём мнения, я, пожалуй, не буду на него долго дуться. Думаю, мы даже можем ему помочь.

– Как? – приподнял бровь Свелан.

– У меня родилась идея... – задумчиво начала Юна, теребя завязки на своём поясе.

– Эту идею я готов полностью поддержать! – заявил с энтузиазмом Свелан, потянувшись к тем же завязкам.

– Нет, я не про эту идею, – возразила Юна, но останавливать его руку не стала. – Я имею в виду, что я могла бы проникнуть в Йотунхальд – сейчас это уже возможно, раз мои сёстры ушли туда. Моих сил уже хватит, если ты немного поможешь. Я соберу информацию об их планах. А потом мы все вместе попытаемся нейтрализовать их, но не убивая. Это ведь мои сёстры!

– Не знаю, – покачал головой Свелан. – Отвлекаясь от эмоций, признаю, что ты дело говоришь. Но тобою мне рисковать не хочется. Так что дозволяю, только если я пойду с тобой.

– Есть, командир! – Юна шутливо вытянулась, имитируя стойку 'смирно', как исполняли её стражники Годира. – Договорились.

– А чтобы скрепить нашу договорённость... – Свелан не закончил фразу (в чём, собственно, и не было необходимости), перенося своё внимание с завязок на поясе на имевшиеся на одежде девушки пуговицы. Ему пришла в голову мысль проверить на прочность его шикарную кровать. Юна не возражала против такой постановки вопроса.

○○○○●●●

Бабах!

Кулак Оритрига встретился со стеной и убедился, что она крепче. Но боли верд даже не почувствовал. В нём клокотала ярость, затмевающая все остальные чувства.

– Эти с-суки пожалеют, что родились на свет! – прошипел Оритриг, глаза которого бросали красные отсветы на стены комнаты, утопавшей в полумраке.

Полумрак был и в душе. Причём приставка 'полу' грозила вот-вот отпасть...

В другой руке верд сжимал маленький диктофон, найденный им на полу рядом с почему-то валяющимся книжным шкафом. Когда они с Белкой пришли домой, они застали следы чьего-то грубого вмешательства в обстановку и энергетику их жилища. На подкинутом диктофоне обнаружилось короткое сообщение, сделанное презрительно-насмешливым женским голосом:

'Если не хочешь, чтобы я провела вскрытие трупа твоего сына ещё до его смерти, приходи в Йотунхальд. Куда именно, думаю, представляешь. Хочу, чтобы дух моего отца порадовался, глядя на мой триумф над твоим никчёмным семейством. Приходи один, или твой сын умрёт. Какова угроза, а? Классика жанра, в чём-то банально, но работает. Жду тебя! Моё имя Корса, наследница Трайдирта. Целую тебя! Поцелуем смерти...'.

– Нет, так всё просто тут не будет! – проговорил Оритриг, с ненавистью отшвыривая диктофон. – Их план провалится, я об этом позабочусь. Теперь это ещё более личное. Я их по стенкам размажу тонким слоем так, что их будет проще закрасить, чем отскрести!

– Закончатся когда-нибудь наши беды или нет? – выдала в пространство риторический вопрос Белка, пытаясь не дать слезам вновь хлынуть из глаз. – Оставят нашу семью в покое?!

– Да, любимая, я добьюсь этого любой ценой, – сквозь зубы произнёс Оритриг. В нём закипала такая ярость, какой он никогда раньше не чувствовал. – Любой...

Верд проверил, на месте ли его неотлучные спутники – диар и меч, поцеловал жену, пообещав вернуться со Свидом, и направился в ИМП, чтобы оттуда переместиться в Йотунхальд.

Он знал, что идёт в 'Капкан', но это его не останавливало. Его ярость требовала выхода!

 Веха четвёртая: Разрушение. Хаотика – Йотунхальд – Вторая Вершина ИМПа

Услышав пронзительный вскрик, Хелвиар слегка пригнулся и быстро огляделся по сторонам. Источник же шума находился уже прямо над его головой. Это была средних размеров птица с длинным клювом. Она-то и орала нечеловеческим голосом, жалуясь, видимо, на тяжкую судьбину.

Хелвиару было совсем не до орнитологического любопытства. Он просто отметил для себя, что птица, пожалуй, слишком мала, чтобы быть перевоплощённым мастером метаморфоза. Потому он просто заставил валявшийся на земле камень взлететь и кинул его в назойливое клювастое создание. То, отпрянув, наградило его нелестным эпитетом посредством очередного 'ушераздирающего' крика, и тихонько свалило в наползавший с поля туман.

Хелвиар своей победе над птахой не порадовался. Фактически, его совсем не радовала вся ситуация. Дорога, по которой несли его помимо своей воли ноги, находилась в одном из миров Верховья Склона, известном среди вердов как Хаотика. Любой снабжённый мозгами индивид при попадании в этот мир незамедлительно воспламенялся лишь одним желанием – покинуть его как можно скорее и не видеть во снах. Название дано было миру не случайно. Причуда природы обусловила крайнюю изменчивость, 'текучесть' всего ландшафта. Частые густые туманы, подсвеченные изнутри зеленоватыми и бледно-розовыми сполохами, таили в себе странных очертаний тени, шевелящиеся и передвигающиеся туда-сюда с пугающим шелестом и шорохом. Туманы порождали также странную акустику, многократно дробящую эти шелестящие звуки. Казалось порою, что сотня-другая страдающих похмельем созданий бормочет себе под нос нечто, выражающее их пессимистичный взгляд на вселенную.

В общем, мир был вполне пригоден для проживания с целью тестирования своей психики в экстремальном режиме.

Постоянно проживал в Хаотике, насколько было известно узкому кругу лиц, только один верд – Сивелк, мастер метаморфоза. Здесь, по-видимому, черпал он вдохновение для творимых им из себя самого кошмарных боевых образов.

Хотя вступать в бой с кем-либо Сивелку не доводилось уже много тысячелетий. Глава Собора вердов был настолько законспирирован, что за пределами Собора никто даже не ведал, что он ещё живёт на свете. Однако долгое отсутствие у него батальной практики вовсе не означало, что Сивелка легко победить. Старый Природный верд давным-давно переступил уже в развитии своего тела и духа тот рубеж, когда навыки магического нападения и защиты становятся рефлекторными, практически не зависящими от сознательных команд мозга и применяемыми автоматически в экстремальных ситуациях. Убить его – задача, сравнимая с задачей выпить море (если, конечно, это не море пива). Но выполнить её Хелвиар был обязан.

Признаться честно, Вьюженя он боялся больше, так что дело тут было не только в данной клятве. Слишком мрачным духом веяло от этого сына Стрия, память о слишком коварных его деяниях хранилась в кругу членов Собора вердов. Ну а в роду, к которому принадлежал Хелвиар, бытовала непроверенная легенда о том, что именно Вьюжень убил в своё время их прародителя Хляя. Так что он вполне мог исполнить свою угрозу об уничтожении всех родичей Хелвиара и стать, таким образом, персональной Немезидой всего Хляева рода.

Как бы то ни было, слово уже сказано и действие уже началось. Следовало сконцентрироваться на неизбежной схватке с Сивелком. Хелвиар стал гадать, сумеют ли они с Хилоксом победно провести ту хитрую атаку, которую они спланировали.

Спустя некоторое время блуждания в тумане, Хелвиар вышел к одинокой квадратной башне, вздымавшейся вверх метров на тридцать. Башню, выстроенную из грубо обработанного красновато-серого камня, венчало солидных размеров скульптурное изображение давно позабытого символа школы магии метаморфоза. Это была мантикора – гибридное создание с человеческим лицом, львиным туловищем, лапами и гривой, хвостом скорпиона и кожистыми крыльями летучей мыши. Изваяние недобро пялилось вниз, стремясь оскорбить взглядом любого, кто приближался к единственным воротам башни.

Но главный сюрприз заключался не в этом каменном уродце. По обеим сторонам от ворот стояли два вполне себе живых существа, о которых Хелвиар только слышал из переданных ему предками знаний, относящихся к периоду древней истории. Не узнать их по описанию было трудно. Именовались они гикоргами.

Два гикорга, выполнявших, очевидно, функции стражи, выдвинулись ему навстречу, предупреждающе порыкивая. Их походка была очень мягкой, и чувствовалась в ней готовность в любую секунду превратиться в стремительный бросок.

Это уже было совсем неинтересно. Хелвиар, пользуясь случаем, задумался о смысле жизни. Точнее о том, как ему поступить.

Попытаться сразу убить этих недружелюбных млекопитающих, значит показать Сивелку свои агрессивные намерения. Это его насторожит, что вредно для предстоящего конфликтного диалога. Создать птицу-вестника? Звери могут воспринять это как агрессию и атаковать.

Хелвиар избрал тактику ожидания. Его тело оделось в желтоватое защитное поле. Наготове он держал 'Тринадцать шлейфов мора' (несколько легковесно для него, но полезно в плане того, чтобы не выдавать свои реальные силы).

Гикорги меж тем приблизились на расстояние, на котором общение с ними становилось ещё более удручающим. Хелвиар был осмотрен с ног до головы и, судя по блеску в глазах чудищ, признан съедобным.

Неожиданно, руша стереотипы, один из гикоргов, тот, чья морда была украшена внушительным шрамом, заговорил. Вернее, издал серию рыков, сливающихся для чуткого уха в подобие слов. Хелвиар, мгновенно погрузившись в 'лингвистический транс', уловил суть, благо речь не изобиловала деепричастиями и высокоинтеллектуальными метафорами.

– Твоя кто? Хозяин не любить дурацкий людь с дорога!

Какая забота о хозяине! Хелвиар решил подыграть.

– Моя друг твоего хозяина! – с миролюбивой миной на лице чётко проартикулировал он. – Твоя сказать хозяину: пришёл друг – Хел-ви-ар! Твоя запомнил?

– Моя запомнил Хел-ви-ар, – бесстрастно подтвердила морда. – Хел-ви-ар ждать тут! Если двигать туловище – мой друг твоя делать мёртвый!

Хелвиар хотел дружелюбно улыбнуться, но вовремя вспомнил, что в животном мире демонстрация зубов, как правило, воспринимается как жест угрозы. Потому он убедительно произнёс:

– Моя понял, – и стал ждать.

Гикорг отправился оповестить Сивелка о визитёре.

○○○○●●●

– Да это же Свид! – воскликнул Свелан чуть громче, чем следовало, и тут же прикусил язык. Не хватало, чтобы их кто-нибудь услышал.

Да, ошибки быть не могло. Он познакомился с сыном Оритрига в Крейриже и общался с ним несколько дней, достаточно запомнив для того, чтобы узнать, даже в таком – прикованном и несколько помятом состоянии.

Парень, руки которого были скованы цепями, тянущимися к солидным длинным штырям, вбитым в ледяную стену, сидел на полу, скрестив ноги в импровизированном подобии позы лотоса. Глаза его были закрыты, лицо напряжено. Свелан присвистнул. А парень-то времени зря не терял. Он пробовал свои слабые навыки, почерпнутые из нескольких занятий, которые успел провести с ним Оритриг. Концентрируясь на железных штырях, Свид старался заставить их вылезти из стены. Добиться он этого пытался, используя технику общей магии, то есть, силясь передвинуть своей волей определённый предмет, как если бы он хотел подвинуть деревянный стул. На взгляд прирождённого 'металлиста' Свелана, это было нерационально. Однако, вспомнил он, парень просто ещё не получил даже первого урока в магии металлов. В голове Свелана, наблюдающего из их с Юной укрытия за практически тщетными усилиями Свида, родилась мысль, как помочь парню и при этом ещё в меру повысить его самооценку и веру в свои силы. Гермерит воззвал к энергии металла, из которого были изготовлены штыри, и с лёгкостью вырвал их из стены.

– Надо же, даже защиту не поставили, – прокомментировала шёпотом Юна, которая уже немного 'настроилась на волну' Свелана и чувствовала его манипуляции. – Мои сёстры явно уверены в своём превосходстве.

– Понаблюдаем пока, – чуть слышно проговорил Свелан.

Свид тем временем, уверенный в том, что его скромные усилия по расшатыванию штырей увенчались успехом, быстро схватил относительно острые железные приспособления в руки на манер двух пик и крадущейся походкой пошёл к выходу из зала.

Там-то и ожидал его контур магической защиты, выполнявший роль сигнализации. Парень, в силу неопытности, почувствовать его не мог. Зато чувствовал Свелан. Во избежание срабатывания сигнализации, он решил вмешаться. Переместившись из своего укрытия, он возник рядом со Свеланом и схватил его за плечо.

– Привет! Ни шагу дальше!

Свид вздрогнул и даже вскинул руку со штырём для удара по неожиданному противнику, но, узнав Свелана, несколько расслабился.

– Ты? Как ты здесь оказался?

– Выиграл турпоездку, – пробормотал Свелан, занявшийся металлическими оковами на руках Свида. Те, повинуясь его воле, разжались и, направляемые им, беззвучно приземлились на пол. – А ты как?

– Меня, стыдно сказать, похитила одна из этих ненормальных Трайдиртовых дочерей. Надо же, – Свид усмехнулся. – Моего брата, хотя бы, в младенчестве, а меня, дурака здорового, в двадцать один год от роду. Стыдно!

– Не вздумай из этого произрастить чувство собственной неполноценности, – покачал головой Свелан. – Меня тоже одна из них двадцать лет назад захватила. Такого же дурака здорового и даже, не в обиду тебе сказано, бывшего гораздо сильнее в магическом и боевом плане, чем ты сейчас. Так что, добро пожаловать в клуб! – он слегка усмехнулся. – Они умеют наносить неожиданные удары...

– Тут ты прав, дорогуша, – раздался прямо позади Свелана ехидный голосок.

Гермерит резко обернулся, выдёргивая из ножен один из мечей.

Прямо перед его глазами сверкнуло лезвие короткого ножа.

– Нет, Кинти! – взорвал ледяную тишину центрального зала дворца в Йотунхальде истошный крик Юны.

○○○○●●●

– Идти дверь! Хозяин сказать наша тебя не кушать.

Звучит обнадёживающе. Хелвиар посмотрел на вернувшегося с приглашением войти гикорга и не удержался, чтобы не сказать:

– Поблагодарю вас, мой интеллигентный товарищ!

Гикорг использованных эпитетов не уразумел, а оттого на всякий случай оскалил на Хелвиара свои внушающие уважение зубы. Верд, проигнорировав это, вошёл в распахнутые теперь ворота башни и поспешил вверх по винтовой лестнице с перилами, составленными из притупленных и местами изъёденных временем мечей. Всход привёл его в квадратную комнату, освещённую четырьмя непрестанно меняющими свои очертания языками тускло-красного пламени по углам. В центре помещения за пятиугольным столом, кажущимся то массивным, то ажурным из-за пляшущих по нему отблесков пламени, сидел Сивелк. На нём была его обычная накидка из медвежьей шкуры. Рука сжимала неизменный посох.

– Зачем ты явился сюда без всякой договорённости? – встретил Хелвиара старейший строгим вопросом.

Буква 'С' на его лбу начала змеиться, попеременно принимая черты то латинской 'S', то греческой 'сигмы'.

Хелвиар поневоле сглотнул. Вокруг было сердце царства метаморфоза, и мастер магии газов чувствовал себя более чем малость неуютно.

– Я хотел спросить тебя, старейший, отчего ты так быстро покинул последнюю встречу Собора и оставил нас умирать? – решившись на начало представления, выпалил Хелвиар.

– Кто ты таков, чтобы задавать мне подобные вопросы и требовать ответов? – нахмурился Сивелк. На какое-то мгновение сквозь его черты проступило иное лицо, тёмное и по-настоящему пугающее.

Но Хелвиар не придал этому значения. Он произнёс в ответ:

– Я – последний, кого ты видишь в своей безмерно затянувшейся жизни!

Это слова были сигналом для следящего за ним из ИМПа родича. На сцене появился Хилокс.

Но Сивелк его не заметил сразу. Причиной тому было заклинание 'Укус четырёх змей', применённое Хелвиаром. С трёх разных сторон кожу старейшего лизнули языки двух контактных нервнопаралитических и одного цитотоксического отравляющих веществ. С четвёртой стороны – у лица – коктейль дополнил фосген – газ удушающего действия. Не то чтобы Хелвиар всерьёз рассчитывал отравить Сивелка таким образом, но надеялся, что потрудиться для обеспечения действенной защиты тому придётся.

Тот и потрудился. Скорость, с которой его тело оделось в тончайшее ярко-красное защитное поле и начало трансформацию, впечатляла. Фигура старейшего раздалась в объёме вдвое и покрылась чёрно-коричневым хитиновым панцирем. Тело приобрело полугуманоидные и полуинсектоидные очертания. Передние конечности гигантского насекомого превратились в хелицеры – клешни скорпиона. Сзади показался хвост с двумя жалами на конце.

Защитное поле стало ещё более интенсивно-красным, выделяя сильный жар. Сивелк пытался уничтожить липнущие к нему токсичные вещества.

Однако это отвлекло его от появившегося на некотором удалении за его спиной Хилокса. А последний меж тем поднял свой диар – тёмно-коричневый арбалет с серо-зелёной крестовиной и плечами. В следующую секунду арбалет выплюнул три острых стреловидных сгустка газа, имеющие огромную пробивную силу. Хилокс, понимая мощь противника, вложил в эти выстрелы почти всю свою энергию. Сильная отдача отбросила его назад.

На эту атаку потомки Хляя и рассчитывали. И расчет в значительной степени оправдался. Два газовых заряда пробили защитное поле и хитин на спине Сивелка, третий – царапнул плечо. При контакте с целью стрелы взорвались, выплёскивая в раны высокотоксичное отравляющее вещество контактного действия. Хитиновый панцирь и скрытую под ним плоть на поражённых участках начало разъедать. Сивелк взревел и все свои силы бросил на то, чтобы, пользуясь своими способностями к управлению организмом, блокировать подверженные воздействию токсинов участки тела и отторгнуть их. На его спине и плечах появились зияющие кровавые раны, от которых отпали омертвевшие куски плоти.

В то же время он резко распластался по полу. Ещё два заряда из арбалета Хилокса прошили воздух в том месте, где только что находилась головогрудь насекомоподобного тела Сивелка. Они врезались в противоположенную стену и взорвались облаками газов.

Хвост Сивелка меж тем резко выпрямился в направлении Хилокса, а клешни потянулись к Хелвиару. По бокам лежащего на полу тела возникли три пары педипальп – конечностей, служащих для передвижения. Они приподняли Сивелка над полом и двинули вперёд. Благодаря этому его клешням удалось схватить Хелвиара.

Хилокс был уверен, обладая хорошим глазомером, что хвост с ядовитыми жалами его не достанет. Но, не имея практики схваток с мастерами метаморфоза, он не ведал о пределах их способностей быстро трансформировать свой организм. Хвост, распрямляясь, сильно удлинился и ударил его в грудь, пытаясь пробить защитное поле. Хилокс рефлекторно увеличил его плотность, отлетая от удара к стене. В ту же секунду с конца раздвоенного хвоста слетел рой хищно изогнутых энергозарядов, напоминающих когти. Хилокс почувствовал как два из них пронзили его бедро и живот. Он еле сумел защитить голову, горло и грудь. В этот самый миг ему пришла в голову мысль о том, что пока он ещё жив, следует как можно скорее бежать, спасая себя. В конце концов, клятву ведь давал Хелвиар, а он, Хилокс, дорогу Вьюженю никак не переходил...

Бросив последний взгляд на пытающегося вырваться из мощной хватки хелицер насекомого Хелвиара, Хилокс прижал к груди свой диар и исчез, бежав к Истоку Миллиона Путей.

Клешни, сдавившие горло и туловище Хелвиара, начали интенсивно светиться багровым светом. Внук Хляя закатил глаза, находясь уже на самой грани, отделяющей жизнь от смерти. Он попытался применить заклинание 'Химера', но не смог. На поверхности клешней вдруг выросли мелкие клыки или шипы, пронзившее его тело и начавшие высасывать его кровь и энергию.

Хелвиар осознал, что умирает и закричал.

В то же самое время гикорги, кинувшиеся огромными прыжками вверх по лестнице, дабы помочь своему хозяину, наткнулись на... Да, именно наткнулись, в прямом смысле. Верд в грязно-сером плаще с двумя чёрными полосами парой молниеносных выпадов пронзил насквозь обоих гикоргов. Удары меча, клинок которого был объят живым пламенем, оказались смертельными для доисторических чудищ.

После этого Вьюжень переместился в комнату Сивелка, где происходило основное действо.

○○○○●●●

Секунды, казалось, застыли, упорно не желая бежать вперёд в своём обычном темпе. Свелан с ужасом осознавал, что его рука поднимает меч слишком медленно. Ощущение какой-то вязкости окружающего пространства... Будто он пытается продрать свой меч сквозь плотный объём какой-то текучей смолы.

Нож, нацеленный ему в глаз, тем временем приближался. Хотя нет, совсем не тем временем. Время было другое. Но тоже необычное.

Стремительного удара у Кинтиеллы также не получилось. Её рука с ножом двигалась к цели с немного, но всё же замедленной скоростью. По её лицу можно было понять, что вердиана крайне удивлена этим фактом. Становилось понятно, что кто-то замедлил время и для неё.

Резкий хлопок! Рука Юны ударила по руке её сестры, сжимающей нож, и отвела выпад в сторону от Свелана. Ещё один удар, и нож вылетел из её руки.

– Опомнись, Кинти, что ты делаешь?! – громкий возглас Юны.

Резкий свист рассекаемого воздуха! Это меч Свелана наконец-то вернулся к обычной скорости. Клинок взблеснул у самых глаз Гермерита в том круговом движении, которое по замыслу должно было отразить нож Кинтиеллы. Только этого уже не требовалось. Свелан понял, что его на какие-то мгновения поймали в 'Капкан времени', а затем отпустили.

Для Кинти время тоже вернулось в нормальный режим, отчего она в продолжение своего глубокого выпада, немного скорректированного Юной, по инерции полетела на пол, толкнув корпусом Свелана.

Гермерит вскинул меч практически рефлекторно, видя, что противник представляет собою лёгкую мишень. Но Свелан остановил своё движение. Между ним и Кинтиеллой оказалась Юна.

Кинти быстро вскочила на ноги.

– Ах, это ты! – злобно уставилась она на сестру. – Как это тебе, маленькая дурочка, удалось воздействовать на время?

– Никак! – прозвучал голос, приписать который Юнонии было трудно, даже если очень постараться. – Она этого не делала. Это сделал я.

В дальнем углу зала стоял Оритриг. В левой руке, обращённой к изумлённой публике, он держал два альпарга, испускавших мягкий фиолетовый свет. В правой руке верда наличествовал его диар, который, стремясь не быть посрамлённым камнями, тоже светился. Видно было, что к визиту Оритриг подготовился основательно.

Не говоря более ни слова, верд шагнул вперёд. Его глаза полыхнули ярко-красным огнём. Свелан, Юна и Свид, чьи головы были повёрнуты в его сторону, услышали вдруг резкое позвякивание и сдавленный вскрик.

Вновь взглянув на Кинтиеллу, они узрели, что крик был сдавленным в прямом смысле. Вокруг горла вердианы сомкнулась в два оборота сверкающая полированным металлом цепь, стремящаяся её удушить. Свелан моментально узнал заклинание 'Объятья цепи' из арсенала магии металлов.

Чем ярче вспыхивали глаза Оритрига, тем сильнее сдавливала горло Кинти созданная им цепь. Вердиана, панически цепляющаяся пальцами за её холодные звенья, ничего не могла предпринять. Её страх и растерянность не давали ей придумать ничего, кроме неэффективной попытки создать между своей кожей и сжимающимся металлом тонкое защитное поле. Это, естественно, не помогло, поскольку слабенькое поле просто прогнулось под натиском цепи.

– Нет, не надо! – вновь огласил пространство крик Юны.

Но было поздно. Глаза Оритрига перестали сиять и вернулись к своему обычному серебристому цвету, цепь растаяла в воздухе. На пол упало бездыханное тело Кинтиеллы.

– Слабонервных прошу удалиться, – с металлом в голосе произнёс Оритриг, скользнув взглядом по лицу Юны. – Я сюда не в игрушки играть пришёл.

Свелан задумчиво крякнул.

Оритриг вновь спас ему жизнь (хотя, это он собирался ему помочь). Эмоции Юны можно понять, но логика ситуации подсказывала, что Оритриг поступил в целом верно. Поэтому Свелан обнял Юну за плечи и начал шептать ей на ухо успокаивающие слова. Свид тем временем подошёл к отцу, обнял и поблагодарил его.

Оритриг же, казалось, был единственным, кто не потерял бдительности ни на миг, осознавая, что ситуация получит своё закономерное продолжение. Поэтому, когда со всех сторон посыпались энергозаряды, он прикрыл всех присутствующих защитным полем. Спустя миг в действие включился Свелан, создав собственное защитное поле и выхватив из ножен второй меч.

В зале возникли четыре вердианы. Они-то и были источником яростного шквала энергетических сгустков, направленных против всех четверых присутствующих.

– Вот уж не думала, что вас будет так много, – донёсся голос Корсы. – Ну и хорошо, всех убьём. Да-да, и тебя тоже, малышка Юна!

Свелан вновь ощутил вязкие объятья 'Капкана времени'. На этот раз ещё более сильные, ибо он вообще не мог пошевелиться. Время для него было замедленно невероятно. Ему ничего не оставалось, как безучастно наблюдать за происходящим. Краем глаза он заметил, что Юна и Свид так же застыли в произвольных позах. 'Капкан' сомкнул свои челюсти.

– Ошибаетесь, девочки, никого вы не убьёте, – прозвучал дрожащий от ярости голос Оритрига. – Не следовало вам трогать мою семью и моих друзей.

○○○○●●●

Пять колоссальных ветвистых молний ударили одновременно в каменную мантикору на крыше башни Сивелка. Им удалось пробить окружающую её магическую защиту и обратить изваяние в мелкое крошево. Тут же ветра и молнии принялись за сами конструкции крыши. Вьюжень действовал согласно своей 'фирменной' тактике, отработанной веками.

Сам он в этот момент находился в квадратной комнате на самом верху башни, где имел удовольствие лицезреть, как Сивелк могучими клешнями и острым раздваивающимся на конце хвостом разрывает в клочья дико кричащего Хелвиара.

Но самому мастеру метаморфоза тоже досталось. Вьюжень с удовлетворением отметил, что невольные исполнители его воли – Хелвиар и Хилокс – справились со своей задачей даже лучше, чем он ожидал. Тело Сивелка, покрытое в настоящее время хитиновой бронёй, имело следы серьёзных поражений отравляющими веществами. Только высокий уровень мастерства позволил Старейшему локализовать поражение ядами и нейтрализовать токсины. На его спине и плечах виднелись значительные разъеденные химикатами участки.

Всё это Вьюжень успел осознать за какие-то доли мгновений. Мешкать было нельзя. Он выпустил несколько стреловидных пепельно-серых энергозарядов и одновременно метнул свой горящий меч. В ту же секунду он усилил и без того бешеный натиск ураганных ветров и спустил с цепи заклинание 'Судороги корней'. Башня задрожала, ибо прямо под её фундаментом началось мощное землетрясение, эпицентр которого находился где-то в глубине ровно под ногами Вьюженя. По каменным стенам пошли трещины. Конструкции крыши с неимоверным треском и скрежетом поддались напору ветров. Всё это было призвано лишь рассредоточить внимание Сивелка, который обнаружил, наконец, нового врага за своей спиной. Основная же ударная сила Вьюженя была сконцентрирована на острие его огненного меча, уверенно летящего к одному из разъеденных отравой Хелвиара участков на спине гигантского насекомоподобного тела Сивелка.

Энергозаряды были поглощены защитным полем Старейшего, но диар Вьюженя пробил это поле и погрузился в плоть врага. Сивелк взревел, разворачиваясь всем телом ко Вьюженю. Его ответная атака была невероятно быстрой, фактически, рефлекторно начатой передними конечностями. Клешни метнулись вперёд, и Вьюжень инстинктивно отшатнулся. Но конечности не достали его. Зато... Прямо из клешней вдруг выстрелили в пространство шесть подобных распрямляющимся пружинам острых жгутов, наподобие стрекательных клеток гидры. Защитное поле Вьюженя вспыхнуло ярче. Но два из шести жгутов пробили его и впились в грудь и живот верда. В раны хлынул яд, выпрыскиваемый из крохотных отверстий на остриях жгутов. Вьюжень мгновенно воспарил в воздух и схватился за раны руками, вливая в них потоки целебной энергии, призванной остановить воздействие яда на организм. Одновременно с этим он послал команду своему диару, продолжавшему живописно торчать из-под лопатки Сивелка.