Текст книги "Исток Миллиона Путей (весь цикл)"

Автор книги: Алексей Головин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 48 страниц)

Веха четвёртая: Прозрение. Блистательная Вельсиарта – Вторая Вершина ИМПа – мост в Эребус

Сумерки, сгущавшиеся над Долиной Семи Ветров, казались более мрачными, чем обычно. Ветра затихли, и высокие травы стояли прямо, почти не колышась.

Эйолк восседал на крыльце своей хижины и смотрел вдаль. Внимание его привлекал некто, чья поступь слышалась в колебаниях энергетики окружающего мира.

Высокая фигура приближалась от опушки леса, раздвигая застывшие будто в недоумении травы. Фигура эта отчего-то казалась Эйолку олицетворением тех необычных густых сумерек, в которые погрузился милый его сердцу мир.

Невесть почему у Эйолка возникло желание достать свой диар и держать его наготове.

Некто шёл медленно, уверенно, не таясь, давая время свыкнуться с мыслью о его неминуемом приближении. Возникало ощущение, что этот некто очень долго ждал своего часа и теперь наслаждается каждым шагом.

Эйолк ждал. Если уж кто-то припожаловал к нему в гости, пусть подойдёт и поприветствует хозяина как водится.

Наконец незнакомец приблизился и остановился прямо перед Эйолком.

Оказалось, что это вовсе не незнакомец.

– Здравия тебе, потомок Стрия! – произнёс голос, который невозможно было не узнать.

Эйолк поднялся, чтобы поприветствовать гостя.

– И тебе здравия, Старейший, – произнёс он, глядя в глаза Сивелка.

– Не ждал меня здесь увидеть? – спросил глава Собора вердов.

– Семь лет минуло с нашей прошлой встречи, – ответил Эйолк. – Вершина Хлидскьяльва разрушена, от твоего жилища в Хаотике и следов не осталось. Думал я, что нет тебя более среди живых.

– Не так-то просто меня уничтожить, – усмехнулся Сивелк. Глаза его сверкнули белесым светом, и в такт им полыхнул красным альпарг в навершии посоха. – Но вот братьев наших убили, а Собора нет более.

– Вьюжень их убил? – спросил Эйолк, хотя и был практически уверен в этом.

– Вьюжень, – кивнул Сивелк. – Но не один действовал он и не по своему разумению. Ведомо мне, что ты во мне разуверился, Эйолк. Не по нраву тебе пришлось то, что я свои порядки в Соборе наводить стал. Всё это так. Но знай ты то, что ведомо мне, понял бы, что есть этому объяснение. Враг более сильный и страшный, чем Вьюжень, зашевелился ныне. И всё, что делал я, делалось благих целей ради.

– Что это за враг, о котором ты толкуешь? – нахмурился Эйолк.

– Пошли со мною, – проговорил Сивелк, не сводя с него глаз. – Я покажу тебе то, что однозначно убедит тебя в моей правоте. И узришь ты, о каком зле я толкую. Мне очень нужна ныне твоя помощь и твоя сила, потомок Стрия.

– Что ж, пошли, – согласился Эйолк, сжимая рукою свой диар.

Странная улыбка тронула губы Сивелка. Два верда исчезли, переместившись к Истоку Миллиона Путей.

В следующий миг ветра будто сорвались с цепи над вечерней долиной. С диким завыванием пронеслись они по небу, клоня к земле травы и деревья.

Рухнула с жалобным треском хижина Эйолка.

○○○○○●●

Олирд поглядел на лестницу, ведущую ко входу в центральный храм Бога грома, и ему чуть не сделалось дурно. Идти пешком наверх по такой длинной лестнице? Он обернулся на Юлиуса, имея в очах невысказанный вопрос: 'Может, переместимся?'. Улыбчивый потомок Хляя покачал головою строго отрицательно. Эта пытка для ног была частью их договорённости. Олирд должен был подняться по этой лестнице во главе процессии, состоящей из Томирга – Верховного жреца Бога грома, ещё шестерых жрецов, не таких верховных, и, конечно, главного героя торжества – Юлиуса. Хотя толпы наивных горожан, собравшиеся внизу, прямолинейно полагали, что главный герой – это Олирд, на самом деле наибольшую выгоду извлекал пребывающий от сего факта в блаженстве Юлиус.

Он призвал на Алаксиарн милость Бога грома, вновь ниспославшего своего наследника. Народ снова полюбил своего мага!

Олирд зашагал вверх по лестнице, стараясь, чтобы его физиономия не выглядела чрезмерно страдальческой.

Дабы как-то скоротать долгий путь, он принялся подбивать баланс по их с Юлиусом сделке. Он честно отработал своё, пообщавшись с королём, который отныне наверняка будет всячески благоволить своему придворному магу. Столь же вдохновенно он потолковал и с Томиргом, который пообещал оставить в прошлом свою неприязнь к Юлиусу. И вот теперь – завершающий аккорд – проход по лестнице в храм на глазах у изумлённой публики и богослужение Богу грома с участием его 'наследника'.

Юлиус тоже не обманул. Хотя прошла всего неделя, Олирд под его руководством успешно овладел продвинутым уровнем магии газов и получил направления для дальнейшего самосовершенствования в этой области. Олирд поблагодарил потомка Хляя, который, по большому счёту, оказался не таким уж и плохим парнем.

Так что, ему осталось лишь отстоять несколько минут торжественного богослужения и затем исчезнуть (на сей раз, исчезновение было согласовано с Юлиусом и даже с Верховным жрецом).

Наконец, подъём закончился. Олирд увидел, что крыши этот храм не имеет. Это казалось логичным. Где ещё славить Бога грома, как не под открытым небом?

Ряд колонн, расположенных по окружности, поддерживал большое каменное кольцо, очерчивающее пространство храма. В центре располагался круглый постамент, на котором стояло удивляющее своей многовековой сохранностью деревянное изваяние, выполненное весьма искусно, с большой степенью детализации. Вглядевшись в лицо Бога грома, Олирд и впрямь уловил некое своё с ним сходство, что, впрочем, тут же списал на психологический эффект творящейся на его глазах мистерии.

Жрецы в длинных одеяниях цвета грозовых туч с белыми зигзагами молний расположились по кругу. Верховный жрец подошёл к пьедесталу, нажал что-то и отворил потайную дверцу. Оттуда он извлёк на свет Божий некую книгу в тяжёлом кожаном переплёте, для разнообразия не украшенную ни единым драгоценным камнем, что контрастировало со всем остальным в городе.

Олирд меж тем, продолжая присматриваться к изображению Бога грома, заметил, что пальцы одной его руки сложены таким образом, что в них уместно смотрелось бы нечто небольшое, приблизительно круглой формы. Ну конечно! Альпарг. Вот здесь он и торчал когда-то, пока кое-кто его не умыкнул. Олирд спохватился. А не потребуют ли от него во время церемонии достать и явить их взорам альпарг? Это было бы нежелательно. Ведь все его пять альпаргов мирно лежали в сейфе в Материнском мире.

К счастью, этого не потребовалось.

Богослужение началось. Жрецы затянули торжественные гимны и зажгли факелы, которые затем воздели к небу. Толпа внизу подхватила пение.

Томирг приблизился к Олирду, который в тот самый миг со смутным чувством узнавания пялился на деревянную булаву, обозначенную на поясе изваяния Бога грома, и торжественно заговорил с ним.

– Ты – наследник Бога грома, который в незапамятные времена сразил дракона, что терзал эти земли, и основал королевство, которому суждено было стать Блистательной Вельсиартой. Никому из ныне живущих в Алаксиарне не полагается знать и произносить подлинное имя Бога грома. Но тебе оно открыто. Так прочти молча самую древнюю молитву, где славится имя его, и будь с ним неразрывен!

Верховный жрец сунул под нос Олирду какую-то дымящуюся веточку благовоний, а затем раскрыл перед ним книгу с упомянутой молитвой.

В голове зашумело от вдохнутого дыма, а на глаза набежала какая-то пелена. Но, превозмогая себя, Олирд обратился взглядом к тексту молитвы. Написана она была на каком-то древнем языке, показавшемся смутно знакомым. Уверенно Олирд разобрал только одно слово. Оно-то и было подлинным именем того, кого здесь почитали как Бога грома.

Стрий!

Некие туманные образы начали плясать перед внутренним взором Олирда, затрепетал на бедре его диар. Мелькнула какая-то мысль, догадка... Отчего-то зачесался лоб. Олирд поднял руку и почесал место прямо над переносицей, там, где красовалась серебряная буква 'О'.

– Итак, ты прочёл и теперь неразрывен с ним! – бубнил своё над ухом Верховный жрец. – Мы славим вас! А теперь – вознесись к нему и передай ему нашу вечную благодарность и слова верности!

Олирд согласно договорённости воспарил в воздух так, чтобы это видели горожане, и исчез, переместившись в ИМП. На месте его 'вознесения' расцвёл весёлый цветок фейерверка (это он решил подарить горожанам от себя).

Голова почему-то трещала, словно он перебрал спиртного. Это всё, должно быть, та воняющая веточка какой-то местной конопли в руках жреца, будь она неладна!

Олирд огляделся и переместился к одной из спокойных речек с чистой холодной водой. Он наклонился, плеснул воду в лицо и с удовольствием напился.

Почему так чешется лоб?

Олирд подождал, пока уляжется рябь на воде, и пристально вгляделся в своё отражение. Интересно, это игра света и тени, или вправду стёрлась одна из линий буквы 'О' на его лбу, сделав её похожей на 'С'?

Размышляя над этим вопросом, он даже не сразу заметил возникшую рядом с ним птицу-вестника. Когда же увидел, то сразу понял, кто создал это весёлое разноцветное хохлатое существо.

Таких попугайчиков творила только Юна.

○○○○○●●

– Он не появлялся уже почти неделю! Такого раньше не случалось! – в голосе Белки звучало неподдельное волнение.

– Ну, мама, может быть у него это... дела сердечные, – сказал в ответ Свид, присаживаясь рядом с ней на диван.

Этим тщательно подобранным изящным эвфемизмом он обозначил своё предположение, что его брат пошёл по девочкам.

– Да если так, то ладно, – вздохнула Белка. – Но я беспокоюсь. Что-то здесь не чисто. Кридирт заглянул на минутку, сказал, что пойдёт, посмотрит на Локиана, а затем исчез. Мальчик говорит, что он куда-то сильно заторопился... Не знаю... Мобильный не отвечает, выключен. Это значит, что он, скорее всего, в другом мире. Может, поищете его, ребята? Загляните в те места, где он обычно бывал...

– Конечно поищем, – Свид легко вскочил. – Ты со мной, Стаурус?

– Ещё бы, – хмыкнул Ставр, привыкший к бесконечным вариациям своего имени в устах Свида. – Тебя одного отпусти, потом самого искать придётся.

– А ты тут как, мама, в таком-то настроении? – посмотрел на Белку Свид.

– Ничего-ничего, – улыбнулась она. – Скоро Юна придёт, она обещала. – Поищите!

– Ладно, мы пошли.

Парни исчезли.

Белка вздохнула и, чтобы немного успокоиться, предалась созерцанию картины, которую она недавно написала. Полотно её саму очень удивило, поскольку было оно не в её стиле. Импульс к его написанию дали продолжающиеся совместные занятия с Ульяной. Две вердрады успешно развивали своё экстрасенсорное восприятие. На каком-то этапе у них обеих возникло стойкое убеждение в том, что в энергетике вердрад имеется некий едва различимый изъян. Объяснить они его никак не могли, хотя фиксировали и у себя, и у других своих знакомых вердрад. А вот Юна его была лишена. Белка с Ульяной сначала долго думали сами, затем рассказали об этом мужьям, но те тоже ничего путного по этому поводу не надумали. Но чем больше Белка концентрировала мысли на этой внутренней энергетической дисгармонии, тем больше вторгались в её восприятие образы природной гармонии, связанные с числом семь.

Вот и появилось на её полотне изображение рощицы из семи разных деревьев, отражающихся в небольшом озерце, на фоне отдалённой горной гряды с семью вершинами, и семи парящих над землёю птиц.

Присутствовала на картине какая-то неуловимая геометрия, будто всё изображённое было связано неким единым контуром. Только его нужно было прозреть!

Из раздумий Белку вывел сигнал телефона. По мелодии она сразу поняла, что звонит Ульяна. Это была её любимая песня, которую Белка и поставила на звонки с её номера.

Откуда-то из комнаты Кридирта прибежал весёлый Локиан.

Белка ответила на звонок. Ульяна приглашала её к себе на обед.

– Я не могу, – ответила Белка. – У меня ни Олирда, на сыновей дома, меня и перебросить к вам некому.

– Да это не проблема, – раздался из трубки громкий и весёлый голос Ульяны. – Сейчас Годира за тобой пошлю.

Локиан, который сидел рядом с Белкой, а точнее на полу у её ног и прислушивался к разговору, вдруг сказал.

– Да соглашайся!

Пальчики его стучали ритмично по коленке Белки.

– Хорошо, – сказала она в трубку. – Только я с Локианом, а то его оставить не с кем.

– Не надо, я один посижу, всё будет хорошо, – сказал чётко Локиан, глядя своей юной бабушке прямо в глаза.

– Хотя ладно, без него, – заторможено проговорила Белка. – До встречи!

Мальчик убежал играть в комнату Кридирта. Спустя пару минут в гостиной возник Годир и забрал Белку в Читу. Локиан остался один.

Не теряя времени, он направился прямиком в комнату с сейфом. Несколько минут концентрации, и все ловушки и сигнализация были деактивированы. Он очень хорошо изучил их параметры в прошлый свой визит в эту комнату.

В эти самые несколько минут в прихожей и возникла Юна. Её несколько насторожила подозрительная тишина в доме. Девушка, пользуясь тем, что присутствие вердиан было практически невозможно почувствовать, да ещё и призвав на помощь энергетику окружающей среды, которая успокоилась и не выдавала ничем появления Юны, бесшумно двинулась во внутренние комнаты.

Когда Юна подобралась к открытой двери в комнату Олирда, она увидела Локиана, напряжённо застывшего на полу перед большим чёрным сейфом. Девушка замерла, осторожно выглядывая из-за дверного косяка, и стала наблюдать.

Её подозрения подтвердились, когда мальчик протянул руку к сейфу, и с его пальцев слетел красноватый энергозаряд, по форме напоминающий птичью лапку. Он пробил сейфовый замок. Ещё два таких же заряда довершили начатое. Покорёженная и оплавленная дверь открылась.

Юна нервно протёрла вспотевшие ладони о свои бёдра и шевельнула руками за спиной, создавая птицу-вестника. Та бесшумно взмахнула крыльями и исчезла.

Локиан тем временем один за другим извлёк из сейфа пять альпаргов. Он деловито сложил их в мешочек, который достал откуда-то из кармана своих смешных штанишек. Затем сунул в мешочек любопытное личико и с минуту разглядывал камни, будто пытаясь что-то в них высмотреть.

– Пора, – сказал он затем сам себе хриплым грубым голосом.

И исчез.

Юна даже вздрогнула от неожиданности.

'Вот он что умеет!', – мелькнула мысль.

Вердиана до предела обострила своё чутьё. Она ощутила, что Локиан пересёк барьер между мирами. Она умела это чувствовать благодаря своей особо восприимчивой связи с энергетикой окружающей среды.

В прихожей послышались шаги.

Девушка побежала туда.

– Юна! – раздался встревоженный голос Свелана. Он дождался её птицы-вестника.

Юна выбежала в прихожую. Там её ждал сюрприз: Свелан был не один. Позади него стоял Видень, и глаза его горели не виданной ею прежде яростью.

– Где эта хитрая змея? – спросил он у Юны. И пояснил. – Локиан! Ты была права в своих подозрениях, девица. О, как ты была права! Мне, наконец, удалось достичь в глубокой медитации невероятных далей моего детства. Когда мне было годика три от роду, отец рассказывал, оказывается, Вьюженю в моём присутствии про детей вердиан. Фоморы! Страшные твари!

– Он похитил альпарги и бежал в ИМП! – выпалила Юна.

– За ним, только скрытно! – скомандовал Видень.

Они втроём переместились в ИМП, на всякий случай, в тень деревьев на опушке леса.

– Теперь надо засечь, где он, – прошептал Свелан.

– А тут и гадать нечего, – сказала вдруг Юна. – Глядите!

Над Первой Вершиной горы ИМПа творилось нечто необычное. Словно пять ярких звёздочек водили хоровод, создавая концентрические круги зелёного цвета прямо в воздухе.

– Светлые Боги! – выдохнул вдруг Видень. – Я чувствую, что он делает! Сие немыслимо! Так вот, что он замыслил свершить! Украсть альпарги не цель, а лишь первый шаг!

Юна со Свеланом удивлённо уставились на мастера стихий, ожидая пояснений.

○○○○○●●

– Ну нет его нигде, ни здесь в Фиале, ни в Крейриже... Думать надо, где он может ещё быть.

Ставр отставил стакан с водой, утолив жажду, и посмотрел на Свида.

– Вот ты и думай, твой же брат, ты его лучше знаешь. Я уже все варианты, что были, предложил.

Свид удручённо покачал головой.

– Чёрт-те что в последнее время творится, ты не находишь? Кридирт и раньше-то не сахар был со своими периодическими депрессиями, а как мы пацана его нашли, так он вообще сам не свой стал. Хотя наоборот радоваться должен бы...

– Да, чёрт-те что, – согласился Ставр. – И добавил. – А мне вот с тех пор, как мы дедову рогульку нашли, дед стал чуть не каждую ночь сниться. Это при том, что я его никогда в жизни не видел, он умер ещё до моего рождения. Но я во сне уверен, что это – Свидирт, хотя является он вечно то в образе волка, то ещё какого-нибудь организма одушевлённого. Как это объяснить, ума не приложу...

– Да, как говорится, есть многое на свете, друг Ставриссимо... – пробормотал Свид, обдумывая одну идею, на которую его натолкнуло упоминание про 'нашли пацана' и 'нашли рогульку'. – Слушай, а что если Кридирт двинул в тот мир, где мы с батей его нашли? В этот, как бишь его, Хе... нет, Холтер!

– Может быть, – пожал Ставр плечами. – Давай проверим.

И они проверили.

Покинутый семь лет назад дом в Холтере встретил их унынием и запустением. Сорванная ветром дверь, разбитые стёкла...

Но... Свид встрепенулся, чувствуя чьё-то присутствие. Он включил фонарь, прихваченный из Материнского мира, и чуть не бегом бросился в тёмную комнату.

Кридирт – неимоверно бледный, похудевший в два раза, с чёрными кругами под глазами лежал на кровати, покрытой пылью и паутиной. Его иссохшие руки сжимали живот, на котором виднелись едва затянувшиеся раны. Кридирт явно лечил себя, используя свои слабые ещё навыки целебной магии. Судя по всему, делал он это несколько дней назад. А сейчас явно пребывал в коме. Зрелище было пугающим.

Свид положил фонарь рядом так, чтобы он светил на лицо Кридирта, и возложил на живот и лоб брата руки, применяя заклинание лечебной магии. Спустя миг в этом к нему присоединился Ставр.

Минут пять ничего не происходило.

Парни увеличивали интенсивность потоков энергии, выкладываясь на полную.

Наконец, веки и ноздри Кридирта затрепетали. Он пошевелил головой и даже издал какие-то звуки, будто пытаясь что-то сказать.

– Брат, это я, Свид. Мы со Ставром. Всё будет хорошо! Скажи, кто тебя так? Кто это сделал?

Губы Кридирта задрожали.

– Л...Ло...Ло...ки...ан, – выдохнул он едва слышно. После чего вновь потерял сознание. Но дыхание его было относительно ровным.

Свид и Ставр переглянулись.

– Он хотел сказать, что его пырнул Локиан? – удивлённо вытаращил глаза Ставр.

Свид качнул головой.

– Или же он хотел спросить нас, всё ли в порядке с мальчиком. Не знаю. Что с ним-то делать? Давай, забираем домой, а потом позовём нашего с ним отца. Он что-нибудь придумает.

– Эй, надо позвать Юну! – воскликнул вдруг Ставр. – Мне Свелан рассказывал, что она у него – великая целительница. Если так, должна помочь!

Свид тяжело вздохнул и попробовал аккуратно поднять брата на руки. Ставр принялся ему помогать.

○○○○○●●

– Не может быть! Ребёнок, штурмующий небеса?! Невероятно! – Свелан покачал головой.

– Никакой он не ребёнок, – жёстко отчеканил Видень. – Это фомор, демоническая сущность. У них врождённая способность к метаморфозу. Это детское тело – лишь один его образ. За семь лет фомор достигает взрослого состояния и полной силы. Слова Стрия помню: 'зело опасны они'!

– Но кто научил его этому? – Юна ткнула пальцем в направлении хоровода мерцающих звёздочек. – Я сама это первый раз от вас, учитель, слышу. Откуда он знает, что с помощью пяти альпаргов можно прорваться сквозь барьер Второй Вершины к импреалам? И что он там вообще забыл?

– Не ведаю я его помыслов, но знаю, что нам след помешать ему, – твёрдо сказал Видень. – Бедами большими это обернуться может!

– Тогда вперёд! – Свелан как всегда проверил, легко ли выходят из ножен мечи. – Только надо бы Олирда известить.

– Я думала о том же, – пробормотала Юна, руки которой уже взмахнули в изящном жесте, которым создавала она своих разноцветных птичек. Очередное летающее чудо возникло перед ней и улетело в произвольном направлении.

– Пусть ищет. Или здесь караулит. Пошли! – Юна взяла Свелана за руку.

– Нападаем с ходу, – предупредил Видень, и они переместились на Первую Вершину.

Первое, что они увидели, была совсем не детская ухмылка на личике Локиана, заметившего их.

– Поздно! – проронил он и исчез.

Его силуэт проступил посреди зеленоватого поля, которое соткали в воздухе крутящиеся альпарги.

Камни слетелись в одну кучку и последовали за ним, пропав в том же зеленоватом свечении.

– Это вход! Скорее! – крикнула Юна и сломя голову бросилась в сверкающий портал.

– Юна, стой! – рявкнул Свелан, но она уже пропала из виду.

Не сговариваясь, оба верда моментально кинулись следом и впрыгнули в начавший меркнуть портал.

После этого свечение погасло, словно и не было его.

...Ощущение было такое, будто пришлось бежать напролом, разбивая лбом несколько слоёв оконного стекла. Свелан успел заметить, что они оказались в некоем абсолютно белом коридоре с гладкими стенами, источающими мягкий свет. Больше он ничего не заметил по причине потери сознания. Пролёт сквозь созданную Локианом червоточину отнял уйму сил и оказался для организма малоприятным.

Как выяснилось, только для мужского организма.

Юна, хоть у неё и потемнело в глазах и поднялся к горлу ком тошноты, сохранила способность воспринимать реальность. Помогли тут, наверное, и особенности энергетики вердианы, и то, что в портал она прыгнула раньше своих спутников, ещё до того, как он начал сжиматься.

Юна оглянулась и увидела, как Видень и Свелан рухнули на пол как подкошенные. Девушка кинулась к ним, разрываясь между желанием помочь и желанием преследовать убежавшего вдоль по коридору Локиана. Резкое предчувствие чего-то нехорошего торопило её и толкало в погоню.

В конце концов, Юна решила ограничиться парой мягких, но действенных лечебных заклинаний, которые должны были привести Свелана и Виденя в чувство, и поспешила вслед за Локианом.

Стараясь не шуметь, она побежала в сторону плавного изгиба коридора, за которым скрылся мальчик. Или тот, кто выглядел как мальчик. Вскоре она увидела некую мембрану в стене, отличающуюся чуть розоватым мерцанием. Судя по всему, это был местный аналог двери. И за ним что-то происходило. Юна и услышала это, и почувствовала в тревожных колебаниях очень сильной энергетики этого места.

Как открыть такую дверь, она понятия не имела, а потому решилась на то, чтобы просто переместиться за неё, надеясь, что там какое-нибудь нормальное с человеческой точки зрения помещение.

Помещение оказалось нормальным.

А вот то, что в нём происходило, вовсе нет.

Юна поспела как раз вовремя, чтобы увидеть, как Локиан меняет свою форму. От хрупкого семилетнего мальчика не осталось и следа. Его тело расплылось, увеличилось в размерах до габаритов вставшей на дыбы лошади и приняло странные асимметричные очертания. Одна половина тела была явно гипертрофирована. Правое плечо было больше, правая рука гораздо толще и длиннее, чем левая. Её четырёхпалая кисть оканчивалась очень длинными и острыми чёрными когтями. На этом самом правом плече рядом с собственной головой существа красовалась ещё какая-то рогатая башка, похожая на козью или коровью. Она жила своей жизнью и ворочалась не обязательно в том же направлении, что и 'основная' голова.

Собственная же голова была какой-то кривой, опухшей, с оплывшими чертами и, как казалось Юне с её места, была снабжена лишь одним глазом, зато большим и выпученным. Существо было полностью чёрным, лишь шерсть на голове и вдоль хребта имела огненно-рыжий оттенок.

Над головой фомора кружили пять альпаргов. И на них удивлённо взирало ещё одно существо, которое, по-видимому, было местным обитателем. Юна поняла, что видит перед собою импреала. Его четыре глаза как привязанные следили за движениями альпаргов. Создавалось впечатление, что он скован некой исходящей от них силой и не может даже пошевелиться.

Развязка наступила настолько неожиданно, что Юна даже ничего не успела предпринять. С когтей на правой руке Локиана сорвались четыре иссиня-чёрных луча, которые, удлиняясь, сплелись в единую форму, напоминающую гигантское сверло. Оно, вращаясь, пробило голову импреала и погасло. Из раны, оставленной им, стало вдруг истекать нечто сверкающее. Оно эфемерным ручейком устремилось к одному из летающих альпаргов, и было впитано им. Локиан сопровождал этот процесс подгоняющим жестом своей большой правой руки. Тело импреала, только что лишённое, судя по всему, какой-то внутренней энергии, эссенции, души, просто растаяло в воздухе, оставляя ощущение унылой пустоты. Казалось, что исчезло нечто невероятно древнее и незыблемое, как если бы вдруг погасла и пропала с небосвода Луна...

Юна, вжавшаяся в стену, с ужасом поняла, что чувствует приближение ещё одного импреала. По-видимому, его привлекли необычные колебания энергетики среды. Ужас её происходил от чёткого осознания того, что второго импреала может постигнуть такая же участь.

Необходимо было что-то делать!

○○○○○●●

– Так что теперь у него пять альпаргов, и он, по словам Виденя, задумал проникнуть на Вторую Вершину ИМПа. Мы пытаемся остановить его!

Птица закрыла клюв и подозрительно посмотрела на Олирда, словно оценивая, понял ли он с первого раза.

Он не понял.

Точнее, он, конечно, понял, но поверить в это сразу было трудно. Голос Юны раз за разом звучал в голове Олирда, повторяя только что услышанное им послание, обличающее Локиана. Невероятно! Фомор – взрослый демон в обличье ребёнка. Теперь понятно, за что так ненавидели вердиан и их детей древние верды!

И что теперь делать?

Олирд взглянул на далёкую Вторую Вершину, где он побывал однажды. Что, если Локиан уже проник туда? Наверное, так оно и есть. А Видень с компанией?

Олирд напряг своё восприятие, пытаясь уловить присутствие других вердов в ИМПе. Никого...

Хотя нет, совсем напротив, кто-то есть. Очень близко. Фактически, прямо за спиной!

Олирд резко развернулся всем корпусом.

– Здравствуй, мой ученик! – встретила его фраза, которая была самой последней из длинного списка тех, что он ожидал услышать.

Ухмыляясь, на него смотрел Свидирт. Да, именно его лицо! Его длинные седые локоны, его фиолетово-зелёные глаза с чуть ироничным прищуром...

– Так-так, – протянул Олирд, доставая булаву. – Потрясающе похожая копия!

– Чувствуешь себя увереннее, держа в руках что-то увесистое? – лже-Свидирт показал взглядом на булаву. – Я далёк от мысли, что ты собираешься начать здесь битву. Это же долина Истока! Нет, никак нельзя! – он строго погрозил пальцем.

– Мне как-то один знакомый импреал обмолвился, – проговорил Олирд, поигрывая булавой, – что ради одного конкретного негодяя они могли бы сделать исключение из своего запрета на кровопролитие в ИМПе. И что-то мне подсказывает, что я вижу перед собой именно его – этого неуловимого негодяя.

– Ума палата, – одобрительно покачал головой лже-Свидирт. – А твой, я думаю, ныне уже покойный знакомый импреал не обмолвился о том, что есть кое-кто, с кем тебе не справиться никогда в жизни?

– Меня предупреждали о вреде завышенной самооценки, – ответил на это Олирд.

– Рад, что не теряешь форму по части словесных баталий, – улыбнулся его оппонент. – А если так?

Черты его лица и вся фигура поплыли, изменились. Поменялась и одежда. На плечах появилась солидная медвежья шкура. Морщинистое лицо стало невероятно жёстким, взгляд чёрных глаз – колючим.

– Что в шапке дурак, что без шапки дурак, – отреагировал Олирд вполголоса.

Это, конечно, была бравада. Сказать, что ему не стало слегка страшновато, было бы неправдой.

– Некоторым я известен как Сивелк, глава Собора вердов, – представился поменявший лицо.

Это отбило у Олирда желание шутить дальше.

Он постарался быстро припомнить всё, что рассказывал ему Эйолк про эту личность. Мастер метаморфоза был старейшим из живущих вердов и, вероятно, сильнейшим из них. И это – его главный враг?! Олирду захотелось назад в детство...

Хотя, стоп! Альфинг ведь говорил, что под личиной Сивелка скрывается кто-то другой... Проверим?

– А кто вы на самом деле? – спросил Олирд, чувствуя себя так, будто он проверял на прочность очень тонкий лёд.

– Прямо вот так, сразу к делу, да? – лже-Сивелк улыбнулся, что на его лице смотрелось совершенно противоестественно. – Хорошо, тогда так!

Его лицо и фигура вновь изменились. Олирд увидел перед собой человека среднего роста с длинными прямыми волосами цвета воронова крыла и белыми, полностью белыми глазами на чёрном, полностью чёрном лице. Нет, кожа была не такой, как у жителей африканского континента. Она была абсолютно чёрной, как тот мрак, что сгущается перед глазами испуганного ребёнка, внезапно попавшего в тёмную комнату. Это был цвет ужаса и ночных кошмаров.

Лёд треснул, и Олирд ухнул в холодную подводную бездну.

В метафорическом плане, естественно. На самом же деле он стоял, как вкопанный, и ошалевшими глазами пялился на это существо... Да, человеком его назвать язык бы не повернулся.

– Меня зовут Кошт, – раздался ничем, в общем-то, не примечательный голос с едва заметной хрипотцой.

Лёд треснул во второй раз...

– Кошта же убили... – промямлил кто-то.

Спустя миг Олирд понял, что это промямлил он сам.

– Пытались, да. О, как они пытались! – отозвался собеседник. – Но, как я уже сказал, есть кое-кто, с кем тебе не справиться никогда в жизни, сколько бы ты ни старался!

Последняя фраза показалась Олирду слабо взаимосвязанной с первыми. Кошт это уловил.

– Уже скоро ты всё поймёшь, – обнадёживающе пообещал он. – Я смотрю, твоя буковка на лбу уже выглядит немного для тебя непривычно? Скоро ты и это поймёшь. А пока тебе надлежит знать кое-что ещё.

Кошт обошёл застывшего Олирда кругом, вынуждая того повернуться.

– Внешность этого неудачника Сивелка мне, признаться, никогда не нравилась, – доверительно сообщил он. – Но она мне пригодилась. Я встал во главе этого сборища недоумков, которое вы почитали за Собор вердов. Свои плодотворные усилия я направил на то, чтобы убедить всех, что меня – нет! Кошта убили давным-давно, спите, дети, спокойно! Политика Собора была мною сориентирована на сокрытие всей информации о Коште и обо всём, с ним связанным. Молодые поколения должны были до поры утратить эти знания. И, как ты сам только что доказал, я добился успеха. Ну, право, вами так легко манипулировать! Все вы – идеальная жертва пропаганды!

Кошт улыбнулся, обнажив острые сиреневые зубы.

– Ты, кстати, булаву-то спрячь, – посоветовал он. – Утомишься ещё в руке-то держать.

Поразмыслив, Олирд последовал его совету. Кидаться в бой на столь неизведанного врага расхотелось. Сам же он надеялся на защиту импреалов в случае агрессии со стороны Кошта. Всё же, они находились в ИМПе. В существование нейтральной территории сейчас хотелось верить как никогда раньше.