Текст книги "Исток Миллиона Путей (весь цикл)"

Автор книги: Алексей Головин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 48 страниц)

Стрий и Верамирд переглянулись.

Чуть позже, распрощавшись с Хеймдалем и вернувшись в Арихиар, верды заострили особое внимание на этой теме.

– Что-то часто стал Кошт странные деяния и высказывания допускать, – покачал головой Верамирд. – Надо бы поглядеть, чем дышит ныне наш друг загадочный.

– Я отправлюсь немедля, – решительно произнёс Стрий.

– Составить компанию? – спросил Гермерис.

С миг поколебавшись, Стрий отрицательно покачал головой.

– Нет. Если вы с ним расстались во взаимоподозрении, то твоё присутствие вряд ли сподвигнет его на откровенность. Я пойду один.

– Будем ждать вестей, друже, – положил ему руку на плечо Верамирд.

○○○○○○●

Злобное рычание смешивалось с громкой боевой песнью, порождая невероятно экспрессивное звуковое сопровождение завораживающего поединка.

Огромный чёрный воин в золотом шлеме и наплечниках с острыми шипами, держа изогнутые кинжалы в четырёх руках, мастерски орудовал клинками, отбиваясь от мощного зверя, стремящегося достать его клыками и когтями. Зверь с бледной кожей, частично покрытой чёрной шерстью, остервенело размахивал шестипалыми конечностями с острыми длинными когтями, время от времени нанося хитрые удары длинным пушистым хвостом, на конце которого таилось жало.

Эти удары уже несколько раз достигли цели, но, по-видимому, жало не могло причинить вреда обсидиановому исполину. Того же нельзя было сказать о когтях. Они успешно рвали каменное тело там, где удавалось до него дотянуться.

Изогнутые клинки снова и снова наносили разной глубины раны зверю, но тот почти не обращал на это внимания, горя желанием убить противника.

– Впечатляет, не правда ли? – раздался прямо над ухом Стрия негромкий чуть хрипловатый голос.

– Да, зело грозные бойцы, – признал Стрий, оборачиваясь к стоящему чуть позади Кошту.

Смуглый верд с короткими чёрными волосами и мерцающими оранжевым отсветом глазами потягивал какой-то сок из высокого бокала, кутаясь в свой любимый оранжево-коричневый плащ.

– Где ты их нашёл? – полюбопытствовал Стрий.

– Нашёл? – удивлённо-насмешливо вскинул брови Кошт. – Помилуй, я же тебе не путешественник-натуралист, коллекционирующий заморских зверушек. Я создал их виды сам.

– Каким образом? – удивился Стрий.

– Магическим, естественно, – слегка насмешливо пояснил Кошт. – Видишь ли, я тут недавно от скуки открыл новую магию. Очень интересных существ научился создавать! Ну, типа этих вот, – кивок в сторону дерущихся на арене, вокруг которой были возведены монументальные стены с трибунами, рассчитанными, впрочем, на небольшое количество зрителей.

– Как ты их называешь? – Стрий решил начать со сбора нейтральной информации.

– Вон тот узкоглазый воитель – представитель рода ойхо, – поведал Кошт не без гордости. – Их я создал первыми. По мне, так получились они излишне благородными, помешанными на своей воинской чести, но я пытаюсь устранить этот недостаток.

Он перевёл взгляд на рычащее зубасто-клыкастое создание.

– А это – гикорг. Очень сильные домашние зверушки с зачатками интеллекта. Лишены каких-либо слабостей, комплексов и моральных устоев. В общем, идеальные цепные псы, – он улыбнулся.

– Зачем это тебе? – напрямик спросил Стрий, пристально вглядываясь в глаза Кошта, выражение которых никак не удавалось уловить.

– Какая резкая постановки вопроса! – Кошт ухмыльнулся одним краем губ. – Спрашиваешь так, будто имеешь на это право...

Стрий поспешил несколько сгладить ситуацию, дабы не давать собеседнику повода для раздражения.

– Это всего лишь любопытство с моей стороны, – умиротворяющее произнёс он. – Никто из нас не творит подобное, ты – первый. Вот мне и интересно, что это для тебя – чистое творчество или средство к достижению неких целей?

По тому, как слегка напряглись крылья носа и чуть сузились глаза собеседника, Стрий понял, что последнее предположение пришлось ему не по нраву. Видно, из-за того, что попало в точку.

– Честно отвечу, друг мой Стрий, – и то, и другое, – ответил, буравя его взглядом Кошт. – Нам дана большая сила, и мы должны пользоваться ею с умом. Мне нравится постигать и творить новое. Мой путь – путь развития себя как творца. Разве ты не тем же желанием был движим, когда создавал свою стихийную магию?

– И верно, тем же, в каком-то роде, – отозвался Стрий. Нужно было вывести Кошта на как можно большую откровенность. – Стало быть, это, – он указал на дерущихся существ, – твоя новая школа магии?

– О, не только это, – улыбнулся Кошт, наливая себе ещё своего напитка. Гостю он его не предлагал. – Это лишь зелёный побег. Корни же несколько глубже...

– Как ты именуешь её? – поинтересовался мастер стихий.

– Никак, – отозвался Кошт. – Я в этом не нуждаюсь. Хотя, если угодно, можешь звать её животворительной, ибо, как ты сам узрел, она позволяет творить живых существ с очень интересными качествами.

Меж тем, бой на арене подходил к концу. На гикорге, казалось, не осталось живого места, он был весь в крови. Но ему удалось с корнем вырвать три из четырёх рук воина ойхо и сломать ему ногу. Обсидиановый воитель ещё сопротивлялся, но похоже было, что со зверем ему не совладать.

– Необычный результат тебе узреть довелось, – кивнул на арену Кошт. – Редко в поединке один на один ойхо проигрывает гикоргу. Но этот, – он указал на израненного зверя, – один из сильнейших в своей стае. Думаю, я нареку его Рнааром, то есть Устрашающим, и поставлю во главе стаи.

Стрий эти разглагольствования пропустил мимо ушей. Он глубоко задумался. То, что он видел перед собой в этом мрачноватом мире – Фолсгарте, ему отнюдь не нравилось. Начиная с энергетики мира, которая отталкивала, давила, навевала тягостные думы и образы, и серых красок унылого пустынно-скалистого ландшафта, заканчивая умонастроениями хозяина этих мест Кошта, всё беспокоило мастера стихий. Внешне всё было благопристойно, и Кошт принял его как радушный хозяин, но Стрий сразу понял, почему насторожился в своё время Гермерис. Ощущением недосказанности и едва заметной таинственности был пронизан, казалось, весь воздух вокруг новоявленного родоначальника животворительной магии.

Стрий решил перейти к главному вопросу, ради которого он прибыл в центральный мир Недр.

– Хочется мне пригласить тебя, Кошт, войти в состав Собора вердов, – проговорил он, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. – Ибо решено создать таковой совет, посредством которого будем мы сообща решать вопросы нашей жизни.

Кошт приподнял бровь:

– Кем решено?

Стрий ожидал этого вопроса. Вот она – суть Кошта – гордыня и самолюбие. Трудно ему подчиниться кому-либо.

– Предложил сие первый из нас – Верамирд, – ответил Стрий. – Мы с Гермерисом поддержали его, а Хеймдаль добро нам дал от имени Хранителей. Ведаю я, что Верамирд взялся пригласить Сиринуса и Сивелка. А я вот к тебе с поклоном припожаловал, а далее – к Хляю отправлюсь.

– Ловко проворачиваете, – вновь усмехнулся в своей манере Кошт. – А коли согласимся мы все, кто во главе сего Собора встанет?

– Верамирд по праву первенства, – твёрдо ответил Стрий, давая понять, что лично он в правильности сего не сомневается.

На миг какая-то тень набежала на чело Кошта, но ответил он бодро и, отчасти, даже весело.

– Что же, пускай так и будет. Коли пристало вам в эти игрушки поиграть, я в стороне не останусь. Прибуду, когда позовёте на первый Собор.

– Игрушками это считаешь? – переспросил Стрий.

– А как иначе? Наша стезя – развитие сил творца в себе, а не уподобление простым смертным с их управленческими структурами, основанными на коллективной безответственности, если позволишь мне выразиться лексикой тех миров, которые уже вступили в эпоху индустриального развития. Что нарешает ваш Собор? Не станет ли он оковами на наших руках и умах, призванных творить?

Стрий хмыкнул.

– А ты, верно, думаешь, что ничем не должно наше усмотрение ограничиваться? Что вольны мы делать всё, что заблагорассудится?

– Почему нет? – ответил вопросом на вопрос Кошт.

Его логика имела право быть, но таилось за нею оправдание полной вседозволенности. Стрий нахмурился. Потом, однако, спохватился, и прогнал с лица выражение, способное выдать его недовольство словами Кошта.

– Давай всё же попытаемся дать жизнь Собору, а там и поглядим, насколько полезен он нам всем будет, – попытался он закрыть разговор по этой теме расплывчатой и в целом безобидной фразой.

Кошт пожал плечами и ничего не ответил, вернувшись к своему напитку. Когда кувшин, из которого он подливал себе, опустел, рядом с ним почти бесшумно возникла невысокая черноволосая девушка с новым полным кувшином. Да-да, именно возникла – Стрий мог бы поклясться, что за миг до того её ещё не было рядом с ними в пределах видимости. Она отдала Кошту полный кувшин, забрала пустой и исчезла.

Стрий удивлённо поглядел на Кошта.

– Моя дочь, – пояснил тот. – Как я уже говорил, моя магия поистине животворительна.

Это была новость. Считалось, что у Кошта нет ещё ни одного сына. Теперь выяснялось, что он умудрился произвести на свет дочь, да ещё и с магическими способностями. Стрий понял, что будущему Собору следует поспрашивать седьмого Природного верда очень о многом.

Он вновь бросил взгляд на арену как раз в тот самый миг, когда челюсти гикорга сомкнулись на почти перекушенной каменной шее ойхо. Каменный воин, расставаясь с жизнью, вскинул единственную оставшуюся руку с зажатым в ней обломком кинжала в салютующем жесте и, глядя на Кошта, прохрипел:

– Я пал в честном бою, создатель, моя честь не запятнана. Прощай!

Гикорг перекусил шею, и ойхо затих. Зверь, которому предстояло получить имя Рнаар, выпрямился и победно взревел.

– Он почти совершенен, – улыбнулся Кошт. – Но туповат. Нужно трудиться над более разумными существами...

Стрий же глядел на поверженного обсидианового воина и думал о том, что понятия ойхо о чести могут оказаться даже более правильными, чем у самого их создателя...

○○○○○○●

– Добрый господин, ну хоть вы уймите этого пьяницу! Скажите ему, что домой пора, в кроватку, и спать до утра. А то буянит тут как лиходей какой с большой дороги!

В таких выражениях обратилась к Стрию хозяйка трактира – солидных пропорций бабища в грязно-белом переднике и слегка аляповатом берете, из-под которого гордо торчали в произвольном порядке светлые кудри. Причиной столь отчаянной петиции было то, что Стрий подошёл и обратился с приветствием к развесёлому субъекту, занятому попытками как можно живописнее усыпать пол таверны осколками пустых глиняных кружек из-под эля. Опорожнил он их, надо полагать, самостоятельно, о чём свидетельствовал здоровый румянец на круглом лице, имеющем весьма довольное жизнью выражение. Пышная рыжая шевелюра этого низкорослого и пузатого как пресловутая пивная бочка человека была заботливо структурирована в четыре примерно одинаковой толщины косы. В две косички была заплетена и огненно-рыжая борода. Над крючковатым носом светились неиссякаемым жизнелюбием два зелёных с жёлтыми искрами глаза. В данный момент они пытались сфокусироваться на Стрие.

Звали сего колоритного персонажа Хляем и был он одним из Природных вердов. Любовь к жизни во всех её проявлениях была у него ярко выражена в трепетном отношении к густому тёмному элю.

– Ну безобразничает же, добрый господин, – вновь протянула хозяйка, теребя Стрия за рукав. – Рожа пьяная!

– Ик! – решительно выступил с речью в защиту своего доброго имени Хляй.

Решив, видно, что сказал достаточно, он воздержался от продолжения, а вместо этого опрокинул в себя очередную ёмкость с благородным напитком.

– Пошли, друже, прогуляемся, а то душновато здесь, – попытался увлечь его идеей пешей прогулки на свежем воздухе Стрий.

– Душновато? – переспросил Хляй. – Не беда, исправим...

Глаза пузатого верда сверкнули ярко-жёлтым, и Стрий вдруг ощутил прилив чистого воздуха. При этом он мог бы поклясться, что Хляй не вызывал ветер и вообще не обращался как-либо к стихийной магии. Создавалось впечатление, что он просто синтезировал на пустом месте определённый объём кислорода. Дышать стало гораздо легче и приятней, чем ещё за секунду до того в затхлом и спёртом воздухе таверны.

– Как ты это сделал? – спросил заинтересованно Стрий, присаживаясь за столик Хляя на пустующий второй стул.

– О-о, всего лишь фокус... – неопределённо отозвался Хляй, силясь поймать собеседника в поле зрения. – Я способен и не на такое. Видишь ли, газы повинуются мне. Я могу их творить...

'Ещё один творец', – вздохнул мысленно Стрий.

– Ну, некоторые газы мы все умеем творить, – протянул он, вознамерившись шуткой поддержать непринуждённую атмосферу завязавшейся беседы. – А что это ты тут празднуешь, дозволь спросить? Али наоборот, с горя пьёшь?

– Да особого горя, пожалуй, нет, – отозвался Хляй. – Просто, всё как-то не так в последнее время...

– Что не так? – спросил Стрий.

Хляй покосился на хозяйку трактира, которая, увидев, что её буйный посетитель утихомирился и спокойно беседует, тихонько удалилась за свою стойку, где принимала заказы. Затем поглядел на Стрия, и тому вдруг стало ясно, что рыжеволосый верд отнюдь не настолько пьян, насколько это должно было казаться всем вокруг.

Стрий решил сделать первый шаг.

– Если ты о проблемах с магией металлов, так это не очень уж страшно. Поверь, Гермерис не скрывает от тебя ничего важного для овладения этой наукой...

Хляй захохотал и перебил его.

– А-а, так это он подослал тебя с задушевной беседой. Ну так передай ему, что я на него зла не держу, и драться с ним не буду. Пока, во всяком случае. А учитель он никудышный, мог бы и поприлежнее заниматься со мною, а не скупиться на знания свои, – Хляй вновь отпил своего излюбленного эля. – Ну да ладно, оно, может, и к лучшему. Я, зато, магию газов создаю, и вы все ещё будете меня просить с вами ею поделиться.

Он вновь довольно захохотал, протягивая руку за жареной лапкой какого-то мелкого зверька из числа населяющих этот мир – Руммерсвиг, центральный мир Подножья.

Это выглядело заразительно. Стрий кивнул с интересом поглядывающей на него хозяюшке и заказал себе тот же набор блюд и питья, что с таким аппетитом поглощал Хляй. Не сидеть же с пустым и урчащим от голода желудком...

Атмосфера хоть и была непрезентабельной, но к еде всё же располагала. Главное, что Стрий не чувствовал при общении с Хляем той внутренней напряжённости, которая непроизвольно возникала всякий раз в присутствии Кошта. Во всяком случае, в Фолсгарте Стрию в горло не лез ни один кусок еды, сколь бы изысканна она не была.

Здесь же – запросто!

Хляй поглядел на него с одобрением.

– Вот это по-нашему, дружище, – пробулькал он, смакуя очередной добрый глоток эля. – А тяготит меня, коль уж ты спросил, иное. Связано это с Коштом.

Почему-то Стрий уже почти не удивился...

– Что он тебе сделал? – спросил мастер стихий.

– Лично он лично мне – ничего, – помотал головой Хляй. – А вот одна из его дочерей, будь они неладны...

– Так она у него не одна? – вырвалось у Стрия.

– Трое пока, насколько я знаю, – уточнил Хляй. – Так вот, старшая – Мерхафа, умудрилась неслабо увлечь собою моего сына Кираса. Да и доброго бы им сожительства, дело-то молодое... Только вот спустя год родила она от Кираса сына и поспешила исчезнуть с ним. Сдаётся мне, ради этого всё и было затеяно.

– А найти он не пытался? – невольно заинтересовался историей Стрий.

– Пытался. И я с Коштом толковал по сему прискорбному поводу, – ответил Хляй. – Да результата поначалу не было. Кошт мне сказал, что ни о чём не ведает и не слыхивал даже, мол, девочки у него самостоятельные, ему не докладываются...

Хляй вздохнул.

– А на днях вот, то бишь лет пяток спустя, натолкнулся Кирас в каком-то гнусном мирке Недр на Мерхафу с малым дитём как раз того возраста. И когда потребовал ответа от неё в слегка грубоватой форме, тут-то этот гадёныш обернулся каким-то чудищем кривым да сына моего так отделал, что тот еле ноги унёс. Спасибо нашей семейной реакции отменной.

Стрий присвистнул. Да, тут было отчего предаться мрачным раздумьям.

– А вновь Кошта попытать?..

– Ну так, верно рассуждаешь, – устремил на него взгляд поверх кувшина Хляй. – Я первым делом в Фолсгарт-то и наведался. А Кошт мне, дескать, у дочерей его рождаются сущности особые, коих он фоморами нарёк. Они суть новая ступень эволюции, по-научному выражаясь, и их трогать не след. Поди же их потрогай, когда они хорошо обученного уж верда по стенке размазать могут...

Хляй хмыкнул.

– Ну а по поводу Кираса он что сказал? – нахмурился Стрий.

– А что тот мол сам виноват, агрессию проявил, а фоморёныш этот, выходит, себя и мать защищал... Вот так вот, друг Стрий. Потому сижу и думаю, что делать. Вызвать на бой Кошта мне, вроде бы, пока и не за что. Да и силён он чересчур. А распри не избежать: Кирас как поправится, обязательно в бой кинется. А он у меня единственный пока сын, и боязно мне за него. Одного не оставлю, а там, значит, воевать нам с Коштом и выводком его...

– Погоди воевать, – успокаивающим жестом положил ему руку на плечо Стрий. – Иной путь придумаем. Я к тебе с чем, собственно...

И Стрий поведал продолжившему заливать в себя эль Хляю о создании Собора и о том, что есть задумка повлиять с его помощью на Кошта, заставив раскрыть свои планы.

Хляй идею одобрил, и два верда выпили за успех начинания.

Вернувшись домой в Рагосту, Стрий обнял Виллеру, посадил на коленку трёхлетнего сынишку и попытался отвлечься от тревожных дум. Но, видя его состояние, Вьюжень вытянул-таки его на разговор о том, в чём причина этих дум. Стрий поведал ему о виденном у Кошта и о появлении новых сущностей – фоморов, кои опасны зело.

Вьюжень выслушал всё очень заинтересованно. Хотя могло сложиться впечатление, что и не новость для него вовсе многое из услышанного...

Кое-что отложилось само собою и в детской памяти третьего сына Стрия, коему лишь спустя пять десятилетий предстояло принять при посвящении имя Видень.

Так пускала свои корни и сеяла опасные семена будущая великая смута среди вердов, род которых лишь ступил на путь становления.

Веха вторая. Смута и распри. Неметона – Хлидскьяльв – ИМП – мост в Эребус

Не шедевр, но сойдёт...

Олирд сидел на изгибе мощной толстой ветви одного из исполинских деревьев Неметоны и внимательно разглядывал подошвы своих любимых сапог, которые держал в руках.

На подошвах этих красовались два одинаковых металлических кружка, на каждом из которых возникло собственноручно Олирдом созданное рельефное изображение. Одним из результатов его периодических погружений в память Стрия стало то, что он припомнил герб, который имел место быть на ботинках оного. Герб Олирду понравился, а потому он решил, что от добра добра не ищут, и по праву присвоил его.

На персональном гербе Стрия была изображена летящая то ли по волнам, а то ли по облакам ладья с распущенным и наполненным ветром парусом, на котором красовалось шестилучевое колесо, нанесённое широкими линиями. Позади ладьи виднелось огромное восходящее солнце, лучи которого пронизывали и саму ладью, и окружающие её стихии.

Эскиз по описанию Олирда набросала Белка, ну а чеканкой он занимался сам. Вышло вполне сносно. По крайней мере, герб отпечатывался в его следах на сырой земле или песке.

Таким вот изобразительным искусством он занимался те три дня, в течение которых его не посещали никакие видения из памяти Стрия. Однако сегодня с утра Олирд вновь почувствовал нарастание привычной уже волны воспоминаний, сопровождавшейся отчётливым зовом одного из миров. На сей раз это была Неметона. Олирд прибыл на место и стал ждать начала 'сеанса', размышляя попутно о том, что память работала избирательно. Наверное, это диктовалось его сознательным волевым стремлением разобраться с главными событиями этой запутанной истории. Как бы то ни было, но воспоминания шли не сплошным потоком 'день за днём, год за годом', а выхватывали лишь ключевые события, даже если те отстояли друг от друга на годы.

Погружаясь в очередную волну памяти, Олирд понял, что на сей раз он вспомнит нечто, что произошло спустя пятьдесят лет после возвращения Стрия из Фолсгарта и Руммерсвига...

 ...– Скорее, отче, он напал на него!

Резкий выкрик разбудил Стрия посреди ночи. Это был голос Стира.

– Кто на кого напал? – уточнил он, немедленно вставая с кровати.

Хотя, насчёт 'кто' он уже догадался. Уж много лет как Стир был приставлен им к продолжавшему всех настораживать Кошту в качестве негласного наблюдателя. Стиру удавалось успешно следить время от времени за седьмым Природным вердом. Приходилось идти на такие меры, ибо Собор вердов так и не смог ничего от Кошта добиться.

– Кошт напал на Сивелка, отче, – пояснил Стир, нервно сжимая свой недавно обретённый диар – остро отточенный бронзовый серп на деревянной рукояти. – Сивелк обвинил его прямо в злых деяниях и помыслах, в том, что дочь Кошта Хифа стала причиной гибели его внука Вилланга с вердрадой и старшим сыном. Сивелк заявил, что намерен бросить Кошту вызов по праву поединка, и предложил ему выбрать место и время. Но Кошт, начав отговаривать его от этой затеи и оправдываться, неожиданно ударил со спины. Сивелк сильно ранен, но продолжает бой. Я, как ты и просил, сразу вернулся к тебе с вестями.

– Напал не по правилам и со спины? – переспросил Стрий, быстро одеваясь и цепляя к поясу свою булаву.

– Да, отче, – кивнул Стир.

– Значит, пора нам его к порядку призвать, – мрачно проговорил Стрий. – Где они?

– В Неметоне, центре миров Верховья, – ответил ему сын.

– Сивелк силён там, это его мир. – Стрий набросил на голову капюшон своего серебристого плаща. – Но медлить не след. Поспешим!

Верды переместились к Истоку и шагнули в величественный лес Неметоны, связующий землю и небеса своей живой тканью.

Стир привёл точно к месту событий. И то, что узрел Стрий, ему совсем не понравилось. Сивелк был почти повержен. Он пребывал в одной из своих излюбленных боевых форм – гигантского богомола со светящимися ярко-красным передними конечностями, всё ещё пытающимися достать Кошта. А тот легко уворачивался и метал странно змеящиеся в воздухе спиралевидные энергозаряды, которые, попадая в Сивелка, не причиняли ему видимых внешних повреждений, но делали сопротивление того всё более слабым, движения – вялыми и хаотичными. Стрий догадался, что Кошт каким-то образом воздействует на организм Сивелка с помощью своей загадочной животворительной магии. Вот уже пятьдесят лет Кошт цинично объявлял её всё ещё незавершённой и отказывался на этом основании обучать ей кого-либо из иных Природных вердов или их детей и внуков. Плевать он хотел на решение Собора. Но это – в последний раз!

– Что будем делать, отче? – послышался сзади голос Стира. – Вмешиваться в поединок вердов возбраняется – вы на Соборе так решили навеки...

– В объявленный по правилам поединок, – уточнил, взглянув на сына, Стрий. – Здесь же, как ты молвишь, правила не были соблюдены.

Он снял с пояса диар. Однако сомнения одолели его на какое-то время. Что, если Стир ошибся, и лицезреют они бой по правилам? Вмешаться будет бесчестным! Или же и правда Кошт пренебрёг заведённым каноном. Такого не бывало допрежь!

Этих-то драгоценных секунд и хватило Кошту, чтобы окончательно повергнуть обессилевшего и тихо стонущего богомола на усыпанную листвою землю. Он наступил ногой в оранжевом с двумя чёрными полосами ботинке на грудь Сивелка, который за миг до того обрёл свой человеческий облик, и, всплеснув руками, породил какой-то белесый круговой вихрь. К стихии воздуха этот вихрь никакого отношения не имел, уж это-то Стрий определил сразу. Природа его была какой-то иной. Когда вихрь коснулся распростёртого на земле Сивелка, тот вдруг исчез, как если бы перенёсся в иное место или в другой мир. Но казалось, что сделал он это не сам. Следом за ним сгинул и вихрь.

Стрий, понимая, что опоздал, ринулся, тем не менее, вперёд. Кошт заметил его, но не стал предпринимать никаких активных действий. Напротив, он широко улыбнулся вновь прибывшим.

– Замечательно! – воскликнул он. – Стрий, Стир, вы засвидетельствуете мою блестящую победу в честном поединке и позорное бегство Сивелка!

Стрий остановился от него в двух шагах.

– Сомневаюсь я, что поединок был честным, и что Сивелк бежал, – мрачно изрёк он, впившись глазами в непроницаемое лицо Кошта. – Думается мне, что ты должен ответить за это происшествие перед Собором. И лучше бы было, чтобы Сивелк действительно сбежал. В этом случае он явится на Собор, и ты будешь вне подозрений.

Кошт равнодушно пожал плечами.

– Собор, так Собор. Мне скрывать нечего, и доказывать очевидное я не собираюсь. Хочешь, докажи обратное, – Он усмехнулся в лицо Стрию. – Готов прибыть на Собор как только Верамирд кликнет.

С этими словами он исчез.

Стрий сжал рукоять диара так, что побелели костяшки пальцев. Слишком хитёр был Кошт.

○○○○○○●

– И ныне собираемся как прежде, дабы разумом своим объять тревоги мира и дать ответ друг другу и младшим поколениям! Да будет ум наш светел, а воля крепка, и взгляд чистый прозреть сумеет истину!

Голос Верамирда, продекламировавшего традиционные слова, затих, и на какое-то мгновение над вершиной Хлидскьяльва застыло безмолвие.

Десять каменных скамей были установлены по периметру круглой каменной площадки на вершине горы. Две из них пустовали. Свои места заняли Верамирд, Сиринус, Стрий, Гермерис, Хляй, Градир – сын Верамирда, Скаарт – сын Гермериса и Вьюжень. Отсутствовал Сивелк. Ну а ухмыляющийся Кошт стоял по центру площадки вместо того, чтобы занять свою скамью.

– Зачем ты стоишь, друже? – мягко спросил его Верамирд, таким обращением давая понять, что неплохо бы решить всё миром.

На самом же деле он практически уже не верил, что Кошта можно по-прежнему считать другом, более того – вообще одним из них.

– Ну вы же намерены судить меня, – иронично вскинул брови Кошт. – Вот я и придаю сему действу некий оттенок театрализованной постановки. Подсудимый стоит перед вами.

Он развёл руками и улыбнулся так, что всем стало ясно – кем-кем, а подсудимым он себя не считает.

– Воля твоя, – не стал уговаривать его присесть Верамирд. – Но не судить мы тебя намерены, а выслушать. Повод известен – Стрий утверждает, что ты убил Сивелка не в честном, объявленном по правилам поединке. Меж тем право поединка строго регламентировано – о том мы с вами договорились все ещё давно. Что скажешь ты по сему поводу?

Кошт обвёл всех взглядом, почему-то останавливаясь пристально на младших вердах – Вьюжене, Градире и Скаарте.

– А ничего не скажу, – произнёс он прежним бодрым и насмешливо-весёлым голосом. – Где тело Сивелка, якобы убиенного мною? А может, он жив и трусливо бежал от меня, чему, кстати, свидетелями и были Стрий со Стиром?

Кошт покачал головой в наигранном недоумении.

– А лицезрел ли кто начало нашего поединка и может ли подтвердить, что мы с Сивелком, повздорив, не исполнили строго все формальности объявления поединка? А может, всё было по правилам, как в некоторых мирах говорится – по дуэльному кодексу?

Вопросы были выверены и сформулированы правильно. А главное, Кошт мигом превратил себя из допрашиваемого в допрашивающего.

Верамирд и Стрий переглянулись, поняв это.

– Начало поединка, а точнее, твоё нападение на Сивелка без объявления поединка, видел мой сын Стир, – проговорил чётко, чтобы все слышали, Стрий. – Если надо, он готов явиться сюда и всё подтвердить.

– Неплохо было бы, – широко улыбнулся Кошт. – Заодно пусть расскажет, что делал он тайком в тот поздний час в Неметоне. Сивелк его туда, вроде, не приглашал, я – тем более. Сдаётся мне, други, что шпионил он за мной по наущению отца своего. А коли так, то их семейство нельзя считать беспристрастным. Не любят они меня зело, так, Вьюжень?

Почему-то он обратился к первенцу Стрия. Тот ничего не ответил, а только отвёл глаза.

– Получается, один его голос против одного голоса Стира, – проговорил, скрещивая руки на груди, Сиринус. Его глаза цвета морской волны с пурпурными искрами в глубине обратились на Верамирда. – Равны их показания. Ничего мы не решим.

– Верно! – подхватил Кошт. – А потому, думаю я, что следует нам отыскать Сивелка и спросить у него, был ли поединок честным. А заодно поинтересоваться, почему этот трус от меня сбежал. Ведь не будешь же ты, Стрий, отрицать, что видел, как он исчез из Неметоны?

– Не буду, – вынужден был пробурчать Стрий. – Но кажется мне, что не сам он исчез. Не обошлось без твоей помощи...

– Помилуйте, други, – протянул Кошт в нарочитом удивлении. – Ну не мог же я просто переместить Природного верда в другой мир против его воли. Это нонсенс! Ну в самом деле, он же не пара вонючих сапог, кои мы можем с глаз долой убрать, руками не трогая.

Молодые верды, исключая Вьюженя, закивали головами, принимая его доводы.

– К тому же, – продолжил Кошт, пристально глядя на Верамирда, – стало мне известно, что Сивелк в последнее время тебя, первого из первых, критикует сильно и, сдаётся мне, метит на твоё место. Возглавить Собор он замыслил. Не исключено, что эта вот ситуация, – Верд развёл руками, обозначая текущий момент, – входит в его планы. Он попытался выставить меня перед вами отступником и почти убийцей, настроил против меня. Вот Собор во главе с Верамирдом сейчас меня осудит, а потом появится как ни в чём ни бывало Сивелк и скажет: 'Верамирд-то невиновного осудил. Достоин ли он быть главою Собора?'.

Стрию показалось, что как-то очень уж точно копирует Кошт голос мастера метаморфоза.

Верамирд нахмурился. Сиринус поглядел на него с каким-то прищуром. Гермерис невольно сжал руками рукояти обоих своих мечей, явно не веря ни единому слову Кошта. Хляй задумчиво и как-то нервно теребил свою заплетённую в косички бороду, поглядывая на 'подсудимого' с затаённой злобой. Молодые верды, притихшие и задумчивые, сидели и молча водили взглядами по лицам старших в готовности поддержать их решение.

Ситуация была необычной. Больно уж хитро выстроил свою 'линию защиты' Кошт. Фактически, без Сивелка – живого или мёртвого, принять какое-либо решение стало действительно трудно...

– Что ж, други, предлагаю решить так, – пришёл Стрий на выручку несколько растерявшемуся Верамирду. – Пусть каждый из нас предпримет усилия по поиску Сивелка, ибо, возможно, в беде он – один из нас, и в помощи нуждается. Кошта же попросим быть готовым на наш зов сюда вновь явиться. И коли разыщем Сивелка, вот тогда разговор по существу и выйдет у нас.

Гермерис и Хляй, смерив друг друга в меру подозрительными взглядами, согласно кивнули.

– Думаю, это разумно, – обозначил свою позицию Сиринус, по-прежнему сидящий со скрещенными на груди руками и слегка неодобрительно поглядывающий на Верамирда.

Увидев, что в свою очередь закивали и младшие верды, глава Собора изрёк: