Текст книги "Первый рейд Гелеарр (СИ)"

Автор книги: Александр Саргарус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 62 страниц)

– Может это просто очередная ее уловка, рассчитанная на то, чтобы нас подстегнуть к каким-то действиям.

– Да я же не спорю!

– Джес, длина нашей второй жизни была вполне достаточной, чтобы встретится с… ними. Или хотя бы заподозрить об их существовании. К тому же мы этот термин придумали и только мы знаем его значение. Но это не значит, что он касается только нас.

– Ты хочешь сказать…

– Да. В конце концов, мы с тобой не единственные в мире. Кто-то тоже может пережить нечто подобное.

– Но это в любом случае будет один из нас.

– Почему? Даже в пределах смертной жизни такое возможно.

– Да ладно тебе! По сколько лет-то?

– Да по сколько угодно. По двадцать, по пятнадцать, та даже по пять. Суть в том, что в пределах этих пяти лет они будут соответствовать термину, а срок достаточно приличный, чтобы в мире произошли глобальные изменения, в которых они могут участвовать.

– М-да?.. Думаешь?

– Конечно, Джес! Не все же на нас с тобой должно сваливаться. Просто может она имеет ввиду, что мы должны обратить на кого-то внимание, кто будет или уже есть этими самыми трижды живущими, как думаешь?

– Да кто ее разберет, что она имеет ввиду!

– Разберем. Помнишь – она ведь ничего просто так не делает. Значит, мы должны разобраться. Мне другое интересно – откуда у нее совершенно здоровый виакел и на кой вообще хрен ей сподобился Билл?

– Видимо, ее ресурсы значительно превышают наши представления. А Билл… может она ему в голову вложила важную информацию?

– И это приводит нас к тому, что его просто обязательно необходимо вернуть.

– Да не оспариваю я твоего решения! Прицепился… ты на кой ляд их дела просил? Постоять с ними у окна? А со мной уже не катит? Уже не так романтично?

– Джес, ты меня уже и к папкам ревнуешь? – с этими словами он открыл верхнее дело и стал его перелистывать. – Просто меня немного беспокоят слова Пандоры насчет триоптика. Я понятия не имею, что конкретно она имела ввиду, но неизвестно ли что-то об этом Телепатопии? Ведь не просто так же они выбрали именно этих двоих…

– Я тебе уже говорила, что нигде – абсолютно нигде – не проскальзывало ни паролей, ни шифровок, ни кодированных сообщений, ни двуслойных изображений… да вообще ничего! Я понятия не имею, каким образом были активированы их сементарисы.

– Да я же не спорю. Это ведь могло случиться и ранее.

– Ранее?

– Да. Только ума не приложу где. И теперь это уже вовсе не важно. Учитывая, что к нам очень удачно попала база с паролями, мы теперь запросто можем их убрать, и больше не заморачиваться этим. Только этих двоих бы вернуть… Кстати, что там с сержантом?

– Пока что нареканий нет. Не замечала за ним никаких действий, которые могли бы нам навредить. С корпорацией связаться не пытается. Немного просканировала его… вроде не врет. Характер есть, своеобразный, но в пределах человеческих погрешностей. Старается быть полезным, хотя иногда реально задумывается о том, что будет, если он перестанет быть нам нужным. Подкинула ему кое-какое задание, попутно пищу для размышлений и пару «наших» контактов. При случае, спишем его на берег, повертится немного в наших кругах под видом другой работы в другом агентстве. Если все будет путем, можно попробовать предложить строить карьеру в одном военизированном отряде. Ну или кое-что еще на выбор. Если же где-то проколется, будем смотреть по ситуации. Ну, в общем, интриги – это наше. Даже если захочет куда-то обратиться, можно мозги так запудрить, что и не поймет в какой момент ситуация уйдет из-под контроля. А если не захочет – так мы только рады этому. И руки марать не придется, и совесть чиста, и человеку жизнь не испортим. И как всегда остается возможность просто убрать.

Алекс закрыл одно дело, переложил под низ и открыл второе.

– Слушай, тебя не задалбывает это, нет? Переворачивание листов, перекладывание папок… чем тебе не подошла электронная версия на голосекретаре?

– Эх, Джес… не знаю даже… романтика, наверное…

– В чем? – удивленно подняла брови Джессика.

– Не знаю. Постоять перед иллюминатором, медленно переворачивая листы, рядом любимая женщина… в ожидании, когда ее отпустят… а ты ее не отпускаешь, пока не пересмотришь дела… ведь кто-то же должен их забрать у капитана и отнести обратно…

– Я тебе сейчас по шее дам.

– Ну и… водяные знаки, тиресс-коды и скрытые символы.

– Так это же копии!

– А что вы уже на копии не переносите водяные знаки и тиресс-коды? Про скрытые символы вообще помолчу.

– Да нет, переносим.

– К чему тогда было твое замечание?

Джессика промолчала. Алекс внимательно посмотрел в открытое дело.

– Что? – спросила Джессика. – Неужели нашел то, что мы не увидели?

– Да нет… Слушай, Джес, посмотри внимательно на нее. Я давно заметил, что она мне кого-то напоминает. Может, ты подскажешь кого…

Джессика сделала шаг вперед и заглянула в дело через плечо Алекса.

– Я не знаю, – после минуты лицезрения содержимого папки ответила она. – Кого-то вроде бы напоминает, но мало ли мы на свете людей видели?

– Да нет. Мне кажется, что кого-то из ее родственников я знал лучше, чем просто мимоходом.

– С чего ты взял? Что тебе в ней приглянулось?

– Даже не знаю… глаза ее, кстати, на твои похожи… я бы даже сказал, что у нее твои глаза.

– И что с того? Даже если ты прав, она вполне может мне приходиться какой-нибудь пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-…

– Бабушкой? – ехидно улыбнулся Алекс.

– Тетей, блин… Но вроде бы мы договаривались, что следим максимум за тремя последующими поколениями своих потомков…

– Да ладно, не заводись. Просто… не знаю, Джес, она мне таки кого-то напоминает.

– И к слову, если бы это была моя дочь, внучка или правнучка она была бы более… метисая.

– Насколько я помню, эти гены можно ведь и… придушить.

– Ты прекрасно знаешь, что я подобное делала всего один раз за всю свою жизнь. И тебе известно, что из этого вышло.

– Ну, может, я все-таки не все знаю…

Джессика глубоко вздохнула и неожиданно резко и грубо процедила сквозь зубы:

– Ты знаешь все!

С этими словами она развернулась и быстро пошла прочь.

– Нет… Джес… ты не поня… да я же не в укор сказал! ДЖЕС!

Но она его уже не слушала. Все присутствующие затихли, а затем стали негромко перешептываться. Алекс отвернулся к иллюминатору и сложил руки за спину. Кармен решилась подойти. Обойдя со стороны, она заметила, что, несмотря на то, что взгляд его был устремлен вдаль, глаза были пустые. Девушка подошла ближе.

– Ты что-то хотела, Кармен? – не поворачиваясь к ней, спросил Алекс.

– Да. У меня вопрос по операции…

– Какой вопрос? Тебе же сказали, что ты не участвуешь и даже никуда не летишь.

– Но почему?

Капитан кинул броский взгляд на девушку и снова отвернулся.

– Потому что ты самый сильный телепат среди вас. Потому что, если ты прилетишь туда, тебя будет трудно спрятать. А как только они узнают о твоем присутствии, то начнут активно пытаться тебя захватить. И если у них это выйдет, ты станешь серьезным противником, как нам, так и твоим друзьям. И, скорее всего, либо нам придется тебя устранить, либо ты их всех подчинишь своей воле.

– А почему вы считаете, что у… них это получится?

– Кармен, да пойми же ты, мы не всемогущие. И мы туда летим за нашими людьми. И все. Я не хочу, чтобы у них был даже шанс захватить тебя. Я не хочу, чтобы сложилась ситуация, при которой мне пришлось бы выбирать между тобой и Биллом с Каролиной. А будь уверенна, если они просекут, что ты на планете, они эту ситуацию устроят. Я не собираюсь идти им на уступки, играть по их правилам или соглашаться на их условия. Я хочу только забрать этих двоих и все.

– Но…

– Никаких «но». Разговор окончен! – резко отрезал капитан.

Кармен замолчала на несколько секунд, а потом сказала:

– Ты и вправду черств, как сухарь. А я думала раньше, что мне это только кажется.

– Чего-чего? – на этот раз он повернулся к ней полностью. – Я не расслышал…

– Все ты расслышал!

Кармен не заметила, как все находящиеся в комнате замолчали и стали наблюдать за их перебранкой. Собственно, ее бывшие одногруппники давно уже ожидали подобного и готовились к такому повороту, но никто не думал, что первой так отрыто и категорично против капитана выступит именно Кармен. Однако этого ожидал и сам Алекс. Капитан знал, что подготовка к деактивации сементарисов, которую они провели сразу после возвращения, расшатает нервы всем студентам. Он на горьком опыте прошлых лет усвоил, что само снятие сементарисов пройдет по лезвию, падение с которого в обе стороны будет стоить психики его подопечным. Поэтому он старался максимально упрощать им жизнь в последнее время и поменьше давать поводов для сжигания нервных клеток.

Алекс первым нарушил тишину:

– Значит так, девочка. Ты лучше соберись с мыслями и аргументировано выскажи свои претензии. Чтобы потом не было мучительно больно за случайно упущенные слова.

– Да ты способен всех довести до белого каления! Но только какого хрена? Кто тебе и чем здесь обязан? Может я?! Или Барбара?!! Или Каролина с Биллом? Скажи мне, коротышка недоделанный, кто тебе и чем обязан?!!

– Кармен, успокойся…

– Да какого… Я НЕ ХОЧУ УСПОКАИВАТЬСЯ!!! СЛЫШАЛ МЕНЯ?!! Я ХОЧУ СВОЮ ЖИЗНЬ ОБРАТНО!!! НОРМАЛЬНУЮ, СПОКОЙНУЮ СТУДЕНЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ!!! И Я ХОЧУ, ЧТОБЫ МОИМ ДРУЗЬЯМ ВЕРНУЛИ ИХ ЖИЗНЬ ОБРАТНО!!! И ЕСЛИ ТЫ ПРОВОРОНИЛ ДВОИХ ИЗ НИХ, ТО ДАЙ МНЕ ВОЗМОЖНОСТЬ ИСПРАВИТЬ ЭТО!!! ДАЙ МНЕ ВОЗМОЖНОСТЬ!!!

– ДА С ЧЕГО ТЫ ВЗЯЛА, ЧТО ЭТО Я ИХ ПРОВОРОНИЛ?!!

– ЕСЛИ БЫ НЕ ТЫ, НИЧЕГО БЫ С НАМИ НЕ ПРОИЗОШЛО!!! И БЫЛИ БЫ МЫ СЕЙЧАС НЕ ЗДЕСЬ, А ДОМА!!! И БЕЗ ТЕБЯ БЫ ОБОШЛИСЬ!!! НО НЕТ, ТЫ ЖЕ У НАС НЕДОМЕРОК, А ПОТОМУ ТЕБЕ НАДО САМОУТВЕРЖДАТЬСЯ!!! КОРАБЛЬ – ВОН КАКОЙ ОГРОМНЫЙ, ЭКИПАЖ – МАЛО ТОГО, ЧТО БАБЫ, ТАК ЕЩЕ И ВСЕ НА ГОЛОВУ, А ТО И НА ДВЕ ВЫШЕ!!! НО ВСЕ ОНИ ВЫНУЖДЕННЫ ПЕРЕД ТОБОЙ ПРЕСМЫКАТЬСЯ ПОТОМУ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ КАПИТАН!!! ДАЖЕ ПОСТ ТЫ СЕБЕ САМЫЙ, МАТЬ ЕГО, МЕЛКИЙ ВЫБРАЛ!!! ДА КТО ТЕБЯ ВООБЩЕ ВЫБИРАЛ?!! КТО НАЗНАЧИЛ НА ЭТОТ КОРАБЛЬ ГЛАВНЫМ?!! ТЫ ПРОСТО САМОВЛЮБЛЕННЫЙ КОРОТЫШКА, НЕДОМЕРОК ГРЕБАННЫЙ…

Кармен не заметила, как сзади к ней подошла Инция. Та, не дав девушке договорить, быстрым движением заломила ей руку за спину с такой силой, что у студентки проступили слезы, и она закричала от боли. Инция ослабила хватку и крик перешел в стон.

– Отпусти ее, – спокойным голосом приказал Алекс.

Кармен упала на пол, схватилась за больную руку и свирепо посмотрела на капитана.

– Что, цепную сучку себе выдрессировал? Скотина…

– Да закрой же ты рот! – Алекс подошел к ней и присел на корточки. – И слушай меня внимательно: никого я здесь не выдрессировал, никому не пытаюсь ничего доказать, и никого насильно, кроме вас, здесь не удерживаю. Сами по себе вы, детки, можете много дров наломать, поэтому на данный момент для всех будет лучше, чтобы вы оставались под нашим крылом. Корабль этот мой, и я здесь капитан не потому, что меня назначили. В Президенты я не просился, но этот вопрос тебя не касается. И я никого не заставляю пресмыкаться передо мной.

– Да? А Джессику?

– Что «Джессику»? А так ты о том, что она только что психанула… послушай, девочка, нашим с ней отношениям лет больше, чем всем вам и вашим родителям вместе взятым.

Кармен фыркнула.

– И не фыркай. Тебе сложно будет понять нас, да мы и без тебя разберемся. А психанула она потому, что мы не нарочно зацепили неприятную тему.

– Ха, это какую же?!

– Имя этой теме – Кэтти. И эта тема – табу!

– Кэтти?.. А кто это?

– Я сказал – ТАБУ!

Алекс поднялся с корточек и продолжил так, чтобы все слышали:

– А по поводу того, где бы вы сейчас были… знали бы, как вам повезло, что мы вас так вовремя забрали с Земли, не говорили бы так. Но заранее предполагая, что вы все равно вряд ли поверите на слово, я хочу вам кое-что показать.

Он активировал устройство связи на руке и сказал:

– Диана, готовь зал для просмотра…

– Новостей что ли? – удивленно спросила рация.

– Да-да, новостей…

– Но мы же вроде договаривались, что покажем им позже.

– Диан, а куда они денутся с подводной лодки? Пусть уж лучше раньше узнают, быстрее переварят и поймут, что ситуация с того момента, как мы их забрали во избежание попадание в руки Телепатопии, немного изменилась. Вернее, сильно изменилась.

– Хорошо, а эти… «утята» и пленные? С ними что?

– Пускай тоже приходят и смотрят. И думают.

– Хорошо, я поняла.

Капитан отключил устройство связи подошел к сидевшей на полу Кармен и протянул ей руку.

– Пошли, – немного ироничная улыбка озарила его лицо, – если хочешь жить.

Девушка подала ему руку и он резким движением поднял ее на ноги.

– А по дороге расскажешь мне, что это у твоей подруги за медальон на шее весит.

В руках он держал папки с личными делами. Верхнее, дело командира взвода Кайлтон Каролины так и осталось открытым на первой странице. Кармен только сейчас заметила, что глаза подруги действительно имеют сходство с аналогичными органами Джессики. Значит, Алекс не на пустом месте начал этот разговор. Кармен попыталась скорчить виноватую рожу.

– Не бери в голову, – шепнул ей на ухо капитан. – Меня за мою жизнь во стольких грехах обвиняли, что приведенный тобою список – всего лишь перечень ангельских шалостей. Вот только выражения, как меня обзывать, в следующий раз все-таки выбирай. Я могу быть кем угодно – гавнюком, недоноском, кретином, дегенератом, ушлебком, уе…

– Да, ладно-ладно, поняла я.

– Но если Джессика узнает, что ты меня коротышкой и недомерком называла, она тебе житья не даст. И я не шучу. Так что учти это на будущее.

– Но почему? Я же ее… защищала!

– Она не нуждается в твоей защите и не просит ее. Сама глотки перегрызать умеет, дай боже! А отношения наши, как я говорил, долги и сложны. И, поверь, какая-то соплячка, начиная выступать против меня самым грубым образом намекая на мой рост, который для самой Джессики уже очень давно не имеет никакого значения, получит незабываемую прочуханку и компостирование мозгов. В назидание, так сказать.

– Да? Если ей так все равно, то почему же тогда я получу?

– Потому, что именно с этого когда-то начались наши эти самые долгие и сложные отношения. Возможно, где-то на подсознании она решит, что на горизонте замаячила реальная соперница.

Кармен хмыкнула.

– Зря ты так к этому относишься, – упрекнул ее Алекс. – Между прочим, достойных ей конкуренток я за свою жизнь встречал… раза два. Она это прекрасно знает и просто привыкла себя чувствовать… единственной. Как только появляется шанс – а реальные шансы от пустышек ей отличить, что пальцами щелкнуть – она начинает себя чувствовать некомфортно. Особенно ее задевает, когда соперница может составить ей реальную конкуренцию на любовном фронте именно со мной.

– Но я не…

– Если ты хотя бы попадешь в эту категорию, то автоматически будешь причислена в ее альтернативу по всем фронтам. Вне зависимости от того положишь ли ты глаз на меня или нет. А по секрету могу сообщить, что сама Джессика считает, что если хоть одна зазноба будет способна дотянуться до нее, то она обязательно попытается увести меня. Вроде, как мужчину, подходящего под стать такой женщине. Ибо все остальные, по ее мнению, будут мне не интересны.

– Да? А как же ваши нескрываемые полигамные связи?

– Для нее, то все – только временные увлечения, которые служат лишь разнообразием, и все равно вернут меня к ней. И, кстати, каюсь – в этом есть зерно истины. Собственно, вы, женщины, всегда такие, какие есть, даже став бессмертными…

По РВО корабля объявили общий сбор с обязательно явкой.

– О, уже готово! – улыбнулся капитан. – Быстро они… Ну что, пошли? Да, кстати, медальон. Что там за история с ним…

ГЛАВА 1

…Вначале был порядок. Это не воля наша, это – позиция мира, в котором мы живем. Потом эксцентричные личности вкусили соблазнов хаоса и стали стремительно его распространять. Ранее не находилось тех, кто смог бы их остановить. Когда распространение хаоса достигало своего апогея, сама Вселенная противилась этому и уничтожала все. Последний раз это был большой взрыв, который ученые всего мира выдают за истинное начало существования Вселенной.

…Вначале был порядок. Это не воля наша, это – позиция мира, в котором мы живем. Но его вновь пожирает хаос. И только те, кто смог создать мир для свободного существования особых людей, за пределами которого они считались изгоями, смогут удержать порядок в своих руках, ибо, несмотря на враждебность окружающего мира, они строят общество порядка и справедливости. И только по воле Вселенной в их распоряжении есть те, кто способен упорядочить хаос не только в материальном мире, но и в сознании слабых людей.

…Вначале был порядок. Это не воля наша, это – позиция мира, в котором мы живем. И только телепаты наделены силой строить этот порядок и вести за собой остальных, не способных упорядочить даже собственное существование. А потому все телепаты должны служить корпорации, не корысти ради, но во имя общего блага. Даже если они сегодня будут считать, что корпорация их угнетает, уже завтра они скажут ей «Спасибо!» за то, что, несмотря ни на что, ее единственной целью всегда был лишь Порядок. А после они извинятся перед нами. А мы их простим, ибо когда наступит Порядок, не будет ни обид ни ненависти и все будут служить одной цели, жить, дышать, рожать и рождаться с нею, если не на устах, то в мыслях своих.

…Вначале был порядок. Это не воля наша, это – позиция мира, в котором мы живем. Это великая цель, которой мы, увы, можем и не добиться на своем веку. Но всеми силами мы будем стремиться ее достичь с упорством, как будто наша цель вот-вот должна будет исполниться. И кто знает, может Вселенная поможет нам в нашем стремлении, и мы успеем увидеть плод своих трудов перед тем, как глаза наши закроются навсегда.

…Вначале был порядок. Это не воля наша, это – позиция мира, в котором мы живем…

…Вначале бы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ыл-л-л-л-л…

…Но ведь вначале был хаос…

* * *

Сознание осознало себя как личность. Оно поняло, что способно мыслить. Оно поняло, что существует. Сознание должно существовать в чем-то. Оно поняло, что есть существо, его носящее.

Существо открыло глаза. Оно еще слабо осознавало, что такое глаза. Но ими оно могло смотреть. Глаза видели перед собой что-то однотонное темно-серое. Существо осознало тело и поняло, что способно двигаться. Одновременно оно поняло, что тело лежит, но способно сесть. Сознание приказало телу сесть. Однотонное темно-серое стало изменяться…

…Существо не осознавало время, и не могло вести учет того, сколько его прошло, до тех пор, пока оно не поняло, что является человеком. Попутно сознание понимало, что сидит на кровати в комнате. Небольшое помещение с цветными стенами и серым потолком. Рядом с кроватью стояло зеркало и трюмо… зеркало и трюмо… что это?

Существо вспомнило, что в зеркале отражаются. Оно может посмотреть на себя. Сознание приказало телу встать и подойти к зеркалу. Увидев свое отражение, оно поняло, что наго. Существо вспомнило, что оно спало, а когда люди спят, они могут быть нагими. Люди… человек… это одно и тоже. Когда оно одно, то его называют человек, а когда много – то люди. Какие бывают люди? Мжечины и жумщины. Нет, не так… Женщины и мужчины. Или наоборот? А кто оно?

Существо присмотрелось. Тело состояло из основной массы… корпуса… четырех палок, двух сверху… руки… двух снизу… ноги… и шароподобного нароста сверху… это голова. Существо поняло, что два продолговатых белых пятна с темными кружочками по центру – это глаза. Глаза, которыми оно смотрит.

В отражении корпус от того места, откуда росли руки и немного ниже того места, где начинались ноги, напоминал… песочные часы. Существо не помнило, что такое песочные часы, но вспомнило… это подобие. Из головы росли длинные темные… водоросли? И не темные, а оранжевые? Нет, рыжие… волосы. И не очень-то и длинные. Чуть ниже того места, откуда росли руки на корпусе было два холма. Це… целю… целюлит?

Внезапно существо вспомнило, что оно такое. Оно было женщиной. Женщина… это она… и два холма – это не целюлит. Это грудь. Женская грудь.

Всплыли воспоминания о том, чем женщина отличается от мужчины. О месячных, о том откуда берутся дети… дети? Но она же тоже… была рождена. У нее должна быть мама… и папа. А еще должно быть имя. Но она не могла вспомнить, как ее зовут.

– Чарли, Линка, спускайтесь завтракать!

Звук донесся откуда-то из-за комнаты. Звук… уши слышат звук. Она вспомнила, что это за… органы… и как они выглядят. Но если она слышит звук, то где ее уши? «Ага, вот они», – подумала женщина, приподняв волосы. Также она вдруг осознала, что донесшиеся звуки внизу возможно касались ее. Возможно, даже содержали ее имя. Так кто же она? Чарли? Линка? Спускайтесь? Завтракать? «Нет, завтрак… это процесс… прием пищи. Люди едят пищу… нет, все едят… едят что-то. Спускайтесь… тоже не имя, это звук так зовет меня… идти завтракать. Значит Чарли или Линка. Тут женщина поняла, что если звук принадлежит другому человеку, то этих… человек… может быть много. И обращаться могли вовсе не к ней.

Стена сзади приоткрылась… нет, это дверь… в щель просунулась… голова… с намного более короткими волосами, чем у нее и произнесла:

– Линочка, солнышко, завтрак стынет. Давай, спускайся.

Голова исчезла. Но до этого она обращалась к женщине. Линочка… производное от Линки. Значит все-таки Лин… Каролина. Точно! Так ее звали! Каролина… А чья хоть голова-то была?..

Где-то недалеко, но за стеной, звук той головы еще раз прозвучал:

– Чарли, вставай… ну ты прям, как Линка. Что вы вчера ночью делали? Опять у Бена полночи просидели? Вставай, давай, зря что ли твоя мать на кухне корячилась столько? Завтрак стынет. Вставай, я тебе говорю!

После этих звуков прозвучали какие-то другие… грохот, так это называется.

– Что ты на меня так смотришь? А ты что думал? Что я с тобой как с Линкой цацкаться буду? Мужик ты или не мужик? Вон, лосина какой вымахал, служить скоро пойдешь, а соня такой же, как в два годика был. Бегом за стол и смотри мне… если Линка раньше тебя успеет…

Женщина поняла что голова, недавно появлявшаяся в двери – это их отец… тут на нее резко накатила головная боль и целая куча воспоминаний. Просто неимоверно огромное количество. Она присела и застонала, причем достаточно громко. Дверь открылась и вошел отец. Он подбежал к дочери, присел и заглянул ей в лицо.

– Линочка, что с тобой? Тебе плохо?

– Па… что-то у меня голова болит сильно.

– Очень сильно?

– Очень.

– На ноги встать сможешь?

Каролина утвердительно кивнула.

– Давай вставай, пошли за стол, пусть мать на тебя посмотрит.

Девушка встала и, пошатываясь, направилась к двери. Отец засуетился вокруг нее, пытаясь хоть как-то поучаствовать в облегчении ее плохого самочувствия: то поддержать хотел, то дверь перед ней открыл. Кое-как попав в проем двери своим телом, Каролина оказалась в коридоре на другом конце которого в дверях появился парень. По его выражению лица она поняла, что ему сейчас не лучше, чем ей. Это же заметил и отец:

– Чарли, что… да что с вами обоими такое?

– Пап, – сказала Каролина, – не пойми меня неправильно… но я что-то вообще ничего не помню. Вообще ничего.

– Ты это о чем сейчас? Не помнишь, как вчера домой попала?

– Нет, пап. Ничего значит НИЧЕГО. Я не помню тебя, не помню кто я, этого вот…

– Чарли?

– Да… и то с трудом припоминаю. Тебя вот называю «пап», а даже не вполне понимаю смысла этого слова. Пап… что со мной произошло? Кто я? Кто вы? Где я?..

– Так-так-так, не торопись, – перебил ее отец. – Я понял, кажется, у вас опять проявился этот… эффект. Идем вниз, посидим, поговорим.

– Какой еще эффект?

– Пошли-пошли, вот за столом и обсудим какой. И вы тоже, молодой человек, спускайтесь вниз, – обратился отец к парню на другом конце коридора.

Все втроем они спустились на первый, этаж и пошли на кухню. Женщина, накрывавшая на стол и, видимо, бывшая матерью Каролине и ее брату, не оборачиваясь к ним, спросила:

– А что вы там галдели наверху?

– У них опять приступ, – коротко ответил отец.

– Какой приступ?

– Ну этот… как его… синдром Саллера.

– В смы… КАК?! – женщина резко обернулась и посмотрела на уже усаживающихся детей. – ОПЯТЬ?! НО ПОЧЕМУ?!

– Ну, ты же помнишь, что доктор говорил, ремиссия, возможно, временная и у них еще несколько раз может повториться…

– Но ведь уже больше девяти месяцев было все нормально!

– Док говорил, что нужно не меньше двух лет без приступов, чтобы считать, что все позади.

– Черт! А я так надеялась…

– Я тоже. Ну, что же, мать, помогли им в прошлый раз, поможем и в этот. Не бросать же их самих в таком положении…

Женщина тяжело вздохнула, потом присела за стол. Отец тоже занял свое место и принялся есть. Каролина обратила внимание, что завтрак был… неплохим, что ли? Суть самого критерия «неплохо» она понимала еще слабо, но почему-то подумала, что яичница с жареной курицей и томатный сок, а также бутерброды с икрой – это таки неплохо.

– Дети, – начала разговор мать, – что вы помните?..

– Не-не-не, – с набитым ртом перебил ее отец, прожевал, и продолжил, – ты не с того конца начинаешь. Дети… нет, Каролина и Чарли. Прежде всего, знайте – мы гордимся вами… черт, это сложно, я опять не знаю с чего начать… хотя вроде бы уже должен.

– Дети, знайте, вам очень повезло, что вы родились здесь, а не во внешних мирах. Тут есть правительство и общество, которое заботится о вас. И что самое главное – вы уже успели отплатить ему за все добро, которое оно вам сделало… ну, может, это громко сказано, но все-таки…

– Мать, куда ты гонишь сразу в политику, давай как-то объяснять им…

– Нет, подожди…

– Мам, пап… – впервые с момента пробуждения Каролина услышала голос брата. – Расскажите, что с нами случилось? Почему я… мы ничего не помним?

– Дети, – сказал отец, – вы у нас… герои… самые настоящие… жалко, что вы не помните этого… Десять месяцев назад на нашу планету было совершено нападение из внешних миров. И никто не знает, чем бы все это закончилось, если бы не вы. Меня и вашу мать почти сразу захватили и держали в плену, поэтому мы не особо-то видели, что тут вообще происходило. По слухам, вы и трое ваших друзей довольно быстро организовали сопротивление нападавшим. Собственное, партизанское. Причем в основном из ребят из вашего потока.

– Потока? – спросила Каролина.

– Да… вы на второй вышке учитесь, вообще-то…

– Вышке?

– Дети, давайте как-то все-таки по порядку. Вы все вспомните и сами, мы вам только поможем. Так… значит, организовали вы сопротивление. Но нападавших было очень много и вы начали проигрывать. Потом вы вдвоем в отчаянии кое-что провернули. И смогли не только переломить ситуацию на нашу пользу, но и значительно ослабить врага, что позволило почти без труда силовым структурам выгнать с планеты нападавших. Но в результате той операции остальные ребята из вашего потока исчезли, а вы, после того, как были найдены в руинах одного здания, потеряли память. Доктор Саллер, очень известный на нескольких планетах специалист по психике человека, осмотрев вас, сделал вывод, что у вас, возможно, из-за травмы, развился один синдром, довольно редкий и который он на тот момент только пытался классифицировать. Суть в том, что кое-какое современное оружие… снаряд, если точнее… имеет зону лучевого поражения большую, чем у зоны разрушительного поражения. И хоть вы находились далеко от эпицентра взрыва, все-таки лучи вас немного достали. Достали бы сильно – мы бы вас уже почти год оплакивали. А так вы живы, хоть и проблем вам ваш акт отчаяния прибавил не меряно. Мать, объясни им дальше, я есть хочу.

– Суть в том, дети, что у вас появились избирательные провалы в памяти. Причем накатываются они волнами. Это как-то связано с оборванными нейросвязями в мозгу, который он сам теперь восстанавливает, но я не очень поняла, что доктор имел ввиду. Прежде всего, хочу вас успокоить – вся информация в вашем мозгу осталась на месте, к ней только затерялись пути-дорожки. Именно поэтому вы можете не помнить сейчас элементарных вещей, но язык же, на котором общаетесь, вы не забыли, и это уже неплохо. Но мы должны быть сильными, мы с этим справимся. Надо будет и три раза начнем, и двенадцать. Столько сколько нужно будет, чтобы вы вернулись в норму. Вы, кстати, помните элементарные математические действия? Ну там, сложение, вычитание…

– Э-э-э… – задумался Чарли.

– Сколько будет 18+6?

– 23…не-не, 24.

– Уже лучше. В прошлый раз вы и этого не помнили. Это хорошо, но нужно будет проверить, насколько хорошо вы помните то, к чему готовились две недели.

– А к чему мы готовились?

– К экзаменам. И будем надеяться, что это все-таки последний раз вы теряете память. Потому что непросто напоминать… о простых вещах… когда на носу экзамены по сложным.

– Да ладно тебе, мать, – сказал отец и залпом выпил стакан сока. – Будем помогать им восстанавливаться столько раз, сколько нужно будет.

– Да я же не спорю. Помимо всего прочего, мы все-таки надеемся, что вы вспомните, что случилось с вашими одногруппниками и поможете нам их найти и вернуть… если они еще живы.

– А почему мы волнами все забываем? Наш мозг… умирает?

– Нет, что ты! Не говори так! Наоборот, он восстанавливается. Просто сейчас ваша память похожа на запутанный клубок нитей. Извлекая их, иногда приходится уже вытянутый за пределы клубка кусок полностью протаскивать обратно ради того, чтобы распутать еще больше. Поэтому вы время от времени теряете свою память. И так будет до тех пор, пока ваш умница-мозг все не распутает и не разложит по полочкам. Так, по крайней мере, сказал доктор Саллер.

– Еще он дал несколько полезных советов по помощи в восстановлении памяти, – сказала мать. – В принципе все просто: нужно больше заниматься знакомыми вам до потери памяти делами, дабы воспоминания сами собой выстраивались в цепочки или выкапывались из дебрей «клубка» на почве, местами приобретенных рефлексов, а местами – развитых до автоматизма навыков. Там по цепочке могут всплывать обстоятельства, когда вы чему-то конкретному учились, лицо учителя, и те, воспоминания, что с ним связаны… место, где приобрели навыки, день, год, погоду, настроение и так далее. В общем, нужно вытаскивать цепочки на основе известных занятий и увлечений.

– Интересно, как мы будем заниматься знакомыми делами, если мы ничего не помним? – поинтересовалась Каролина.

– Так а мы для чего? Для мебели? Мы вам напомним! Ладно, доедайте и собирайтесь на учебу. Несмотря на то, что вам многие на этой планете обязаны жизнью и свободой и сочувствуют вашему положению, занятия никто не отменял. Нельзя же из-за одного геройского поступка становится неучами и отстающими. Да и там у вас намного больше шансов что-то вспомнить, особенно сегодня.

– А что такого особенного сегодня?

– Ничего. Просто в прошлый раз первый день после амнезии был самым богатым на воспоминания. А ввиду того, что вы уже три года на второй вышке, то учеба сейчас – приличный кусок вашей жизни и воспоминаний. Да и… это… не помню, есть ли у вас сегодня этот предмет, но возьмите с собой учебник «История корпорации» да полистайте его. Послезавтра у вас экзамен по нему, а Чарли, так и подавно очень любил этот предмет… пока память не потерял. Может у тебя гораздо больше с этой книгой воспоминаний связано, чем у Линки.