Текст книги "Первый рейд Гелеарр (СИ)"

Автор книги: Александр Саргарус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 62 страниц)

Умеет она мозги промывать. Я уже и забыл зачем пришел. Но при резкой перемене разговора вспомнил.

– Я? Нет.

– Не ври мне, Билл…

– Да вы же сами ее не закрыли!

– Когда? – лицо Джессики удивленно вытянулось.

– Да буквально только что. Несколько минут назад. У вас, кажется, механизм на дверях плохо работает. Дергает ее резко, клинит…

– Билл, я более 22 часов не была в своей каюте. А дверь, – она подошла и нажала на кнопку. Дверь медленно и без дерганий закрылась, – прекрасно работает. Я когда подошла, то заметила, что на замке висит таймер-блокировщик. Странно, но когда я уходила, такой функции туда даже прошито не было.

Я с подозрением посмотрел на нее. Она что-то не договаривает. Таймер-блокировщик есть у всех. Или она его сама у себя удалила?

– Я собирался прийти к вам с одним разговором, но, подходя, заметил, что вы ушли, и дверь осталась открытой.

– Да, а какого хрена ты тогда вперся в мою каюту, а не догнал меня со своим разговором?

Я промолчал. А что мне надо было ей правду сказать?

– Но, Билл, это точно была не я. Ты меня с кем-то путаешь.

– Я бы вас и в темноте ни с кем не перепутал.

– Это почему?

– Потому что вы – самая красивая женщина на корабле, – сказал я и осекся.

– Что – даже красивее Каролины?

– Даже ее… Но она все равно лучше.

Джессика мягко улыбнулась. Кажется, я начал смущаться. Она действительно была красивее моей Карочки (чертов Нимуш со своим словечком). Ну почему я не могу отвести от нее взгляда? У меня же есть девушка, любимая, которая отвечает мне взаимностью. А мне большего и не надо. И кто такая Джессика для меня? Командир? Женщина, спасающая меня от Телепатопии? Или ведущая свою игру? Да и, по сути, она же с Алексом, зачем ей такой как я? Любовником своим она вряд ли меня видит. Да только я не был уверен, что если она меня позовет, я смогу устоять…

Я не знаю, прочла она мои мысли или нет, но тему решила сменить:

– Так ты зачем пришел? Не ролики же смотреть.

– Где Каролина?

– А откуда я знаю? – кажется, искренне удивилась Джессика. – Ты с ней спишь, а не я.

– Она сегодня ко мне не пришла.

– Так может у нее месячные и ей просто нехорошо?

– Она и на звонки не отвечает.

– Женщины, они такие… никогда не угадаешь, что нам взбредет в голову.

– Вы что-то скрываете от меня?

– Что же именно я от тебя скрываю? Билл, ты чего от меня вообще хочешь?

– Недавно вы говорили о ревности и о том, что возможно вам придется подвергнуть ее риску…

– Ах, вот ты о чем… Но я вообще-то уже давно все провернула, и ты после этого не одну ночь с ней провел. Так что все риски пролетели мимо, а ты и не заметил.

– А что именно вы провернули?

– Билл, я не хочу об этом сейчас говорить…

– А Я ХОЧУ!!!

Повисла пауза. В тишине было слышно лишь мое тяжелое дыхание и тихий гул реактора, доносившийся из коридора. Джессика с минуту изучала мое выражение лица. Потом сказала:

– Хорошо, пусть будет так. Но учти – все, что я делала, я делала хорошо подумав. И никто от моих действий не пострадал.

Она нажала на мониторе несколько кнопок, и там стал воспроизводиться другой ролик. Это было изображение с камеры в кабине одного из пилотов истребителя. Как несложно было догадаться, пилотом была Каролина. Сквозь купол было видно, что она летит между астероидов. Судя по всему, это был 12 квадрат сектора. Каролина рассказывала мне о том патруле, она тогда чуть было не разбилась об астероид. Тут до меня медленно стал доходить смысл того, что я сейчас увижу. Чуть не разбилась об астероид… прямо как я об корабль, когда у меня двигатель забарахлил.

На видео было видно, что Каролина развлекалась. Она выбирала сложные участки – близко проходившие друг к другу астероиды, с отверстиями, в которые пролетал бы истребитель, но быстро вращающиеся – и преодолевала их. Тренировка тренировкой, но здесь она неоправданно рисковала. Я повернулся к Джессике.

– Смотри-смотри, – кивнула она на экран.

В ролике Каролина, завернув очередной вираж, отправилась к очень сложной местности. Это было видно и не профессиональным взглядом. Но подлетев достаточно близко, у нее на приборной панели что-то запищало, и она забеспокоилась. Я уже и так понял – какой-то двигатель перестал работать. А вот что происходило дальше, я понял не совсем. Каролина очень быстро подергала разные рычаги, понажимала разные кнопки и, спустя буквально несколько секунд, с облегчением вздохнула. Дальше запись обрывалась. Я обернулся к Джессике.

– И что?

– Еще ничего. А теперь посмотри, как это выглядело со стороны.

Она включила другую запись. Это уже была голографическая проекция ситуации. Такие делались на основании имеющихся различных источников данных и создавали точную четкую прорисовку событий, которые сложно проанализировать, имея одни только записи. Проекция показывала, как истребитель Каролины влетел между идущими рядом астероидами и как она вывернулась. Я не понял. Отмотал назад, приблизил и посмотрел еще раз. И тут меня осенило. У нее работало только два двигателя: левый поворотный и задний вертикальный. Тот, который нижний. Между тем, как у нее перестали работать остальные и тем, как она уже была на безопасном расстоянии от астероидов, прошло всего четыре секунды. И я голову даю на отсечение, что она бы не выбралась оттуда, имея всего два рабочих двигателя без основного.

– Как это она?..

– Хороший вопрос, Билл. Даже я в своей практике подобное вряд ли припомню. Имея ограниченный обзор, всего два работающих двигателя и очень сложную ситуацию, она умудрилась выкрутиться, даже ни разу не взглянув на сканер.

– Но она бы не успела!

– Я знаю, Билл, знаю. Это реакция не обычного человека, даже если он хорошо натренирован.

– Но зачем вы проводили этот эксперимент?

– Посмотреть, проверить кое-какие догадки.

– Ну и как, проверили?

– Я не поняла, Билл, ты на меня злишься? Тогда посмотри еще вот это.

Она включила еще одну запись. Опять проекцию. Я тут же узнал, чей это был истребитель. Мой. На записи четко было видно, что я оплошал. Когда отключился передний нижний двигатель, я слишком сильно выжал основной и задний нижний. Машину понесло так, что перед самым атмосферным экраном я был почти в вертикальном положении. Чуть выше и терся бы хвостом о потолок. Ну а чуть ниже – носом об пол. Из кабины я этого, разумеется, не видел. Потом "свободно болтающийся" нос истребителя потянуло магнитом, а хвост стало заносить по кругу. Я понял, на что намекала Джессика. Мне бы там вряд ли удалось выжить. Но я точно помню, что тогда сделал все быстро и рассудительно. А проекция показывала, что у меня на все про все было менее трех секунд, исходя из того, с какой скоростью заносило хвост. Три секунды в полной дезориентации – этого достаточно, чтобы все быстро обдумать и принять правильное решение? Но тогда в кабине мне показалось, что времени у меня было побольше.

– А теперь, о том, как это выглядит со стороны, – сказала Джессика, выключив видео. – До экрана ты сделал чисто человеческую ошибку и усугубил и без того сложную ситуацию. А за ним уже сработала какая-то машинальная реакция. Странно, но ты же раньше в такие ситуации не попадал. То есть приобрести ее ты не мог. Откуда тогда такая реакция? Да и скорость принятия решения удивляет. Проработав это на симуляторе автопилота на очень мощном компьютере, который проанализировал ситуацию, все возможные варианты решения, и выбрал наиболее подходящий, я обратила внимание на его результат. Как ты думаешь, какой он был?

– Не знаю, – честно признался я.

– У него на это ушло времени на 0,23 секунды больше, чем у тебя. Я не знаю, какими данными оперировал ты, но показатели впечатляют.

– 0,23 секунды на все варианты…

– Нет, только на подходящий. Не держи меня за дуру!

– А мне эти цифры ни о чем не говорят.

– Билл, пойми – это реакция не человека, а машины. С такой скоростью решать такие сложные задачи человек на данном уровне своего развития неспособен. За будущее ручаться не буду. Неизвестно до чего мы, в конце концов, дойдем в своем развитии.

– А что если мне просто повезло?

– Повезло… – Джессика хмыкнула. – Как же! Нет, Билл, если захочешь, я могу еще раз на тебе провести этот эксперимент, но мне почему-то кажется, что результаты хуже не будут.

– А почему Каролине вы поставили более сложную задачу?

– Потому что она – женщина.

– Это что солидарность такая? Будем круче мужиков во всем?

– Дурак ты! Нет. Просто по чисто физиологическим причинам, у женщин реакция лучше, чем у мужчин. К тому же она сама себя в нее поставила, я просто воспользовалась случаем.

– Ну, хорошо. А если бы ваша теория не подтвердилась? Если бы мы не оказались тем… кем вы догадывались? Мы бы просто погибли за идиотскую теорию?

– Нет, там все было под контролем. То, что выводило ваши устройства из строя, готово было в любой момент разрешить ситуацию без вашего участия. Просто вы выкрутились раньше предельного порога, после которого вмешивалось… ну, в общем то. Мне важно было знать, справитесь ли вы сами. Неоправданному риску я вас не подвергала.

– А почему именно мы двое?

– Этого я тебе сейчас сказать не могу.

– Почему?

– Потому.

– Нет, все-таки, почему?

– Билл, не настаивай. Я не могу этого сейчас сказать и точка.

– Тогда где же Каролина?

– Я уже говорила, что не знаю.

– ДА ЗНАЕТЕ ВЫ ВСЕ!!!

– НЕ ОРИ НА МЕНЯ!!!

Мы оба замолчали. Интересно, если бы я сейчас сорвался и дал бы ей по лицу, чтобы со мной потом было? Джессика же, вместо того, чтобы начать вычитывать меня за повышение голоса на старшего, стала молча что-то щелкать на мониторе. Потом сказала:

– Вот она, твоя Каролина, в своей каюте, отдыхает, наверное.

Я посмотрел. На экране светился план станции, и точка с именем Кайлтон и каким-то незнакомым мне номером, находилась на территории каюты Каролины.

– Это что?

– Идентификатор с вашей формы.

– Так это ее форма в каюте…

– Хорошо. А если так…

Она что-то понажимала и картинка сменилась. Вернее, сменилась ее цветовая гамма, а картинка осталась прежней. И незнакомый номер пропал. Точка по-прежнему находилась в каюте Каролины.

– А это что?

– А это тепловой след. Он такой же уникальный для каждого, как и отпечатки пальцев. Видишь. Она у себя. Говорю тебе, она отдыхает.

Я вылетел из ее каюты и быстрым шагом направился к Каролине. У меня было какое-то нехорошее предчувствие. И даже не заметил, что Джессика тихо пошла следом.

Подбежав к ее двери, я собирался было постучать, но сообразив, что толку все равно мало будет, только если я ее не вывалю вместе со стеной, в чем я сомневался, нажал на вызов и, не отпуская стал ждать. Ждал несколько минут. И неожиданно динамик ответил:

– УХОДИТЕ!!!

Но это не был голос разгневанного, не выспавшегося патрульного, разбуженного раньше времени. Это был полный ужаса голос перепуганного до смерти человека.

– Кари, что с тобой? Что случилось?

– УХОДИ!!! И НЕ ПРИХОДИ СЮДА!!!

– Но, Кари… в чем дело?

– УХОДИ, Я СКАЗАЛА!!!

– А ну дай я попробую…

Кажется, я начинаю привыкать к ее дурацкой привычке незаметно подкрадываться.

– Каролина, это Джессика. Что у тебя там происходит?

– УХОДИТЕ!!! НЕ ОТКРЫВАЙТЕ ДВЕРЬ!!! Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ОНО ВЫШЛО!!!

– Но я смогу помочь, ты только скажи, что там у тебя.

– УХОДИТЕ, Я ПРОШУ ВАС!!! УХОДИТЕ!!! – кажется, она разрыдалась. Да что же там происходит, мать вашу?

– Билл, ты сможешь взломать защиту?

– Смогу. Но стоит ли?

– Стоит. Я не буду сидеть здесь, и ждать, пока она там наделает глупостей.

– А кто вам сказал, что это она там делает, а не с ней делают?

– А вот открой и увидим.

– А сами, что не можете дверь вынести? Вы же всесильная…

– Не всесильная, а бессмертная. И да, могу. Но я не знаю точно, в какой части комнаты она находится, – Джессика игриво посмотрела на меня. – Зашибу ненароком…

Здорово, ее это еще и забавляет!

– Хорошо, сейчас.

Ничего взламывать я не стал. Потому что взломал раньше. Базу данных по паролям станции. И теперь знал главный пароль, который и капитан то, скорее всего, узнала бы только в непредвиденной ситуации. Хотя может она и знала. Мы же впервые попали на базу как раз во время непредвиденной ситуации. Этот пароль я и набрал. На панели засветилось "Аварийное открытие" и дверь медленно отъехала. Джессика многозначительно посмотрела на меня, но не сказала ни слова, и мы заглянули за перегородку.

То, что происходило внутри, мне наверно и в страшном сне не приснилось бы. Посреди комнаты белая как стена сидела Каролина, вокруг нее летало несколько предметов изуродованных настолько, что нельзя было определить их изначальный вид. И больше в каюте не было ничего. Ни кровати, ни стола со стульями. Ничего вообще. Только голые стены да пятна на них и на потолке с полом. Пятна были разного размера, разных наборов цветов (ибо все пятна состояли из множества разноцветных частей) и разных форм.

– НЕТ!!! ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?!! ЗАКРОЙТЕ ДВЕРЬ НЕМЕДЛЕННО!!! ОНО ЖЕ ВЫЙДЕТ ОТСЮДА!!!

– Каролина, здесь никого, кроме нас троих, нет, – сказала Джессика.

– НЕТ?!! А КТО ВСЕ ЭТО ДЕЛАЕТ!!! НЕТ, ОН ЗДЕСЬ!!! ВЫ ЧТО ЕГО НЕ СЛЫШИТЕ?!!

– Каролина, ты должна понять только одно: это все ты сама делаешь.

Я удивленно посмотрел на Джессику. Откуда она знает, что это все она? Значит, все-таки что-то недоговаривает.

– НЕТ, ЭТО НЕ Я! ЭТО ОН!!!

– Прежде всего, успокойся. Что бы там ни было, я смогу тебя защитить, но только если ты как можно спокойнее расскажешь, что происходит.

– Кари… – начал было я и двинулся в ее сторону, но Джессика быстрым и резким движением поймала меня за локоть, с силой потянула назад, свободной рукой овила шею и притянула меня поближе к себе.

– Ты что делаешь, придурок? – прошептала она, так чтобы не услышала Каролина. – Пятна на полу видел? Ты знаешь, что это? Или хочешь стать одним из них? А может ты хочешь чтобы она сейчас станцию разнесла? Успокойся и не мешай мне!

Она отпустила меня и повернулась к Каролине.

– А теперь ты, давай по порядку. Что происходит?

– ОН… ОН ПРИХОДИТ КО МНЕ КАЖДУЮ НОЧЬ.

– Кто он?

– Я… НЕ ПОМНЮ.

– Так давай договоримся, говори чуть тише, иначе мы можем привлечь внимание еще кого-нибудь. Ты не знаешь, кто к тебе приходит?

– Я ЗНАЮ ЕГО!!!

– Тише-тише.

– Я знаю его! Но не помню, кто он! Он приходит и говорит страшные вещи…

– И что же он тебе говорит?

– Говорит, что я смогу навредить кому угодно, если мне не помогут!

У меня резко похолодело все внутри. То же самое мне говорила Анжелина.

– А он не говорит, кто должен тебе помочь?

– Он говорит, что если я хочу нормальной жизни, то должна полететь с ними.

– С кем с ними?

– С НИМИ!!!

Я понял с кем. С "Такаром". И Джессика, кажется, тоже.

– Но почему именно с ними? Есть же люди, которые смогут тебе помочь и лучше их.

– Я не знаю. Но он так говорит.

– Ясно.

Тут я только заметил, что Джессика что-то вертит в руках. Я присмотрелся. Это был шприц. Интересно с чем?

– А теперь послушай меня внимательно, – твердым голосом сказала Джессика. – Неважно, кто и что тебе говорит. Важно то, во что ты сама веришь. А я хочу, чтобы ты поверила мне. Я смогу тебе помочь, но мне нужно, чтобы ты полностью доверяла мне. Ты сможешь?

– Не знаю. Я попробую.

– Хорошо. Тогда постарайся расслабиться и внимательно слушай, что я тебе скажу.

– Я попробую.

Где-то с минуту Джессика молчала, а потом спросила:

– Ты готова?

– Да.

– Тогда слушай, – и, выдержав небольшую паузу, она резко сказала. – Кибаб абалай!

Даже отсюда я увидел, как у Каролины резко увеличились зрачки. Летавшие вокруг нее предметы упали. Джессика разжала ладонь, и шприц метнулся к Каролине. После чего ее тело обмякло. Джессика вздохнула с облегчением.

– Теперь можешь подойти, – сказала она мне.

Я подбежал к Каролине и поднял ее на руки. К моему великому облегчению, она просто спала.

– Что вы с ней сделали?

– Ввела снотворное.

– А перед этим? Что это за странные слова?

– Много будешь знать – быстро состаришься.

– А я хочу это знать!

– Билл, давай поговорим на эту тему несколько позже. Я сейчас очень устала.

– А Я ХОЧУ СЕЙЧАС!

– А Я СКАЗАЛА – НЕТ!

Я умолк. Выражение лица Джессики явно давало понять, что если я не перестану давить, она со мной сделает что-нибудь нехорошее. Но она добавила, уже более спокойно:

– Не сейчас. Позже. Обещаю.

– А с ней что мне делать?

– Как что? Тащи к себе в каюту. Здесь ей спать все равно негде. Но, Билл, будь готов к тому, что в ближайшее время я буду тебе советовать воздержаться от общения с ней в ночное время. Ради вашей общей безопасности.

Последняя фраза будто эхом отозвалась в моей голове. "Ради нашей общей безопасности". Может мои подопечные, а по совместительству бывшие одногруппники, правы? Может действительно не стоит ей так сильно доверять? Потому что я не вижу прогресса в этой нашей "общей безопасности". А как раз наоборот – становится только хуже.

Я, не сказав ни слова, отправился в свою каюту с любимой девушкой на руках.

* * *

Я проснулся после очередного кошмара. Каролина все еще спала. Взглянув на часы я понял, что проспал 10 часов, а урчащий желудок напомнил, что он ничего не получал на переработку уже почти сутки. Да и Карочка, проснувшись, скорее всего, есть захочет. Значит надо сделать вылазку на камбуз. Тем более, сегодня, насколько я помню, генматы заправляют биомассой. А пропускать такое – значит вредить своему здоровью! Так говорят квалифицированные врачи.

Ведь, как оказалось, питаться переработанными генматом веществами из неорганической материи постоянно нельзя. Почему-то. Несмотря на то, что они не отличаются от сделанных из органики продуктов практически ничем.

Одевшись и направившись к выходу, я случайно бросил взгляд на экран коммуникатора. На нем светилось входящее сообщение. Интересно, от кого это. Я нажал на открытие сообщения, оно запросило пароль. Шутники, блин! А вот хрена вам! Не скажете мне пароль, пока я схожу за едой и обратно, удалю и не задумаюсь.

Я собрался было покинуть каюту, но когда открыл дверь, у меня глаза на лоб полезли. Над дверью каюты напротив красной жидкостью, похожей на кровь, большими буквами было написано слово "Сементарис". Я попятился назад. Неужели, опять кошмар… да ведь только что же был! Сколько можно?!!

Дверь закрылась, скрывая за собой надпись вместе с видом на каюту напротив. Я резко обернулся. Каролина все еще лежала. Да только я теперь не был уверен, что сейчас из-под одеяла не потечет кровь, а сама она не порезана мной на части, как это обычно мне видится. Но был лишь один способ проверить. Я подошел и аккуратно стал стаскивать с нее одеяло. Сердце бешено билось, каждый сантиметр ее обнажавшегося тела давался мне с таким трудом. Но одеяло все сползало, а ран не было и крови тоже. Вот показался шрам. У меня чуть сердце не остановилось при виде его, но я сам себя успокоил. Этот шрам у нее был еще со школы. Я даже помнил, как она его получила. По глупости это было. По моей…

Я решил, что если буду продолжать так медленно стягивать с нее одеяло, то могу заранее себе чего-нибудь внушить, а потом это мне привидится, и я схлопочу инфаркт. Очень это было бы приятно, в мои-то еще не 30! Резко сдернув одеяло, я окончательно убедился, что новых порезов на ее теле нет, а крови – так и подавно. Каролина забеспокоилась, подобрала под себя ноги, сложила крестом на груди руки, но не проснулась. Я укрыл ее обратно. Но если это не галлюцинация, то кто же рисует эти надписи на стенах? И в прошлый раз, это тоже было по-настоящему?

Мне пришла на ум одна смутная догадка. Я подошел к экрану коммуникатора и попробовал открыть таинственное сообщение. Оно, как и ожидалось, вновь спросило пароль. Я набрал "сементарис". Сообщение открылось. Несмотря на то, что я этого ожидал, меня это стало беспокоить. Кто-то еще знает это бессмысленное на вид слово. А значит, не такое оно уж и бессмысленное. Каролина не стала бы мне присылать таинственных посланий с паролями, а отгадку писать на стене, ожидая, что я увижу и додумаюсь. А больше я никому этого слова не называл. Да и она тоже, я был уверен в этом.

Сообщение было следующего содержания: "Через четырнадцать часов будь на том месте, где впервые услышал, что у твоей любимой, как и у тебя, появились галлюцинации. Если будешь вовремя – не пожалеешь!" и подпись "Старая знакомая". Еще там был постскриптум: "Не забудь у Джессики все-таки поинтересоваться, что же такое сементарис". Ничего себе! Это что еще за новости? Я посмотрел на часы. Корабельное время 16:05. Это значит… завтра в шесть. Что бы это не значило, надо будет сходить. Только сначала надо еще понять куда…

Желудок вновь напомнил о себе, и я понял, что откладывать трапезу в долгий ящик не стоит. Открыв дверь, я посмотрел на стену напротив. Надписи не было. Интересно, когда она успевает их стирать? Почему она? Да потому, что подписалась "Старая знакомая". А за не имением другой информации, будем предполагать, что это она, и что она одна.

Мое внимание привлек разговор на повышенных тоннах в конце коридора, не слышимый до этого за закрытыми дверями, и я аккуратно выглянул наружу. Одного говорившего я узнал сразу – это была капитан. А вот второй…

– …а я говорю, что вам нельзя сюда ходить, даже ради "безобидного" ознакомления с условиями жизни наших солдат! – это была Анг.

– Ну почему, капитан? – это был второй собеседник, голос мужской и низкий, мне абсолютно незнакомый. Стоял он за углом так, что я его не видел, а путь ему преграждала наша капитан. Он в свою очередь в коридор тоже никак не мог заглянуть. – Вы что-то скрываете здесь? Если нет, то позвольте пройти. Я не собираюсь никого ущемлять или подглядывать за вашими внутренними делами, но хочу вам напомнить, что я – квалифицированный военный психолог, а у нас на борту есть предписание от самого Министра обороны…

– Да, какого именно?

– Самого главного. Ну, так вот… о чем я?

Он сделал театральную паузу, прежде чем продолжить. Интересно, а сам Министр обороны знает о своем "предписании"? Надо будет у него спросить, когда увижу его в следующий раз. Вернее, ее.

– А ну да! – якобы вспомнил незнакомец. – Так вот в предписании говорится, что на вашей базе необходимо провести оценку психологического состояния личного состава. О вас теперь очень пекутся на Земле. Вы столько шуму наделали только тем, что остались в живых. Так что не обессудьте, избыток внимания вам будет на ближайшее время обеспечен. А поручено было провести эту самую оценку нам потому, что мы были ближайшим к вам рейсом, и мы имеем такую возможность. Поскольку, как вы сами знаете, у нас не всегда гладко складывались отношения с официальным правительством и вооруженными силами, нам не помешает лишний раз не оспаривать такие "просьбы". И мы намерены оказать вам эту помощь, – двуличный смысл этой фразы был виден за версту. Его тон подчеркнул это. Люди, действительно желающие помочь, так не выражаются. Настырный незнакомец придвинулся к капитану ближе, теперь я даже немного видел его. Высокий, седой, но не старый, худощавый, некрасивый – этих слов было достаточно, чтобы его описать. Теперь он возвышался над капитаном. – Ну, так вот, для нормальной оценки психологического состояния личного состава, мне нужно посмотреть на бытовые условия, побеседовать с ними, присмотреться, кто как к кому и почему относится, посмотреть, как они в наряды ходят, как время свободное проводят. Это я вам как квалифицированный специалист говорю. А еще у меня не так много времени, мы скоро улетим, так что пропустите меня.

Он собирался было обойти капитана, но Анг поймала его за руку.

– Во-первых, я не получала ни одного распоряжения на ваш счет. Связь с Землей была восстановлена, по крайней мере, почтовая. И пока я его не получу, никакой психологической оценки проводить не позволю.

– Но, капитан…

– Помолчите, я не закончила! Если то, что вы говорите, правда, то мне должно прийти подтверждение от вышестоящего начальства, иначе, если я вам просто поверю на слово, это может привести к непредвиденным последствиям. Вы, в конце концов, можете быть диверсантами. Теоретически.

– Но, капитан…

– ЗАТКНИТЕСЬ!!! Вы сами только что вспоминали о конфликтах с военными, не производите на свет еще один! Да, с Земли мне не приходило никаких распоряжений на ваш счет. Но кое-что приходило. Так как мы являемся первым кораблем за всю историю Альянса, который пережил нашествие паразитов… если вы не знаете, то ипоморфных… мы теперь еще и будем на себе разрабатывать и испытывать все наиболее безопасные тренинги, инструкции, способы адаптации переживших нападение, а так же технику безопасности. Ну, так вот, – теперь капитан придвинулась к своему оппоненту, – до тех пока все эти инструкции не разработаны, согласно положения о карантине корабля, введенного по причине ЧП, члены экипажа не имеют права контактировать ни с кем снаружи. И уж тем более, никто не имеет права, прибыв извне, разгуливать по кораблю. Существует вероятность, что следы ипоморфных паразитов могли остаться на паутине, где-нибудь на остатках пищи или даже на слое пыли…

– Не говорите, ерунды, капитан! Если так посудить, то их вообще нельзя уничтожить. Они всегда остаются и всегда могут вернуться, поймав очередную жертву.

– Да, все верно. А вы не задумывались, почему именно полное уничтожение зараженного объекта, военного или гражданского, и всех, кто попытается его покинуть, до недавних пор было единственным признаваемым решением этой проблемы?

Незнакомец промолчал. Естественно, а что она не так сказала? Действительно, при таком раскладе, только уничтожение базы было единственным гарантированным способом недопущения распространения заразы. Да, Билл, вот это ты выдумал! Сам-то мозги не сломал, сочиняя такое? Теперь попробуй еще выговорить…

– Вы нам, конечно, очень помогаете, но впредь я попрошу вас ограничиться посещением только тех помещений, которые вы ремонтируете. Все остальное делайте у себя на корабле. И ввиду обрисованных мною причин я настоятельно рекомендую не искать контакта с теми членами экипажа, которых вы не видели. Им, по известным вам причинам, запрещено с вами контактировать. Не вынуждайте меня силой заставить вас подчиниться этому распоряжению.

– Капитан, а если вам все-таки придет разрешение на допуск нашего психолога – то беж меня – к вашему личному составу…

– Вот тогда и поговорим. Но только учтите, тянуть резину я вам не дам. Три дня – такой был уговор. После этого я вас вышвырну из этого сектора. Если распоряжение не придет до тех пор – не обессудьте. Мы тогда будем ждать другого психолога.

С полминуты в коридоре было тихо. Затем незнакомец сказал:

– Хорошо, капитан, я понимаю вашу позицию. Не буду больше вас задерживать.

И он ушел. Капитан тяжело вздохнула, постояла еще с немного, глядя "психологу" вслед, потом оглянулась и, увидев меня, направилась к моей каюте.

– Какой он настырный! – сказала она, подойдя ближе.

– Я заметил, – ответил я.

– Ну, на этот раз угроза прошла. Но, чувствую, он своих вылазок не оставит. Я их людей сегодня ночью три раза ловила, пытающихся перейти наш док. Так что будь повнимательнее.

– Обязательно.

– Кстати, ты не знаешь, что сегодня произошло?

– В смысле?

– Почему меня ваша Джессика наотрез отказалась пустить в каюту Каролины?

– Не знаю, – я взаправду этого не знал. Действительно почему?

– С ней хоть все в порядке?

– С кем?

– С Каролиной. Где она?

Я отошел от двери, давая возможность ей заглянуть вовнутрь. Ох, и влетит, чувствую, сейчас за беспорядок мне по первое число… Утвердительно кивнув, капитан сказала:

– Я смотрю, неуставняк процветает на моем корабле на полную катушку. Были бы вы моими людьми, я бы вам такого не позволила.

– Может быть, однако факты говорят обратное.

– В смысле? Какие это еще факты? Ты о чем вообще?

– Айзека помните? И то, что произошло перед вашей каютой, когда Алекс привел нас туда? Готов поспорить Айзек ее не просто так защищал тогда. Да и вы сами говорили, что парни погибали, защищая девушек…

– Ну, так это же нормальный ход вещей!

– Как и то, что многие из этих парней ранее могли находить определенного рода подход к девушкам, которых потом защищали.

– Это несколько пространное замечание.

– Нет, капитан, вы просто не хотите признать, что так же, как и Джессика, своим подопечным многое прощали. Неуставняк, как вы выразились, тоже.

– Они были лучшие, Билл. И если такова была цена за то, что они делали свое дело не меньше, чем на "отлично", я готова была ее платить.

– Так я же и не спорю.

Кажется, у капитана окончательно испортилось настроение. Она постояла немного, обдумывая, о чем бы поговорить. Я тоже не знал, что сказать и как уйти. Но мне все-таки надо было уходить, поэтому я спросил:

– Капитан, если вы позволите, то мне надо идти.

Я закрыл и запер дверь. Капитан изучающим взглядом окинула меня, и когда я уже собрался покинуть ее, сказала:

– Можно у тебя кое-что спросить?

– Например?

– Почему столь могущественная корпорация, не подчиняющаяся законам существующего правительства и просто его игнорирующая, пытается отыскать горстку студентов в столь отдаленном участке космоса? Должна же быть какая-то веская причина…

– Да должна быть, но, увы, я не знаю. К сожалению.

– Послушай, я не собираюсь никому ничего рассказывать, но мне просто хочется знать…

– Я знаю, капитан. Но помочь я вам в этом не могу.

– Ах вот ты как…

– Послушайте, капитан. Догадываюсь, что вы обо мне сейчас думаете, но поверьте, если бы я знал ответ на этот вопрос, то ответил бы.

– Что-то с трудом верится.

Мой желудок меня похоронит. Ну ладно, так и быть, я давно ожидал от нее этого разговора.

– Я понимаю. Но ответьте мне, а как… как началось то нападение ипоморфов? Неожиданно?

– Очень неожиданно. Но к чему…

– Вот так было и с нами. Мы учились себе в унокосне. Я пытался заигрывать к Кармен. У меня была машина, дом – не мой пока что, я жил с родителями, но все же. Я учился, у меня были успехи в единоборствах, что как вы наверно знаете, очень важно для тех, кто собирался в космос, да и для будущего кадрового военного. А я очень хотел стать военным. Мало того, мне светила неплохая возможность получить работу конструктором еще до конца учебы – я усовершенствовал некоторые важные изобретения, и даже ходили слухи, что за одно из них я скоро мог получить приличную сумму как премию и, возможно, грант на дальнейшую разработку. И что запросто мог несколько лет в ус не дуть, просто консультируя производственные предприятия по деталям производства моего новшества. Если интересует, то я усовершенствовал голопроектор. В общем, я был самый настоящий мальчик-молодец: и ум… неглупый, и сильный…

– Красивый?

– …смело смотрящий в будущее и не видящий перед собой серьезных преград. И я такой был не один. Та же Кармен… вы знаете, что она полиглот. Ей так легко дается изучение языков. По большому счету ей как минимум светила работа переводчика, только еще пару языков подучить, до общей массы.