Текст книги "Первый рейд Гелеарр (СИ)"

Автор книги: Александр Саргарус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 62 страниц)

– Если вы о том, что я проспал ужин, ну так я же не думал… я думал, что в наряд успеваю, а поем потом, после патруля.

– В ваши обязанности, помимо несения службы, еще входит выполнение всех процедур связанных с поддержанием уровня жизни выше смертельного, чтобы дослужить и вернуться домой. И вас от этой обязанности освобождает только разве что шальная пуля в голову. Поэтому, пока ты ее не поймал, то обязан жрать, когда положено, спать, когда положено, мыться, когда положено и так далее по списку. А знаешь ли ты, что согласно медицинских норм, принятых на этом корабле, ты не имеешь права выходить в патруль голодным?

– Нет, я этого не знал.

Джессика мне бросила что-то в руки. Я опустил взгляд. Это был какой-то питательный батончик из тех запасов, что привозили изредка с ближайшей колонии. Он не был продуктом генератора материй. Что не могло не радовать.

– Чтобы обязательно съел перед отлетом. Это приказ.

– Есть.

– А можно вопрос? – поинтересовалась Каролина.

– Валяй.

– Откуда вы узнали, что не только мы с Биллом вместе спим?

– На корабле существует система определения биологической активности. Работает она практически во всех отсеках. Если из занятых вами кают во время сна, почти половина из них пустует, не трудно предположить, что вы находитесь в других каютах. Кроме того, в каждую форму вшит маячок, по которому мы можем без труда определить ваше местоположение.

– Шпионите за нами? – спросил я.

– Почему сразу шпионите? Это вообще-то ваша элементарная безопасность в условиях, так сказать особо повышенной враждебной инопланетной биологической активности.

– Чего-чего?

– Ага, а про ипоморфов мы уже совсем забыли, да? Или руки у вас уже не поколоты, будто у наркоманов? Нет? Чего тогда вопросы глупые задаешь? Так, ну и вопрос третий: вы мне ничего не хотите рассказать?

– С чего это?

– Ну, я не знаю. Но есть у меня чувство, что вы хотели, что-то у меня спросить.

– Нет, не хотим.

– Точно? Точно-точно?

– Если не верите – можете нас просканировать, – честно говоря здесь я играл с огнем, ибо если она нас действительно просканирует, то первое в чем уличит – будет откровенная ложь. Но не хотел я сейчас ей ничего говорить. Лучше пока понаблюдать, что еще она по отношению к нам вытворит. Но, как ни странно, Джессика сказала немного тише:

– Могу, но не хочу и не буду.

– С чего вдруг? – ехидно поинтересовалась Каролина.

Джессика смерила ее испепеляющим взглядом, помолчала секунд десять и ответила:

– Потому, что это вопрос доверия.

– Какого еще доверия?

– Я не хочу, чтобы вы меня боялись и избегали. Не хочу, чтобы вы видели во мне только злого тирана, по поводу и без козыряющего своими незаурядными способностями. Не хочу, чтобы вы думали, что я без конца сканирую вас и плавлю ваши мозги. Я хочу, чтобы вы мне доверяли. И делали это не из одолжения, а с полной уверенностью… во мне.

– Зачем это вам?

– Да потому что нам не нужны отформатированные болваны или запуганные дети. Нам нужны те, кто сможет всецело нам доверять, те, кто, положа руку на сердце, будут утверждать, что мы чего-то не могли сделать, прекрасно зная, что могли, но будучи абсолютно уверенными, что не сделали. Ведь если вы сможете доверять нам, мы сможем доверять вам.

– Зачем вам нам доверять? Вам и так неплохо живется…

– Ну, хотя бы затем, что рано или поздно ваша служба окончится, и вы вернетесь домой. И мы бы очень не хотели с вами что-то делать, чтобы вы ненароком не разболтали некоторые наши секреты, которые вам известны или станут известны впоследствии.

– А типа нам кто-то поверит?

– Есть на этом свете люди, которые могут лично упечь вас в психушку за якобы ересь, будучи абсолютно уверенными в правоте каждого вашего слова. Нам, по большому счету, не сильно то и страшно, но некоторые неприятности это может принести. И не хотелось бы, чтобы вы страдали из-за нас, на вашу долю и так много перепало.

– Да? А почему тогда вы также не размышляли тогда, на Земле, прежде чем увозить нас в такую даль? И тогда вас почему-то не здорово волновало наше доверие, не спрашивая разрешения, влезли в головы, подчинили, просканировали или что вы там еще сделали…

– Подожди. Тогда мы только-только узнали про вас и нам тупо не хватало времени разобраться, что-то спланировать и предпринять. И мы выбрали просто то, что нам тогда показалось наиболее лучшим и в первую очередь гуманным по отношению к вам.

– А кто решил, что для нас есть более гуманным? И на каком основании, вы взяли на себя это право? – не знаю почему, но меня начинал бесить этот разговор.

– Да, Билл, это мы решили. Мы посчитали, что имеем право принимать такие решения только хотя бы на том простом основании, что нас не интересует власть над людьми, деньги и мы не ведем политических интриг.

– Но вы же участвуете и в первом, и во втором, и в третьем. Алекс, если мне память не изменяет – Президент человечества, про вас не знаю, но уверен, что вы тоже не последний человек в командном аппарате…

– На данный момент – Министр обороны Вооруженных Сил человечества, – вставила Джессика.

– Я даже не удивлен. И насколько я успел понять, вы очень богатые люди сами по себе. Плюс, помнится, мы были свидетелями одной политической интриги, связанной с эсторингами, а сейчас кое-кто находится на другой, связанной с клоками. Так что ваши слова полностью расходятся с фактической действительностью.

– Да, это так. Но есть тут одно "но". И даже не одно. За последние несколько столетий политика без нашего участия заходила в такую, простите за выражение, жопу, что нам пришлось…

– Так уж и пришлось? – съязвила Каролина.

– Да, представь себе, пришлось! Нам было необходимо взять бразды правления под контроль, а также все, что с этим связано. Ту же экономику, например.

– Ой-ой-ой, ну прямо! "Эти руки ничего не украли". Кажется, по истории проходили не одного такого "доброго деятеля" и "спасителя мира".

У меня промелькнуло чувство, что Джессика готова была Каролине съездить кулаком по роже за эту реплику. Но, даже если это было так, она сдержалась.

– Что бы вы ни думали, а при нас не проворачиваются многие политические закулисные интриги, которые позволяли себе другие руководители. Мы в первую очередь беспокоимся о вашем благополучии. И прикладываем максимум усилий для обеспечения вам благополучной жизни и светлого будущего. Ибо, повторюсь, меркантильного интереса мы к политике не имеем.

– Это какие ж такие интриги не проходят?

– Ну, для начала, да будет вам известно, политики прошлого очень часто позволяли себе приносить ненужные жертвы в угоду ускоренного развития науки или просто за деньги.

– Что-то я не помню, чтобы мы что-то такое проходили…

– Да, вы многого не знаете. Не только из истории, но и из кое-чего другого тоже. Всему виной Большое восстание телепатов, тоже, кстати, одна из удачных политических интриг. Мы все никак после него не можем вернуть в обиход огромное количество информации и культурного наследия, накопленного многими поколениями человеческой цивилизации. Хотя потихоньку пытаемся это как-то сделать. Не знаете вы все это еще и по другой причине. Да будет вам известно, достаточно часто политиками во имя продвижения наших технологий, приносились в жертву целые человеческие колонии. Вы что-нибудь слышали о CT-987?

– Нет.

– Это была негласная лаборатория эсторингов для проведения определенных биологических исследований на базе поселения из 2,5 миллионов человек. Взамен человечество получило технологию генераторов материй и эсторинги почистили океаны на Земле от той гадости, которую мы туда накидали. В конце концов, колония плохо закончила и о ней нарочно забыли. А про GD-12 знаете?

– Нет, – выражение лица Каролины ясно давало понять, что она уже и не хочет знать.

– Население в количестве 13 миллионов человек порезали на пропитание вымирающей от голода колонии виакелов. В обмен на это один "уважаемый" человек получил и запатентовал технологию нигма-реакторов и около 900 миллиардов виакельских тендериев. Негласно, разумеется.

– Сколько? – охрипшим голосом спросил я. Я себе даже представить не мог такой суммы. И у меня в голове не укладывался такой цинизм.

– Конечно, когда мы обо все этом узнали, наказания он не избежал. И деньги его не спасли, и общественное положение, и армия наемников. И патент тоже забрали. Но людям жизни этим все равно не возвратишь. Вот. А теперь скажите мне по сравнению с такими вещами, те решения, свидетелями которых вы стали, идут хоть в какое-то сравнение? Давайте припомним, что же это. С эсторингами был вопрос о том, что они хотели стерилизовать часть нашей цивилизации. И я тебе скажу по правде, связано это было не только с высказанными тогда доводами, но еще и с тем, что они хотели негласно укоротить количество нашей рождаемости. Когда это все затеялось бы, голову даю на отсечение, что было бы очень много несанкционированных стерилизаций. Им бы только козла в огород пустить, а там бы всякими правдами и неправдами что-нибудь да замутили бы. А сейчас идет скрепление договора о военной взаимопомощи с клоками. Причем, согласно обычаев старшей цивилизации. Это очень серьезный договор, заключения которого многие другие младшие расы так и не смогли добиться, несмотря на то, что большинство из них намного дольше нас в космосе вообще и на политической арене галактики в частности.

– Простите, конечно, но разве это не вариант стать подстилками для другой цивилизации, предложенный ранее эсторингами?

– Это с первого взгляда может так показаться, но никто этого, на самом деле, не подразумевает. Это просто обычай старшей расы. К тому же, рожать все равно ей. Так что это спорный вопрос, кто под кого лег.

– Хорошо. Но, насколько я помню, вы в политике плотно крутитесь около 100 лет. Сами когда-то говорили.

– Да, так и есть. Последние 100, по крайней мере – постоянно и плотно этим занимаемся.

– А как насчет событий сорокалетней давности? Вы уже были при власти.

– А это, да будет тебе известно, был спланированный геноцид, как и тот, в результате исправления которого увеличилась средняя продолжительность жизни человека более чем в полтора раза. Вы никогда не задумывались, почему сейчас является нормой для людей прожить 150 лет и более? Хотя еще в XX веке – да и в XXI тоже – эта норма была намного ниже. А все один долбаный вирус, который мы никак не могли вылечить, пока нам не помогли клоки. Но лечение настолько сильно повлияло на людей, что дети у них рождались… "генномодифицированные". А сорок лет назад мы пытались принимать наиболее гуманные решения во многих вопросах, что привело к определенному попустительству, – Джессика отвернулась к монитору с информацией о задании, которую она излагала на брифинге, как мне показалось, чтобы скрыть от нас свои эмоции. – Вы думаете, нам приятно слышать о том, что мы где-то в чем-то негуманно поступаем, и что нам никто не давал прав на те и другие решения? Вы считаете, что нам нравится, что нам регулярно напоминают, что мы не боги, дабы решать судьбы многих. Мы пытались взять власть в свои руки. Нам тут в вину одно, там другое, мы пытаемся пойти на максимум уступок и снисхождений. А кто-то из тех, что тыкает нас негуманным отношением, в это время получил взятку от кого-то и закрыл глаза на одно, на другое, на третье… ему-то что, он в прибыли остался, а там, хоть трава не расти… а потом… потом однажды просто начинает витать в воздухе какая-то странность, давящее чувство бесперспективности, безысходности… все это давит, гнетет тебя, ты ощущаешь себя подавленной от одного факта своего существования. Не важно кто ты и чего достигла в этой жизни. Любые твои успехи кажутся тебе поражением, а все неудачи так и подавно… а потом появляется неясный ответ. Видение выхода в неясном сиянии, сказка наяву, до которой рукой подать, лишь бы только найти туда вход. И ты начинаешь искать его, ты не можешь думать ни о чем другом. Вот он выход, осталось только найти его. А потом… – Джессика резко обернулась к нам. Я никогда раньше не видел ее такой. Из глаз у нее текли слезы. Голос ее дрожал. – А потом ты все-таки выбиваешь эту дурь из головы, потому что умеешь и потому что чертов Алекс тебя гоняет на тренировках, как сидорову козу. Гоняет потому, что однажды мы все, кроме него, лоханулись и попали в крупные неприятности. А он нас из них вытащил, но после не давал спуску всем, до кого мог дотянутся… его и понять можно… он… на что он тогда пошел, дабы нам помочь. Я бы так сделать не смогла. А он настаивает, что я должна и гоняет, гоняет, гоняет… И, выглянув тогда в окно, осознала, что не только я все это ощущала. И вот ты видишь толпы идущих женщин, девушек и девочек с бессмысленным взглядом. И видишь место, куда они идут. В хренов концентрированный портал. Вы не понимаете, что это такое, когда ты должна идти помогать всем этим людям, но не знаешь как, когда не можешь выйти из дома, чтобы не выпустить своих дочерей. Вы не знаете, как это – связывать их тяжелыми цепями только потому, что ты бессмертная и тебе под силу противостоять внушению, а им – нет. И все это, чтобы они зомбированные никуда не ушли. Вы не знаете, как это – смотреть потом им в глаза и не знать, как объяснить, что не пустила их к "счастью", не дала найти "сказку" только ради их же блага, что в жизни все не так плохо, как им кто-то столь искусно внушал. Вы не знаете, что это, когда идешь по улице и ломаешь встреченным женщинам, девушкам и девочкам ноги, чтобы они не шли, и руки, чтобы не позли, потому что ничего больше не помогает. И заставляешь тоже самое делать перепуганных до смерти мужиков, которых остались единицы, потому что большую часть мобилизовали дабы предотвратить надвигающуюся угрозу и они огромным флотом отправились в отдаленную часть галактики, но, как потом оказалось, по ложному следу. И все это делаешь, потому что не знаешь, как еще им помочь, но и не можешь остановиться, потому что нутром чуешь, что не в "сказку" они идут. И скажите мне, кто более гуманен в такой ситуации? И кому решать, как поступать? И прекрасно ведь понимаешь, что частично сами виноваты, потому что в свое время думали о "гуманности" и прошляпили самый настоящий геноцид…

Джессика отвернулась. Ей было очень больно все это вспоминать.

– С тех пор, – продолжила она спустя минуту уже намного более спокойным голосом, – мы считаем, что имеем право действовать так, как нам кажется наилучшим, вне зависимости от того, насколько со стороны это кажется гуманным, а насколько – нет.

Я не знал как себя вести в такой ситуации. Вот она стоит, немного немало – Министр обороны Вооруженных Сил человечества. Бессмертная, способная разными способами заставить нас сделать, то, что угодно ей и пытается нам, глупой, несведущей во многом молодежи, объяснить, что правда не всегда та, которая более приемлемая, а правильный выбор не всегда тот, который хороший или проще. Она уже, наверно, давно забыла, как это быть хрупкой и беззащитной женщиной. Поэтому, вариант подойти и обнять ее за плечи, мог бы окончиться, в лучшем случае, пощечиной. Интересно, каково это – взвалить на свои плечи такую ношу?

– Идите, – уже совсем спокойно сказала Джессика, не оборачиваясь к нам. – Вы и так уже сильно опаздываете.

– Но…

– Не надо. Прожив не одну сотню лет, привыкаешь не только находить выход из подобных ситуаций, но и к тому, что благодарности ты вряд ли от кого-то дождешься. А на понимание я и подавно не рассчитываю. Просто я хочу, что бы вы поняли одну вещь – в этом мире все и всегда сложнее, чем кажется, и судить сидя в своем огороде и игнорировать существование целого мира с его законами, по меньшей мере, глупо и эгоистично.

– Но я… – попытался вставить я и не нашел, что сказать, да так и замолчал.

Лица ее я не видел, но почувствовал ироническую улыбку. Больше она не сказала ни слова. Нам не оставалось ничего другого, кроме как уйти.

* * *

– Бета-1, все системы в норме, звено готово к взлету, – голос Каролины прозвучал в ухе непривычно приглушенно. – Запрашиваю разрешение на взлет.

– Даю разрешение на взлет, – ответил почти всегда вежливый голос Ниолы, почти вечного дежурного диспетчера нашей патрульной базы.

– Напоминаю всем, – сказал я в рацию. – Нашей задачей является безопасное сопровождение корабля через сектор и пресечение возможных попыток нападения на него.

– Это само по себе подразумевает, что мы ожидаем драки. Или я что-то не правильно понял? – Камолов влез в эфир со своими замечаниями.

– Отставить разговоры! Ничего не ожидается, но и исключать этот вариант тоже нельзя. В конце концов, мы с вами не в кафе работаем, а службу несем. Все, дамы и господа, в добрый путь.

– А вы своего старшего не ждете? – спросила Ниола.

– А разве он еще не здесь? – удивилась Каролина.

– Не он, а она. И она уже здесь.

– Джессика?

– А что вы думали, я вас одних отпущу на столь рисковое задание? Дудки. Не доросли еще.

– Ну, раз вы все здесь, то чего ждете? Особого приглашения? – спросила Ниола.

– Ничего, уже все. Вылетаем.

Я потянул штурвал, машина послушно приподнялась и полетела к атмосферному экрану.

– Билл, держи себя в руках, у тебя нос перекашивает.

Каюсь, было немного. А с кем бы ни было, если бы он, как я в прошлый раз, стартовал? Я крепче сжал штурвал и машина выровнялась.

– Так-то лучше.

– Ориентировочное время прохождения через врата объекта через 16 минут, – сообщила Ниола.

– Так, мы опаздываем. Спасибо. Долгой жизни, база.

– Долгой жизни, патруль. Отбой.

Покинув док и отлетев немного от корабля, мы выстроились двумя клиньями и направились к вратам сектора.

– Предупреждаю, – язвительным голосом сказала Джессика спустя пару минут полета, – если услышу в эфире урчание чьего-нибудь желудка – лично дам по шее.

Мне показалось, что это был камень в мой огород, и я, честно говоря, даже не ожидал, что на него ответит кто-то другой.

– Ой, не надо! – возмутился Камолов. – Не так уж это страшно, голодным в патруль выйти. Переживу как-нибудь.

Выходит не я один такой был. А ему она тоже что-то съестное дала на брифинге? С кем же он сегодня ночь провел? Я, вроде, не замечал за ним, чтобы он на кого-то в "унокосне" глаз положил. А впрочем, это его дело. В конце концов, меня тоже не так давно больше Кармен интересовала. Вернее, только она и интересовала. Несмотря на то, что ей я пытался показать обратное. Глупо, наверно, было у девчонки, которая и так тебя недолюбливает, пытаться вызвать ревность, заигрывая с другими. Но я тогда много глупостей делал. О многих же из них теперь жалел. А ладно, не о том думаю…

Минут 15 делать было нечего, и я принялся проверять показатели приборов. У меня вроде было все нормально. У моего звена тоже. Но один значок на экране компьютера неожиданно поменялся. Это был кто-то из звена моей подруги.

– Бета-4, что у тебя происходит? – спросила Каролина. – Сьюзен, ты отстаешь.

– Не знаю, Бета-1. Приборы показывают, что два двигателя выключились.

– Почему? Их что не отремонтировали?

– Отремонтировали.

– А вы что думали – бригада ремонтников тоже железная? – влезла Кристина Шоол. – Они, между прочим, и до вашего прилета работали как проклятые. Тем более эти истребители такого уже навидались, что удивительно, как они еще не рассыпались.

– Оставить разговоры, Бета-3. Бета-4, отправляйся назад на базу, мы без тебя управимся, – сказала Джессика. – Старшие звеньев, вернемся – устроим глобальную проверку всей техники.

– Лучше бы поспособствовали достать новую.

– Не умничай, Кристи. Поспособствовали уже, новые истребители и часть личного состава прибудет уже послезавтра.

– Главный, я не ослышался? Послезавтра прибудет пополнение? – переспросил я.

– Нет, Альфа-1, не ослышался. Я хотела вам сюрприз устроить, но не вышло.

В ухе прозвучал чей-то радостный, но невнятный комментарий. Кто-то облегченно вздохнул. Да у меня у самого немного поднялось настроение от этой мысли. И в тот момент, почему-то первая мысль, посетившая голову была не о том, что вероятно скоро прилетит за нами "Килален" и мы сможем отправиться дальше в интригующее, полное опасностей, но все же пи… какое захватывающее приключение. То, что пришло мне тогда на ум, формулировалось так: "Наконец-то выспимся!".

На экране радара одна точка отделилась от общей группы и полетела в сторону. Я мысленно пожелал Сьюзен Эдс долгой жизни.

– Но это не повод преждевременно расслабляться!

– Вас понял, главный.

– Кстати, все хотела у вас спросить… вы еще не думали о том, что пора бы обзавестись оригинальными позывными?

– Не понял, главный? – переспросил Камолов.

– Ну, вообще-то есть такой… не знаю обычай… все пилоты истребителей и прочей легкой и маневренной техники пользуются уникальными позывными. Что-то вроде прозвищ…

– А чем плохи наши?

– Ваши позывные используются обычно неопытными новобранцами или в том случае, если операция имеет определенный уровень секретности. Во всех остальных случаях пилоты придумывают себе какое-нибудь звучное прозвище в качестве позывного. Довольно часто в одном звене они являются производными на одну тему, будь-то карты, шахматы, названия птиц, животных, каких-нибудь мифологических существ и прочего, но, во-первых – всегда найдется тот, кто захочет выделится на фоне остальных, а во-вторых – никто никому не запрещает придумывать уникальный позывной, не похожий на других не только среди сослуживцев, но и во всем флоте. Это и визитная карточка первоклассного летчика и его чуть ли не единственная возможность выделаться так, как хочется.

– Интересно, а если пилоты на разных станциях придумают себе одно прозвище – "цербер" какой-нибудь, к примеру, или там "конь педальный"…

– Камолов!.. – попыталась урезонить его Каролина, но он ее проигнорировал.

– …а потом каким-то образом пересекаются?

– Вообще-то уникальные позывные заносятся в личное дело и общую базу данных. Если они совпадают, то срабатывает принцип аккаунта.

– Главный, А что такое "принцип аккаунта"?

Мне, кстати, тоже было это интересно.

– А, ну да… я забыла… Подождите, в современной сети вы когда регистрируетесь где-нибудь, то что создаете? Данные о вас, информацию для идентификации и…

– Таски. Это называется таски.

– Вот, тогда на современном языке это называется "принцип таски". То есть суть в том, что если имена совпадают, то к ним могут прибавить уникальное число, тем самым создавая уникальный ник… то есть, акк… то есть таски… тьфу ты, я имела ввиду позывной.

– А что значит "на современном языке"? – спросила Каролина. – Неужели таски когда-то назывались иначе?

– Да, назывались. Аккаунтами.

– Да как таски можно вообще называть… ак… как…

– Аккаунтами, Каролина, аккаунтами. Это вам сейчас кажется, что только ваш термин является единственно верным. Но я уверенна, что молодежь того времени, услышав слово "таски", тоже бы вас не поняла. К вопросу Камолова: на базе, где служит один из "церберов", обычно не вспоминают, что данный пилот – "цербер13546", а если они встречаются, то, как правило, это приводит к соревнованиям типа "кто лучший". Кто больше пива выпил, врагов настрелял, баб перетрахал, в противоположном случае – мужиков продинамил. Всегда найдут, чем меряться. Как вариант, один из пилотов в такой ситуации может понять, что не такой уж у него и уникальный позывной и придумать другой. Потом получить по шапке от командира, ибо смена данных в деле не столько сложный процесс, сколько долгий, и чревато геморроем для этого самого командира. Но отказать он в этом не может, если конечно не законченный мудак, ибо пилоты космических истребителей считаются элитой летных войск и, в общем-то, эта традиция является частью признания их заслуг. Учитывая повышенный риск не дослужить до увольнения в запас, если ты дожил до того, что можешь за какие-то достижения требовать, чтобы тебя называли как-то по-особенному, то имеешь право обозваться хоть словом на три буквы. Никто никогда не оспорит позывные первоклассного пилота, ибо это будет расцениваться как плевок в лицо этого человека.

– Главный, вопрос можно?

– Камолов? Ну давай валяй…

– А что это за слово такое на три буквы?

– КАМОЛОВ!!!

– О, а чё сразу я?!!

В эфире кто-то тихо заржал. Справедливости ради стоит заметить, что вопрос о трех буквах задал не сам Камолов, а кто-то другой, спародировав его голос, успел сказать раньше, чем сам Вова собрался с мыслями. Я даже знал, кто это был.

– Народ, хорош прикалываться, – сказала Джессика. – И вообще, давайте помолчим.

– Подождите, я же хотел спросить…

– Камолов?! Опять что ли?!

– Так то ж не я был!

– Ладно, валяй.

– Э-э-э-э-э… а, вот! Я не понял, а с каких это пор мы стали первоклассными пилотами? – а я уж было подумал, что он давно позабыл, о чем Джессика говорила. Я сам, например, почти потерял ход ее мыслей за столь длинными пояснениями и неуместными шутками моих сослуживцев.

С минуту в эфире стояло молчание. Меня уже стали беспокоить мысли, как бы это чего не значило. Даже сложилось впечатление, что она сболтнула чего-то лишнего и теперь сама жалеет об этом.

– Главный, вы там онемели или что? – несколько дерзко спросил я.

– Как бы вам это объяснить… скажем так, вы уже достаточно опытные пилоты, чтобы пользоваться этой привилегией.

– Когда это мы успели… – начал было Камолов, но Джессика его перебила:

– Вот этого я уже не знаю, но если вспомнить, как вы воевали с неизвестными сразу после разрушения планеты TX-15462, да и парочку недавних финтов, вытворенных Биллом и Каролиной, вы уже далеко не новички.

– В каком смысле?

– Это был комплимент, Бета-7.

– Какой комплимент?

Эфир взорвался дружным смехом.

– Тяжелый случай.

– Главный, это вы с ним еще плохо знакомы, – сказала Каролина. – Он иногда и не такие кони мочит. Был когда-то случай…

– Все, прекратили разговоры в эфире! Мы подлетаем.

Смех смехом, но Камолов действительно в чем-то был прав. С каких это пор мы стали далеко не новичками? И что это за финт недавно вытворила Каролина? Я приготовился к тому, что мне сейчас прямо в голову влетит ответ от Джессики, но этого, к моему большому удивлению не произошло. Я слабо верил в то, что она меня не слушала, но неужели действительно решила больше так не делать? Опять никакого ответа. Ладно, на провокацию ее сложно было поймать, да и провоцировать не очень-то хотелось.

Я вспомнил голубой мир, большой зал и то, как мы с Джессикой не смогли пробиться через хвостатых. И как она озверела, поняв, что Алекс и остальные ушли в портал. А потом ее понесло. Она шла уже не к выходу, а просто уничтожала всех тварей, которые попадались ей на глаза такими способами, которые я не всегда в кошмарах увидел бы. А я же просто шел за ней, потому что только рядом с ней было безопасно. И, в конце концов, мы зашли в комнату, как я потом понял, с гнездом ипоморфных паразитов. Непонятно почему, но это окончательно взбесило Джессику, и она стала создавать такую геенну огненную, что я усомнился в ее здравомыслии. Когда меня начало конкретно обжигать, я уже в этом не сомневался. И тут я увидел ее глаза. Горящие огнем, и, одновременно их обволакивала черная дымка. И она меня уже не видела. Я тогда сделал единственное, что пришло мне в голову. Прорвавшись сквозь сплошную стену пламени, я долбанул Джессику прикладом по голове. Дальше я помню слабо. Кажется, она рефлекторно что-то сделала со мной, прежде чем опомнилась. Смутно припоминаю, как меня несли сначала по голубому миру, потом – по обычному. Еще было много грохота – стрельбы из большого количества стволов. Кажется, не раз терял сознание. Очухался на больничной койке спустя шесть дней. Следов на теле, свидетельствовавших о том, что со мной произошло, почти не осталось. Алекс тогда уже улетел. Когда погиб Айзек, я не помню. Да и, кажется, по рассказам я почти не присутствовал при этом. Не присутствовал я и на его похоронах.

Вспомнив все это, я сделал для себя вывод, что не очень хочу вновь увидеть Джессику в гневе, и провоцировать ее на это тем более не следует. Даже если она сейчас читает мои мысли и не отвечает на них, значит пусть так и будет. В конце концов, оно мне надо – внезапные вспышки чужих мыслей в голове? А может, действительно не читает?

Тем временем мы уже подлетели к межпространственным вратам сектора и остановились. Спустя пару минут Камолов не выдержал:

– Главный, а чего мы собственно ждем?

– Объект сопровождения.

– Так мы ж ведь вроде как опаздывали.

– Ну, видать и они опаздывают. И, кстати, Бета-7…

– Да?

– Отставить бестолковые разговоры в эфире!

Камолов недовольно замолчал. В кабине ненадолго стало тихо. И если бы не реактор за спиной, то возможно я бы услышал биение своего сердца. Спустя пару минут в динамике рации послышался хруст фольги и чавканье.

– КАМОЛОВ!

– Ну что еще?

– ЭТО ТЫ ТАМ ЖРЕШЬ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ?

– А чего сразу я? – обиделся Камолов. – Давайте все валите на Камолова, он же такой большой и такой тупой.

– А кто? Билл, ты что ли?

– Никак нет, главный, – ответил я.

– А кто тогда? Отвечать немедленно!

– Я.

– Кто "я"?

– Бета-5, – признался Томас Уэст.

– А могу я узнать какого хрена?

– Да мне Камолов этот батончик перед полетом дал! Сказал, что вы меня угостили, но забыли лично передать. И все равно сейчас ничего не делаем.

– Видать не такой уж ты и тупой, Вова… – давясь от смеха, вставила Каролина.

– Бета-1, я смотрю, дисциплина в вашем звене ни к черту не годится.

– Главный, честное слово – в первый раз такое. И, я надеюсь, в последний! – эта фраза была адресована всем ее подчиненным.

В ухе опять послышался хруст фольги, но чавканье было уже какое-то другое. Джессика высказалась не на свимере. Кажется, это был английский. И судя по тому, что я не узнал ни одного слова, они все были либо редко употребляемыми, либо нецензурного содержания. Несколько человек захихикало.

– Чего вы ржете? – с набитым ртом спросил Камолов. – Ему значит можно, а мне нельзя, да?

Эфир вновь взорвался дружным реготом.

– Обалдеть вы службу несете, ребятки! А еще хотите оставаться дослуживать… Да за такое в других военных частях вам бы уже такой разнос устроили.

– Потому мы и хотим с вами дослуживать, – сказала Каролина. – С вами веселее и вы не сильно ругаетесь, многое прощаете…

– Ох, чувствую, нам это боком выйдет!

– Та ладно вам. У нас еще в "унокосне" существовала поговорка: все что боком – не сзади.

– Очень философское замечание!

– И все-таки…

– Транспортное судно "Такар" вызывает патруль сектора. Ответьте.

Все резко замолчали. Джессика ответила:

– Старший патруля сектора TX – транспортному судну "Такар". Почему так долго?

– Транспортное судно "Такар" – патрулю сектора. Мы задержались на прошлой перевалочной, немного дольше снимали нагрузку с корпуса. Приготовьтесь, мы выходим.