Текст книги "Приключения Алекса (СИ)"

Автор книги: Александр Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 43 страниц)

     Я кивнул, полностью соглашаясь с Тэдди, и искоса поглядел на компаньонку. Упоминание второй раз имени братца в прошедшем времени покрыло ее прекрасное лицо смертельной бледностью. Я про себя выругался. Тэдди иногда олицетворял собственной персоной неуклюжего медведя на все сто процентов.

     – Но самым любимым занятием вашего брата, госпожа, – продолжил затем он, – являлось коллекционирование древних книг, особенно тех, что были связаны с магией и колдовством.

     – Я знаю, – эльфийка не удивилась, – этот интерес у него чуть ли не с раннего детства. Мне даже порой кажется, что и на Границу-то он отправился потому, что даже в Ничейных Землях до сих пор полно заброшенных замков с манящими, покрытыми пылью библиотеками.

     – Как в воду глядите, госпожа, – Тэдди хохотнул. – Вашего брата хлебом не корми, но дай порыться в найденном старом архиве или в выбранных из-под обломков книгах. Сколько раз в Ничейных Землях приходилось его торопить, когда надо было покидать замок либо дом, дававший нам на время приют. Дa-a, не счесть, и почти всегда Эрн и кое-что выбирал и уносил с собой. А уж берег-то как он эти книги, пылинке не давал упасть.

     И все бы ничего, милая госпожа, у каждого ведь есть хобби, то есть сдвиг, да только с годок назад Эрни вдруг заговорил о библиотеках Элиадора, вашей эльфийской прародины. Те, кто достаточно знало Покинутых Землях, отговаривали его от путешествия туда, но брат ваш, госпожа, слушать ничего не хотел. Да и вообще, он становился каким-то вспыльчивым, нетерпеливым, постоянно затевал ссоры с товарищами. Не знаю, чем бы все это кончилось, не уйди-таки он в Покинутые Земли, в Элиадор. Назад Блистательный Эрни не вернулся. Вот, госпожа Арнувиэль, и все, что я знаю, и думаю, вряд ли кто из присутствующих сможет добавить больше.

     – Значит, правильно я думала. Элиадор, – в глазах компаньонки застыли слезы. – Сердце не могло ошибиться. Эх, братик, братик ... Что же ты наделал?

     – Не падайте духом, госпожа, – незаметно шепнул я, – здесь небольно любят слезливых. Выше голову, все будет в порядке, вот увидишь.

     Эльфийка благодарно улыбнулась, и словно солнышко проглянуло из-за туч, мягко согрев лица присутствующих.

     – И что же вы дальше думаете предпринять, госпожа Арнувиэль? – Тэдди явно лез не в свое дело, но винить за это его было нельзя. – Неужели вы решили ... Нет, прости Господи, не может быть! Но все-таки, госпожа?

     – Ваша догадка, сударь, верна; – с завидным мужеством подтвердила эльфийка. – Мы с Алексом отправляемся на поиски моего старшего брата Эарнила и отыщем его, где бы он ни находился.

     – Конечно, это ваше право, госпожа, – Тэдди растерянно смотрел на нас обоих. – Но я думаю, Стальная Лоза хотя бы в общих чертах объяснил вам, что такое Покинутые Земли? Я вот всю жизнь на Границе, но, хвала Создателю, там и ногой не ступал. С меня и Ничейных хватает за глаза! Одумайтесь!

     Ветераны за столом согласно загудели, им было жаль глупенькую эльфиику, любому по возрасту годившуюся в дочери, да и мне они, понятно, зла не желали.

     – Ценю вашу заботу, братья, но решать нам, – непоколебимо отрезал я.

     – Госпожа, конечно, затеяла очень опасное дело, но я дал слово ей помочь.

     Разговоры за столом сразу смолкли, ибо Слово Чести уже многие десятилетия на Границе было ·свято.

     – Ну что ж, – тяжело вздохнул Тэдди, – тогда счастливого Пути и возвращения без потерь.

     – Спасибо, Тэд, и вам спасибо, братья, – я с уважением склонил голову перед старшими товарищами. – Всего доброго и вам, и тоже никаких потерь. Да, а не знаете ли вы, каким путем пошел.– Эрни?

     – Никто этого не знает, – ответил за всех вислоусый. – Вечером он поужинал вместе со всеми в столовой форта, а потом пошел в свою комнатку, «келью», как у нас говорят. Наутро же его и след простыл, лишь на столе он оставил приколотую записку, в которой прощается и сообщает, что ушел в Элиадор посмотреть на землю предков.

     – Ладно, – вздохнул я, – разберемся. Пойдемте, госпожа, и да осветит Пресвятая Дева наш тернистый путь.

     – С Богом, брат.

     – Удачи вам, легкой дороги.

     – Ни пуха, ни пера! – послышались искренние пожелания, но в них проскальзывала какая-то безысходная угрюмость, словно стражи прощались с покойниками. «Ну уж нет, – мелькнула в голове злая мысль, – не так легко убить Алекса Стальную Лозу. Так что рано хороните, братья-стражи. Рано».

     Тэдди проводил нас к вспаханной полосе, обозначавшей Границу с Ничейными Землями. Мы ударили по рукам, и толстяк ушел, что-то сожалеюще бормоча себе нос.

     I I часть

     НИЧЕЙНЫЕ ЗЕМЛИ

     Уже на той стороне Арнувиэль недоверчиво огляделась: но все оставалось по-прежнему, ничего не изменилось. Те же небольшие перелески, давным-давно поросшие бурьяном поля, развалины деревеньки, а вдалеке, на высоком холме, виднелись живописные руины замка из красного камня.

     – Это что, и есть' Ничейные Земли? – эльфийка даже насмешливо фыркнула, – Ничего страшного пока не вижу.

     ,– А вы что же, госпожа, ожидали, что стоит только пересечь Границу и тут же темный гном из кустов ударит молотом по голове? Наивное представление. Здешние края коварны и обманчивы и каждый раз преподносят новые сюрпризы. Уж я-то знаю, госпожа.

     – Не буду это оспаривать, Алекс, – эльфийка посерьезнела, – просто очень уж тут спокойно.

     – На кладбище тоже спокойно, госпожа, но оно от этого менее кладбищем не становится. Ведь верно?

     – А что за замок там виднеется? – перевела разговор на другое Арнувиэль.

     – Здесь когда-то были владения баронов Освальдов, да тот, кстати, ceдоусый Фрэнк, кажется, из их рода. А замок ... Замок прозвали Пыточный Приют. Почему? Ну из-за того, что под ним целый запутанный лабиринт ходов с потайными комнатами. Слуги Тени невесть откуда достали карты подземелий и с тех пор пользуются ими в самых мрачных целях. А раньше, еще до поглощения Освальдского бароната Ничейными Землями, замок имел другое название – Фин-Тирилин, что означает «Красная Звезда». Но, госпожа, простите, мы заболтались, идемте во-он в тот лесок, вам необходимо переодеться.

     У самой стены деревьев я настороженно повел носом: поистине волчье чутье и поразительная интуиция меня еще никогда не подводили. Нечисть я чуял издалека. Но тут все в порядке, по крайней мере, в данный момент. Забравшись в глубь леска, я распаковал один из дорожных мешков, где хранилась спецодежда компаньонки.

     – Держите, госпожа, вот плащ, рубаха, штаны, сапожки. Да, и смотрите про кольчужку свою не забудьте. Я проверю.

     – Вы тогда хоть отвернитесь, Алекс, или думаете, что я при вас буду раздеваться?

     «Можно подумать, что я тебя без ничего не видел», – цинично подумал я, но вслух спросил:– А если просто глаза закрыть?

     – Вы что, меня за идиотку наивную принимаете, Алекс? Ну-ка быстренько спиной стали, распутник вы этакий!

     – Вот-вот, я же теперь и распутник, – проворчал я отворачиваясь. – И с чего только такое недоверие? Думаете, больно надо мне подглядывать? Оскорбительно, оскорбительно это, госпожа.

     – Заткнитесь, Алекс, вы мне мешаете.

     Через пять минут пришло высочайшее разрешение взглянуть на сиятельную герцогинюшку.

     – Батюшки! – я, почти не притворяясь, заахал.– Вылитый супермен Границы. Прямо вторая Фанни Рысь. Ну копия!

     – Давайте, издевайтесь, болван, – внешне рассердилась она, но нежные щечки вдруг заалели. – Мне'эта роба не слишком по душе, да и не к лицу. Так-то вот, льстец вы этакий.

     – Хорошо, что вы про лицо упомянули, – я вовремя спохватился и достал две баночки с черной и зеленой краской. – Косметикой, надеюсь, пользоваться научены? Ну не сердитесь, это я так спросил. Задача, значит, состоит в том, чтобы ваше милое личико стало выглядеть как можно более устрашающим и вместе с тем малозаметным. Понятно? Или, может, показать?

     – Спасибо, уж как-нибудь обойдусь без вашей помощи, господин Алекс, – эльфийка негодующе подняла тонкие брови. – Нашелся мне специалист по макияжу.

     Возилась моя «пограничная дама-супермен» долго, как, впрочем, и любая бы бабенка на ее месте. Но после я все же был вынужден признать, что результат превзошел ожидание.

     – Высший класс! – искренне заверил я. – Теперь эта боевая раскраска ваше второе лицо до самого нашего возвращения в Спокойные Земли.

     Нанеся затем свой самый свирепый боевой узор, я грешным делом тоже ожидал похвалы, но услышал лишь снисходительное:

     – Неплохо, Алекс, неплохо. Вам, наверное, следовало бы родиться диким американским индейцем.

     – Спасибо на добром слове, вельможная госпожа, – сквозь зубы процедил я. – Признаться, наивно было ожидать чего-то другого. Ладно, теперь в путь. Задержки нам ни к чему, или вы уже забыли, чем окончилось наше торчание в памятной роще под Ноттингемом?

     Выбравшись из чаши на некогда широкий тракт, теперь превратившийся в тропу, мы приостановились.

     – И куда теперь? – Арнувиэль испытующе посмотрела в мои глаза. – Эта дорога ведет на запад, не совсем в ту сторону, куда нам надо.

     – Вы правы, госпожа, – я старался говорить с безмятежным покоем ребенка. – Она ведет в Лоншир, приглашаю в гости. Зайдете?

     – Почему бы и нет? К тому же, судя по всему, крюк мы сделаем небольшой. Ведь так, Алекс?

     Я согласно кивнул. До самой темноты Ничейные Земли не преподнесли нам ни единой пакости, но расслабиться было нельзя. Уже в густеющих сумерках мы добрели до развалин одинокого дома без крыши, где и решили заночевать. Арнувиэль принялась было собирать деревянный хлам для костра, в достатке валяющийся вокруг, но я запретил.

     – Забудьте о костре, госпожа, надолго забудьте, – предупредил я ее, – ибо нелюдь чует дым за десять километров.

     – и что же, нам придется все "это время обходиться без горячей пищи? Ничего себе перспектива, Алекс!

     – Успокойтесь, госпожа, – в моих руках появились два куска белого цвета. – В походах наша братия пользуется сухим спиртом. Вещь что надо: дыма нет, огонек бесцветный, небольшой, но жару дает сколько угодно. Попробуйте, – я чиркнул огнивом, и белые камни загорелись призрачным, слегка-слегка синеватым пламенем. – Над одним повесьте' котелок, а над другим – чайник.

     Довольно скоро эльфиечка сварганила ужин, и мы мирно, хоть и в темноте, поели. Сухой спирт приходилось экономить, поэтому сразу после приготовления пищи его затушили.

     – Вы и сегодня будете полагаться на чутье Дублона? – нарушая молчание, заговорила эльфийка. Получив утвердительный ответ, она что-то несогласно пробормотала. И уже умащиваясь рядом, на своем одеяле, предложила: – Алекс, все же, может, нам лучше будет ночь разбить на дежурства и спать по очереди?

     – По мне, госпожа, коли у вас бессонница, так можете вообще не ложиться. Дежурьте себе на здоровье, меня только не трогайте. Летом рано светает, и скоро подъем. А насчет Дублона скажу еще раз'– не было случая, чтобы он подвел. Спокойной ночи, госпожа!

     Эльфийка, обиженная резкой отповедью, ничего не ответила, она повернулась на другой бок и, вытащив из ножен, положила рядом свою шпагу. Я невольно улыбнулся: боевая девчонка, эта Арнувиэль, ей бы разбойницей быть, все б дороги обезлюдели. Вскоре мной овладела сладкая дремота. Элъфийка, лежавшая рядом, источала уют и тепло. «Как кошка», подумал я, уже засыпая основательно. Но вряд ли долго продлился мой сон. Снаружи тихо, призывно заржал Дублон. Этого было достаточно, чтобы я уже стоял наготове 'с обнаженным клинком в руках.

     –Что? Что там такое? – испуганно зашептала сонная Арнувиэль. – Гоблины?

     – Не знаю пока, госпожа, – я встревожено всматривался во тьму через пролом в стене.

     Тут же, возле пролома, находился Дублон, нервно пере ступающий с ноги на ногу. Иль-Чара, словно ища защиты, жалась к нему поближе. Дублон посматривал, прядая ушами, в сторону пройденного пути, иногда его острые белые зубы непроизвольно оскаливались.

     – Кто-то взял наш след и идет по нему, – высказал я затем свое мнение компаньонке: – И этот кто-то весьма опасен. Посмотрите на Дублона, Госпожа, он здорово нервничает.

     Вой, полный ненависти и тоски, все прояснил. Ему ответил второй, третий волк, и вскоре уже можно было сбиться со счету.

     – Оборотни вышли на охоту. Госпожа, готовьте лук, стрелы, да поживее, ибо они скоро будут тут, – на ходу крикнул я, выскакивая в ночь за лошадьми.

     Оставаться сейчас вне защиты стен означало для них одно – смерть. Заведя их обоих в соседнюю комнату, я занял место у пролом а, потом достал из колчана с десяток стрел: две зажал в зубах, одну наложил на тетиву, а остальные оставил под рукой. Эльфийка изготовил ась оборонять окно с выбитыми рамами. Это были два самых уязвимыx места нашего убежища, ставшего ловушкой. Ну не считая, конечно, отсутствия крыши. Вдали' замелькали красные злые огоньки, приближавшиеся весьма быстро.

     – Главное, госпожа, не бойтесь миф о неуязвимости оборотней – чистой воды брехня, – постарался поддержать я компаньонку. – Цельтесь спокойно, и мы их перещелкаем, как орехи.

     Неясная большая тень мелькнула в бледном свете луны, я ждал этого и потому сразу послал в нее стрелу. Яростный рев потряс окрестности. Для 'начала неплохо. Но вот вторая тень метнулась к окну, обороняемому эльфийкой. Черт побери! Девчонка промазала! Сразив еще одного волколака в прыжке, я улучил секунду, чтобы прикончить тварь, пропущенную Арнувиэль почти под самое окно. Но тут она сама в упор всадила в нее добрую английскую стрелу с зазубренным наконечником.

     – Хладнокровнее держи прицел, девочка! – крикнул я ей, посылая гостинец за гостинцем в сторону горящих глаз и стремительно скользящих тел. – Их можно бить, и ты в этом убедилась.

     Через пять минут мы таки отогнали стаю на безопасное расстояние и едва позволили себе передышку, как чуть не поплатились за нее головой. Дублон, чуя волчье отродье, непрестанно злобно ржал, и потому я уже не придавал этому значения. А хорошенько вслушаться стоило б: в его ржании появились новые, предупреждающие нотки. Дошло до меня лишь тогда, когда по башке сверху, со стены бахнули чем-то тяжелым и осветили нас факелами. Благо, я как раз резко повернул голову и потому смертельный удар тяжелым кистенем пришелся вскользь, но все одно кровища по-текла и залила левый глаз.

     – А, суки рваные! – ругнулся я и послал в неясный силуэт наверху отменную латобойную стрелу.

     Нападавший еще падал вниз, а я, уже отбросив в сторону бесполезный теперь лук, поигрывал взблескивающим мечом. Труп у моих ног заставил выругаться второй раз. Проклятье! Только выродков нам не хватало. Эту, мерзость, полулюдей-полуживотных, выращивали с помощью Черной Магии в Покинутых Землях колдуны, для чего им постоянно требовались новые женщины, ибо родившая такое чудовище тут же умирала ...

     Эльфийка бросилась ко мне, чтобы прикрыть спину, но дорогу ей преградила спрыгнувшая тварь с мордой рыси и обоюдоострым топором в могучих руках. Я бы расправился с ней мигом, но тут на меня самого навалилась пара здоровенных убийц с харями медведя и быка. Вдобавок ко всему завыли оборотни, пошедшие в атаку. Выродок-медведь со свистом вращал кистенем, бычара косил налитыми кровью глазами и пытался пронзить меня жутковатого вида широким копьем. С ними надо было быстро кончать; иначе помощь моя компаньонке запоздает. Рысь теснила ее, да оно и понятно: легкая шпага, притом в руках женщины, не оружие против боевого топора. Эльфийку пока спасали невероятное проворство и гибкость, но долго так в небольшом помещении продолжаться не могло.

     – Получи, падло! – я в самый последний момент ушел от кистеня и тут же сбоку нанес его владельцу страшный сквозной удар в бок. Времени вытащить меч уже не было, копье человека-быка едва мне самому не пропороло живот. У-у! Выродок затряс рогатой головой и пошел в новую атаку. ~ А чтоб тебя!-

     Рогоносец начинал действовать на нервы, и тогда я вспомнил уроки Старого Бэна. Перво-наперво вырвать оружие, желательно вместе с рукой. Сделано. Потом пробить пальцами глаза до самого мозга. Сделано.

     Теперь возьмемся за pысь, уж больно она распоясалась. Интуитивно ощутив меня сзади, выродок злобно зашипел и отскочил спиной к стене. Арнувиэль, тяжело дыша, осталась на месте. Эх, девонька, это тебе не зачуханные разбойники Спокойных Земель! Не давая твари опомниться, я метнул целый веер стальных, остро оточенных звездочек, из которых ни одна не пролетела мимо. И можно было б играть отбой, но тут у самых стен завыли оборотни.

     Выхватив меч из тела поверженного врага, я бросился защищать пролом. Эльфийка, прихрамывая, заковыляла к окну. Спектакль, где каждый играл свою роль, продолжался. Спектакль-трагикомедия под названием Жизнь. Окошко было нешироким, и потому Арнувиэль обороняла его из' лука, посылая·стрелу за стрелой в завывающие тени, мерцавшие разгоревшимися от жажды крови глазами-угольями. Пролом, где стоял я, представлял собой внушительную дыру, способную свободно, плечом к плечу про пустить парочку крупных оборотней. И эти поганые твари старались вовсю, они лезли с такой прытью, что я едва успевал работать мечом. Порой мне уже начинало казаться, будто сил осталось на удар-другой, но я превозмогал себя и вновь колол и рубил рычащие, оскаленные пасти. Мы положили уже тьму врагов, но еще большее количество в неистовой ярости кружило вокруг развалин. И 'будь в их распоряжении еще полчаса, они бы нас уделали. Но тут вмешались неумолимые силы природы: небо на востоке заалело, затем приняла опенок расплавленного в тигле золота, и вот уже первые робкие лучи солнца скользнули по громадам белоснежных, неспешно плывущих облаков и по еще пока темной земле. Оборотни дружно, разочарованно завыли. Их Время вышло. Тонкий, едва различимый серп луны, солнца нечистой силы, таял, исчезая в светлеющей бездне неба. Незаметно, шмыгнув в разные стороны, стая растворилась в сереющей предрассветной мгле. Вскоре мы с Арнувиэль ·остались одни. Не считая, конечно, скрюченных трупов врагов, после смерти превратившихся в обнаженных мужчин и женщин и устилавших подступы к неприступному домишке.

     – Ну как, госпожа? – не скрывая иронии, полюбопытствовал я. – Братца разыскивать не расхотелось?

     Арнувиэль тяжело привалилась спиной к стене и, вытянув правую ногу, вдруг тихо, по-детски заплакала.

     – Почему вы бываете таким злым, Алекс? ~ полные боли и слез глаза укоризненно смотрели в самую душу. – Неужели это такое удовольствие смеяться над одинокой девушкой, всецело доверившейся вам? А, знаменитый рыцарь Границы?

     Я невольно закусил губу. Черт! А девчонка-то права, я, в самом деле, болван. Она наверняка первый раз в таком деле и. все же показала себя молодцом. Да, не всякий парень вел бы себя столь достойно, а я лезу со своими идиотскими насмешками.

     – Не сердитесь, госпожа, – Сосем тихо пробормотал я затем. – Это все дурное влияние весельчака Маленького Джона, охламона с' Красных Каньонов. Простите. Да, а почему вы хромаете? Что-то неладно с ногой?

     Эльфийка осторожно сняла сапог и закатила штанину. Колено выглядело скверно: оно распухло и посинело.

     – Сначала я подвернула ногу, – пояснила эльфийка, – а потом еще этот зверо-человек лягнул меня в самую чашечку своим сажищем.

     – Все будет в порядке, – успокоил я ее. – Вы ведь стойкий воин и не раскиснете от такого пустяка. Отдохните минутку, пока я разыщу в мешке одну мазь, как раз и приготовленную для подобных случаев. Можете даже подремать.

     – Спасибо, Алекс, – эльфийка тепло улыбнулась, – вы действительно хороший друг.

     «И только? – несколько огорченно подумал я. – Ну да еще не вечер, милая госпожа.» Между тем быстро светало, и даже без помощи факела мазь скоро нашлась. Лошади, находившиеся в этой же комнате, немного нервничали, но все-таки не настолько, чтобы удариться в панику. По пути ободряюще похлопав их теплые, шелковистые морды, я, не теряя времени, подошел к Арнувиэль и занялся ее коленом. Боже правый! Даже я, бабник из бабников, никогда ранее не то что не дотрагивался, но и попросту не видел таких стройных, изящных и нежных ножек. Конечно, я изо всех сил постарался скрыть предательское волнение, хотя вряд ли это полностью удалось. Уж больно проницательна была сия эльфийская госпожа.

     – Готово! – наконец решил я, хорошенько втерев мазь в ушибленное место и туго перевязав его бинтом. – Через пару дней запросто танцевать сможете. Гарантирую.

     Отказавшись от помощи, компаньонка, держась за стену, самостоятельно встала. Перекусив на скорую руку, мы вывели лошадей, и тут уж эльфийке без моей поддержки было не обойтись. Осторожно; словно драгоценную хрустальную вазу, я поднял ее и посадил в седло, потом вскочил сам, и мы вновь двинулись по старой, ведущей на запад дороге. Правда, уже 'через минуту я вспомнил одну вещь и, резко осадив Дублона, извинился:

     – Простите, госпожа; придется немножко подождать, – а сам тем временем, порывшись в самом большом мешке, нашел то, что искал, – пакет с одурей-травой. Тщательно натерев ею копыта наших лошадей, я махнул рукой – поехали, мол.

     -Что за дрянью вы измарали Иль-Чару, Алекс? – не стерпев, спросила эльфийка, при этом наморщив очаровательный носик. – Странный и отвратительный запах.

     – Для вас, госпожа, – я довольно ухмыльнулся. – А вот оборотни очень его любят. Для них эта редчайшая травка, словно мощный наркотик. Ночью-то остатки стаи соберутся вновь, чтобы идти по нашему следу и отомстить, да не тут-то было, обнюхаются одурей-травы, глядишь, до смерти передерутся. Ну а коли нет, то все одно в эту ночь они нам не противники.

     – Гм, неплохо придумано, – одобрила эльфийка.

     . Изредка перебрасываясь малозначительными замечаниями, мы через час-полтора добрались до полноводной Виски, реки, текущей с Покинутых Земель. И без особого труда переправились, держась за хвосты своих лошадей. Правда, перед этим нам обоим пришлось раздеться почти полностью, и потому эльфийка настояла на плавании позади меня. Уже на другом берегу, вытираясь сухим полотенцем, она не преминула предупредить:

     – Алекс, если вы поддадитесь своей извращенной натуре и обернетесь, я всажу в вас стрелу.

     – Неужели найдется такой дурак, что возьмет тебя замуж, змея? – себе под нос пробормотал я ...

     – Что вы сказали? – насторожилась эльфийка. – А ну-ка повторите.

     – Вода холодная, говорю, – в ответ огрызнулся я. – А вы уж слишком долго третесь единственным полотенцем. Замерзнуть можно.

     – А! – эльфийка, уже одетая, накинула на меня сзади длинное полотно. – Вот уж не думала, что вы такой неженка.

     . Постепенно ландшафт стал меняться: рощи, перелески уступали место травянистой равнине. А это означало, что до Костяного Поля рукой подать.

     – Отчего такое название? – услышав, нахмурилась компаньонка: – Не слишком-то хорошее, а?

     . , Раньше, еще до поглощения этих краев Ничейными Землями, там была богатейшая житница этих мест. Но потом ... – я невольно вздохнул. Одичавшие просторы усеяли белые кости, следы бесчисленных схваток людей с нечистью.

     – Расскажите про Маленького Джона, – вдруг неожиданно перевела разговор на другое Арнувиэль. – Он был вашим лучшим другом?

     – Почему был? – удивился я. – Малыш Джонни и сейчас является им. И Нэд Паладин 'мой друг, пускай он теперь и мертвый. В моем сердце для них всегда есть место. По крайней мере, пока я жив.

     Эльфийке стало немного неловко, но все же, с минуту помолчав, она спросила:

     – Интересно, а как настоящий великан попал служить на Границу?

     – Очень просто, госпожа. А как попал туда ваш братец? Или, скажем, гномы с Оружейных Гор, которых в Обреченном Форте больше двадцати? И которых я тоже могу причислить к своим друзьям, ибо они все славные ребята. На Границе, госпожа, никого не интересует, какой ты расы или национальности, главное, чтобы ты был' стоящей личностью, ну я про надежность, отвагу и все такое прочее. А с Джоном мы появились на Западных Рубежах одновременно. Встретились зелеными юнцами на одном из трактов, ведущих к Границе. Мой будущий приятель повздорил с папашей, решившим его женить, и, не будь дураком, слинял из дому.

     – Вы тоже рванули от невесты? – не смогла удержаться от шпильки эльфийка. – Признавайтесь, дамский обманщик!

     – Вот уж нет, – искренне возмутился я. – Старый Бэн, научив меня всему; вооружив и обмундировав как следует; отправил на службу для закалки. По крайней мере, так он тогда выразился.

     – Представляю, сколько вы добирались до Границы, ни одну ведь хорошенькую бабенку стороной не обошли. Вот уж закалка так закалка, только не для всего тела; а для отдельного органа. Вас что, Старый Бэн для этого посылал?

     – И все-то вы знаете, госпожа, – я позволил себе немного съехидничать. – Прямо так и напрашивается вывод, что вы попали в число тех не обойденных стороной бабенок. Но что-то я вас с трудом припоминаю. Простите.

     Несмотря на мою хваленую реакцию, удара кулачком в ухо избежать не удалось. Зазвенело хорошо. Вот чертова девка!

     – Взбесилась, госпожа? – вспыхнул от гнева я. – Или мне тоже пускать в ход руки, когда что-то не понравится?

     – Да будет вам, – эльфийка не выявила ни малейшего признака раскаяния. – Подумаешь, трагедия – по уху получили.

     И тут я не сдержался, спрыгнул с Дублона, схватил эльфийку за тонкую талию, собираясь вытащить из седла и уже на земле хорошенько наподдать по мягкому заду. Но мести не получилось. Арнувиэль громко вскрикнула от боли. Дьявол! Я совсем позабыл о ее больной коленке.

     – Довольны? Справились с калекой? – чуть не заплакала она. – А корчили из себя такого заботливого доктора. Бессовестный ...

     – Бог с вами, – я махнул рукой, – но впредь смотрите мне. Накажу!

     – Будет вам грозиться, лучше расскажите еще что-нибудь про Маленького Джона. Признаться, никогда не видела великанов. Они что, все такие' веселые, как ваш друг?

     – За всех не скажу, – скупо усмехнулся я, – но Джонни шутник хоть куда. Даже бывает сверх меры. Ну вот, например, сижу я в одном из лучших кафе Химер-тауна, попиваю себе' отборный эль. В кармане после полутора месяцев тяжких трудов золотоискателя приятная тяжесть тридцати червонных дублонов. Все хорошо и спокойно. Никакого душевного либо физического дискомфорта. Как в таких случаях говорят: гармония души и тела. Вдруг вбегает запыхавшийся посыльный и орет во всю глотку:

     – Кто здесь Алекс Стальная Лоза с Западной Границы?

     – Что стряслось, дурень? – интересуюсь внешне безразлично.

     – Несчастье, господин, – хрипит усталый гонец. – Вчера в харчевне «Синяк и Kopона" наглой смертью помер ваш старый друг, Маленький Джон. Это на окраине Гоп-Стоп Городка.

     – Как он погиб? – я уж было, вскочил на ноги с мыслью о лютой смерти его врагам, а приятели и просто знакомые, демонстрируя готовность помочь, зазвякали оружием. – Говори, несчастный!

     – Э-э, господин, простите, но ваш друг, здорово упившись, подавился костью, что и послужило причиной смерти. Похоронили его там же, на местном кладбище ...

     Потрясенный, я дал парню три серебряных луны, хотя хватило бы и одной, и медленно осел на стол.

     – Джон, скотина, – рыдала моя душа, – ты уцелел во всех пограничных стычках, а погиб такой дурной, бесславной смертью. Боже Правый! Джон! Джон ...

     Короче говоря, госпожа, я с горя закатил в тот вечер такие поминки по Джону, что даже хозяин кафе и его два долболома-сына, не говоря уже о посетителях, едва стояли на ногах, а из моих тридцати дублонов не осталось ни шиша. И тут, представьте себе, госпожа, под занавес этого бедлама, как раз после моей самой пламенной, проникновенной речи в честь безвременно усопшего друга, в двери кафе вламывается старина Джон. Безвременно усопший. Он подмигивает мне и с легкой укоризной говорит:

     ~ Эко же ты, брат, нализался. Вот что значит оставлять тебя надолго одного без присмотра. Нехорошо!

     Эльфийка паскудно захихикала.

     – И что дальше?

     – Хм, а дальше, то есть утром, эта скотина Мне простодушно объяснила, что ему, дескать, захотелось немножко пошутить: Представляете? Ох, и зол же я был на Джона, дня два не разговаривал.

     Уже вечерело, когда мы подъехали к некогда добротному дому из красного кирпича под изувеченной ветрами черепичной крышей. Часть забора отсутствовала вообще, а то, что еще оставалось, пребывало в плачевном состоянии. Хозяйственные постройки выглядели даже более жалко: часть опасно покосилась, другая вообще развалилась. Когда-то крытые соломой и дранкой, они теперь не могли похвастаться ни тем, ни другим.

     – Заночуем здесь? – преждевременно обрадовалась Арнувиэль. – Все же какой-никакой дом, укрытие и от ветра, и от недругов.

     – Помолчите! – я приложил палец к губам, после чего томительную минуту прислушивался и принюхивался. Ошибки быть не 'могло. На ферме нечисто и очень сильно нечисто!

     – – Мы уезжаем, 'госпожа, – затем бесповоротно я высказал свое решение. – Ночью здесь людям делать нечего. Разве что у них хроническая бессонница и вдобавок тягa к самоубийственным приключениям.

     – А в чем, собственно, дело, Алекс? С чего вдруг такое беспокойство?

     Пришлось объяснить:

     – Плохое место, госпожа. Здесь обитает перевертыш, под домом у него гнездо. Так что не будем нарываться на неприятности и испытывать Судьбу..

     Пояснение подействовало хорошо, ибо эльфийка так дунула от испоганенного дома на своей Иль-Чаре, что догнать ее удалось только минут через пять. В уже густеющих сумерках мы поставили палатку в петлеобразном изгибе тихой, безымянной речушки. Костяное Поле раскинуло вокруг привольные, травяные просторы: в иных местах растения были столь высоки, что полностью могли скрыть и лошадь, и всадника. Пока я занимался лошадьми, эльфийка управилась с приготовлением ужина, но прежде чем приступить к трапезе, я внимательно осмотрел ее ногу. Дело явно обстояло лучше, синяк, правда, выглядел пострашней, зато опухоль заметно спала. Обмыв и вытерев больную коленку, я вновь намазал ее своим бальзамом и завязал. Заметно смущаясь, эльфиечка неловко поблагодарила.

     – Да чего уж там? – удивленно отмахнулся я. – Разве вы бы сами не помогли мне, случись такая нужда?

     Ужин прошел при безжизненном свете низко висящей полной луны, с которой старались соперничать россыпи крупных ярких звезд, буквально усеивающих ночное небо. Иногда звезда падала вниз, прочерчивая сине-зеленый след в 'бездонной черноте, и я тогда знал: нить чьей-то Судьбы безвозвратно оборвалась. Что поделаешь, Госпожа Смерть собирает урожай круглый год. Перед тем, как нырнуть в нутро палатки, Арнувиэль обернулась.