Текст книги "Приключения Алекса (СИ)"

Автор книги: Александр Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 43 страниц)

     Гляжу, наконец, впереди перевал,

     Но, словно назло, на нем снежный завал.

     Трухлявое пнище, ну чтоб ты пропал,

     Еще пару дней я ругал и ругал.

     От слов тех горячих растаял завал,

     Вперед я пошел и в пропасть упал,

     На самое дно. О-о, о-о, о-о!

     Но спас меня барс, на него я упал

     И долго меня он по кручам гонял.

     И-и, и-и, и-и.

     Окончились, наверное, мои бы там дни

     Но кто-то веревкой меня поманил,

     Нил-нил; нил-нил, нил-нил.

     И долго с усердьем на гору тащил.

     И вот наверху я стою и ну ничего не пойму.

     Тянула веревку родная жена,

     Вот странно: ведь дома должна быть она.

     И ну я ее за бурдюк распекать,

     Узнаешь, где прячется чертова мать!

     Послушав, столкнула меня она к барсу.

     За что? Из-за глупого бабьего фарсу.

     Мол, даме с клыками такое скажи.

     Мужик или нет, возьми докажи.

     На дно опять я упал, но на кошку уже не попал:

     Все кости себе поломал ...

     Вот лежу я и помираю и чертову мать поминаю.

     У-у, у-у, у-у, наверно, конец здесь найду.

     Но под нос свалилась веревка.

     Пожалела мужа плутовка.

     Никто из немногих оставшихся за столом так и не узнал, конец это или следует продолжение. По той простой причине, что Джон, хвала Господу, уснул, впечатавшись лицом в недоеденный бычий бок. У его ног, словно собачонка, уютно скрутился калачиком гном. Зрелище было еще то, как говорится, не увидишь – не поймешь.

     – Веселые у тебя друзья, Стальная Лоза,– одобрительно провозгласил святой отец, наливая себе еще одну, неясно какую по счету, кружку. – Вот только слабоваты по части выпивки. Особенно Ершок, языческая душа. А так они ничего, и песни поют что надо, не богопротивные.

     – Ты бы, монах, помалкивал лучше про выпивку, – деланно сурово нахмурился Рабин и упрекнул: – Хлещешь старое вино, словно воду. Забыл, что мы в походе? В животе поди, наверное, целый океан плещется?

     – Не-а, ик, – святой отец широко ухмыльнулся, – но полагаю морем это можно назвать. И не ерепенься ты, сын мой, чего зря обижаешь смиренного, аки овца, слугу Господа? Ведь я трезв, будто стеклышко, то есть в голове у меня так ясно и прозрачно. Клянусь Святым Дунстаном и своей хижиной отшельника. Не ве-веришь, а?

     – Иди-ка лучше спать, монах, – посоветовал Робин. – Да и все, наверное, будут не прочь отдохнуть. А серьезный разговор оставим на утро.

     Растолкать Джона и Фин-Дари оказалось нелегким трудом, но с помощью усердно помогающего мне Брын-гин-гин-дыля это таки удалось осуществить. Благо тролль не употреблял спиртного, правда, не будь дураком, он возмещал его едой. Дотянув обоих «алкашей» до ближайшего дерева, мы отдышались, после чего я послал своего «оруженосца» за матрацами. Ночи становились прохладными, а еще вдобавок появилась и сырость. Простудятся мои выпивохи, лечи их потом. Вино подействовало и на_ меня, усыпив похлеще снотворного, хоть и пил я по сравнению с друзьями умеренно.

     Утром кто-то осторожно потряс за плечо и голосом Брын-гин-гин-дыля прогудел:

     – Хозяина, твоя зовет Славная Робина. Вставай, хозяина!

      Поднявшись, я сладко потянулся, с удовлетворением отмечая отсутствие головной боли. Что значит доброе, старое вино! Рядышком дрыхли Джон с Рыжиком, при этом один храпел, словно труба, другой свистел, будто чайник.

     – Буди-ка этих пропойц, – велел я верному троллю, – да не слишком церемонься, особенно с рыжим. Добром не пожелают встать, плесни ведро-другое холодной воды. Уверяю, подействует.

     Ободряюще подмигнув ему, я направился к вновь запылавшему костру. Сегодня на нем, правда, не было бычьей туши, вместо нее висел внушительный котел, из которого доносились булькающие звуки. Робин сидел на своем месте во главе стола, рядом с ним, только справа, Джек Сосна. С другой стороны, напротив, расположился Белый, исчезнувший вчера неведомо куда. Бывший главарь Сбродной Шайки демонстративно ни на кого не обращал внимания. Н-да уж, характерец у него еще тот ...

     Поздоровавшись со всеми, я устроился по левую руку от Робина. Вскоре появились отсутствующие: мои взлохмаченные соратники со следами воды на одежде и люди Лесного Вождя. Повар с помощником разложили в миски кашу с мясом и налили по стакану алого, словно кровь, вина. Завтрак прошел в полном молчании, лишь слышались перестук ложек да звяканье отставляемых стаканов.

     "Наверное, парни Робина такие хмурые потому, что проведали о его уходе с нами, – поразмыслив, решил я. – А ни для кого не секрет, они любят своего Вождя ... ".

     Лесные стрелки подтвердили это на сто процентов, наотрез отказавшись отправляться в Шервуд без него.

     – Куда ты, туда и мы, – от лица всех заявил незнакомый мне паренек, кажется, его звали Вилль Белоручка. – Хочешь помочь своему другу? Что ж, дело хорошее. Но неужто вам помешают лишние мечи и луки? А там, сделав дело, вместе вернемся в Шервудские чащи.

     Несмотря на всю власть, Робин ничего не смог с ними поделать, и наш отряд увеличился на двадцать отборных молодцов.

     «Хорошее приобретение, – втайне радовался я, хотя виду и не подавал». Чего, спрашивается, разевать рот до ушей, когда тянешь людей на погибель? Конечно, было стыдно за эту свою радость, но ничего поделать с собой я не мог. Да-а, эгоизм живет в душе каждого из нас.

     – К тому же, – говорил в оправдание я себе, – их никто не уговаривал, сами ведь решили, прекрасно зная, на что идут.

     Но легче от такого утешения не стало ...

     Сборы были недолги. Парни Робина – бывалый народ. Растянувшись цепью, мы ехали по тропе, усеянной опадающей листвой. Близилась осень ... Благо если она окажется теплой и недождливой. Ведь поход наш, по сути, только начинается. Украдкой, чтобы никто не видел, я достал замшевый кошель, а из него извлек золотое колечко, увитое листьями Древа Счастья, и платиновый медальон в виде многогранной колонны. Легкий, почти не слышный щелчок открыл глазам дорогие черты любимой. Я редко смотрел на этот цветной эмалевый портрет. Уж больно живо он был исполнен и потому причинял нестерпимые страдания и глухую тоску... Со вздохом я запрятал назад свои сокровища, а сам кошель положил в застегивающийся нагрудный карман плаща. С каждым ушедшим днем печаль все больше и больше полонила сердце, навевая уныние и хмурое настроение. Конечно, я старался не подавать виду, но ... Чем дальше, тем это становилось труднее. Благо друзья рядом и не дают хандре взять верх.

     Чего стоит один только Рыжик! Да он своей болтовней и проделками мертвого из граба подымет и заставит смеяться. А Маленький Джон? Вспомнить только его вчерашнее выступление в стиле «романтической баллады»! Ох, УЖ эти горцы, привыкли к публике в виде скал, вот и завывают что ни попадя. Хотя, если честно признаться, то песня была с юмором. И не ори ее Джон дурным голосом, наверное, понравилась бы всем. Теперь к этой парочке заядлых весельчаков прибавился еще и тролль. Одна его речь порой вызывает невольную улыбку, которую я, стараясь не обидеть малого, скрываю за внешней невозмутимостью.-

     Между тем старый лес кончился, обрываясь у самого начала широкого древнего тракта, выложенного давным-давно потрескавшимися плитами, между которыми pоcлa вездесущая трава и порой даже деревья. Тут же, на обочине, виднелись угрюмые руины некогда прочного, приземистого здания, где, наверное, располагались казармы дорожной стражи. О, Господи, сколько же лет назад здесь кипела жизнь? Теперь лишь тлен да забытье ...

     Эх, возрадить бы все эти дикие земли! Я даже грешным делом подумал о Серебряном Колоколе и созыве Всеобщего Сбора, хотя сразу же и отогнал эти мысли. Какой уж тут затевать, пусть даже в мечтах, крестовый поход во владения Тени, когда Черный Король подминает копытами своего войска территории Спокойных Земель! Да и достать этот Колокол – нелегкий труд, если вообще выполнимый. Неужели слуги Тени и впрямь его схоронили на острове, посреди озера Страха? На совсем небольшом островке Хранителе? А в принципе, почему бы и нет? Попробуй, доберись туда через просторы Ничейных, а потом Покинутых Земель. Преодолей затем ледяную пустыню, сковавшую поверхность озера и похрустывающую предательским льдом'– Победи неусыпную стражу: колдовские смерчи и снежных демонов, после чего, пожалуйста, забирай Серебряный Колокол, неси куда надо, бей в набат. Собирай ополчение, все услышат, коли молва, конечно, не врет. Но все это чушь собачья, пака эльфиечка моя в руках Черного чудовища. Тьфу ты, зло берет, разыскали-таки братца на свою голову. Н-да, вот о чем сейчас надо думать, об Арнувиэль, а там, как вернее ее выручить и доставить в безопасное место. А уж после ... Возможно, дойдет дело и до легендарного Колокола. Если к тому времени будет из кого организовывать крестовый поход. А то ведь, глядишь, такое понятие, как Спокойные Земли Континента, может вообще исчезнуть. Останется на их месте выжженная головорезами Черного Короля безлюдная пусты-

     ня. Может случиться и так, С тоской вспомнился Старый Бэн. Как· он там? Давно уже тревога гложет за старика. Не оставь его в трудную минуту, Господи ...

     – Хозяина! – прервал мои раздумья Брын-гин-гин-дыль, почтительно ехавший сзади, а теперь приблизившийся почти вплотную. Был он красный, как вареный рак, и сердитый, словно индюк.– Моя твоя просить позволить бедный тролль наказать рыжая дьявол.

     – А что сделал рыжая дьявол? – без особого интереса спросил я.

     – Ой, плохо сделал, очень плохо, – застонал тролль.

      И только тут я обратил внимание на его распухшее лицо. К тому же он периодически отмахивался руками, создавая впечатление, что ему досаждает кто-то невидимый.

     – Что именно он сотворил? – зловеще глядя на невинного, будто овечка, гнома, процедил сквозь зубы я.

     – Он мазать медом конь бедного тролль, – едва не рыдая, выложил несчастный. – А осы жалить его во все места. Ай-ай-ай! Но они и то не такой злой, как маленький, коварный кракодила.

     – Фин-Дари, а ну едь сюда, – велел я.

     – Вот уж и не подумаю, – наотрез отказался гном. – До тех пор, пока эта пещерная горилла не свалит куда-нибудь подальше. Посмотри, Алекс, да она, обезьянища эта, за собой целый рой таскает. У-у, гадкий тролль, поди, всю ночь в лесу ульи ворошил. Да и то сказать, что ему, трезвому, делать? Спать что ли после целого дня безделья и обжорства?

     – Ты сам натирать утром мой Ураган медом святой. Тук, – заверещал, не переставая размахивать конечностями, Брын-гин-гин-дыль. – Моя застать рыжая бестия, когда та совершать преступлений. Но моя сразу не понять коварный план рыжая бестия. Не понять!

     Ехавшие невдалеке лесные стрелки Робина с улыбками стали прислушиваться к нашему разговору. "Вот проклятущий гном, перед всем миром опозорил. Ведет себя, как дитя малое. Ну погоди же у меня ... ".

     В это время вернулись ускакавшие было в арьергард к дозорным Джон, Робин и Джек Сосна. Джон по лукавому выражению физиономии гнома сразу смекнул, что ·тот набедокурил, и с любопытством уставился на продолжающего изображать ветряную мельницу тролля.

     – Что приключилось, парень? – участливо спросил затем он. Эко смотрю я, У тебя лицо раздуло и посинело, словно у утопленника. Тьфу, напасть! Да никак вокруг тебя осы хороводы накручивают. Как ты умудрился их привадить?

     – Все содеять свирепый кракодила, – пропыхтел, H~ переставая вертеться, тролль. – Он не любить бедный Брын-гин-гин-дыль и потому делать пакость, мазать красавец Ураган сладкий липкий мед.

     Хозяина! – потом он опять воззвал ко мне. – Моя просить разрешить наказать злобный бестий. Очень просить!

     – Спятил, придурок? – змеей зашипел гном. – Да как ты смеешь? Я из вольного народа, понял? И никто не имеет права разрешить тебе меня наказать. Усвой это крепко, уродина!

     Робин и Джек Сосна, переглянувшись, тактично поотстали, предоставив уладить это дело нам самим. Так сказать без свидетелей.

     – Та-ак, – тоном, не предвещавшим гному ничего хорошего, протянул я, – знаешь, милый троллюшка, а Фин-Дари, пожалуй, прав. Я действительно не властен позволить его наказать. Ведь он такой же равноправный член нашего отряда, как, скажем, Джон, Робин, Джек, монах Тук. Такой же равноправный, как и ты ... Так о чем просишь ты? Что-то не поделили? Повздорили по другому поводу? Так сами и разбирайтесь. Вдвоем. А мне-то какое дело? Я-то тут при чем?

     – Моя иметь право вздуть рыжая дьявол? – буквально просиял тролль. – Моя верно понимать?

     – Вернее некуда, – невозмутимо подтвердил я, – каждая свободная личность имеет право на самозащиту.

     – Эй, эй, – побледнел всегда румяный Рыжик, – это что за заговор? Алекс, да ты прямо науськиваешь на меня эту чудовищную обезьяну! А еще другом называешься. Предатель!

     – Меня все это не касается, – я даже демонстративно отвернулся, – сами разбирайтесь в своих взаимоотношениях.

     Торжествующе подвывая, Брын-гин-гин-дыль ринулся на обидчика, тот же, в панике дернув поводья, попытался на своем Угольке укрыться за широкой Джоновой спиной.

     – Кыш! – не без удовольствия прогнал его великан. – Порой за грешки надо тебе держать ответ, рыжий злодей!

     – Предатели! Негодяи! – в истерике возопил гном, но, заметив надвигавшегося утесом тролля, пришпорил коня и вихрем понесся по тракту. Тот сломя голову за ним.

     – Впереди все в порядке? – с тревогой спросил я у Маленького Джона. – А то, не ровен час, влетят наши дуэлянты в беду.

     – Разведчики обследовали тракт километров на пятнадцать и ничего, внушающего тревогу, не обнаружили, – сообщил, посмеиваясь, великан. – Так что пусть мальчики порезвятся. Глядишь, гному это впрок пойдет, поумнеет хоть малость. В общем-то, это вряд ли произойдет.

     – Вряд ли, – согласился я, – но если подобные уроки периодически повторять, может, он что и усвоит. В конце концов ...

     Из самого хвоста нашего отряда показался сумрачный Белый. Ни слова не говоря, он пристроился рядом с нами.

     Что-то его гложет, безошибочно почувствовал я, какое-то пережитое, но не забытое им горе. Это с виду он каменный, мол, все по барабану. А внутри мы все люди, у которых есть и душа, и сердце ... Н-да!

     Редкие дубы, высящиеся по обеим сторонам дороги, уступили место зарослям жесткого кустарника. Который имел характеризующее название – проволочник. В дополнение на нем росли еще и колючки, прочные, словно сталь. Царапаться ими не стоило, ибо ядовитый покров мог вызвать сильную лихорадку. Во всяком случае, так утверждал Нэд-Паладин.

     Видимость на дороге теперь ограничилась до ближайшего поворота. Все остальное скрывали колючие, немыслимо переплетающиеся заросли. Правда, порой среди них виднелось засохшее дерево с давнишним гнездом на вершине либо остатки кирпичных строений, а то и вовсе громада замка с потемневшей от времени и непогоды некогда красночерепичной крышей. Попалась даже высоченная стела с распростершим крылья на самом верху бронзовым орлом. Но добраться до нее и прочитать выбитые на плите знаки не было никакой возможности.

     Прошло минут десять после начала гонки, затеянной троллем, и я невольно· стал волноваться. Правильно ли было так поступать? Не угробят ли друг друга мои приятели? Фин-Дари, конечно, вспыльчивый, но не идиот же, в конце концов? А потому должен понимать: в выяснении отношений между своими к оружию прибегать нельзя. Haсчет Брын-гин-гин-дыля в этом плане я был спокоен. В общем и целом он являлся уравновешенным и здравым существом. Если его не доводить до белого каления. Что, к большому сожалению, нравилось делать Рыжику. Вернее сказать, это было любимое хобби мерзавца гнома.

     В нетерпении пришпорив Дублона, я вырвался далеко вперед ехавшего цепью отряда. За мной последовал один только Джон. Белого мало интересовали подобные мелкие свары, а Рабин же старался держаться в стороне от наших внутренних проблем. Наверное, потому, что девятнадцать подчиненных ему парней, несмотря на железную дисциплину, – груз немалый и доставляющий хлопоты.

     Лихой парочки нигде не было видно. Мы миновали один крутой изгиб дороги, второй, третий и только тогда, наконец, заметили исчезнувших соратников. А им приходилось туго ... огромная, блестящая змея, выползшая из проволочника, стиснула яростно отбивавшегося Фин-Дари посреди туловища двумя узорчатыми кольцами. Пытавшийся выручить его тролль, спешившись, наступал на нее, размахивая при этом внушительных размеров широким стальным мечом. Змеища, высоко подняв треугольную голову, ловко уклонял ась от мощных, но не слишком быстрых ударов и, в свою очередь, сама пыталась схватить противника разинутой жарко-красной пастью, из которой торчали изогнутые, острые клыки.

     – Амба! – сказал, как выдохнул, Маленький Джон.

     Да и у меня самого всплыло в мозгу название одной из самых грозных змей Покинутых Земель: Амба!·

     Ударив шпорами своих скакунов, мы без промедления ринулись на выручку. И, пожалуй, вовремя. Гигантский хвост, до того момента бездействовавший, вдруг приподнялся И, будто бревно, обрушился на не успевшего защититься Брын-гин-гин-дыля. Тот, естественно; грохнулся без чувств, выронив ИЗ обмякших рук бесполезный теперь меч. В отместку Джон звезданул Амбу по башке шипастой булавой. К сожалению, удар пришелся вскользь и лишь слегка содрал чешуйчатую кожу, Амба пришла в ярость и, сердито зашипев, метнулась к Джоновой груди. Но тот ловко отскочил, я же, в свою очередь, кинулся к ней, вонзив в толстое упругое тело сверкающий клинок. Змея отпрянула, с недоумением посматривая на нас. Видимо, она еще никогда не встречала существ, способных причинить ей боль.

     Все же она быстро оценила и признала исходящую от нас опасность, ибо даже выпустила синего полупридушенного гнома из своих объятий. После чего, естественно, решила без помех и, не мешкая, разделаться с обидчиками. Да не тут-то было. Амба находилась посреди тракта, в месте, свободном от камней, деревьев и прочего хлама, что облегчало нападение и затрудняло защиту. К тому же мы набросились на Змею с·четырех сторон: Джон, я и наши отлично обученные сражаться пограничные кони. Навряд ли она ожидала нечто подобное. Даже ее превосходной реакции не хватило на то, чтобы успеть увернуться от града сыпавшихся ударов: копытами, булавой и полированной сталью меча.

     Не переставая громко шипеть, амба попыталась улизнуть назад, в непроходимые заросли проволочника. Но я, опередив Джона, догнал ее у самой колючей стены и в прыжке одним молниеносным взмахом меча снес голову. В каком-то оцепенении мы, наверное, с полминуты, уставившись, глупо глазели на жуткий частокол разинутой пасти. Позабыв даже о друзьях, нуждающихся в помощи. От этого идиотского созерцания нас отвлек приближающийся цокот копыт.

     Первыми показались Робин, Джек Сосна и монах Тук. Не сдержав возгласов удивления, они устремились к нам.

     – Клянусь посохом Святого Дунстана, – вылупил глаза монах, – да это же змей-искуситель, прельстивший нашу праматерь. Еву запретным яблоком! Или, по крайней мере, его потомок.

     – Нет, отче,– напрочь обрезал библейскую версию Джон. – Амба – порождение Покинутых Земель, а значит, роду ее всего две-три сотни лет.

     Робин и Джек, спрыгнув с коней, стали с интересом рассматривать гигантское тело. Остальные лесные стрелки, подъехавшие следом, присоединились к ним. Один лишь Белый не проявил абсолютно никакого любопытства, равнодушно бросив на застывшие кольца мимолетный взгляд. Он направил своего Волка, серого свирепого жеребца, к приходившим в себя потерпевшим. Гном все еще с синим лицом, с оханьем растирал бока и живот. А бедняга Брын-гин-гин-дыль сидел на земле, держась за голову обеими руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Мы с Джоном тоже, хотя и с запозданием, поспешили к помятым соратникам.

     – Ну что, рыжий прохиндей, – взялся яза «лечение» Фин-Дари,– допрыгался? Чучело несчастное! А если б мы не подоспели вовремя? Где бы ты сейчас находился? Правильно, в брюхе этой отвратительной твари. Хотя, конечно, большая заслуга в твоем спасении принадлежит троллю. Но ты же это не оценишь. Правда?

     -. Не так уж я плох, – сверкнул глазами гном, – все-то ты, Алекс, наговариваешь на меня.

     Подтверждая свои Слова, он С оханьем подошел к троллю, которому Белый накладывал на голову повязку, смоченную холодной водой. И совершенно неожиданно протянул тому крепкую ладошку. – Спасибо, Брын-гин-гин-дыль!– торжественно заявил он. – Ты выручил меня сегодня, а я, глядишь, приду тебе на помощь завтра. Такие вот дела, значит. И вот еще что ... Прости мне мою непутевую шутку. Ну с медом этим. Вообще-то, я ради смеха ее затеял, но несильно подумавши.

     – Моя больше не считать рыжий гном плохим, – простодушно, до самых ушей ухмыльнулся тролль, при этом осторожно пожимая протянутую руку. – Моя предлагать ему нерушимый дружба. Но если рыжий гном обещать не говорить на бедный тролль мерзкий прозвищ.

     – Не буду, – покраснел до корней волос Фин-Дари, – клянусь наковальней папаши, не буду.

     – Алекс, не стоит здесь долго задерживаться, – закончив с перевязкой, посоветовал Белый, недоверчиво оглядываясь по сторонам. – Я слышал, амбы живут парами. Так что как бы сюда не нагрянула другая змейка. А в мести эти твари не знают себе равных.

     – Да, приятель, ты прав, – сразу согласился я, – надо дергать отсюда как можно скорее.

     Гному и троллю помогли залезть в седла, и отряд двинулся дальше по тракту. Робин, Джек, монах Тук, Аллен Менестрель, Мук Мельник и Виль Белоручка подъехали к нам с Джоном и потребовали рассказа. За язык нас тянуть не надо было, и мы красочно поведали свою часть разыгравшегося представления. Его первое действие знали лишь Фин-Дари да Брын-гин-гин-дыль, но бедняги еще толком не пришли в себя, и потому до самой остановки на ночлег их решили не беспокоить.

     Жесткий, похожий на металлическую проволоку кустарник к вечеру исчез, постепенно уступив место полого вздымающейся к горизонту равнине, поросшей группами пирамидальных тополей. Несколько раз древний тракт пересекали другие дороги, но мы продолжали упрямо идти на север.

     Не заглядывая в дома, миновали две деревеньки, расположенные невдалеке от нашего пути. И правильно, без необходимости соваться в давно – заброшенные жилища Покинутых Земель смерти подобно, ибо их обожала обживать нечисть. И я ее хорошо чуял, но здесь она была особенная, как бы сама по себе, при случае способная погубить 'как слуг Тени, так и слуг Господа.

     Для бивуака место выбрали удачное – на вершине плоского холма, укрытого зеленой шапкой шелестящих на ветру ивовых крон. С двух сторон склоны холма вздымались почти отвесно: в случае нападения по ним вряд ли бы кто смог взобраться. Был здесь и ручеек, бьющий из недр земли прозрачным ледяным ключом. Несмотря на все это, монах Тук высказался против пребывания здесь ночью.

     – Да знаете ли вы, братие, – распинался он, вскарабкавшись на замшелый валун, – что сия гора не что ·иное, как могильный курган? И еще неведомо, чьи кости в нем сокрыты. А, кроме того, я, вдобавок, нашел тут языческое капище – каменного истукана с тремя рогами на башке и с чашей между колен, забрызганной чем-то бурым.

     – Да брось, святой отец, – запанибрата стукнул его по плечу Джек Сосна, – тебе-то чего бояться? Язычники язычника не тронут.

     – Не глумись, сын мой, не глумись над смиренным, беззащитным отшельником, озаряющим путь для себя и других факелом Веры. А вот ты сам – заблудшая овца, как есть заблудшая во тьме ереси и безбожия.

     – О-го-го! – захохотал Джек. – Ну ты, поп, и заговорил, что натуральный инквизитор. Однако интересно, с чего ты вдруг решил, будто я блукаю в ереси?

     – Э, сын мой, – монах хитро прищурил маленькие глазки, – я все подмечаю. Вот, к примеру: глушишь вино, Господню кровь, а не осеняешь себя или питие знамением крестным. Нехорошо! А вчера кто опорожнил кружку кроткого отшельника, стоило только ему отвернуться? Знаешь ли ты, сколь это тяжко, грешно? Ведь я перед каждой чарой молился в душе Святой Деве, готовился выпить за ее здоровье, а ты мне в этом мешал. Ну не козни ли это Дьявола? Смотри, Джек Сосна, предостерегаю: не сбейся с пути истинного и прямого.

     – Кончай свои нудные проповеди, старина, – посоветовал Джон, сбрасывая к ногам святого отца большого оленя, добытого им по пути. Благо зверя вокруг шныряло полным-полно. – Займись-ка лучше этой замечательной тушей. Ведь, кроме тебя, никто ее не приготовит как надо.

     – Истинно так, – причмокнул толстыми губами монах и, нахмурившись, распорядился: – Тогда чего стоите столбами? Давайте, бездельники, разжигайте огонь. Живей, живей!

     Вскоре запылали три костра, благо здешние края еще позволяли такую роскошь. Но пройдет какое-то время, и об этом придется забыть, довольствуясь лишь огоньком сухого спирта. Когда, наконец, ужин был готов и поровну разделен, весь отряд расположился у манящих теплом костров. Белый, я, Джон, монах Тук, Робин, Фин-Дари, Джек Сосна, Ален Менестрель и Мук Мельник расселись вместе. Брын-гин-гин-дыль угадывался где-то во тьме, за моей спиной, и все попытки извлечь его оттуда к костру успехом не увенчались.

     – Моя здесь караулить хозяина,– доносился один И тот же ответ на все уговоры. Троллюшка чувствовал себя неловко в обществе таких людей, как «Белая Босса», «Славная Робина» и «Святая Тука», но я надеялся, он все же со временем пообвыкнется. Правда, тролль все же отлучился ненадолго к нашим лошадям, пасущимся у подножия холма, но оттуда его выманили ароматы поджаренной святым отцом нежной оленины. Получив свою долю, он вновь удалился во тьму.

     «Вот уж не думал, не гадал, что у меня будет собственный телохранитель, – про себя невольно усмехнулся я, – да к тому же еще и тролль».

     Когда все утолили первый голод, Робин стал выспрашивать гнома:

     – Фин-Дари, дружище, как случилось, что эта тварь сцапала тебя? Неужто пограничный волк мог так сплоховать?

     – На Границе, да и в Ничейных Землях нет подобных тварей, – без особой охоты откликнулся гном. – Вот хоть Алекс, хоть Джон могут это подтвердить. Да и знай я, что змеюка где-то рядом, и ТО вряд ли смог бы избежать ее объятий. Поверите, я даже совершенно не заметил, как она бросилась на меня из кустарника. Так, неясная, стремительная тень – И Я словно в железных тисках. Благо тролль; как бешеный, набросился на нее и не дал уволокти с дороги, В заросли проволочника.

     – Вот уж воистину – амба! – с набитым ртом умудрился проговорить монах и набожно перекрестился. – Спаси Господи, слугу своего.

     – Против нее бы использовать магические штучки твоих любимых янитов, – с оттенком иронии произнес я, ибо не слишком верил во все эти россказни об их могуществе. Полагаю, если бы оно, это могущество, существовало, то разве позволили бы обладающие им сжечь себя на костре?

     – О, да, истинно так, сын мой, – сразу же с важностью ухватился монах за притягательную тему, – янитский священник в момент ока испепелил бы подобную гадину.

     – А кстати, – вдруг стало мне интересно, – зачем это вам в Шервуде понадобилось магическое искусство запрещенного Церковью ордена?

     Сидевшие у костра лесные стрелки переглянулись, потом Робин со значением ответил:

     – Для того чтобы применять его.

     – Против кого? – не сдержавшись, хмыкнул я. – Против старого придурка ноттингемского шерифа и его задрипанного воинства? Но вы и так их щиплете, словно кур, а уж за нос водите, будто несмышленых детей. Я наслышан· про ваши проделки, будьте уверены'.

     – Не в шерифе дело, – Робин, грызя сухую травинку, уставился на язычки костра. – Вампиры, Алекс. Нас в Шервуде за последний год стали сильно беспокоить вампиры. А ведь их там никогда не было. Вот тебе и Спокойные Земли ...

     – Мою девушку загубили эти кровопийцы, – хрипло, с болью в голосе поведал Аллен Менестрель. – Она жила в Линдерсхейле, маленькой деревушке у западной окраины Шервудского леса. Несла

     мне в корзинке гостинцы на день рождения. Несла, да не донесла ... Тело ее нашли Мук, сын мельника, да Боб Садовник.

     При упоминании этого происшествия Мук заметно изменился в лице. А Аллен между тем продолжал:

     – Принесли, значит, Люси к большому дубу, а в ней ну ни кровинки. И легкая стала, что пушинка ... Осмотрели сразу тело: ран, травм не оказалось, только на шее, там, где артерии, чернели запекшиеся точки. Следы клыков вампира ...

     – Так все и было, – убито подтвердил Мук, с сочувствием глядя на товарища.

     Теперь уже настала очередь переглядываться нам, пограничным спецам.

     – И часто подобное случается? – как можно более деликатно спросил Маленький Джон.

     – Да как сказать, – задумался Робин Гуд, – поначалу не так-то уж, а вот последние полгода вампиры словно с цепи сорвались. К тому же число их заметно возросло. У нас возникали большие трудности с выслеживанием их гнездовий и тайных убежищ. Потому что они не оставляли следов на земле. Сделав свое черное дело, вампиры растворялись, будто эфирные. Но все же десятерых мы прикончили: стрелами с серебряными наконечниками или ПРОСТО Кольями из осины. По сути, это дело не меняло, и тогда святой отец решил победить нечисть силой молитв. Потерпев неудачу и отчаявшись, он предложил отправиться в «Воронье Гнездо» за янитскими талисманами и знаниями.

     – Немудрено, что монах так и не смог достучаться до Небес, – с серьезным видом сообщил присутствующим Джек Сосна. – Уж больно у него заплетался язык. Я вот частенько рядом находился и то не мог разобрать, что он там бубнит. А Господь Бог-то далеко и со всех сторон до него доносятся мольбы да стенания. Поди услышь их все, тем более просьбы изрядно окосевших монахов.

     – Лжешь, сучий сын, – проворно подхватился на ноги тучный святой отец, – ни разу в жизни не взывал к Господу нашему на подпитии! Клянусь Святым Дунстаном!

     – И своим посохом смиренного отшельника, – невинно докончил за него Джек.

     – Тьфу, злыдень, – в сердцах сплюнул на землю монах, – еретиково семя, яблоко с червоточиной, вспомнится еще, аки ты ...

     – Да угомонитесь вы, – приструнил товарищей Робин Гуд. – Сейчас время для серьезного разговора.

     – Коли так, дети мои, то я сейчас, – святой отец энергично потер руки, зачем-то погладил могучий живот и бодрой рысцой исчез в темени ночи. Через пару минут он вернулся с небольшим бочонком на правом плече. Заметив негодующий взгляд Робина, он заискивающе пояснил: – Ты ведь сам сказал, что разговор предстоит серьезный. Так как же без вина? Вот и Святой Дунстан, в мудрости своей, советует...