Текст книги "Приключения Алекса (СИ)"

Автор книги: Александр Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 43 страниц)

     Положа руку на сердце, я был того же мнения.

     – Фанничка, золотце, да разве ж настоящий мужчина может не курить? – с пафосом вопросил Рыжик, бросив на меня уничтожающий косяк. – А МЫ к тому же чуть-чуть.

     – Ага, и дуть будете в сторонку, – сострила сестренка.

     – Непременно! – почти в один голос заверили и Карл с Джоном.

     – Э-э, гм, конечно, мы не отвечаем за порывы ветра, – поколебавшись, счел нужным добавить гном. – А ведь именно из-за него, проклятого, ты, милая Фанничка, иной раз вдыхаешь табачный дым.

     – Ловко оправдался, прохвост, – насмешливо хмыкнул я, – переведя стрелки на стихию. С нее же, известное дело, взятки гладки. Ох, хитрец!

     Мяу! Рядом с Фанни мягкой тенью возникла Ласка. Она тут же отреагировала на донесшийся мерзкий запах дымящего в трубках зелья протестующим брезгливым фырканьем.

     – Молодец, лапонька, – с умилением поощрил я, – поругай, поругай нехороших дядек. Кто знает, может, им и станет стыдно.

     Но тут подлый Рыжик решил переманить ее из нашего лагеря.

     – Усю-сю-сю-сю-сю! Иди сюда, котейка! Кыс-кыс-кыс-кыс! – слегка гнусаво позвал он, отложив чадящую трубку подальше. – Дам тебе немного мясца. Вишь, блин, какой Рыжик славный парень. Хоть и балуюсь табачком, а припас, припас подкрепиться лакомый кусочек. Подумал, позаботился, не то, что другие.

     Подбежавшая на зов Ласка понюхала предложенное угощение, но есть не стала. Удивительного в том ничего не было, ведь не так давно она сытно поела.

     – Вах-вах-вах, – разобиделся гном, – совсем разбаловалась, чумазая негодница. Нехорошо-о! Думаю, стоит тебя на недельку посадить на одни сухари. Вмиг тогда поумнеешь.

     – Рыжик! – для убедительности Фанни сделала многозначительную паузу. – Не третируй мою девочку. Угомонись.

     – Отстань от малышки, злыдень, – вступился и я за Ласку, – она тебе что, прожорливый лев?

     – А я че? – не стал лезть в бутылку гном. – Хотел просто котейку еще подкормить. Набегалась-то, поди, на свежем воздухе. А вы сразу ругаться. Ну да ладно, я зла не держу. Эге-ей, Ласочка, радость моя, давай-ка лучше поиграем. Не обращай на энтих сердитых бук внимания. Ай-ай-ай, только, чур, сильно не царапаться! Ой, блин, чертенок, но при чем тут мой чудный нос? Ва-ай, а ухо? Ну, держись теперь!

     Добрых десять минут Рыжик с увлечением баловался с вошедшей в азарт кошечкой. И без того исцарапанные руки гнома пополнились новыми отметинами. Компания взирала на потеху с добродушным интересом. А потом, уже под занавес, произошло такое, что мы пооткрывали от изумления рты. Невозмутимым остался один лишь Сен. Рыжик, поймав игриво отскакивающую кошечку, подбросил ее в воздухе. Сделав красивое сальто, та ловко приземлилась на четыре лапы и вдруг стала быстро изменяться, трансформируясь в шестилетнюю голенькую девочку с длинными черными, едва не до земли, волосами.

     – Ой, мамочка родная, – буквально опешил гном, – я не хотел, я не виноват, и вообще я тут ни при чем. Ой-ей-ей!

     – Умолкни, лопух чертов, – с трудом выдавил из себя Джон, – не то в усмерть перепугаешь своими кретинскими воплями дитятко. Хуг!

     Наверное, еще целую минуту мы во все глаза рассматривали свалившегося на наши бедные головы ребенка. Первой спохватилась Фанни, накинувшая на задрожавшее от прохладного ветерка тщедушное тельце девочки пятнистый плащ. Потом, усадив ее к себе на колени, она не нашла ничего лучшего, как ошарашено спросить:

     – Эй ты кто?

     Но девочка, потупясь, промолчала, лишь еще теснее прижавшись к Фанничкиной груди.

     – Пожалуй, я могу это сказать, – совершенно спокойно заявил Сен. – Она айбрис – дитя Тьмы, Лунного света и шаровой молнии, иными словами, что-то вроде природного явления или стихийного духа.

     – Ну ничего себе, – Рыжик ахнул, испуганно схватившись за голову, – пригрели, в натуре, оборотня. Бр-р-р, жуть-то, братцы, какая! Подумать только – маленькая ведьма спала среди нас все прошедшие ночи. Вот коварная нечисть, прикинулась, понимаешь, ласковой тихоней, а сама, небось, на глотки наши поглядывала да слюнки глотала. У-y, стерва!

     Заслышав злые слова гнома, девочка вздрогнула, будто от удара хлыста, затем неудержимо навзрыд заплакала, буквально вжавшись в принявшуюся успокаивать ее Фанни. Я сидел дальше, поэтому Джон отвесил Рыжику заслуженный подзатыльник.

     – Блинский кретин, – мое рычание заставило втянувшего голову в плечи гнома вздрогнуть, – неужто днем на солнце перегрелся? Так вроде бы уже давно остыть должен. Идиот безмозглый! У тебя что, совсем крыша поехала? – я красноречиво покрутил пальцем у виска.

     – Но ... 3-э-э, – неуверенно начал оправдываться гном. – Я че? Я ни при чем. 3то святой отец во всем виноват. Сами ведь слышали, как он сказал: «Дитя Тьмы».

     – Тьфу! – Джон раздраженно сплюнул себе под ноги. – А ты – тупорылое дитя Глупости. И что с того? Мы же не делаем от этого круглые глаза.

     – Внесу ясность, если вы не в курсе. Айбрисы не относятся к нечиcти или слугам Тени, – больше для Рыжика, чем для остальных членов компании, пояснил янит. – Их суть изначально нейтральна, ну как, к примеру, суть ветра либо того же света луны, звезд.

     – Гм, вон оно что, – с досадой пробормотал гном, неуверенно покосившись на склонившуюся над девочкой Фанни. – А че, блин, тогда сразу туману напустили, святой отец? Запутали меня вконец своими мудреными словами. Вот я и ... Сплоховал.

     – Ох, Рыжик, братан, – Карл посмотрел на гнома, будто увидел того первый раз в жизни, – любишь ты на других стрелки переводить, ой любишь.

     – Ну вот, опять на меня все наезжают, опять я самый плохой,– сник гном, – а почему, спрашивается? Не знаете, так скажу. О безопасности вашей, блин, думал, о провале всей нашей затеи. А вы, неблагодарные, напали в ответ. Разве ж так друзья поступают?

     Не слушая варняканья расстроенного Рыжика, мы тесно обступили Фанничку с замершей у нее на руках девочкой.

     – Ласка, – тихонько позвал я, – не бойся, хорошая, никто не причинит тебе зла. Мы друзья и уже доказали это на деле.

     Малышка подняла еще мокрое от слез лицо и вдруг несмело улыбнулась мне.

     – Хочешь быть моей младшей сестренкой? – серьезно предложил я ей, пытаясь унять внезапно возникшую щемящую боль в сердце. – Ну так как, черненькая, согласна?

     Она, кивнув, тепло улыбнулась вторично.

     – Мы все отныне малышке родичи, – густым басом прогудел Джон, рассматривающий Ласку с нескрываемой добродушной симпатией. – Гм, тут я, правда, пожалуй, поспешил, расписавшись за «почтенного» гнома Фин-Дари Огненного. У него ведь, как известно, всегда свое мнение, отличное от мнения побратимов.

     – Ничего подобного, – обиженно просопел Рыжик, протискиваясь на первый план, – и совсем я не таков. С Ласочкой же я сразу подружился, постоянно игрался с ней, старался посытнее накормить. Так что нечего меня теперь порочить перед обществом, большая стоеросовая дубина. Да я девочке еще, может, роднее, чем ты, грубый пещерный медведь. Она, поди, в душе боится тебя, как огня. И вообще, чему хорошему такой, с позволения сказать, родственничек способен научить невинное создание? Ругаться, будто пьяный боцман с похмелюги? Размахивать кулаками от нечего делать и нарываться на неприятности? Пить вино ведрами, горланя ночь напролет в трактире непристойные песни? Не-етушки, Джонни, не позволю испортить дитятко. Сам ей наставником стану: расскажу об историческом пути мира, раскрою секреты кулинарного мастерства, преподам основы хороших манер и поведения в приличном обществе. Для начала, конечно.

     – Ой, уморил! – Джон буквально задохнулся от смеха. – Ну наставничек выискался, просто жуть берет. Да ты же самого хорошего ребенка превратишь в закоренелого потенциального преступника. А я бы не хотел, чтобы Ласочкино будущее было связано с тюрьмой.

     – Каланча, не юродствуй, – с непривычной кротостью в голосе попросил гном, – ты ведь находишься не на паперти в воскреный день, где за это швырнут пару серебряных лун. Веди себя достойно или хотя бы приложи к тому все усилия. Ведь ты подаешь Ласочке дурной пример.

     – Господин Сен, почему вы до сих пор молчали о довольно необычном происхождении найденыша? – задал я не дающий покоя вопрос. Надеюсь, на это были серьезные причины?

     – Ну что сказать? В общем-то, нет, – он в раздумье наморщил лоб, – просто я полагал, она покинет наше общество при первой удобной возможности. Такую уверенность внушали мне почерпнутые в библиотеках Оплота сведения о нравах и обычаях сверхъестественных существ. В разделе об айбрисах говорится как о крайне независимых и сторонящихся людей созданиях. К тому же я ни капли не сомневался в ее неопасности. Так к чему было делать из мухи слона?

     – Гм-м, в любом случае получается не очень честно, – счел нужным заметить я. – Располагать подобными сведениями и держать их при себе ... Не по нашему это обычаю Границы.

     – Стоп! – янит неожиданно сердито воздел руку. – А я ведь и не претендую на принадлежность к Пограничному Братству. Я, если вы помните, господин Алекс, всего лишь скромный монах, служитель ордена Святого Яна.

     – Святой отец, – Фанни метнула на меня убийственный взгляд, не обращайте внимания на слова Алекса. У него иной раз проявляется досадный недостаток сначала говорит, потом думает.

     – Что поделаешь, – не преминул позлорадствовать Рыжик, – такой уж он у нас непутевый.

     – Фанничка права, господин Сен, – примирительно признал я, не обратив внимания на выпад гнома, – забудьте это недоразумение. У меня, поверьте, даже в мыслях не было ничего обидного.

     – Я не кисейная барьпшня, – великодушно отмахнулся монах, – и вообще, о каких обидах можно говорить в компании друзей и единомышленников?

     – Занятно, господин Сен, а с чего вдруг вы заподозрили в обычном с виду котенке айбриса? – недоуменно полюбопытствовал Карл. – Если это, конечно, не магический секрет.

     – Бога ради, – Сен усмехнулся с хитринкой в раскосых глазах, – никакой тайны тут нет. Все дело в элементарном знании да, пожалуй, простой наблюдательности. Обратите внимание на зрачки нашей воспитанницы. А теперь скажите, что вы увидели?

     – Ничего вроде бы, – неуверенно протянул Джон, деликатно заглядывая девочке в лицо, – хотя ... Ох, мать моя, что за диво! В ее глазах мелькнули язычки черного пламени.

     – Подумаешь, новость, – насмешливо фыркнула Фанни, – да я знала о них чуть ли не с первого дня, но просто не придавала значения.

     – Вот как? – крайне удивился Сен. – В таком случае странно для профессионала, специализирующегося на уничтожении всевозможных враждебных форм жизни.

     – Мы никогда не сталкивались с айбрисами, – досадливо поморщилась Фанни, еще теснее прижимая девчушку к себе, – а многие о них вообще не слышали. Кроме того, вы сами сказали, айбрисы людям не враги. Наверное, потому информации о них – кот наплакал.

     – Ха! – воскликнул вдруг Джон, стукнув себя в лоб кулаком. – Так вот, значит, кто рыдал в той руине у чертоликов! Ну смехота получается. Пока мы там старательно перерывали все сверху донизу, искомый ребеночек сидел у Фаннички на руках. Да-а, крутой прикол.

     – Мама должна была тебя назвать при рождении приколом, – будто конь заржал Рыжик. – Ой, Джонни, горе луковое, да все уже давно проехали это. До тебя же тока дошло. Гы-гы-гы, ну ты, блин, и жираф длинношеий.

     – Увянь, балаболка, – с досадой отмахнулся великан, чувствовавший себя несколько скованно рядом с такой маленькой девчушкой.

     Присев на корточки, я, едва касаясь, погладил Ласточку по шелковистой коже щечки, на которой уже почти исчезли бороздки струившихся слез. Не таясь, она посмотрела мне в глаза, и спустя несколько мгновений я подметил в них ласково замигавший темный огонек на месте зрачка, пропавший так же внезапно, как и появился.

     – Ласковая Тьма, – сам не знаю почему, зачарованно прошептал я. – Кай-Рэ, – улыбаясь, добавил Сен.

     – Что вы сказали, господин монах? – непонимающе уставилась на него Фанни.

     – Кай-Рэ – Ласковая Тьма по-байлирански, – уже серьезно пояснил Сен, – так звали одну загадочную волшебницу из наших древних сказаний.

     Несколько измененное имя настолько понравилось всей компании, что впредь стали пользоваться только им. К сожалению, более полному дальнейшему общению препятствовало одно серьезное обстоятельство. Кай-Рэ оказалась немой ... Мы, конечно, понимали девчушку, а она, в свою очередь, нас, но все же это было не то. Не совсем то ...

     В первый же день внезапного появления у нас девочки Фанничка с энтузиазмом принялась шить для нее одежки. Использовала она для этих целей добротную материю, добытую еще зимой в захваченном богатом обозе. В ход пошел даже ее запасной камуфляжный плащ, отлично подогнанный под тоненькую фигурку девочки. И надо сказать, Кай-Рэ понравились подобные хлопоты. Хм, хотя, что хорошего в бесконечных примерках да прочих портняжьих изощренных издевательствах? Нда-а, женщины крайне непонятные существа ... Правда, следует признать, Фанничка оказалась довольно талантливой закройщицей и швеей. Наверное, в противовес своим «способностям» кулинара.

     Посложней представлялась проблема с обувкой. Но тут, засучив рукава, за дело взялся непревзойденный сапожник Рыжик, смастеривший из кожи и замши по две пары превосходных мокасинчиков и сапожек. Конечно, всеми этими заботами занимались на привалах по вечерам. Зная пристрастие девочки к музыке, порой уже перед самым сном Фанни извлекала из чехла лютню. Исполнив две-три веселые детские песенки, она обнимала воспитанницу и уводила с собой на отдых. После своего чудесного превращения Кай-Рэ больше ни разу не изменяла облик, хотя никто не сомневался в том, что она при желании в любой момент может обернуться черной кошкой. Мне почему-то казалось, что она просто стеснялась заложенной в ней природой необычности. И лично я ее в этом вполне понимал.

     А между тем дни шли за днями без особых приключений, чему можно было только от души порадоваться. Сказывался факт участия сборной армии нечисти Покинутых Земель в разгоревшейся войне. Иначе наша дерзкая компания уже давно бы гнила в сырой могиле. А так мы почти беспрепятственно продвигались в нужном направлении.

     Часть 111

     Решающая осень

     В начале сентября вдруг резко похолодало, хотя до наступления настоящей осени с ее пронизывающими ветрами и ледяными ливнями было, пожалуй, еще далеко. Благо, для маленькой Кай-Рэ давным-давно подготовили несколько комплектов теплой одежды вместе с шапочками из различных мехов. Нашелся среди них легкий головной убор и для осени, но чего стоило уговорить заупрямившуюся девчонку его надеть! Жестами она показывала на наши непокрытые головы и как бы спрашивала: «Вы вот едете без ничего, а почему мне нельзя?». Вот нахалка! В итоге уговоры кончились тем, что потерявшая терпение Фанни шлепнула неслуха пару раз пониже спины и насильно нахлобучила шапочку. Здорово разобидевшаяся Кай-Рэ, в ответ демонстративно покинув привычное место в седле Ласточки, перебралась ко мне. Фанни в свою очередь разобиделась вдруг на меня. За что? Черт подери, да сам Господь, сотворивший бабский род из ребра Адама, и тот, наверное, заходит в тупик после их непредсказуемых выходок. Поди чешет лысину пятерней да озадаченно приговаривает: «Да, блин, дела-а... Ну и ну ... ».

     Потеплело лишь во второй половине сентября, спустя день путешествия по гористой местности, поросшей лиственным лесом. Эти невысокие горы разделялись множеством укромных долин, изобилующих ручьями и водопадами. Порой бесчисленные струи ожившего хрусталя, летящие вниз с каменистых склонов и разбивающиеся на мириады сверкающих осколков, выглядели столь живописно, что даже заслуживали восхищенного возгласа Рыжика. А он обычно относился к красотам природы несколько равнодушно. Здесь же, в долинах, оказалось полным-полно лекарственных растений: и таких обычных, как чабрец с ромашкой, и таких легендарно-экзотических, как оживи-корень, круши-трава, тысячесил-запретный, карга-лют рубиновый. Надо ли говорить, что наш монах порой забывал обо всем на свете, собирая диковинки про запас. Рыжик подозрительно рассматривал находки, осторожно обнюхивал их со всех сторон, а потом неизменно заявлял о своей приверженности альтернативному методу лечения – спиртотерапии. Джон в вопросах восстановления здоровья высказывал с гномом абсолютную солидарность. Спорные суждения приятелей вызывали у Фанни осуждающую гримасу. Я благоразумно держал свое мнение при себе, ибо давно уяснил мудрость старой поговорки: язык мой – враг мой.

     Хватало в здешних живописных краях и дичи, особенно шустрых, быстроногих коз, державшихся группами примерно от десяти до тридцати особей. Они основательно пополнили наши запасы продовольствия, а Рыжик, мастерски испекший в первый раз свежатинку на угольях, удостоился всяческих похвал.

     На третий день блужданий за пару часов до полудня в одной из долин мы обнаружили заброшенный охотничий домик, сложенный из обломков серого гранита. Его черепичная крыша сохранилась почти полностью, имелись даже стеклянные окна, правда, покрытые слоем вековой пыли. А вот тяжелым дубовым дверям не повезло: превратившиеся в ржавый прах петли обрушили их наружу.

     Не ощутив ничего лихого, мы вошли вовнутрь, где крохотный коридор окончился еще одной дверью, наискось перегородившей проход. Джон без труда убрал ее в сторонку, и вся компания один за другим проникла в просторную затемненную комнату. Кое-как на скорую руку протертые окна довольно сносно осветили нехитрый интерьер: сундук с тленом некогда хранившихся продуктов, почти во всю северную сторону камин, добротный, до сих пор неплохо сохранившийся ореховый стол, кресла с высокими спинками и широкую кровать у западной стены. На столе стояла аккуратно расставленная посуда: глиняные глубокие миски, кувшин, витые чаши, пара позеленевших серебряных ложек да длинный прямой нож с блестящим лезвием, покрытым диковинным узором. Надо ли говорить, что одобрительно цокнувший языком сметливый Рыжик тут же прибрал его к рукам. Опоздавшему на какое-то мгновение Джону осталось лишь сокрушенно вздохнуть: мол, разве за таким успеешь?

     Внимательно осмотревшись, мы единодушно пришли к мнению об эльфийском происхождении найденных в комнате предметов. Да и сама постройка явно также принадлежала к архитектуре этого народа. Все вышеупомянутое неопровержимо свидетельствовало: Элиадор близко.

     Обнаруженные впоследствии еще несколько охотничьих домиков только подтвердили первоначальные выводы.

     Распрощавшись с царством коз где-то в двадцатых числах сентября, мы увидели перед собой ровную, словно стол, степь, по которой восточный ветер гнал порыжевшие волны невысокой травы. И нигде даже намека на деревца либо обычный холм.

     – Бр-р-р, – зябко поежился Рыжик, – не хотел бы я оказаться в здешнем приволье во время грозы.

     – Да-а, – глубокомысленно соглашаясь, протянул Джон, – я, пожалуй, тоже не был бы этому рад, потому как первая ближайшая молния моя.

     – Даром дрейфите, – беспечно отмахнулся Карл, – погода установилась хорошая, неделю, думаю, еще точно продержится. А поле – оно ведь не бесконечное.

     – Угу, – гном насмешливо хмыкнул, – когда-нибудь да кончится, верно. Только хотелось бы знать, когда конкретно?

     – Поедем – узнаем, – слегка пришпорив Ласточку, пробормотала Фанни.

     – И то выход, коли другого не дано, – незамедлительно последовав за ней, поддакнул гном. Но не прошло и полминуты, как, он, придержав Уголька, вполне серьезно попросил Джона: – Слышь, Каланча, сделай милость, блин, в разе непогоды держись от меня подальше. Неохота, понимаешь, погибать из-за чьего-то непомерного роста.

     – Что за малодушные речи, приятель? – скрывая улыбку, шумно возмутился Джон. – Не-ет, Рыжик, родной, случись теперь гроза, Я буду следовать за тобой, словно привязанный. В наказание за то, что трусишься над собственной драгоценной шкурой.

     – Не удивлюсь, ибо чего иного можно было ожидать от подобного типа, – воздев к чистому небу очи, притворно посетовал гном. – Ох, Джонни, какой же ты, однако, негодный крендель.

     Незадолго до заката мы наткнулись на мраморные стелы, увенчанные Белыми Орлами Победы. Памятные знаки были обращены на четыре стороны света и ограничивали собой территорию в несколько десятков квадратных километров. Я знал, что обычно так в старину эльфы отмечали места удачных либо памятных сражений. Подъехав к ближайшей стеле, мы все сгрудились у темно-серой плиты, испещренной древнеэльфийскими золочеными рунами, изрядно пострадавшими от непогод.

     – «Героям Равелинской битвы», – быстро, без запинки перевел янит первую, выделенную кpyпнee строку. Ниже шли имена и звания павших эльфийских воинов.

     – Никогда о такой потасовке не слыхал, – немного подумав, сознался я, – гм, странно, но факт.

     – Что-то и я не припомню, – смешно наморщив лоб, сообщил Рыжик.

     – Ничего удивительного, – отрешенно откликнулся янит, жадно разглядывая ничем не приметный клочок земли перед нами. – Ведь трубы Равелинской битвы отзвучали более восьмисот лет назад.

     – Ого, блин, скока времечка утекло, – изумленный Рыжик даже присвистнул, – в натуре, до хрена и больше.

     – Занятно, господин Сен, кого ж это эльфы здесь поколотили? – с обычной сдержанностью полюбопытствовал Карл. – Надеюсь, не моих приплывших из Европы предков?

     – Нет, господин Рангер, успокойтесь, – в ответ криво ухмыльнулся янит, – тут, увы, досталось на орехи моим родичам – байлиранцам.

     – Хм, вона как? – вновь встрял в разговор неугомонный гном. – Но они, по крайней мере, надеюсь, изрядно досадили остроухим? Не правда ли?

     – Да, пожалуй, – улыбка янита стала зловещей, – ибо здесь почти в полном составе полегла их хваленая Железная армия, прославившаяся во множестве сражений. 3лиадор, несомненно, победил, однако слишком дорогой ценой.

     – Такие пирровы победы немногим отличаются от поражений, – с иронией заметила внимательно слушавшая янита Фанни. – А уж радоваться в подобных случаях вообще сущая глупость.

     – Так-то оно так, – согласно кивнул головой Сен, – но, с другой стороны, умна достигнутый «успех» завуалировать патриотической слезой опытного оратора, шумным чествованием немногих оставшихся в живых ветеранов, привсенародной раздачей больших денежных пенсий и наград вдовам и сиротам погибших.

     – Ага, понятно, блин, – Рыжик сделал перед собой широкий жест,– значит, энти дурацкие столбы с пернатыми пугалами – из той же пропагандистской оперы для простаков. Вот, мол, вам, потомки, святое место, где доблестные богатыри-предки проявили «чудеса» героизма и полководческого таланта. Ха-ха-ха-ха! А приемчик-то избитой!

     – По-моему, тут ты хватил через край, – с нескрываемым осуждением произнес Карл. – Лично я считаю, что элиадорские эльфы поступили правильно, установив эти величественные стелы с орлами Победы. Иное, забывчивое отношение было бы проявлением неуважения к павшим сородичам.

     – 3-э, ну, в общем, ты, Карлуша, прав, – с некоторой долей смущения признал гном, – просто, понимаешь, я к остроухим порой отношусь чуток предвзято. Хм-м, разумеется, это ни коим образом не касается сиятельной госпожи Арнувиэль, – в заверение своих слов он слегка поклонился в мою сторону.

     Не желая нарушать покой древнего ристалища, наша компания объехала его, слегка отклонившись на восток. При приближении сумерек поставили палатку, предварительно вырубив мечами в густой траве необходимую площадку. Костер же, учитывая открытый рельеф местности, укрыли в вырытой яме.

     – Ох, други мои, боюсь, скоро придется нам вообще отказаться от тепла вечернего огонька, – готовя ужин, сокрушался Рыжик, – а не хотелось бы, нет. Придется опять переходить на долбанный сухой спирт, с ним же, сами знаете, одни сплошные мучения.

     – Что поделаешь, логово зверя, хотя и пустое, близко, – с нескрываемой радостью заметил я. – Теперь следует держаться вдвойне настороже.

     Мои слова подтвердили бельма Взбешенной Яги, с наступлением темноты проявившиеся почти прямо над головой. Ночью в небе туда-сюда носились стремительные тени, но ни один из стеклянных стражей Сена не забил по этому поводу тревоги. Несмотря на данное успокаивающее обстоятельство, лично я отнесся к мелькающим неведомым существам с подозрением. Наверное, в память о давнем знакомце Морле, обожавшем сыпать угрозами с высоты закладывающего виражи ковра-самолета.

     Н-да-а, старый пень – еще тот негодяй, и появление его здесь ничего б хорошего не сулило.

     Наступившее утро реабилитировало вызвавших мое недоверие ночных призраков, так и не покусившихся на покой подуставшей компании. Вчерашний сильный ветер где-то запропал, вследствие чего довольно ощутимо потеплело. В дальнейший путь отправились без проволочек и с хорошим настроением. Надо ли говорить, что сердце мое было преисполнено Надежды? Светлой надежды на скорую встречу с моей славной компаньонкой по прошлому опасному путешествию. С девушкой, которую я люблю ... С Арнувиэль ... И вот ведь странность, чем ближе оказывался Элиадор, тем я меньше переживал, наоборот, становясь хладнокровнее и расчетливей. Гм, хотя я, в общем-то, всегда чувствовал себя уверенней в преддверии долгожданной развязки серьезных событий. Но ... Тут в какой-то мере другой случай, перевернувший всю прежнюю, бесшабашную жизнь. Удивительный случай по имени Арнувиэль. Медовый Цветок с ароматом горечи ...

     Довольно скоро однообразие равнины нарушилось на горизонте разрозненными группами деревьев. Вся компания словно по единой команде пришпорила своих скакунов. До могучих старых дубов оставалось рукой подать, когда дорогу нам преградила неширокая, но с довольно сильным течением река. Несмотря на теплый погожий день, радующий солнцем, ярко сиявшим с насыщенного осенней синью небосвода, вода в ней оказалась ледяной. Быстро разведав окрестности, мы обнаружили между несколькими холмами слева дугообразный мосток. Материалом

     .для его постройки послужил розовый гранит, поросший на стыках густым изумрудным мхом.

     Переправа заняла считанные минуты, а на другой стороне нас ожидал долгожданный сюрприз в виде внушительной каменной глыбы с врезанной в поверхность броской беломраморной плитой. Верхние золоченые руны мне не говорили ровно ни о чем, а вот надпись внизу на общеанглийском гласила: «Здесь, за рекой Леди, начинаются земли Элиадора! Гость, знай и чти Свод Законов Короны!».

     – Ха, блин, еще чего, – криво ухмыльнувшись, проворчал гном, – да я энти дурацкие законы в Спокойных Землях никогда не чтил, а тут и подавно не буду. Проклятые остроухие черти сами слиняли хрен знает когда, а свои гадкие писульки оставили. Чтоб, значит, бередить души путников воспоминаниями прошлого. Тьфу ты, блинская мать, да для меня ж, братцы, слово «закон» ничем не отличается от слова «тюрьма».

     – Не тянуть же им эту скалу с собой в Эльфийский Край, – вступился за переселенцев Джон, – ты б, конечно, на их месте не дал пропасть добру, с собой бы уволок каменюку.

     – Ой, какой тупой! – гном оскалился до самых ушей. – Можно ведь просто снять плиту, мрамор все-таки, на новом месте пригодится. Да и надпись вырезана искусно. Э-эх, простота недогадливая, че, блин, с тебя взять.

     – Тьфу! – рассердился Джон. – Смотрите, умник доморощенный выискался. Лучше подумай сам своей башкой, каково переселяющемуся со всем скарбом народу тащить вдобавок таблицы и указатели границы.

     – Про указатели я не говорил, – укоризненно пробубнил гном, – они и впрямь на новом месте нужны другие.

     – Кар-р! – сверху на глыбу уселся прилетевший с веток ближайшего дуба огромный иссиня-черный ворон.

     – Вали отсюда, чучело хреново! – замахнулся кожаной плетью Рыжик – Накличешь еще беду.

     – Не тронь его, почтенный гном, – серьезно посоветовал янит, – ибо обидеть императорского ворона – очень плохая примета. Тогда уж точно несчастья не избежать.

     – Вона как? – призадумался Рыжик, зыркая на нагло уставившегося на него представителя пернатого царства. – Тогда давайте задобрим паразита, скормив Джонова коня. А че? Животина здоровая, каркуше надолго хватит.

     – Язык твой, жалу подобный, давно пора вырвать да угостить им стервятника. Только вряд ли он на него позарится, уж больно ядовитая штука, – с привычной легкостью отбрил друга Джон. – Хм, хотя кто знает? С голодухи все едят. Так что на эту тему можно заключить любопытное пари.

     – Джонни, да ты же просто отъявленный аморальный тип, – в негодовании возопил Рыжик, театрально закатив глаза. – Это ж надо додуматься, покуситься на самое святое нашей компании – мой язык. Кто вас тогда развеселит занятными байками? Уж не ты ли сам, не способный толком двух слов связать?

     Последующую беззлобную перебранку старых приятелей мы, усмехаясь, слушали, отправившись по первому элиадорскому тракту, бравшему начало от мостика. Плиточное его покрытие, несмотря на бездну прошедших лет, пребывало в довольно сносном состоянии. Теперь, распрощавшись с бездорожьем, можно было заметно увеличить скорость движения, но все понимали – здесь, в Элиадоре, стоит действовать крайне осмотрительно. Джон, тот вообще посоветовал ехать только в темное время суток, однако Фанни с ним не согласилась. По ее мнению, компания в таком случае уподобится слепым котятам, бестолково мечущимся в поисках ушедшей на охоту матери.

     _ Верно подмечено, госпожа Фанни, – выказал поддержку янит. Ведь Элиадор – это полулегендарная страна едва ли не в самом сердце Покинутых Земель. И здесь, полагаю, ночью у нас будет даже больше шансов попасть в замаскированную западню.

     _ Ага, блин, вместо долгожданного Ар-Фалитара, – с серьезной миной поддакнул Рыжик. – Черт подери, о каком вообще ночном походе может идти речь, если неизвестно самое примерное местонахождение

     столицы?

     К счастью, выяснить это немаловажное обстоятельство удалось довольно

     быстро, на первом же перекрестке с уцелевшими указателями. Оказалось, что в Сад Небес вела дорога западного направления.

     – А остроухие-то конкретные, блин, существа, – живо отреагировал приятно удивленный гном, – порядок для них завсегда первое дело. Ба! Да они, наверное, и со своими бабами занимаются любовью только по расписанию. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Ну не иначе, мать их за ногу. Гм, в таком разе мужчинами их не назвать. Не-е!