Текст книги "Приключения Алекса (СИ)"

Автор книги: Александр Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)

     – Н-да, поганые дела творятся в наше время, – уныло признал Джон.– Предательство, глупость, безразличие дали щедрые всходы. А результат – сокрушительный поход Черного Короля ... Кстати, господин Сен, вы не в курсе, что там' сейчас творится в Спокойных Землях? Наверняка этот ублюдок Эарнил ведет военную кампанию с успехом ... Угадал?

     – Не могу сказать ничего определенного, – сожалеюще признался монах,– потому как отправился из Баденфорда за вами 'вслед всего на день позже. Хм-м, ну и погром же вы там учинили! Профессиональный.

     – Да пустяки все, – хихикнул довольный Фин-Дари, – подумаешь, погром, так, детская шалость.

     -Зa эту, как выразился почтенный гном, «шалость» вас всех троих приговорили к сожжению на медленном огне,– тоном строгого учителя сообщил янит.– А господина Алекса к тому же отлучили от Матери Церкви.

     – Какое несчастье, – я даже страдальчески закатил глаза.– Что ж мне теперь, бедному, делать, может, с горя повеситься?

     – Во-первых, не стоит паясничать, – назидательно, с ощутимым укором посоветовал монах, – если вы, Алекс, действительно добрый христианин.

     – А вы? – я в упор посмотрел на его загадочное, раскосоглазое лицо. – Вы-то сами кто будете? Братья ордена Святого Яна? Христиане ли?

     – В определенном смысле да, – уклонился от прямого ответа монах, – о чем· свидетельствует вся славная история ордена.

     -' Во как! Лихо! В определенном смысле, значит, да, а в неопределенном нет, – язвительно сделал вывод ушлый гном.– Понятно, очень понятно, но чё-то туго доступно. Туману много, бля буду.

     – я сказал так, подразумевая то, что яниты всегда' держали сторону Господа и Добра, хотя и использовали при этом в своей нелегкой борьбе не всегда обычные и разрешенные церковными патриархами методы,– сверкнул глазами на миг потерявший самообладание монах. – Это и послужило поводом к гонениям на Братство. Это да еще, пожалуй, зависть к нашей силе, возможностям и богатству. Уже тогда; в те далекие времена, нам, янитам, стало достоверно известно: грязная идея уничтожить таким образом единственный по-настоящему опасный для Тени орден зародилась у адептов Зла, Черных Магов Покинутых Земель. На проклятом Темном Конклаве ... Принятое решение было осуществлено посредством преданных приспешников в среде церковной верхушки.

     Фин-Дари смутился, смиренно потупившись и помалкивая. Я тоже почувствовал некую неловкость. Отчего-то получалось так, что мы постоянно цеплялись к яниту, неблагодарно забывая о его бескорыстной роли спасителя.

     – Пожалуйста, простите нас, – извинился я,– поверьте, вас никто не хотел обидеть. Слово Чести.

     – Забыли, – великодушно пошел навстречу тот, – к тому же, В принципе, я понимаю ваши претензии.

     Костер догорел, лишь тлели постепенно угасавшие в золе искры, вдобавок исчезла скрытая облаками желтая рожа луны.

     Магическая тьма ночи объяла все вокруг. Дистрофические звезды были не в силах хоть сколь-нибудь ее озарить, но, тем не менее, лицо янитского монаха резкой маской выделялось средь этого покрова.

     – Господин Алекс, – немного погодя обратился он ко мне, – не хотел говорить сегодня, хотя, 'все же думаю, придется, – он что-то собрался еще добавить, но смолчал, непривычно замявшись.

     Минут десять я стоически ожидал продолжения и, надо признать, напрасно. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие, которое я тут же постарался загнать поглубже.

     – Так в чем дело, господин Сен? – решив ускорить события, внешне беззаботно поинтересовался я. – Вы что-то хотели сообщить?

     -В Ренвуде месяц назад умер Старый Бэн, – янит отвечал тихо, но слова его громом небесным обрушились на меня.

     – Что случилось? Убит? Кто посмел поднять руку? – ослепленный непоправимой потерей и гневом, я вскочил, непроизвольно вытягивая из ножен меч: – 3наю! Синдирлин, сучка, точно она!

     Вспышка ярости была столь дика и необузданна, что Рыжик, всерьез опасаясь сверкнувшего клинка, кубарем откатился куда-то 'в сторону. Джон, бедолага, и тот отшатнулся. Один лишь янит остался непоколебимо спокоен. Участливо' взяв за руку, он печально сказал:

     – Годы, Алекс, его убили годы. Старость не щадит никого. Он умер в саду, вкапывая яблоню, твой дед Бэн. Хорошая смерть...

     – К чертям собачьим! – бешено заорал я, с размаху зацепив кучу золы ногой и подняв целое облако пепла. – Не бывает хорошей смерти, не бывает! Чушь, выдуманная сопливыми мещанами. Смерть, она и есть смерть!

     Отшвырнув меч, словно палку, я бросился к ближайшему, арочному проему, цепляясь в темноте о лавки, падая, ударяясь и вскакивая вновь. Выбежав за пределы капища, я остановился, тяжело дыша и. оглядываясь. Невдалеке спокойно похрустывали овсом кони, далекий волчий вой 'их больше не пугал. Прислонившись спиной к камню строения, я замер, всецело отдавшись огромному горю. Ведь Старый Бэн был для меня всем! Он приютил, воспитал бездомного сироту, заменил семью. Был неизменно справедлив, добр, хотя и строг. И вот теперь его нет ... Мать, отец всегда вспоминались в какой-то полуреальной дымке детских впечатлений, а дед же виделся четкой опорой в жизни. Незримо присутствуя рядом, даже в годы службы на Границе. Да и как же иначе? Ведь он был жив, пусть и находился в тихом, заросшем' зеленью Ренвуде.

     Холодный ветер успокоил меня, остудив пылающий лоб, но не умерил горе. Время, только время могло притупить эту боль, знал я. И ничто иное ... Я уж было, собрался вернуться к оставленным спутникам, как сзади подошел Джон, его шаги я узнал бы из миллиона других. Здоровая, тяжелая рука побратима легла мне на плечо. И это так напомнило, привычку Старого Бэна молчаливо утешать подобранного им мальца, что я, не сдержавшись, поневоле заплакал. Джон терпеливо дождался, пока высохнут мои слезы, потом мягко обнял и повел назад.

     Янит 'Сен и 'Рыжик неподвижно лежали на своих матрацах. Они не спали, Чувствовал я. Да и как заснешь, если искренне разделил беду друга? На сердце потеплело 'и даже, стало немного стыдно за свою вышедшую из-под контроля, вспышку. Опять, наверное, подвела раненная Черным' Королем голова. Отрубал бы ее кто, что ли ...

     '– Ложись, – Джон подтолкнул меня к приготовленному матрацу, и постарайся уснуть, отдых нужен всем. Ведь никто не знает, что ожидает нас завтра. Спи, Дружище ...

     Я послушно закрыл глаза и, странное дело, тут же будто провалился в заполненную ватой бездну, куда не проникало ничто: ни звуки, ни запахи, ни 'само горе ... Очнувшись под утро от холода, я осмотрелся: вокруг царил предрассветный покой. Укутавшись в одеяло получше; я отключился опять. И мне приснился сон: Старый Бэн принес яблоки... Спасибо, деда ....

     Разбудил меня приглушенный разговор Джона с Фин-Дари. Друзья вспоминали прежнюю жизнь в Обреченном форте. Теперь, кажется, это было так давно ... Еще минут пять я полежал, притворяясь, потом, решившись, встал.

     – Доброе утро! – повернувшись'; как по команде, приветствовали меня друзья ..

     – Ага, – без, особой радости откликнулся я, – И вам такое же.– Как твоя рука, Джон?

     – Будто новенькая, – с готовностью, широко ухмыльнулся великан, демонстративно сжимая и разжимая громадный кулак.

     – Почтенный Сен – воистину великий лекарь, наверное, Гробовщика и того за пояс заткнет. Я и не думал, что все так быстро пройдет!

     – Э, Джонни, подхалим чертов! – рыжик погрозил пальцем. – Помнишь, че те янитский батюшка наказывал? Или забыл уже, что ли? Не назвать его всякими лестными словами. Хм, неужто возгордиться боится? А, Каланча, как считаешь? Прав я или нет?

     Великан отмахнулся от гнома, словно от надоедливой мухи.

     – А где он сам, наш таинственный янит? Надеюсь, не покинул нас из-за болтовни Рыжика? – спросил я, оглядываясь. Хотя в таком случае грех не понять человека.

     -. Ну-у! – гном сделал вид, что' обиделся. – Зачем возводить напраслину на такого золотого собеседника, как я? Нехорошо, Алекс, нехорошо.

     – Золотого, – не удержавшись, едко хмыкнул Джон,– да после пяти минут разговора с тобой у непривычного человека уши начинают пухнуть и отвисать до земли,– а потом уже со всей серьезностью ответил мне: – Монах взял Волка и куда-то уехал. Попросил подождать его до полудня, затем, если он не появится, отправляться дальше. Обещал в таком случае сам догнать.

     Я только головой покачал, ибо тайны и загадки мне не нравились никогда. Но что тут поделаешь? Сен не обязан перед нами отчитываться. Не верить же ему не было совершенно никаких оснований.

     Не торопясь позавтракав, мы занялись починкой одежды, осмотрели лошадей, вычистили Оружие, даже успели' множество раз сыграть в кости. Пытаясь развеселить меня и прогнать тяжкие думы, друзья старались вовсю: блистая красноречием, припоминали сногсшибательные анекдоты. Наперебой рассказывали когда-то приключившиеся с ними удивительные, невероятные истории. В свою очередь и я старался, как мог: растягивал рот в улыбке, неестественно смеялся, но с каждым разом это получалось все хуже и хуже. Наконец Рыжик не выдержал:

     – Алекс, братан, прости, нас с каланчой за этот шутовской балаган. Ну не можем мы видеть тебя таким подавленным, не можем, и все. Понимаешь? Вот и хотели отвлечь... Не получилось. Но ты крепись, чертов ты князюшка, мы-то, побратимы, с тобой ведь. И до смертушки самой вместе, думаю, теперь будем. Как считаешь?

     В ответ я просто крепко пожал им руки. И на душе впервые после получения страшного известия немного полегчало. А незадолго до полудня, когда мы уже почти собрались в дорогу, явился монах. Испытующе посмотрев на меня, он вежливо поздоровался. Потом сообщил:

     – Выступление придется, ненадолго отложить: с северо-запада в Спокойные Земли движется большое войско, его разведчики, высланные во все стороны, рыщут далеко и старательно. Полагаю, это идет на помощь Черному Королю один из его вассалов. Но через пару часов путь на север будет свободен. Отдыхайте пока.

     – А че, нормально, – мигом согласился гном, – доставай опять кости, Джон. Все же время с пользой проведем.

     Монах снисходительно улыбнулся, покачав головой. Почти в два часа он дал сигнал выступать, и друидское капище осталось позади. Равнина; простирающаяся вокруг, действительно подсохла: Ну не совсем, конечно, но езда по ней была теперь вполне терпима. А вскоре показалась ведущая с северо-запада на юго-восток широкая, 'взрыхленная полоса. След вражеского воинства, спешащего успеть на грабежи и насилия.

     – Твари! – Рыжик с отвращением плюнул в сторону ушедших в Спокойные Земли убийц. – Чтоб вам там и остаться на веки веков. Тьфу!

     2 глава

     Одна находка ... но какая!

     Последующие четыре дня прошли, как один, никаких происшествий и все то же однообразие пустынных, диких просторов. Времени поразмышлять хватало, и размышления эти были отнюдь не веселого плана: Старый 'Бэн, Белый, верный троллюшка, Робин со своей отважной ватагой живым укором вставали перед глазами. Вдобавок ко всему Арнувиэль вспоминалась не иначе, как в том проклятом стеклянном гробу из моих кошмарных снов. И Я ничего не мог поделать с этим навязчивым видением. Другой ее', как я ни пытался, представить He MOГ. А при одной только мысли, что сон вещий, меня до мозга костей пробирала дрожь. Янит за прошедшие дни вряд ли обмолвился больше чем десятком-другим слов, гном с великаном тоже примолкли. Можно было подумать, что наша компания дала обет молчания:

     Радовала пока одна лишь погода: дни стояли теплые, сухие. Поблекшая синева бездонного неба разнообразилась стадами белых кудрявых барашков-облаков, неторопливо пасущихся на своих далеких пастбищах. Все 'несколько оживились, когда унылые просторы, степей уквасились пока еще небольшими группами деревьев. Фруктовых деревьев! Усыпанных' со всей щедростью, природы: грушами, яблоками, сливами, абрикосами. Попадались даже такие экзотические диковинки, как персики 'виноград, чьи отяжелевшие от гроздей лозы оплетали редкие руины, а то и соседние стволы деревьев. И чем дальше мы забирались в этот фруктовый рай, тем он становился гуще, а наши истосковавшиеся по витаминам желудки тяжелее. Да и как было удержаться от многочисленных соблазнов, развешанных буквально под носом? Вероятней всего, этот огромный сад принадлежал какому-то богатею-барону, а то и герцогу. В давно прошедшие времена ... Где теперь тот толстосум? А разросшийся до размеров леса сад остался ...

     Первым сдался Рыжик.

     – Все; – умоляюще глядя на янита, прохрюкал он, – не могу больше. Пузо мое 'вот-вот лопнет по швам. Давайте, друзья, остановимся да малость передохнем.

     Не дожидаясь ничьего согласия, маленький обжора тяжело сполз с Уголька и распластался на траве, возле раскидистой старой яблони. Понимающе переглянувшись, мы впервые за долгое время улыбнулись друг другу. После чего присоединились к блаженствующему гному. А тот лежал, поглаживая вздутый живот и' с отвращением созерцал висящие над головой крепкие краснобокие яблоки.

     – Съешь еще; – издеваясь, предложил Джон и потряс согнувшуюся под тяжестью плодов ветвь, – все-то ты, бедняжка, жалуешься на недоедание. – Мол, уж давно позабыл, что такое настоящая сытость. Так чего, спрашивается, развалился? Жуй, не ленись, пока есть.

     Несколько яблок оторвались от ветки и довольно чувствительно стукнули Рыжика по лбу.

     – Че, ваще спятил, придурок? – осуждающе рявкнул раздраженный гном, 'с трудом приподнимаясь на локте. – Ща как долбану по стволу своей секирой, так и 'засыпет тебя в этом красном дерьме. Усек, балда?

     -Ага,– Джон самодовольно оскалил крупные белые зубы, – только чтобы заставить тебя сейчас подняться, требуется нечто большее, чем еще пара, шишек на башке. – А уж раззадорить помахать секирой может, пожалуй, только чудо. Знаешь ... – тут Джонни сделал глубокомысленную паузу.– Есть еще' один хороший метод обрести былую подвижность.

     – Хороший, говоришь? – клюнул на удочку, ничего не заподозривший Фин-Дари. – Хм, любопытно. И какой же?

     – Сунь два пальца поглубже в рот и сделай: ы-ы-ы!– откровенно заржал великан.

     – Нет, вы слышали?– призвал нас с янитом в свидетели позеленевший от «совета» гном. – А еще другом называется. Вражина! Вот я те через часок вспомню: ы-ы-ы! Сам блевать будешь дальше, чем, видишь.

     – На что спорим?– хитро прищурился Джон. – На десяток щелчков не забоишься, малец?

     – Да пошел ты, – отмахнулся негодующе гном, – знаю я твои щелчки. Впору стены укрепленного замка ломать.

     Увлекшись перипетиями' словесной схватки, мы проявили беспечность, позволив едва не вплотную приблизиться чужаку, воскликнувшему веселым, 'насмешливым голосом:

     – Ба! Что я вижу! Опять Маленький Джон обижает маленького' лиса Фин-Дари. Нехорошо!'

     Вздрогнув от неожиданности, мы, вскочив на ноги, повернулись. Испуганный Рыжик и тот позабыл про свой натрамбованный до отказа живот. Перед нами стояла смеющаяся, стройная женщина в пятнистых штанах и плаще, с наброшенной на крепкие плечи желто-крапчатой' шкурой. Тридцати-тридцати двух лет, она была хороша собой. Короткие, но густые волосы песочного цвета оставляли открытым чистое лицо с правильными чертами. Симпатичный носик покрывали веснушки, с которыми не мог 'справиться даже сильный, летний' загар, и от этого прелести 'только прибавлялось. Зеленые' большие глаза 'искрились задором и озорством, а маленький рот с чувственными, красиво очерченными губами приоткрылся, обнажая белоснежные мелкие зубки.

     – Фанни Рысь! – не сговариваясь, ахнули мы. – Ты-то здесь откуда взялась?

     Рыжик, как всегда, добавил лично от себя оригинальное:

     – О, блин! О-о!

     Фанни, всегда симпатизировавшая рыжему негодяю, хотя порой и здорово гонявшая его за «шалости», оценила знаменитое высказывание, покровительственной, одобрительной' улыбкой. На этом любезности кончились, Фанни принялась нас распекать:

     – Эх, мужчины, Мужчины, какие ж вы все скорые, нетерпеливые! Нет, чтобы сначала накормить голодную' девушку, дать отдохнуть, а потом уже спрашивать, о чем душа пожелает. Так нет же, никто не вспомнил о хороших манерах. Даже Алекс, самый воспитанный из этой разудалой компании.

     – Прости, Фанни, – я дружески обнял ее и крепко поцеловал в обе щеки, – признаю, мы полные болваны, но все же, сестренка, не будь столь строга. Да ты присаживайся, присаживайся, в ногах правды нет. Эй, Рыжик, тащи для леди еду!

      Пока гном рылся в съестных припасах, доставая самое лучшее, а Джон ходил за оставленной в сотне шагов лошадью, я знакомил янита с нашей известной на всех Рубежах Границы подругой. Чаще ее называли – Фанни Рысь, за кошачью ловкость, умение постоять за себя да еще, пожалуй, за неизменную шкуру крапчатой рыси на плечах. Иногда, правда, реже, – Цыганкой Границы, за то, что в ·отличие от основной массы пограничного люда· она нигде подолгу не задерживалась. Служила некоторое время в одном форте, затем перебиралась в другой, третий. И это при всем том, что ее везде любили и чуть ли 'не боготворили за веселый, неунывающий нрав, смелость, умение не теряться в самых сложных ситуациях. Да, Фанни была отчаянная девчонка, недаром последние десять лет она слыла одной из самых железных леди Границы. А бабенок в иных фортах хватало: крутых и тертых. Как и мы, Фанни ходила' в Ничейные Земли вольной охотницей, после этих походов 'о ее подвигах слагались целые легенды. Нашу троицу она знала давно, едва ли не с первых дней службы.

     Ох, и задавалась же эта, тогда совсем юная, девчонка! Насмехалась, называя салагами, маменькиными сыночками да сопливыми сосунками. Мы, понятное дело, злились, но помалкивали, потому, как знали о ее недетской судьбе. Фанни с трехлетнего возраста воспитывалась на Границе, подобранная студеной зимой у ворот форта Серых Змей. И никто никогда не слыхал о родителях девчонки. За шестнадцать лет дороги наши часто расходились, но, на удивление, И сходились часто, чему доказательство встреча здесь. Вообще-то, честно говоря, увидеть·Фанни живой я уже не надеялся, ибо она пропала вовремя рейда небольшого отряда вольных охотников в·Моровые Пустоши северо-запада Ничейных Земель. Там их подстерегли и окружили превосходящие силы прислужников Тени. Из восьмидесяти трех бойцов назад не вернулся ни один ... Это случилось примерно полтора года назад. И с той поры про Фанни ни слуху, ни духу. Уже потом 'кое-кого из наголову разгромленного отряда 'находили распятыми· на крестах либо насаженными на кол. В назидание другим, так сказать. К счастью, Цыганки среди казненных не было, и я втайне надеялся. Оказалось; недаром .

     Рыжик буквально обложил Фанни со всех сторон изобилием фруктов, кусками копченого сала, вяленого мяса, сушеной рыбой, уже черствыми, но вкусными ржаными лепешками, он не пожалел даже неприкосновенную банку меда.

     – Куда ты столько натащил; маленький лис?– у пораженной Фанни округлились глаза.– Да мне не съесть столько и за целый месяц.

     – Кушай, поправляйся, сестрица, – буквально расплылся в улыбке сияющий, словно солнышко, Рыжик. – А– то гляжу я – непорядок, исхудала, бедняжка, на здешних хлебах.

     – Девушка должна соблюдать идеальную фигуру, не прикасаться к жирному, не переедать, – наставительно изрекла Фанни, покосившись' на сало с прослойкой, затем с брезгливой гримаской она своим узким стилетом подцепила самый большой кусок. У меня защемило сердце: изголодалась сестренка. И, как наяву, вспомнилась другая девчонка, в Ноттингеме, в трактире «Белый Конь» ... Когда это было ...

     Джон привел Ласточку, черную, невероятно хитрую кобылу, слушавшуюся и понимающую Цыганку с полуслова. Приветствуя старую знакомую, наши жеребцы радостно заржали.

     – А вы, почему не едите? – встрепенулась, вдруг Фанни. – Или я уничтожаю последние запасы?

     – ,Обижаешь, сестра, – гордо выпятил широкую грудь Джон, – да неужто четверо мужчин не обеспечат себе пропитание в этих краях?

     – Молодец, Малыш, – похвалила 'Фанни, – за 'тобой любая женщина будет чувствовать себя, как за каменной стеной.

     – А я? А за мной что – нет? – обиделся Фин-Дари. – Че, ежели я не такой огромный дубарь, как каланча, то и за стену не сойду?

     – Разве что за заборчик! – не удержавшись, прыснул от смеха Я.

     – Ты тоже клевый парнишка, – пригрозив мне пальцем, успокоила гнома Фанни и даже, словно ребенка, ласково нагладила по 'голове, – надежный и храбрый, как лев!

     Рыжик немедленно растаял и вновь погнал зарываться в мешки.

     – Да угомонись ты, лисенок, – вдогон с набитым ртом крикнула Фанни, – лучше заверни к моей Ласточке, там возле седла висит бурдючок с вином.

     . – А? Что? – Рыжик, будто его палкой по спине огрели, выгнувшись, застыл. Потом до него дошло. – Вино-о? Чего ж ты раньше не сказала? Бегу!

     И, несмотря на съеденные в непомерном количестве фрукты, гном, переваливаясь с ноги на ногу, рысцой действительно припустил к пощипывающей траву лошади. Не прошло после этого и трех минут, как он уже разливал темно-алую жидкость по кружкам. Я слегка пригубил для пробы и, не удержавшись, причмокнул: вино было отличного качества, хотя и не такое старое, каким нас потчевал покойный старина Тук. Фанни компанейски стукнулась со всеми, а Сену благожелательно подмигнула: за' знакомство, мол. Довольно скоро она· насытилась, наверное, вспомнив свою жизненную концепцию о стройной девичьей фигуре. Ох, уж эта чертова Цыганка ... Вторую 'кружку мы смаковали не спеша, слушая невеселый рассказ давней подруги.

     – С самого· начала похода все шло не так; – глядя куда-то поверх наших голов, начала она,– неудачи буквально преследовали нас по пятам. Сначала несколько лошадей поломали ноги, попав ими' в норы степных грызунов, потом семеро свалились от дизентерии. Дальше – больше: покусанные странными рыжими комарами, все подцепили жуткую лихорадку. Волки-оборотни, напавшие ночью со всех сторон, задрали часть лошадей ... На привале змея-медянка ужалила командира. К утру его 'не стало ... Надо было поворачивать назад, но до Моровых Пустошей осталосъ рукой ·подать. А там во множестве расплодились скорпионы гигантских размеров, которых нам и приказали уничтожить. Заменивший командира придурок приказал ехать вперед. Поехали прямо в ловушку... Сотня отступников да полторы сотни выродков словно из-под земли выросли, окружив нас у Голодных Скал. Бойня была жуткая... До сих пор стоит перед глазами ... – Фанни ненадолго замолчала, затем, сделав большой глоток, с горечью продолжила: – Многие попали в руки вpaгa, потому как хворые были и едва держались в седле. Арканами их и поснимали. Черт! Меня тоже этой дрянью с Ласточки выдернули, сзади накинув.

     Н-да ... Только костями по земле загремела. Пленивший меня отступник оказался главарем всей шайки. Подонок! Он приказал тут же, на месте, зверски казнить половину захваченных наших, остальных погнали в его крепость на западе, которая называется Терношип. Там их труд использовали на строительстве новой, второй стены и возведении оборонительного вала.

     – Во, суки,– наивно подивился гном, – боятся, поди, все же воинов Спокойных Земель, раз укрепления готовят.

     – Ошибаешься', милый лисенок,– жестоко разочаровала его Фанни, – отступники Покинутых Земель ничуть не опасаются у себя там возмездия за предательство и злодеяния. Просто у них, как во всем подлунном мире, тоже идут свои разборки, а то и неприкрытые войны. Один Черный Барон, набрав отряд отребья побольше, нападает на другого Черного Барона. А. за 'того вступается союзная нечисть, и пошло-поехало до тех пор, пока это не надоест кому-то из черных Магов. Тогда вражда, пусть и не сразу, прекращается, хотя и тлеет до поры до времени. То есть до первого удобного случая. Правда, сейчас, с появлением на здешней сцене такой значительной фигуры, как Черный Король, все в корне изменилось. На непослушных драчунов никто больше долго не цыкает, их просто находят в постели задушенными тонким черным шнурком. И надо сказать, горячие головы, быстро охладев, поумнели. По крайней мере, те, в наличии которых имелись мозги. Так я слыхала ...

     – Но как тебе удалось выжить и сбежать? – нетерпеливо перебил ее Рыжик. – Полтора года, а то, поди, и больше в этаком аду! Не шутка.

     – Мне неплохо жилось, – Фанни покраснела до корней волос.– Тот гад, что набросил аркан, терноширпский барон то есть, влюбился в меня по уши. Втюрился, словно сопливый шестнадцатилетний' мальчишка, и чуть не заплакала.– Hy разве я виновата?

     Мы стали дружно успокаивать подругу, уверяя, что здесь ее вины нет и быть не может. Кто ж додумается винить девушку за неотразимую внешность?

     – Впрочем, – сквозь все же побежавшие слезы, заботливо вытираемые Рыжиком, злорадно добавила она,– с этой своей любовью он так ничего и не поимел. Не считая, конечно, доброго десятка ударов ногой в пах. Подаренных, надо сказать, от всего сердца.

     Рыжик поежился, непроизвольно сжав колени, но весь его вид говорил: "Вот это баба! Железо!»

     – Несколько раз я пыталась бежать. Не удалась ... Настигали с ловчими·псами. Повезло уже в этот, четвертый раз, да и то только потому, что Хьюго Берсеркер, барон Терношипа, по приказу Черного Короля подался в собираемое отовсюду войско, забрав с собой всех боеспособных мужчин. Тех же престарелых недоумков, что остались, я играючи обвела 'вокруг пальца: Псов отравила, забралась в кладовые крепости, нашла свою одежду, оружие,· прихватила верную Ласточку, кое-что из продуктов и была такова. К сожалению, что-либо сделать для пленных братьев я' не могла, потому, как их несколько месяцев назад отправили в ущелье Духов строить замок для младшего сынка Хьюго Берсеркера. ВОТ, пожалуй, и все. Да, вот еще, вас я заметила с большого клена, росшего на холме. Как раз в тот момент, когда рыжий лис изволил полить молодую грушу. Смотрела я, бедная девушка, и не верила, глаза терла. Неужто, думаю, сон вижу? Но когда услышала знаменитое: «О, блин, мать твою бревном па башке!», уверилась: нет, не сон, наяву все происходит, и старый приятель мой Фин-Дари не призрак, а самый настоящий и во плоти.

     Рыжик вспыхнул, что помидор, и, неловко оправдываясь, забормотал:

     – Это из-за камня все, ногой я по нему звезданул нечаянно. Э-э, вот как вышло. Да.

     Вся компания, не исключая Фанни, дружно захохотала.

     – Ух, ух ты! – тяжело отдувался, дольше других неуспокаивающийся, развеселившийся Джон. – Подумать только, вот оконфузился рыжий плут! Надо же, встретился в Покинутых Землях, и за каким занятием? Поливающим грушу! Ха-ха-ха-ха! А знаешь, Фанни, я бы на твоем месте не удивился.

     – Ты дурак, Джон,– Фин-Дари со значением покрутил пальцем у виска, – иначе не делал бы из мухи слона. Подумаешь, сходил товарищ по нужде, так че, высмеивать надо?

     Джон, ухмыльнувшись, приготовился сказать что-то еще не менее подковыристое, но Фанни остановила его негодующим жестом и сердитым возгласом:

     – Довольно, Джон, угомонись. В веселье тоже надо знать меру. Да и вообще, зачем Рыжика постоянно достаешь? Помню я все твои прежние фокусы.

     – Правильно Фанничка говорит, зачем, а? – подпрягся и себе гном. – У-у, костоломище дремучий, припомню я тебе ....

     – Цыть, ни слова больше, – прикрикнула на него Цыганка, – ты тоже хорош гусь, – и уже обращаясь к обоим: – Смотрю и удивляюсь, 'все ссоритесь, как дети малые. Джон! Рыжик! Ну когда повзрослеете?

     – Никогда! – с готовностью, во весь рот заулыбались те.

     – Ладно, 'черт с вами, непутевыми, – смилостивилась' она, все одно перевоспитанию вы не подлежите. Что уж тут поделаешь. К тому же меня сейчас интересует другое: какого лешего позабыла здесь веселая компания? В военное-то время?

     Мы' переглянулись. Выходило, отвечать мне.

     – Видишь ли, сестренка,·– неуверенно поведал' я, – никто и не подозревал о близком начале, боевых действий. Иначе мы не покинули бы Обреченный форт. О нападении Черного Короля мы узнали уже здесь, в Покинутых Землях.

     – И что же вы здесь делали, в Покинутых Землях? – в упор вторично повторила вопрос Цыганка.

     – Ну-у, – замялся я, – мы ехали ...

     – Батюшки! – она всплеснула руками. – Как я сама не догaдaлась, ну, конечно же, ехали! – и уже другим 'тоном. – Кончай мяться и темнить, Алекс, тебе это не идет.

     Тут мне на выручку пришел Маленький Джон.

     – По важному делу мы здесь, Фанни, поверь, действительно по важному. Невеста Алекса попала в полон, вот и едем выручать.

     Фанни ошарашено уставилась на него.

     – Невеста? Джон, милый, уж не заболел ли ты? У кого невеста, у этого бабника?

     – Джон правду говорит, – убито подтвердил я. – Как это, возможно, странно ни звучит, но у меня есть невеста, и она в большой беде ..

     – Мир перевернулся, – ахнула пораженная Фанни, – хм, хотя, возможно, и' в лучшую сторону. И кто же твоя избранница, Алекс, если, конечно', не секрет?

     – Светлейшая эльфийская герцогиня Арнувиэль, родная сестра самого Черного Короля ....

     – Ого! – поперхнувшись, Фанни едва не выронила почти пустую кружку. ~ Высоко же ты, сокол, залетел в своей страсти к женскому полу. Так девчонка что, гостит у братца, а ты хочешь ее умыкнуть? Нет, вижу, я здорово ошиблась, мир не перевернулся, все по-старому. Алекс и компания' в извечной охоте на баб.

     – Все не так, Фанни, – даже слегка обиделся я, – Арнувиэль не очередное увлечение. Я люблю её ... Про гостины же ... Невеселые они, наверное, у неё выходят. Видишь ли, она не знала, что брат Эарнил – это и есть Черный Король. Узнав, пришла в ужас, да 'было поздно. Забрал он сестру с собой против ее воли.

     – А ты где был? – взвилась на дыбы Фанни, проявляя свою горячую натуру. – Проспал девчонку, олух! Небось, с этими бездельниками, – тут она неодобрительно покосилась на' Джона с Рыжиком, – по трактирам, да игорным домам шлялся?

     Пришлось, дабы избежать дальнейших упреков, все с самого начала подробно изложить. Янит тоже внимательно слушал, вероятно, уточняя некоторые не известные ему детали.

     – Бедненький братец Алекс, – теперь Цыганка смотрела с глубоким сочувствием, – несладко тебе пришлось. Так что ты уж прости старую подругу за резкие слова. Вспыльчивая я бываю, сам знаешь, -·и вдруг неожиданно: – А стоящая девчонка; эта Арнувиэль?

     – Во баба! – Джон первый с готовностью поднял вверх большой палец правой руки. – Черт в юбке, хоть и герцогинюшка.

     Ничего не сказав, я, толъко подтверждая, грустно улыбнулся.