Текст книги "Пряди о Боре Законнике"

Автор книги: Александр Меньшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 44 страниц)

14

За всё время моего рассказа, Фродди сидел у огня, хмуро поглядывая, как пританцовывают его язычки. Интереса к рубину он практически не проявил. Только Умницы взяли эту вещичку в руки и с любопытством стали разглядывать.

Я пришёл, как и было назначено – вечером. У порога в дом Старейшины стояла многочисленная стража – явное нововведение со времени моего отсутствия на Корабельном Столбе.

– Всё? – как-то суховато спросил Фродди, едва окончился мой рассказ.

– Пожалуй, что да, – единственное, что я пока упускал, так это встреча с повытчиком Головниным.

– Н-да… – Непоседа достал трубку и стал неспешно набивать её табаком. – Ледяной дрейк… он же бог арвов… ургов… Н-да! Много же ты интересного нам поведал… Есть над чем поразмыслить.

Я всё ещё чего-то ждал. Ощущение было неприятным: мне казалось, что Фродди недоволен… мною же. Может, он ожидал от нашего похода чего-то иного?

Я не стал торопиться уходить. Поглядим, что будет дальше.

– Жаль, что многие не вернулись, – продолжил Старейшина.

Он подкурил и выпустил густую струю дыма.

– Но всё равно… мы должны быть вам всем благодарны, – проговорил Фродди. И, перехватив удивлённые взгляды Умниц, пояснил: – Если бы в последней битве с дикарями на их стороне был дрейк, то вряд ли бы мы сейчас беседовали.

Фродди кинул взгляд рубин, да так и застыл в некоторой задумчивости. А Умницы зацокали языком, выражая своё восхищение.

– Какое сокровище… Что же вы хотите за него, господин Бор? – спрашивал старший брат Лайдульф.

Вопрос мне показался странным… и неожиданным. Я заметил, как усмехнулся в усы Старейшина. Его явно порадовало моё смущение.

Дело в том, что мне даже не думалось о награде. Сей добытый у дикарей рубин я считал главной целью поручения.

– Ничего. Мне ничего не надо, – ответил я с некоторым вызовом.

– Ничего? – кажется, Лайдульф чуть испугался.

Он оглядел всех присутствующих, и пространно заметил:

– Вы, господин Бор, опасный человек.

– Это почему?

– Вам не нужно золото. А раз так, то вас и купить нельзя. Верно?

– А если мне просто нравится подобная «работа»?

– Всякая работа имеет свою цену… Неужели, вам ничего не нужно?

Я снова смутился и от того промолчал. Старейшина сделал небрежный знак, и младшая сестра Умниц положила передо мной тяжёлый кошель, в котором, судя по металлическому звону, были деньги.

– Хорош, красавец! – проговорила она, возвращаясь к рубину. – За такое сокровище эльфийские Дома выложат…

– Мы не будем его продавать, – недовольно заявил Фродди. – Мне примерно понятна настоящая ценность этого камешка… но не следует забывать его истинного предназначения.

– Вы о том, что при помощи рубина можно вызвать дрейка? – Лайдульф нахмурился, словно сомневаясь в моих рассказах.

– Это сильное оружие… да-да, оружие. И отдавать его в чужие руки нам не следует. Даже за гору золота.

Настал черёд «слезы джунов». Тут Фродди уже был более внимателен. Он тщательно оглядел замёрзший «студень».

– Какое ваше мнение, господин Бор? – спросил он, чуть погодя.

Я заметил, что Старейшина периодически обращается ко мне, то по уважительному на «вы», называя «господином», то переходит на панибратское «ты». Пока было не ясно, по каким критериям происходит выбор этого обращения.

– Вы спрашиваете вообще, или о чём-то конкретно?

Непоседа усмехнулся.

– Хотелось бы знать ваше видение, – проговорил он.

– Но я ведь не гибберлинг. Помните? И моё видение происходящих событий, может сильно разниться с вашим.

– Но мы готовы выслушать и его. Сейчас любой совет будет приемлем.

– Хорошо… Я уже от многих гибберлингов слышал, что архипелаг видится им Новой Исой. Вы, Фродди, тоже не раз говорили об этом. Отступать отсюда… бежать с этих земель мало кто хочет. А значит за новую Родину вам, гибберлингам, следует хорошенько побороться. Мои слова касаются не только Корабельного Столба.

– То есть? – подал голос Лайдульф.

Надо отметить, что «росток» Умниц являлся главой местной сюслы – земель данного острова, от Белого Носа на востоке, до Бурой сопки на западе. И они пользовались огромнейшим уважением. Делами общины же Сккьёрфборха заведовала семейка Краснощёких – хозяев Холла.

Фродди Непоседа в своё время был избран Советом и уже много-много лет носил тяжёлое бремя Великого Старейшины. Насколько я знаю, назначение прошло помимо его желания. Время шло, и до сих пор никто из гибберлингов не видел в этой роли никого иного, кроме Фродди. Каким-то невероятным образом он умудрялся устраивать все кланы гибберлингов.

– Я говорю о том, что нельзя рассматривать Корабельный Столб отдельно от остальных островов архипелага. Судьба даёт вам сказочный шанс… И такого больше не будет. Вы уже начали работы на Стылом острове. Папаны молодцы! Строят крепость, организовали добычу лазурита… Почему же вы медлите с остальными островами?

Я сразу отметил изменения в поведении Старейшины. Он чуть улыбнулся, и закряхтел. Густые струи из его рта стали более частыми. Глазки блеснули лукавым светом, но при этом гибберлинг молчал, давая возможность выговориться Умницам.

– Почему?.. А как быть с их местными жителями? – поинтересовался средний брат.

– С арвами? Ургами? Троллями? С какими именно? А, может, кто-то не замечает, что сейчас тут, на Новой Земле, идёт самая что ни на есть настоящая война?

Умницы недовольно заворчали.

– Замечает… не замечает… сказали бы лучше, что-то более весомое.

– Весомое? Чем мои слова вам не угодили? Да, сейчас война! – продолжил я, чувствуя, что начинаю распаляться. – А раз так, то и жить вам следует по её законам. Ведь это к вам, к гибберлингам… можно сказать, что прямо в дом… полторы недели назад ворвались дикари. Это они же причастны с гибели сотен ваших соплеменников на праздновании Ворейнги-фры, когда из Астрала прилетел ледяной дрейк. И такое будет ещё не раз! Пока вы будете думать, что делать… пока будете драться только под стенами города, боясь высунуть из-за них нос…

– Бор! – вспыхнул Лайдульф. – Не забывайся!

– Вы просили рассказать моё видение. Я предупреждал, что оно может быть…

– Не стоит кипятиться, – миролюбиво проговорил Фродди. – Насчёт соседних островов… Да, мысль о создании на них наших поселений весьма заманчива, – кивнул Старейшина. – Весьма… Кстати, Эйвинд передал послание с капитаном Барди Окунем. В нём он лестно отзывается о вас, господин Бор. И ещё советовал внимательно прислушаться к вашим словам… Он полагает, что гибберлингам не стоит отказываться и от помощи нашего друга, Бора Законника.

– А вы что же думаете по этому поводу? – нахмурился я.

– Ткань Мира бывает порой такой непрочной…

Старейшина миролюбиво улыбнулся.

– Скажите, мой друг, а это все «подарки», которые вы хотели нам показать? – негромко спросил он.

– Кажется… все, – недоумевал я. – А что?

– Холодно стало… как-то. Не находите?

– Холодно?

Старейшина уставился своим цепким взглядом на мою походную котомку. Я медленно раскрыл её и всунул внутрь руку. Через несколько секунд на свет была извлечена завёрнутая в тряпицу «душа турза» – ледяной кристаллик, добытый мной в схватке с элементалем.

– Вы про это говорили? – сухо спросил я.

Старейшина живо приблизился и как-то зачаровано встал вглядываться в мутный туман, круживший внутри кристалла.

Умницы по-прежнему сидели в стороне и о чём-то недовольно переговаривались. Их совсем не интересовала эта холодная магическая штука.

Они вновь хотели споров со мной. Видно, такова их натура: желать доказать любой ценой, что они правы.

– Для того, чтобы лезть на другие острова…. нужны рабочие руки, ратники, корабли для перевозки…

– Обратитесь за помощью к Лиге. Зачем вставать в позу и отказываться от неё?

– Да мы не отказываемся от помощи, – насупился Лайдульф. – Просто то, что Лига называет «помощью» – просто смешной бред!

– Не надо ждать того, чего вам давать не хотят. Возьмите его сами.

– К чему вы призываете?

– Воспользуйтесь опытом Папанов. Киньте клич по аллодам, пригласите ратников, мастеровых людей… Превратите ваш остров в ту же крепость.

– Мы не настолько богаты, как эльфы, или люди. Чем рассчитываться? Рыбой?

– Землями.

– Что? – Умницы тут же вскочили.

Даже Фродди, всё ещё зачарованно глядящий на «душу турза», повернулся ко мне.

– Вы же все сами жалуетесь, – стал я пояснять, – что остальные члены Лиги считают этот архипелаг, чуть ли не самой захудалой дырой во всём Сарнауте. Кто тогда, по-вашему, станет её защищать, кроме вас же самих? Разве она тоже чья-то родина?

– Вы предлагаете поселить на Корабельном Столбе людей? – неуверенно спросил Лайдульф. – Так, что ли?

– А что вас так пугает? Одна из проблем людей – отсутствие свободных земель. Вернее, она есть, но тому, кто хотел бы и мог её обрабатывать, этого никогда не сделать. Суды Кании, насколько мне известно, не успевают рассматривать дела, в которых одни соседи требуют от других ничтожных клочков земли, мол, незаконно отобранных у их предков ещё во времена Валиров. Да что там соседи, тут родственники друг другу готовы глотки перегрызть.

– Община Сккьёрфборха никогда не согласиться на то, чтобы в городе поселились чужаки. Сегодня к нам уже приходили… из Церкви Света.

– И вы отказали?

– Мы решили подумать, – нейтрально ответил Старейшина.

– Ну… зачем дело стало? Дайте им небольшие наделы не в городе, а за Лысым взгорком… Я говорю о южных холмах.

– Там же дикие пустоши.

– Тем более. Что вы теряете? – я попытался рассуждать спокойно. – В Кании полно мастеров, для которых сейчас даже в строящемся Новограде нет работы. И без мзды её не получить… Тоже касается и ратников.

– Наёмников?

– Хотя бы и их.

– Да чтобы мы их призвали… да не быть такому!

– А чего вы тогда хотите? Чего жалуетесь?

Умницы замолчали. Фродди выстучал из трубки пепел и присел у огня.

– Я полагаю, – негромко начал он, – что вы, мой друг, правы в кое-чём: тут, на Новой Земле началась война. Не стычки с местными народами, как представляют в столице это дело канийцы, а именно война. После вашего доклада об невесть откуда взявшемся имперском оружии у арвов и ургов, да ещё том похищенном судне…

– «Филине»?

– Да, – кивнул головой Старейшина. – Тут без Империи не обошлось.

Он сделал знак, и Умницы дружно встали и вышли вон.

– Поговорим без свидетелей, – пояснил Фродди. – Мы на самом отшибе Лиге. Помощи, как говорит Лайдульф, действительно нет. Но мы… я это итак понимал.

– Вы знали, что Новоград не вышлет помощи?

– Не сможет выслать, – поправил меня Старейшина. – Бунт в Орешке заставил сильно ослабить силы Лиги на Святой Земле. В результате, войска Империи в который раз овладели многострадальным Паучьим склоном. А земля там и без того полита кровью, да так обильно, что на ней ничего не растёт. Избор Иверский просил… вернее, он требовал… резервов. К нам на Корабельный Столб всю зиму приезжали посыльные, вели переговоры о том, чтобы мы собрали войско. За это сулили убрать пошлины за торговлю в столице. Да ещё кое-что.

– И вы отправили войско?

– Ты разве не помнишь?

– Я почти половину весны провёл на Белом Носу.

– Ах, да… Мне удалось убедить старейшин гибберлингских кланов Сккьёрфборха, сиверийского Гравстейна, ингоских Свальвилла и Хеллудира выставить почти три тысячи ратников. Все они отправились прямиком на Святую Землю. И вот… ты сам видишь, как ответила нам Империя.

– Вы думаете, что во всех этих заварушках её рука?

Фродди промолчал. Он протянул ладонь к огню и тот, будто ласковый щеночек, радостно задёргался под пальцами.

– Мы здесь боремся не только с варварскими племенами.

– Значит… вы уверены. Это война с Империей? – подвёл я итог.

– Да, она самая, хоть и в иной ипостаси. Хорошо, что силы Хадагана тоже не безграничны, потому-то, как говорится, Империя и прибегает к хитрости: травит на нас дикарей. И главное при этом пользуется услугами контрабандистов… из канийской среды. По крайней мере, такой вывод напрашивается… Но обидное ещё и то, что и люди, и эльфы понимают ситуацию, но делают вид, будто тут не война, а всего лишь местные стычки на границах. Вот отчего так сердятся Умницы. Ведь нам дают вежливый отказ на предоставление военных сил. Потому приходится опираться на собственные. Формировать новые отряды, хотя могли бы, и отозвать своих ратников со Святой Земли…

– Но тем самым вы бы ослабили там силы Лиги.

– Ослабили бы, – согласился Непоседа. – Но посмотри иначе: не сделай мы этого, и скоро просто потеряем сии земли.

– Я понимаю вас. Очень хорошо понимаю… Что вы думаете предпринять?

– А что тут предпримешь? На Ингосе в Свальвилле и Хеллудире, самых крупных наших поселениях, пока что собрали около двух тысяч ратников. Но проблема в том, что их необходимо вооружить и доставить сюда. А ещё надо кормить, где-то расположить… Сейчас в Новоград отбыли представители кое-каких купеческих семей, – рассказывал Фродди. – Они попробуют договориться со столичными ростовщиками о займе.

– О займе?

– Да. Речь идёт о большом займе.

– А потом? Как вы будете отдавать долги?

– С трудом, – грустно улыбнулся Старейшина. – Понимаешь теперь, почему так важен форт на Стылом острове?

– Это и дураку ясно. Но ведь его строительство задумано раньше, чем начались нападения арвов.

– Стечение обстоятельств.

– А хватит ли вам средств от добычи лазурита, чтобы покрыть все расходы?

– Не уверен… Мы кинули клич, и сейчас все гибберлингские семьи собирают средства на наше благое дело. Кроме того я всё ещё полагаюсь на одно дельце.

– Если это не секрет, то, какое?

– Сутулые пытаются найти метеоритную руду.

– А… вот в чём дело. Они сейчас на Мохнатом острове?

– Да, именно там. Правда, пока особых успехов нет.

– Так можно ведь там начать вырубку леса. Сей островок на него богат!

Мои слова прозвучали для Фродди явным откровением.

– Верно… верно… А ведь верно. У нас есть некоторая договорённость с сиверийцами. Они, как ты знаешь, строят порт на мысе Доброй Надежды. Ближе всего им выходит поставлять строевой лес отсюда, с Новой Земли. На востоке за Седым озером мы уже начали вырубку… А ты предлагаешь Мохнатый? Так… так…

Тут Непоседа нахмурился.

– Мысль неплохая. Но… трудноосуществимая.

– И в чём загвоздка?

– В обёртышах. Мохнатый остров – это их вотчина. И договориться, с ними не удастся.

– Вы так категоричны. Договориться можно со всяким. Была бы правильная цена.

– А кто договорится? Ты просто не знаешь этих дикарей… Начинать же ещё и с ними войну мы не можем… Сам понимаешь, отчего.

Я промолчал на эти слова. Старейшина крепко задумался, всё ещё поглаживая огонь.

– Н-да… И вот, мой друг, выходит, что вроде бы Судьба нас не обижает, как ты говорил ранее. Подбрасывает такие возможности… Тут лишь бы силёнок хватило… Честно скажу, мысли об Новой Исе давно роятся в наших головах. Как бы там ни было, чтобы сейчас не происходило, но нам дан шанс возродить Исахейм в своей былой мощи.

От этих слов глаза Непоседы прямо-таки засветились. Уверен, что перед его внутренним взором живо проносились картины грядущего возрождения гибберлингского народа.

Некоторое время мы молчали. Старейшина вновь вытянул трубку и стал набивать её табаком.

– Да… прав был Эйвинд, – вдруг подал голос Фродди. – Беседа с вами, мой друг, успокоила стариковскую душу. Снова благодарю за «подарки»… Извините, что мы не можем предложить вам достойной оплаты.

– Я же говорил, что не в деньгах-то счастье.

– Не в деньгах, – согласился Старейшина. – У вас беспокойный нрав, господин Бор. Но вы честный человек…

– Ох, рассмешили меня. Честный!

– В своём понимании честный, – мягко улыбнулся Фродди. – Есть такие личности, которые хоть и ведут благоприятный образ жизни, но изнутри черны, как этот уголь в очаге. А вы не такой. Не подлый… И это подкупает. Признаюсь, что многим не нравится ваш нрав. Кое-кто считает, что вам тут не место. Но я вижу больше…

Старейшина подкурил и стал опять поглаживать огонёк в очаге.

– Приятно слышать такие слова, – кивнул я, понимая, что сегодняшняя встреча закончена. – Такк фирр! (Большое спасибо!)

– Ейнхвер спьял пфас ек-ки клезаст покаур. (Болтать, это не мешки таскать.) – улыбнулся Фродди. – Гойта нохт! (Доброй ночи!)

– Такк! Ег вил оска пфу гота драумюр енниг. Э лата пфас пфа мун сьая Исахейм. (Спасибо! Я желаю вам тоже приятных сновидений. И пусть в них будет видеться Иса.)

– О! Вы недурно освоили наш язык, – бросил на прощанье довольный Старейшина.

15

Прошло четыре дня с моего разговора с Фродди и Умницами. Мы со Стояной уже готовились отправиться к Голубому озеру. Для этого как раз закупили кое-каких припасов по рыночной площади, как то: вяленую рыбу, муку, соль да прочее.

А с восходом солнца мы тронулись в путь. Тянуть на себе поклажу была трудно, но я не жаловался.

Под вечер мы остановились в одной из ореховых рощ. Стояна отошла за водой, а я остался у костра в одиночестве. Признаюсь, что вдруг ощутил некоторый странный душевный подъём. Как в таких случаях говорят: аж в заднице свербит. Источником подобных ощущений послужило кольцо, найденное под камнем на вершине у Великанов, когда я гостил у орков в Сиверии. Тут даже бы глупцу стало ясно, что оно восстановило свою былую силу.

Решение на применение магического ритуала пришло мгновенно. Вытянув из ножен сакс, и сделав небольшой надрез на ладони, я приложил к нему кольцо и чётко проговорил:

– Хфитнир, выйди ко мне!

Тут же вскинул руку в определённом жесте и бросил на траву тлеющий уголёк.

Глаза ослепли от яркой вспышки, и уже через несколько мгновений передо мной появился огневолк. Из его ноздрей вырвался целый сноп искорок, а угольно-чёрная «шерсть» вздыбилась во все стороны, и под ней явственно стала проглядываться тончайшая сеть цвета раскалённого добела железа.

Я встал и подошёл к этому зверю. В воздухе повис характерный запах серы. Огневолк склонил голову, и уставился мордой в землю.

– Ну, здравствуй, мой друг, – проговорил я дружелюбно.

Зверь снова фыркнул, и искры чуть опалили траву, уже начавшую чернеть под его огромными лапами.

Я провёл ладонью по жёсткой «шерсти», ощущая, как та слегка царапает кожу.

– Зачем он тут? – послышался голос Стояны, видно, только что вернувшейся от ручья.

Увлечённый «общением» с огневолком, я и не заметил, как она подошла сзади. Друидка не выглядела испуганной. Она с интересом смотрела на зверя. А мне вдруг вспомнилось, что именно она, хоть и во сне, но «познакомила» меня с Хфитниром, и научила его вызывать.

– Ты ведь знаешь, кто это? – осторожно спросил я.

Огневолк чуть приподнял голову и покосился на друидку.

– Я думала, что они давным-давно вымерли…

– Ты ничего не помнишь? Про Сиверию?

– Нет… хотя… какие-то обрывки снов… когда я лежала в пирамиде Зэм… Но всё смутно, неопределённо. Зачем ты его вызвал?

Я опять погладил голову Хфитнира, пытаясь собраться мыслями.

– Мне кажется, он сам этого захотел, чтобы его вызвали.

– Сам? Почему?

– В прошлый раз, он спас мою жизнь.

Стояна нахмурилась и подошла ближе. Волк чуть оскалился, но по-прежнему стоял не двигаясь.

– Спокойно, Хфитнир! Это свои… Запомни её. И слушайся, как меня.

Не знаю, понял ли зверь мои слова, но скалиться он перестал.

Мы со Стояной поели и стали укладываться спать. Хфитнир сел в нескольких саженях от нас, так и застыв до самого утра. От огневолка исходил приятный жар, который дополнительно согревал нас с друидкой.

Поутру небо затянуло хмурыми тучами, а спустя час полил затяжной мелкий дождик. Капли с шипением опускались на спину Хфитниру, при этом почти мгновенно испаряясь.

В небе мелькнула небольшая тёмная тень, которая стремительно опустилась на одну из веток. Это была почтовая сова.

Птица угрюмо угукнула и уставилась на нас немигающим взглядом своих громадных глаз. Мы со Стояной переглянулись, а потом я неспешно приблизился и попытался снять с лапы послание.

– Что там? – заглянула через плечо любопытная кошачья мордочка друидки.

– Это от Упрямого.

Так как я по-прежнему не очень хорошо читал по-гибберлингски, то лишь спустя несколько минут смог разобрать написанное.

– Твою мать!

Стояна вздрогнула и испуганно посмотрела на меня.

– Эти дураки решились приручить того ледяного дрейка, что прилетал на праздник Ворейнги-фры, – пояснил я. – Торн Заика завтра собирается провести ритуал вызова Андкалта. Упрямый обеспокоен этим. Пишет, что обращался к Старейшине, но тот согласился с Торном.

– И что?

– Упрямый боится, что «хрустальная ночь» вновь повторится. И теперь по глупости легкомысленных гибберлингов… Ну, дураки, ей-ей!

– Вижу, ты надумал вернуться? – рассердилась Стояна.

– Придётся, – отчего-то сразу стушевался я.

– Но мы же с тобой решили уйти к Голубому озеру, и там…

– Пока пойдёшь сама… Пойми, так надо. Я быстро обернусь в Сккьёрфборх, попробую отговорить и Торна, и Фродди. А потом вернусь.

Стояна побледнела и сжала кулаки.

– Ты… ты… я чувствую, что ты стал холоден ко мне. Только и ждёшь момента… чтобы сбежать.

– Это глупости! – уверено сказал я, но почувствовал, как фальшиво это прозвучало.

– Мы же обручились с тобой! – Стояна продемонстрировала браслет. – Или это тебя тяготит?

Мне нечего было ответить. Потому что я не знал, что именно сказать.

– Я прикажу Хфитниру отвести тебя к нашей хижине и оберегать до моего прихода, – твёрдо заявил друидке.

Девчушка бросила недовольный взгляд на огневолка и тут же отвернулась.

– Ну, что ты… ну… ну…

Друидка молчала. Её лицо сильно побледнело, глаза вспыхнули такой яростью, что я просто не решался к ней приблизиться.

– Опять ты бежишь! – зло проговорила Молчанова, не оборачиваясь. – Опять бросаешь… Тебе только предлог нужен, чтобы уйти. Мог бы не изощряться во всяких…

– Стояна… неужели ты не поняла, что сейчас может приключиться… там… в Сккьёрфборхе?

– А ты понимаешь, что может приключиться со мной? Мы с тобой повязаны… Ты не понимаешь, что случиться, коли уйдёшь!

Я не стал больше с ней ни спорить, ни говорить. Лишь закрепил на Хфитнире котомки и шепнул на ухо о том, чтобы огневолк оберегал свою хозяйку. Потом подошёл к Стояне и попытался поцеловать её в солёную от слёз щеку (губы девчушка умело отвернула). Насильно всунув ей в руку кольцо, я резко развернулся и пошёл налегке прочь.

Неожиданно голову посетила такая мысль, что в нашем мире всё символично. Чтобы не происходило, а его следы – эдакие предвестия, можно увидеть в иных событиях. Вероятно, это и есть те «знаки», о которых мне когда-то рассказывал Фродди. Главное научиться их понимать.

А вот почему я сейчас об этом подумал?

Всё из-за огневолка. Надо же как вовремя кольцо набрало силу! Теперь у меня есть отличный помощник, способный приглядеть за Стояной и защитить её от какой-нибудь угрозы… если та будет.

Стоп! Значит, если следовать моим рассуждениям о знаках, то угроза есть… будет… А кому? Ведь в прошлый раз Хфитнир спасал меня!

Я обернулся, но уже не видел, ни Стояны, ни огневолка.

Возвращаться всегда было плохой приметой. Надеюсь, что я всё же ошибаюсь…

Поначалу идти назад было трудно. И дело не в каких-то физических препятствиях. Тут я человек привычный к условиям походной жизни. А вот то, как нехорошо мы расстались со Стояной, неприятно скребло на душе. Но уже к вечеру отлегло. Убедив себя в правильности собственных действий, я решил идти, не останавливаясь всю ночь.

Уже в сизых предутренних сумерках доплёлся до городского частокола. Стража, молча, пропустила меня внутрь. На улочках было тихо, кое-где на столбах горело масло. В общем, было мирное и спокойное утро.

Первым делом я заявился к Упрямому домой. Стянув, можно сказать, его с постели, стал требовать объяснений.

– Ты немного неверно понял, – сонно пробормотал гибберлинг.

– Тогда давай… рассказывай.

– Я говорил с Торном Заикой, и он пояснил, что Умницы проболтались ему в том, будто они хотят при помощи привезенного Красного Сокровища… рубина, в общем…

– Давай без отвлечений.

– Они хотят попробовать подчинить себе дрейка. Так, по крайней мере, их понял Торн.

– И что дальше?

– Мы с ним ходили к Старейшине, и тот вызвал к себе Умниц. Они заверили нас, что это были лишь мысли вслух.

– Тьфу, ты! А я уж было подумал…

– Да ты постой. Дослушай до конца. Вчера Лайдульф ходил к Ползунам и просил у него «душу турза», которую ты добыл на Стылом острове. Её оставили им на хранение.

– Зачем эта штука Лайдульфу?

– В том-то и весь секрет. Он нечаянно обмолвился, что она ему требуется для какого-то ритуала. Когда я узнал об этом от Ползунов, то вновь стал подозревать Умниц. Снова ходил к Старейшине, но тот отмахнулся. Я понимаю, что он сильно занят, однако…

– Где искать Торна?

– Точно не скажу. Наверное, обходит стражу.

Заику мне удалось найти в восточной части города. Он действительно обходил с проверкой посты.

– Т-ты? – несколько удивлённо проговорил вахтмейстер Сккьёрфборха.

– Я. Не ждал?

Торн немного опешил от подобного отношения.

– Надо поговорить. Наедине.

Мы отошли в сторонку, и я набросился на Заику:

– Что ты слышал от Умниц насчёт дрейка?

– Д-д-да… т-толком ничего… вообще! Ла-а-айдульф случаем п-предложил это.

– Что «это»?

– Г-г-говрит, мол, хорошо б-б… бы дрейка «приручить».

– Кому говорил?

– Д-д-да я его не-е-е знаю. Какой-то че-е-еловек… Я, кстати, т-тоже был против! Э-э-эта ле-э-эдяная сволочь п-п-погубила не-е-емало гибберлингов! За-а-ачем её п-п-п…

– Неужто, Умницы думают, что Фродди это бы одобрил?

– У-у-мницы постоянно г-г-говорят, что на-а-адо что-т-т-то же делать! А вчера у Старейшины в-в-в… в сердцах Лайдульф заметил, ч-ч-ч… что, если горные на-а-ароды… д-д-д… д-дикари могут призывать д-д-д… дрейка, то че-ем мы хуже?

– А где Красное Соровище?

– К-к-какой с-сокровище?

Тут пришёл черёд удивляться мне. Но тут же голову посетила разумная мысль, что, скорее всего, Фродди и Умницы никому не говорят о моих «подарках».

– Живо идём к Старейшине! И прикажи, чтобы кто-то вызвал Умниц туда.

Торн недовольно пожал плечами, но послушался. Вскоре мы заявились к дому Непоседы. Старейшина уже не спал. Он сидел в дальней части комнаты и курил трубку.

Казалось, что мой приход его нисколько не удивил.

– Доброе утро! Извините, что так рано… А где рубин и «слеза джунов»?

– Рубин взяли под охрану Умницы, а «слеза джунов» у меня…

– Говорят, что Лайдульф желает попробовать приручить дрейка?

– Пустое. Я вчера говорил с Умницами. Они вполне осознают, какой опасности можно подвергнуть жителей острова, если призвать сюда Андкалта. Дрейк – это ни корова, ни лошадь, ни коза. Да и что значит приручить? Даже дураки понимают, что арвы или урги использовали его ни как домашнюю скотину.

– Ну, да, – согласился я. – Эта тварь одно время пожирала их самих, пока горняки не придумали иной способ избавляться от периодических налётов дрейка, и не решили натравливать его на вас, гибберлингов.

Внутрь заглянул посланный за Умницами ратник. Он безразличным тоном заявил, что тех нет дома. И судя по тому, что ему пояснили соседние семейки, «росток» Лайдульфа ещё с вечера ушёл в сторону Острого гребня.

– Сам? – удивился Старейшина.

– Нет… с ним отправился с десяток ратников. И какие-то люди… кажется, из недавно прибывших торговцев. Кажется с Эльджуна…

– Откуда? Твою мать! Прикажите, чтобы дозорные всех разбудили. Скоро может начаться такая потеха, что мало не покажется!

Честно говоря, я и сам толком не понимал, что происходит. Но явно ощутил острую угрозу.

Выскочив наружу, я скорым ходом бросился к северным воротам. При этом подспудно пытаясь сообразить, что делать дальше.

– П-п-постой! И я с т-тобой! – прокричал Торн, выбегая следом.

– Шевелись!

Одно время мы шли молча. Честно говоря, во мне всё кипело. Так хотелось выговориться… вернее, просто выматериться. Но что Торну до этого?

– Надеюсь, что ваш Лайдульф в своём уме! Помню, как его семейка жадно поглядывала на рубин.

– Т-ты на них наго-о-овариваешь! – защищал Умниц Торн. – Считаешь, они х-х-хотят п-п-продать камешек? Э-э-это смешно.

– Продать – полбеды. Лишь бы не решились на этот нихазов ритуал! – бросил я вахтмейстеру. – А если это так, то, интересно, как они его собираются совершать? Лично я им не рассказывал, что для этого надо…

– А-а-а вы знаете ч-ч-что?

– Можно и так сказать.

– Умницы вс-с-с-тречались с П-ползунами. Т-те большие зна-а-атоки обычаев… всяких… Может, они и-и-и поведали о ри-итуале.

О Ползунах упоминал и Упрямый. Правда, он отметил, что Лайдульф захотел взять у них «душу турза».

– О, Сарн! Что же происходит? – проговорил я слух.

– А-а-а если им у-у-удасться по-о-дчинить дрейка? – настаивал Торн.

– Ты сам в это веришь?

Вахтмейстер неопределенно пожал плечами.

На небе стала заниматься алая заря. Проснулись птицы, которые радостно защебетали, объявляя о том, что утро уже вступило в свои права.

И снова подумалось, что эта мирная картина начинающегося дня явно не сулит ничего хорошего. Обычно всё плохое начинает происходить на пике «благополучия». И как тогда говорят: «Ничто не предвещало беды».

Эх! Успеть бы до начала ритуала… А если не выйдет? Как, интересно, я собираюсь бороться с дрейком? Сомневаюсь, что мой лук и зачарованные стрелы чем-то помогут.

А понимает ли Торн, что нас всё же ожидает? Или думает, что так запросто отыграется за прошлый раз, за Ворейнги-фры?

До Острого гребня нужно было идти ещё вёрст десять. У Умниц была фора – целая ночь. И если они уже там, и начали ритуал (а так, скорее всего и было), то, надеюсь, что дрейк не прилетит в мгновение ока. А значит у нас будет время, чтобы отреагировать…

Так я сам себя успокаивал. А ноги меж тем несли меня вперёд.

– С-стой! – резко одёрнул меня Заика.

Я услышал далёкие голоса. Ветер, загулявший среди деревьев, конечно, их приглушал, но всё одно впереди кто-то был.

Мы осторожно прокрались через лещину и оба ахнули: на берег, что открывался за рощей, неспешно целыми группами прибывали «пузыри» в которых находились вооруженные арвы. И всё бы ничего, но в стороне шагах в трёхстах было пришвартовано небольшое судёнышко. Совсем недалеко от него стояли Умницы и около десяти неизвестных людей.

– И как это понимать? – сам у себя спросил я.

Но Торн решил, что вопрос адресован ему.

– Не может быть! – гибберлинг даже перестал заикаться. – Не может быть… Неужели измена?