Текст книги "Пряди о Боре Законнике"

Автор книги: Александр Меньшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 44 страниц)

5

Капитан склонился над ветхой самодельной картой.

– Какая лоция? – сердито бурчал он, на мой вопрос. – Ни Арвовы предгорья, ни Ургов кряж особо не изучены. Кому вообще эти острова интересны? Гибберлингам? Так это только на словах!

В разговор вмешался Упрямый. Он вытянул из своей сумки сложенную в несколько раз тряпицу.

– У меня тут есть своя карта, – как бы смущаясь, начал он.

Капитан быстро окинул взглядом разрисованный кусок ткани и хмыкнул:

– Сухопутная хрень!.. Не лучше моей! Тут вообще ни у кого нет нормальной карты…

Капитан злобно сплюнул и буркнул про то, что флоту Лиги на эти астральные воды, видно, глубоко насрать. Скоро, мол, придётся приглашать Хадаган, чтобы Империя обследовала окрестности.

– Ладно, – в сердцах махнул рукой Востров, – за неимением иной карты… Итак, куда нам причаливать?

Упрямый ткнул пальцем в юго-восточную часть нарисованного острова:

– Здесь. Отсюда до джунского портала недалеко.

Капитан скривился:

– Ни береговой линии, ни румбов, ни вех, ни высот, ни «течений»… Хрень! Одним словом, хрень несусветная! Ладно, высадимся здесь, а там видно будет… А каков вообще план?

Я наклонился над тряпицей Упрямого, при этом досадуя на самого себя: как же это мне в голову раньше не взбрела мысль о картах Новой Земли?

– Жаль, что с нами не отправились Ползуны, – заметил Смык, стоявший чуть в сторонке. – Они архипелаг знают…

– Да ни хрена тут никто не знает! – рассерженно бросил капитан. – Сухопутные салаги! Астральная карта – это вам не лубяные рисунки! Здесь особый подход нужен…

– Но Ползуны сейчас этим и занимаются. Они отправили на Стылый остров отряд во главе с Папанами.

– Причём тут Стылый остров? Мы говорим об Арвовых предгорьях!

– А как же тут добывают лишайник для «обжигающего эля»? – снова в разговор вступил я. – Кто-то же сюда плавает?

– Насколько я знаю, – недовольно прогнусавил Упрямый, – местные мореходы и без карт справляются. Всё в голове держат, да по наитию…

Капитан сердито сверкнул глазами, испепеляя взглядом всех присутствующих.

– Высаживаемся на южном берегу, – говорил я. – Находим портал, и пытаемся разобраться, каким образом арвы им воспользовались… Если, конечно, так оно и есть.

– И всё? – задал вопрос капитан.

Он покосился на своих матросов, будто ища ответ на вопрос именно у них.

– Дальше будет видно… В зависимости от того, что найдём, – сообщил я.

Арвовы предгорья появились ближе к вечеру. Из фиолетовой дымки сначала стали медленно выплывать серые контуры гор. Остров, окутанный едва видимым белесоватым «пузырём», всё явственней проступал из астрала.

Капитан подправил курс, и «Чёрная сипуха» уверенно двинулась прямо к аллоду. Высаживаться на ночь глядя, было бессмысленно, потому приблизившись к берегу, судно некоторое время курсировало взад-вперёд.

Ужин, вечерние разговоры, потом сон…

И вот, едва наступившее утро обозначилось на аллоде, мы подошли вплотную к берегу. Потом был скорый завтрак, оглашаемый сердитым голосом капитана:

– Держи ровнее! И ниже! – командовал он. – Я что сказал?.. Вот так… Ближе! Ещё!

Когг очень нежно прижался к каменистому берегу. Один из матросов лихо перемахнул через борт, следом полетел канат.

– Держи конец! – кричали ему. И матрос бросился к невысокому валуну, пытаясь обмотать канат вокруг него. – Вяжи крепче!.. Теперь держи кормовой! Не спи, твою мать!..

И вот началась высадка.

Мы осторожно спустились по трапу. Последним соскочил капитан. Он недовольно прошёлся вдоль борта когга, при этом усердно матерясь.

– Ненавижу швартоваться у голых скал! – проревел он. – Так можно и пробоину получить!

Я не стал его слушать дальше и приказал отряду собраться на небольшой каменистой площадке. Упрямый огляделся по сторонам и развернул свою карту.

– Куда нам? – спросили у него.

– Отсюда вдоль берега на северо-запад. Дойдём до Лапы Тролля, потом свернём на север. Верста-вторая и очутимся у портала…

Распределив места в отряде, мы тронулись в путь, ведомые Упрямым.

Серое промозглое утро да унылый пейзаж горных кряжей вызывал в сознании неясную тревогу. Я был, как никогда собран, полностью отдаваясь делу. От того поначалу сам не заметил, что снова стал несколько несдержанным и резким. Видно, сказывалось то душевное беспокойство, которое уже частенько стало терзать разум своими «ядовитыми соками».

Шли мы по пологому увалу, сплошь поросшему мягким пружинистым лишайником тёмно-бурого цвета. За всё время нашего пребывания на аллоде, ни разу не видел тут ни дерева, даже низкорослого, как в сиверийской тундре, ни даже кустарничка. Лишь трава, лишайник да кое-где в слегка заболоченных местах – мох.

Под ногами частенько сновали полёвки. Иногда попадались горные куропатки…

Да, здесь тебе не Корабельный Столб, – не раз говорил я сам себе.

Лапа Тролля оказалась длинным и толстым обломком скалы, сплошь поросшим мохнатым грязно-серым лишайником. Упрямый остановился и ещё раз огляделся по сторонам, замечая при этом, что нам пока везёт.

– В чём? – не понял я.

– Обычно, в летнее время на побережье немало арвов бродит. Очевидно, они сейчас на севере… в горах. Там мускусных быков навалом бродит…

– Охотятся?

– Полагаю, что да.

Мы повернули на север, и пошли по извилистой теснине.

– Скоро будут Кольца, – бросил через плечо Упрямый. Он явно обжился в роли проводника. – Их никак не миновать…

Ясное дело, что слова торговца мне были не понятны, но я и так слишком много задавал вопросов. Потому, решил сам для себя, что стану простым наблюдателем. И если уж Упрямый захочет что-либо объяснить, тогда буду рад его выслушать. Если же не станет… то, как говорится, на нет и суда нет.

Сооружение, прозванное торговцем Кольцами, весьма удивило меня своей необычностью.

Из гладких валунов, величиной с лошадиную голову, иногда чуточку меньше, на ровной площадке были выложены извилистые узоры-тропки, сходящиеся спиралью в едином центре, в котором высился небольшой курган из всё тех же камней. В поперечнике это подковообразное сооружение имело около двадцати саженей. Перед «входом» были выложены в ряд четыре крупных валуна, а чуть в сторонке ещё один, но покрупней.

Гибберлинги как раз остановились подле него и растерянно стали смотреть то Упрямого, то на Кольца. Было видно, что никто из них не решается переступить за умозрительную границу из валунов, а уж тем более пройтись по широким «лентам».

– Куда дальше? – сухо спросил я.

– Туда… на север, – усмехнулся Упрямый, вытаскивая фляжечку. – Если не боитесь…

– Есть какая-то опасность?

Гибберлинг пожал плечами и стал откупоривать пробку.

– Может, вернёмся? – дрогнувшим голосом спросили Крепыши.

Ответа не последовало. Мне казалось, что Упрямый намеренно нагнетал обстановку.

Поначалу не было понятно, чего испугались гибберлинги. Мысли откатились к наличию возможных ловушек, иного варианта просто не наблюдалось.

– Что это? – спросил я у торговца, кивая на Кольца, и при этом чувствуя нарастающее раздражение.

– Почём я знаю, – Упрямый сделал глоток и крякнул от удовольствия.

Я оттолкнул в сторону скопившихся подле валунов гибберлингов и перешагнул через мнимую стену.

– Стой! – кинулась друидка, но так и не успела ухватить меня за акетон.

– Твою мать! – выругался Упрямый. – Теперь, раз ты так грубо вошёл в Кольца, не воспользовавшись входом, то иди до конца… Иначе… иначе…

Он не закончил своих слов, но было видно, что гибберлинг был обеспокоен.

Я сердито хмыкнул и зашагал напрямую.

Камни, как камни! Мало ли чего тут выложили! – бурчал под нос, старательно переступая через валуны.

Гибберлинги испуганно глядели мне в спину. Меньше минуты, и вот я на противоположной стороне.

– Ну что? – обернувшись, сердито бросил им. – Чего стоите?

– Тут же «двойные круги», – всё так же испуганно проговорили Крепыши. – Плохой знак!

Ага, так вот в чём дело! Гибберлингов испугала форма сооружения. Ох, уж эти их суеверия…

Смык присел и внимательно стал разглядывать камни.

– Это сделали не джуны, – проговорил он. – Точно…

– А кто? – все повернулись к нему.

Хранитель пожал плечами и резко встал. Он странно поглядел на меня и вдруг направился к входу.

Смык сделал первый шаг внутрь Колец, огляделся и неспешно побрёл по «тропинке». Та долго-долго водила его кругами, петляя слева направо, пока, наконец, не привела к центру.

На лице Нежинского распустилась довольная ухмылка. Он снова поднял голову и поглядел на меня, мол, погляди, каков молодец.

Я хмуро уставился на хранителя, потом на ропщущих гибберлингов, всё ещё не зная, что предпринять. Чувствовал себя дураком.

Смык ступил на параллельное кольцо и уже более уверено побрёл к выходу. И снова он петлял, как заяц, и вот выбрался назад.

– Не думаю, – громко проговорил хранитель, обращаясь к гибберлингам, – что данный узор следует относить к знакам, сулящим смерть. Здесь иной смысл…

Но его не слушали. Все гибберлинги отступили назад, не решаясь что-либо делать.

На помощь пришла Стояна. Она схватила за руку Орма и потянула за собой, двигаясь в обход. Гибберлинг от неожиданности даже не сопротивлялся.

Остальные же, чуть пошептавшись, несмело двинулись следом. Уже обойдя по краю Кольца, они все как один изобразили непонятный жест и дружно плюнули на землю. Наверное, отгораживали себя, таким образом, от «сглаза», или ему подобного «проклятия», исходящего от Колец.

– Идемте поскорей отсюда, – сказал Крепыш Орм, и мы пошли дальше по теснине.

За следующим поворотом, Упрямый подал знак остановиться.

Даже не смотря на солидное расстояние, я легко опознал джунский портал, из разряда тех, что Смык называет «прибрежными». Его кристалл, закованный тяжёлой цепью, висел над землёй, поблескивая неровным желтоватым светом.

Хранитель, который подошёл к нам со Стояной подтвердил мои догадки:

– Это он! Да ещё и в рабочем состоянии… А кто это рядом стоит?

Я тут же шикнул, заталкивая не в меру любопытного Смыка назад за скальный выступ:

– Да тихо ты! Чего вылез?

– Так кто там? – спокойно переспросил хранитель, будто и не было никакого нагоняя.

– Арвы, – отвечал вместо меня Орм.

Крепыши готовили оружие, но я сделал им знак обождать.

– Почему? – удивился Стейн.

– Торопыги, – бросил я, хмурясь. Вот оно отсутствие дисциплины. – Во-первых, я не давал команды к атаке. А во-вторых, вы гляньте, сколько их там! Обождём… осмотримся…

Стояна достала флягу и уверенно пошла назад. Она выбрала место меж двух больших камней и, сбросив на землю свой походный мешок, села на колени.

– Что происходит? – удивленно спрашивали у меня гибберлинги.

Но я и сам не понимал, так же удивлённо поглядывая на друидку.

Стояна сделала большой глоток и закрыла глаза. В такой позе она просидела довольно долго. Я даже подумал, что Молчанова заснула, и тут она глухо сказала:

– Они скоро уйдут.

– Кто?

– Арвы.

– Почему? Откуда знаешь?

– Буря поднимается, – глаза Стояны открылись.

– Какая буря?

Я поднял с земли флягу и понюхал её содержимое… Не «сбитень». Пахнет чем-то иным.

– Откуда буря? – снова переспросил у Стояны. – Почему так думаешь?

– Они сказали…

– Кто?

– Скалы…

– Уходят, – раздалось чье-то восклицание.

Мы вернулись к выступу, поглядывая на скопление человекоподобных фигур у портала. Арвы, а их насчитывалось около сотни душ, явно собирались в дорогу.

– А вон и буря, – заметил Упрямый, кивая на соседние скалы, над которыми появились тяжёлые громадины тёмных туч. – Здесь они частенько бывают. Да такие, что ой-ой-ой!

– Ну, что ж, переждём, – предложил я.

– Бор, скорее! – позвал кто-то из дозорных. – Там гибберлинги!

– Где?

Мы все бросились к выступу. Арвы длинной цепочкой направились вверх по склону. Между ними я увидел две невысокие фигурки, очень похожие на гибберлингов.

– Кто эти бедняги? – спросил Упрямый.

– Я их знаю, – ответил Крепыш Орм. – Это Быстроногие… Атли и Бйярни.

Поднявшийся ветер с бешеной злобой ударил нам в лица, заставляя вновь отступить за скалы.

– Бор, что же это? Идём следом? Отобьем?

Опять они за старое! У нас другая цель… Да и число горняков гораздо больше нашего.

Я задумчиво покусывал нижнюю губу.

– Ну же!

– У Колец вы что-то были не очень смелыми, а теперь…

Гибберлинги потупили взор: и стыдно, и одновременно горько, что своих соплеменников бросают. Понять, конечно, можно, но…

– Вот что: переждём бурю, а потом… потом отправимся за арвами.

– Лишь бы не было поздно.

– Если они хотели их убить, то сделали бы это ещё на Бурой сопке.

Приходилось говорить громко. Ветер с каждой минутой становился всё яростней. Небо резко потемнело от спускающихся с горы туч.

Мы стали искать укрытие и нашли его в небольшой скальной нише.

Буря бушевала до глубокой ночи. Я отчего-то долго не мог заснуть, прислушиваясь к её завываниям. И ещё мне на ум приходили те странные Кольца, не понятно кем и зачем сооружённые.

Я закрывал глаза. Перед внутренним взором начинали кружиться «ленты» спиралей, выложенные серыми валунами. Они уносили меня прочь от входа… неуклонно затягивали к центру, к кургану…

И вот стою я подле него. Земля под ногами разверзается, а потом… потом моё тело начинает падать… глубже… ещё глубже… ещё… Я пытался ухватиться руками хоть за что-нибудь, но никак не мог этого сделать, продолжая проваливаться в темноту… в липкую темноту… такую липкую, как кровь…

Стой! Это же и есть кровь! Густая… тёплая… я тонул в ней… тонул… И вот в какой-то момент, когда казалось, мне не удастся выбраться, в глаза ударил яркий сноп света и тихий «голос» прошептал на самое ухо:

– Бор…

6

– Такой сон не к добру! – авторитетно сказала Стояна. – Не стоило идти через Кольца… А ты увидел того, кто тебя звал?

Я отрицательно мотнул головой. Девчушка смешно поморщила нос. Она всегда так делала, когда пыталась быть серьёзной.

Отряд приблизился к порталу. Смык первым делом кинулся к кристаллу, внимательнейшим образом разглядывая его со всех сторон.

– Ну что? – спросил я у него, чуть обождав.

– Пользовались, – уверенно кивнул головой хранитель. – Он почти «пустой», – Смык говорил об наполненности «силой». – Видно, арвы не до конца разобрались… научились пользоваться порталом. Теперь понадобится много времени, чтобы его вновь «наполнить»… О! – хранитель присел. – Они приносили жертвы… Вот тут видны следы крови. Теперь кое-что становится понятным…

– Кормили Стража? – спросил я.

– Нет… нет… здесь ничего подобного нет, это же «береговой» портал. Но всё одно, кровь необходима…

Но тут Смыка перебили Крепыши:

– Надо идти за арвами… спасать Быстроногих.

Я подозвал Упрямого.

– Куда горняки могли отправиться?

– К себе в долину, – отвечал торговец. Он развернул карту и стал показывать пальцем. – Скорее всего, они пойдут через Сухое Горло…

– Их можно как-то обогнать?

– Ну… если только идти по восточному склону. Он довольно пологий… Тогда примерно полдня выиграем.

– Надо пробовать, – решил я.

Мои слова сильно обрадовали Крепышей. Те довольно закивали головами, а я меж тем стал прикидывать возможные варианты дальнейшей развязки дела.

Пока думали-гадали, Смык продолжал старательно изучать, что да к чему. Меж тем несколько гибберлингов я отправил осмотреть окрестности. Через некоторое время они вернулись и поведали, что нашли невдалеке несколько убитых арвов.

– Убитых?

Вот это уже интересно. Мы все разом отправились за разведчиками.

В небольшой яме, что была западней склона, лежало около десятка трупов, присыпанных камнями. Чуть раскидав те в стороны, мы увидели арвов, у каждого из которых было перерезано горло.

– Вот вам и кровь для портала, – ухмыльнулся Смык.

– Ты полагаешь, что они для этой цели убивали своих?

– Скорее всего.

Я наклонился и вытянул из руки ближайшего арва нож. Это был типичный гибберлингский «котта».

– Горняки очень ценят такие вещички, – сказал Упрямый, стоящий у меня за спиной. – И ещё топоры…

Дальше он поведал, что один плохонький нож можно обменять на пару шкур белых медведей или мускусных быков. А топор – считается целым состоянием. Его могут иметь только могучие воины да вождь.

– Странно, что они бросили тут «котта», – сказал Упрямый.

– Интересно другое: горняки его купили, или добыли в бою?

– Чего тут интересного? Какая разница, как…

– Разница в том, что этими ножами… этим гибберлингским оружием, возможно… повторюсь – возможно (тут я оскалился в недоброй ухмылке) резали дозорных на Бурой сопке, – от этого замечания Упрямый тут же напрягся и резко оборвал свой рассказ. – Меня бы, к примеру, совесть загрызла бы, будь это так.

Сестрица Сутулая на это хмыкнула и несколько надменно глянула на своего соплеменника. Потом она взяла дубинку арва и с большим вниманием стала разглядывать тёмно-фиолетовые камни, искусно прикреплённые к её оголовью.

– Думаешь, метеоритное железо? – спросил я, продолжая исследовать трупы.

– Не похоже, но очень интересные камешки…

Я это таковым не посчитал.

Арвы был ростом, чуть меньше меня. Худощавые, нескладные с синеватой кожей, как у покойника. На яйцеобразной голове виднелись костяные наросты тёмно-лазуревого цвета, и у длинные уши, чем-то схожие с мышиными.

Я дотронулся пальцем до впавшей щеки одного из арвов, ощущая, насколько она плотная и шершавая. Густая шерсть имелась только в трёх местах: вокруг шеи (что-то вроде воротника), на ногах ниже колен и на впалой груди. И ещё: от волос воняло чем-то резким.

– Ты на них так смотришь, будто съесть хочешь, – буркнул Упрямый. – Арвы, как арвы.

Я кинул косой взгляд на гибберлинга и тот тут же замолчал. Очевидно, его сильно обидело моё замечание насчёт «котта».

В кожаной сумке хранилось мало ценного: небольшая верёвка, сделанная, судя по всему из звериных кишок; какая-то снедь – кажется, мясо, завёрнутое то ли в пузырь, то ли в кишки; и разделочный нож-скребок, где в качестве лезвия был использован всё тот же тёмно-фиолетовый кристалл.

Упрямый поднял брезгливо отброшенное мясо и понюхал его. Глянув на мою скривившуюся физиономию, он, чуть ухмыляясь, проговорил:

– Арвы едят всё больше сырое, или вяленое на ветру. Ещё мох да лишайник… Как им тут огонь разводить! Деревьев-то и нет!

– Можно подумать, мы тут горяченькое хлебаем, – буркнул я в ответ.

Гибберлинги ещё долго разглядывали убитых арвов, прищёлкивая языком и бормоча под нос:

– Это же надо: своих порезали!

Они сказали, и я только после этих слов осознал всю опасность ситуации.

Это было ритуальное убийство. Не думаю, что те арвы, которые лежат сейчас передо мной, боялись умереть. Скорее, наоборот: для них это было честью…

До слуха донёсся некоторый ропот, исходивший от гибберлингов. И хоть они говорили меж собой, я услышал, что речь идёт о Кольцах.

– Дурной знак, – бурчал один из ратников. – А тут ещё эти мертвецы… Дурной знак! Ей-ей!

Я встал и обтрусил колени.

– Ладно, хватит терять время. Если мы хотим нагнать арвов, то следует уже сейчас выходить…

Крепыши закивали головами, отделяясь от группки ропщущих.

– Идём, конечно же, идём, – говорили они.

Погода стояла относительно сухая, но весьма холодная. Особенно это ощущалось по ночам. Костров по понятной причине мы разводить не могли, потому грелись под звериными шкурами. Спасибо Упрямому – это он надоумил взять их в поход.

Дорога стала резко вздыматься вверх. Мы перешли едва приметный ручеёк (здесь их встречалось не так уж и много), и вошли в полосу густой травы, доходящей мне до колена. Это были заросли каменной полыни.

– И всё же, как тебе это удалось? – терзал я вопросами Упрямого по поводу того, как он расположил к себе горняков. – Арвы недружелюбны, это всем известно.

Гибберлинг хмыкнул, глядя отчего-то на своих соплеменников.

«Не хочет говорить при них», – понял я.

Мы почти достигли вершины увала, как тут Стояна, шедшая впереди всех шагов на пятьдесят, подала сигнал затаиться.

– Табак, – прошептал почти на ухо Угрюмый.

– Арвы курят? – удивился я.

– Нет. Они его жуют… и мужчины и женщины… Меня это тоже удивило. В этом краю табака отродясь не было.

– И кто его завёз?

Угрюмый пожал плечами:

– Точно не мы. Кто-то ещё…

Я удивлённо поглядел на гибберлинга. Он явно не шутил о табаке.

«Интересное дело! Кому понадобилось учить арвов жевать табак? Неужто кто-то третий пытается с ними наладить отношения? Надо бы поразмыслить над этим… попозже».

Скинув в сторону свой заплечный мешок, я стал подкрадываться к Стояне.

– Что там?

– Гарпии, – беззвучно отвечала друидка.

Внизу на склоне среди поросли всё той же жесткой травы, виднелись несколько крупных «птиц» тёмно-серого окраса.

Да, это действительно гарпии, – согласился я со словами друидки. Это было легко определить по ряду особых признаков: зверообразная голова, очень схожая издали с человеческой, крепкое приземистое тело с чудовищными по своему размаху крыльями, позади длинный змеевидный хвост, оканчивающийся плоской оперившейся пластиной. И ещё мощные когтистые лапы…

Надо сказать, что в отличие от тех гарпий, что жили подле Седого озера на Корабельном Столбе, местные «птички» были раза в два крупнее.

– Чувствуешь, какая от них вонь? – спросила меня друидка.

Я втянул носом воздух и едва-едва уловил запах, похожий на тухлятину.

– Падальщики… Видишь, что-то жрут, – подсказала друидка.

К нам приблизился Упрямый. Он кинул взгляд вниз и тихо выругался.

– Вот твари вредные! И здесь от них житья нет. Между прочим, даже тем же арвам, – пробурчал он. – У нас они только рыбу воруют, когда-никогда на одинокого путника могут напасть, а вообще – трусоватые. Рыбаки сообразили, что коли в рога дуть, так гарпии разлетаются, только их и видели. А вот местные «птички» – злобные, что псы! Их голыми руками не возьмёшь.

Мы со Стояной с любопытством уставились на гибберлинга.

– К этим лучше не соваться… Чуть тронешь, такой крик подымают, что аж голова раскалывается. И главное, будут тебя преследовать до последнего. Ты их отгоняешь, а они… Говорю – твари вредные и наглые.

Дальше гибберлинг выругался.

– Как назло, нам их не обойти, – сообщила Стояна. – Слева скала отвесная, а справа – обрыв. Что будем делать? Ведь шуметь особо нельзя…

– Что делать? – переспросил я. – Подождём, а там видно будет.

Наш отряд отступил чуть назад и расположился в небольшой яме. Я попросил Упрямого достать свою карту, и мы вдвоём склонились над ней.

Скажу наперёд: столь отвратительно, даже похабно, выполненной карты мне ещё не попадалось. Жаль, что это я понял довольно поздно…

Изображённая на ней местность лишь схематично соответствовала действительности. Лишь потом, намного позже, на моё замечание по поводу её достоверности, Упрямый рассерженно сказал, что изготавливал карту сам. А он не учёный, подобно эльфам или прочим, и потому рисовал, как мог.

– Это Большой Серп – главная горная гряда этого острова, – снова рассказывал мне гибберлинг, а я внимательно запоминал, что да где тут находится. – Его вершины – сплошь ледники. Вот в этой долине арвы и обитают. Там и зимой погода потише, и теплее… Да и несколько маленьких озерец есть, куда талая вода сбегает.

– Где, говоришь, видел джунские развалины?

Тут откуда не возьмись, появился Смык. Видно услышал волшебное слово «джуны».

– Да особо их не видел… Ну, гляди сюда, – Угрюмый стал водить своим маленьким волосатым пальцем, обозначая когтем, что и где. – Предположительно вот на этом месте северного склона. Там вообще места непроходимые… Мы туда и не ходили. Только от горняков слышали.

Глаза хранителя портала сверкнули прямо-таки безумным огнем, и он жадно вцепился в карту.

– Ясно. Говори далее, – сказал я.

– Вот Сухое Горло – ущелье меж скалами. Оно тянется с юга на север и ведёт прямо в Арвову долину. Зимой – непролазное, снег заметает по самую макушку… да и вообще… Мы тут были прошлым летом. Там есть Медведь-камень – место, где мена происходила. Добирались до него, оставляли свои товары, а поутру забирали то, что не взяли, и то, что принесли взамен.

Я вспомнил слова сестры Упрямого:

– Кишки да когти?

– И их тоже. У арвов сии предметы в большом ходу. Кишки особым образом обрабатывают и применяют вместо верёвок да пут. Когти, особенно медведей…

– А что тут вообще за звери водятся? – спросил я.

– Ну, смотри, – Упрямый закусил нижнюю губу и стал загибать пальцы. – Из крупных – белые медведи, да кое-где в горах – снежные кошки… правда, не крупные. Наши раза в полтора больше.

– Барсы, что ли?

– Да, – кивнул головой гибберлинг. – Ещё горные быки… мускусные, – поправился он.

– Животные, это хорошо, – вмешался Смык. – А что насчет джунских развалин?

Упрямый сбился с мысли и некоторое время молчал.

– Про них ничего особого не ведаю, – пожал он плечами. – Не наш ведь аллод, особо не походишь… Про что мы до этого говорили? Ах, да! В общем, сейчас движемся по восточному на север. Вот тут пересекаем горную гряду и выходим в самое «устье» Сухого Горла. Если двигаться быстро, то сможем опередить отряд арвов, до того, как он доберётся к долине…

– Улетают, – послышался приглушенный голос Крепыша Орма.

Он сидел наверху, спрятавшись за камнем, и наблюдал за гарпиями. Мы выбрались из убежища и подкрались к дозорному.

Гарпии лениво оторвались от земли, сделали небольшой круг, набирая высоту и, чуть покричав, улетели восвояси. Мы чуть обождали и тронулись в путь.

Дорога по склону Большого Серпа не была такой уж и лёгкой. Три дня в пути по горной местности и мы волей-неволей стали замедлять ход. Тут сказывалась и усталость, и некоторая нервозность. Ведь, в конце концов, на чью-либо помощь надеяться не приходилось. Мы тут были предоставлены сами себе. Случись чего и на выручку никто не явится.

На что мы вообще надеемся? – думал я всю дорогу. – Число арвов значительно больше нашего. Как думаем спасать Быстроногих? Пробовать идти на уговоры горняков? Или неожиданно напасть на них?

Я не особо боялся схватки. В душе даже желал некоторой драки…

Тут мой взгляд коснулся хрупкой фигурки Стояны, выступавшей в роли следопыта. Сердце предательски дрогнуло…

А что если её… Нет! Бор, даже не думай! И вслух не произноси!

Я тряхнул головой, пытаясь прекратить мысли по этому поводу. Признаюсь, что у меня порой рождается ощущение, что стоит только подумать о каких-то неприятностях, как они тут же сбываются.

Тому, что произошло после этого, не сразу нашлось объяснение.

Всё началось с «голоса». Невнятный, но очень настойчивый, он ни с того, ни с сего возник в моей голове без всяких на то предпосылок.

Я с удивлением огляделся, не понимая, что происходит. Первым порывом было выругаться на… На кого?

Обернулся – за спиной плетутся гибберлинги. До ближайшего из них около пяти саженей.

Показалось… Наверное, принял шум ветра в траве за чей-то шёпот. А, может, виновата усталость. Бывает, что из-за неё разум начинает «баловать» и слух, и глаз всякой ерундой.

И тут снова…

Да кто там бузит? – снова оборачиваюсь и тут же понимаю, что уже явно слышу «голос».

Он невнятно бормочет. Приходится сильно напрягаться, чтобы хоть что-то понять. Но всё тщетно – не различить ни одного слова.

Шаг… спотыкаюсь… Тело гулко растянулось на твёрдых камнях. И тут же сразу родилось такое ощущение, сродни падению навзничь. Инстинктивно пытаюсь схватиться, чтобы удержаться, и одновременно понимаю, что падаю… падаю… падаю…

Темнота. Нет даже какого-то намёка на свет.

Обычно, когда просто закрываешь глаза, то какое-то время перед внутренним взором проносятся тусклые цветные сполохи. Они, то образуют какие-то круги, то линии, то распускаются, подобно полевым цветам.

А тут темнота… и шёпот… Слова чужие, неясные… Напрягаю слух, пытаюсь понять, и вот уже выхватываю из общего потока монотонного шума, отдельные фразы…

– О-о-о-о…

Знакомый голос. Кто говорит-то? Я?

Пытаюсь вырваться, как бы отойти в сторону, чтобы понять, кто же со мной разговаривает. Это хоть и с трудом, но удаётся: неимоверным усилием воли «вытягиваю» себя из темноты и вижу склонившегося Смыка.

– Бор! Эй, Бор! – он дёрнул меня за плечо, вырывая из темного плена. – Ты чего, Бор? – удивился он. – Тебе плохо?

Рядом стоят испуганные гибберлинги. И тут я понимаю, что никто из них не пытается даже ко мне приблизиться, будто перед ними прокажённый.

Кажется, кто-то из ратников вновь пробормотал про Кольца и дурной знак.

Стояна протянула мне свою флягу, настойчиво требуя, чтобы я сделал глоток.

– Что случилось? – снова спросил Смык.

– Споткнулся, – буркнул я, потирая ушибленный затылок.

– Может, остановимся на привал?

Я пожал плечами и сделал глоток.

Что со мной произошло – мне и самому не понятно. Но, думаю, что делится с кем-либо россказнями о «голосе» было бы опрометчиво.

– Споткнулся, – повторил я.

Гибберлинги ещё с минуту глядели на меня, а потом расположились на отдых. Стояна оглядела «шишку» на затылке, вытянула из своей сумки какие-то банки и стала аккуратно втирать содержимое одной из них мне в голову.

От выпитого из фляги друидки голова чуть прояснилась, а боль отступила. Стояна закончила свою процедуру.

– Ляг, отдохни, – улыбнулась она, заставляя прилечь ей на колени. – Отдохни, – повторила она уже тише, поглаживая мои волосы и при этом глядя куда-то вдаль.

Я закрыл глаза и тут же стал проваливаться в сон, подспудно ощущая, насколько устал за эти дни…