Текст книги "Футуриф. Токсичная честность (СИ)"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 55 страниц)
*50. Лунный пони вырывается на волю
Утро 30 декабря. Индийский океан к северу от Мадагаскара.
В брошюре для пользователей сообщалось: «SFS-80, советский рыболов 55x15 футов, ровесник Великого ядерного противостояния, теперь модернизирован в романтичную моторную яхту для безопасных любительских океанских круизов». Далее, из текста и иллюстраций следовало, что этой яхтой (названной «Зурбаган» – в честь города-порта, выдуманного советским писателем Александром Грином), мог бы управлять средний школьник, и только из соображений благоразумия не рекомендуется доверять штурвал персонам моложе 18 лет. Пока этот тезис подтверждался практикой. Сван Хирд не был школьником, но от восторга вел себя на рулевом мостике, как тинэйджер… И, ничего страшного не происходило. 55-футовая яхта уверенно вышла из акватории курортного мадагаскарского порта Нуси-Бе, курсом норд, уклонение ноль восемь румба к весту.
На этом курсе через 170 миль лежал необитаемый сейшельский атолл Астов (неровный бублик примерно 3 мили в диаметре). При лениво-велосипедной скорости «Зурбагана», расчетное ходовое время составляло почти 20 часов. Отсюда (если не применять такой экстрим, как ходовая ночь) была неизбежна ночевка примерно на полпути, в открытом океане, в 30 милях к востоку от островка Глориосо – заморского владения Франции. У доморощенного викинга Свана идея такой ночевки вызывала, опять же, восторг. Елена Оффенбах предпочла бы более цивильный вариант, но… Азарт, черт побери! И она не высказалась против круизной программы с такой «фишкой» практически, на старте…
…Тем временем, берег Мадагаскара за кормой превратился сначала в узкую зеленую полоску, а затем бесследно растворился в бледной лазури океанского горизонта. Упс! Большое приключение началось. Два человека на яхте, а вокруг – ничего, кроме волн.
– Эй, это круто, верно? – окликнул Сван.
– Может быть, – отозвалась Елена в тоне легкого сомнения.
– Знаешь, – сказал он, – тебе надо выпустить себя на свободу. Ты еще слишком там, на берегу, или даже там, в Европе. Вышвырни все из головы, и любуйся планетой. Только представь: океаны занимают две трети поверхности нашего мира. Все остальное вроде незначительных дополнений! И, кстати, в океане живет Великий Змей Йормунганд. Он настолько огромный, что опоясывает всю планету, и держит себя за хвост.
– О! А по какой линии он опоясывает?
– Ну, как-то так по маршруту Магеллана. Хотя нет, скорее по маршруту Дрейка.
– Хм… Почему Дрейка, а не Магеллана?
– Елена, дело в том, как огибать Америку с юга. Длина Йормунганда 20 тысяч миль, значит, толщина никак не меньше ста миль. Ширина Магелланова пролива две мили. Йормунганд не пролезет. А пролив Дрейка почти пятьсот миль. Вообще без проблем.
– Хм… А как он на маршруте Дрейка пролезает между Индокитаем и Австралией?
Этот вопрос смутил гало-рок музыканта, но ненадолго.
– Елена, а давай пойдем туда, и на месте прикинем?
– Куда – туда?
– Ну, вообще, туда, где это место между Индокитаем и Австралией.
– Сван, ты офигел! Это примерно три тысячи миль!
– Почему я офигел? Если по арифметике, то за месяц спокойно дойдем. Мы же решили устроить длинные каникулы. А на том краю океана есть, что посмотреть, вообще.
– Давай сначала дойдем до атолла Астов, – дипломатично предложила Елена.
– Хорошо, – согласился он, – дойдем до атолла Астов, там еще покатаемся по окрестным атоллам, оттуда дойдем до космодрома «Futureef Interstellar», посмотрим какой-нибудь запуск в космос, а заодно поспрашиваем у людей, и решим, как дальше.
– Какой-нибудь запуск? – переспросила она, – Ты думаешь, там это каждый день?
– Там это дважды в день, – ответил Сван, – так на сайте сказано. Там не все запуски в тот космос, который вообще. Большинство только в субкосмос. Но если смотреть снизу, то никакой разницы, наверное. Хотя, жаль, что мы не увидим запуск на Луну.
– Хм… А когда запуск на Луну?
– Ну, там пишут, что в течение ближайших четырех дней. Это от погоды зависит.
Через 18 часов. Глубокая ночь 1 декабря. Маскаренское плато.
Катамаран-космодром «Futureef Interstellar».
Астронавтика начинается на земле. Или на воде (точнее, на борту), если запуск идет с морской платформы (в данном случае – с катамарана из двух авианосцев). И, текущие погодные условия во многом определяют оптимальный момент старта. Чтобы поймать момент, когда цель запуска (в данном случае – Луна) расположена в той части орбиты, которая соответствует оптимальному стартовому окну, и одновременно с этим погода оказывается удачной в точке старта – надо быть готовыми к работе хоть среди ночи. В данном случае было именно так. В полночь штаб принял решение о старте, и назначил пусковое время: 4:30 утра. В принципе, все было готово. Оставалось четко отработать «стартовый протокол», уже многократно пройденный на тренингах с макетами.
Заправка 10-тонного 17-метрвого истребителя F-104 «Starfighter».
Вывод истребителя на стартовую позицию взлетной полосы.
Подвес 6-метрового ракетоплана «Гиппопотама» на пилон.
Маленький плазмолет «Пони» уже заранее закреплен на корпусе ракетоплана.
Теперь – предстартовые тесты.
Тут на поляне появились бакалавр Марти Логбе, королева Кинару, и Лумис Нбунгу по прозвищу Демон. Бакалавр Марти потребовала минуту внимания, чтобы заявить: для радиоэлектронной безопасности надо переключиться с общей спутниковой сети связи и контроля на свою радиосеть, которая гораздо слабее по опциям, зато надежнее (ибо своя). В ответ – возмущенный вой, однако девушка-акваноид из Ква-Зулу непреклонна.
Программисты и связисты, ворча и ругаясь, поменяли настройки. Вот она: своя сеть.
Предстартовые тесты успешно проведены, и дано добро на продолжение протокола.
Оскар Сйоренсен (которому предстояло сегодня пилотировать первый «Starfighter»), приступил к предполетной подготовке в компании с доктором Эйнаром Нилсеном (из «Copenhagen Suborbital») и акваноидом Людвигом Фаустом (бывшим лейтенантом из Люфтваффе). Тем временем, второй F-104 «Starfighter» тоже выкатился на стартовую позицию. На нем предстояло лететь Петронису Йоргансену и проводить видеосъемку высотного запуска «Гиппопотама». Сейчас, на стадии предполетной подготовки, Иоргансену помогали две девчонки из группы Людвига Фауста. Тем временем, Нгуги Огинго, менеджер «Giraffe-TV», бегал огромными кругами, и раздавал приказы своим ребятам-операторам и ассистентам, что и откуда снимать «для зрителей и истории».
* * *
Ключ – зажигание. Двигатели с реактивной тягой почти пять тонн, сотрясают все вокруг.
Пламя, с грохотом вырывающееся из дюз, озаряет палубу жутковато-мерцающим светом.
Разбег – отрыв. Две тяжелые машины, одна за другой уходят в ночное небо над океаном.
* * *
В 5 утра, точно по графику, оба истребителя «Starfighter», ушли на сто миль к востоку от «Футурифа», и на высоте 11000 метров, начали разгонный маневр, который завершился сбросом ракетоплана «Гиппопотам». Ракетоплан включил свой движок. С палубы яхты-швертбота «Сталкер» (дрейфовавшего под точкой старта) это выглядело хотя и не очень впечатляюще (высота слишком большая), но безумно красиво. В черном небе вспыхнула новая яркая звездочка, и поползла на восток, оставляя за собой призрачно-мерцающий шлейф. Вскоре «Гиппопотам» ушел за горизонт, и остался лишь шлейф, будто штрих от небрежного движения кисточки. Но ноутбук, подключенный к мобильному радарному комплексу, отображал оба летательных аппарата («Гиппопотам» и «Пони»). Вот «Пони» отделился. Индикатор показал запуск его плазменного мотора. А «Гиппопотам» прошел апогей на высоте 600 километров над точкой чуть южнее архипелага Чагос, после чего двинулся по нисходящей ветви баллистической параболы.
– Ну, классно… – прошептала Фируз.
– Говорить пока рано… – отозвался Хэнк Завоеватель, тоже глядя на экран, – …Но, мне кажется, что вся наша сборная команда сделала неплохую работу.
– А куда прилетит Гиппопотам? – спросила юная оманка, – Как мы его найдем?
– Фируз, я ведь тебе показывал схему, верно? – тут Хэнк пощекотал ее подмышкой.
– Ой! Нельзя так неожиданно!.. Да, я помню. Там на схеме баллистическая дуга, потом скольжение в атмосфере, и приводнение у западного берега Суматры. Но, я боюсь, что непросто будет найти в океане летучего гиппопотама, только по радиомаяку, когда не получается использовать общий спутниковый Интернет.
– Ну, – сказал он, – если те ребята, которые дежурят в полосе Суматры, четко перехватят дистанционное управление, то посадят Гиппопотама прямо на пляж, где они пьют кофе.
2000 миль восточнее точки старта. 100 миль к западу от Суматры (Индонезия).
Рассвет в локальном часовом поясе.
Островок Таталале – один из бесчисленных клочков земли среди цепочек крошечных архипелагов, протянувшихся вдоль индоокеанского края Больших Зондских островов. Примерно тут в 1579 году проходил пират и географ Френсис Дрейк на своем галеоне «Golden Hind» в процессе кругосветного путешествия, и говорить, что с тех пор жизнь аборигенов изменилась, можно лишь в отношении некоторых аспектов быта, и только уточняя, что речь идет о достаточно крупных островах (километров 10–20 длиной). А Таталале был всего километра три в длину, а в ширину – даже говорить смешно. Здесь аборигенам (первобытной публике, живущей полукочевой жизнью) что-то перепадало только с соседнего сравнительно-большого островка Сипарасутаро, где была какая-то туристическая инфраструктура (бунгало-отель, плюс клуб серфинга и дайвинга). Но в результате цунами 2004-го, катастрофического землетрясения 2006-го, и целой серии землетрясений и цунами 2-го десятилетия, туризм здесь утратил потенциал развития. Конечно, «богатые белые люди» продолжали сюда ездить, но их число уже не росло…
…Так что, экологический кемпинг «в туземном стиле», уже почти построенный одной австралийской фирмой на островке Таталале, был признан бесперспективным, и очень дешево продан сейшельскому оффшору «Ad-Nil IBC» (оффшор, по некоторым слухам, принадлежал голландской «цветочной королеве» Линде Вилворт). Эти слухи, кажется, имели основание – хотя бы потому, что в данный момент из четырех персон, которые устроились за столом на широкой веранде центральной усадьбы кемпинга, была Кэтти Бейкер, близкая подруга «цветочной королевы». Здесь же был Эрл Рассел (суперкарго тримарана-парусника «Ласточка», принадлежащего Кэтти). У них были и иные имена: Вайлет Тирс и Гарри Лессер – просто напомним этот факт для ясности.
Кстати – здесь был размещен следующий радарный и ретрансляционный комплекс, обеспечивавший работу радиосети «Futureef». И сейчас на экране ноутбука, который стоял в центре стола, рядом с кофейником, отображался процесс выполнения миссии.
Теперь упомянем о еще двух персонах за столом: это были капитан Олаф Тюрборг и штурман-стажер Жозефина Тиктаалаак (попросту Тиктак). И сейчас Тиктак шумно радовалась успеху (не бесспорному пока, но в некоторой части уже очевидному).
– Wow! Просто не верится, что я крутила гайки на машинке, которая улетела к Луне!
– Ты удивишься, – отозвался Олаф, – но о таком странном чувстве я читал в мемуарах астронавта Олдрина, участника первой лунной миссии 1969 года.
– А! – произнесла Кэтти, – Это тот самый Олдрин, который в возрасте 72 года послал в нокдаун 38-летнего автора Конспирологической Теории Лунного Заговора!
– Что, даже так? – удивился Эрл (Гарри).
– Как! Ты не знаешь эту историю? И никто за столом не знает? Слушайте! В 2002-го, в Беверли-Хиллз этот конспиролог пристал к Олдрину, чтобы тот поклялся на библии о реальности лунной миссии 1969-го. Олдрин отказался, и тогда конспиролог назвал его обманщиком, за что немедленно получил классический хук в челюсть. Бум!
– Бум… – задумчиво повторил за ней Эрл, – …А что помешало Олдрину поклясться?
– Я думаю, – предположил Олаф, – что его достали эти вопросы. Ему и так было тошно. Представьте: видеть разрушение космической программы, которая много лет была для Олдрина целью и смыслом жизни. Он пытался что-то сделать, он предлагал проекты с привлечением инвесторов в космический туризм, он публиковал статьи, он доказывал: отказаться от космоса значит отказаться от будущего. Такие люди, как Олдрин, все же, добились того, что после окончания Холодной войны космическая программа не была закрыта. В 1996-м стартовала программа исследований Марса роботами, и программа исследования Сатурна. Но спасти пилотируемую астронавтику не удалось. А тут еще к Олдрину лезет какой-то мудак с теорией, будто полеты на Луну были мистификацией.
– Было, за что врезать! – объявила Тиктак свой вердикт.
– Олаф, а какие проекты Олдрин предлагал для инвесторов? – спросил Эрл.
– Прежде всего: орбитальные отели. Эту идею Олдрин высказал еще в 1985-м.
– Ого! А я думал, эта идея возникла примерно в 2000-м. Где об этом подробнее?
– В НФ-романе Олдрина «Встреча с Тибетом», – ответил Олаф.
– Ого! Так, у него есть даже НФ-роман? – удивился Эрл.
Олаф собрался было рассказать вкратце сюжет, но тут запищал ноутбук – программа контроля полета сообщала, что «Гиппопотам» успешно выполнил первую фазу торможения, входит в верхнюю стратосферу, и через 5 минут будет готов перейти в режим активно управляемого полета. Тиктак энергично потерла ладони, и включила второй ноутбук.
– Ну, поиграем в звездные войны.
– Тебе помочь? – спросил Олаф.
– Спасибо, капитан, но я с детства обожаю играть с радиоуправляемыми птичками.
– Ладно, Тиктак, считай: Гиппопотам твой.
– Wow! – откликнулась эскимоска, снова потерла ладони, глянула на индикатор связи, положила пальцы на штурвал джойстика, присоединенного к ноутбуку, и…
…На это стоило посмотреть. Через несколько минут, штурман-стажер будто слилась с динамической картинкой «летающего гиппопотама»: толстой торпеды, сплющенной по вертикали, и снабженной короткими крыльями с килями на концах. Вскоре Тиктак уже полностью контролировала полет этой неуклюжей штуковины. Казалось, вопреки всем законам физики безмоторная крылатая пустая бочка танцует среди воздушных потоков, будто бабочка, летящая к выбранному цветку. Были минуты, когда у троих зрителей на уровне подсознания закрадывался вопрос: «а вдруг это компьютерная иллюзия?». Но, примерно через час, серебристая точка появилась над западным горизонтом, и быстро заскользила к берегу, теряя высоту. Еще немного – и гиппопотамоморфный планер, с соответствующей грациозностью, шлепнул брюхом о поверхность воды, и покатился к песчаному пляжу.
Плюх-плюх-плюх…
…Ш-ш…
Вот он – Гиппопотам, бродяга ближайшего космоса, лежит широкой мордой на песке, а слабенькие волны бегущие по спокойной лагуне, слегка ворочают его с боку на бок.
– Wow! – воскликнула Тиктак, и ладонями по столу отбила какой-то ритм, – Я супер! Я номер-первый в сверхновой астронавтике!
– Это было впечатляюще, – согласился Эрл, наблюдая, как юниоры-аборигены (заранее мотивированные обещанием кучи любых подарков на свой выбор) маленькой толпой вбегают в воду, и без особых усилий вытаскивают Гиппопотама на отведенную для него деревянную площадку около грузового причала.
– Но все-таки, – честно сказала эскимоска, – со спутниковой сетью было бы проще.
Эрл постучал пальцем по спутниковому телефону.
– Здесь спутниковая сеть не исчезла. Зона отключения далеко к западу отсюда.
– Но, – сказала Тиктак, – кто ж знал заранее, что тут сеть будет. Поэтому вот.
– Верно! – Эрл щелкнула пальцами, – И прекрасно, что ты справилась с управлением без спутниковой сети. Мы скоро сыграем в превосходную игру на этом факте, вот увидишь.
– Что-то я не понял… – произнес Олаф Тюрборг, – …О какой игре идет речь?
– Любая большая подлянка, которая вовремя раскрыта и нейтрализована, – авторитетно начала шкипер Кэтти Бейкер, – может быть обращена к пользе того, против кого такая подлянка исходно была направлена. Вот одна из эвристик полутеневого бизнеса.
Тогда же. Восток Индийского океана. 1 декабря. 6:30 утра в локальном часовом поясе.
Область между севером Мадагаскара и Сейшельскими Спорадами.
Ночь на моторной яхте «Зурбаган» прошла без эксцессов, но неспокойно. Это ведь так необычно: первая ночь вдвоем на борту яхты в открытом океане. Первоначальная идея сделать эту ночь фиестой камасутры завяла вчера сразу после захода солнца. Какое-то настроение не такое. Идея просто поспать выглядела нереализуемой. Как-то слишком стремно выпадать из реального мира в объятия Морфея. Мало ли что появится из этой загадочной темноты вокруг, и чем могут быть эти странные огоньки вдали. Может, это просто сигнальный свет на мачтах танкеров или сухогрузов, ну а вдруг что-то другое?
Мерещится всякое, и каждый сигнальный огонек вдалеке воспринимается с тревогой. Примерно к середине ночи Елене надоело это ощущение. Она пошла в каюту, вскоре притащила на ходовой мостик два внушительных увесистых продолговатых предмета полуметровой длины, и большую тяжелую картонную коробку.
– Это то, что я думаю? – настороженно спросил Сван Хирд, разглядывая предметы.
– Да, если ты думаешь, что это пистолет-пулемет «Uzi», две машинки, плюс набор из четырех обойм на каждую, плюс патроны. Ты ведь знаком с такими штуками.
– Да, мы же с тобой бывали в стрелковом клубе. А откуда это?
– Просто, я купила их на Мадагаскаре как раз на такой случай.
– А какой у нас случай?
– Такой, что мы с тобой перепугались! – ответила она, короткими, четко отработанными движениями втыкая обоймы в один и другой пистолет-пулемет, – А оружие это фактор уверенности. Пусть оно будет под рукой в рабочем состоянии.
Вот так, всю вторую половину ночи Елена Оффенбах и Сван Хирд торчали на ходовом мостике, держа пушки под рукой. Чтобы скоротать время, они пили горячий шоколад с консервированными сливками, и без особого энтузиазма обсуждали всякую всячину. А вечность спустя, восточный горизонт начал светлеть…
…Светлеть…
…Светлеть!!!
Нежный свет утренней зари произвел сильнейший эффект на маленький экипаж. Всего несколько минут назад доминировали эмоции тревоги и готовности отразить какое-то нападение (пиратов-маньяков, морского змея, гигантского спрута, etc). И вдруг, мигом эмоции поменялись. Мир вокруг стал прекрасным и дружественным (хотя странно так характеризовать равномерно-волнистое полотно спокойного океана). Легкий утренний ветерок нашептал что-то на ухо, или, возможно, подсказали волны, тихо шуршащие по ватерлинии. Так или иначе, участники автономного круиза одновременно решили, что момент прекрасен для фиесты камасутры, которая не была реализована ночью.
Было бы нечестно сказать, будто Елена и Сван совершили в это ранее утро какие-либо эпические подвиги на оргиастическом поле. Все случилось чуть-чуть слишком быстро, примерно как у парочки школьников, ненадолго нашедших подходящий уголок в ходе слишком официального выпускного бала. Такой была бы точка зрения воображаемого внешнего наблюдателя. Но субъективно эти двое получили удивительно-первобытные ощущения. Возможно, что-то такое чувствовали тинэйджеры-питекантропы, успешно удравшие от саблезубого тигра, и теперь выражавшие в сексе свою жажду жизни…
…В любом случае, этот секс-сеанс был недолгим и завершился примерно в 6:30. Двое моряков-любителей, ставших примерно в сто раз счастливее, спрыгнули с флайбриджа (фактически – с расширенной площадки-крыши) через люк в ходовую рубку, чтобы без промедлений запустить мотор и идти дальше на север к атоллу Астов. Тут их ожидала трагическая поэма, сочиненная бортовым компьютером и выведенная на экран:
* Потерян сигнал GPS.
* Не удается соединиться с узлом Интернет.
* Доступные сети отсутствуют.
* Нарушен процесс получения и установки необходимых обновлений.
* Недостаточно ресурсов для проведения диагностики.
* Ошибка не устраняется автоматически.
* Рекомендуется: перезагрузить систему и, если ошибка не исчезнет, то обратиться в сервисный центр фирмы UHU (Unagi-Hoyo-Umi). UHU – ваш друг и лучший выбор.
Елена и Сван переглянулись. Сван почесал в затылке и спросил:
– Ну, что, перезагрузить эту японскую хреновину?
– А есть другие варианты? – спросила Елена.
– Вообще никаких, – ответил он, и нажал красную кнопку RESET SYSTEM.
– Посмотрим, что будет, – пробормотала Елена, глядя на строчки всякой абракадабры, бегущие снизу вверх по экрану.
Прошло минуты три, а затем бортовой компьютер одарил их новой поэмой:
* Работа была аварийно завершена, требуется диагностика, подождите, пожалуйста.
* Не удается соединиться с узлом Интернет для проведения внешней диагностики.
* Система не может быть загружена в полном объеме. Процесс прерван.
* Для ограниченной загрузки системы используйте мастер-пароль.
Сван снова почесал в затылке и спросил:
– У нас есть мастер-пароль?
– Не знаю, – сказала Елена, – возможно, он где-то в книжке-инструкции. Если не будет другого выхода, мы его найдем… Наверное. А сейчас давай-ка позвоним в эту UHU.
– Правильно, у меня даже их телефон вбит в меню! – согласился Сван, после чего взял с полочки свой спутниковый телефон, и…
…Прочел с экрана надпись «Нет связи со спутником. Пожалуйста, подождите».
Елена взяла свой спутниковый телефон, и прочла на экране ту же надпись. Тогда она вытащила из кармана сотовый телефон с GPS, включила, и увидела сообщение: «GPS временно недоступен». Оценив совокупность наблюдений, она объявила:
– Похоже, что мы влипли.
– Ни фига! – возразил гало-рок музыкант, – Мы включим мотор, и пойдем без бортового компьютера. Компас, астролябия, хронометр, и морской атлас: все, что надо реальному викингу в море, и я, конечно, взял все это с собой! Ты понимаешь?
– Сван, – строго спросила Елена, – ты правда можешь вот так ориентироваться?
– Конечно! Мы на каждых игрищах так ходим по заливу!
– Ладно, – согласилась она, – ты ориентируйся, а я включу радио, и послушаю. Судя по компьютеру, телефону, и GPS не мы одни сегодня в такой жопе.
– Ты думаешь, это что-то вообще крутое? – обеспокоился Сван.
– Я думаю, что-то со спутниками. В любом случае, эфир надо послушать, мало ли…
* * *
Эфир на «моряцких» волнах 18–20 дециметров был забит паническими сообщениями, диктовкой каких-то координат, и военными переговорами, тоже нервозными. Начинало казаться, что произошло нечто среднее между локальной атомной войной и падением астероида. Никто из участников радиообмена не знал толком, как сейчас действовать. Вслушиваясь детальнее, Елена стала склоняться к мысли, что это не атомная война, не астероид, а какая-то техногенная авария, чертовски серьезная и малопонятная. Она уже твердо решила слушать всю белиберду в эфире, пока не поймет в чем дело, но тут…
…В ходовую рубку вернулся Сван Хирд, слегка озадаченный, но довольный собой. Он притащил всеволновой туристский радиоприемник модель 1990-х годов, и объявил:
– Елена, у меня три новости: хорошая, плохая, и хрен поймешь.
– Начинай с хрен поймешь, – сказала Елена Оффенбах.
– Ну, короче, – он похлопал ладонью по приемнику, – я, пока ориентировался, включил музыку. Долго искал, потому что в эфире ботва сплошная, всякие помехи, вообще. Но, видишь, у меня есть машинка, которая принимает не только всякое дерьмо от больших медиа-корпораций, а еще и реально-хорошее любительское радио на длинных волнах.
– Подожди, – перебила она, – тебе удалось сориентироваться?
– Удалось! – он кивнул, – Я реальный викинг, вообще. Если тебе интересно, то мы в 32 милях от Глориосо и в 81 миле от атолла Астов. Но, это хорошая новость. А ты меня просила начать с хрен поймешь. Слушай: ребята по любительскому «Радио Кон-Тики» говорят, что всемирный концерн, который эксплуатирует спутники телекоммуникации, навигации и всего такого, просрал октант в южном полушарии от 45 до 90 градусов по восточной долготе. Ты понимаешь, каждое полушарие у сраного всемирного концерна разделено на восемь октантов, и он просрал этот октант. Я не врубился, что там у них с синхронизацией и фазой, но Мадагаскар, Сейшелы, Маврикий и вся мелочь, которая к востоку по океану от нас, немного не доходя до Индонезии, сидит без сети и без GPS.
– Так, минутку, Сван. Мы примерно на 48-м градусе. Значит, три градуса на запад…
– …Точно! – подтвердил он, – Там все работает. Но дотуда почти 200 миль, так что нам лучше пойти на север, к атоллу Астов, как мы и собирались. Я уже сказал: 81 миля.
– Но, – заметила она, – можно пойти на запад до островков Глориосо, там французская метеорологическая станция. Я думаю, они не обидятся, если мы заскочим в гости.
– Не обидятся, – ответил гало-рок музыкант, – если они там есть. Я слышал, что станцию собирались эвакуировать из-за территориального спора с Мадагаскаром.
– Блин… – Елена вздохнула, – …Тогда, ты прав. Надо по-любому идти на атолл Астов.
Сван Хирд покивал головой, а потом тихо проворчал.
– Надо по-любому идти. Но есть плохая новость. Мотор на этой яхте включается через компьютер. Штурвал тоже работает через компьютер. А компьютер накрылся.
– Значит, – сказала она, – надо найти мастер-пароль и сделать ограниченную загрузку.
– Это хорошая идея, – ответил он, – но в книжке для пользователей сказано, что мастер-пароль есть только у авторизованных сотрудников сервисных центров фирмы UHU.
– Придурки, – сказала Елена, – ладно. Начнем со штурвала, а затем займемся мотором.
– Это круто… Но, может, начнем с мотора? Там все ясно: скрутить провода, и…
– Да, Сван. С мотором ясно, а со штурвалом сложнее. Поэтому начнем со штурвала.
– Толково! – оценил гало-рок музыкант, – Ну, давай, командуй. Хотя, подожди секунду. «Радио Кон-Тики» сообщило еще вот что: «Луна-пони» стартовал, несмотря на все эти проблемы с GPS и спутниковой сетью. Круто, верно?
– Верно, круто… – откликнулась Елена, прислушиваясь к возникшему подозрению, что проблемы со спутниками коммуникации в день старта маленькой лунной машинки, и в регионе этого запуска, непохожи на случайность, скорее это диверсия, – …Но сейчас по актуальности на очереди стояли другие задачи. И Елена приступила к командованию.
Та же дата, 1 декабря у противоположного берега океана.
Островок Таталале, немного западнее Суматры.
16-метровый винтовой самолет «Twin Otter» в поплавковой конфигурации – типичный элемент сервиса для туристов в океанских тропиках. Он был привычен даже юниорам-аборигенам Таталале. Но задание погрузить 6-метровую гиппопотамоморфную штуку, впихнув ее между поплавками «Twin Otter» вызвало у этих ребят удивление.
– Мистер Эрл, – осторожно спросил Танггук (своего рода бригадир аборигенов).
– Да?
– Мистер Эрл, а самолет потом сможет лететь? Не перевернется?
– Знаешь, Танггук, – произнес Эрл Рассел (Гарри Лессер), – этот летчик, мистер Олаф, работал на военной авиации. Если он говорит: так грузить можно, это значит: можно.
– ОК, мистер Эрл, – сказал бригадир аборигенов и, затянув посильнее на поясе яркую набедренную повязку, крикнул что-то своим соплеменникам, и показал жестами: «да, действительно, вот так надо грузить».
Олаф и Тиктак уже стояли на поплавках, приготовившись завинчивать крепления для фиксации этого негабаритного груза. Гидроплан был немного переделан специально, с целью перевозить Гиппопотама, а этот экипаж ранее на тренингах отрабатывал процесс перевозки. Не очень удобно – но приемлемо. Тем временем, Эрл отошел в тень кроны кокосовой пальмы, где устроилась Кэтти с ноутбуком. Ноутбук был соединен тонким кабелем с решетчатой антенной, спрятанной там, в кроне.
– Экстраординарное свинство, – сообщила она, продолжая смотреть на экран, – только представь: три страны: Мадагаскар, Сейшелы и Маврикий, и морская трасса Дурбан – Мумбаи, оставлены без спутниковой связи и навигации. И это только для того, чтобы торпедировать проект «Луна-Пони».
– Представляю, – ответил он, усаживаясь рядом на циновку, – это логичное решение по меркам современной конкуренции между транснациональными концернами. Вспомни практические случаи, такие, как взрыв платформы BP «Deepwater Horizon» в 2010-м в Мексиканском заливе, когда все вокруг оказалось загажено нефтью. С тех пор методы приобрели еще более свинский характер, стали еще глупее, и это ожидаемый эффект. Обратная теорема Коуза указывает на безразличие глобально-регулируемого рынка к интеллекту генеральных менеджеров, значит, мировой истеблишмент деградирует.
– И прекрасно! – сказала Кэтти, – Ты видишь, какой рекламный ход они подарили нам?
– Конечно, вижу. Теперь мы включим красный PR, выпихнем глобально-регулируемые концерны из одного сегмента спутниковых коммуникаций, отдадим эту добычу нашим инвесторам, и снова усилим у них мотив к расширению нашего финансирования.
Кэтти покивала головой и полюбопытствовала:
– Кого ты видишь за штурвалом красной PR-мясорубки?
– А ты? – спросил Эрл.
– Ага! – она улыбнулась и вытащила из кармана отрывной блокнот и два фломастера.
– Да, – отреагировал он, – я тоже подумал о коротком мозговом штурме.
– Пишем имена сходу, – уточнила Кэтти, протянув ему листок и один фломастер.
– Годится, – принял он, и примерно через минуту на двух листках независимо возникли столбики из нескольких имен.
Оба списка были похожими, но на листке Эрла (Гарри) первыми значились президент Мадагаскара и султан Омана. А у Кэтти (Вайлет) данные персоны занимали вторую и третью позицию. В первую строчку было занесено короткое имя: Эмми.
– Кто такая Эмми? – быстро спросил Эрл.
– Как, ты не знаешь крошку Эмми?! – тут Кэтти сделала большие удивленные глаза и, выдержав актерскую паузу, объявила, – Это Эмми Оранс, принцесса крови, и первая в династическом реестре наследования трона Нидерландов.
– Гм… – Эрл задумчиво помассировал пальцем кончик носа, – …Ты утверждаешь, что принцесса Эмми, дочь короля Вилли, готова участвовать в этой PR-игре?
– Да. Есть шансы, что король Вилли тоже поддержит тему, но это пока под вопросом.
– Гм… – повторил Эрл, – …А принцесса Эмми уже совершеннолетняя?
– Да. Она всего на полгода моложе Линды Вилворт. Они подружки. Говорят, что Эмми немного комплексовала относительно своей внешности. Она была такая обыкновенная пухленькая голландская девчонка. Но, несколько месяцев дружбы с Линдой вызвали у принцессы такие изменения в самооценке, что сейчас она выглядит потрясающе. Хотя, объективно остается такой же обыкновенной пухленькой голландской девчонкой.
– А-а… Вероятно, все дело в мимике, пластике и взгляде. Я верно понимаю, Кэтти?
– Примерно так, Эрл. Но, в первую очередь нужна несокрушимая, спокойная, немного ироничная уверенность в своей эротичности и эстетичности. Только это тайна – тсс!
– Тсс! – согласился он, и спросил, – А как относится король Вилли к этой дружбе?
– С пониманием, но без восторга, – сообщила Кэтти, – вот почему я говорю, что участие короля Вилли в PR-игре пока под вопросом. Если бы ты нажал в этом направлении…
