Текст книги "Футуриф. Токсичная честность (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 55 страниц)

– Нет, – кэптри покрутил головой, – именно сто мегатонн.

– Cluster-fuck, – озадаченно произнес «вождь акваноидов».

На несколько секунд наступила тишина. Потом, Фируз Нургази, раскладывая тунца по бумажным тарелкам, спросила:

– Это сколько примерно в понятных величинах?

– Как бы сказать? – отозвался Хэнк, – Например, это восемь тысяч Хиросимских бомб.

– Мне это не нравится, надо смыться подальше, – рассудительно заявила оманка.

– Да, – Хэнк кивнул, – знаешь, Фил, моя боцман права. Если какой-то психопат сделал римейк этой советской игрушки, то мог и зарядить. Нашему народу это не нравится.

– Скорее всего, это макет, без заряда, – уточнил Фил Санчес, – судя по твоим фото, эту торпеду отстрелили в ходе военных маневров, но у нее не сработал самоликвидатор и, выработав все топливо, она упала на дно.

– В ходе чьих маневров? Пакистанских? – спокойно спросил Хэнк, жуя кусочек тунца.

– М-м… Почему ты думаешь, что пакистанских?

– Ну, в прессе пишут, что Индия – Пакистан это как США – СССР в середине XX века.

– По здравому смыслу так, – признал Санчес, – но пока авторство не установлено, а эта история передана на контроль в штаб экстренных ситуаций из начальства Седьмого и Пятого флотов. Эту долбанную Т-15 будут поднимать. Неофициально вводится радиус безопасности сто морских миль, а мы на декаду приостанавливаем работу экспедиции.

Хэнк понимающе покивал головой.

– Я так и думал, что будут нежданные каникулы. Но, ты же не для того прилетел, чтобы рассказать мне исторический триллер про торпеду Хрущева и порадовать каникулами. Проще было по телефону сообщить о каникулах, а про торпеду не говорить вовсе.

– Да, ты прав. Но офицеры штаба экстренных ситуаций хотели бы с тобой встретиться.

– Тогда понятно. Я могу предложить вариант: остров Родригес. Для нас ветер удачный, чтобы идти на юг. Остров симпатичный, как раз на краю экспедиционной зоны. Там в Пуэнте-Гуэле есть новый отель, и несколько вполне достойных баров.

– М-м… – кэптри замялся, – …Знаешь, они хотят пригласить тебя на базу Диего-Гарсия. Отсюда недалеко, два с половиной часа вертолетом на норд-норд-ост.

– Нет! – «вождь акваноидов» сделал перечеркивающий жест ладонью, – Исключено.

– Почему?

– Потому, что цель этого визита мне непонятна. И тебе непонятна, я по глазам вижу.

– Хэнк, мне и не должна быть понятна цель, это информация не моего уровня.

– К тебе, Фил, никаких претензий. Просто передай, что я соглашусь на Диего-Гарсия в случае, если мне объяснят цель, и что я предлагаю встретиться в Пуэнте-Гуэле.

– ОК, Хэнк, это понятная позиция. Я передам.

28 мая. Утро. Окрестности острова Родригес (восточной акватории Маврикия).

Как ранее сообщалось, остров Родригес расположен посреди обширного кораллового мелководья. На ста квадратных километрах этого острова есть горы, речные каньоны, джунгли, и множество симпатичных поселков. Всего – 40 тысяч жителей, в основном потомков мадагаскарцев, которых 300 лет назад угнали в рабство на плантации. Одна крупная плантация находилась на севере, на берегу Устричной бухты, и постепенно превратилась в колоритный (хотя и несколько сонный) поселок Пуэнте-Гуэле.

Маленький отель с пиццерией «Везувий» появился тут меньше месяца назад. Как ни странно, создали этот бизнес добропорядочные пожилые местные жители, которые до последнего времени считались очень небогатыми (чтобы не сказать – нищими). Но, по мановению хвоста золотой рыбки (такая версия), вдруг нашлись у них давным-давно пропавшие дети. Много детей: взрослых, богатых, убедительных. Убедительных в том смысле, что местные власти, увидев их, сразу же убедились что дети – настоящие, а не какие-то фиктивные (случаются ведь фиктивные усыновления и удочерения, с целью получить гражданство)… О подробностях разговора «нашедшихся детей» с властями ходили всякие слухи. Например, что разговор был, почему-то, ночью, и что на утро у «отцов острова» вид был бледный, но довольный. А на острове (в общем-то, бедном) прибавилось не только граждан, но и наличных денег. Причем сильно прибавилось…

…Как отмечал по аналогичному поводу знаменитый Аль Капоне: «Добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем одним добрым словом».

Но, вернемся к текущей дате – 28 мая.

Когда «Сталкер» вошел в Устричную бухту, у причала отеля-пиццерии стояли четыре кораблика. Три прогулочных катера, и крейсерский швертбот – в полтора раза меньше «Сталкера», иначе говоря – 8 метров. Хэнк немедленно прокомментировал:

– Мини-отель «Везувий» еще не раскручен, но можно поднять его популярность.

– Как? – спросила Фируз.

– Ну, например, создать миф, как говорит в таких случаях великий шаман Элам.

– Ты сказал: шаман?

– Да. Я сказал: шаман. Или, может, он практикующий философ. Ну, пойдем, перекусим. Кухня тут итальянская колониальная, с уклоном в сторону морепродуктов.

…Официант (он же бармен, он же дежурный менеджер) не придал никакого значения нетипичному для homo sapiens оливковому цвету кожи Хэнка.

– Сэр, мэм, добро пожаловать. Ваш бунгало готов. А в зале только что сделана пицца с макрелью, сыром и авокадо. Рекомендую кушать прямо сейчас.

– Мы так и поступим, – заверил Хэнк, – неплохо бы к пицце еще кофе и салата…

– Ну, разумеется, – ответил официант-бармен-менеджер, – вы устраивайтесь, а я вам все принесу, очень скоро.

Зал в отеле-пиццерии был симпатичный, в стиле сельских деревянных домов. Ничем не закрытые стропила проходили прямо над головой, и с них свисали на нитках бронзовые колокольчики (видимо для вызова официанта).

– Мне тут нравится! – сказала Фируз, когда они устроились за столиком между залом и открытой верандой.

– Я же говорил: хорошее место, – ответил Хэнк, и добавил, – тебе не кажется, что вот та парочка нас разглядывает?

– Они разглядывают тебя, – поправила юная оманка, – наверное, из-за цвета.

– Похоже, – согласился бывший лейтенант разведки США, а ныне – вождь акваноидов.

Упомянутая парочка – парень и девушка, обычные молодые европеоиды, радикально загорелые а, судя по стилю одежды – яхтсмены, заметили, что их интерес обнаружен. Переглянувшись, они синхронно встали и подошли к «наблюдаемым».

– Привет! – жизнерадостно начала девушка, – Я – Сэлли, а это – Франц. Мы из Перта, Австралия. Извините, что мы глазели, просто такой классный body-art! Это ведь под акваноида, точно?

– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Хэнк, – ну, если вы так интересуетесь, то можете пересесть за наш столик. Я – Хэнк, а она – Фируз. Мы формально здешние, но технически бываем на Маврикии редко.

– Классно! – объявил Франц, – Сейчас мы пересядем. А тот 40-футовый крейсер – ваш?

– Да, наш.

– О! Совсем классно! А у нас тоже швертбот. Вот тот, 30-футовый.

– Только без шверта, – добавила Сэлли, – представляете: мы прозевали шверт.

– Это как? – не понял Хэнк.

– Сэлли, – сказал Франц, – давай сначала пересядем, а потом расскажем.

* * *

История оказалась в чем-то комедийная, но в чем-то драматическая.

Франц и Сэлли без проблем прошли на своем швертботе по имени «Скат» больше трех тысяч миль по океану, а здесь, в миле от причала, шверт внезапно выпал из слота, и потонул. По «закону бутерброда», это было в фарватере, где глубина полста метров. В результате, шверт лежит на дне, и надо либо найти новый шверт здесь на острове, либо арендовать акваланг, нырнуть, и поднять старый шверт.

– Подождите, – сказала Фируз, – а как вообще шверт мог выпасть?

– Вот так, – сказала Сэлли, и быстро набросала схему фломастером на салфетке.

– А-а… – оманка кивнула, – …Ясно. Болты иногда срезает при переменной нагрузке.

– Самое обидное, – добавил Франц, – что мы это знали, но думали, что это не про нас.

– Но! – Фируз хлопнула в ладоши, – Хорошо, что здесь, а не посреди океана!

– Это радует, – согласился Франц, – а то ведь случается (и рассказал первую историю).

Так завтрак прошел под аккомпанемент историй о том, что случается в океане. В итоге, четверка встала из-за стола, уже почти подружившись. Нередкое явление для людей с похожим хобби и хорошей коммуникабельностью. Как-то само собой получилось, что дальнейшие планы уже мыслились совместно. Правда, пришлось учесть, что у Хэнка в полдень деловая встреча. Но, со второй половины дня все оказывались свободны, и…

– …Вот что, – подвела итог Сэлли, – мы с Фируз погуляем по магазинчикам с тряпками, потому что надо как-то одеться на местный лад, иначе неинтересно. Франц поищет тут каких-нибудь ребят, которые продали бы нам шверт. А когда Хэнк освободиться после деловой встречи, то созвонимся, и что-нибудь устроим.

– Что например? – заинтригованно спросил Франц.

– А это мы с Фируз придумаем, пока будем гулять, – уверенно сказала австралийка. На такой позитивной ноте расстались до второй половины дня, и Хэнк двинулся в бар под названием «Золотая Лань», где была назначена встреча…

* * *

…С некими офицерами Седьмого флота США. Они пришли заранее, так что Хэнк, по привычке явившийся точно вовремя, застал двух мужчин в униформе уже за столиком. Интересно: на одном была униформа реар-адмирала, а на другом почему-то униформа мотопехотного полковника.

– Эрнст Дорсет, – представился первый.

– Дейв Поллак, – сказал второй.

– Кто я – вы знаете, – ответил Хэнк, пожимая им руки, – вы пьете оранж, как я вижу.

– Да, – подтвердил реар-адмирал Дорсет, – мы на службе, поэтому без алкоголя.

– ОК, не буду ломать строй… Бармен! Пожалуйста, принесите мне тоже оранж.

Реар-адмирал кивнул ему в знак одобрения такой позиции, и повернулся к полковнику Поллаку, видимо показывая, что тот должен начать разговор.

– Хэнк, – сказал полковник, – позвольте, я не буду ходить вокруг да около. Цель нашей встречи: поставить некоторые точки над «i» в вопросе об эксперименте «Ондатра».

– А был такой эксперимент? – невозмутимо поинтересовался «вождь акваноидов».

– Вы верно ставите вопрос, – обрадовался Поллак, – официальная точка зрения, как мы знаем, состоит в том, что подобного эксперимента не было. Но есть проблема: штамм.

– Штамм? – переспросил Хэнк.

– Да, штамм вируса «Ондатра». Некоторые его запасы были на «Либертаторе», и важно убедиться, что они уничтожены.

Хэнк сделал паузу (подождав, пока бармен поставит на стол еще один стакан оранжа) и негромко произнес:

– Убедиться или убедить кого-то из большого официоза?

– И то, и другое, – ответил реар-адмирал Дорсет.

– Ну, джентльмены, я даже не знаю, чем могу быть вам полезен в этом деле.

– Хэнк, – вкрадчиво произнес полковник, – вы знаете, что произошло с биологической лабораторией гипер-лайнера «Либертатор», не так ли?

– Знаю. Она утонула.

– Утонула, и все? – спросил реар-адмирал.

– Извините, – тут Хэнк развел руками, – вряд ли я сообщу вам что-то еще об этом.

– Просто скажите: кто-нибудь после гибели «Либертатора» забирал оттуда что-то?

– Оттуда – это откуда, мистер Дорсет?

– Оттуда – это из лаборатории. Хотелось бы услышать четко: да или нет?

– Вы рассчитываете на то, что я веритирован? – с легкой иронией спросил Хэнк.

– Мы знаем, – уточнил полковник, – что в точных формулировках вы всегда правдивы.

– Да, мистер Поллак, возможно, это так. Но я буду избегать четких формулировок. В противном случае получится нечестная игра: вы можете врать, а я не могу. И вот что, джентльмены: я хотел бы сразу услышать, что вам надо, иначе разговор не получится.

– Нам надо обеспечить нераспространение вируса «Ондатра», – ответил реар-адмирал.

«Вождь акваноидов» медленно втянул порцию оранжа из стакана, и поинтересовался:

– А когда некий военно-исследовательский центр передал компании «Гипер-Лайнер» штамм «Ондатра», и людей, инфицированных в эксперименте – проблемы не было?

– Какой проблемы? – спросил полковник.

– Проблемы возможного распространения штамма, мистер Поллак. Так, не было?

– Слушайте, Хэнк, – ворчливо сказал реар-адмирал Дорсет, – зачем ворошить прошлое? Гипер-лайнер исчез, это уже не проблема. Но штамм, судя по вашему тону, не исчез. Я правильно понял, что штамм, и файлы, и лаборатория для культивации, теперь у вас?

– Мистер Дорсет, – подчеркнуто спокойно отреагировал Хэнк, – я высказал пожелание: услышать, что вам надо. Я предупредил: иначе разговор не получится. Возможно, я не совсем четко выразился. Уточняю. Если с вашей стороны последует еще одна попытка вытянуть из меня информацию, используя то, что я веритирован, то я встану и уйду.

– Вы уверены, что легко уйдете? – будто бы добродушно спросил полковник Поллак.

– А, вы об этом, – Хэнк улыбнулся, будто соревнуясь с ним в добродушии, – ну, это не проблема… Бармен! Можно вас на минутку?

– О, конечно. Что-нибудь желаете, сэр?

– Да. Чашку горячего шоколада. И, посмотрите, пожалуйста, что там снаружи. Там был какой-то шум, мне кажется.

– Сейчас выясним, – сказал бармен и, обращаясь, видимо, к своему помощнику, который находился позади стойки, у второго выхода, крикнул что-то на местном креольском.

Оттуда раздалась пара ответных фраз тоже на креольском. Хэнк поблагодарил бармена коротким кивком, и снова повернулся к Дейву Поллаку.

– О вашей угрозе мы поговорим через пару минут. А пока, хотелось бы знать: вы какую контору представляете? Ведь ваши полковничьи пехотные значки – явный фэйк.

– Вы слишком подозрительны, – все так же добродушно заметил Поллак.

– Нет, не слишком. Было бы забавно, если бы я принял приглашение приехать на Диего-Гарсия-Чагос. Вот оттуда я действительно так просто не ушел бы. Подозреваю, что мне промыли бы мозги чем-нибудь вроде «микс-чоппер». Ого! Джентльмены. Вы оба очень заметно отреагировали. Отсюда вывод: адмиральские значки мистера Дорсета тоже не отражают его действительной служебной принадлежности. Так что, мистер Поллак и мистер Дорсет, мой вопрос относится к вам обоим. Какую контору вы представляете?

– Никто бы не стал применять к вам «микс-чоппер», вы же понимаете, – сказал Дорсет.

– Да, я понимаю. Охранников и чернорабочих, обработанных этим препаратом, у нас на гипер-лайнере называли «каменноглазыми» за характерную безмятежность взгляда. И, конечно, вы не собирались делать меня управляемым дебилом. Если бы я вернулся на Футуриф вот таким, последствия для вашей миссии были бы даже хуже, чем если бы я сгинул бесследно. Я назвал «микс-чоппер», чтобы увидеть вашу реакцию. И увидел. А теперь, пожалуйста, ответьте на мой вопрос. Это условие продолжения переговоров.

Оба гостя – будто бы, реар-адмирал, и будто бы полковник, задумались. Тем временем, подошел бармен, поставил перед Хэнком чашку горячего шоколада, и сообщил:

– На улице была заварушка. Спецназ полиции сцапал нескольких террористов с целым арсеналом оружия. Пистолеты с глушителями, снайперские винтовки, все такое. Черт! Напрасно наше правительство пустило сюда исламский банкинг десять лет назад. Вот, теперь и террористы будут. Я не против мусульман, сэр. Но, лучше бы они оставляли терроризм и шариат дома, когда едут сюда. Хорошо, что у нас теперь есть спецназ.

– Да, это своевременная реформа полиции, – согласился Хэнк, – и, включите в мой счет информационную услугу по цене двойной дозы рома. Роль информации прочти та же: поднять настроение и внушить уверенность. Верно?

– Ха-ха! Верно! Спасибо, сэр! А у вас юмор, что надо!

С этими словами, бармен удалился за стойку. Хэнк проводил его дружеской улыбкой, повернулся к двум своим собеседникам и выразительно развел руками:

– Вот как бывает. Террористы недооценили новый уровень локальной полиции острова Родригес. На этот раз можно отделаться легким испугом. Террористов допросят, затем этапируют на остров Гранд-Маврикий, а оттуда их вытащит американская дипломатия. Гораздо хуже будет при попытке повторения этого. Следующую вашу группу силовой поддержки увезут в пластиковых мешках. А теперь, я жду ответа на мой вопрос.

– BIAR, – лаконично ответил Поллак.

– NMIC, – буркнул Дорсет.

– Допустим, что вы сейчас сказали правду, – произнес Хэнк (который, в силу эмпатии – побочного эффекта веритации – почувствовал, что собеседники не солгали), – Итак, вы представляете Бюро разведки и исследований Госдепа и Национальный центр морской разведки. Все серьезнее, чем я думал, значит, переговоры будут более серьезными. Для начала – о силовых решениях. Ясно, что при ваших возможностях, не составит особой сложности подтянуть силовой ресурс, более, чем достаточный, чтобы закопать меня. В порядке фантазии, оценим последствия такого шага. Меня нет. Опорной точки нашего сообщества на этом острове тоже нет. Но, штамм «Ондатра» никуда не пропал, а у вас больше нет контакта с сообществом. И происходят чудеса. Начнем, пожалуй, с такого эпического феномена, как сомалийское пиратство. Пресс-служба Седьмого флота уже сообщила репортерам, что находка на дне банки Норд-Родригес, это не пакистанская термоядерная торпеда, а иранская сверхмощная неядерная торпеда, переданная в руки сомалийских пиратов с целью дестабилизации региона. Как это дальновидно! Теперь заинтересованные персоны могут загадочно уничтожать корабли в Аравийском море, например – танкеры выходящие из Аденского или из Персидского залива, а вся слава достанется иранским аятоллам и прикормленным ими пиратским бандам Харгейсы. Я склоняю голову перед будущими жертвами, особенно, если завтра аятоллы передадут пиратам грязное ядерное оружие. У аятолл оно есть, ведь об этом говорили по CNN…

– К чему вы клоните? – перебил реар-адмирал Дорсет.

– Мир не рухнет от терактов ваших сообщников, – добавил полковник Поллак.

Хэнк беззвучно похлопал в ладоши и ответил:

– Конечно, мир не рухнет. И экономика самой большой демократии в мире не рухнет. Рухнет только карьера нескольких десятков высших офицеров и чиновников в сфере разведки этой самой большой демократии. Скажу больше: их просто растерзают, как только выяснится, что они могли бы с легкостью решить проблему, но вместо этого спровоцировали ее раздувание до масштабов, измеряемых триллионами долларов. Я подозреваю, что англо-американский консорциум VUGI, вложивший полмиллиарда долларов в проект добычи оловянной руды в центральной области плоскогорья Норд-Родригес, мобилизует свое лобби на Капитолии. А новый эмир эль-Обейда на тусовке официоза в Абу-Даби поинтересуется у президента США: посажены ли уже в тюрьму реальные виновники национальной трагедии, из-за которой прервался род, идущий от самого Абу-Бакра, сподвижника Пророка? Вы знаете, эмир Феззан Ар-Рашид погиб со всеми домочадцами, поэтому эмиром стал Сувейд-Али Ар-Фаджи из боковой ветви. Виновники – это те самые офицеры и чиновники разведки, участвовавшие в проекте «Гипер-Лайнер». Мы затронули эту тему с новым эмиром, общаясь по SKYPE. Я ведь некоторое время был офицером персональной охраны эмира Феззана Ар-Рашида. Мы вспоминали жизненный путь этого неординарного арабского лидера…

– …Которого, – перебил Дорсет, – вы же и убили путем теракта на гипер-лайнере!

– Думать так ваше право, – невозмутимо парировал Хэнк, – но я очень сомневаюсь, что Сувейд-Али Ар-Фаджи расстроен, получив трон эль-Обейда. Вряд ли он будет на меня обижаться, даже если вы угадали. Кстати, «Гипер-Лайнер», как предприятие, не исчез.

– То есть, как это не исчез? – изумился реар-адмирал.

– А вот так. Остались, знаете ли, не только обломки самого гипер-лайнера, но и проект «Футуриф»: плавучие АЭС, плюс бытовая и рабочая инфраструктура, плюс несколько разведанных месторождений с оформленными лицензиями. А в секторе, который был зарезервирован Феззаном Ар-Рашидом, есть крупное месторождение циркона, и почти рекордное месторождение иттриевого силиката. Не позднее ноября, жюри в Монровии выпустит билль о распределении имущественных прав компании «Гипер-Лайнер», и у Сувейд-Али Ар-Фаджи будет возможность пастись на этой геологии – но при условии добрых отношений с народом нйодзу. Так что этому новому эмиру гораздо выгоднее и понятнее бизнес со мной и с моими товарищами, чем с вашими мутными конторами, которые инспирировали аферу с гипер-лайнером, втравили в нее толпу миллиардеров, запутались в своих интригах, и просрали все на хрен, извините за солдатский термин.

Над столом повисла тишина, и стало слышно, как жужжит одинокая муха. Полковник Поллак пощелкал ногтем по ободку своего стакана и поинтересовался:

– А какие выводы из такого разбора ситуации, мистер Торнтон?

– Выводы – это ваша область, – ответил Хэнк, – но я думаю: мы можем договориться к обоюдной выгоде нашего сообщества и вашей фракции в спецслужбах.

– Как именно договориться? – спросил Дорсет.

– Вы начали с проблемы штамма «Ондатра», – напомнил «вождь акваноидов», – но вы уклонились от объяснений, в чем тут проблема, и чего конкретно вы хотите избежать. Вероятно, у вас были гарантии от администрации гипер-лайнера, что штамм не будет передан чужим военным структурам в течение какого-то времени, пока это актуально. Понятно ведь, что лет через пять эта генетическая технология будет воспроизведена в других странах. Я думаю, мы можем договориться о том, что в течения пяти лет такой передачи не будет. Конечно, если ваша сторона проявит добрую волю.

– Добрая воля это сколько в деньгах? – напрямик полюбопытствовал Поллак.

– Нет, полковник, речь не о деньгах. Нам нужно другое. Определенный PR.

– Слушайте, – произнес реар-адмирал, – кто так натаскал вас в риторике переговоров? Неаполитанские мафиози? Или доктор Бен Бенчли? Или профессор Сатирос, который, между прочим, работает на спецслужбу Греции? Или пиратский лидер Хафун-Ади?

– А вам не все равно, адмирал? Давайте лучше займемся актуальным бизнесом.

– Ладно, – согласился Дорсет, и выставил на стол ноутбук, – давайте займемся…