Текст книги "Футуриф. Токсичная честность (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 55 страниц)

*35. Возвращение домой. Взгляд из Европы

Вечер 19 мая. Нидерланды. Амстердам. Район Де-Пийп, улица Месдаг.

4-ярусная лестница-квартира (ладдерфлэт) площадью 20 квадратных метров встретила Елену Оффенбах сияющей чистотой. Тисо Наале – единоличный владелец кафешантана «Анаконда» на другой стороне улицы, и предыдущий хозяин мини-квартирки, обещал оставить этот объект в списке подлежащих регулярной уборке. Чертовски мило! Елена энергично потерла руки (предварительно поставив на пол дорожную сумку и коробку с пиццей, купленной по дороге из аэропорта). Теперь можно загрузить микроволновку и кофеварку, пойти в душ, а позже – посмотреть, что принесет электронная почта.

Вертясь под душем, Елена Оффенбах оценивала свой вид после 6-недельного круиза: выгоревшие до белизны волосы, коричневый загар, и некоторую жесткость линий. Эта жесткость – тонус тревожной готовности мышц, вызванный не очень навязчивыми, но постоянно возникающими физическими нагрузками. Она чувствовала себя, как после своего возвращения с контрактной службы (там ее тоже бросало по разным «горячим точкам» в тропическом поясе)… Правда, с той службы она вернулась с гораздо менее равномерным загаром. Вид был дурацкий – полосато-пятнистый, коричнево-белый. А сейчас совсем другое дело. Хотя… Как и тогда возникло ощущение «это не я». Таково свойство длительных экстремальных командировок и экстремальных отпусков. Назад приезжает какой-то человек, похожий на тебя, но не ты. А ты… Ты исчезаешь, где-то теряешься, тебя поглощают дюны пустынь, зелень джунглей, или волны моря. Друзья замечают подмену, но обычно стараются не подавать вида, а посторонние не замечают ничего. Только ты чувствуешь себя самозванцем, доппельгангером, который присвоил чужое имя и занял чужое место. Хорошо, что со временем это чувство проходит…

…Она вытерлась полотенцем, надела любимый китайский халат (красный с золотыми фениксами), и еще раз глянула на себя в зеркало… Черт! Даже глаза стали другие. Как будто передалось нечто от обаятельных, но жутковатых девушек-акваноидов, которые прокатились на круизной самбуке в последнюю неделю – от Каргадоса до Агалега, и от Агалега до Нуси-Бе на севере Мадагаскара. Там круиз и завершился. Правда, в финале произошли еще некоторые события. Сван Хирд задержался на день в Нуси-Бе (у него по программе был там последний круизный концерт), а Елена в компании шкипера Кэтти Бейкер сразу перелетела в Антананариву. Там девушки передали музею Университета необычный артефакт, которому (по плану) предназначалась феерическая судьба…

…Елена подмигнула своему отражению в зеркале, а затем спустилась на один ярус, в кухню-гостиную, где уже сварился кофе, и согрелась пицца. Непритязательность в быту экономит время, которое затем можно потратить с толком и удовольствием.

На самом деле, Елена хотела бы провести этот вечер с еще большим удовольствием, в компании Свана Хирда – но, эта идея разбилась вдребезги сразу же после лэндинга в аэропорту Схипхол. Восходящую гало-рок звезду встречала группа фанатов. Не толпа (поскольку Сван – просто звезда, а не суперзвезда), но достаточное количество, чтобы вызвать у него встречный порыв. Так что Елена сочла за лучшее испариться оттуда, и поехать в свою игрушечную квартирку. Обижаться на Свана она не собиралась. Такая, наверное, карма у этого по-своему симпатичного персонажа. Ну и ладно…

Около 23:00 той же даты – 19 мая.

Центральный офис спецслужбы AIVD (общей разведки и безопасности Нидерландов).

Очень неприятно, если вы уже замечательно устроились дома на диване, как вдруг вас срочно вызывают на службу. Впрочем, супервайзор Мартин Зейдлиц, начальник отдела активных операций, за годы работы в «конторе» привык к тому, что это периодически случается. Поэтому, он спокойно, без эмоций, вернулся в офис и зашел в кабинет Ламберта Пурбуса – вице-директора AIVD.

– Доброй ночи, шеф. Прошу вас, скажите: насколько все плохо?

– Мартин, а с чего это вы решили, будто что-то плохо? Ну, давайте, присаживайтесь, и наливайте себе кофе.

– Спасибо, шеф, – поблагодарил Зейдлиц, выполняя эту рекомендацию.

– На здоровье, Мартин. Ну-с начнем. Вы помните фигурантку по имени Мэгги Райан?

– Еще бы, шеф. Мэгги Райан по прозвищу Кали-Юга, бомбер Ирландской Роялистской Армии. В начале марта эта зараза четко обставила нас и Интерпол, с использованием «хиджабного паспорта» на имя Лейлы Андерсен. Улетела на Занзибар, и исчезла.

– Исчезла-то исчезла, – произнес Пурбус, – но через 40 дней в том регионе гипер-лайнер «Либертатор» раскололся, и часть его затонула вместе с несколькими тысячами крайне богатых пассажиров, а часть оказалась заражена радиацией и продолжает дрейфовать в проливе-фарватере посреди Маскаренского плато. Вам это ничего не напоминает?

Мартин Зейдлиц задумчиво щелкнул ногтем по ободку кофейной чашечки.

– Шеф, вы намекаете на теракты в Ньюкасле, в Ливерпуле, и в Ирландском море?

– В некоторой степени, да, – подтвердил вице-директор спецслужбы.

– Но, – возразил Зейдлиц, – в страховом меморандуме сказано, что гипер-лайнер погиб вследствие воздействия силы, не имеющей четкого научного объяснения.

– Мартин, вы же понимаете, что это просто фокус для уклонения от выплаты страховой компенсации. На самом деле случился бомберский теракт. Вопрос лишь в типе бомбы. Кстати, Мэгги Райан – Кали-Юга всегда использует необычные взрывные системы.

– М-м… К счастью, шеф, все это произошло не на нашей территории.

– Верно, Мартин. Но где гарантии, что в следующий раз это не произойдет у нас?

– Шеф, вы намекаете, что Кали-Юга действовует из Нидерландов?

Ламберт Пурбус покачал головой.

– Я не намекаю, а рассуждаю. Скажите, что известно о настоящей Лейле Андерсен?

– Ничего особенного, шеф. Ее муж погиб, а мужнины родичи выкинули ее из дома. По сложившейся схеме для подобных случаев, Лейла Андерсен направилась в хэлп-центр националистов партии NVV, порвала с исламом и стала снова Евой Андерсен.

– И только-то? – скептически спросил вице-директор, – Вы полагаете, Мартин, что Ева-Лейла не играла самостоятельной роли в эпизоде с побегом Кали-Юги?

– Согласно нашей версии, – ответил Зейдлиц, – паспорт Лейлы Андерсен был продан ее мужем, ныне покойным. Это типичный случай. Девчонке 18 лет, она никакая.

– Итак, – произнес вице-директор, – ей 18 лет и она никакая. Хорошее прикрытие.

– Шеф, вы сказали прикрытие?

– Вы слышали, что я сказал, а теперь прочтите-ка вот это, – и Пурвус толкнул по столу тонкую пластиковую папку.

Супервайзор привычно разложил бумаги из папки и… От изумления его глаза чуть не вылезли на лоб.

Ева Андерсен значилась, как адресат некой посылки, отправленной авиа-почтой с Мадагаскара от лица Лаборатории палео-артефактов Национального Университета. По отметкам в документах, эта посылка весом 5500 граммов вылетела из Антананариву, и находилась сейчас в воздухе на борту авиалайнера, летящего к Амстердаму (согласно расписанию, лайнер должен был прибыть в аэропорт Схипхол завтра в 8:30 утра).

– Ну? – с лаконичной иронией поинтересовался Пурвус.

– Я не понимаю, – признался Зейдлиц.

– Чего вы не понимаете?

– Честно говоря, шеф, совсем ничего. Я даже не знаю что такое палео-артефакты.

– Это, – ответил вице-директор, – объекты искусственного происхождения, датировка которых указывает на изготовление их до появления человека.

– Как, до появления человека? Кто же их искусственно сделал, в таком случае?

– Это не важно, – Пурвус махнул рукой, – важно другое: под такой загадочный объект можно замаскировать какой-то сюрприз. Вы знаете о радикальной фракции NVV?

– Да, шеф, но я сомневаюсь, что они стали бы импортировать бомбу с Мадагаскара.

Вице-директор снова покачал головой.

– Я, разумеется, не думаю, будто это бомба. Но, это может быть какой-то специальный аппарат для гаражного изготовления бомб. Вы помните, как Кали-Юга использовала в Ливерпуле лабораторный криогенный аппарат для получения жидкого кислорода?

– Да. Дьявольская штука – обычный крахмал в смеси с жидким кислородом.

– Оксиликвит, так точнее, – поправил Ламберт Пурвус, – так вот, Мартин, я не хотел бы драматизировать, но по-настоящему дьявольская штука это то, чем был взорван гипер-лайнер. Если радикалы NVV здесь у нас взорвут такой штукой мечеть Аррахмана, как опасается анонимный субъект, сообщивший об этой посылке, то будет очень хреново.

– Да, – Зейдлиц кивнул, – я займусь этой посылкой.

– Займитесь этим лично, – уточнил Пурвус, и после паузы спросил, – как вы намерены действовать? Мне сейчас нужен официальный ответ, поскольку ситуация попала на контроль офиса министра внутренних дел.

– Даже так? – искренне удивился супервайзор.

– Даже так, – подтвердил вице-директор, – анонимный субъект не поленился сообщить о посылке всем-всем-всем… Редкая скотина, если на мой неофициальный взгляд.

Мартин Зейдлиц на полминуты задумался, а затем объявил:

– Я намерен позволить Еве Андерсен получить эту посылку. Дальше, путем скрытного наружного наблюдения, мы определим, куда она отвезет этот предмет. Если удача нам улыбнется, то мы выйдем на лидеров террористической ячейки. В любом случае, у нас останется возможность задержать Еву Андерсен, и тех, кому она передаст посылку, и поработать с ними. Я поручу «группе-К» отследить любые электронные контакты Евы Андерсен, и скачать весь массив ее электронной почты.

– Превосходно, Мартин. Я одобряю ваш план.

– Благодарю, шеф. Хотя, я готов поставить тысячу евро против бутылки пива, что в этой посылке не террористический дивайс, а что-то совсем из другой области.

– Я тоже готов, – негромко сказал Пурвус, – но, в этой игре ставки гораздо выше, так что лучше переборщить с подозрительностью, чем прошляпить теракт. Работайте, Мартин.

Утро 20 мая, 9:50 – ладдерфлэт Елены Оффенбах.

…Телефонный звонок.

– Блин! – сонно буркнула Елена, и нащупала трубку на тумбочке, – Алло! Слушаю!

– Привет! – раздался голос Тисо Наале, – Я что, разбудил тебя?

– Да. У меня режим дня сбился к черту из-за смены часовых поясов. Что у нас?

– У нас прибыли гости. Чем быстрее ты приедешь в мансарду, тем лучше.

– ОК, Тисо. Можешь позвонить ребятам, и успокоить: я буду через четверть часа.

– Как позвонить? В рельс, что ли? – иронично поинтересовался Тисо Наале.

– Ну, это я фигню спорола, – самокритично призналась Елена (с некоторым опозданием сообразив, что первым действием «гостей», по обыкновению, было: отобрать у «ребят» средства связи), – слушай, Тисо, а ты позвонил кому надо?

– Только что позвонил, – ответил он, – короче, все, кто надо уже едут.

– Ясно. Я выхожу на старт. Отбой.

…Елена положила трубку на тумбочку, вскочила, быстро сбегала в душ, стремительно оделась, мимоходом глянув на себя в зеркало. Затем она схватила ДРУГОЙ телефон, и метнулась вниз по квартире-лестнице. Вылетев на свежий воздух, она быстрым шагом перешла на другую сторону улицы, и нырнула через арку во внутренний дворик.

Кстати: над аркой была яркая табличка.

* АРТ-КАФЕ «Акваноид» – вход по лестнице в мансарду со двора *

И ниже:

* Мы открываемся 21 мая! В этот день – к любому заказу чашечка кофе бесплатно *

Лестница со двора действительно имелась, и вход на нее украшали два декоративных изумительно-зеленых пластиковых стражника с алебардами, напоминающих Шрека из мультика. Так, видимо, дизайнер, представлял себе акваноидов.

Помимо двух декоративных акваноидов, лестницу охраняли четверо вполне реальных «астронавтов» (т. е. бойцов спецназа полиции в бронежилетах и шлемах-сферах).

– Сюда нельзя, фрау! – такими словами остановил Елену старший «астронавт».

– Это почему? – спросила она, изображая не информированную наивность.

– Антитеррористическая операция, – лаконично пояснил тот.

– Круто! – оценила Елена, – А против каких террористов, герр… Простите, я что-то не расслышала ваше имя и должность.

– Простите, фрау, но сотрудникам спецподразделений не положено представляться.

– О, черт! Конечно! С вами должен быть офицер обычной полиции, функция которого: представляться, и объяснять гражданам что происходит. Так, где этот офицер?

– Я не знаю, фрау, это не в моей компетенции, и лучше бы вам отойти от лестницы.

Елена Оффенбах картинно прижала руки к груди.

– О, загадочный воин без имени! Как вы предупредительны! Но, к сожалению, я тут не праздная любопытствующая дама, у меня тут работа. А офицера, который мог бы мне легально объяснить, в чем проблема, тут нет. Так что позвольте мне пройти.

– Фрау, вы работаете в арт-кафе «Акваноид»? – уточнил «астронавт».

– Можно сказать и так, о загадочный воин без имени.

– Но ведь оно откроется только завтра, – заметил он.

– Вы абсолютно правы, о воин. Но, чтобы оно открылось завтра, кто-то должен что-то сделать уже сегодня. Подготовка к открытию сама собой не происходит. Понимаете?

– Понимаю, фрау. Но здесь антитеррористической операции, так что вам лучше уйти.

– А я думаю, лучше действовать по закону, – возразила она, достала из кармана сотовый телефон, и направила встроенную видео-камеру на бойцов спецназа полиции.

– Ну-ка прекратите это! – потребовал старший «астронавт», и шагнул к ней.

– С чего бы? – ехидно откликнулась она, делая шаг назад.

– Черт бы вас побрал! – возмутился он, быстро сделал еще шаг вперед (а точнее, боевой выпад), и схватил Елену за плечо, – Вы своего добились, фрау. Отдайте мне телефон, и пойдем в помещение. Вы задержаны по закону о борьбе с терроризмом.

– О, загадочный воин без имени, вы что, взаправду так хорошо знаете законы? – с легкой иронией спросила она, без особого сопротивления позволяя ему забрать телефон.

– Лучше, чем вы, фрау, – огрызнулся он, – вы хотели попасть в кафе, и теперь попадете.

* * *

В этот же момент времени в мансарде, в помещении арт-кафе «Акваноид» проходили «мероприятия по предотвращению теракта» (так это называется). Надо сказать, что это помещение было оформлено по технологии IBIS (integral bubble interior surface) – весь интерьер выдут из больших и огромных пузырей вязкого отвердевающего пластика. В данном случае у посетителей создавалась иллюзия пребывания в трубе, образованной опрокидывающейся океанской волной (эти волны непременно присутствуют в любом игровом фильме о серфинге). Столы, стулья и стойка бара тут были сделаны также из пузырей, изображающих фантастические застывшие сплющенные капли воды. Короче говоря, интерьер арт-кафе «Акваноид» был создан сравнительно дешево, экстремально быстро, и весьма оригинально.

Поскольку по плану арт-кафе должно было открыться только завтра, в зале не было ни посетителей, ни постоянного персонала. Вместо первых были «астронавты» во главе с супервайзером Мартином Зейдлицем, а вместо персонала – два задержанных: фрау Ева Андерсен (числившаяся в «Акваноиде» курьером) и герр Рудольф Янсон (занимавший многоплановую должность программиста-электрика). Янсон (как и Ева) принадлежал к фрисландскому этносу, но был более взрослым (лет 25 на вид), и наглым, как енот.

В отличие от Евы Андерсен, которая состояла в молодежной лиге NVV всего полтора месяца, Рудольф числился среди ветеранов этого националистического движения. Он неоднократно привлекался за участие в «Ноябрьских чтениях» (экстремистских актах, посвященных памяти режиссера Тео ван Гога, убитого исламистами в ноябре 2004-го), поэтому в AIVD имелось немаленькое досье на него. Сегодня Рудольф был «в ударе», поскольку обстановка давала ему возможность блестяще распушить хвост перед Евой «младшим товарищем по борьбе за свободу Голландии». За 10 минут общения, он так достал бойцов спецназа, что только авторитет и воля Мартина Зейдлица удерживали ситуацию от вульгарной драки (на которую молодой националист явно набивался).

…Выслушав очередную тираду Рудольфа, содержащую тщательно сконструированные оскорбительные намеки на продажность спецслужб по отношению к ближневосточным исламистам, американским глобалистам, и китайским коммунистам, Зедлиц похлопал ладонью по некому дивайсу, установленному на полке за стойкой бара и произнес:

– Герр Янсон, вы так и не ответили: зачем в арт-кафе этот программируемый лазерный эмиттер, и кто вам поручил проводить его настройку?

– С чего это я должен вам отвечать, офицер? Вы же не ответили на вопрос о законности вторжения вашей коррумпированной банды в частное кафе.

– Янсон, слушайте внимательно! В посылке может оказаться военный модуль, активируемый этим лазером. И тогда у вас, и у мисс Андерсен, будут крупные неприятности с законом. Гораздо более крупные, чем все, что было раньше.

– Ха-ха, много вам заплатили глобалисты, чтобы вы наезжали на голландцев, а?

– Шутки-шутками, Янсон, но если вы влипните за соучастие в делах Мэгги Райан, то не отделаетесь штрафом, а будете сидеть в каталажке, пока мхом не порастете.

– Ой-ой-ой, как страшно, – издевательски отозвался фрисландец, – если б я еще знал, кто такая эта Мэгги Райан, то мне было бы еще смешнее, чем сейчас.

– Янсон, что у вас с памятью? Не на вашем ли блоге есть запись: «Мэгги Райан классно врезала глобалистам, вот бы так же здесь разобраться с мечетями».

– А-а, я припоминаю. И что?

– Это я вас спрашиваю: что? Что в посылке, и зачем здесь установлен этот лазер?

– Так, вы откройте посылку, офицер, и посмотрите. Или струсили?

– Интересная идея! – объявил Зейдлиц и повернулся к Еве, – Фрау Андерсен, вы сейчас слышали хорошее предложение: давайте откроем посылку, и посмотрим, что там. Если ничего опасного, то я обещаю, что вся наша группа тут же извинится и уедет.

Ева Андерсен молча покачала головой. Зейдлиц с досадой хлопнул ладонью по столу.

– Фрау Андерсен, вы ведете себя неразумно. Вы отнимаете свое и наше время.

– Посылка на мое имя, – ответила девушка, – и у вас нет права это трогать.

– Посылка на ваше имя, но не ваша, так? – быстро спросил супервайзор.

– Посылка на мое имя, – повторила девушка.

– Эй, офицер, – вмешался Рудольф, – это вы у красных китайцев научились совать свои грабли в чужую собственность?

– Я не с вами разговариваю, – отреагировал Зейдлиц, и сделал шаг к Еве, – так что, фрау Андерсен, может, решим дело быстро? Мы посмотрим, что в посылке, и…

– Посмотрите, – прозвучал спокойный, уверенный женский голос со стороны входа, – я обещаю, что…

– …Помолчите, – оборвал ее мужской голос, и добавил, – герр супервайзор, эту фрау мы задержали за подозрительные действия, она фотографировала…

Пока звучали эти слова, Зейдлиц успел повернуться, и… Непроизвольно выругался.

– Тысяча чертей! Кого вы привели, лейтенант!?

– Он привел меня, – сказала Елена, – кажется, вы меня знаете. А вот я вас – нет. Может, представитесь для удобства разговора? Все равно придется назваться. На игровое поле выходит локальная полиция и репортеры. Руди, включи «Sun-Splash-24», например.

– Запросто! – обрадовался Рудолф Янсон, и схватил со стойки бара TV-пульт…

– …Улыбайтесь добрее, супервайзор, – промурлыкала Елена, – вы в прямом эфире.

….

Получасом позже. Там же (зал арт-кафе «Акваноид»).

Дирк ван Дийк, просто «свой парень» с широким добродушным фермерским лицом и ослепительной улыбкой, секс-символ Амстердама (в понимании студентов и молодых домохозяек), уселся на стойку бара и хлопнул в ладоши.

– Ну, мы в эфире, уже?

– Конечно, в эфире, – сказала девушка-оператор с TV-камерой, – а сейчас ты в кадре.

– Ага! – воскликнул Ван Дийк, – Привет, город! Привет Северное море! Привет всем! Я уселся в центре городских событий – а что? Нечего скромничать, когда такие события. Между прочим, я почти в шоке от того, что устроила AIVD, наша главная спецслужба, которая борется с экстремизмом, как нам втирают чиновники. Сегодня утром парни в бронежилетах и шлемах под руководством старшего офицера Зейдлица взяли штурмом мансарду в доме на Месдаг-страссе, недалеко от Куип-Маркет. Что же в мансарде?

(Артистическая пауза)

… – Там арт-кафе «Акваноид», которое должно открыться завтра. Туда привезли пакет, доставленный авиапочтой с Мадагаскара. Сейчас я в этом арт-кафе, а этот пакет – вот.

(ван Дийк похлопал ладонью по квадратной коробке, упакованной в белый пластик с логотипом «World-Aero-Express»).

… – Так что же в этом загадочном пакете, ради которого спецслужба AIVD, во главе с Мартином Зейдлицем, начальником отдела активных операций, штурмовала арт-кафе «Акваноид»? Герр Зейдлиц, скажите зрителям, что это? Может, бомба Аль-Каиды, и в ближайшее время начнется эвакуация? Горожане имеют право знать. Так что же?..

Мартин Зейдлиц (мигом оказавшийся под прицелом нескольких TV-камер) постарался убедительно улыбнуться. Это было непросто – поскольку он уже насчитал здесь четыре репортерских группы «желтой прессы», и еще группу с городского канала AMS-TV.

– Разумеется, я объясню! – он поднял ладони над головой и попробовал улыбнуться еще убедительнее, – Наш непревзойденный Дирк ван Дийк немного драматизирует. Не было штурма, и нет причин никого эвакуировать. Ряд мер предосторожности действительно проводился, и это связанно с необычностью пакета.

– Офицер Зейдлиц, вы ручаетесь, что там не бомба? – перебил ван Дийк.

Настал момент истины. Супервайзор понял, что попал в заготовленную ловушку. Если ответить «я ручаюсь» – то последует вопрос: «зачем тогда шоу со спецназом?», а если отказаться от такого ручательства, то вопрос будет: «какого же черта вы не объявляете эвакуацию квартир в этом доме, и не оцепляете радиус?». Пришлось лавировать.

– Как я уже обещал, сейчас я объясню, что происходит. Согласно нашим данным, этот небольшой пакет содержит техническое устройство неизвестного назначения, которое способно, при определенных условиях, стать элементом террористического оружия, но сейчас, само по себе, оно не представляет угрозы для граждан.

– Прекрасно! – обрадовался Дирк ван Дийк, – В таком случае, я не вижу препятствий к вскрытию пакета. У нас тут есть законный получатель: очаровательная Ева Андерсен, отчаянно смелая девушка, которая уже взяла ножницы…

– Минутку! – попытался воспротивиться Зейдлиц.

– Нет-нет-нет, – перебил ван Дийк, – Никаких минуток! Зрители замерли у экранов, они надеются увидеть нечто. А в зале, есть представители спецслужбы, полиции, прессы, и доблестные сотрудники городской команды экстренных ситуаций, так что нет причин откладывать торжественный момент! Ева! Приступайте!

18-летняя фрисландка кивнула, и лезвия ножниц вспороли пластик, затем картон, и вот, перед объективами TV-камер возникли два предмета:

* Полупрозрачный диск шириной чуть меньше ладони.

* Распечатка, сшитая в брошюру.

Дирк ван Дийк снова хлопнул в ладоши.

– Ева, вас не затруднит зачитать в микрофон, что написано на обложке брошюры?

– Никаких проблем, Дирк, – ответила она, и прочла:

«Национальный университет Мадагаскара, Антананариву.

Лаборатория палео-артефактов – группа физических методов палеонтологии.

Протокол лабораторного анализа артефакта-517.

Краткое резюме по анализу:

1. Артефакт: круглая пластина из кварца-циркона d=7.31 см. h=0.68 см.

2. Радиоактивность артефакта – тип альфа, около 50 среднего естественного фона.

3. Равномерность коллоидных частиц указывает на синтетическое происхождение.

4. Определение давности формирования артефакта:

Калий – аргоновый метод – 63 млн. лет.

Уран (235, 238) – свинцовый метод – 82 млн. лет./77 млн. лет.

Торий – свинцовый метод – 92 млн. лет.

Остаточная намагниченность – 118 млн. лет.

5. Артефакт несет следы регулярного воздействия UV и оптическим лазером.

6. Облучение артефакта оптическим лазером с найденными частотными и угловыми параметрами (см. полный текст) дает 3D голографическое воспроизведение.

Примечание: артефакт-517 передан ассоциацией «UFO-fisher» в дар Национальному университету Мадагаскара, что в надлежащем порядке оформлено адвокатом Еленой Оффенбах, экстерном Интернациональной коллегии адвокатов Салерно.

Согласно условиям дарения, одна оптическая копия артефакта-517 направлена в адрес волонтера-референта «UFO-fisher» в Нидерландах – Евы Андерсен.

К оптической копии артефакта-517 прилагается надлежащая инструкция по настройке лазерных эмиттеров для 3D воспроизведения голографического объекта.

Вывоз копии артефакта-517 разрешен правительством Республики Мадагаскар.

Немая сцена. Точнее, не совсем немая. Все перешептывались. А затем, эту шепчущую обстановку нарушил Рудольф Янсон.

– Так, Ева, давай-ка сюда этот диск и инструкцию. Сейчас я настрою аппаратуру и мы посмотрим, что снимали на голограммы сколько-то там миллионов лет назад.

– Держи, – ответила девушка.

– Эй, минутку, – вмешался комиссар локальной полиции, – а вдруг это опасно?

– Это абсолютно безопасно, – возразила Елена Оффенбах, появляясь в кадре.

– Да? – с сомнением переспросил полисмен, – А откуда вы знаете?

– Я уже это видела, только в оригинале, – пояснила Елена.

– Вот как? А где вы могли это видеть?

– На Мадагаскаре. Как отмечено в сопроводительном документе, я оформляла сделку дарения, поэтому присутствовала при демонстрационном тесте исходного артефакта.

– Э-э… Ну, если так… И если пресса настаивает… Можете работать, герр Янсон.

– Уже работаю, – отозвался представитель молодежной лиги NVV.

* * *

Еще несколько минут ожидания – и вспыхнули неяркие лазерные лучи. В центре зала, примерно на высоте человеческого роста, возникло объемное изображение:

Трогательный детеныш какого-то динозавра немного неуклюже выбирался из яйца, а с заднего плана на него с невыразимой нежностью смотрела морда взрослого динозавра (возможно – мамы новорожденного). Уточнения «трогательный» и «с нежностью» тут, конечно, были эффектом фантазии зрителя – человека, причем фантазии естественной и предсказуемой для того сюжета, который отображало это 3D фото.

– Какие миленькие крокодильчики, – проворковала девушка-репортер из «Tele-Mill», – я только не понимаю: кто их сфотографировал?

– Папа малыша, видимо, – глубокомысленно ответил Дирк ван Дийк, а потом задумчиво почесал в затылке и добавил, – что-то я не возьму в толк: откуда там фотоаппарат, если научный анализ показывает, что эта штука сделана 60 с лишним миллионов лет назад?

– Я думаю, – сказала Елена Оффенбах, – лучше нам спросить у профессора Рори Хоффа, возглавляющего инженерно-хозяйственный факультет в Университете Свазиленда.

– А почему именно у этого ученого? – поинтересовался супервайзор Зейдлиц.

– А потому, что так проще, – сообщил ему некий мужчина, на вид – обычный голландец примерно 45 лет и (судя по загару), только что из каких-нибудь тропиков.

– Проще? – переспросил Зейдлиц.

– Да, – загорелый мужчина подмигнул ему, – дело в том, что Рори Хофф это я.

– Вы? А как вы сюда попали?

– Элементарно. Я давно собирался побывать на родине предков. Я в этническом смысле голландец, трек-бур. Мои предки перебрались в Южную Африку в XVII веке, и жили в Капстаде – Кейптауне. А я переехал в Свазиленд по приглашению короля Нкаване.

– Профессор Хофф! – встрял ван Дийк, – Так, откуда фотоаппарат в Юрском периоде?

– Почему в Юрском периоде? – спросил свазилендский трек-бур.

– Ну, динозавры ведь жили в Юрском периоде, разве нет?

Рори Хофф улыбнулся и покачал головой.

– С тех пор, как экранизирован «Парк Юрского периода» Майкла Крайтона, большинство любителей уверены, что динозавры жили именно в Юрском периоде. На самом деле, они обитали на Земле в течение всей Мезозойской эры, от Триасового периода, который, по условной шкале начался четверть миллиарда лет назад, и до Мелового периода, который завершает Мезозойскую эру. Этот палео-артефакт, если судить по анализу, относится к Верхнему Меловому периоду, между 100 и 66 миллионов лет назад.

– А-а… Профессор Хофф, а Юрский период когда был?

– Юрский период был между 200 и 145 миллионов лет назад.

– Понятно! – обрадовался ван Дийк, – Теперь, мы ориентируемся во времени, и можем уточнить вопрос. Итак: откуда в Меловом периоде мог взяться фотоаппарат?

– Элементарно, – ответил Рори Хофф, – этот фотоаппарат создали троолемы.

– Кто-кто?!

– Троолемы. Это сленговая аббревиатура от Troodon Lemuris, так назван разумный вид динозавров рода троодонов. Аналогично тому, как люди – разумный вид из рода хомо. Существование троолемов (или Dino Sapiens) еще совсем недавно считалось смелой и недоказанной гипотезой, а о возможном облике троолемов шли теоретические споры в пространстве кибернетического эволюционизма. Некоторые изображали их слишком похожими на гуманоидов – прямоходящих, бесхвостых и с антропоморфным лицом. А некоторые считали их пернатыми, похожими на страусов, но только с хватательными трехпалыми передними конечностями. Судя по тому, что мы видим на голограмме…

Тут профессор Хофф указал рукой на изображение, висящее в воздухе:

… – Троолемы были, все же, чешуйчатыми и хвостатыми, очень похожими на хорошо изученный вид Troodon Formosus, с той разницей, что у троолемов существенно более широкая черепная коробка, а когти на пальцах передних конечностей редуцированы, и напоминают человеческие ногти. Это вполне соответствует эволюционной теории, по которой развитие разумных видов опирается на три фактора: это бинокулярное зрение, крупный мозг и свободные хватательные конечности.

– Профессор, вы не шутите? – осторожно спросил Дирк ван Дийк.

– Не шучу – о чем?

– Ну… Я имею в виду: разумные динозавры – это не шутка?

– Это, – ответил Рори Хофф, – шутка не в большей мере, чем разумная обезьяна.

– Ну… – телеведущий улыбнулся и помахал ладонями, – …Обезьяны, конечно, бывают сообразительными. Я видел документальный фильм, где обезьяна водит автомобиль.

– Более миллиарда обезьян водит автомобили, – невозмутимо заметил профессор.

– Более миллиарда? – удивился ван Дийк, – Что-то многовато. Вы не путаете?

– Не путаю. В одном только Амстердаме четверть миллиона разумных обезьян вполне успешно водят автомобили. Не делайте большие глаза, Дирк. Вы, видимо, забыли, что человек в биологическом плане это вид обезьян. Люди включены в семейство гоминид наряду с орангутанами, гориллами и шимпанзе.

– Профессор, а куда включены акваноиды? – спросила девушка-репортер из «Tele-Mill» (ранее умилявшаяся «крокодильчиками»).

Рори Хофф повернулся к ней.

– Вы спросили об акваноидах, фрау…

– …Вилле Гронинг, – ответила она, – так, что скажете об акваноидах?

– Я уверен, – ответил свазилендский профессор, – что акваноиды, или нйодзу, являются гоминидами из рода хомо, как мы. Насколько я знаю, фрау Оффенбах, которая удачно присутствует здесь, общалась с акваноидами непосредственно. Можно спросить…

…Пять TV-камер мгновенно развернулись к Елене Оффенбах, только-только успевшей получить от Евы Андерсен чашку кофе и сделать пару глотков.

– Елена, вы, правда, общались с акваноидами? – спросил Дирк ван Дийк.

– Да, – она кивнула, – и, честно говоря, я думаю, что это просто раса людей.