Текст книги "В стране Оз (СИ)"
Автор книги: Александр Метлицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 41 страниц)
Но у нее не было сердца, она отдала его.
Ее случайная семья никогда не упоминала об этом. Они протестовали, слишком решительно, чтобы быть убедительными, что предпочли бы остаться с ней дома. Они предпочитали карты. Но когда наступил день возвышения Льва, все равно прорвалось смутное чувство ликования. Малышка Даффи и мистер Босс праздновали, веселясь, как подростки, выпив слишком много сладкого виски из фляжки.
Элли сидела в саду, хотя воздух стал прохладным. Когда приблизилось время настоящей коронации, четверо из них передумали, взялись за руки – хорошо, Малышка Даффи и мистер Босс взялись за руки, и на другой высоте то же самое сделали Рейна и Элли – и они поспешили по улицам, чтобы встать позади толпы и наблюдать издалека. И холл, и площадь перед ним были увешаны знаменами изумрудного цвета Озии, но они перемежались красными и золотыми штандартами. Возможно, цвета, выбранные Львом. Они приглушали патриотизм мероприятия, чем Рейн восхищалась.
Музыка, однако, была ужасной и слишком громкой.
Как раз перед тем, как Рейна выскользнула из зала, охранник окликнул ее и сказал:
– Вот ты где. Вас просят сегодня вечером быть в приемной на площади Меннипин, – Ее сердце подпрыгнуло на несколько ступенек вверх, – Конечно, вы приняли меня за кого-то другого.
– Чертовски маловероятно, – Он усмехнулся, – Вы не совсем проходите мимо, знаете ли.
Она полагала, что нет.
– Я не хочу встречаться с Озмой в какой-то комнате под присмотром... – начала она.
Он прервал ее.
– Прошу прощения. Я не представляю Озму.
Она подождала, пока не смогла совладать со своим дрожащим голосом.
– Я понимаю. Значит, я арестована?
– Только светская беседа. Тебе нужен эскорт?
– Ты предлагаешь быть моим парнем?
Он покраснел.
– Нет, мисс, и я не хотел вас обидеть. Я просто хотел предложить, если вы не хотите путешествовать ночью в одиночку – видите ли, есть несколько юных леди, которые не осмелились бы, – я предлагал свои услуги, я имею в виду услуги моего полка. Мисс.
– Ну, я не из тех, кого беспокоит то, что я гуляю ночью, – сказала Рейна и записала адрес. Она не приняла приглашения потанцевать ни на одном из установочных балов, которые устраивались по всему городу.
С кем бы она танцевала? Со старой метлой ее бабушки?
Она шла на свидание, более или менее невосприимчивая к взрывам цветных огней, которые вспыхивали на фоне черного неба над стоящими секциями Народного дворца. Ей показалось, что она слышит, как Элли подпевает в «Мистике леди», но это не могло быть правдой. Теперь, когда официальные дела закончились, Элли будет на стороне Льва. Должно быть, это один из тех артистов, которые ее изображают. Рейна сама двинулась вперед.
Пересекая мост через один из самых красивых городских каналов, Рейна на мгновение остановилась, чтобы посмотреть на пиротехнику, отражающуюся в воде. Фейерверки были похожи на огромных разноцветных пауков. На мгновение она увидела, как Изумрудный город снова подвергается нападению, на этот раз чудовищных насекомых. Но Момби теперь была под стражей, и ее ищейки-пауки больше не охотились за Рейной или Гриммуатикой. Прошлое было прошлым. Рейна должна была убраться отсюда. Она сходила с ума.
Сначала она не узнала мужчину, открывшего дверь. Он также не стал вдаваться в подробности того, кто такая Рейна, пока они не пожелали друг другу доброго вечера. Их голоса подали сигнал им обоим. Затем она упала в его объятия так, как никогда не падала в объятия своего отца. Пагглс сказал:
– Подумать только, я дожил до этого дня! Ты – загляденье для воспаленных глаз.
– Нет, от меня болят глаза. Скажи правду!
Но они смеялись, а она не смеялась – ну, она вообще мало смеялась в своей жизни. Была ли она.
– Так это дом леди Стеллы? Почему они просто не сообщили мне?
– Она не хочет, чтобы ее обстоятельства стали широко известны, – сказал Пагглс, – Видите ли, это временная должность. Она не может утруждать себя тем, чтобы ввязываться в круговерть социальных работников. Не в этих условиях.
– Могу я спросить, о каких условиях вы говорите уклончиво?
– Я оставлю это ей, чтобы она сама тебе сказала. Она ждет вас в передней гостиной. Ты сможешь идти наверх? Двойные двери справа. Я не могу подниматься по лестнице так хорошо, как следовало бы, – Она была на полпути, но повернулась и легонько позвала его: «Пагглс? Что случилось с Мерт?»
Он покачал головой и сделал какой-то непонятный благочестивый жест, который сельские жители упорно делали, несмотря ни на что.
Леди Стелла сидела в теплом свете лампы с пледом на коленях.
– Я думала что вы будете цетром внимания на главном мероприятии, – сказала Рейна, входя так, как будто она только что пошла за пачкой газет в местном газетном киоске.
– О, я уже давно преодолел вкус к суете, хотя мне было до неприличия приятно получить приглашение.
– Бывший министр Престола страны Оз, не меньше, спокойно проводит ночь дома, и в такую ночь. Вы меня удивляете.
– Иди сюда, моя дорогая, и перестань рассуждать. Дай мне взглянуть на тебя.
Голос леди Стеллы был все еще теплым, но немного слабым, и дрожь пробежала по ее шее, так что ее подбородок опустился и поднялся в легчайшем трепетании колибри. Она не утратила пристрастия к жемчугу, и домашняя тиара была винтажной «Стелла», хотя выглядела так, как будто ее надевали не один раз. Как и очки, которые висят на петле на шее леди Стеллы. Она читала. Кто бы мог подумать.
Стелла поднесла пенсне к лицу.
– Значит, это правда. О, моя дорогая, это правда.
– Что я стала туземцем?
Стелла кивнула и похлопала по дивану рядом с собой.
– Знаешь, мне пришлось принять это на веру – что ты дочь Лира. К тому времени, когда я встретила тебя, скрывающее заклинание уже было наложено. Ты могла бы быть любым другим ребенком-беспризорником, которого привели для защиты в большой дом и оставили там любящие и осторожные родители, которые не знали, как заботиться о ребенке.
Рейна сказала:
– Они бросили меня, как белье, не так ли? Чтобы меня постирали, высушили и позаботились обо мне? Незнакомый человек
– Не будь такой, дитя мое. Они находились под чрезвычайным давлением. Мы все были такими тогда. Некоторые из нас все еще такие.
– Расскажи мне об этом
– Они сделали все, что могли. Кроме того, я вряд ли была незнакомцем. Я знала твою бабушку. Мы были такими. – Она соединила второй и третий пальцы вместе, как будто они могли задушить друг друга.
– Все, что я могла бы от них получить, – сказала Рейна, – Доступ к инстинктам моей матери в настоящее время, чтобы узнать правду о том, что происходило сейчас, здесь. Доступ к редкой способности моего отца читать прошлое, видеть его. И что я получила взамен?
– Ты выжил, – просто сказала Стелла, – Ты выжила. Я не буду говорить в стиле, потому что вижу, что для тебя это мало что значит
– Я жила одна, – сказала Рейна, – Пока генерал Дин Гиор не приехал в Мокбеггар-Холл и не посадил вас под домашний арест, я бегала по кухонному двору, бегала по рабочим комнатам на задней лестнице и по выступу на краю озера, с которого можно было прыгнуть в воду. Повсюду были люди, но никто не был моим, и я не принадлежал никому. Я не могу это исправить.
– История нации происходила вокруг вас. Дети не часто замечают это, но в большинстве случаев это случается, чтобы быть правдой. Для вас не меньше, чем для некоторых, но и не больше. Каждый ребенок мирится с тем, что его бросили. Это называется взрослением, Рейна.
– Мои первые воспоминания – о мышах, рыбе и лягушке в грязи, – сказала Рейна.
– Разве в этом есть чья-то вина? – ответила Стелла, – И это так ужасно, в конце концов?
– Никто не должен быть таким одиноким, – Она стиснула зубы, – Я засунула руку в карман со льдом, вытащила маленькую золотую рыбку и увидела, как она одинока. Знаешь, это была моя первая семья, – вздохнула Стелла, – Твоя рука была обнажена. Рыба плюхнулась на него, я полагаю? Может быть, немного пощекотала
– Да. Думаю, это примерно мое самое раннее воспоминание.
– Как ты думаешь, кто держал твои рукавицы, пока ты пыталась спасти рыбу"
Рейна посмотрела на свои колени.
– Как ты думаешь, кто вернул рыбу в воду, чтобы она могла плыть к себе подобным, когда солнце сядет?
Очки соскользнули с колен Стеллы в кучу вязания на полу.
– Как ты думаешь, кто проводил тебя обратно через плотину и передал в ванну, чтобы согреть?
Рейна сказала:
– И ты даже не знала, действительно ли я внучка Бастинды.
– И я не знала, была ли ты внучкой Бастинды.
Горничная принесла им чай. Стелла показала Рейне свою коллекцию пузырьков на стендах из ормолу.
– Не говори со мной о настоящем, – сказала Стелла, – Я кое-что знаю о том, что происходит. Расскажи мне, что ты сделала. Где ты был с тех пор, как покинул Мокбеггар все эти годы назад.
Рейна повиновался с краткостью. Стелла обратила на это лишь скудное внимание, взявшись за вязание и считая стежки себе под нос. Однако, когда Рейна заговорил о Алтаре Божьей Коровки над Рукавом Гастила, Стелла стала слушать внимательнее.
– Опиши мне это место, – сказала она, – Знаешь, я люблю архитектуру. Это одна из моих страстей. Всегда был таким.
Рейна сделала все, что могла, – низкие пиляры с обрубками, алтарь, встроенный вдоль стены, вид с высоты. Фигура рыбьей богини или что бы это ни было.
– Я никогда не умела заниматься мифологией, – призналась Стелла, – Великие Морфологии вин Тессарина полностью победила меня в Шизе. Я изменила в финале, но никому не говори, иначе они аннулируют мою оценку, которая была не очень высокой даже с учетом обмана.
– Я тоже не занимаюсь мифологией, – сказала Рейна.
– Это здание, которое меня интересует, – сказала леди Стелла, – То, как ты описываешь, расположено на этом склоне. Я всегда обращала внимание на храмы Лурлины – так много маленьких и незначительных наблюдений за Лурлиной было заявлено в горах Перта моего детства. Долины буквально кишат часовнями. Вы не можете скакать на гончих, не сломав ногу своему скакуну хотя бы раз в сезон на каком-нибудь священном каменном омфале, заросшем плющом. Но то, что ты описываешь, не кажется мне лурлинским, а если и так, то представляет собой водянистую вариацию мифа о нашей небесной богине и аватарке.
– Великая каменная женщина была материнской и строгой, и у нее был рыбий хвост. Больше я ничего не могу сказать; я не помню подробностей. Я только что впервые на своей памяти встретился со своими родителями и, честно говоря, была отвлечена их неудобствами.
– Хорошо, если бы мне пришлось высказать свое мнение на встрече Группы по обсуждению книг Коронованных особ и группы «Кувшин», я бы предположила, что ваши родители наткнулись на остатки храма, построенного совсем для другой цели, чем укрепление религиозных чувств. По мне, так это больше похоже на бизнес-центр. Коммерция всегда строит более причудливые храмы, чем вера.
– Рыбная лавка в высокогорье? – Рейна рассмеялась, – Тебе следовало бы готовиться к этому тесту немного усерднее.
– Хорошо, если ты пойдешь в Шиз, ты будешь учиться для меня, сейчас, хорошо? Учись на моих ошибках, – Стелла тоже засмеялась, – Рейна, что ты будешь делать?
– Я не знаю.
– Но все же делай добро, хорошо?
Она ярко заморгала, глядя на зеленую девочку.
– Если не для твоих родителей или твоей бабушки, то для меня?
– Я не знаю, что хорошего я могла бы сделать
– Никто из нас этого не знает. Это не позволяет нам сорваться с крючка
– Что ты будешь делать? – с вызовом спросила Рейна.
Стелла вздохнула.
– Разве ты не слышала?
Рейна покачала головой.
– Меня отправляют в Саутстейрс. Я отправляюсь завтра
– Зачем? Это невозможно!
– Это не невозможно, и теперь не расстраивай себя, иначе ты расстроишь меня. Это совершенно правильно и правильно, что я расплачиваюсь за свои ошибки. Когда я была в Мокбеггар-Холле, я использовал силу Гриммуатики против этих драконов, и драконы косвенно находились под наблюдением Шела Троппа. Я напала на вооруженные силы Тронного министра страны Оз, Рейна. Это всего лишь предательство. Меня можно простить, но не быстро. Спешка была бы неприличной. У Льва, если он хочет править мудро и заслужить доверие жителей страны Оз, должно быть видно, что у него нет фаворитов. Включая меня. Справедливость требует не меньшего. Я бывший министр Престола, но я не гнушаюсь совершать ошибки. Я уезжаю утром, – Она рассмеялась, – Я надеялась закончить эту маленькую куртку перед отъездом, но я думаю, что мне придется остановить экипаж на Брикл-лейн по дороге в Саутстейрс, чтобы я могла забрать что-нибудь готовое. Я не хочу приехать, выглядя не лучшим образом.
– Но это возмутительно. Саутстейрс! Если ты пойдешь, я тоже должна пойти.
– Ты была ребенком, дорогая. Не несешь ответственности. Если ты будешь упорно возражать, ты все еще ребенок, – Она протянула руку, чтобы Рейна помогла ей встать, – Я не должна задерживать тебя, дорогая. И мне самой нужно о многом позаботиться. Я просто так хотела знать, правда ли это, и теперь я знаю. Может быть, Бастинда однажды вернется, а может быть, и нет, но тем временем я узнала тебя. Я верю, что это доведет меня до конца.
Бастинда не вернется, подумала Рейна, но не смогла заставить себя сказать это. Не для такой старой дуры, как Стелла.
– О, Рейна, – сказала Стелла, когда девушка почти вышла за дверь, – Еще одна вещь. Насчет Типа. Ты можешь думать, что у истории должен быть счастливый конец...
– Кто рассказывал мне истории? – спросила Рейна, – Я не ищу счастья. Но я тоже не ищу конца.
Она не стала говорить о Типе Стелле. Она просто пошевелила своими зелеными пальцами и ускользнула.
Рейне было нетрудно привлечь внимание Трусливого Льва, хотя и трудно было улучить момент уединения. Он был окружен сотрудниками.
– Я хочу, чтобы архитекторы из совета по планированию занялись этим куполом, вы меня слышите. Дополнительная защита от толчков. Поговорите с каким-нибудь профессором эстетики о дизайне, если хотите, но я хочу их одобрить. Мне все равно, какой колледж, вытащи соломинку из метлы и загадай желание. Скажи контингенту Гликкуна, что они могут отправиться в хель. Нет, не говори им об этом; дай им немного денег на ужин и попроси их вернуться после наступления темноты. Персли, у тебя есть список? Я хочу, чтобы делегата послали в город Тенникен, чтобы узнать, сможете ли вы найти кого-нибудь из современников, кто знал солдата по имени Джеммси. Погиб в Великом лесу Гиликин тридцать с лишним лет назад, будучи членом армии Волшебника. Не спрашивай меня почему, просто сделай это. Я выпускаю новую линейку медалей за отвагу, и его родственники заслуживают их целую кучу. Они могут пороть их на улицах, мне все равно".
Рейна почти ухмыльнулся. Лев-бродяга как чиновник правительства.
– Здесь был Рейна? Где она? Вот ты где, моя дорогая. Ты пришла, чтобы посоветовать мне насчет гликкунов? Они отказались участвовать в мире, который мы заключили при посредничестве манчкинцев, и в Скальпах назревает неприятная маленькая ситуация. Саккали Олух, вождь тролов, не хочет иметь со мной ничего общего. Ведьма. Мы возвращаемся в прошлое. Я бы не удивился, если бы она попыталась втянуть в это Короля Гномов.
Общее дело среди троллей. Похоже, история будет продолжаться, несмотря на наши надежды на выход на пенсию. А как насчет проблемы манчкинцев? Они не соглашаются с моим предложением о предоставлении льгот по охране здоровья животным, которые служили в их армии. Можно ли нас удивить, как вты думаешь?
– Ты выглядишь великолепно, Бррр. Если не особенно отдохнувшим.
– Это вескит, не так ли? Оригинал Рампини. Как тебе нравятся эти кудряшки?
Она покачала головой.
– Я так и боялся, но я к ним привык. Так грива не лезет в глаза, и мне не приходится прибегать к повязке для волос. А теперь о цвете? Я преждевременно посеребрился, но не кажется ли тебе, что этот цвет немного прогорк?
– Ты ожидаешь, что Мухлама Х'аким найдет тебя здесь, теперь ты снова одинок и, о, кстати, король леса. Ха!
– Ха, – согласился он, немного успокоившись, – Она ненавидела власть. Сделала все, что в ее силах, чтобы избежать этого. Она не пришла на прием и не прислала открытку. Когда это старое благородное понятие «дань» вышло из моды? Что ж, может быть, когда истечет мой срок, она появится снова, – Он начал расчесывать свои усы когтями, заранее беспокоясь.
– Бррр. Будь внимателен. Не можете же вы всерьез намереваться посадить леди Стеллу в тюрьму Саутстейрс?
Помощники засуетились, но тише, чтобы можно было подслушать. Он с ревом выгнал их из комнаты, но затем сказал Рейне, что она совершенно правильно поняла суть дела. Он надеется, что это ненадолго.
Стелле будут оказаны все возможные в данных обстоятельствах любезности, но свобода стоит дорого, и ей придется заплатить.
– Это на благо нации, Рейна, – сказал он, – Я снова вытащу ее наверх в первый же момент, когда мои советники порекомендуют государству сделать это безопасно.
Мистер Микко, Обезьяна, подошел к двери с несколькими заявлениями, требующими подписи, но Бррр отправил его собирать вещи.
– Я так рад, что могу пристроить его на службу. Я в долгу перед ним. Теперь, что мы будем делать с Элли? – спросил он Рейну.
– Не смотри на меня, – сказала Рейна, – Теперь ты Регент Озмы
– Если она еще немного побудет в Изумрудном городе, она станет демагогом, – сказал Лев, – Либо это, либо пародия на саму себя. Как и все мы.
– Чего она хочет?
– Ну, я верю, что она хочет вернуться домой. Снова. Не так ли?
– Последнее, что я слышал. Ты же знаешь, она не сумасшедшая. Я бы тоже хотел уйти.
– Но у меня нет никаких идей, – сказал Бррр, – Теперь я лидер, у меня нет времени думать.
– Мы всегда можем попробовать Гриммуатику, – сказала Рейна.
– Мистер Микко, принесите книгу из сокровищницы, – прорычал Бррр, – Я так люблю, когда моим прихотям потакают, – признался он Рейне, – Как насчет шоколадных конфет?
– Ты снова будешь страдать, Бррр. Никакое возвышение не вечно
– Разве я этого не знаю? Я просто пытаюсь повеселиться, пока это длится.
Итак, подумала Рейна, Животное в качестве Тронного министра страны Оз. После всего этого времени. Что бы об этом подумала Бастинда?
Отъезд Элли из страны Оз был организован так поспешно, что Малышка Даффи и мистер Босс отсутствовали – их не было в городе, они были заняты своей экспедицией по сбору урожая в Рукаве Гастайла. Они не успели попрощаться или сказать острое слово на прощание.
Перед рассветом Бррр сбежал от своей королевской стражи и нанял извозчика, чтобы лично попрощаться с Элли. Он встретил Рейну и мистера Микко в мрачном дворе частного ателье в Нижнем квартале – местечке, расположенном в глубине квартала, где мистер Микко мог привлечь меньше внимания. Мистер Микко завладел книгой. Пожилая хозяйка, мисс Пфани, открыла ворота тем немногим, кто собрался. Она низко присела в реверансе, когда увидела Трусливого Льва среди делегации. Его присутствие не афишировалось. Но когда она увидела Рейну, поблескивающую зеленым в предрассветном газовом свете, она ахнула, убежала и не вернулась.
Среди тачек, компоста и нескольких длинных гераней, выставленных умирать, но пока отказывающихся, Рейна опустилась на старое одеяло и впервые коснулся Гриммуатики со времен сосновых пустошей над Мокбеггар-Холлом.
Мистер Микко стоял в стороне, почти засыпая от напряжения своих новых обязанностей. Элли опустилась на колени у другого, Тотошка грыз край одной из ее пяток. Рейна откинула крышку. Книга открылась на чистой странице – по крайней мере, она начиналась с чистого листа.
Они не знали слова для водяного знака, но слабый зеленый луч света, казалось, исходил от страницы – сначала так тускло, что они подумали, что это преломление, отбрасываемое каплей воды, балансирующей на соседнем листе. Форма – буква "З" вырвалась из буквы "О", подумала Рейна. Края изображения были размытыми, как будто они были сделаны из мельчайших кусочков бумаги, из тех воздушных пустяков, которые летают на свету, когда переворачиваются страницы книги. Возможно, это озмисты страницы.
– Это почти Бастинда, не так ли, – сказала Элли со слезами на глазах.
– Чепуха, – сказал мистер Микко, который учил Бастинду Тропп в старые добрые времена, еще в Шизе, – Это совсем не похоже на Бастинду. Это душа умершего книжного червя, не более того. Давай покончим с этим.
– Она не вернется, – сказала Элли, – и я тоже.
Рейна пролистала страницы, которые были достаточно послушны под ее прикосновением. Об уничтожении вредителей. Нет! Элли была горячей штучкой, но вряд ли вредной. Призвать Зиму на Воду. Там все и началось для Рейны: начало связного воспоминания о ее собственной жизни, а не просто набор происшествий. Для Дурачества, Его Искоренения или Усиления. Пожалуйста.
Было ли заклинание, Чтобы Сделать Сердце Целым, Несмотря Ни На Что?
Ей лучше быть осторожной, пока она не навлекла на себя – или Озму – беду.
Она рассмеялась, когда увидела следующую страницу. Унесенные ветром. Ну что ж, в первый раз Элли прибыла через сильную бурю, не так ли? Может быть, пришло время снова все уладить.
– Ты готова? – спросила она Элли.
– В следующий раз, когда я захочу отдохнуть, – сказала Элли, – я попробую поехать за границу. Может быть, в Леванте. Или на Ривьеру. Или аргентинские пампасы. Через великий океан, чтобы встретиться с китайским народом. Все эти странствия по стране Оз укрепили во мне вкус к путешествиям.
– За границей. Пожалуйста, – Рейна подняла глаза от того места, где она склонилась над книгой. Она хорошо знала себя; она была не из тех, кто высказывает содержательные чувства, подходящие для вязания крючком. Все, что она могла придумать, чтобы сказать, было:
– Элли, в следующий раз? Оформи какую-нибудь туристическую страховку.
– Верно. И в следующий раз я тоже буду выбирать печенье с предсказанием более тщательно. А теперь слушай. Рейна, – Вечно у нас с Элли напряженка, – Пока не стало слишком поздно? Не сдавайся. Я имею в виду Озму. У тебя впереди столько всего. Я желаю...
– Не желай, – сказала Рейна, – не начинай. Пожелания только...
– И о твоей бабушке, – сказала Элли, – Я не знаю, если...
– Я не хочу разговаривать, у меня есть работа
– Я просто имею в виду, – сказала Элли, болезненно улыбаясь, – ей нет необходимости возвращаться. Я имею в виду, посмотри. Вот ты где.
Рейна с несчастным видом огляделась вокруг. Лев и Элли смотрели на нее с водянистыми ухмылками. Ей хотелось швырнуть в каждого из них геранью в горшке.
– Я собираюсь отправить тебя восвояси, прежде чем ты скормишь мне еще какую-нибудь свою чушь, – рявкнула она.
Затем Элли повернулась к Бррру.
– Раньше мне больше всего нравилось Пугало, – начала она.
Он проворчал ей:
– Мне тоже. Теперь ты готова последовать совету Трусливого Льва? Возвращайся домой в целости и сохранности. С нашего королевского благословения. Но когда ты доберешься туда, не сдавайся, Элли. Никогда не сдавайся.
– А я и не сдавалась, – ответила Элли, – Местный Лев Делает Добро. Ну, первое, что я собираюсь сделать, когда вернусь, это выяснить, что случилось с моими родителями, благослови их господь. И если в Сан-Франциско такой же беспорядок, как в Изумрудном городе, что ж, я кое-чему научилась у Малышки Даффи о том, как расставлять приоритеты. Я вмешаюсь. Петь всю дорогу, конечно, – Она смеялась над собой, чтобы успокоить нервы, – Возможно, из нас получился бы неплохой дуэт, Бррр, но смелость привела тебя в другое место.
Они больше не разговаривали, но им потребовалось несколько мгновений, чтобы вырваться из объятий друг друга.
Рейна начала произносить заклинание нараспев. Небольшая местная буря поднялась с булыжной мостовой. На мгновение это снова стало похоже на озмистов, но было более суровым. Восходящий поток поднял Элли в воздух, как будто она летела высоко в лифте, который она никогда не переставала описывать всем, кто хотел слушать. Все, что осталось от Тотошки, когда Элли схватила его, было маленьким заостренным камочком, которое мистер Микко пнул в компост. Ни у кого не было времени попрощаться с собакой. Корзина, в которой путешествовал Тотошка, осталась на земле, раскачиваясь от силы их исчезновения.
И все же Тип остался у мадам Теастан. Может быть, подумала Рейна, Тип только и ждет подходящего момента, чтобы улизнуть. А потом что? И что потом? Вскрыть Гриммуатику и – что? Что мы сделаем? Украдем правду и снова замаскируем друг друга? Это ни к чему хорошему не привело бы.
Но проходили недели, а затем месяцы. Никакого сообщения не пришло.
Когда оставаться дольше стало бы равносильно тому, чтобы принять паралич как постоянное состояние, Рейна приготовилась к отъезду из Изумрудного города. Как только установится теплая погода, она уйдет пешком. Одна. Она послала весточку Трусливому Льву. Он ответил посыльным. Возможно, он пережил слишком много прощаний. Так же небрежно, как разделить буханку хлеба, Бррр отправил Рейне Гриммуатику в своем синем мешке.
Ты единственная, кто может ей воспользоваться, – написал он, – Это слишком опасно иметь ее в городе. Я не хочу знать, что ты с ним делаешь, просто не возвращай его мне. С любовью, Бррр.
Пакет в коричневой бумаге, перевязанный бечевкой, выскользнул из мешка вслед за книгой. Рейна открыла ее. Медаль с надписью «За ОТВАГУ». Бррр смеется над собой? Лента была из шелка цвета слоновой кости с серебряной нитью. Без сомнения, он руководил разработкой дизайна. Она перевернула его. О-о-о, представляешь, немного гравировки. РЕЙНА, сказал он. КТО ЗНАЕТ РАЗНИЦУ МЕЖДУ ПРОШЛЫМ, НАСТОЯЩИМ И ГРЯДУЩИМ ВРЕМЕНЕМ.
Утренний час ей сейчас подходил. С того самого дня, как Элли выбралась из страны Оз – можно было надеяться, что благополучно, хотя если когда-либо девушка и была подвержена неприятностям, то это была Канзаская Девушка из Канзаса, – Рейна обнаружила, что предпочитает гулять по улицам, когда ночь приближалась к рассвету. Возможно, в этот час естественная зелень в атмосфере витает ниже уровня восприятия наших легко ослепляемых глаз.
В любом случае, однажды перед рассветом в будний день она положила Тая в старую корзину Тото и оставила ее на пороге Женской семинарии мадам Тистейн.
Для Типа, – гласила ее собственная записка, – от Рейны. До тех пор, пока Тэй разрешит.
Тэй не беспокоилась о том, что ее оставили на пороге Типа. Как будто рисовая выдра знала, где находится Тип, и кто такой Тип, и какую работу она должна выполнить. Небольшая работа по созданию комфорта, если можно было назвать комфортом зелень. Половина комфорта. Кто бы мог сказать.
Она направилась в Незер Хау в полной тишине.
В следующем году, когда поезд Грасстрейл прибыл и доставил одну из этих цветных добавок группе в Киамо Ко, Уорра одолжил очки Няни и прочитал ей вслух каждую строку.
– О боже, – сказала няня, и «Прочти это еще раз, пожалуйста», и «Мерси!»
– И это все, – сказал Уорра, когда он закончил.
– Чушь собачья, – сказала нянюшка, – но по-своему трогательная. Как ты думаешь, она вернется?
– Бастинда? – сказал Уорра, – Сейчас, няня.
– Нет, я имею в виду Рейну, – сказала няня, – Действительно, обезьянка. Я не идиотка. Ей бы не хотелось оставаться в Изумрудном городе. Как ты думаешь, она вернется сюда жить? В конце концов, это ее замок. И что-то подсказывает мне, что у нее есть та старая книга, которая причинила столько неприятностей.
Уорра был унижен этим исправлением.
– Мне жаль, – сказал он, – Я понятия не имею о будущем Рейны. Я думала, ты спрашиваешь, вернется ли Бастинда
– Сама идея, – сказала няня, вынимая сваренное вкрутую яйцо из скорлупы и усаживаясь, чтобы снять скорлупу, – Кроме того, – сказала она несколько мгновений спустя, – Бастинда уже вернулась. Я видела ее на прошлой неделе на лестнице, – Но Уорра уже гремел столовыми приборами. Став плохо слышащим, он не принял это во внимание.
Кэндл и Лир продержались еще год или около того в доме в Незер Хау, но в конце концов Кэндл решила уйти от мужа. Рейна плакала и думала, что это ее вина. Она не должна была возвращаться; она не должна была приносить свою бесконечную боль, чтобы заразить комнаты коттеджа своих родителей. Она должна быть той, кто уйдет.
Но Кэндл настаивала на том, что ей самой нужно погасить свет, пока она не сможет прийти к какому-то пониманию того, как ее можно было убедить все эти годы назад отдать детство их дочери кому-то другому. Они с Лиром больше никогда не ссорились, но и не разговаривали как супруги или даже друзья. Пришло время.
– Мое детство никогда не было твоим, и в любом случае, ты отдал его мне наилучшим образом, – фыркнула Рейна. Она начинала в это верить.
– Лир боялся за свою жизнь, поэтому он боялся за твою, – сказала Кендл о Лире, – Когда ты родилась зеленой, он испугался и спрятал тебя подальше. Я позволила этому случиться. Вот как мне сейчас кажется, Зеленый малыш.
Может быть, я научусь прощать его или прощать себя. Может быть, тогда я вернусь. Я могу видеть только настоящее, но не будущее.
После того, как она ушла, Лир сказал:
– Я виноват больше, чем во всем. И если я упомяну, Рейна, что Кендл покинула тебя первой – когда ты была новорожденной, – то на то была веская причина. Чтобы спасти тебя. Она знала, кто ты такая. У нее было это прозрение. Она знала, что ты выживешь, и оставила тебя мне, чтобы я нашел. У нее была такая уверенность в тебе и такой инстинкт защищать тебя тоже. Может быть, то, что она делает сейчас – для тебя, для меня – не менее доброе. Хотя мы пока этого не видим. Она действительно видит настоящее, не забывай, – Он попытался скрыть дрожь, – Я могу поручиться за это. На каком-то уровне, как Слон, я был для нее мертв – возможно, поэтому она не могла видеть настоящее, видеть меня все еще живым.
– Ты думаешь, она отправилась на поиски знаменитого Тризма? Теперь, когда вы нашли его после всех этих лет?
Рейна ничего не могла с собой поделать; легче было причинить боль кому-то другому, чем погрузиться в собственные горести.
– Знаешь, – сказал Лир, – когда я встретил твою мать в монастыре Святой Стеллы в Шейл-Шалоуз, все звали ее Кендл. Кендл Оскаами. Она называла так сама себя. Но я думаю, что это было неправильное произношение со стороны куаати. Ее имя ближе к Кантл. Это означает «часть чего-то». Сегмент, часть. Иногда что-то откололось, осколок. Черепок. Тень статуи, шелла
– Перестань говорить об этом. Либо она вернется, либо нет.
– Знаешь, я слышал, что только шелл со сломанным наконечником может создавать любую музыку.
