Текст книги "В стране Оз (СИ)"

Автор книги: Александр Метлицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

  – Боюсь, что это не так", – сказал Бррр.

  – Тогда у тебя нет права на какое-либо мнение, – Другие фермеры опустили подбородки над кружками и хмуро уставились на пену. В атмосфере чувствовался привкус селитры, – Я думаю, это был ты. Не так ли?

  Вытащил ее отсюда в целости и сохранности, прежде чем ее можно было попросить отчитаться за себя?

  – Это, должно быть, мой брат, – сказал Бррр, – Боюсь, мой брат-близнец. Невезучий тип, но так оно и есть. В первый и, возможно, в последний раз в своей жизни он был рад, что у него есть идентичный близнец, которого он никогда не встречал, – Доедайте эту креветку, мистер Босс, и мы отправимся в путь.

  2

  – Почему жевуны не просят мира? – спросил Лев у своих дружков, – Конечно, они потеряли Тихое озеро, и это оскорбление и оскорбление. Но если их сельское хозяйство достаточно хорошо развивается вверх по течению, почему бы не воспользоваться плохой ситуацией и не договориться о перемирии? Отказаться от озера и вернуть их жизнь в нормальное русло?

  Они расспрашивали, сплетничали, подслушивали. Оказалось, что снабжение ИГ водой все эти годы было финансово выгодно для Манчкинии, и правительство Свободного штата так же неохотно расставалось с источником дохода, как и с самой территорией.

  Более глубокий вопрос – почему популяции борются за доминирование?– остался без ответа. Врожденная гордость, патриотизм разных народов казались Льву наивными. Неловкая безвкусица. Хотя с тех пор, как он вырос без какой-либо собственной гордости – ни семейного племени, ни этого надоедливого, близорукого маленького запала самолюбования, – он больше не ожидал понять, что движет другими.

  Но правда ли вообще, что Элли вернулась в страну Оз? Никто в Брайт-Леттинсе, казалось, не слышал об этом. Может быть, слух о ее возвращении был пущен, чтобы расшевелить обстановку, попытаться каким-то образом вывести Гримуатика на чистую воду. Или, может быть, стратеги надеялись вывести Лира из его убежища. В таком случае, какое облегчение оставить великую книгу с Лиром и его семьей.

  Может быть, Элли приняла наркотики и умерла до того, как начался показательный процесс. Или, может быть, ее держали инкогнито до тех пор, пока ее публичное унижение не могло принести наибольшую пользу, по крайней мере, с точки зрения поднятия боевого духа родины.

  Лев и его друзья принялись бродить по улицам после утреннего кофе и бутерброда с чеддером и луком, прогуливаясь, рассматривая витрины и держа ухо востро. Бррр был удивлен, увидев мало что похожего на полицию.

  – Является ли отсутствие гражданской полиции признаком уверенности в себе?

  – Держу пари, оборона Страны Манчкинов полностью занята на участке земли вокруг Крепости Хаугаарда, – сказала Малышка Даффи, – Но кого это волнует? Мы здесь не для того, чтобы разрушать нацию или спасать ее. Мы здесь только для того, чтобы помочь Элли, если сможем. Смотрите, в лавке молочника распродажа.

  Она вышла с чепчиком неопределенного шарма.

  Гном фыркнул.

  – Мы ищем Элли. Ты выглядишь так, словно на тебе неудачный десерт.

  – Я тоже тебя люблю, – сказала Маленькая Даффи, явно радуясь, что он возвращается в форму, – Давай вернемся в нашу комнату и поиграем в "Пощекочи мое воображение.

  – Громкая версия, – довольно весело согласился мистер Босс, – Дай Враждебной даме немного развлечься через замочную скважину.

  – Я догоню тебя позже, – сказал Лев.

  Он рассматривал товары в тележке, и продавец проигнорировал его, когда внезапный порыв ветра загнал его под соседний портик. Пережидая дождь в толпе жевунов, он слышал, как в их комментариях звучали слова Момби. Бррр не нужно было проталкиваться вперед толпы. Он мог видеть поверх их голов. Одна из пары лошадей, запряженных в повозку, сбросила подкову, и послали за кузнецом. Без фанфар дверь вагона открылась. Служащий в официальном костюме манчкинии, кобальтовой сарже и серебряных пуговицах, поднял зонтик, когда вышла женщина.

  Может ли это быть Момби? Шум на уровне земли наводил на мысль об этом. Она была высокой и эффектной, совсем не такой старой, как представлял себе Бррр. Ее полное мерцающе-медное шелковое одеяние ниспадало, не стягиваясь, с тканевой кокетки на плечах. Ее бледная рука выглядела гладкой, как полотно. Она повернулась, чтобы с томным видом изучить улицу, ее лицо было бесстрастным, вырезанным почти слишком красиво, словно восковая модель для бронзовой отливки Лурлины, или, может быть, Дух Усердия жевунов. Она сделала полупоклон в сторону горожан, столпившихся под аркадой, и удалилась в частный дом, чьи изумленные владельцы, стоявшие по обе стороны двери, казалось, были готовы взорваться честью и подобострастием.

  Жители страны жевунов возобновили болтовню в знак признательности своему лидеру. Бррр прислушался в поисках упоминания о Элли, но услышал только о Момби; ее поведение было сдержанным, интеллигентным, теплым, сдержанным. У нее тонкое военное чутье, а ее одежда безупречна. В конце концов мы победим ИГ. У нее есть таланты, которые она еще не использовала.

  – Что именно вы имеете в виду, говоря таланты, которые она еще не использовала? – спросил Лев. Но теперь он знал, что, хотя жители жевунов терпимо относились к говорящим животным в своей столице, они редко хотели обмениваться чем-то большим, чем просто любезностями.

  Он ждал вместе с остальной толпой. Когда прошел час и дождь прекратился, он покинул свой пост и вернулся в Конюшню.

  Недовольная хозяйка дома вытирала пыль с папоротников и чихала. В своем отчете пожилая женщина сказала:

  – Момби время от времени пробирается на восток, чтобы обсудить военную стратегию с князем Джюсом. Мы уже привыкли к тому, что ее высокопреосвященство проходит мимо, и не придаем этому значения. В конце концов, мы теперь столица Страны Манчкинов.

  – Что подразумевалось под слухом «таланты»? – спросил Бррр.

  – О, у нее есть нечто большее, чем просто немного магического мастерства. Старуха махнула тряпкой в окно. Большая часть пыли сдулась обратно и осела на крышке буфета.

  – Я не знал, что жевуны одобряют магию.

  – Я не одобряю обсуждение политики с животными. Если хотите услышать другое мнение, загляните в Читальный зал рядом с Клерикл-Корнерс. Немного не торопясь, но чего ты ждешь.

   Бррр решил, что так и будет, и был рад, что сделал это.

  В конце длинного стола для чтения, выглядывая одним глазом через портативную линзу, сидела пожилая Обезьяна, которую Бррр когда-то знал. Мистер Микко. Бывший профессор в Шиз, а теперь щеголяющий крайне неубедительным набором вставных зубов. Которые он обнажил перед Бррр, когда Бррр приблизился, а затем должен был поднять и засунуть обратно в рот, потому что они упали на стол.

  – Сегодня я не вступаю ни в какие Благотворительные общества для Бездомных кошек, сэр, – рявкнула Обезьяна на Бррра, – Как ты смеешь приближаться ко мне в этом святилище покоя

  – Ты не узнаешь меня?

  – Я бы не узнал свою собственную бабушку, если бы она укусила меня за мой синий зад. У моих катаракт есть свои собственные детские катаракты, – И все же мистер Микко прищурился, прилаживая монокль под бровь, – Честное слово. Это Лев, который помог мне потерять половину моих сбережений. Вы пришли, чтобы вернуть его с процентами?

  – Обсудите это с банками в Шизе. Причиненный вам вред возник именно там.

  – Вы обманули меня более высокой процентной ставкой, чем предлагали банки, и у вас из-за этого были неприятности. Не думай, что я не слышал об этом скандале. Возможно, мы находимся в состоянии войны с Озом, но это не мешает финансовым новостям распространяться. Я слежу за бумагами, сэр!

  – Хорошо, если мой горшок с золотом когда-нибудь появится в конце радуги, ты получишь первую ложку

  – Мне не нужна ложка того, что находится в горшке в конце твоей радуги, – Тем не менее, мистер Микко сложил газету и сложил руки на груди, – Я удивлен, что ты показал мне свое лицо после той кражи.

  – Я заплатил свой долг обществу, и я верну его тебе, если у меня когда-нибудь будет такая возможность. Как поживает профессор Ленкс?

  Мистер Микко поселился у Кабана, еще одного профессора, вышедшего на пенсию из Шиза во время принятия законов о защите животных.

  – Он скончался, бедняга. Я не мог содержать дом в порядке в одиночку. У меня не хватило духу, и более того, я не мог позволить себе такую помощь. Большое вам за это спасибо. Поэтому я бросил старое место в Стоунспар-Энде и переехал сюда, где живу в отвратительном отеле для пожилых животных. Хорошо, что я давным-давно потерял нюх, поверь мне. Нет, не садись, я тебя не приглашал.

  – Это не Изумрудный город по законам о защите животных. Я могу сидеть там, где мне нравится, – Бррр огляделся, чтобы посмотреть, не раздражает ли кого-нибудь их разговор, но единственным посетителем был Белый Попугай, который заснул, привалившись к подоконнику.

  – Не обращай на него внимания, – сказала Обезьяна, – Он и глухой, и спящий. Мы не сможем побеспокоить его, даже если будем кричать ему в ухо

  – Я больше никому не доверяю, – ответил Лев.

  – Добро пожаловать в клуб, – Но Обезьяна немного смягчилась; он явно был одинок после смерти своего товарища, – Не то чтобы паранойя казалась неподходящей реакцией правительству, которое полагается на секретность, чтобы защитить себя. Скорее это кажется вполне нормальным. О, да. Я читал лекции по истории страны Оз, так что, как видите, я знаю, о чем говорю. Конечно, ты помнишь.

  – Нет, я никогда не был вашим учеником. Я был вашим финансовым агентом.

  – Время течет вместе. Как недавно ты меня обчистил?

  – Как недавно умер профессор Ленкс? – Это было жестоко со стороны Бррра, но он должен был продолжить разговор.

  Мистер Микко снял монокль и холодно посмотрел в окно.

  – Я никогда не могу вспомнить" – сказал он, совершенно очевидно солгав: вероятно, он мог вспомнить каждый час своей жизни с тех пор, – Моей областью были ранние и средние царства Озмы. Я никогда не был силен в Современной истории. Почему ты прерываешь мои размышления своей болтовней?

  Несмотря на всю свою кротость и склонность к изоляционизму, Лев никогда полностью не доверял разумным Животным. Ему придется говорить осторожно и стараться избегать грубости.

  – Мне сказали, что сегодня в город прибыла сама его высокопреосвященство – я имею в виду Момби, – на случай, если у мистера Микко была неисправна кратковременная память и он воображал Гингему Тропп.

  – Я не простофиля, – рявкнула Обезьяна, – Я знаю, кто такая Момби. Она имеет право приходить и уходить, когда ей заблагорассудится. В чем твоя проблема?

  – Я пытался выяснить, здесь ли она, чтобы провести юридическое расследование. Я имею в виду судебное дело

  – Вы боитесь, что вас обвинят в растрате? Где вечеринка? Запишите меня в качестве свидетеля обвинения.

  – Нет, – Он предположил, что ничего другого не оставалось, – Мне сказали, что девушка из Другой Страны вернулась.

  – Озма? – Обезьяна снова фыркнула зубами на стол, и тоже выпустила много слюны, – Ты идиот. Озму Типпетариус бросили в могилу младенца одиннадцать семь лет назад. Она решает вернуться к жизни после того, как все это время будет находиться в инвалидном кресле. Она может забрать мои зубы в качестве дани уважения.

  – Только не Озма. Элли.

  Обезьяна снова фыркнула.

  – Тебе придется напомнить мне о Элли. Была ли она одной из тех идиотских гиликинских стипендиаток из Сеттики или Фроттики? Около десяти лет это было в моде – отправлять доярок в колледж. Плохой план повсюду.

  – Элли из Канзасса. Тот, чей дом сравнял с землей Гингему и освободил жителей жевунов от тирании.

  – О да. Чтобы они могли восстать и принять другую тиранию: нашу добрую королеву Момби.

  – Послушайте, мистер Микко. Я только спрашиваю, знаете ли вы что-нибудь о возвращении Элли. Я слышал, что ее собираются отдать под суд, и мне стало интересно, означает ли прибытие Момби в Брайт-Леттинс, что Элли тоже вот-вот будет арестована. Если тебя не интересуют текущие дела, хорошо, не позволяй мне мешать тебе спать.

  Лев встал, чтобы уйти.

  – О, не обращай на меня внимания, ты, юный дурак, – огрызнулась Обезьяна, – Я меньше заинтересован в возвращении Элли, чем в возвращении моих пропавших банковских вкладов. Но позвольте мне приложить свое древнее ухо к тонким стенам моей единственной комнаты и уловить, что там кричит, и я вернусь сюда завтра, чтобы рассказать вам, что я услышал.

  На следующий день, более яркий день на неприятной стороне тепла, Бррр снова встретил мистера Микко. Потратив плату за вход и обнаружив, что Читальный зал используется так же редко, как и накануне, он узнал от мистера Микко, что Обезьяне не удалось раздобыть никакой информации о Элли.

  – Я не ожидал этого, – сказала Обезьяна, – но по доброй воле я все-таки спросила

  – Ты не спрашивал, – сказал Лев, – Ты просто хотел, чтобы мне пришлось потратить деньги, чтобы узнать, что ты бесполезен. Большое спасибо.

  – Нет ничего лучше старых друзей, когда они тебе нужны, не так ли?

  Лев полагал, что он заслужил это. В конце концов, он обманул Обезьяну в какой-то части своего портфолио. Прежде чем Бррр смог придумать прощальный комментарий, который предполагал бы даже малейшее раскаяние, Белый Попугай открыл глаза и сказал:

  – Хорошо, вы не вовлекали меня в этот вопрос, но на самом деле, добрый сэр, я провел собственное небольшое расследование

  – О боже, – сказал Лев.

  – У тебя острая интуиция, – заметил Попугай, – Да, Момби в городе, и да, действительно, чтобы начать судебное разбирательство против Элли. Завтра все это выйдет на городские площади. Я знаю это от нескольких Голубей, которые живут на улице в канаве возле типографии. Объявления готовятся для размещения в киосках и на информационных досках. Остается только удивляться, как ты узнал.

  – Маленькая птичка сказала мне, – сказал Лев.

  3

  ДОРОТИ: УБИЙЦА ПАТРИОТОВ гласил один рекламный щит.

  ПРИБЛИЖАЮЩЕТСЯ! гласил другой. ОНА ВЕРНУЛАСЬ.

  ИСПЫТАНИЕ НАШЕГО ВРЕМЕНИ гласил третий.

  – Расскажи мне об этом, – сказал мистер Микко. Он подвел итог для Льва, – Разбирательство начнется через пять дней. Это дает судьям защиты и обвинения возможность подготовить свои дела. Похоже, Момби сама выбрала адвокатов.

  Бррр и раньше сталкивался с этим в суде, и всегда не с той стороны закона. Но это было еще в Изумрудном городе. Было ли что-то сделано по-другому в том, что считалось правосудием манчкинов? Мистер Микко поставил Бррра на место.

  – Как правило, споры в Стране Манчкинов разрешаются в каждом конкретном случае. Традиция полагаться на прецедент не имеет глубоких корней в Стране Манчкинов, учитывая сельское и разрозненное заселение округа.

  Большинство дел решается за закрытыми дверями, разъездной судья выступает одновременно и в роли исповедника, и в роли судьи. Держу пари, он тоже прикарманил штраф. Я убежден, что юриспруденция в Стране Манчкинов вообще не существует, кроме как для укрепления предрассудков верхушки. Который, несмотря на метафору, никогда не является Животным, по крайней мере, в Стране Манчкинов.

  – Я не знал, что у тебя была Собака в этой драке, – сказал Бррр.

  – Ха-ха. Хорошо, обрати внимание. Этот суд будет более формальным. Здесь нет исполнительных заседаний, это будет открыто для публики – вас это не должно удивлять

  – Есть ли присяжные заседатели? Свидетели?

  Мистер Микко уточнил. Для так называемого открытого судебного разбирательства обычно за свой счет набиралось жюри из пяти человек. В данном случае, казалось, Момби собиралась сама представить дело в первоначальном выступлении, а затем передать разбирательство знаменитому судье, назначенному на должность только для этого судебного разбирательства. Адвокаты, выступающие по делам обвинения и защиты, размещали свои просьбы о вызове свидетелей на рекламном щите на двери Центрального Грейнджа. Потенциальным свидетелям нужно было только прийти вовремя, чтобы занять место. Как правило, они могли выдвинуть свою кандидатуру по собственному желанию или отказаться давать показания, если были не в настроении. Но правила могут меняться в каждом конкретном случае, так что кто знает.

  – Прем Кокус, – сказал Бррр Маленькой Даффи в гостинице, – Он назначенный судья. Тебе это имя ничего не напоминает?

  – Не для меня, – сказала Малышка Даффи, – Но не забывай, что все эти годы я был затворником.

  – Я знаю о нем, – сказал мистер Босс, – Он был первым губернатором Страны Манчкинов после того, как Гингема Тропп была хладнокровно убита этой чопорной маленькой мисс Элли, благослови господь ее маленькую душу.

  Он был в хорошем настроении.

  – Я вижу, ты не самоуверен, – сказал Бррр, хотя он был рад, что мистер Босс, похоже, немного пришел в себя.

  Судебное разбирательство было назначено в Денслоу-Ден, небольшом салонном театре, но из-за опасений переполненности вскоре было перенесено в место проведения под названием Нил-хаус. Бывший оружейный склад теперь используется для весенней ярмарки крупного рогатого скота. Над его арками с трех сторон располагалась галерея. В Ниле могло разместиться большое количество посетителей, но в первый день интерес казался незначительным, поэтому Малышка Даффи, мистер Босс и Бррр легко достали билеты, чтобы присутствовать при инструктаже присяжных. Комната не была заполнена и на четверть. У них могли бы быть места в первом ряду, хотя Бррр из-за его габаритов должен был откинуться на полу в одну сторону. Он не смог бы вместить ни одного бедра в складной стул, сделанный для жителей Манчкинленда, ни за деньги, ни за любовь.

  В дневных выпусках новостей, оставленных на сиденьях стульев, были представлены биографии драматических персонажей судебного процесса в горшках. Бррр только успел прочитать о магистрате. Кокус начал свою карьеру в качестве своего рода консьержа в Колвен-Граундс, обслуживая Гингему Тропп вплоть до того дня, когда ее раздавили. Очевидно, из-за того, что у него были ключи от настоящего дома, Кокус занял пост премьер-министра по чрезвычайным ситуациям до тех пор, пока аппетит жителей Манчкинии к тому, чтобы ими управлял Высокопоставленный человек, не возродился. Момби вышла из прежней анонимности – аргумент в пользу ее возвышения здесь не был отрепетирован. После чего Кокус ушел в отставку с почестями, которые включали в себя причудливый торт, пояс и пожизненный запас солей аммиака, что, по-видимому, имело какое-то символическое значение, которое никто в городском отделе прессы не потрудился определить.

  Бррр едва успел закончить биографию, как в комнату вошел Кокус. Среди талеров жевунов он носил коническую шляпу, поля которой были украшены войлочными тюками. Он швырнул шляпу на вешалку для пальто под шквал аплодисментов. То, что он мог приземлить его, как подкову, заключил Бррр, было доказательством его способности служить твердой рукой. Затем Кокус занял скамейку запасных. На ней были традиционные молоток, колокольчик, грифельная доска, на которой можно было нацарапать послание для частного просмотра, если судья не хотел, чтобы его подслушали, и небольшая кучка бутербродов с ветчиной под сеткой, чтобы уберечься от мух. Позади него двое учеников средней школы были наготове с веерами из голубых страусиных перьев на случай, если станет слишком жарко.

  – Граждане Страны Манчкинов, – начал Кокус дрожащим от возраста голосом, но крепнущим с каждым предложением, – мы собрались здесь, чтобы держать свои большие рты на замке и слушать. Слушать то, что представлено. Любой в доме Нила, кто будет шуметь или нарушать наше внимание к происходящему, будет выведен и оштрафован, или застрелен, или посажен в колодки. Что в это время года очень неудобно, так как сезон комаров только начинается. Есть вопросы? Тогда продолжим. Я предсказываю, что это испытание продлится неделю, а может и две. Те, кто не может переносить жару, должны оставаться дома. Дети не допускаются. Если случится пожар, не надо всем сразу кричать «Пожар!» – это ужасно муторно и только нервирует людей. Если я почувствую необходимость в привлечении дополнительных свидетелей, я сделаю это и отныне заявляю, что для этого судебного разбирательства нет права на сопротивление – если вы находитесь в комнате, вы считаетесь привлеченым для службы. Более того, если вас нет в зале и вы требуетесь, вы будете задержаны уполномоченными лицами и доставлены сюда, хотите вы этого или нет. Сообщите своим друзьям и соседям. Если вас разыскивают, а вы в отпуске в Моссмире или где-нибудь еще, то по возвращении вас отправят в тюрьму за бездумное проведение отпуска.

  Есть ли вопросы – говорите, нет вопросов – я вижу, тогда давайте начнем с того, что я представлю барристеров и присяжных.

  – Это не займет и двух недель, – прошептал Бррр Маленькой Даффи, которая сидела на стуле в конце своего прохода.

  Кокус представил представителя обвинения, адвоката, работающего неполный рабочий день, чья обычная работа заключалась в том, чтобы быть профессиональным плакальщиком. Дама Фегг. Она появилась из занавешенного дверного проема, одетая во что-то, что выглядело Бррр, как будто оно было вырезано из мантии хора – примерно пять минут назад, без помощи швеи. Она все еще вставляла шпильки в волосы, когда проходила мимо. Деловая фермерская фрау средних лет с карманами под глазами, достаточно глубокими, чтобы вместить жетоны на омнибус ИГ.

  – Йоики, – пробормотал Бррр.

  Следующим был представлен посланник по обороне, некий Темпер Бейли, который оказался Совой с коричневой лихорадкой.

  – Они не могли послать за человеком? – пробормотала Маленькая Даффи, – Думаю, это то, что называется открытым и закрытым делом

  – Бьюсь об заклад, животные все еще получают более низкие зарплаты, – ответил Бррр.

  Сова взлетела на насест и повернула голову на шее, все время поворачиваясь. Не такой уж необычный жест для Совы, но тревожный в суде; каким-то образом обвиняющий их всех, даже зрителей.

  Затем Темпер Бейли кивнула даме Фегг, но она наносила на ногти какую-то жидкую краску и не ответила на поклон.

  Только когда присяжные заседатели расселись, судья, казалось, заметил, что в зале было мало народу. Он встал на цыпочки и с презрением оглядел зрителей, как будто это они сбегали.

  – Преосвященство предполагает, что это испытание представляет интерес для всех жителей Манчкинии, – сказал Кокус, – Мне нет нужды упоминать, что без неспровоцированного вторжения Элли поколение назад мы бы не оказались в положении защитников Тихого озера от Изумрудного города. Тогдашнее преосвященство, мисс Гингема Тропп, скорее всего, до сих пор сидела бы в Колвене. Иначе бы она и ее супруг уже назначили на ее место нового преосвященного.

  Грубое хихиканье, быстро подавленное. Достаточно большая часть толпы была достаточно взрослой, чтобы вспомнить, что Гингема не была переполнена поклонниками. Она умерла, не оставив ни супруга, ни потомства.

  – Когда мы увидим Элли? – спросила Темпер Бейли. Бррр мог бы предположить, что у защиты могла быть возможность допросить его клиента до церемонии открытия, но, похоже, правительство провадило этот судебный процесс формально.

  Кокус вынес свое первое решение не молотком, а ударом колокола.

  – Я отменяю все вечеринки до завтрашнего утра. Возвращайтесь со своими родственниками и друзьями. Скажите им, что сама Момби будет здесь, чтобы представить обвиняемого. Если этот холл не будет заполнен до конца, в Изумрудный город дойдет слух, что жители Манчкинии потеряли общественный дух. Делайте, как я говорю, во имя справедливости.

  – Я бы подумал, что он имел в виду «во имя связей с общественностью», – сказал Бррр.

  – Я слышал что ты сказал, – сказал Кокус, – Я не потерплю никаких возражений с пола, особенно от Животного. Свободен.

  Как и следовало ожидать, на следующий день галерея была почти заполнена. Жевуны в массовом порядке. Возможно, отказ Кокуса вывести Элли на вводную сессию разожгло аппетиты. Во всяком случае, это было хорошее время лета для судебного разбирательства. До сбора урожая оставалось еще шесть недель. Среди кучки фермерских жителей, приехавших в город повеселиться, Бррр, Малышка Даффи и мистер Босс, размахивая билетами, заняли свои места. Маленькая Даффи была снабжена мешком кексов и фруктов и термосом картофельного бренди на случай, если дела пойдут плохо. Пара подростков-хмурых парней неподалеку играли в Палача, используя слово ЭЛЛИ в качестве подсказки.

  Кокус вошел следом за дамой Фегг и Темпером Бейли. Сова была прикрыта туникой, похожей на тунику дамы Фегг. Это делало его похожим на заварочный чайник с совиной головой. Он поморщился от смеха толпы. Все успокоились, когда Кокус хлопнул молотком по подставке и представил высокопреосвященство Страны Манчкинов, Момби.

  – И встаньте, вы, болваны. Это не одно из шоу талантов!

  Толпа подчинилась, когда пара шимпанзе в ливреях распахнула двойные двери в задней части скамьи. Преосвященство ворвалось в комнату очередным приливным шквалом шелков, этих белых лепестков с цветами на фоне темно-бордового. Бррр изучал ее лицо. Это казалось другим. Менее точеный, более нежный, даже хрупкий. И волосы у нее на голове, собранные в такой аккуратный шиньон, что могли бы сойти за корону, выглядели темнее и колюче. Но он не осмеливался бормотать в ее присутствии. Она выглядела полной печального достоинства. Он обнаружил, что на мгновение опустил голову в присутствии чего-то, чему не мог дать названия. Самообладание, если не что иное.

  – Мы жевуны, – сказала она толпе. Ее голос был подобен меду, покрывающему нож, – Мы гостеприимны ко всем, даже к тем, кто приезжает на нашу родину, чтобы досадить нам и убить нас. Я прошу вас проявить вежливость в соответствии с нашими традициями к обвиняемой Элли Смит. Я прошу напомнить вам, что там, где речь идет о преступлениях против сердца, срока давности не существует. Если мы должны осудить обвиняемую, давайте осудим ее справедливо. Если мы решим, что она невиновна по обвинению в убийстве, давайте не будем питать мыслей о преступлении, когда она будет освобождена, – Момби повернулся к пяти присяжным заседателям, стоявшим в стороне. Они были неприкаянно человечны.

  – Вы пятеро – глаза и уши Страны Манчкинов, и вы должны быть сердцем и душой правосудия. Привлеките Элли к суду с милосердной быстротой. Все, что вы порекомендуете магистрату, будет тщательно рассмотрено, но мы последуем его заключению. Вы здесь только в качестве советников. И публика здесь не для того, чтобы пересмотреть ход разбирательства, а для того, чтобы стать его свидетелями, чтобы они могли рассказать своим детям и внукам, что правосудие в стране Оз живо.

  – За его заслуги перед нашей страной сегодня я повышаю нашего бывшего премьер-министра до звания пэра. Отныне он будет лордом Прем Кокусом из Драконьего Шкафа. Пусть констебли приведут пришельца. Момби удалилась за двери, через которые она вышла, как будто быть замеченной в одной комнате с обвиняемым означало бы оскорбление ее достоинства. Только когда Шимпанзе со щелчком закрыли двойные двери, Бррр заметил люк с одной стороны. Шимпанзе положили свои скрюченные лапы на кольцо и вместе подняли его. Затем они отступили в дальний конец загона. Лев наклонился вперед, чтобы снова, спустя некоторое время, взглянуть на Элли.

  4

  Когда она неуклюже вышла, протянув руку, чтобы помочь ей подняться по лестнице, хотя рядом не было никого, кто мог бы протянуть ей такую руку, Лев понял, что считал Элли лет десяти. Примерно в том же возрасте, в каком сейчас был Рейна, более или менее. Почти одновременно последовало еще несколько предположений.

  Его привязанность к Рейне была связана с воспоминаниями о Элли.

  Он никогда ничего особенного не делал для Элли, кроме как немного посмеялся и немного пообщался в дороге.

  Он сделал для Рейны не лучше, но все же чувствовал себя более причастным к будущему Рейны, чем к Элли. Был ли это возраст и зрелость с его стороны? Или сентиментальность?

  Или дело было в том, что Рейна была менее компетентна, чем Элли в том возрасте? Нуждалась в нем больше?

  Преступление, в котором обвиняли Элли, произошло пятнадцать, восемнадцать, двадцать лет назад. Сейчас она должна быть зрелой женщиной, способной при необходимости объясниться или извиниться за несчастные случаи своей юности.

  В своей зрелости узнает ли она меня?

  Он затаил дыхание, но его хвост застучал по полу. Волнение, удовольствие и любопытство, которые иногда убивали таких, как он и его родственники.

  5

  Голова Элли поднялась еще выше над квадратом в полу. Она стояла лицом к судье, который смотрел на нее так, словно не видел раньше. Может быть, ее держали изолированной от всех, кто участвовал в этом испытании. Шесть раз Темпер Бейли повернул голову на своем стебле.

  – Это все равно что залезть на сеновал в Канзасе, – Да, это был голос Элли, ее настоящий голос, обманчиво жизнерадостный, как всегда. Бррр почувствовал, как комок подступил к горлу, – И все же, ты никогда не увидишь канзаскую сову, одетую в нижнюю юбку!

  Что-то более сильное, чем хихиканье, пронеслось по коридору. Темпер Бейли злобно моргнул.

  – Следите за своими манерами, – сказал лорд Кокус, – Это ваше представление.

  – Какая прелесть, – ответила Элли, – Разумеется, без всякого неуважения.

  Она повернулась, чтобы посмотреть на толпу, сидевшую на полу и в галереях. Бррр знал, что находится в тени, так как присел на корточки у обшивки внизу, где в окна проникал сильный солнечный свет. Он сомневался, что она могла видеть его, по крайней мере, поначалу, и это дало ему возможность изучить ее.

  Либо она стала чахлой из-за своего опыта в стране Оз поколение назад, либо сработала какая-то извращенная магия. Да, она была вполне узнаваемой Элли. Эти глаза цвета какао. То, как она повела плечами и ключицами. Конечно, сейчас она уже должна быть средних лет? Но она казалась всего на несколько лет старше, чем он ее помнил. Талер, но едва ли меньше. Ее детский жир только начал переориентироваться на зарождающуюся женственность. Ее лицо оставалось энергичным и невозмутимым даже после ее последних страданий. Это точно была – Элли.

  Лорд Кокус стукнул молотком, словно напоминая себе, что он здесь главный.

  – Назовите себя. Имя, возраст, происхождение и ваши намерения в отношении нас.

  – Ну, это достаточно просто, – сказала Элли. Как будто она не могла решить, кому говорить в первую очередь, она поворачивалась то в одну, то в другую сторону, к Темперу Бейли, который медленно отодвинулся на своем насесте, а затем к лорду Кокусу и, наконец, к даме Фегг. "