Текст книги "В стране Оз (СИ)"
Автор книги: Александр Метлицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)
– Вы также, по-видимому, дали клятвы верности и, похоже, отказались от них, когда они стали неудобными, – огрызнулась дама Фегг, указывая на мистера Босса, который держал свою жену за руку, – Я рекомендую считать недопустимым все, что поет маленький жевун-одуванчик.
– Она такая же красивая, как и ты. Я сломаю тебе ноги, ты, – сказал мистер Босс, – и тогда ты увидишь, кто маленький, – и поэтому его выгнали из суда за грубость.
– Я не думаю, что мы можем рассматривать показания свидетеля, такого молодого и впечатлительного, каким, очевидно, была Маленькая Даффи, – сказал Кокус, – Пожалуйста, вычеркните ее замечания из протокола.
Но так как он забыл назначить судебного репортера, никто не двинулся с места, чтобы повиноваться.
– Сегодня я так же молода, как и она тогда, – сказала Элли, – Если тогда она была слишком молода, чтобы ее воспринимали всерьез, то сейчас ты не можешь испытывать меня. Я несовершеннолетняя.
– По нашим подсчетам, ты женщина средних лет, даже если выглядишь как большой увалень, – огрызнулся Кокус, – Мы не будем снова поднимать этот вопрос. Слово вам, дама Фегг. И давайте поторопимся. Мы прервемся на обед и соберемся завтра, а я уже готов к обеду.
Дама Фегг провела следующие девяносто минут, расспрашивая Элли о ее знаниях о Стране Манчкинов. Прокурор, казалось, пытался обманом заставить Элли выдать какую-то крупицу конфиденциальной информации о географии и политике страны Оз, но либо Элли была хитрой обвиняемой, либо она действительно оставалась, даже сейчас, в значительной степени невежественной относительно того, как была организована страна Оз. Она барахталась, дама Фегг металась и придиралась, Кокус стонал и издавал звуки своими инструментами. Всякий раз, когда Бейли проявлял почтение, чтобы успокоить его, его вопросы, казалось, не могли спровоцировать Элли на доказательство ее невиновности. К тому времени, когда Кокус подал сигнал и закрыл заседание на сегодня, Бррр показалось, что все это занятие – пустая трата времени. Тем не менее, когда толпа зрителей выходила из зала суда, шум был громким, спорящим, смеющимся. В любом случае, это было хорошо, как развлечение. И поэтому, возможно, это было бы успешное испытание, в зависимости от того, чью меру успеха вы выбрали.
7
В кафе, в тени ароматных фруктовых деревьев, невозмутимых в безветренный вечер, они обсудили ход дня с мистером Микко, которого убедили покинуть Читальный зал и выйти на публичную агору.
– Я все еще задаюсь вопросом, чего должно достичь это испытание, – сказала Маленькая Даффи, – Одно дело – создать злодея, чтобы помочь сконцентрировать чувство национальной цели и борьбы. Но я думаю, что божественный император страны Оз и его главный командир, генерал Дин Гиор, уже считаются врагами Свободного государства Манчкиния. Выяснение того, сколько лет Элли – шестнадцать или шестьдесят один – не стоит того, чтобы поднимать шум в обществе. Какая польза от преследования этой бедной девочки?
– Свободное государство Манчкиния не может добраться до Шелла, тем более жаль, и их сотрудничество с Дин Гиором, похоже, находится в постоянном тупике, – заметил мистер Микко, – Это судилище против Элли призвано выплеснуть национальное недовольство. Дать манчкинцам чувство достижения.
Бррр сказал:
– Значит, это не будет справедливый суд? Ты это хочешь сказать?
– Конечно, это не так. Сама предпосылка обвинений странна. Объединение смертей обеих сестер! Хотя Бастинда Тропп родилась в Стране Манчкинов, она не поддерживала никаких политических связей со своей сестрой Гингемой, и Бастинда проигнорировала возможность захватить власть, как только ее сестра умерла. И суд жевунов, обвиняющий кого-либо в убийстве Злой Ведьмы Востока? Абсурд. Восток находится глубоко в стране Оз. Предпосылка предвзята и доказывает, что здесь требуется не судебное разбирательство, а обвинительный приговор.
– Я с вами, – сказал мистер Босс, – Ничто так не поднимает настроение людям, как публичное обезглавливание.
– Я не изучаю историю, – сказала Малышка Даффи, – но мне не нравится, как все это выстроилось. Момби и князь Джюс, два сильных защитника Страны Манчкинов, сосредоточивают внимание страны на законном нападении на женщину? Настоящие враги Страны Манчкинов – это человек из Изумрудного города и его главный офицер в Тихом озере.
– Полная сучья проблема, – согласился мистер Босс, – Ты никогда не видел этого раньше? И вы жили с монтиями несколько десятилетий? Ты кем был, слепым?
– В ее словах есть смысл, – сказал мистер Микко, который в конце концов в свое время преподавал историю, – Шелл в своих изумрудных башнях, а Дин Гиор отсиживался в Крепости Хаугаарда... два могущественных человека в стране Оз, после сорокалетней истории угнетения Волшебника, которое преследовало поколение моих родителей и их родителей тоже. Прошло шестьдесят лет с тех пор, как Пасториус был свергнут, и, значит, может быть, шестьдесят пять, не так ли, с тех пор, как умерла последняя Озма? В стране с давними традициями матриархата часто правят мужчины.
Маленькая Даффи сказала:
– Вот именно. Если бы жителям Манчкинии нужно было сразиться с кем-то, чтобы доказать свою силу, можно было бы подумать, что они назначили бы кого-то, кто стоял бы за Императора страны Оз немного острее.
Эта Элли кажется бледной заменой.
– Она-то, что появилось, – сказал мистер Босс, – Ты не собираешься отступать и менять ее пол ради более приятного испытания.
– Но Малышка Даффи в чем-то права, – настаивал мистер Микко, – С тех пор как Озма Желчная умерла, оставив своего мужа регентом Озмы и ребенка, Озму Типпетариус, насколько нам известно, в стране Оз была только одна женщина-министр: леди Стелла. И она правила хорошо, но слишком недолго.
Бррр сказал:
– Но в чем смысл судебного преследования Элли?
Мистер Микко ответил с легкой иронией в голосе.
– Борьба за возвращение Тихого озера не будет выиграна в суде общественного мнения.
– Тогда что здесь на самом деле происходит? – спросил Бррр, – Это кажется важным выяснить, хотя бы для того, чтобы найти способ защитить несчастную Элли, – Они сидели в замешательстве, вертя в руках столовое серебро, пока гном не сказал:
– Я часто думал, что демонстрация Часов Дракона Времени предназначена для того, чтобы отвлечь внимание публики от реальной миссии Часов: служить секретным хранилищем, в котором размещалась Гримуатика. Интересно, не является ли этот судебный процесс не столько мероприятием по связям с общественностью, сколько отвлекающим маневром. Происходит ли что-то еще на фронте войны, что Момби не хочет, чтобы мы замечали? Часы могли бы дать нам ключ к разгадке. Будь проклята его прогнившая душа.
На обратном пути к сомнительным удобствам Конюшенного Дома они прошли мимо пивного паба. За своими пинтами маленькие хамы из лагера пели что-то звонкое. Слова были невнятными.
Динь-дон, сучка будет качаться
Как хлопушка на веревочке
Туда-сюда, пока эта сука не сдохнет!
– Что нашло на моих соотечественников? – сказала Малышка Даффи.
– Не бездельничай и не таращись, ты только привлечешь внимание, – сказал Бррр, его старая проблема с раздраженным кишечником угрожала вспыхнуть, – Смотрите вперед, двигайтесь вперед.
– Просто мелодия такая веселая, – сказала Малышка Даффи, – Правда, раньше мы проводили певческие фестивали, но тексты не были такими бешеными.
– Климат времени, – сказал мистер Босс. Они поспешили мимо.
Когда суд собрался утром, зал был заполнен до отказа. Лорд Кокус велел шимпанзе размахивать большими веерами. Створчатые окна были распахнуты настежь, и снаружи собралось еще больше зрителей. Там, из-за плохой видимости и жаркого солнца, можно было заработать кругленькую сумму, проходя среди толпы, покупающей чашки лимонного ячменя. Мистер Микко, который ждал снаружи, позже сообщит, что атмосфера казалась чем-то средним между государственными похоронами и праздником урожая, болезненной и головокружительной одновременно.
Со вчерашнего дня Элли выдали сменную одежду, но выбор, предложенный ей, был не самым удачным. Казалось, на ней была какая-то накидка, сшитая для кого-то с пропорциями бабуина. Рукава были такими длинными, что их можно было бы завязать бантом. Она была похожа на ребенка в ночной рубашке своего отца.
Дама Фегг сегодня на галопе пустилась в расспросы, возвращаясь к теме предыдущего прибытия Элли в страну Оз.
– Вы говорите, что Стелла Чаффри дала вам заколдованные туфли Гингемы и посоветовала вам уехать из города потихому? – спросила дама Фегг, – Ей за многое нужно ответить самой, этой Стелле. Эти туфли должны были принадлежать сокровищнице Страны жевунов.
– Я не могу говорить о мотивах Стеллы, – сказала обвиняемая, – Она просто сказала мне, что Волшебник страны Оз может мне помочь, и что Дорога из Желтого кирпича приведет меня к нему. Для всех я знала, что она занимается туристическим бизнесом и хочет, чтобы я осмотрела достопримечательности.
– Она не дала вам ни вооруженной охраны, ни сопровождения, ни намека на то, что Страна Манчкинов была отделена от Оза?
– Я так не думаю. Но кажется, что это было так давно, и, конечно, все было так ново. И мне действительно понравились эти туфли. Может быть, я не уделяла достаточно внимания.
– Может быть, мисс Элли, вы никогда не уделяли этому достаточно внимания.
Толпа тихо захихикала над этой репликой, как будто это был конец сцены какого-то салонного фарса на сцене Шиза. Но Бррр подумал, что дама Фегг совершила ошибку. До сих пор она не обращалась к Элли «мисс». Начав сейчас, она не смогла бы отступить, и это придавало девушке немного больше достоинства, чем она, казалось, заслуживала, учитывая ее нелепый наряд.
– Дама Фегг, – пропищала Элли, – если бы вас внезапно волшебным образом перенесло в мой дом в Канзасе, как вы думаете, сколько времени вам потребовалось бы, чтобы освоиться с нашими обычаями?
– Это оправдывает предположения, – сказала дама Фегг.
– Вы задаете не те вопросы, мисс Элли, – сказал лорд Кокус.
Ага, подумал Бррр, вот оно: она получила звание мисс Элли. В своей безумно серьезной манере она вызывает уважение у своих врагов, несмотря на них самих. Бррр никогда бы не назвал это харизмой, но, о, у Элли наверняка было какое-то обаяние.
Дама Фегг принялась расспрашивать девушку о нерегулярных действиях на дороге из Желтого кирпича, как они стали известны в народных преданиях. Проведя свою жизнь в достаточной робости перед каждым живым существом и несколькими мрачными неподвижными вещами, Бррр беспокоился о том, чтобы его не запятнали связью с Элли. Но, в конце концов, он был Львом. Лев среди Жевунов. И благодаря хорошей гигиене полости рта у него были все его естественные зубы. Поэтому он выпрямился и вскинул голову, чтобы сделать из своей гривы более впечатляющую прическу, чтобы выглядеть мужественным, даже если это касалось связей с общественностью.
– И Страшила был таким милым и таким услужливым, – сказала Элли, – а потом Железный Дровосек был таким милым. А Лев, когда он появился, был в полном беспорядке, – Она улыбнулась ему так, как будто не собиралась портить его репутацию, то есть если бы у него была репутация, о которой он заботился, – Если я когда-нибудь заберу тебя с собой в Сан-Франциско, я думаю, ты бы отлично там вписался.
– В какой момент вы посвятили их в свое тайное прошлое маньяка-цареубийцы? – спросила дама Фегг.
– Я возражаю. Ведущий свидетеля, – сказал Темпер Бейли, который большую часть времени выглядел так, как будто дремал на своем насесте.
– Они назвали ее ведьмой, эту Гингему, – объяснила Элли, – Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать тот факт, что она тоже была губернатором.
– В вашей целеустремленной кампании по лишению как Страны Манчкинов, так и страны Оз всего банка лидеров вы собрали толпу колабораторов, – настаивала дама Фегг.
– Могу я сказать? – сказал Бррр и встал. Он был примерно в десять раз больше в обхвате и весе лорда Кокуса или дамы Фегг, так что они не могли возражать, хотя дама Фегг с презрением посмотрела на него своими благочестивыми прищуренными, налитыми кровью глазами, – Элли не соблазняла меня планами мятежа или свержения какого-либо правительства. По правде говоря, на том этапе моей жизни я был довольно растерян. Я хотел оставить позади позор некоторых неудачных решений и некоторых тупиковых ситуаций
– Пожалуйста, избавьте нас от мелодрамы, – сказал лорд Кокус, – Мы – суд, а не консультационный центр.
– Мы отправились в Изумрудный город, ваша светлость, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти способ помочь Элли вернуться домой, – сказал Бррр, – Как я слышал, ни у кого в Стране Манчкинов не было никаких блестящих идей по этому поводу.
– Это правда, – сказала Элли, – Но, по крайней мере, в тот раз меня никто не арестовал.
– А затем Волшебник страны Оз, так называемый, завербовал вас в убийстве сестры Гингемы, – сказала дама Фегг.
– Ну вот, этого я не могу отрицать, – сказала Элли, – Волшебник сказал, что Злая Ведьма Востока была чрезвычайно злой и ее нужно было остановить. Я была молода и не подумала спросить: «Остановиться от чего?» Он сказал, что она заслуживает смерти. Он не принял бы мою просьбу о помощи, пока я не убила бы ее.
– Теперь мы кое"чего достигли". Дама Фегг была тверда в своей целеустремленности.
– У меня не было другого выбора, кроме как отправиться на восток, – сказала Элли, – Но у меня не было намерения делать за него грязную работу Волшебника. Разве это ничего не значит? Оставалось либо уехать из города, либо устроиться на работу горничной в одном из самых захудалых районов ИГ
– Чепуха, – сказал Фегг, – Выбор есть всегда.
– Нет, я неправильно объясняю. Я имею в виду, что для меня у меня не было выбора. Ибо до меня дошло, насколько ужасным было случайное столкновение с Гингемой Тропп. Я хотела извиниться перед ближайшей выжившей за мое непреднамеренное участие в гибели ее сестры. Вот почему я поехал на восток. Это, и ни по какой другой причине.
– Вы ожидаете, что мы в это поверим? – Фегг выглядела оскорбленной, – Волшебник, по вашему собственному признанию, просит вас убить Злую Ведьму Востока, и вы выполняете его планы с хитростью и непосредственностью, а затем утверждаете, что вы не виновны в этом деле? Это нелепо, – Она усмехнулась с усмешкой, которая могла бы принести ей награду за актерское мастерство.
– Эй, подожди, – сказала Элли, – Совпадение целей Волшебника и моего опыта в Киамо Ко, замке Ведьмы, не является доказательством моей вины, – Опять совпадение, подумал Бррр. Не доказательство, но и не помощь.
Темпер Бейли снова заговорил.
– Давайте послушаем больше от Льва. Он тоже был на той миссии, не так ли?
Кокус холодно взглянул на Бррра и кивнул.
Лев подумал:
– Если это действительно плохо закончится, что будет с Элли? Со мной?
Он сказал:
– Я не присутствовал при поручении Элли от Волшебника. Я не могу подтвердить то, что он ей сказал. Я согласен с тем, что Волшебник тоже попросил меня убить Ведьму, и об их личных встречах с Волшебником и Страшила, и Железный Дровосек сообщили то же самое. Мы отправились на восток не для того, чтобы выполнить просьбу Волшебника, а для того, чтобы оказать помощь нашему спутнику в дороге, который, как мы все могли видеть, был молод и невинен, если не считать нескольких блесток, недостающих диадеме, если вы понимаете, что я имею в виду.
Элли скорчила гримасу при этих словах.
– А что вы можете рассказать нам об убийстве Бастинды Тропп? – спросил Темпер Бейли.
– Я мало что могу рассказать вам о ее смерти; я не отвечаю за то, чтобы это называлось убийством, – сказал Лев, – Я был заперт в кухонной кладовой с сыном ведьмы Лиром, а к тому времени когда мы сбежали из комнаты и кинулись вверх по лестнице на парапете замка, Элли уже спускалась по лестнице, выплакав все глаза.
– Я так сильно плакала, – сказала Элли, – что выглядела так, будто вылила на себя ведро воды.
– И поэтому вопрос в том, – сказал Бррр, – что там произошло? Неужели Элли убила Ведьму? Нарочно или случайно? Все, что кто-либо из нас знает об этом деле, это то, что с Ведьмой покончено. Она ушла.
– Но была ли она убита?
В комнате воцарилась тишина. Дама Фегг повернулась к Элли, и то же самое сделал Темпер Бейли. Несколько сотен жителей Манчкинии прервали свое вязание или жевание маленьких круглых пирожных на завтрак. Шимпанзе все еще держали свои веера неподвижно.
– Я должен напомнить вам, что вы даете клятву отвечать честно, – пробормотал лорд Кокус, как будто боясь нарушить чары вопроса.
Элли закрыла лицо руками – небрежный жест, учитывая длину ее рукавов. Когда она подняла заплаканные щеки, ее верхняя губа была кремовой от слизи; это выглядело так, как будто она нанесла мазь для депиляции.
– Я верю в то, что нужно брать на себя ответственность за то, что происходит, – призналась она, – Я поверила в это шесть лет назад, и именно поэтому я отправилась в Киамо Ко, чтобы признаться в своей причастности к смерти Гингемы Тропп. И я тоже признаю свою причастность к смерти Бастинды Тропп, насколько я могу быть уверена, что это произошло. Но когда я выплеснула ведро воды на Ведьму, чтобы спасти ее от того, чтобы сгореть заживо в ее черных юбках, то, что произошло, было огромным столбом дыма и шипением, как от сала на сковородке, и Ведьма рухнула среди драпировок ее юбок и клубов дыма. Едкая вонь и жжение в глазах заставили меня отвернуться, и меня вырвало от ужаса и удивления, а когда я оглянулся – хорошо, ее уже не было.
– Убита, – сказала Фегг.
– Ушла, – сказала Элли.
– Это одно и то же?
– Кто может сказать?
– Очень хороший вопрос, – сказал Темпер Бейли, – Кто может сказать? Были ли свидетели?
– Только Тотошка, а он раньше был сильным молчаливым типом, – сказала Элли.
– О, давай не будем снова начинать это хлюпанье носом, – усмехнулась Фегг.
– Старая няня Ведьмы наконец поднялась по лестнице и унесла меня, пока убиралась, – сказала Элли, – Я никогда больше не поднималась туда и никогда не осматривал место смерти. Я была свидетелем ее исчезновения – и, конечно, может быть, это была смерть. Но разве там не было бы трупа?
– Конечно, там был труп, – фыркнула дама Фегг, – Ты уже много раз доказывала, что являешься ненадежным свидетелем. В своем ликовании и облегчении ты просто не проверила, или притворяешься, что не проверяла.
Комната, казалось, немного покачнулась; может быть, из-за жары, а может быть, из-за того, что Элли внсила свое землетрясение в атмосферу. Бррр сел прямо. Темпер Бейли издал серию мелких «кто-кто-кто», но было ли это заиканием или признанием на совином языке, что он недостаточно умен для этой конкретной работы, трудно сказать.
– Прежде чем ты снова убьешь, – сказала дама Фегг, – я увижу, как тебя казнят.
Лорду Кокусу пришлось несколько раз стукнуть молотком. Когда наконец воцарилась тишина, он объявил перерыв в разбирательстве на два дня. Он высказал предположение, что животных следует пригласить выслушать окончательные оценки и суждение Элли, а фермерам-манчкинцам следует решительно призвать своих жильцов и работников фермы проявить гражданский дух и стать свидетелями завершения судебного разбирательства. В конце концов, в Гликкусе убили корову. Существовало такое понятие, как солидарность.
8
Почему перерыв? С точки зрения обвинения, это показалось Бррр неуклюжим ходом. Перерыв может привести к тому, что слух о том, что Бастинда каким-то образом все еще жива, наберет вес и склонит общественное мнение в пользу Элли. Мистер Микко согласился и пришел к выводу, что у Кокуса должна быть веская причина для задержки. Может быть, они пытаются где-то найти свидетеля, кого-то, кто мог бы подтвердить смерть Бастинды, рассказав что-нибудь о местонахождении ее трупа?
– Нелепо, – сказал Бррр. Кто бы это мог быть? В тот ужасный день ни он, ни Лир не поднялись по лестнице к парапету, где умерла Бастинда. Единственными человеческими душами, которые могли бы дать показания о сцене этой трагедии, были сама Элли и старая няня Ведьмы, которая поднялась наверх после того, как Элли спустилась, но отказала Лиру в доступе. Бррр предположил, что это было по доброте душевной; Лиру, в конце концов, было всего четырнадцать лет. И к тому же юный четырнадцатилетний подросток.
Могла ли старая няня Бастинды быть способна на обман любого масштаба? Скрывать Ведьму?... Бррр, я так и думал. Даже тогда няня была ошеломляюще оторвана от реальности. Если бы она была еще жива, ей было бы сейчас больше ста лет. Во всяком случае, Киамо Ко был в тысяче с лишним миль отсюда, по какому бы маршруту вы ни пошли. Они не стали бы выставлять Няню или ее призрак на свидетельскую трибуну.
Тогда, подумал он, а как же Уорра? Вождь летучих обезьян? Насколько знал Бррр, Уорра был аномалией в стране Оз. Он начал жизнь как животное, неспособное к языку, и все же ему удалось выучить его, благодаря помощи Бастинды и, возможно, ее магии. Бррр понятия не имел, сколько сейчас лет Уорре и как долго вообще живут снежные обезьяны. Он спросил мнение мистера Микко, но Обезьяна обнажила свои вставные зубы в Бррр и отказалась вступать в дискуссию по этому поводу.
– Я даже не знаю, какая у меня ожидаемая продолжительность жизни, – огрызнулся он, – как я могу быть осведомлен о продолжительности жизни изобретенной линии, такой как летающая обезьяна?
Даже если бы он был жив, Уорра, скорее всего, был бы слишком стар, чтобы пролететь все эти мили, чтобы выступить в подтверждение смерти Ведьмы, решил Бррр. И свидетельство Животного имело бы только такой вес.
Вечером перед возобновлением судебного разбирательства мистер Босс сказал:
– В отсутствие какой-либо другой подсказки о том, почему Прем Кокус отложил заседание на два дня, мне было интересно, работали ли эмиссары Момби, чтобы получить информацию от Элли теперь, когда ей угрожали казнью.
– Информация о чем? – спросила его жена.
– Разве это не очевидно? – он сказал, – Момби, должно быть, так же заинтересована в том, чтобы найти Гримуатика, как и император. Может быть, она думает, что только что-то такое мощное, как эта книга, могло вернуть Элли в страну Оз, и что Элли что-то знает о ее местонахождении. Угроза смерти может развязать ей язык.
– У Дороти есть один язык, который больше не нуждается в освобождении, – сказала Жевунья. Но Бррр задавался вопросом, был ли мистер Босс прав.
Они совершили ошибку, вернувшись к себе домой пешком через площадь перед Нил-хаусом. Строительные балки были установлены так, чтобы можно было сколотить что-то вроде киоска.
– Они собираются продавать сувениры с надписью «СУД ЭЛЛИ»! Повязки на голову или нарукавные повязки, – догадалась Малышка Даффи.
– Они строят ей маленький домик, на котором она сможет вернуться в Канзас, – сказал мистер Босс.
Тогда они перестали шутить, так как кто-то натянул веревку, а кто-то другой проверил люк.
– Они бы не стали, – сказала Малышка Даффи, вытирая глаза, – Мой собственный народ, такой огрубевший?
В Конюшне она отважилась спросить Враждебную даму:
– Как вы думаете, лорд Кокус прикажет повесить Элли?
– Говорят, она будет раскачиваться, как бел, динь-дон, – ответила вдова, – Так что я хочу, чтобы вы убрались завтра. Мне не нужно, чтобы этот дом приобрел репутацию места, привлекающего ничтожества
– Но я Жевунья! – воскликнула Маленькая Даффи.
– Это довольно низко, – сказал гном, – хотя я не из тех, кто болтает
– Я ухожу, – сказала хозяйка, – Я больше не хочу с вами разговаривать.
– Мы ничего тебе не сделали, – сказала Малышка Даффи, – Я знаю свои манеры. Мы убираем за собой. Послушай, я испеку тебе кофейный хлеб на утро.
Она была почти вне себя оттого, что с ней так обращались ее соплеменники.
Единственным ответом сверху был хлопок двери.
Бррр был сыт по горло. Он удалился в свои покои, откуда до него доносились отдаленные звуки ударов молотка и радостные возгласы, которые раздавались всю ночь, пока рабочие проверяли и перепроверяли свое оборудование.
Независимо от причин переноса, когда судебное заседание возобновилось, на следующий день в Нил-хаусе было еще больше народу. Тысяча жителей Манчкинии окружили здание и высыпали на площадь через парадные двери. Животные, которых фермеры-манчкины уговаривали или запугивали присоединиться к ним, были в основном младшего сорта – котята, детеныши, щенки в тренировочной упряжке. Их сопровождали овцы и дамы с лицами в капюшонах и иногда в шляпках для выезда в город. Человеческий фактор в толпе хихикал и время от времени ржал. Даже измученная старая Коза с бородой на подбородке и жировиком на заднице не вызывала особого уважения в толпе фермеров, торгующих пивными бочками.
– До сих пор в этом живописном городе моих размеров и присутствия казалось более чем достаточно, чтобы я мог пройти сквозь любую толпу, – пробормотал Бррр гному и его жене, – Но жители Манчкинии кажутся гигантскими по своей угрозе, или это только мне кажется?
Мистер Микко сказал:
– Я поворачиваю назад. Эта атмосфера слишком сильно напоминает мне толпы, собравшиеся, чтобы услышать о законах Волшебника о животных, Неблагоприятных для животных. Я могу подождать до вечера, чтобы услышать, что будет дальше. И если мне случится умереть сегодня от гексуса сплетения или бонкуса конкуса, не думайте, что я уйду неохотно. Это была долгая трудная жизнь, с множеством возможностей, но слишком много человеческого уродства. Комната была заполнена до самых стропил, в буквальном смысле, поскольку Манчкины сидели, расположившись на балках. Атмосфера стала мрачной. Кокус прочистил горло, сделал глоток воды и снова прочистил горло, прежде чем хрипло произнести:
– В связи с обстоятельствами на международном фронте мне пришлось ускорить судебное разбирательство. В отсутствие других свидетелей сегодня утром я попрошу адвокатов представить свои окончательные аргументы. Затем я поручу присяжным вынести решение в отношении Элли Смит: виновна по предъявленному обвинению или невиновна по тем или иным обвинениям. Я сохраняю за собой привилегию прислушиваться к советам присяжных и определять, насколько они обоснованны. Позвольте мне напомнить вам, что окончательное решение о правосудии остается в руках магистрата. Дама Фегг, вы можете начинать.
Прокурор, очевидно, был проинформирован об изменении графика. Она пришла, одетая в какую-то темную академическую мантию, которая оттеняла ее железные косы, этим утром скрученные и приколотые к каждому виску предательски выглядящими шипучками для волос. Голосом, наполненным театральными интонациями, возможно, для того, чтобы лучше выносить окна, она в последний раз подозвала Элли к креслу.
Обвиняемая вышла из нижнего этажа обычным способом. Никто не протянул руку помощи, но, по крайней мере, для ее последнего поворота на стенде ей разрешили появиться в своей собственной одежде, ансамбле, который не имел происхождения в стране Оз – юбка из синего бархата с блестящей черной струйной отделкой по подолу, которая через определенные промежутки петляла по талии в виде арабесок, сшитых вручную. Отрезанная до середины голени и подпоясанная широким поясом, она облегала белую льняную блузку с бараньими рукавами. На ее голове под пьяным углом сидел ток, украшенный шипастыми перьями и розами из искусственного льна синего и серебряного цветов. Она несколько раз сжала руки в перчатках, как будто в отчаянии собиралась разразиться плачем.
– Лорд Кокус, – начала дама Фегг, – Адвокат Бейли. Дамы и господа, присяжные заседатели. Дамы и господа из галереи и за ее пределами. Действительно, леди и джентльмены истории: я обращаюсь к вам, – Элли слегка кашлянула, – Да, мисс Элли, я тоже обращаюсь к вам, – сказала дама Фегг с преувеличенной вежливостью, первым неприятным хихиканьем за это утро. Бррр вытаращил глаза на Малышку Даффи и мистера Босса.
– Это судебное разбирательство не заняло так много времени, чтобы нам нужно было пункт за пунктом пересмотреть то, что уже было поставлено перед нами. Поэтому я сделаю краткое резюме для протокола. Я довожу до сведения присяжных, что Элли Смит виновна по обвинению в убийстве Гингемы Тропп и Бастинды Тропп. Виновна ли она также в убийстве той коровы в Гликкусе – это не наша забота сегодня утром.
– Никто не говорил, что это говорящая Корова, – сказала Элли, – Но я вроде как заметила, что ты не всегда обращаешь внимание на это различие.
– Ооооо, – сказали люди в толпе, как будто это был пункт в спорном турнире. Бррр не мог сказать, одобрили ли они это в целом или Элли была слишком близка к дому. Животные, как он заметил, были молчаливы, даже напряжены в своем самообладании.
– Я полагаю, мы установили, что около восемнадцати лет назад в результате падения жилища мисс Элли на Гингему, Выдающуюся Тропп и губернатора Манчкинии, бесспорно, привело к ее смерти.
Хотя в то время Гингема была известна как Злая ведьма Запада, ее почитают за роль в провозглашении независимости Манчкинии. Следовательно, Элли Смит виновна в убийстве матери нашей страны.
Наша дорогая Страна Манчкиния.
– А вот и свалка, – пробормотал мистер Босс Бррру, – Я чувствую его запах.
Дама Фегг покинула круглый постамент, с которого она проводила большую часть своего обследования.
– Мы маленький народ, – сказала она, – Еще до того, как большинство из нас родилось, регент Озмы, Пасториус, начал работу по подавлению нашей родной независимости, переименовав Бугристые Луга в южном Гиликине в Изумрудный город. Пасториус планировал ранние этапы того, что должно было стать дорогой из Желтого кирпича. Его работа, какой бы невинной она ни была, была готова к использованию Волшебником страны Оз. До тех пор, пока Гингема Тропп не унаследовала мантию Возвышения, отвергнутую ее сестрой Бастиндой, мы были в плену у сил того, что сейчас называется страной Оз. Таким образом, недавняя история Манчкинии – история, в которой многие из нас родились, – чаще всего изображает нас слугами богатых, рабочими в поле, слугами под лестницей, комедийной труппой карликов.
В комнате воцарилась мертвая тишина, как у людей, так и у животных.
– Маленький, да, – сказала дама Фегг, возвращая себе возвышение для акцента и принимая позу, – маленький, но не незначительный. Мы принимаем от наших предков руководство нашей дорогой Страной Манчкинов. Кости наших предков усеивают землю, которую мы пашем. Земля, которую они покрыли плиткой, виды, которыми они дорожили, принадлежат нам. Мы никогда не позволим ни одному захватчику, будь то Элли Смит или мессиары Изумрудного города в Замке Хаугаарда, злоупотреблять нашей свободой и конфисковывать нашу священную землю. Со склонов Скальпов на север, где гликкуны все еще добывают изумруды...
