Текст книги "В стране Оз (СИ)"
Автор книги: Александр Метлицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 41 страниц)
Лир взвалил Гримуатика на спину. Когда он пытался положить его в ящик в Часах или на полку, ящик не открывался или полка ломалась. Ставни не закрывались из-за нового вздутия косяков. Даже в своем параличе Часы умудрялись иметь свое мнение. Часам больше не нужен был Гримуатика.
Однажды победившее племя карликовых бородавочников прошло мимо, обнюхивая колеса повозки и мочась повсюду. Тэй зашипел и прыгнул на мертвую морду дракона, и Лев даже в испуге выпрямился во весь рост. Повозка покачнулась, накренилась и, казалось, вот-вот рухнет набок, пока Нор не сорвала с себя шаль. Она дала бородавочникам хлопковую взбучку, на которую они просто рассмеялись, прежде чем продолжить пробираться сквозь подлесок.
В другой день компаньоны застали врасплох медведя, делающего что-то прямо-таки порнографическое с безымянным ульем меда. Бррр чуть не сказал «Каббинс?» на случай, если это был его старый друг, но Медведь-Гиликин не забрел бы так далеко на юг, и, поскольку этот медведь не проявил способности стыдиться, он не мог быть говорящим Медведем.
Нор снова сняла шаль и обернула ею голову Рейны, закрыв глаза, чтобы та не слишком пристально рассматривала неуместное.
– Действительно, это отвратительно, – сказала Маленькая Даффи, – Дикая природа.
– Отвратительно? Изобретательно, – Мистер Босс оживился впервые за несколько недель и толкнул локтем свою жену, – Может быть, если мы когда-нибудь доберемся до торгового поста, мы сможем вложить деньги в горшочек меда, дорогая, и устроить медовый месяц.
Гусь стал бардом советов.
– Хорошее место для лагеря, – сообщал он, или, – Впереди длинный склон, нам придется идти медленно, – или, – Дождевые тучи на горизонте; лучше остановиться днем здесь, где еловые ветви дадут нам укрытие, – Или даже, – Скаркс, проходящий позади нас, давайте увеличим скорость на случай, если они решат, что хотят стейки из Льва на ужин.
День за днем. Зима отступала, но неохотно, с ледяной скоростью. Наконец, начало лесного цветения, эти смелые ранние наземные маркеры, такие как филаретты и подснежники.
Однажды днем Искинаари сообщил, что они приближаются к краю большого озера. Сначала спутники подумали, что они, возможно, повернули обратно на запад. Но Искинаари сказала, что не видит никаких признаков жилья, никаких кораллов или деревень. Просто голые скалы вокруг плоской черной воды, лишенной белых барашков. Лишенный даже популяции птиц.
– Тогда Келлское озеро, – сказал гном, – Ух. Я видел его один или два раза раньше. У меня от этого мурашки по коже.
– Почему? – спросила Рейна, чей опыт общения с озерами касался только воды Отдыха.
– Это мертвое озеро, мертвое, как половики. В нем ничего не плавает. Ни рыба, ни лягушка. Ничто живое не плавает на нем, ни водяной скит, ни лист кувшинки.
– Мы должны сделать небольшой крюк, – сказала Нор, – В тот раз, когда мятежники-жевуны заставили эковаров вернуться в Келсское озеро, солдаты не столько утонули, сколько... растаяли. Келсское озеро обладает некоторыми свойствами кислоты. Холодная кислота. Нам сказали, что это сдирало кожу с их костей, даже когда они бились.
– Ну что ж, это ставит крест на наших надеждах попрактиковаться в синхронном плавании, – сказал Бррр, – О, хорошо. Что бы ни говорили обо мне в колонках, мне никогда не нравилось разгуливать по пляжу в майке и тайнике-сексе.
– Как озеро может быть мертвым? – спросила Рейна, – Или как оно может быть живым?"
Маленькая Даффи сказала:
– Кто-то из племени Скроу сказал мне, что легенда гласит, что там живет Кумбрисия, богиня-демон. Или умер там. Или что-то в этом роде. Может быть, у нее есть только летний дом. Я не помню.
– Кто такая Кумбрисия?
– Остановись, – сказала Кэндл, – Детям не нужно знать такие истории
– Да, они знают, – сказала Гусыня, – Кумбрисия, маленький гусенок, – это противоположность Лурлины в самых старых сказках о стране Оз. Она – проклятие, она – проклятие, она всегда замешана, когда что-то идет не так...
– Она там, когда шнурок лопается, когда ты пытаешься убежать от всадников равнин, – сказала Нор.
– Она-то, что дышит оспой на одышливого ребенка, для которого припарка, как ни странно, не сработает, – сказала Маленькая Даффи.
– Она – это зуд, до которого ты не можешь дотянуться, – сказал мистер Босс.
– Остановись, – сказала Кэндл, – Я серьезно
– Не раньше моей очереди, – сказал Лев, – Кумбриция – это то, как весь мир выгибает бровь, глядя на тебя, прежде чем ударить тебя. Где она, спросите вы? Только не в озере. Только не в оспе. Ни в шнурке, ни в лошадиных копытах. Она находится во взаимодействии эффектов, не более того. На перекрестке возможностей, хихикая над нами в нос.
– Ты напугаешь ребенка этой ерундой! – Кендл закричала на них. Они чуть не рассмеялись, услышав, как она повысила свой высокий звонкий голос, но выражение ее лица остановило их.
Извиняясь, хотя он и не присоединился, Лир сказал:
– Но, с другой стороны, есть Лурлина. Душа... благодати... благодати, и...
Мистера Босса Кендл не испугала.
– Никто не верит в Лурлину. Богиня добра? Забудь это. Она делает перерыв на сигарету с прошлого года. Она исчезла так же, как и Безымянный Бог. Конечно, в рассказах она была достаточно хорошенькой, но как только она закончила вдыхать зелень в каждый уголок страны Оз, она исчезла. Боюсь, во втором акте возврата не будет.
– Я ненавижу тебя, – сказала Кэндл. Она схватила Рейну за руку, и Рейна попыталась вырваться, но на этот раз Кэндл не позволила ей.
– Что ты ненавидишь, так это мир, – спокойно сказал мистер Босс, – Мы так же непорочны в разговорах об этом, как непорочна оспа или шнурок на ботинке. Что вы ненавидите, так это то, что ваш ребенок застрял здесь. Ну что ж, привыкай к этому.
Единственный выход – это последний.
– В лоно Лурлины, – пробормотала Маленькая Даффи.
– И держу пари, что это колючая грудь, – сказал гном.
Лир снова открыл рот, но обнаружил, что больше ничего не может сказать. Не было никаких извинений за то, как устроен мир. Только приспособление к этому, и в то же время обязательство – каким-то образом – не сдаваться. Не отказываться от Рейны и ее шансов – какими бы они ни были. На самом деле, не отказываться ни от кого.
– Я хочу увидеть мертвое озеро, – сказала Рейна.
– Оно не причинит тебе вреда, если ты не подойдешь к нему, – сказал гном.
Но они шли, разговаривая, и вдруг перед ними открылось Келсское озеро. Его серость под прекрасным голубым небом, казалось, омертвила всю округу. Лес не рос в радиусе ста ярдов от него. Песчаные окраины и обрывы скал были пустынны. Никаких желтых волынщиков, никаких тростников, никаких прыгающих песчаных эльфов. Ни ветерка, ни отражений. Возможно, запах соли и железа.
– Я знаю много семей, которые заплатили бы хорошие деньги, чтобы отправить своих детей в летний лагерь, разбитый на этом берегу, – пробормотал мистер Босс.
– Хватит, уже, – сказала Малышка Даффи, – Прекрати. Это слишком отвратительно. Как-то так.
Искинаари снова взлетела и сделала круг. Они благополучно вернулись и ждали на известняковом выступе примерно в двадцати футах над озером. Гусь поднялся, сделал вираж, снова поднялся. Когда она вернулась, то оказалась потрясенной.
– Чувствуется почти магнитное притяжение, – сказал она им, – В солнечный день я обычно могу прокатиться на восходящих потоках над водоемом, но эта вода работает наоборот. Давай не будем здесь задерживаться.
– Какой путь кажется самым безопасным? – спросил Лир.
– На северо-запад, – ответил Искинаари, – Держим озеро справа от нас. Мы наткнемся на дубовый лес, который тянется вдоль водораздела между Келсским озером и Тихим озером. Это все, что мы можем сделать вместе. Если лес не будет охраняться пограничными патрулями, те, кто направляется на спасательную миссию, могут проскользнуть сюда на запад и снова оказаться в Стране Манчкинов, недалеко от берегов Тихого озера. С еще одним сильным толчком. Все в порядке?
Они должны, да. Они бы так и сделали. Однако, когда они повернулись, чтобы оставить Келсское озеро позади, пара бродячих бородавочников, которые, должно быть, следовали за ними последние несколько дней, выскочили из подлеска вверх по склону.
Бородавочники Кумбрии: невинно беспокойные, как и все аспекты мира.
Они метнулись под повозку и между ног Льва, сильно напугав его, но напугав Тая еще больше. Они на мгновение поймали выдру, прижали ее к земле на краю обрыва и мило поиграли с ней, готовясь забодать ее. Бррр изогнулся в своих оглоблях. Остальные закричали и замахали руками. Рейна бросилась вперед, между хрюкающими ужасами, и ударила одного из них по лбу своим панцирем. Она не сломалась, но из глазницы этого существа хлынула кровь.
Рисовая выдра вырвалась на свободу и нырнула к ноге Рейне, вскарабкавшись по ее бедру на плечи. Второй боров напал на Рейну. Лев был ближе всех и первым встал на защиту. Выпустив когти, он содрал половину шкуры с бородавочника, который зарычал от ярости и удивления. Рейна бросилась в объятия Кэндл и Лира. Когда Лев повернулся, чтобы проверить, нет ли первого бородавочника, на случай, если он готовится к очередному финту, Часы на повозке вышли из равновесия. Сменная ось, вырезанная из крыла дракона из салоувуда, наконец-то прогнулась. Колесо прогнулось внутрь. Морда дракона задралась к небу, словно пытаясь в последний раз вырваться со своего привязанного поста на этом театре рока. Его сломанные крылья хлопали, но не было ветра, который можно было бы поймать, только не в этой могильной земле под открытым небом. Медленно, а затем все быстрее Часы неслись вниз по склону в сторону Келсского озера. Колеса и вал, храм судьбы, украшенный циферблатом часов в полночь и драконом наверху – и Лев, все еще привязанный к нему.
Карлику удалось частично спастись. Потащенный вниз по склону, он все же сумел вытащить свой кинжал из какой-то внутренней сумки и разрезать кожаную сбрую. На песках, которые смещались, вступая в сговор с гравитацией, чтобы затащить их в мокрую могилу, Бррр пытался вырваться. Лев убежал, гном проскочил мимо, но Часы сорвались с обрыва. Бррр повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как колеса, карета, театр и, наконец, Дракон Времени исчезают в маслянистых глубинах. Последнее, что они увидели, был его красный красный глаз, пока черная жидкость не заслонила то последнее видение, которым он мог бы наслаждаться.
– Леди рыба наконец"то заполучила меня, – пробормотала Рейна.
И когда Лев отдышался – несколько часов спустя – он подумал: может быть, именно поэтому Часы сказали карлику избегать брать в помощницы девочку. Он мог видеть в этом решении возможность своего собственного уничтожения. Когда мы ослушались его – он отключился. Он больше не принимал Гримуатика. Для Часов, таким образом, это был только вопрос времени.
11
Это был конец компании «Часы Дракона времени». Четыре дня спустя они приготовились к расставанию.
Гном не выразил никаких предпочтений. Пересечь страну Манчкинов или на север, вглубь страны Оз – теперь это не имело значения. Часы умерли, и Гримуатика перешел к Лиру.
– Приезжай в Страну Жевунов, – предложил Лев, – Без Часов, которые замедляют нас, или книги, которую нужно охранять, какой вред может нам причинить? Если нам нужно убежать от пограничного патруля, я легко понесу тебя и Малышку Даффи на спине, – Он удержался от того, чтобы сказать: «Ваше пребывание в качестве надзирателя за детским садом закончилось». Он был обязан гному своей жизнью.
В любом случае, Страна Манчкинов была бы безопаснее для Льва, которого в стране Оз все еще можно было бы считать отступником от его миссии по обнаружению Гриммуара. Бррр намеревался отправиться в Брайт-Леттинс, или в Колвен-Граундс, или еще куда-нибудь, где будет проходить суд над Элли. Он всегда считал Элли немного тупицей, но не злонамеренной. Может быть, он мог бы ей помочь. Было бы хорошо помочь кому-нибудь. Он начинал понимать, что не может сделать для собственной жены столько, сколько ему хотелось бы. Он не мог вычеркнуть из ее истории ни утешением, ни магией тот факт, что она провела часть своего детства в тюрьме. Он не мог излечить ее. Но он мог, вполне возможно, сделать для Элли то, чего не смог сделать для Нор.
Которую он теперь оставит позади. Но нет, они оба пообещали друг другу верность, навсегда.
Маленькая Даффи, со своей стороны, очень хотела вернуться в свой дом после всех этих лет. Она эмигрировала ребенком, поступив в монтии после пребывания в приюте для неизлечимых в Изумрудном городе, но в это тяжелое время возвращалась замужней женщиной. Она была готова встать на крепостных валах своей родины и плюнуть в глаза любому долговязому мессиру Изумрудного города, который мог бы этого заслужить. До тех пор, пока у нее была лестница, на которую можно было встать, для высоты.
Она держала мужа поближе к себе. Что бы он сделал, кем бы он оказался теперь, когда Гримуатика был отдан Лиру, а Часы Дракона Времени стали историей? Может быть, он найдет ее кузенов-манчкинов приветливыми и приспособится к домашней жизни. Может быть, когда неприятности закончатся, они поселятся в доме ее детства в Центре Мунка или даже в Фар Эпплерью, ближе к Гликкусу. Возможно, мистер Босс обнаружил бы, что у него есть родство с тролами – народом гликкуса, которые не занимались сельским хозяйством, а добывали изумруды для пропитания. Маленькая Даффи не знала. Часов там не было, чтобы давать им советы. Им придется наверстывать упущенное по ходу дела.
Однако она была рада, что собрала в нескольких личных карманах немного маковой крошки с большого красного цветка в рукаве Гастила. Она обнаружила, что при умеренном использовании это пригодилось для продвижения ее бедного обиженного мужа вперед.
Спутники попрощались в дубовой роще. Длинные нити новой поросли, на кончиках которых формировались желуди, роняли между собой что-то вроде безмолвного дождя. Открытая комната, увешанная струнами арфы. Пока спутники стояли там, неохотно расставаясь друг с другом, по лесной подстилке пробежал ветерок. Он перебирал струны дубовых ветвей, тихая и звенящая музыка, оркестровое воплощение того настроения, которое царило в них.
– Тебе будет тем лучше, чем дальше ты будешь от битвы, – сказал Лиру Лев, – Но, взяв пример с сестры Доктора, не говори мне, куда ты идешь. Будет безопаснее для тебя, если мы не будем знать.
– Я и сам не знаю, – сказал Лир, – У меня есть пара идей, но время покажет. Мы хотели бы пойти с вами на защиту Элли. Но это слишком опасно.
– Это не шутка, – ответил Лев, – Если ты покажешься в Брайт-Леттинс, жители Манчкинии могут внушить тебе, что ты должен принять титул пресвитера Манчкинии, хочешь ты этого или нет. Ты дашь Манчкинии преимущество. Твоя инвеститура сделает недействительными притязания Императора Шела на Манчкинию. Это было бы небезопасно для тебя, и уж точно небезопасно для Рейны.
– Мы еще не закончили держать ее в тайне, – согласился Лир.
– Мы никогда с этим не закончим, – добавила Кэндл, – Я думаю, что это будет нашим проклятием.
Нор опустилась на колени перед Львом и заговорила так, словно обращалась к своим коленям, а не к мужу.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, но это к лучшему. Вы делаете на суде ту работу, которую я сделала бы, если бы могла. Публичное заявление выше моих сил, в любом месте. И я еще могу быть полезной, помогая заботиться о Рейне. Если Лир и Кэндл когда-нибудь узнают, если к ним как-нибудь обратятся, я смогу заступиться за Рейну. В конце концов, она моя племянница
– Я знаю, – сказал Бррр, – Она ближе к тебе, чем я.
– Это не то, что я имею в виду, – сказал Нор, – и, кроме того, это неправда. Никто не ближе мне, чем ты. Но она в большей опасности. Однажды она вырастет. Она может быть в безопасности раньше, чем мы думаем. Мы еще встретимся.
Лир взял сестру за руку, не соглашаясь с ней.
– Дорогие друзья. Пока в стране идет война, ни один живой гражданин не находится в безопасности. Если мы решим снова найти друг друга – а у нас, возможно, никогда не будет такого выбора, – давайте договоримся использовать Алтарь Божьей Коровки в качестве почтового отправления. Мы можем оставлять записки друг для друга на бумаге, отягощенной любимым камнем Рейны – тем, на котором вырезан крошечный вопросительный знак, изображающий голову лошади. Согласны?
Все они кивнули. В этой предательской стране часовня казалась таким же безопасным местом встречи, как и любое другое.
– Пора идти, – сказал Лир.
– Проверяй каждый раз, когда Гусь пролетит над головой, – сказала Искинаари Льву, – Если я потеряю самообладание в твоем направлении, это не личное.
Она спрятала голову под крыло, притворяясь, что работает над ничтожеством, чтобы сохранить лицо перед лицом сильного чувства.
Рейна не вышла вперед, чтобы попрощаться с Малышкой Даффи или мистером Боссом. И она не смотрела на Бррр. Но она, казалось, понимала, что нужно двигаться дальше, даже если и не понимала почему. Она положила бабушкину метлу на землю. Она поставила свой шелл на землю рядом с ним. Она подошла к Трусливому Льву. Она не протянула руки для объятия – как девушка может обнять Льва?
Ее руки лежали прямо по бокам, как будто она была членом военной охраны на дежурстве. Она наклонилась вперед и деревянно прижалась к Львиной щеке, гриве и лбу. Она не плакала, но прислонилась к его лицу, когда он плакал за них обоих.
IV
Суд над Элли
1
Ночью Лев и пара его товарищей без происшествий проникли в Страну Манчкинов. Они свернули на север, избегая крепости Хаугаард и тех обиженных озерных деревень. Тихое озеро и Сосновые пустоши остались позади. Было чертовски приятно шагать по ухоженному участку кирпичной дороги Йелоу. Свободное государство Манчкиния, возможно, близится к банкротству, но доверяйте маленьким фермерским людям, чтобы их голубая черепица была очищена от птичьего помета, а помидоры были посажены на кол, как если бы они были призовыми благотворительными фондами.
– Жители страны жевунов, – сказала Малышка Даффи, – называют это время года Временем посева.
– Я понимаю, почему, – сказал Бррр. Казалось, это опровергало тревогу военного времени, плевало ему в лицо, этой щедрости Страны Манчкинов. Миля за милей пастбища, покрытые зеленой бахромой. В загонах кружится голова от птичьего пения и мутнеет от насекомых. Луга, патрулируемые фермерами, благодаря случайным приспособлениям tiktok на его колесах, шкивах и тяговых ремнях.
– Мерзость Гиликина на полях Жевунов – это мое партизанское чувство, – сказала Маленькая Даффи.
– Техника в обмен на зерно. Это называется свободная торговля, – сказал Бррр.
– Называй меня старомодным, но я предпочитаю традиционное пугало. Есть ли шанс, что мы столкнемся с твоим другом? Может быть, он тоже направляется спасать Элли?"
– Сомнительно. У него хватило ума покончить с этим делом начисто. Что касается меня, то я слишком большой трус.
– Ммм, – сказал мистер Босс, который был настолько самоуверен, насколько он стал в эти дни.
– Неудивительно, что эта часть Страны Манчкинов известна как Корзина с Кукурузой, – сказал Лев. Он видел только самые захудалые уголки, труднодоступные места, куда Животные отступали поколение или два назад, когда Оз вышвырнул их из закона и торговли, а также из более тонких эшелонов банков и колледжей. Теперь он видел Животных в полях больше, чем ожидал. Правда, они были скорее трудовыми, чем управленческими. Но это все еще была работа.
– Они вычищают что-нибудь на пути к разделению прибыли?
– Я не могу сказать, – пыхтела Маленькая Даффи, – Я покинула Страну Манчкинов много лет назад, еще до притока новой рабочей силы. Почему? Вы ищете работу батрака после того, как мы разберемся с этим делом о суде над Элли?
Ну, он не был таким. Он выполнял свою долю фермерской работы на фермах по производству носовых платков на юге. Едва существующие предприятия. Он таскал навоз и приносил небольшие разбрызганные урожаи. Ему заплатили морковью прошлой зимы, и ему одолжили одеяло, кишащее блохами, чтобы спать под ним. Никто не разговаривал с ним в течение семи лет, и это его вполне устраивало. Но всегда ли центральная Страна Манчкинов была такой процветающей?
Он не заметил. Слишком отвлечен ненавистью к себе.
С каждой милей Маленькая Даффи становилась все более дерзкой. Она сказала им, что родилась недалеко от конечной остановки Йелоу-Брик-Роуд – Центра Мунка. Из семьи фермеров, конечно. Один из четырех или пяти братьев и сестер, имена которых она сейчас не могла вспомнить. До этого она ездила по Йелоу Брик Роуд только один раз, когда была подростком и начинала работать студенткой-медсестрой в Брайт-Леттинс.
– Тогда это была всего лишь деревушка, – сказала она, – в верховьях притока реки Манчкин. Я не могу дождаться, когда увижу, как он превратится в столицу.
– В любом случае это не будет похоже на ИГ, – сказал Лев, – Это место так отличается от Оза. Я удивляюсь, что жевуны когда-либо хотели, чтобы ими правил Изумрудный город.
Маленькая Даффи ответила:
– Гингема Тропп добилась известности, используя провинциальную идентичность, которую жители Манчкинии всегда чувствовали, но подавляли. Мы никогда не доверяли жителям страны Оз даже до отделения. Мы не такие, как вы
– Ну, я Животное, – сказал Бррр, – но я понимаю вашу точку зрения.
– Я тоже больше не такой, как я, – сказал гном.
– И дело не только в росте, – сказала Малышка Даффи, – Многие жевуны такие же толстокожие, как и другие жители страны Оз.
– У многих из нас внутри брюк больше талера, чем снаружи, – сказал ее муж.
– Заткнись, ты, – сказала Маленькая Даффи, но с любовью. По крайней мере, он был словесен.
Несколько дней спустя они подъехали к новой столице по ряду низких мостов, перекинутых через оросительные каналы. Что-то вроде парка отдыха для семей, подумал Бррр. Яркий Леттинс не был ни сверкающим и ярким, как Изумрудный город, ни древним и наполненным характером, как Шиз, столица Гиликина. Но он украшал пейзаж своей собственной фирменной уверенностью Манчкина. При таком подходе на расстоянии создавался эффект скопления детских строительных блоков: крыши из чешуйчатой черепицы синего или сливового цвета. Войдя в город, путешественники обнаружили здания из покрытой камнем штукатурки, окрашенные в оттенки серого и песочного.
Многие сооружения были соединены арками над улицей, создавая серию открытых камер, площадей, переходящих в аллеи, выходящие на площади. Приятный, гостеприимный.
И чистый? Сточные канавы проходили под железными решетками рядом с ограждениями на улицах, унося всевозможные отбросы. Окна прозрачнее горного льда. Здания достигали трех с половиной этажей, по-видимому, по диктату, хотя, поскольку это были манчкинские этажи, они были не очень высокими.
– Где живут люди и животные талера? – спросил Бррр.
– Не здесь, – был ответ, который они получили как от хозяйки дома, так и от хозяина гостиницы. Через некоторое время кто-то направил их в гостиницу для животных в более убогом районе. По сообщениям, это было единственное место, где животные и люди могли найти комнаты под одной крышей, с вывеской снаружи с надписью «КОНЮШНЯ». Вход для людей и животных талера был предусмотрен через боковую дверь с надписью «ДРУГИЕ».
– Ну что ж, я ждал почти четыре десятилетия, чтобы решить, кто и что я, и наконец-то наткнулся на ответ, – сказал Бррр, Я Иной. Но как мы будем платить? Маленькая Даффи вытащила из какой-то потайной сумочки под передниками пачку сложенных банкнот, – Ого, ты что, торговала маковой пылью за нашими спинами? – спросил Бррр, когда увидел пачку.
– Прежде чем покинуть монтий несколько лет назад, я посетила его сокровищницу, – сказала она, – Я догадалась, что сестра Петти Кэш бросила свой тайник, когда она и другие спасались бегством, спасая свои жизни. У меня еще никогда не было необходимости их тратить.
– Разве это не воровство?
– Я считаю это платой за тридцать лет самопожертвования.
– Я не жалуюсь.
Хозяйкой гостиницы была удрученная вдова, переживавшая трудные времена. Принимаю жильцов по нужде. Она возненавидела их с самого начала. Но арендная плата есть арендная плата.
– Твоему старому приятелю нужно отдохнуть, – сказала она Маленькой Даффи, взглянув туда, где мистер Босс прислонился к стене, – Он не местный. Он болен, да?
– Он гном. Он приходит вот так, – сказала Маленькая Даффи, – Это было долгое путешествие. Мы будем благодарны, если вы возьмете наш ключ и найдете нашу комнату
– Вы двое просто поднимитесь по лестнице. Рядом с моей комнатой, чтобы я могла приглядывать за тобой, если ты что-нибудь затеяешь.
– Как тебя зовут, чтобы я мог произнести его во время дикого секса? – спросил мистер Босс. Сварливость заставила его ожить.
– Вам не понадобится мое имя. Я занимаюсь бизнесом только до тех пор, пока не закончатся неприятности. Я не оставляю заведение без присмотра. А теперь я буду благодарна вам за то, что вы избегаете обезьяньих дел в этом хостеле.
– Я назову тебя Враждебной Дамой, – сказал мистер Босс, ухмыляясь, чтобы показать свою испачканную табаком улыбку.
– Я буду рад помочь тебе подмести. Я могу удалить занозы, немного испечь, – поспешно сказала Маленькая Даффи, – Мы будем идеальными гостями, поверь мне.
– Ты, – сказала хозяйка Льву, – твоя комната на заднем дворе. Вниз по алее. Не расчесывай свою гриву в общественных местах, у меня есть сигналы тревоги.
– «Ах, мало что изменилось для Животных, подумал Бррр». Его комната, хотя и была отдельной и скудно оборудованной, была достаточно чистой.
На следующий день был базарный день в Брайт-Латинсе. Центральный район был плотно забит торговцами и покупателями. Действительно, много – горы детского сквоша, кучки весенних ягод, таких как паклегем и бусы королевы.
Листья салата были такими свежими и нежными, что можно было поднести листья к свету и посмотреть сквозь них. Однако, несмотря на изобилие, торг был ожесточенным. Голоса повысились с обеих сторон, продавца и домохозяйки.
– В этой толпе не найти лишней монеты, – пробормотала Малышка Даффи. Один разъяренный торговец перевернул тележку со своими собственными дорогими верхушками белой спаржи и позволил своей свинье съесть их, а не купить за те гроши, которые были предложены. Свинья щеголяла единственной довольной ухмылкой, которую Бррр видел все утро.
Новоприбывшие устроились на одиннадцать часов в кафе, надеясь услышать что-нибудь полезное. Фермеры бормотали о погоде, ценах, ходе войны. Были сказаны слова о князе Джюсе, когидском воине, и о Момби, главе правительства. Малышка Даффи заказала чай, пиво и речных креветок в эстрагоне. Они ели в тишине, прислушиваясь ко всему, чего они стоили.
– Они никогда не заставят нас голодать, – сказал один старый бородатый мужчина с протезом уха, сделанным из жести, – Они могут откачивать всю воду, какую захотят, из нашей драгоценной воды для отдыха, но пока наши фермы находятся выше по течению озера, у нас не будет недостатка в воде, а значит, и в еде.
– Мы должны запрудить реку Манчкин и осушить озеро, – сказала официантка, усаживаясь за свое пиво.
– Мы не могли осушить это озеро никаким чудом. Он питается стоком Великих Келов, – возразил кто-то, – Это часть обоснования того, что ИГ в первую очередь потребовала воду.
– Как этот Джюс удерживает силы ИГ в крепости Хаугаарда? – спросил Бррр. Местные жители-жевуны переглянулись. Может быть, подумал Бррр, Животные не разговаривают через столики кафе с людьми, которых они не знали в обществе.
– Лев задал тебе вопрос, – сказала Малышка Даффи, – Красиво.
Старик с подозрением посмотрел на их невежество. Он погладил свою бороду цвета ириски, расчесывая ее пальцами.
– Джюс, он мог бы удержать крепость Хаугаарда, ты это знаешь. Он почти неприступен. Узкие окна высоко наверху и пара окруженных рвом входов. С их численным превосходством мессиары ИГ кишели на берегу озера у крепости, видите ли, и силы князя Джюса устроили красивое шоу, отразив их – но только в качестве приманки. Как только нападавшие поднялись на крепостные стены по лестницам и веревкам, натянутым на стрелы, Джюс начал быстрое отступление, которое он планировал. Основная часть наших сил, удерживавших крепость Хаугаарда, отступила со стороны суши, сжигая на ходу деревянный настил у входа в ров. Конечно, не все выбрались, и головы наших мучеников-патриотов были сброшены в ров на несколько недель после этого и болтались там, как мускусные дыни. Но стратегия Джюса сработала. Он упаковал высшее командование Изумрудного города, генерала Дин Гиора, как они его называли, и сливки его войск тоже. Он не может уморить его голодом, как не может помешать доставке припасов на озеро флотилиями того или иного рода. Но он может помешать ему уехать по суше. И если бы он уехал через озеро – хорошо, это было бы отступлением, чистым и простым. Нет, он загнал его в угол, как кошка, играющая с мышью из кладовой.
– Блестяще, – Глаза Маленькой Даффи светились гордостью.
– Это тупиковая ситуация, не притворяйся иначе, – сказал самый разговорчивый из местных жителей, – Где вы все были, что для вас это новость?
– Занимаюсь миссионерской работой, – быстро сказала Малышка Даффи, прежде чем Бррр смог запнуться или что-то сказать, – Момби здесь?
– Говорят, что она проживает в Колвен-Граундс.
– А Элли? – спросил Бррр, – Ее скоро ждут?
Они не знали, о чем говорил Бррр.
– Элли? Ее? Мы больше не увидим таких, как Элли. Не в этой жизни.
– Если она придет сюда за пинтой пива, я возьму с нее тройную плату, – пообещала официантка и откусила фартинг, которым расплачивалась Малышка Даффи, – Ей придется за многое ответить, за то, что она сбила с ног нашу леди-губернатора, как она это сделала.
Старый фермер пожурил официантку.
– Ты недостаточно взрослая, чтобы помнить Гингему Тропп. Эта Элли, возможно, и играла быстро и свободно с правительственными деятелями, но в те времена было довольно много песен и танцев. Люди падали на колени в знак благодарности за свое освобождение из рабства.
– Жевунам не нужно слишком далеко ходить, – сказала официантка, размахивая тряпкой по столу, – Кто вообще может говорить, когда мы стоим на коленях?
– Ну, она была издалека, эта девушка, – настаивал фермер.
– Носить деревянный дом вокруг себя в качестве своего рода защиты. Странный ум в этом ребенке.
– Она не была такой уж умной, – сказал Бррр, слишком поздно осознав, что и он тоже.
– У тебя есть своя точка зрения? Слушай, ты не тот Лев? Трусливый Лев, как они его называли? Один из лакеев Элли? Скажи, что это не так
