Текст книги "В стране Оз (СИ)"

Автор книги: Александр Метлицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)

  За исключением, немного, его самого. Что было чертовски неловко в данных обстоятельствах. С ее родителями и тетей, хандрящими вокруг в поисках обрывков внимания. Но девушка не была на это способна. Или они ее просто не интересовали.

  Чего они все ждали в этом Алтаре Божьей Коровки, когда Разгар Лета сменился Жатвой, а Жатва сменилась Маскарадом? Были ли они все приклеены к Рейне, как будто она могла дать им знак?

  Неужели спутники Часов должны были задерживаться бесконечно? Вопрос стал спорным, когда повалил снег, и они были более или менее скованы льдом. В последние месяцы они уже не были настоящими гостями. Но и дома их тоже не было.

  Лев слушал, как Лир и Кэндл разговаривают друг с другом на закодированных аббревиатурах, которые придумывают пары. Он не мог понять, что такое Кэндла – шифр, да и только. Но он помнил Лира с давних времен, с того времени, когда Бррр прибыл вместе с Элли и другими спутниками в замок Злой Ведьмы Востока. Летающие обезьяны! От них у него мурашки побежали по коже. Сумасшедшая старая няня, которая, тем не менее, казалась самой здравомыслящей из всех. Таинственным образом Элли победила Ведьму, пока Лев и Лир были заперты в кладовой. Затем началось их долгое путешествие обратно в Изумрудный город.

  В то время Лир был самым маленьким из них – жилистый, с пещерной грудью, похожий на марионетку ребенок. Тончайшие волоски на верхней губе, надтреснутый голос, косые взгляды на Элли, словно он не мог поверить в свою удачу, но еще не знал, хорошая это удача или плохая.

  Лев не ожидал, что когда-нибудь снова встретится с этим парнем. Теперь ему было – сколько? – пятнадцать или двадцать лет прошло. Мальчик, ставший мужчиной, все еще проецировал что-то неточное. Но его спина была сильной, и его любовь к Кэндл была нежной, и он относился к Рейне как к драгоценному камню, настолько драгоценному, что не мог прикоснуться к ней. Это была вина Рейн, что она так себя вела, но и ее отец тоже был виноват в том, что принял ее условия. Я бы никогда этого не сделал, подумал Бррр, с самодовольством идеального родителя, или кинолога, или адвоката.

  Однажды во время оттепели, когда Кэндл упомянула о желании поджарить зайца, Лир отважился пройти по скользким тропинкам, чтобы проверить свои ловушки. Лев решил пойти с ними. Они почти соскользнули в каркас ветхих Часов, его открытая сцена зияла. Они осмотрели разбитую съемочную площадку. Снег на зданиях фалена.

  – Он разыгрывает гибель цивилизации, – сказал Лев.

  Лир с интересом всмотрелся.

  – Это похоже на землетрясение. Выросший в Великом Келсе, я видел такое очень часто. Эти осыпи, когда горы сотрясают их плечи. Круглые войлочные палатки кочевников Арджики разрушаются, и пастухи просто ставят их снова.

  – Мистер Босс воображает, что волшебник из Гриммуара ушел в отшельничество в какую-то пещеру в Великом Келсе, и землетрясение завалило вход валунами. Он либо мертв, либо пойман в ловушку навсегда. Хотя я думаю, что если он такой великолепный волшебник, он мог бы с помощью магии открыть гору.

  – Да, Бастинда упоминала, что слышала о волшебнике в глубинке. До ее времени. Как и все остальные, он, без сомнения, ждет своего часа, чтобы вернуться в самый мрачный час страны Оз, и так далее, – Они обошли вокруг Часов, ища путь к их тайнам и к тайнам друг друга, – «Он никогда не называет ее своей матерью», – подумал Лев. Только Бастинда.

  Он никогда не комментирует Бастинду, подумала Лир. Что на самом деле думал о ней Лев? Сумасшедший затворник или опасный мятежник? Или сумасшедшая ученая леди, делающая летающих обезьян с помощью волшебной вышивки?

  Но кого волнует, что думал Бррр, когда Бастинда была мертва и ушла, мертва и ушла.

  – Сколько сейчас времени? – спросила Лир.

  – Это не настоящие Часы. Время на нем фиксировано. До полуночи всегда остается минута, – Они рылись в сломанных ящиках и потрескавшихся ставнях. Катушки оранжевых ниток, ножницы, горшки со злобной жижей, капли которой скрывали написанные от руки этикетки, – Гном обычно сидел всю ночь, готовясь к откровениям на следующий день? – спросил Лир.

  – Нет. Магия этого была за пределами гнома. Он был всего лишь хранителем.

  – Не такой уж и хранитель. Из него можно сделать полезные дрова этой зимой

  – Я думаю, он скорее убьет тебя, чем позволит тебе разорвать его на части.

  – Я называю это нездоровой привязанностью к театру, – Лир сглотнула, – Говоря о привязанностях, здоровых или нет, как вы думаете, есть ли хоть какой-то шанс, что вы отпустите мою дочь на наше попечение? – Лев бросил на него острый взгляд, – Мы привезли ее сюда, не так ли?

  – О, да. И вся должная благодарность. Медали за отвагу, бравады на горне. Все это. Но прошло уже несколько месяцев, и Кэндла беспокоится, что Рейна продолжает спать в твоей комнате. Ты поставил себя, как большую пушистую изгородь, между дочерью и ее родителями.

  – Я не говорю ей, где спать. Я также не говорю ей, что говорить, думать или чувствовать.

  – Кэндла сойдет с ума, если Рейна не откроется нам немного.

  – Ты не можешь быть удивлен. Всегда должны были быть какие-то коллатеральные повреждения. Не будь неискренним. Я имею в виду, что ты все-таки отпустил ее, в конце концов. Что за родители могли бы так поступить? – Глаза Лир были агатовыми, жесткими и сухими, – Я верю, что ты никогда не был отцом. Значит, ты не понимаешь. Любой родитель, чей ребенок был в опасности, сделал бы то же самое.

  – Я знаю, что значит оправдание. Поверь мне. У меня было достаточно времени, чтобы залечивать собственные раны и пробовать разные объяснения всему моему поведению. В конце концов, знаешь что? Я единственный, кто несет ответственность за то, что я решил сделать.

  Лир сидела на валуне и пинал снег.

  – Тебе не нужно объясняться со мной, – сказал Лев, – У тебя были свои причины. Только не обвиняй меня, я не знаю, как бы ты это ни называл

   – Отчуждение привязанностей.

  Бррр заметил, с какой готовностью эта фраза слетела с губ его старого друга. Лев низко, предостерегающе зарычал.

  Лир смягчился. Опустив голову на руки, он начал рассказывать Льву историю рождения Рейны почти десять лет назад. Он и его друг оказались в ловушке во время осады в монастыре в Сланцевых Шалашах

  – Я знаю. Твой придурок-компаньон. Трисм бон Кавалиш, – добавил Бррр. Лир вскинул голову, – Я выполнял кое-какую государственную работу для ИГ, прежде чем связался с командой Часов, – признался Лев, – Старуха по имени Якл рассказала мне о твоем красивом возлюбленном.

  – Эта часть истории закончена, – Лир продолжал рассказывать, как он сбежал из лачуги на метле. Полет ночью над войсками Дин Гиора. Оставив Трисму пробираться по суше, если сможет, в тайное убежище, где Кэндла, беременная Рейной, ждала Лира. К тому времени, когда Лир прибыл шесть недель спустя, после Конференции Птиц, Кэндл призналась ему, что Трисм действительно появился. Кратко. Но она не сказала, что случилось. Что-то случилось. Привязанность, похоть, нападение, отвращение, зависть – она так и не объяснила этого, а Лир перестала спрашивать. Мужья управляют своим молчанием, как портфелями акций.

  Он снова ушел, чтобы сопроводить труп мертвой принцессы на кладбище слонов. К тому времени, как он вернулся, Кэндл родила Рейну как раз в тот момент, когда люди Дин Гиора пронюхали о ферме "Яблочный пресс.

  Они приближались, но Кэндл выскользнула из петли, надеясь отвлечь их от своего ребенка и Лир. Она оставила младенца на попечение Лира. Это сработало.

  – Как они нашли место, где вы были спрятаны? – спросил Лев.

  – Они, должно быть, использовали Тризм, так или иначе. Может быть, они выследили его там. Или после того, как он ушел, они поймали его и выбили из него информацию. В любом случае, он предал нас и предал нашу дочь. Намеренно или по глупости. Ни одно из оправданий не простительно.

  – Что случилось потом?

  Мессиары из ИГ перехватили Кэндл. Оказалось, что она баюкала и напевала сверток с бельем, а не ребенка. Думая, что она простушка, они бы ее отпустили. Некоторые преимущества в том, чтобы быть грязным Квадлингом! Кэндл отправилась в горницу, чтобы отдохнуть от незаживающего кровотечения, последовавшего за родами. Еще ничего не зная об этом, Лир направился на восток, в дикую местность, с ребенком на руках. Он следовал за племенем Винкус, с которым недавно расстался.

  – Я знаю Скроу, – указал Лев, – С их вождем слонов, принцессой Настоей. Я был с тобой в тот день, когда ты встретил их, на обратном пути после убийства Ведьмы в Киамо Ко

  – Даже ты купился на пропаганду? Ты был там, – Лир сплюнул, – Ты не убивал никакой ведьмы! Мы с тобой были заперты в кладовой

  – Фигура речи. Мы говорили о Скроу.

  Смягчившись, Лир продолжил: За годы ухода за умирающей принцессой новый вождь, фелоу по имени Шем Оттокос, кое-что узнал о магии маскировки. Лир намеревалась обратиться к Скроу за убежищем, и Оттокос согласился продлить его. Но только в том случае, если Рейне удастся спрятать надлежащим образом, чтобы не доставлять неприятностей ни Скроу, ни ей самой, если ее когда-нибудь найдут.

  – Как спрятан? – спросил Лев.

  – Ты не понял? Ты таскаешься с моей дочерью бог знает как долго, и ты настолько невежествен?

  – Я знаю, что она немного кривовата от остальных из нас, – сказал Бррр так мягко, как только мог. Он уже знал то, что знал, но хотел услышать это вслух.

  – Она родилась зеленой, – сказала Лир, – Это все равно, что родиться с нарисованным на лбу выпуклым глазом. Оттокос сделал все, что мог, но ему не удалось с помощью заклинания скрыть ее родословную. Искинаари, который следил за приходами и уходами вокруг лагеря Скроу, заметил приближающийся караван-сарай с несколькими сотрудниками ИГ. Поэтому я побежал с ребенком в противоположном направлении – к этому времени Рейне было около года, может быть, – и я кружил по суше обратно к ферме «Яблочный пресс». Обратно в Страну Жевунов. Я действительно не знал, куда идти, где мы могли бы быть в безопасности...

  – Добро пожаловать в страну Оз, где нигде не безопасно, – сказал Лев.

  – Я остановился в монастыре в Сланцевых Шалашах и воссоединился с Кэндл. Мы были вне себя от страха за нашу зеленую Рейну. Мы были молоды. Я имею в виду, мне было двадцать четыре, примерно, но я был молодым двадцатичетырехлетним. Глупые двадцать четыре. Мы отправились в путь без цели, просто чтобы продолжать двигаться. Случайная встреча с... с заклинателем змей на дороге – это дало нам нашу единственную надежду, и мы договорились, что Рейн замаскируется под бледного человека неопределенного происхождения. Затем, когда мы приблизились к границе Страны Жевунов, я подумал о леди Стелле, которая несколько раз помогала мне раньше. Мы представились в Мокбеггар-холле, и леди Стелла соизволила меня принять. Она внимательно посмотрела на Рейну и убедила нас, что самым безопасным местом, где можно спрятать девочку, будет ее собственный дом. Среди персонала. Настолько скрытая, что сама Рейн не знала бы о своем происхождении и не смогла бы выдать себя.

  Так вот как это произошло. Леди Стелла, защитница внучки Бастинды. Ну, это вроде как понятно.

  – Я полагаю, это было лучшее, что можно было сделать для маленького ребенка, – Тон Льва был высокомерным; он сам слышал это и ничего не мог с собой поделать.

  – Привет. Она все еще жива, – сказала Лир, – Прошло почти десять лет, а она все еще жива. Кэндлу задержали и отпустили, а я был вне закона с подросткового возраста, но Рейна-Рейна была в безопасности

   Лев сказал:

  – Они никогда не искали ее. Они хотели получить Гримуатика. Они все еще хотят этого. Величайшие секреты магии, которыми когда-либо владела страна Оз, содержатся в этой несчастной книге. Им было наплевать на глупую злую маленькую девочку. И ты сделал ее такой, отказавшись от нее. Ты растратил ее детство впустую.

  – Что дает вам право на превосходство? Итак, ты проводил ее домой из школы. Почет. Мы благодарны, или мы не упоминали об этом? Но учтите, что она жива, чтобы ее можно было выгуливать, сэр Бррр, – Бррр заметил, что у Лира была способность к холодной ярости, как и у Бастинды. Но Бррр пришел сюда не для того, чтобы валять дурака.

  – Насколько именно живой? Она больше похожа на выдру в человеческом облике, чем на девочку.

  – Послушай, я имею в виду, на самом деле. Леди Стелла? Она не могла вырастить ребенка. Она не смогла бы вырастить папоротник спаржи.

  – Хорошо, ты можешь вернуть нам Рейну и дать нам второй шанс. Перестань кружить вокруг нее со своей большой пушистой гривой, держа ее прикованной к твоей пятке.

  – Ее слишком часто бросали один раз, – огрызнулся Бррр.

  – Послушай, я не бормочу о тебе за твоей спиной. И я не запираю никаких дверей. Она может идти в твою сторону в любое время, когда захочет. Она ребенок, и она научится доверять тому, кому сможет, в свое время. Я не имею к этому никакого отношения. Но я не оставлю ее здесь с тобой наедине, пока она не будет готова, – Они все еще кричали друг на друга. Они стояли на страже, тяжело дыша, хотя их забота о благополучии ребенка была взаимной, – Ты был таким заботливым, – сказала Лир, кипя от злости, – Утащить Рейн с Гриммуаром. Когда Император Оз искал его все эти годы. Это действительно безопасная ситуация для ребенка?

  – Не думай, что ирония не ускользнула от меня. С императором калингом во всех магических тотемах. Изолируя нас для более удобного расположения. Ты думаешь, мне нравилось становиться легкой добычей только для того, чтобы ухаживать за твоей дочерью? – Лир была в замешательстве. Книга была огромной частью проблемы, – Как долго еще можно держать Гримуатика подальше от рук Императора, особенно теперь, когда его заколдованное хранилище подошло к своему безвременному концу?

  Бррр пожал плечами. По крайней мере, тон Лира был более сдержанным. Лев обошел четвертый угол Часов. Лир последовал за ним. Они посмотрели на циферблат часов как раз в тот момент, когда маленькая птичка, Крапивник, с шумом спустилась с неба. Она приземлилась без малейшего чувства тревоги на морду дракона. Человек и Лев посмотрели на него, и у них отвисла челюсть по нескольким причинам.

  Лев был взволнован, потому что циферблат часов, который показывал одну минуту до полуночи с того момента, как он впервые увидел Часы два года назад, теперь показывал полночь.

  – Мы снова встретились, – сказал Крапивник Льву; это была смиренная птица, которая предупредила их, чтобы они бежали от солдат Императора по Кирпичной дороге.

  Что касается Лира, он не смел поверить, что узнал птицу. В конце концов, крапивники довольно похожи, по крайней мере, на человеческие глаза. Но когда Крапивник заговорил, Лир понял, что это Доси, которую он в последний раз видел десять лет назад после того, как Конференция Птиц проплыла по небу над Изумрудным городом, крича, что Бастинда жива! Бастинда жива!

  Доузи сказал:

  – Мерси фриттерс, но я уже неделю лечу в твою сторону! Прошу прощения, джентльмены, но ваш Гусь только что сказал мне, что у вас здесь что-то вроде болтовни. Я подумал, ты захочешь услышать, что я хочу сказать. Сообщение пришло непосредственно от генерала Кайнота. Я перевожу с Высокого Орла. «Очевидно, несколько месяцев назад произошло невозможное. Она вернулась».

  – Она вернулась? – спросила Лир.

  – Бастинда? – сказал Лев, его кровь сразу же застыла, он зазотел как можно скорее убраться с дороги.

  – Пожалуйста, сэр, только не Бастинда. Элли, – ответил Крапивник, – Элли Смит.

  8

  У Алтаря Божьей Коровки гном зарычал на Лира и Льва.

  – Я не верю в Элли. Разве это не было уловкой? Какое-то хитрое дельце, чтобы отвлечь толпу, пока Волшебника выгоняли из Дворца?

  – Она была достаточно реальной для меня, – сказал Лир.

  – И для меня, – сказал Лев, – Разве у меня нет эмоциональных шрамов, чтобы доказать это?

  – Если предположить, что это Элли, – рискнула предположить Нор, – то я сомневаюсь, что она вернулась. Ее предполагаемое возвращение звучит как очередная вариация на тему легендарной Озмы. 'Прекрасная героиня исчезает, но она вернется в наш самый темный час, аминь'. Ха. Такого рода блеф только откладывает и вытесняет нашу потребность в реформах. Послушайте: никто никогда не вернется, чтобы спасти нас. Мы сами по себе.

  – Элли была не так красива, как все это, – сказал Лев, – поэтому я сомневаюсь, что она была бы убедительна, как любимая всеми мученица, готовящаяся к возвращению в тур. Держу пари, это не она. Наверное, какой-нибудь безработный мужчина из эскорта, отправляющийся на экскурсию. В наше современное время никто больше не может определить разницу.

  – Давайте предположим, что это Элли, – сказал Лир, – Ради разговора. В конце концов, когда-то давно я почти влюбился в нее. Как она вернулась? Что она здесь делает? Где она?

  – Говорят, сэр, что она прибыла примерно полгода назад, – сказал Доузи, – Наверху, в Гликкусе. Скальпы задвигались вверх и вниз. Подземные толчки ощущались по всей стране Оз. Некоторые называли это землетрясением, другие – Великим подъемом. Деревня Гликкун, известная как Высокое Милосердие, была расплющена, как говорят, почти до гальки. И когда они расчищают завалы, они находят этого женского персонажа в каком-то квадратном транспортном средстве. Его вмятины – это всего лишь открытые железные завитушки, но оборка не давала существу быть раздавленным до тех пор, пока ее не удастся выкопать, – Рейна подняла глаза, – У нас тоже было землетрясение. Часы сделали это. Помнишь? Все эти здания были разрушены после того, как Часы спустились с холма на маковое пастбище?

   Они вспомнили, что мистер Босс выглядел встревоженным.

  – Наши Часы вызвали землетрясение Элли? – спросила Рейна.

  – Не говори о том, чего не знаешь, – огрызнулся мистер Босс.

  – Если бы мы это сделали, мы бы навсегда остались немыми, – тихо сказала Лир в свое оправдание, и наступила тишина, пока Кендла не вернулась к теме.

  – Так что случилось? – спросила она, – Кто-нибудь еще пострадал?

  – Почти полная удача для этих гликкунов, – пропел Крапивник, – Вся деревня развлекалась на каком-то высоком лугу. Похоже, это был праздник, и никто не беспокоился о местном изумрудном руднике. Что было большой удачей, разве вы не знаете, так как эти шахты разрушились целиком и полностью. Но корова, привязанная к дереву, пришла к печальному концу.

  – Так что же они сделали с этой Элли? – спросила Нор, – Где она сейчас?

  – Поскольку она попала к ним в клетке, уже в заточении, они обвинили ее в крушении их домов. Потом они поднялись и перебрались в соседнюю деревню, где не было никаких разрушений. Они привезли ее с собой. Никто не мог сказать, была ли она контужена или ей не хватило двух червей на завтрак, если вы понимаете, о чем я.

   Доузи радостно огляделась в поисках мнения о способностях Элли. Никто не произнес ни слова.

  – В любом случае, – продолжала она, – они ухаживали за ней в течение нескольких месяцев, пока она не восстановила часть своей памяти. Очевидно, она таскала за собой какую-то маленькую собачку, но та пропала. Либо была раздавлена обломками, либо воспользовался шансом сбежать через решетку, пока Элли была заперта внутри. К тому времени, когда она достаточно окрепла, чтобы вспомнить свое имя, пошел снег. Перевал в Страну Манчкинов закрыт до весны – нужно пережить сезон снега и большую часть сезона грязи, прежде чем кто-нибудь сможет пересечь местность. Но Гликкуны предупредили Колвен Граундс, и они хотят отправить ее туда. Для юридического оформления и прочего.

  – Значит, Элли вернулась в страну Оз, – Лир с трудом мог в это поверить.

  – Говорят, что когда она наконец поняла, что находится в Оз, она сказала: «Полагаю, эта корова была священной, любимой народом и так далее», а потом расплакалась, как будто не может согреться радостями путешествия.

  – Если бы Гликкуны объединились с гиликинцами, а не с жевунами, она была бы на пути в Изумрудный город на высокий королевский праздник, – сказал Лев, – Возвращение в старые времена! Музыка, парады, вся эта дурацкая суета.

  – Вместо этого, я полагаю, ее отправят из Высшего Милосердия в Колвен для репатриации в Страну Манчкинов, – предположил мистер Босс.

  – Прошу прощения, но от Высшего Милосердия осталось не так уж много, – сказал Доузи, – Она заключена в тюрьму в соседнем городе. Немного Милосердия.

   Маленькая Даффи фыркнула.

  – Кого теперь волнует эта Элли? Ничего больше, чем беспокойство, всегда заглядывает, когда ее не приглашают.

  – Я не притворяюсь, что знаю, как думают люди, и правительственные чиновники тоже, – ответил Крапивник, – Но мне сказали, что на этот раз они собираются привлечь ее к ответственности.

  – За то, что приехала на оползне и раздавил корову? -Маленькая Даффи рассмеялась.

  – Эй, мне говорили, что у коров тоже есть чувства, – перебил Лев.

  – Нет, нет, – сказала Доузи, – Это не была какая-то особенная корова с достоинствами или что-то в этом роде. Что Элли предстанет перед судом за смерть Гингемы Тропп и ее сестры Бастинды. Вот почему я проделал весь этот путь, чтобы найти тебя. Особенно Лир и Лев. Генерал Кайнот подумал, что вам следует знать

  – Мы живем в деревне Без Пощады, – огрызнулся гном, – Какое нам дело до того, что с ней случится?

  – Я не понимаю, – сказал Лир, – Разве жевуны не считали Гингему чем-то вроде диктатора? Конечно, именно она призывала к отделению! Значит, она мать Страны Жевунов. Но потом они разозлились на нее из-за ее тиранического благочестия. В конце концов, это они назвали ее Злой Ведьмой Запада. А теперь вдруг они скучают по ней настолько, чтобы привлечь ее неудачливого нападавшего к суду?

  – Я не готов комментировать этот вопрос, – сказал Доузи, – Я просто выполняю работу, порученную мне генералом. Вы можете выбрать, приходить и защищать эту Элли или нет. Там. Я передал свое сообщение, как меня просили. Я буду счастлив принять гнездо на ночь, а утром улечу.

  – Ты зря потратил свое время, Дози Димет, – настаивал гном, – Мы не заинтересованы в этом вопросе.

  – Если ее признают виновной в убийстве Гингемы, ее повесят.

  – Хорошо. Одним нелегальным иммигрантом меньше, которого нужно кормить.

  – Я согласен с Лиром. Это не сходится, – сказал Лев, – Зачем им беспокоиться?

  – Ты не можешь быть таким тупым, – голос Нор был сердитым, – Это простой пиар. Разве ты не видишь? Они снова делают из себя козлов отпущения. Возможно, некоторые жители Манчкинленда сомневаются в том, что защита своей страны обходится дорого – кровью и казной. Ничто так не возвращает людей к делу, как хорошее публичное издевательство над врагом.

  «Похоже, у нее нет лучшего понимания политических жестов, чем у всех нас», – подумал Лир.

  Она пошла дальше.

  – Жевуны опускаются так низко, они ищут опасности. Мы всю зиму говорили о необходимости держаться подальше от прицелов Императора страны Оз. Но вы знаете, что некоторые люди среди нас находятся в такой же опасности со стороны Страны Жевунов, – Ее взгляд многозначительно скользнул в сторону Рейны и улетучился, – Если бы Бастинда была еще жива, – продолжала Нор, – ее присутствие свело бы на нет притязания императора на Страну Жевунов. Хотя он ее брат, она будет иметь преимущество, по возрасту и по признаку пола.

  – Как и ее потомство, – устало сказал Лев, – Даже если ты мужчина, Лир. И твоя проблема даже больше, чем ее – когда она достигнет совершеннолетия.

  Теперь они все смотрели на Рейну. Она заерзала под их пристальным вниманием. У нее было еще большее право быть правительницей Страны Жевунов, чем у ее двоюродного дедушки Шела, императора страны Оз. Император тоже должен знать об этом, если слух о рождении Рейны был выбит из Трисм бон Кавалиш. Какова вероятность того, что жители Манчкинленда также учитывали некоторые преимущества в поиске Рейны? Жители Манчкинленда тоже были заинтересованы в том, чтобы найти ее, а может быть, и больше. Ее присутствие там выбило бы почву из-под ног Шела.

  Возможно, сейчас девушка находится в не меньшей опасности, чем в течение последнего десятилетия.

  – Она не в безопасности, пока не полетит, – сказала Доузи, озвучивая то, о чем они все думали, – И вы, конечно, должны лететь с ней. Вы – ее стая.

  – Ах, у нас судорога крыльев, – сказал гном, – Мы готовы к хитроумной маленькой ночлежке с угольным камином. Ты приносишь нежелательные сплетни, маленькая птичка-на-ветру. Вечно плачущая паника. Иди поищи себе насест где-нибудь в другом месте.

  Кендла редко говорила перед всеми ними, и ее голос был почтительным. Ее пальцы сомкнулись на крышке стола перед ней.

  – Дози так же желанна остаться здесь, как и вы, мистер босс, – вмешался Лир, – Дози, давай выйдем на минутку, пока Кэндл приготовит тебе насест.

  Искинаари, очевидно, воспринял внимание Лира к Дози иначе. Он шипел в агрессивной манере, свойственной гусям, и набросился на крапивницу, как будто хотел вырвать у нее ноги. Гусь был вознагражден мокрым пятном птичьих брызг у себя на груди, в то время как Дози сбежал, крича:

  – Небеса впереди! Разве мы не все конфедераты и ветераны Конференции Кинота? – Снова оказавшись на воздухе, Лир попытался стереть улыбку с лица.

   – Зависть распространяется во всех направлениях, где есть воздух и свет, – сказал он Дози, – Никогда не думал, что увижу, как этот старый Гусь будет охотиться за другой Птицей.

  – Я вижу, что он твой знакомый, как и прежде, – ответил Дози, – Я не из тех, кто сует свой клюв, куда не надо, я и не сую. Я улечу вниз по склону. Я могу позаботиться о своих нуждах.

  – Это было бы позором, – Лир пожалел, что нет способа обнять Птицу; он вытянул палец, и Крапивник запрыгнул на него, – Прошло десять лет с Конференции, на которой я встретился с генералом Кайнотом, Искинаари и всеми вами. Как он там, старый хрыч?

  – Орел готов, устойчив и непоколебим, как всегда, хотя, к сожалению, страдает от крылышек. Кеинт уже не летает так высоко, как раньше. Но он передает тебе привет.

  – Где он находится?

  – Это конфиденциально, прошу прощения, сэр. Заметьте, он больше не командует могучим преследованием. Но нас, Птиц, всегда подозревает в предательстве каждая сторона, учитывая нашу свободу странствовать по небесам. Поэтому мы держим некоторые факты как можно ближе к нашим грудным перьям. Стоит быть осмотрительным.

  – Должны ли мы, здесь, в нашем собственном гнезде, быть осторожными с какой-либо конкретной популяцией птиц?

  – Не могу сказать наверняка. Птицы с разными перьями редко собираются вместе – это был большой успех Конференции Кейнота. Мы, разные кланы и общины, не очень-то привязываемся друг к другу. Мы также не любим спорить. Я бы сказал, что мы в основном занимаемся своими делами.

  – Но ты сделал все возможное, чтобы найти нас и рассказать нам о Элли.

  – Во мне нет ничего особенного, – сказала Доузи, – Но у меня были свои причины.

  Лир приподняла бровь.

  – Я немного полноват в груди, или там, где была бы моя грудь, если бы у меня была грудь, – сказал Доузи, – И мой слух не совсем такой особенный, и в моем крыле есть серебро, и в моей утренней песне есть скрежет. Но когда пошли слухи об этой Элли и о том, что вы со Львом захотите узнать на случай, если ей понадобится защита, я вызвался добровольцем на миссию.

  – Сильное чувство к человеку, которого ты никогда не встречал.

  – Это не та Элли. Она может висеть на виселице, – довольно бодро сказала Доузи, – Это были вы, сэр. Прошу прощения и все такое. В свое время у меня были свои собственные лапы, и когда нынешние птенцы звонят мне, им приходится так часто щебетать перед бабушкой, что у них перехватывает дыхание. Так что я знаю, каково это, когда яйцо вылетает из гнезда. Твой ребенок должен был вот-вот родиться, когда мы летели вместе, и у меня было страшное предчувствие, что Император может напасть, как змея, на твое гнездо в отместку. Я хотел посмотреть сам, сэр. Я рад, что теперь она у тебя под крылышком.

  – Ты много раз была матерью, – сказал Лир, – Я знаю, ты наблюдал за ней только мгновение здесь или там, я знаю. Но что ты о ней думаешь?

   Клюв Доузи был сделан из хитинового рога. Лир мог распознать улыбку только по тому, как надулись ее пухлые щеки, по крошечным серым ягодкам в уголках клюва.

  – Маленький уборщик, послушай меня. Она самый уродливый маленький утенок, которого я когда-либо видел, но, пока я жива и дышу, в ней тоже есть полет.

  9

  Как только Крапивник улетел, на следующее утро когти вышли наружу.

  – У нас нет причин доверять этому Дози, – сказал мистер Босс, – Она могла бы лгать своим обычным маленьким клювом. Откуда нам знать, что Элли действительно вернулась? Гораздо более вероятно, что ее убили так же, как убили Озму до нее.

  – Полная чушь, – сказал Лир, – Доузи подвергла себя значительной опасности, совершив одиночный полет в это зимнее время года, просто чтобы найти нас. У нее нет причин лгать. Птицы не привязаны ни к Стране Манчкинов, ни к Стране Оз.

  – Но Лир, – сказала его жена, – Мы не можем летать, как Дози, через границу, только не в военное время. Мы не можем проникнуть в Страну Манчкинов, как будто отправились на базарный день. Кто знает, как яростно сейчас охраняются эти границы? Значит, у тебя сохранилась остаточная привязанность к Элли. Хорошо. Но кем бы ни оказалась эта Элли в наши дни, она наверняка не захочет, чтобы ваш ребенок подвергался опасности?

   Лир видел в этом мудрость, но не милосердие.

  Бррр прочистил горло.

  – Элли не имеет никакого отношения к гражданской войне между жителями страны Оза и жевунами. Она политическая заключенная не меньше, чем Нор в ее возрасте. Если бы Рейна была в такой же ситуации, разве мы не прошли бы через ад, пытаясь спасти ее?

  – Для тебя за каждой кампанией стоит ушибленный ребенок, не так ли, – сказал гном, – Я просто говорю.

  – Она уже будет матроной, – возразил Бррр, – и в любом случае она попросила меня присмотреть за Лиром. Разве она не заслуживает того же? Какие у нее друзья в стране Оз, если не мы?

  – Это отвлекающий маневр, – настаивал гном.

  – От чего? Спасаешь свою собственную шкуру? Я готов к выходу, – сказал Бррр.

  Как и Нор. Была причина, по которой Лев и Нор были парой. Теперь Бррр видел это более отчетливо. Нор не была домоседом, и Бррр тоже предпочел бы быть в поиске. В этот поздний период, с артритом в бедрах и постоянным галитозом, Бррр обнаружил в себе определенные качества Льва, которых раньше не замечал.

  Дело дошло до голосования. Все решили уйти, кроме мистера Босса, который устал от бесконечных поездок. У Рейны ее мнения не спросили.