Текст книги "В стране Оз (СИ)"
Автор книги: Александр Метлицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц)
Кводлинги роились вокруг товарищей без явной паники.
– Они никогда не слышали о Часах, – сказал мистер Босс себе под нос, – Как странно. Они не хотят, чтобы мы заглянули в будущее. Мы могли бы уйти на покой здесь, нет?
– Нет, – сказала Илианора, напуганная толпой.
На взгляд Бррра, кводлинги казались грубыми и общительными. Они пережили все попытки министров-юнионистов обратить их в свою веру, предпочитая свою собственную неясную связь с фетишами, редиской и странным предсказанием киттлстоунов. Прилавки на краю рыночных площадей могут быть святилищами или часовнями, или, опять же, они могут быть местом сбора домашнего мусора. Маленькая Даффи, с ее страстью жевуньи к хорошему скрабу, была потрясена.
– Дело даже не в наготе за этими набедренными повязками, – сказала она, – Это то, что вы можете видеть, что они даже не помылись.
С агрессивной чистоплотностью она принялась каждый час намазывать себе лицо.
Когда компания остановилась на ночлег в безупречном укромном уголке, туземцы вышли из аллей и конюшен, чтобы принести ротанговые подносы с дымящимся красным рисом, свежими фруктами и вонючими овощами. Они поставили свои подношения перед Рейной, как будто она была их местной девушкой, сделавшей добро, и унеслись прочь.
– Обезьяний народ, – сказала Маленькая Даффи.
Рейна не проявляла особого интереса к этой популяции, с которой, по признанию Бррр, она действительно имела некоторое сходство. Она пыталась подружиться с мириадами безволосых белых собак, которые прятались повсюду, под открытыми лестницами из кедра и веревки. Рейна высыпал рис, а затем фрукты, и они отваживались выйти, чтобы понюхать подношение, но поспешили обратно. Она попробовала с некоторыми коричневыми овощами, такими как волнистая древесная спаржа, и они тоже задрали морды при этом. Затем она разложила немного спаржи в несколько слов – ДЛЯ ТЕБЯ. ЕСТЬ. Так они и сделали.
– Как она это делает? – спросил гном Бррр, – У тебя есть какие-нибудь идеи?
– Я – мускул в этом наряде, ты – мозги, – ответил Лев, – Пока они не придут и не съедят нас, мне все равно, как она это сделает. Это собаки?
– Или крысы. Или ласки.
Оцепенение климата вызвало летаргию, которой компаньоны не возражали предаваться; они уже некоторое время передвигались. Проще заказать доставку еды, чем идти дальше, не имея уверенности в том, что впереди вас ждет достойный корм.
– Мы узнаем, когда придет время уходить, – сказал мистер Босс из гамака, который он натянул между столбом летучей мыши и ближайшим деревом, – Забирайся сюда и устраивайся поудобнее со мной, жена.
– Сейчас середина дня, а это прозрачный гамак, – запротестовала Маленькая Даффи.
– Они не возражают.
И это было правдой; кводлинги действовали по своим побуждениям, когда им так хотелось, без стыда или секретности. Интересно, что Рейна, казалось, тоже ничего не заметила. Невинность этого ребенка, подумал Бррр, беспокоила, когда это не освежало.
Гном и Маленькая Даффи не сдвинулись с места с того места, где они остановили Часы.
– Мы должны охранять книгу, – вяло напомнили они Илианоре, – Ты беспокоишься о наших перспективах, иди и найди кого-нибудь, с кем можно поговорить.
Жена Бррра держалась так долго, как могла, но в конце концов она так плотно закуталась в шаль, что были видны только ее глаза, и начала самостоятельно исследовать город. Она искала кого-то, кто мог бы перевести для них Куаати. Она нашла старую женщину в табачной лавке, чьи ноги были отгрызены крокодилом, но которая могла ковылять на палках. Илианора убедила ее вернуться к Часам. Почти глухая старуха согласилась ответить на любой из их вопросов, на которые она могла бы ответить, в обмен на мазь, которая, как поклялась Маленькая Даффи, восстановит ее ноги – но не в течение года, что даст им достаточно времени, чтобы уйти от нее подальше.
– В любом случае, она не собирается бежать за нами, протестуя, не так ли, – вполголоса пробормотала Маленькая Даффи остальным.
Ее имя, насколько они могли разобрать, было Шалотин. Кожура горького апельсина женщины, выдающей себя за провидицу. Бррр, который не так давно провел несколько напряженных часов со старой Яклем, мог определить разницу между мелом и шоколадом. Шалотин была довольно тонким мелом.
Но для старой бабы она все еще вертелась на впечатляюще гибких сучьях. Она провела розоватыми кончиками пальцев по своим безупречным древним зубам, рассказывая им о том, что знала.
– Да, сказала она, хотя к войскам Императора больше нет любви, больше нет, они все еще время от времени демонстрируют свою власть. Единственным путем, которым они когда-либо добирались, был Высокий Парад, маршрут, по которому прошла компания Часов, – то, что осталось от Кирпичной дороги. Кводлинги пропускали их до тех пор, пока они маршировали в парадной форме, а не в полевой форме. Однако они никогда не приходили в сезон дождей. Или никогда еще.
– Чтобы они могли войти в любой день, – подтвердил Бррр тихим ревом, чтобы она могла его услышать.
Да, подразумевало ее пожатие плечами. Не стал бы упускать это из виду.
– Где они располагаются?
– Один из правительственных домов, – Увлекшись своей темой, она рассказала им, что ИГ когда-то крепче держался за Страну Квадлингов, начиная со времен Волшебника, когда расширение Кирпичной дороги впервые позволило инженерам болот приехать и очистить грязевые равнины своих рубинов.
– Изумруды с северо-востока, рубины с юга, – сказал мистер Босс, – Неудивительно, что Изумрудный город стал таким могущественным, воруя со всех сторон. Я полагаю, что в скрытых пещерах Винкуса есть алмазы? – Он с надеждой посмотрел на Илианору, – Может быть, мы могли бы разбогатеть у тебя дома?
Шалотин не было дела до рубинов, кроме того, что болотные старатели из ИГ, ныряя за ними, сорвали урожай растительного жемчуга, собранного в окрестностях Оввелса. По ее словам, потребовалось три десятилетия, чтобы аграрная экономика начала восстанавливаться, и она предсказала, что пройдет еще три десятилетия, прежде чем уроженцы Страны Квадлингов смогут подняться до того уровня сытости, которым они когда-то наслаждались.
– Мы больше не дружим с нашими повелителями, – закончила она, сплюнув, но тоже мило улыбнувшись, – Мы вежливы, но не позволяем им остаться. Только не после сожжения моста в Бенгде. Эта резня. Не после нападения летающих драконов.
– Драконы, – спросила Рейна, поднимая глаза, – Ты видела летающего дракона?
Шалотин сделал жест, чтобы отогнать эту мысль.
– Когда ИГ напустил на нас летающих драконов, о, много лет назад, целых пять миль болота горели к югу от Оввелса. Это Шалотин знала сама, еще в те времена, когда она умела и ходить, и плавать. Но с тех пор никаких драконов, нет, нет.
– Так почему же ваши патриотически настроенные граждане не вышвыривают нас за задницу? – спросил мистер Босс.
Она ответила, что присутствие такого молодого одноплеменца требовало от кводлингов элементарного гостеприимства и даже помощи. Она указала на Рейну, когда заговорила, но Рейна потерял интерес и ползал по грязи, притворяясь одной из тех белых безволосых собак.
– Как же нам тогда отсюда выбраться? – спросила Илианора, – Мы не хотим, чтобы нас загнали в угол в Кхойре, если император собирается послать за нами бригаду.
Шалотин объяснила, что Кирпичная дорога шла только на юг, потому что за Кхойре, изгибаясь сначала на юго-запад, а затем на север, уже существовала довольно сухая и проходимая насыпь.
Было ли это природной особенностью местности или остатками древних земляных сооружений, никто не знал, но если бы компаньоны покинули Кхойре по дороге возле Алтаря Манго, они были бы в безопасности и сухости.
– Хотя, если начнутся дожди, будьте осторожны, чтобы не сойти с большой дороги, – сказала Шалотин, – Шалотин не верить, что твоя драконья повозка тоже лодка.
– И все же, куда это нас приведет? Бесконечный круг по Стране Квадлингов? – спросила Илианора.
– Хватит с меня кругов! – С Шалотин было достаточно. Она настояла на том, чтобы Маленькая Даффи дала мазь, которая восстановила бы ее отсутствующие ноги, и когда Жевунья вышла с маленькой баночкой чего-то похожего на кольдкрем, Шалоти взяла порцию на палец и проглотила ее. Она поморщилась, но сказала, что это полезно, если не как лечебная мазь, то как соус для укропа.
С плеча она сняла подпоясанный мешок. Рейна придвинулась поближе, чтобы рассмотреть его. Какое-то озеро, похожее на раковину, больше, чем все, что Рейна когда-либо видел на берегах Тихого озера.
– Что это, со всеми его остриями? – спросила Рейна, указывая на сетчатый корешок.
– Глубокая магия, ты покупаешь? – спросил Шалотин, – Дешево, дешево для тебя.
– Что за магия? – спросила девушка.
– Вы не можете купить магию, – запротестовал гном, а затем, более мягким голосом, добавил: Конечно, вы также не можете купить ноги.
– Император собирает все магические инструменты и крутящие штуки, – сказал Бррр, думая, что он мог бы выманить побрекушки у старой ведьмы, не заплатив. Приятно снабдить Рейну ее первой игрушкой, – Этот контингент прибывает из ИГ и найдет вас с чем-то мощным, вам понадобится больше, чем новые ноги, чтобы безопасно уйти.
– В любом случае, как это может быть волшебно, если ты не можешь поднять свои собственные ноги? – сказала Маленькая Даффи, подыгрывая.
– Он издает шум, – сказала им Шалотин и показала, как дуть в него, как в рог, – Сначала нужно сломать кончик. Этот шель не должен петь своим голосом. Этот шель надо слушать. Конх будет говорить с тобой. Раковина, чтобы рассказать вам, что она знает
– Никакой магии. Никакой покупки, – сказал мистер Босс, – Ничего хорошего. Никакой сделки
– Хорошо, у нас нет традиционной монеты, – сказал Бррр, надеясь на какие-то переговоры.
– Что говорит шель? – спросила Рейна, почти задыхаясь от надежды. Но старуха поспешила назад и покачала головой. Не говоря больше ни слова, она направилась вниз по дорожке, галопируя так быстро, как только могла на своих культях.
– Подождите, – окликнул мистер Босс, – Еще кое-что.
Шалотин повернулась, но не перестала удаляться.
– Что это за белые твари? Это щенки?
– Это альбиноидные выдры, – ответила она, – Умно избегать их. Они надолго захватили Кхойр. Когда сгорели рисовые террасы, выдры потеряли свой защитный окрас. До этого никто не понимал, что их окраска – результат их питания. Теперь им безопаснее среди бледных каменных зданий, чем в зелено-фиолетовых болотах. Поэтому они захватывают Кхойр, устраивают беспорядки на шелковых фермах и поедают червей. Неудачное падение палочек для письма. Неудачно бросают домино.
– Какого они обычно цвета?
– Рисовые выдры? Зеленый, конечно. Купаться в рисовых полях и болотах.
Затем Шалотин отошла в сторону, и Бррр присоединился к остальным, обсуждая, как быстро они могли бы выбраться из Кхойре, пока у них еще были свои собственные ноги. Дразня и соблазняя ближайших рисовых выдр, Рейна бродила вокруг, исчезая на время и появляясь снова, ребенок со своими собственными темными заботами среди зеленых теней оживленного района.
– Но что ты с этим делаешь? – спросила Маленькая Даффи за ужином, когда появился Рейна с шелью. Она проверила свою сумочку, чтобы убедиться, что Рейна не украла ни фартинга, – Ты украла что-нибудь из моих денег?
Она покачала головой.
– Украла шель, – ответила она.
Маленький Даффи и Илианора набросились на Рейну, но осторожно. Неужели она так ничего и не узнала о чести, о моральной компетентности? О чем она думала?
– Ты сказала ей, что можешь вырастить ей новые ноги, – сказал Рейна. Эквивалентность преступлений была спорной, но девочка все равно эффективно заткнула старших.
Компания покинула столицу страны Квадлинг на следующий день, оказав услугу своим хозяевам, сами того не желая. Ранним утром, еще до того, как все проснулись, Рейна попытался выдуть звук из раковины.
Ей не удалось расслышать, какой шум получился, но вокруг Часов собралось несколько сотен белых выдр. Стая проследовала за спутниками мимо Алтаря Манго и по высокой пыльной дороге ушла в глубь джунглей. Вонь стояла ужасающая, но, по крайней мере, стая отставала от них примерно на полмили. Это было похоже на то, как если бы за ними тянулся мутный белый афган, части которого то распадались, то вновь соединялись.
Ни Рейна, ни взрослые не были уверены, радоваться им или тревожиться, но они слышали крики людей, доносившиеся из приземистого городского пейзажа позади них.
– Так вот почему книга послала нас на юг? – пробормотала Илианора, – Чтобы мы освободили чужую столицу от ее вредителей?
– Мы могли бы посмотреть книгу еще раз, – сказала Рейна достаточно лукаво, – Если вы не уверены, что он велел нам идти на юг, давайте посмотрим. Может быть, теперь он скажет: иди на север или отправляйся в пустыню.
Но на этот раз Гримуатика не открылся для них. Возможно, подумал Бррр, он слышал предположение Рейны о том, что Якл предупреждал их, чтобы они держались подальше от него. Он дулся. Во всяком случае, держится по-своему, как и любая непрочитанная книга.
Может быть, нам было бы лучше без этого?
Потом Бррр подумал, может быть, Шалотин подстроила, чтобы Рейна украла то, что она сделает. Если все магические тотемы запрещены, самой Шалотин было бы безопаснее избавиться от могущественного предмета.
Оооо, но какой наркотик, паранойя.
15
Рейна никогда не принимала во внимание существ в массовом порядке. Для нее спутники Часов сохраняли упрямую и непостижимую обособленность. Но выдры соединились, как отдельные осенние листья, в одну кучу.
Она вспомнила одинокую рыбу у своего пальца, мышь в поле, которая была ее самым старым воспоминанием – возможно, это были случаи аберрации. Одинокие существа в их одинокой жизни.
У одной рисовой выдры, возможно, немного более мелкой, чем у ее собратьев, был немного более розовый оттенок. (Она не могла определить пол, даже когда они трахались; они казались слишком гибкими, чтобы ограничиваться одним полом. Она поймала себя на том, что думает о более розовом, как о нем.) Поскольку она могла идентифицировать его в орде, она заботилась о нем больше, чем о других.
В милях за Кхойре, в милях за руинами Бенгды на Уотерслипе начались дожди. Толпа паломников, сгрудившихся под листьями пальметто, возвращаясь в Кхойре с какой-то церемонии на болотах, сказала на кухне Озиш, что высокий город Оввелс находится всего в одном или двух днях пути. Пилигримы сказали, что спутники найдут там помощь до конца сезона дождей, если будут продолжать в том же духе. Хотя паломники, возможно, смягчили бы свое обещание о радушном приеме, если бы знали о белой реке выдр, следующей за ними, как бич.
Высокий город? В этом низменном болоте? Что бы это могло значить?
Они узнали. Тропа, по которой компаньоны тащились из Кхойра, медленно поднималась по усыпанным гравием обочинам. Уклон пандуса оказался настолько небольшим, что Бррр почти не почувствовал напряжения, хотя колеса засасывало в грязь. По обе стороны шоссе – буквального шоссе – вырос город, намного меньший, чем Кхойр, и в некотором смысле более реальный. Древние деревья, сплетая локти вместе, поддерживали небольшие хижины, из которых были перекинуты дорожки. Деревня из домиков на деревьях. Каждая крыша была покрыта пальмами, каждое окно затянуто сеткой из марли. Даже в проливной дождь некоторые люди ловили рыбу у своих парадных дверей с помощью веревок, спущенных в болото.
– Люди-птицы! – воскликнул Рейна, хотя во многих отношениях они оказались больше похожи на людей-рыб.
Главная дорога, по которой прибыли спутники, выровнялась на вершине толстой стены, сложенной из гранитных блоков. Двадцать, двадцать четыре фута в высоту и столько же в ширину.
– Ноу-хау Квадлинга не подходит для этой работы. Плоскодонка для перевозки такого тяжелого камня еще никогда не строилась. Эта стена была здесь задолго до города, – сказал мистер Босс.
– Но камни, должно быть, были вырезаны каменщиками и уложены инженерами с незапамятных времен, – сказал Лев, – Если кводлинги не построили это, то это сделало какое-то более раннее население. Рейна провела рукой по отметинам, оставленным на поверхности древними теслами и стамесками.
Характерное для квадлингов гостеприимство заявило о себе. Какая-то комиссия мэра собралась вместе, чтобы договориться о ночлеге для странников. Сторона стены, которая наклонялась на северо-восток, была снабжена выступами и ступенями, ведущими к кельям и дворам. Может быть, раскопанные более поздними поколениями. Компания могла бы выбрать номера по своему выбору. Полы могли быть грязными, но там были полки, на которых компаньоны могли спокойно спать.
Было достаточно просто перетащить Часы на склад, похожий на сарай, в котором они как раз помещались, и накрыть их листьями баньяна, пока не пройдет дождь. Туземцы были в восторге, но мистер Босс сказал:
– Уходите. Не смотрите.
Рейна начал звать розовощекую выдру Тей, после слова «те» на языке куаати, означающего «друг». Рейна и Тэй спали в одной комнате со Львом и Илианорой. Мистер Босс и Маленькая Даффи заняли комнату за этой дверью.
Рейна предпочла бы быть на дереве.
Она велела другим выдрам спать снаружи. Они не возражали. Она не могла рассказать Бррр, как она это сделала. Она не знала. Выдры не были говорящими Животными.
На внешней стене оборонительного вала, если это было так, кводлинги нарисовали изображения огромных светящихся рыб. Золотое и голубое, поглощающие друг друга, мимоходом улыбающиеся друг другу, уничтожающие друг друга клоакально. "
– Эти рыбы такие же большие, как жизнь? – спросила Рейна у Илианоры, – Любая такая большая рыба не поместится ни на одном рисовом поле.
– Эти рыбы похожи на гигантских предков, восходящих к рассвету богов. Это искусство. Не обращайте на это внимания. Все это выдумки и ложь. У меня нет терпения на ложь любого рода, особенно ложь искусства.
– А как насчет Часов? – спросила Рейна, – И что в нем говорится или не говорится?
Илианора не ответила.
Рейна любила огромные глазеющие овоиды. Она жила в море рыб, которые плыли к ней из прошлого. Она мало думала о прошлом – даже о своем собственном прошлом, – но теперь ее воспоминания о рыбе в ледяном кармане приобрели некоторый смысл. Он хотел вернуться к своим богам или к своим бабушке и дедушке. Ему было куда плыть.
Разве это не было бы здорово – быть рыбой? И есть куда плыть.
16
Прошло некоторое время, прежде чем спутники поняли, что муссоны не обязательно были ежегодными. Муссон начинался тогда, когда начинался, и длился столько, сколько хотел. Пока он не закончится, не было никакой надежды двигаться дальше. Бесконечный, бесконечный дождь. Компания Часов Дракона Времени провела почти год в Оввельсе, ожидая достаточно ясного солнца, чтобы высохли дороги.
Целый год, в течение которого ни один батальон преследователей из Изумрудного города не подплыл к длинному острову большой дороги.
Год, в течение которого ни одна безногая провидица из Кхойра не смогла подняться на трап, чтобы потребовать назад свои деньги или вернуть похищенный кров.
Год, в течение которого никакие новости о битве между Верным Озом и Страной Манчкинов не просачивались в захолустья сырой Страны Квадлингов.
Таким образом, это был год спокойствия. Милосердие к некоторым – включая Рейну – и невезение к другим. Она научилась более внимательно следить за своими спутниками, даже если держалась на расстоянии.
Мистер Босс заявил, что у него были десятилетия, чтобы научиться расслабляться, когда представится такая возможность. Он мог бы заняться собой, большое вам спасибо. Из коры бальзы он вырезал фигурки, страдающие от непомерно больших гениталий. Для Рейны они казались более мертвыми, чем грязь, и когда он не смотрел, она украла их и отправила в полет по воздуху, чтобы немного поплавать и в конце концов утонуть.
Ей нравилось воровать вещи, хотя большую часть того, что она воровала, она выбрасывала. Чтобы спасти его, освободить его. Глянцевая розовая оболочка, со спиральным поясом шипов и шелковистым посеребренным ртом, была исключением. Она все ждала, когда он заговорит с ней.
Когда мистер Босс возразил, что его маленькие люди исчезают, Маленькая Даффи ответила:
– Я думаю, что они отвратительны, но не смотри на меня. Жевунья коротала часы, пытаясь преподавать такую передовую медицину, какую она могла, местным рыбным врачам, хотя с ограниченными ресурсами ее усилий не хватало. Кводлинги отнеслись к Жевунье так, словно она была чем-то вроде игрушечной бабушки.
Рейна услышала, как Бррр пробормотал, что Маленькой Даффи слишком весело и она не захочет двигаться дальше, если солнце когда-нибудь вернется.
– Ты думаешь, я просто деревенская дурочка, – огрызнулась Жевунья на Льва, – Ты думаешь, я опьянена экзотикой. Ты думаешь, я становлюсь туземцем. Может быть, вы слышали, что, когда я помогала моей старой коллеге и заклятому врагу, сестре Доктору, ухаживать за этой больной властительницей Скроу, принцессой Настоей, я влюбилась в Скроу. Ну, это правда. Но у меня было свое дело.
– Теперь я твой покой, милая, – сказал мистер Босс, – Не забывай об этом.
– Ты похитил меня, – сказала она ему, – Но, как говорится, проехали.
Маленькая Даффи забросила управление сельской клиникой и стал играть в разновидность стрип-канасты с борделью девиц квадлинг, не сдерживаемых как свободной одеждой, так и моралью. Когда мистер Босс попытался заглянуть к ним в ставни, она назвала его извращенцем и захлопнула их. А потом – хихиканье! Гном дулся целую неделю, еще более отвратительно, чем обычно.
– Отойди от этого окна, или ты ослепнешь, – прорычал он Рейне, которая как раз проходила мимо, занимаясь своими делами.
Она не ответила ему, просто проскользнула мимо. Наблюдающий. Взрослые были более сломлены, чем животные, подумала она. Она скучала по небесным птицам, по большим птицам: в джунглях только мокрые маленькие пушинки перепрыгивали с ветки на мокрую ветку под пологом джунглей.
Время от времени она подходила посмотреть на Часы, чтобы посмотреть, не проснулись ли они. Насколько она знала, она была единственной, кто посетил его, но существо оставалось замороженным, мертвым, как одна из уродливых резных фигур гнома.
Что касается Бррра, то месяцы бездействия заставили его задуматься о том, что единственное, что характеризовало его жизнь с младенчества, – это постоянное движение. Независимо от того, насколько ему нравилась жизнь среди великих и добрых в Шизе или Изумрудном городе, в глубине души он не был домашним Львом. Он был бродячим зверем. Возможно, его пожизненная склонность обижаться на мелкие обиды была симптомом его хронического стремления отправиться куда-нибудь еще. Ему всегда нужна была только веская причина.
Однако он не покинул бы Илианору. Он мог бы сказать, что это ожидание тоже было тяжелым для нее. Чего ждешь? Книга – они все время пытались ее открыть – больше не давала никаких советов. Тем временем вуаль Илианоры, которая так долго оставалась опущенной, снова была поднята, причем не одним способом. Она жила в новой тишине и спала спиной к нему. Они никогда не были любовниками, конечно, не в физическом смысле. Но они были любовниками, как это удается большинству из нас, любили через выражения и жесты, а ладонь мягко касалась синяка в нужный момент. Любовники по склонности, а не по вожделению. Влюбленные, то есть по любви.
Так что Бррр тоже был зол. Все были более или менее сердиты, кроме Рейны.
Дети Кводлингов пытались подружиться с Рейной, но она не была уверена в их намерениях. Во всяком случае, им не нравились выдры, которые кусали детей, когда их провоцировали. Хотя Тэй никогда даже не покусывала Рейну.
Разве что немного. И это почти не причиняло боли.
В одиночестве большую часть дня Рейна превращалась в маленькую обезьянку на виноградных лозах и эстакадах податливых деревьев. Тэй поспешил за ней, как белый волочащийся носок. Бррр настороженно наблюдал за ней. Она росла, их Рейна. Ее конечностям нравился этот влажный климат. Илианоре пришлось пожертвовать еще одной вуалью, чтобы сделать для девушки более длинную тунику, чтобы она случайно не обнажила свои интимные части и не навлекла беду.
Как раз вовремя, прежде чем пара браков распалась непоправимо, солнце вернулось. Дымящийся желтый и неясный белый. Это причиняло боль их глазам. Вместе с ним прибыли новые поколения кусачих насекомых, которые были невосприимчивы к нескольким оставшимся пакетикам мази, которые компаньоны собрали более года назад. Скоро придет время двигаться дальше.
– Чего мы ждем? – спросила Илианора.
– Нужен знак, – сказал мистер Босс.
– Ты еще не оправился от этого? Часы сломаны. Здесь нет никаких признаков, – Ее тон был обиженным в космическом смысле. Гном закатил глаза.
Нарисованные рыбы теперь выглядели так, как будто они плавали в свете, а не в пронизанном зелеными прожилками воздухе. Однажды ранним утром Рейна увидела, как этиолированная матрона подкрашивает одну из рыб какой-то синей краской, размолотой в тыкве. Она вытирала пальцы и напевала про себя. Этот старый фламинго никогда не видел такой большой рыбы, но все же у нее хватило смелости научить ее плавать еще один год?
Странный. Еще одна ложь, подумала Рейна.
– У нас нет пророчества от Дракона Времени, мы не получаем никаких показаний от Гриммуара, – сказал однажды мистер Босс, – Солнце – это наш сигнал тревоги. Мы уходим и уходим с первыми цветами. Давайте снимем кожух с Часов и смажем оси, и в путь, в путь, в путь. Книге это не нравится, пусть она даст нам несколько лучших советов.
Он не получил никаких возражений, кроме Маленькой Даффи, которую пришлось уговаривать снова пеленать ее грудь.
– Я буду скучать по старой сырой дыре в стене, – сказала она, подметая ее с присущим манчкинландцам безумием по уборке дома, – Если мы когда-нибудь выйдем на пенсию, дорогой мистер Босс, может быть, мы сможем вернуться сюда на закате наших дней?
Он не ответил. В кои-то веки он был весел, забираясь так высоко по Часам, как только мог, хотя и не мог противостоять Рейне.
Все Оввелсцы собрались, чтобы посмотреть, как они вытаскивают Часы из гробницы. Каким бы слабым ни был куа'ати, который компаньонам удалось выучить за год, этого было достаточно для прощания. Какой-то бердаче, молодой человек с запачканными глазами и розовыми губами, произнес речь, вспоминая то время, когда другая группа северян приехала и некоторое время жила с ними. Никто их не помнит, они стали местной легендой.
– Они пытались убедить нас поверить в то, чего, по их словам, нет, – сказал он, – в бога, который безымянен.
– Миссионеры, – сказала Маленькая Даффи, которая с головокружительной быстротой оставила свое прошлое позади. Но «Не проще ли их просто убить?» пришлось все перевести в каламбур, и после этого она держала рот на замке.
– Мы их не убивали – сказал бердаче, – Служитель пришел, чтобы обучать и красть наши души для своего бога, который не хочет называть себя. Грубый человек. Человек с заплесневелыми мыслями. Но с ним девушка, о которой мы не забываем. Он улыбнулся Рейне, как будто она была той девушкой, и он обсуждал не то, что произошло сто тысяч лет назад в народной памяти, а на этой самой неделе, – С ним маленькая зеленая девочка. Его старшая дочь. Она поет для него, когда мы собираем жемчуг. Она срывает жемчужины с лозы. Меня там не было, но она похожа на тебя, – он кивнул Рейне.
Остальные поклонились Рейне. Она подняла свою шель к голове и отвернулась, словно предпочитая шум ветра их вниманию.
Бррр сказал:
– Как вы можете знать, что наша Рейна похожа на ту девушку, если никого из вас тогда не было в живых?
Мужчина пожал плечами. Он указал Илианоре, что примет в подарок ее шарф. Она не отдала его. Вздохнув, он все равно ответил Бррр, как мог лучше.
– Некоторые кводлинги должны иметь здравый смысл, чтобы видеть настоящее, знать настоящее, – закончил он, – Мы видим вашу юную защитницу и знаем, что она та, о ком они говорят.
– Я увижу себя в сумасшедшем доме примерно через минуту, – сказал мистер Босс, – Пойдем.
Бррр задавался вопросом, что они видели, когда смотрели на Рейну, и почему они так нежно махали ей, когда в течение года она не обращала на них внимания. В любой день.
– Ты не собираешься показать нам Часы? – спросил бердаче, – Прежде чем ты уйдешь?
– Они не показывают истину язычникам, – сказал мистер Босс, – Зачем вам верить в это, если вы не можете верить в бога, которого не видите?
– Мы приютили вас и кормили в течение нескольких месяцев дождей. Вы не откажете нам заглянуть в будущее. Кводлинги, когда они в состоянии, иногда могут видеть настоящее, но эти Часы говорят правду обо всех вещах.
– Я никогда этого не говорил, – выругался гном, топнув ногой.
– Ты никогда этого не делал, – согласился бердаче, хлопая глазами, – Но я вижу настоящее, и я знаю, что ты так думаешь.
Компаньоны оказались в затруднительном положении. Они не могли уехать, не заплатив кводлингам Кхойра что-нибудь за проживание и питание в течение года. Набравшись духу, гном предпринял энергичные усилия, чтобы завести старушку. Устроил небольшую демонстрацию. Все вещи равны, покупатель остерегается, и так далее.
– Давай, – сказала Рейна на корточках, подпрыгивая вверх и вниз, как обезьяны, с которыми она играла, – Давай же!
Часы не подчинялись ничьим глубочайшим желаниям. Мистер Босс не мог открыть ставень, повернуть ручку, появиться одна-единственная кукла и послать воздушный поцелуй собравшейся толпе.
– С этим покончено, – заявил он. Его нахмуренное выражение лица показывало, что он искренен. У кводлингов не было другого выбора, кроме как выразить ему свои соболезнования в связи со смертью будущего.
– Он умер точно так же, как тот бог, который покинул мир и потерял свое имя, – сказал бердаче, – Не обращай внимания. В любом случае, это симпатичный дракон
– Безымянный Бог – это не человек, – сказала Маленькая Даффи, в каком-то последнем приступе чувств к своему религиозному прошлому.
– И судьба не ограничивается чувством театральности дракона тик-то", – добавил Лев.
– И не заклинание какой-нибудь волшебной книги, – предложила Илианора.
Кводлинги начали кланяться и отмахиваться от товарищей. Им не нужна была философия. Они хотели заглянуть в будущее и хотели жить без него, как это делали их предки. Бердаче проводил их немного за город, по северному съезду с надземной дороги.
