Текст книги "Табия (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 44 страниц)

Риддл помолчал немного и непринуждённо улыбнулся.

– Пожалуй, пора заканчивать этот монолог главного злодея. И я бы хотел закончить на позитивной ноте. Ты останешься собой, Гарри. Твои воспоминания, привычки, эмоции – всё останется прежним. Я только помогу тебе думать и принимать решения, как это и происходило в последние месяцы. Видишь, для нас с тобой тут ничего нового. Скорее всего, ты начнёшь меняться со временем. Твоё поведение, образ мышления, моральные нормы станут немного иными. Это произойдёт плавно, вряд ли ты сам заметишь.

С этим Гарри не мог не согласиться. Вспомнилось, как недавно он без раздумий запустил в парня Crucio, когда тот назвал его Лордом. Следом вспомнилось, как ему пришлось убить одного из немногих охранников в Азкабане во время штурма, когда тот прицелился в спину Марка. Это вышло так легко и небрежно, как будто Гарри собственноручно уничтожил уже не один десяток живых людей. Впоследствии он, конечно, не одну ночь грыз себя за это убийство, но в тот момент это получилось само собой, так привычно…

– В некоторые аспекты твоей жизни я вмешиваться не стану, – в это время продолжал Риддл. – Твоя личная жизнь, твои… друзья из Ордена – это твоё дело. Разумеется, ровно до тех пор, пока они не станут для нас угрозой. Но я уверен, об этом ты сможешь позаботиться сам. Так что не думай о себе, как о моём заложнике – это не так. У нас с тобой есть общая цель, и добиваться мы её будем вместе. Я в тебе не сомневаюсь: ты сделаешь то, что нужно. Последнее, Гарри. В ближайшее время потрудись просмотреть все мои воспоминания. В них ты найдёшь ответы на многие вопросы, в частности на вопрос: что делать дальше. Ты должен понимать, что чем скорее мы начнём, тем легче будет вернуть власть, которую, как я полагаю, уже прибрал к рукам Дамблдор. Пока что это первостепенная и основная задача. О моих дальнейших планах рассказывать не стану. Сейчас ты с ними не согласишься, а вот по прошествии некоторого времени уже не сможешь сказать, твоя это была идея или моя. Так или иначе, с твоей помощью я добьюсь того, чего в итоге хочу.

Риддл вздохнул, помолчал немного, потом поднял на Гарри глаза и очень серьёзно добавил:

– Иди и делай то, что должен. Я не ошибся в тебе, Гарри.

Затем воспоминание развеялось.

Гарри убил три ночи на то, чтобы всё просмотреть, осмыслить и рассортировать. Некоторые воспоминания не представляли особой ценности: Риддл делал их сразу после очередного их разговора и, по большей части, просто глумился. Но остальные требовали почти детального запоминания и к ним предстояло ещё не раз вернуться. Именно в них содержались инструкции, подсказки и советы. Риддл предусмотрел множество сценариев дальнейшего развития событий и давал указания для каждого из них.

Что делать с Дамблдором и Орденом Феникса, как освободить людей из министерской тюрьмы, как поступить с Лидсом, как вести себя с Пожирателями, что должен делать Люциус – отступать было некуда, и Гарри выполнял все распоряжения одно за другим. Результаты появились уже через полгода. И спустя ещё полгода, к настоящему моменту, воспоминания стали и не нужны. Гарри построил страну по завещанному ему шаблону и теперь просто управлял ей через Министра Малфоя.

Некоторые моменты в инструкциях не нуждались. Гарри и сам знал, что займёт пост советника Министра, что восстановит и откроет Лидс и поставит на его территории мемориальный памятник основателю. Конечно, это не была фигура или бюст – всего лишь абстрактное сплетение монолитных линий. Такой дизайн Гарри придумал сам, не ставя никого в известность, что именно такие полоски и точки мелькали перед глазами, когда Риддл его… А об этом Гарри старался даже не вспоминать. Сколько бы времени ни прошло, ему казалось, что рана совсем свежая и никогда не затянется. Ведь кое-кто другой постоянно ковырял её ногтем, теперь уже изнутри.

Как Риддл и говорил, не было ни голосов, ни видений, ни других симптомов чужого присутствия. Однако каждую секунду своей жизни Гарри чувствовал его. Чувствовал не просто рядом и не просто в себе – ощущал как собственную частицу, столько лет недостающую и наконец-то вставшую на своё место. Снейп, правда, говорил, что иногда Гарри ведёт себя странно: замолкает на полуслове и смотрит в пространство, как будто заглядывает внутрь себя или к чему-то прислушивается. Но совсем скоро все в его окружении привыкли к подобным «провалам».

Первое время после освобождения из тюрьмы Гарри прятался в Уэльсе. Затем, когда Министерство снова оказалось под контролем Пожирателей, перебрался в кабинет советника и пару недель дневал и ночевал там. Но когда встал вопрос, где ему обосноваться, ответ нашёлся немедленно.

Гарри буквально по кирпичику восстановил поместье на острове, изменил и усилил охранные чары, дал доступ в него только нескольким людям: Снейпу, Малфою, Александре и Марку. С остальными все встречи проходили только в Министерстве. Ошибок Риддла он повторять не мог.

Свободного времени почти не оставалось – Рону и Гермионе он не соврал. Ворохи бумаг, встречи с чиновниками и представителями крупнейших магических компаний, с послами из других стран – всё, что так ненавидел Риддл, обрушилось на него подобно лавине. Даже со слизеринцами он почти не виделся, знал только, что каждый из них понемногу устраивает собственную жизнь. Единственным, кто остался работать в Министерстве, был Марк. Когда-то Гарри предложил и ему отправляться на все четыре стороны – благо к тому времени обстановка в стране была уже мирной. На что друг только передёрнул плечами и махнул рукой: «Да к чёрту!». И тогда Гарри понял, что Марк не оставит его никогда: где бы он ни был, с кем бы он ни был… кем бы он ни был.

Сначала Марк, как и прочие Пожиратели, общался с ним с лёгкой опаской. Но поняв, что если Лорд и находится в Гарри, то затаился где-то на самом дне, заметно расслабился. Теперь их общение было прежним и вскоре даже переросло в крепкую дружбу, которой Гарри теперь очень недоставало. Только Марку позволялось приходить в его кабинет в любое время суток или выдергивать его из постели в три часа ночи, когда приспичит «пропустить по стаканчику шахмат». Только Марк мог вламываться к нему без стука и не стесняться фамильярничать даже на людях. И только Марк мог подойти и сломать ему нос на второй день в Уэльсе, пояснив: «За всех, кто погиб на острове. А за отца, эфенди, потом отдельно добавлю». Свою угрозу он не исполнил – слишком хорошо умел прощать.

И только Марк мог в половину первого ночи распахнуть дверь его кабинета, вваливаясь с радостным смехом:

– Здорово, эфенди! Я прямиком из Испании.

В одну секунду Гарри заметил всё. И стрелки часов, перевалившие за полночь, и то, что чай в кружке давно остыл, и то, что строчки очередного законопроекта, в которые он вчитывался последний час, расплываются перед глазами.

Гарри сладко потянулся и помассировал затёкшую шею.

– Отлично, приземляйся. Как всё прошло?

Марк плюхнулся в кресло напротив и кинул на стол два свитка пергамента.

– Договор подписан, как ты и просил.

– Отлично. Я завтра посмотрю.

– Да мне плевать, я всё равно не понял, зачем он нужен.

– Я же объяснял: это соглашение о независимых…

– Ой, ну не нужно мне всего этого, – Марк кисло поморщился. – И так башка гудит после трескотни этого картавого переводчика. Слушать было больно. Кстати, смотри, что у меня есть.

Марк закатал рукав, и Гарри увидел чёткий след от загара ровно в том месте, где заканчивалась манжета.

– Гадость, правда? Не знаешь, как свести?

– Кто тебя просил там загорать?

– Эти идиоты устроили банкет под открытым небом! Нет, может, для них жара в тридцать градусов – это и бархатный сезон, но я там чуть не сдох. Я-то спешил к тебе в надежде, что меня угостят, – он задорно подмигнул.

– Ну, доставай, – Гарри кивнул на сервант, прикидывая, что нужно бы заблокировать камины в доме, чтобы Снейп не смог добудиться его хотя бы до одиннадцати утра.

– Со Снейпом сейчас столкнулся, он сказал, что ты встречался с Уизли. Это правда?

– Да, но я не хочу об этом говорить. Так что давай не бу…

– Фу, да у тебя только коньяк остался! – Марк уже вовсю рылся на полке, отыскивая подходящие бокалы.

– А кто виноват, что кое-кто вылакал весь ликёр на мой день рождения?

– Если виноват я, то кто вылакал? А если вылакал я, то назови виновного, я ему… О! – среди нескольких бутылок коньяка Марк наконец выбрал самую старую и поставил на стол, с которого Гарри едва успел убрать документы. – А у тебя есть чего-нибудь пожевать?

– С этим сложнее.

Гарри покопался в шкафчике за спиной и вытащил на свет небольшую вазочку с плитками горького шоколада.

– Что, ударим сахаром по алкоголю? Я только за!

– Один человек научил меня этой премудрости. Оказалось вкусно.

– Хорошо.

Марк быстро опустил голову, продолжив воевать с пробкой бутылки, и сделал вид, что не заметил чужеродную, но в то же время дико знакомую злую улыбку, появившуюся у Гарри на губах. Он научил себя не обращать внимания на подобные вещи.

Разлив коньяк по бокалам, он поднял свой.

– Ну что, эфенди, за наше здоровье?

– Да, за здоровье, – Гарри задумчиво уставился на пирамиду из флаконов с воспоминаниями в углу, ухмыльнулся и добавил еле слышно: – За наше…