Текст книги "Табия (СИ)"
Автор книги: Тупак Юпанки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц)
Задумавшись, он скользит взглядом по книгам на столе и вдруг замечает знакомую чёрную обложку. Не веря собственным глазам, он наклоняется и внимательно рассматривает середину: в ней большая вмятина, словно в книгу что-то вдавили. Гарри перелистывает несколько страниц, но они целые, будто он и не раздирал дневник клыком Василиска восемь лет назад. С тех пор как Добби отдал ненужную тетрадку Дамблдору, тот хранил её у себя, не трудясь придать ей первоначальный вид. Не переставая гадать, как Риддлу удалось починить дневник, Гарри берёт ближайшее перо, макает в стоящую рядом чернильницу и, сам не зная, зачем, выводит на первой странице: «Меня зовут Гарри Поттер». Надпись исчезает, вместо неё появляется другая, написанная знакомым почерком: «Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Риддл. Как к тебе попал мой дневник?» Гарри разочарованно вздыхает, понимая, что настоящий Риддл, кажется, не имеет отношения к призраку в дневнике. Поразмыслив немного, он торопливо пишет: «Я нашёл его. Ты покажешь мне свои записи?» Ответ появляется немедленно: «Я бы хотел показать, но этот дневник хранит записи об ужасных событиях, произошедших много лет назад в Школе чародейства и волшебства Хогвартс. Сначала я бы хотел убедиться, что дневник не попал в руки недоброжелателя». Гарри усмехается и качает головой: кажется, битый номер. Впрочем, если он захочет узнать что-нибудь о Тайной комнате, то вполне может спросить настоящего Риддла. Вряд ли тот откажется рассказать о событиях давно минувших дней. Поэтому он быстро царапает: «Тогда пока», – и прежде чем закрыть дневник, мельком замечает появившиеся строки: «До встречи, Гарри Поттер».
– Да, до очень скорой, – недовольно ворчит он себе под нос и откладывает дневник на край стола.
Окинув взглядом комнату, он замечает на тумбочке небольшую шкатулку из чёрного дерева. На ней нет пыли, значит, Риддл принёс её сюда совсем недавно. Гарри подходит и, убедившись, что замка нет, уже берётся за крышку, чтобы посмотреть, что внутри, но внезапно одёргивает руку и делает шаг назад. Нет, пожалуй, не стоит. Зеркало и дневник – довольно безопасные вещи для тех, кто имел с ними дело раньше. Но что скрывает шкатулка – неизвестно. Даже если в ней нет ничего опасного, вряд ли Риддлу понравится, что он лазил по его вещам. Если это очередная проверка, было бы глупо провалиться таким образом, поэтому Гарри заставляет себя развернуться и быстрым шагом покинуть склад, пока ещё что-нибудь не привлекло его внимание.
Вновь очутившись в кабинете, он ставит металлический фолиант на место, и секция задвигается. Бросив последний взгляд на стеллаж, Гарри выходит из комнаты. На всякий случай он дёргает ручку двери, чтобы убедиться, что та снова заперта, и направляется в свою спальню, хотя спать ему уже совсем не хочется.
***
Следующим утром Гарри решает наплевать на все правила местного этикета и пропускает завтрак, надеясь, что его не будут искать. Наскоро выпив кофе в своей комнате, он идёт в кабинет Риддла, чтобы продолжить уборку. На этот раз дело идёт быстрее. Расставив все книги о тёмной магии по передним секциям, Гарри принимается отыскивать книги по зельям, которых оказывается не меньше. К своему удивлению, он так увлекается процессом, что не замечает, как наступает вечер.
Покинув кабинет и спускаясь по лестнице на третий этаж, он отрешённо размышляет, почему взялся за работу с таким остервенением и почему она не надоедает. Риддл был прав, говоря о его неискушённости. Разумеется, у него в руках побывали уже десятки старых и наверняка очень редких книг, но для себя Гарри не нашёл в них особой ценности. Однако поручение Риддла хочется выполнить добросовестно. В том ли причина, что за два года подпольной борьбы он привык подходить ко всем заданиям серьёзно и доводить дело до конца? Как бы там ни было, к началу третьего дня уборки он ловит себя на мысли, что старается уже не только потому, что хочет заслужить доверие Риддла.
***
Поставив последний фолиант на место, Гарри с глубоким вздохом распрямляется и удовлетворённо обводит глазами результаты своей работы. Аккуратно расставленные книги на полках. Треть стеллажа занимают труды по тёмной магии, ещё треть – по зельям, остальные книги, как он определил для себя, не представляют особой важности: жизнеописания чернокнижников, невербальная и беспалочковая магия, энциклопедии по волшебным артефактам – всё это Риддл знает и так. Гарри дотрагивается до узора на стенке, и стеллаж с громким тиканьем вновь складывается, освобождая пространство. Он довольно подмечает, что самые полезные, на его взгляд, книги, оказались под рукой, в первом ряду: создание новых заклинаний, защитные чары и ещё несколько трудов по тёмномагическим заклятиям.
На часах четыре, и Гарри соображает, что пропустил обед. Решив, что поест у себя в спальне, он уже собирается уходить, как вдруг замечает на столе раскрытую книгу «Основы Тёмной магии», которую начал читать позавчера и забыл убрать. Он уже протягивает руку, чтобы закрыть фолиант, но случайно читает название следующей главы – «Источники тёмномагической энергии», – и глаза сами впиваются в строки. Гарри нащупывает позади себя кресло, которое вновь оказывается риддловским, и опускается в него, не отрываясь от чтения. В течение следующих нескольких часов он поднимает голову от книги только один раз – чтобы попросить у появившейся эльфихи, которую встревожило его долгое отсутствие, чашку чая.
Сквозь поток информации и собственные бессвязные мысли пробивается звук открывающейся двери, и Гарри, увлечённый чтением, не сразу понимает, что происходит. Он поднимает голову и замирает: в дверях стоит Риддл, держа в руках несколько свитков пергамента. Гарри быстро смотрит на часы и с ужасом замечает, что стрелка перевалила за десять. Риддл вернулся, а он развалился в хозяйском кресле с чашкой чая и книгой в руках! Он резко вскакивает, и чашка летит на пол, расплёскивая остатки чая по ковру. Он ловит себя на том, что по привычке тянется в карман за палочкой, чтобы убрать пятно, и застывает, беспомощно глядя на Риддла. Но тот вовсе не зол, наоборот, в хмуром взгляде появляется интерес.
Он молча проходит к столу, шелестя длинной мантией, и складывает свитки в верхний ящик. Бросив мимолётный взгляд на книгу, которую Гарри до сих пор держит в руке, он усмехается.
– «Основы тёмной магии»? Весьма предсказуемо.
– Простите, – бормочет Гарри, наконец найдя силы заговорить. – Я не думал, что уже поздно, я зачитался и…
Риддлу достаточно слабого взмаха руки, чтобы заставить его замолчать.
– Я поощряю интерес, – спокойно говорит Риддл, осматривая стеллаж. – Но я не терплю излишнего любопытства, – добавляет он, переводя взгляд на Гарри. – Ты был любопытен?
– Да, – отвечает он после короткой паузы, понимая, что нужно говорить правду. – Но я не открывал книг. Ни одной, кроме этой.
– Разумеется, – кивает Риддл. – Полезь ты в более старые фолианты, сейчас лежал бы с волдырями от ожогов на руках.
Он подходит к стеллажу, открывает крайнюю дверцу и придирчиво осматривает книги в первом ряду. Гарри следит за ним, невольно задержав дыхание, и выдыхает, только когда он поворачивается с довольной улыбкой.
– У тебя своеобразные критерии отбора полезных книг, однако приоритет верный. Значит, заинтересовало? – кивает он на «Основы Тёмной магии».
Гарри спохватывается и кладёт книгу на стол.
– Да, – торопливо начинает он, – хоть это и идёт вразрез с тем, что нам говорили в школе.
– Что же вам говорили? – спрашивает Риддл с интересом.
– Что тёмная магия отличается от светлой тем, что направлена на причинение вреда человеку и другим живым существам.
– Ну да, чего ещё ждать от школы, возглавляемой Дамблдором, – флегматично произносит Риддл и впивается в него внимательным долгим взглядом. – Что ещё интересного ты нашёл в моём кабинете?
«Правду!» – отчаянно сигнализирует мозг, и Гарри послушно отвечает:
– Потайную комнату за стеллажом.
Риддл кивает и протягивает руку вглубь полки. Раздаётся громкое тиканье, и средняя секция выдвигается. Он молча отворяет дверцу и скрывается в комнате. Несколько секунд Гарри стоит в нерешительности, подумав, что он пошёл проверять, всё ли на месте, а затем несмело приближается к двери и заглядывает внутрь. Риддл стоит у зеркала, с которого уже успел скинуть ткань. Не оборачиваясь, он негромко спрашивает:
– Ты понял, как работает зеркало?
Решив, что вопрос можно принять за позволение войти, Гарри осторожно приближается к нему и встаёт немного поодаль.
– Раньше оно показывало самые сокровенные желания, но теперь…
– Но теперь я его переделал, – перебивает Риддл и отходит в сторону. – Что ты видишь?
Гарри шагает ближе и видит в отражении себя, стоящего перед Риддлом на коленях, совсем как Драко несколько дней назад. Риддл достаёт палочку и направляет на него. Изображение окрашено в кроваво-красные цвета, и Гарри наконец понимает, почему. Не желая видеть дальнейшее, он отходит от зеркала, и картинка пропадает.
– Что там было? – любопытствует Риддл.
– Ну, точно не философский камень у меня в кармане, – бормочет он, и на лице Риддла появляется короткая улыбка. – Кажется, я не хочу, чтобы вы ругались, – смущённо добавляет он уже шёпотом.
– Значит, ты понял, что теперь показывает зеркало?
– Пожалуй, – отвечает Гарри задумчиво. – Оно показывает вещи, которые волнуют нас в данный момент, даже если это какие-то мелочи.
– Именно, – кивает Риддл удовлетворённо. – Из опасного артефакта оно превратилось в удобный и полезный инструмент. Оно больше не сводит с ума тех, кто часами готов сидеть напротив, мечтая о несбыточном. Зато помогает разобраться в собственных чувствах и потребностях, понять, что происходит у тебя в душе.
– А что видите вы? – шалея от собственной наглости, осторожно спрашивает Гарри, хотя не особо надеется на ответ.
– Я вижу полный стакан коньяка, – усмехается Риддл и взмахивает рукой. Взлетевшая с пола ткань накрывает зеркало, плотно укутывая.
Гарри опускает голову и натыкается взглядом на дневник на столе.
– Я нашёл ещё кое-что, – решает признаться он. – Ваш дневник. Он снова цел. Как?..
– Слёзы феникса. Я не думал, что они помогут, но… как видишь.
– А зачем он вам? – спрашивает Гарри, осмелев.
– За ненадобностью, – ухмыляется Риддл. – Дамблдор покидал кабинет в такой спешке, что после него осталось немало интересных вещей.
– Как, например, Хроноворот? – он с лёгкой грустью смотрит на разбитый артефакт.
Не ответив, Риддл подходит к чёрной шкатулке, которую он не рискнул открыть, и проводит ладонью по крышке. Гарри уже готовится оправдываться и заверять, что больше ни к чему не прикасался, но Риддл, видимо, и сам это понимает, потому что молча покидает комнату, и Гарри выходит следом.
Он закрывает помещение и взмахом палочки левитирует стол с креслами на прежнее место. Гарри следит за его действиями, неловко топчась в стороне, а затем берёт со стола «Основы тёмной магии» и неуверенно протягивает ему.
– Ваша книга.
– Оставь себе, если понравилась, – морщится тот, и Гарри машинально прижимает фолиант к груди. – Но нужно чётко понимать одну вещь, – вдруг произносит Риддл таким тоном, словно продолжает прерванную беседу. – Тёмная магия опасна не для того, к кому применяется, а для того, кто её применяет. Неосторожное отношение к ней может не только покалечить, но и превратить мага в сквиба. Вас пугают тёмной магией ради вашей же безопасности, наивно полагая, что даже самые любопытные студенты проглотят нелепое объяснение и успокоятся. Но эти студенты пытаются освоить азы тёмной магии самостоятельно и либо заканчивают плачевно, либо добиваются больших успехов. – Гарри отмечает, что последняя фраза прозвучала самодовольно. – Использование человеческих ресурсов действительно может быть опасным. И речь тут не о чужой крови или жертвоприношениях. Речь идёт о собственной душе, частичку которой тёмный маг вкладывает в наиболее сложные заклинания.
– Так и получаются призраки в дневниках? – догадывается он, и Риддл с улыбкой кивает.
– Если ты дочитаешь книгу до конца, то поймёшь, как любое светлое заклинание превратить в тёмное.
– В теории, – вырывается у Гарри.
– Осознанно я сотворил первое тёмное заклинание, когда мне было пятнадцать, – отвечает Риддл прохладно. – До этого четыре года я позволял себе лишь читать о тёмной магии. Ладно, Гарри, уже поздно, – добавляет он, глядя на часы. – Иди. Ты проделал большую и полезную работу. Я доволен.
– Значит, вы… Вы не сердитесь? – тихо спрашивает он.
– Я просто в бешенстве, – так спокойно произносит Риддл, что губы Гарри трогает лёгкая улыбка. – Впрочем, я рад, что у тебя хватило ума не прикасаться к другим, более опасным артефактам и книгам, потому что с моей стороны было бы глупостью полагать, что ты можешь сдержаться и не полезть, куда тебя не просили.
– Простите, – ещё раз говорит Гарри, но уже без страха. Он разворачивается, чтобы идти, но останавливается в дверях и неожиданно для самого себя тихо добавляет: – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Гарри, – мягко отвечает Риддл и достаёт из ящика свитки пергамента.
Решив больше не мешать ему, Гарри выходит из кабинета и тихо прикрывает за собой дверь. Он уже спускается по лестнице до четвёртого этажа, когда слышит приближающиеся снизу шаги. Он идёт быстрее, но, очутившись на третьем этаже, видит поднимающегося навстречу Снейпа. Тот останавливается на секунду, недовольно поджимает губы, заметив книгу, а потом молча проходит мимо, и Гарри чувствует, как в его горячую ладонь втискивается знакомая на ощупь конфета.
Оказавшись в спальне, он идёт в ванную, включает воду и срывает с шоколада обёртку. На серебристой поверхности появляются маленькие буквы:
«Гарри, Северус сказал, что магия Волдеморта оказывает на тебя сильное воздействие. Что бы ни случилось, не поддавайся его влиянию, не верь тому, что он говорит – он лишь старается запутать тебя и сбить с толку.
К нам присоединился Лавгуд. У него есть кое-что, что поможет нам осуществить план быстрее, чем мы думали. Дождись инструкций.
Помни, на чьей ты стороне, и стремись к своей цели. Я верю в тебя.
P.S. Угощайся».
Записка отбрасывает Гарри на пять лет назад, когда ему так же не желали рассказывать ничего определённого. И тогда на это была, пусть нелепая, но причина. Сейчас же слова Дамблдора выглядят как недоверие. Конечно, писать на обёртке от шоколада что-то конкретное опасно, но он мог передать детали хотя бы через Снейпа.
Больше не перечитывая послание, Гарри комкает обёртку и кидает в раковину. Затем несколько секунд смотрит на конфету в руке, чувствуя, как приятное лёгкое настроение вечера быстро растворяется, словно туман, и бросает шоколад в унитаз.
Пройдя в спальню, он раздевается и, забравшись на кровать, устраивается удобнее на подушках, чтобы раскрыть на коленях «Основы тёмной магии» и погрузиться в чтение.
Глава 10. Неожиданная встреча
Риддл опаздывает на завтрак, поэтому первые десять минут Гарри сидит, напряжённо обводя взглядом Пожирателей и задерживаясь пару раз на невозмутимом лице Снейпа. Когда он наконец появляется, то быстрым шагом подходит к столу и, скрестив руки на груди, объявляет:
– Через час к нам пожалует Министр. Наверное, мне не стоит напоминать, что вы должны поменьше попадаться ему на глаза?
Пожиратели кивают, что-то согласно бормоча в ответ, а Гарри только сейчас вспоминает, что Министр приезжает из-за него, а он так увлёкся вчера книгой, что совершенно не подумал, что будет ему говорить.
Завтрак вполне ожидаемо проходит на нервах. Гарри кусок не лезет в горло. Он лихорадочно соображает, как убедить Скримджера в своей лояльности, но пока на ум не приходит ничего, кроме штампованных общих фраз. Когда тарелки всех присутствующих пустеют, он нервно бросает беспомощный взгляд на Риддла. К счастью, он замечает его смятение, коротко кивает в ответ и приказывает всем расходиться. Сидящий рядом Марк поднимается из-за стола одним из последних, и Гарри с удивлением чувствует, как на секунду его плечо сжимает горячая ладонь. Неужели всё так плохо? Снейп остаётся сидеть на месте, видимо, думая, что обсуждение касается и его, но Риддл взмахивает рукой, и он, напряжённо поджав губы, встаёт и выходит из зала.
Гарри чувствует необходимость извиниться, объяснить, почему не продумал грядущую встречу с Министром, но Риддл, словно читая его мысли, неожиданно спрашивает:
– Интересная книга?
Щёки опаляет жаром, и Гарри смущённо опускает голову.
– Простите, у меня совершенно вылетело из головы, – бормочет он.
– Ну, Гарри, – разочарованно тянет Риддл, – о таких вещах необходимо помнить.
– Что вы хотите, чтобы я ему сказал? – спрашивает Гарри, снова перехватывая его тяжёлый взгляд.
– А что ты сам хочешь ему сказать?
– То же, что говорил вам в первый день, – он опять смущается, оттого голос звучит робко и неуверенно.
– Скажи, – кивает Риддл. – Эта белиберда у тебя получается убедительно.
– Но я хочу, чтобы он мне поверил.
– Не имею ничего против, – Риддл, к его разочарованию, поднимается со стула. – Можешь говорить ему всё, что угодно. Но, Гарри, если завтра в «Пророке» я прочитаю об ужасном и жестоком Тёмном Лорде, который силой удерживает в поместье Гарри Поттера…
Он привычно не заканчивает угрозу, но Гарри и так прекрасно знает, что тогда будет. Более того, он понимает, что Риддл не даёт конкретных советов, потому что хочет посмотреть, как он выпутается. Это всего лишь очередное испытание, проверка. И её Гарри обязан пройти, ведь сегодня он впервые заявит о своей позиции официально. Он должен не только быть убедительным, но и не ударить лицом в грязь. А ведь Риддл, скорее всего, будет наблюдать за их разговором. Гарри тоже встаёт и торопливо спрашивает:
– Где будет проходить встреча?
– На втором этаже, в гостиной в конце Восточного крыла.
– Вы тоже там будете? – Гарри с досадой отмечает, что вопрос прозвучал жалко. Впрочем, он ловит себя на мысли, что хотел бы, чтобы Риддл присутствовал – так он чувствовал бы себя увереннее.
– Нет, Гарри, – отвечает он с коротким вздохом. – Вы с Министром должны поговорить наедине. Будь у парадного входа через пятнадцать минут. Ты должен встретить его вместе со мной.
Гарри не успевает ничего ответить, потому что Риддл разворачивается и уходит. Он ещё с минуту остаётся в столовой, а потом решает осмотреть комнату, где ему предстоит беседовать со Скримджером. При Министре он не должен выглядеть чужим в поместье.
На ходу продумывая линию поведения, Гарри быстро добирается до Восточного крыла и заходит в назначенную Риддлом комнату. Размером гостиная с музыкальную комнату двумя этажами выше, только не такая светлая. На окнах тяжёлые тёмно-синие шторы, под ногами пушистый кремовый ковёр. У холодного камина стоят два глубоких кресла, между ними круглый столик. Гарри осматривается, а потом решает, что камин нужно зажечь – в комнате прохладно. Он уже думает идти искать Марка, как вдруг замечает на каминной полке коробку длинных толстых спичек. Она полная, и он понимает, что остальные маги в поместье для разжигания камина пользуются палочками. Как будто спички оставлены специально для него.
Гарри разжигает камин, дрова вспыхивают, и комнату наполняет тихое уютное потрескивание. У противоположной стены он замечает сервант, быстро подходит и распахивает дверцы. Как он и ожидал, всю полку занимают стаканы и бокалы различной формы и размера и несколько бутылок спиртного. Гарри бегло осматривает их и, остановив выбор на коньяке, ставит его ближе к краю. Он смотрит на часы и, напоследок окинув комнату взглядом, направляется на первый этаж.
Он спускается вовремя, потому что Скримджер, оказывается, уже стоит в холле и беседует с Риддлом. По правую руку Риддла стоит Люциус Малфой с дежурной приторной улыбкой, а где-то позади маячит Драко. Видимо, в поместье принято, чтобы важных гостей встречали Малфои.
– А вот как раз и он, – улыбается Риддл, поворачиваясь.
Замерший на лестнице Гарри преодолевает последние несколько ступенек и, расправив плечи и глубоко вздохнув, подходит к ним.
– А, Гарри… – тянет Министр, и на его лице появляется озадаченность. – Добрый день, – добавляет он и протягивает руку.
– Добрый день, господин Министр, – с натянутой улыбкой отзывается Гарри, стараясь принять рукопожатие спокойно.
Ладонь у Скримджера горячая и влажная, а сам он заметно нервничает.
– Ты стал… хорошо выглядеть, – неуверенно произносит он.
И Гарри не может не согласиться. Последний раз они виделись в Хогвартсе, незадолго до битвы. Тогда Министр убеждал Дамблдора сдать школу добровольно. Разумеется, Гарри просто шокировала такая наглость, и они со Скримджером в тот день в сердцах наговорили друг другу много неприятного.
– Благодарю, – отвечает Гарри сдержанно и бросает короткий взгляд на Риддла. Тот кивает. – Что ж… – немного смешавшись, продолжает он. – Господин Министр, думаю, я смогу предложить вам что-нибудь выпить.
К его удивлению, лицо Скримджера мгновенно светлеет. Как будто он ждал подобной фразы для разрядки обстановки.
– Конечно, я с удовольствием… Не откажусь, – Министр напряжённо улыбается, и Гарри понимает, что самое время увести его отсюда.
– Тогда прошу за мной, – церемонно заканчивает он и, больше ни на кого не глядя, разворачивается и поднимается по лестнице.
Министр, что-то вполголоса сказав Риддлу, следует за ним. Гарри надеется, что путь пройдёт в молчании, пусть и неуютном, но как только они оказываются на втором этаже и сворачивают в Восточное крыло, Скримджер нарушает тишину:
– Давно ты здесь?
– Неделю, – коротко отвечает Гарри, не желая вдаваться в лишние подробности.
– Уже освоился, – Министр одобрительно хмыкает.
– Как видите, – в тон ему отвечает он и, подойдя к гостиной, распахивает дверь, пропуская Скримджера вперёд.
Тот благодарно кивает и входит, подозрительно осматриваясь. Гарри делает вид, что не замечает, и жестом предлагает ему сесть в кресло. Министр опускается в ближайшее к окну, не переставая исподтишка оглядывать помещение.
– Коньяк? – по-хозяйски предлагает Гарри, доставая из серванта два бокала.
– Да, будь добр, – оборачивается Скримджер. – А то утро выдалось напряжённым.
– Проблемы в Министерстве? – спрашивает он как бы невзначай, чтобы изобразить участие, и попутно разливает коньяк по бокалам.
– Даже не знаю, что тебе ответить, – усмехается Скримджер, принимая напиток. – Кое-кто очень взволнован твоим исчезновением.
– Весьма любопытно, – Гарри криво улыбается и, сев в кресло, вальяжно закидывает ногу на ногу, разыгрывая полную раскованность. – Не думал, что я обязан отчитываться перед министерскими чиновниками о своих передвижениях.
– Это не передвижение, – возражает Министр, делая глоток. – Это… перебежничество.
– Перебежничество?! – он резко наклоняется в кресле и прищуривается. – Господин Министр, я никому ничего не должен. Я всего лишь занял определённую позицию в сложившейся ситуации. Не понимаю, почему я обязан кому-то о чём-то докладывать. Люди постоянно приходят на сторону Тёмного Лорда или Дамблдора, я не исключение.
– Боюсь, что это не так, Гарри, – сдержанно произносит Скримджер. – Ты как раз исключение. И если брать в расчёт, сколько лет ты прожил под покровительством Дамблдора, твой поступок выглядит… мягко говоря, странно.
– Значит, вы хотите знать, почему я это сделал? – Гарри резко вскакивает с места и начинает расхаживать перед камином, изображая праведный гнев. – Вы хотите убедиться, что я не сошёл с ума, что меня не принуждали. Так?
– Пойми меня правильно, – начинает Министр мягко. – Моя политика – это политика всего Министерства. А моя позиция неотрывно связана с деятельностью Лорда Волдеморта, моего советника. И если у нас появились такие союзники, как ты, я должен быть в курсе, как это произошло. Ты не хочешь рассказать мне?
– Вы хотите знать?.. – горько бросает Гарри и облокачивается о каминную полку, чтобы не видеть его лица. – Хорошо, – его голос становится тихим, – я всё вам расскажу. Раньше я верил, что что-то значу в этой войне. Мне твердили об этом много лет. Но потом я понял, что это всего лишь пустые слова. Наверное, я хорош как символ сопротивления, но мне надоело, что меня используют в личных целях. Дамблдор сильно сдал по всем позициям. Всё, что он может – это только рассуждать о том, что скоро всё будет хорошо, и просить набраться терпения. Но у него нет никакого плана, нет цели. И я не понимаю смысла поддержания боевого духа ради самого поддержания. Он давно проиграл, но у него нет сил и смелости в этом признаться. Все и так прекрасно знают, кому принадлежит власть в стране. И простите, Министр, но это уже не вы. Дамблдор просто… выдохся, – Гарри умолкает, переводя сбившееся дыхание. – В общем, я не желаю пресмыкаться перед человеком, потерявшим власть даже в собственном штабе. Он может всех погубить, – заканчивает он уже спокойно и возвращается в кресло.
– Значит, ты просто не желаешь быть на стороне побеждённых?
– Я не желаю быть бесполезной тряпкой, о которую вытирают ноги.
– Да, – тянет Скримджер с уважением, – видимо, твоя злость на Дамблдора настолько сильна, что ты предпочёл общество Пожирателей.
– Считайте, что так, – резко отвечает Гарри и опрокидывает в себя оставшийся в бокале коньяк.
– Ну, а… – Министр мнётся, но продолжает: – Какую функцию ты выполняешь в поместье? Ты участвуешь в каких-то операциях?
– Пока я только осваиваюсь. Тёмный Лорд слишком умён, чтобы поручать ответственные задания новобранцам. Верно?
– Да, да, разумеется, – отмахивается Скримджер. – Ну, а в дальнейшем ты планируешь?..
– Вижу, вы всё ещё мне не верите?
– Пойми меня правильно. Я…
– Хорошо, – перебивает Гарри. – Чтобы вы не сомневались во мне, я дам вам кое-какую информацию, которую, честно говоря, хотел сохранить в тайне. Через пару недель я планирую дать официальное интервью Рите Скитер для публикации в «Ежедневном пророке». Думаю, это положит конец всем слухам и домыслам.
Министр моментально оживляется, и его губы растягиваются в широкой улыбке.
– Да, конечно. Это правильное решение, – он морщит лоб, как будто что-то вспоминает. – Кстати, Гарри, ты примешь участие в Рождественском бале в Министерстве?
– Если милорд позволит мне сопровождать его, то с радостью, – выдавливает Гарри через силу.
– Я думаю, он будет не против.
Скримджер поднимается, ставит бокал с недопитым коньяком на стол и вздыхает.
– Что ж. Пожалуй, я узнал всё, что хотел. Благодарю, и буду ждать интервью.
Гарри тоже встаёт, натягивая на лицо вежливую улыбку, и провожает его. К счастью, обратный путь до парадного входа они проделывают молча. Внизу никого нет, и Гарри на миг задумывается, вправе ли он сам провожать Скримджера, но тот, похоже, больше не желает никого видеть. Коротко простившись, Министр выходит из поместья, оставив его на пороге, и бодрым шагом направляется прочь от дома по вымощенной дорожке. Гарри замечает, как на ходу он вынимает из кармана блестящую золотую цепочку. Очевидно, это персональный порт-ключ.
Когда Скримджер скрывается за высокой оградой, он ещё стоит какое-то время, подпирая плечом дверной косяк и недоумевая, почему Министр явился без сопровождения или охраны. Неужели настолько доверяет Риддлу?
Мягкое прикосновение к локтю вырывает его из раздумий. Повернув голову, Гарри обнаруживает стоящего рядом Риддла. На его губах играет довольная улыбка.
– Как всё прошло? – спрашивает он.
– Наверняка вы слышали, – хмуро отзывается Гарри.
– Ты прав. Я всё слышал. И, нужно сказать, очень тобой доволен. Теперь у Скримджера не осталось сомнений.
– Мне кажется, он волнуется не за вас, а за тот вред, который я могу причинить ему, – произносит Гарри, задумчиво разглядывая тусклые верхушки деревьев и полной грудью вдыхая влажный осенний воздух.
– Определённо, – соглашается Риддл, тоже глядя куда-то вдаль. – Это болезнь всех чиновников, уходящих на покой. Когда приходит время уступить место, они стремятся повысить степень собственной важности, заявляют о преследованиях, покушениях, стараясь обратить на себя внимание. Пока сами не начинают верить в то, что говорят.
Гарри чувствует необходимость промолчать, поэтому просто вздыхает, с сожалением понимая, что дверь сейчас закроют и долго наслаждаться свежим воздухом ему не дадут. Однако в молчании тянутся секунды, одна за другой, а Риддл всё продолжает стоять рядом, не сводя взгляда с линии горизонта. Он так близко, что Гарри удаётся почувствовать едва уловимый запах душистых трав, исходящий от длинной мантии. Ещё он ловит себя на мысли, что какое-то появившееся ощущение всё не даёт ему покоя. Он опускает голову, чуть повернув подбородок влево, и замирает, поняв, что это. Риддл до сих пор держит его за локоть, не убирая руки и словно не замечая этого.
Вдруг кожу в том месте, где лежат пальцы Риддла, начинает приятно покалывать. Это похоже на хорошее спиртное, попавшее в желудок в зимнюю стужу. Только тепло не разливается внутри, а течёт по ставшей очень чувствительной коже. Покалывание превращается в жжение и разрастается по всей руке невидимым полотном. Гарри шумно сглатывает, не понимая, что происходит. Дыхание внезапно учащается, кружится голова, совсем как во второй день его пребывания в поместье, после вечернего разговора с Риддлом в кабинете. Неужели Дамблдор прав и магия Риддла влияет на него через простое прикосновение? Новые ощущения пугают, и Гарри сам не замечает, как начинает мелко дрожать от напряжения. Видимо, почувствовав это, Риддл отрывается от созерцания леса и убирает руку. Жжение моментально прекращается, и руке становится непривычно холодно. Риддл делает шаг назад, и Гарри тоже вынужден отступить, чтобы дать закрыть дверь. Он стоит и задумчиво рассматривает дверную ручку, пребывая в странном оцепенении. Внезапно находиться рядом с Риддлом в закрытом помещении становится неуютно, хочется рвануть ручку на себя и выскочить на крыльцо.
Риддл выдерживает паузу, но, видимо, понимая, что он не торопится уходить, неожиданно произносит:
– Идём со мной в сад.
От удивления Гарри резко оборачивается и хмурится.
– Что? Зачем?
– Я хочу с тобой поговорить, – поясняет Риддл, видя его замешательство.
Гарри, всё ещё сбитый с толку таким резким поворотом, но обрадованный, торопливо кивает и хочет подняться в комнату за тёплой мантией, но Риддл уже стоит на крыльце, поигрывая палочкой. Понимая, что времени на одевание ему не дадут, он выходит на морозный воздух. Риддл молча сворачивает вправо и не спеша направляется к саду. Гарри ускоряет шаг, чтобы догнать его, и, поравнявшись, непроизвольно ёжится от холода и торопливо застёгивает ворот рубашки.
