Текст книги "Табия (СИ)"
Автор книги: Тупак Юпанки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 44 страниц)
***
– Ну, вот мы и дома, – с усталой улыбкой констатирует Марк, как только все четверо оказываются у границы барьера поместья.
Стоит уже поздний вечер, и уютный свет в окнах кажется сейчас Гарри самым родным и желанным, что только может быть на свете. Макнейр и Нотт обгоняют их и бодро шагают к воротам, а Гарри еле переставляет ноги. Он безумно устал. Десятки хлипких домов и множество грязных осунувшихся лиц: недовольных, несчастных, разъярённых, злых. Калейдоскоп картинок сегодняшней «чистки» мелькает перед глазами, пока он медленно бредёт к дому. Хочется рухнуть в постель и забыться крепким сном, но он прекрасно понимает, что ему, скорее всего, ещё предстоит разговор с Риддлом, который непременно захочет узнать, как всё прошло. Но Гарри, несмотря на то что сильно измотан, отчего-то желает этого разговора, вернее, желает поговорить с тем, кто готов его выслушать и, возможно, посочувствовать. Хочется выплеснуть всё наболевшее за этот день, выговориться, объясниться. У него и раньше случались подобные порывы, особенно после неудачных вылазок в штабе. Но тогда рядом были Рон и Гермиона, которые часто понимали его и без слов. Теперь же нет никого. Конечно, он мог бы поговорить с Марком, но у него нет уверенности в том, что циничные фразочки этого флегматика – именно то, что сейчас нужно. Поэтому всю дорогу до поместья они преодолевают в тягостном молчании.
Как только Гарри переступает порог дома и попадает в холл, замечает на лестнице нескольких Пожирателей, направляющихся на ужин. Только сейчас он вспоминает, что ничего не ел с утра. Хотя, после увиденного сегодня, аппетит, кажется, отбило надолго. Гарри идёт к лестнице, чтобы как можно скорее очутиться в своей комнате, как вдруг видит спускающегося ему навстречу Риддла, который о чём-то тихо переговаривается с Малфоем, и хмуро шагающего позади них Снейпа. Увидев Гарри, Риддл замедляет шаг, а Снейп, быстро обогнав его, подходит к Нотту и втискивает ему в ладонь пузырёк с каким-то зельем.
– Как всё прошло? – с интересом спрашивает Риддл, подходя ближе, и переводит взгляд с Нотта и Макнейра на Марка с Гарри. – Проблем не было?
– Нет, милорд, – отвечает Макнейр. – Сегодня всё гладко.
– Надеюсь, вы не слишком утомились? – усмехается Риддл. – Эдриан, как ты?
– Благодарю, мой Лорд, лучше не бывает, – бормочет Нотт и опрокидывает в рот Снейпово зелье.
Из зала выходит Эйвери, и его лицо расплывается в нехорошей улыбке.
– Вы вернулись, – говорит он. – А я так вас ждал!
– Руперт! – отзывается Нотт, шагая к Эйвери. – А я-то как ждал. Поди-ка сюда, – шипит он, хватает Эйвери за локоть и оттаскивает в угол.
Оттуда доносятся отборная ругань, злобное бормотание Нотта и тихий смех Эйвери. Риддл несколько секунд смотрит на них, прищурившись, а потом поворачивается к Гарри.
– Вы как раз успели к ужину.
– Позвольте мне пропустить его, – говорит Гарри. – Мне бы хотелось принять душ и переодеться.
Риддл коротко смотрит на Снейпа и кивает. Тот разворачивается и быстрым шагом идёт к залу.
– Конечно, Гарри. Я провожу тебя, – говорит Риддл и медленно поднимается по лестнице, Гарри следует за ним. – Как там? – спрашивает он, когда их уже никто не слышит.
– Ужасно, – честно отвечает Гарри без тени эмоций. – Они уже не люди, они просто ненормальные.
– Грязные животные. Как я тебе и говорил.
– Они не животные, – уже прохладнее возражает он. – Просто они в полном отчаянии.
– Забавно. Ещё вчера ты соглашался со мной, что они идиоты. Сейчас ты их жалеешь.
– Да, жалею – мы же выгнали их из собственных домов!
– Это не их дома. И это не их мир, – жёстко отрезает Риддл. – Они всего лишь брак магического сообщества. Только сквибы, законно работающие в магическом мире, находятся под юрисдикцией Министерства. Остальные приравниваются к магглам.
– Ну, может, они и стали бы работать, если бы им кто-то предложил.
– А они просили? Как ты думаешь, почему Филч работает школьным смотрителем, а они валяются в грязи, как собаки? Да потому что он в своё время сделал всё, чтобы остаться с магами. А эти животные не делают ничего и думают, что им всё свалится с неба на голову.
– Скажите, а когда вы учились, Филч уже работал в школе? – с внезапно проснувшимся интересом спрашивает Гарри.
– Да, – кивает Риддл, – только начинал. Он был совсем молод, но уже тогда умел превратить жизнь любого студента из волшебной сказки в настоящий ад.
Полминуты проходит в молчании, и наконец Гарри решает озвучить ещё один вопрос, который мучает его уже давно.
– Милорд, – тихо произносит он, – а как вообще появились сквибы?
– Ты ведь читал «Основы тёмной магии», – удивлённо отзывается Риддл. – Сквибы – это результат смешения магической крови и маггловской. Проще говоря, это последствия смешанных браков, которые могут проявиться через многие поколения. Например, Северус родился в семье ведьмы и маггла, и сам он весьма сильный волшебник. Но его внуки или правнуки, если они когда-нибудь будут, вполне могут оказаться сквибами. Так что, как видишь, волшебники сами испортили собственную кровь.
– Ваш отец тоже был магглом, – осторожно замечает Гарри.
– Да, – соглашается Риддл, ничуть не разозлившись.– Но к счастью для моих будущих потомков, у меня их никогда не будет.
– Почему? Вы познали тайну бессмертия, но это не значит, что вы вечны.
– Верно, – улыбается Риддл. – Когда-нибудь не станет и меня. Но дело в том, что родственные связи мешают установить правильные, выгодные отношения. Они накладывают определённые обязательства. Так что намного лучше иметь не сына, а преемника.
Он одаривает Гарри странным внимательным взглядом и останавливается, потому что они уже подошли к комнате. Гарри неуверенно смотрит на него и толкает дверь.
– Я, наверное, не успею на ужин.
– Ты можешь поужинать у себя, – кивает Риддл и по-хозяйски заходит следом.
Гарри останавливается на середине гостиной, чувствуя себя неловко, потому что не имеет понятия, зачем ещё ему понадобился. Риддл подходит ближе и серьёзно говорит:
– Я понимаю, что ты устал и хочешь отдохнуть, но это срочно. Мне нужны твои воспоминания.
– Воспоминания? – хмурится Гарри.
– Видишь ли, все мои слуги отдают свои воспоминания после неудачных или важных операций. Я хочу видеть твои. Надеюсь, ты не против? – он достаёт палочку, и Гарри моментально напрягается: после снейповских уроков любое вторжение в разум вызывает у него неприятные ассоциации.
Риддл деликатно выжидает, помахивая палочкой, как будто от его согласия что-то зависит.
– Чего ты боишься? – с лёгким прищуром спрашивает он, когда пауза затягивается. – Я бы никогда не стал изменять твою память.
– Интересно, почему? – нервно фыркает Гарри, волнуясь всё больше и больше. – Это было бы отличным решением всех проблем.
Вместо ответа Риддл подходит почти вплотную, и он улавливает лёгкий, невесомый запах пряных трав.
– Расслабься, – совсем тихо произносит Риддл, поднимая палочку. – И сосредоточься. Мне нужно всё: с момента, как ты переступил порог поместья, и до того, как вы вернулись.
Гарри остаётся лишь подчиниться. Он закрывает глаза, чтобы не видеть лица Риддла совсем близко от своего, и воскрешает в памяти все сегодняшние события. Он чувствует слабую волну магии, как дуновение ветра, и картинки начинают мелькать перед глазами, как в старом, наспех склеенном фильме. Он решается открыть глаза, лишь когда слышит шелест риддловской мантии. Уже стоя на пороге, Риддл оборачивается и говорит очень тихо:
– Ты прав, изменение воспоминаний решило бы многие проблемы. Но я никогда не сделаю это с тобой. Всё, что у нас было – наше. Фальшивка мне не нужна.
С этими словами он скрывается за дверью, мягко прикрыв её за собой. Гарри ещё с минуту стоит в полутьме, потому что так и не зажёг свет, а потом плетётся в ванную. Он устало скидывает с себя всю одежду и, шагнув в ванну, со стоном удовольствия подставляет лицо под чистую воду. А затем берёт губку и начинает остервенело тереться. Хотя ему кажется, что от сегодняшней грязи он ещё не скоро отмоется.
***
– Слава Мерлину, это последний! – выдыхает Марк, когда они с Гарри, Ноттом и Макнейром появляются в Лидсе на четвёртый день.
Накануне им не хватило совсем немного времени, чтобы закончить с оставшимися шестью домами. За минувшие два дня Гарри так и не удалось поговорить с Риддлом. Вчера тот был занят, а за день до этого у Гарри самого не было желания. Как ни странно, ему кажется, что последний разговор увеличил дистанцию между ними, хотя собственных ощущений он понять не может.
К счастью, следующие два дня прошли лучше, чем первый. То ли сквибы поняли, что у них просто нет выбора и спорить с отрядом зачистки бессмысленно, то ли Гарри уже успел привыкнуть к омерзительному зрелищу, открывающемуся за порогом очередного дома. Но несмотря ни на что, появившись на площади Лидса в четвёртый раз, он испытывает облегчение, зная, что этот день будет последним. И Марк полностью разделяет его чувства, в отличие от Нотта и Макнейра, которым, кажется, просто всё равно.
Жители первых двух домов покидают свои жилища спокойно, даже не пытаясь спорить или возмущаться, за что Гарри, вымотанный постоянными криками и завываниями, им очень благодарен. С третьим домом всё обстоит куда сложнее. Судя по всему, раньше здесь располагался большой магазин, потому что войдя внутрь он обнаруживает больше двадцати человек в огромном помещении. Поначалу и здесь не возникает проблем: сквибы понуро поднимаются со своих мест и бредут к выходу. Проследив за последним из них, Гарри тоже выходит на улицу, провожая взглядом неспешно двигающуюся к площади толпу. Марк, Нотт и Макнейр, проверив заклинанием верхний этаж, направляются к следующему дому. Он собирается последовать за ними, как вдруг замечает, что от толпы отделилась одна фигура и скрылась в ближайшем переулке.
– Эй, Гарри, идёшь? – кричит Марк.
– Продолжайте без меня, мне нужно кое-что проверить, – отвечает он и быстро идёт к тому месту, где только что видел беглеца.
Он заворачивает в переулок и успевает заметить подол мантии, мелькнувший между домами. Ускорив шаг, он сворачивает вправо. Сквиб, видимо, заметивший погоню, уже практически бежит, но перед следующим поворотом Гарри всё же удаётся догнать его и схватить за локоть. Человек оборачивается и сдавленно вскрикивает, а Гарри с изумлённым возгласом отпускает его и отступает на шаг: преследуемый оказывается молодой женщиной, чисто, хоть и бедно одетой. К груди она судорожно прижимает маленькую, не старше трёх лет, девочку.
– Куда вы собрались? – холодно спрашивает Гарри, скрещивая руки на груди.
Женщина опускает глаза и закусывает губу.
– Вам некуда бежать, – продолжает Гарри. – По периметру города установлен барьер. А если даже вам удастся спрятаться, вы погибнете, когда дома будут сносить.
– Я знаю, – наконец тихо отзывается она, поднимая голову. – Но я не могу уйти из магического города.
– Все смогли – сможете и вы.
– Вы не понимаете… – женщина кусает обветренные губы и комкает мантию на спине девочки. – Я не такая, как они, я клянусь. Я всю жизнь прожила со своими братьями-магами, но два месяца назад их убили, а дом конфисковало Министерство, потому что решило, что сквиб не может унаследовать его. Поймите, мне просто некуда было деваться. Но я клянусь, я с рождения жила с магами, я не знаю, как жить в маггловском мире. Я ничего не умею, у меня нет ни документов, ни образования.
– Мэм, я всё понимаю, – произносит Гарри уже мягче, – но я не могу оставить вас здесь. Город сровняют с землёй.
– Но если я сейчас уйду, то уже не смогу вернуться. Вы же знаете, что без палочки нельзя попасть в магическую часть ни одного города.
– Знаю, но прошу вас уйти.
– Мистер Поттер, умоляю, помогите мне.
Гарри даже вздрагивает, когда слышит собственное имя. Впрочем, если женщина знает его в лицо, значит, она говорит правду.
– Я бы с радостью, – начинает оправдываться он, – но я не знаю, как вам помочь.
– Вы можете аппарировать нас в Лондон, в Лютный переулок. Там есть где укрыться.
– Не могу, – качает он головой, понижая голос. – Простите, но я не могу.
– Прошу вас…
– Я отвечаю за зачистку, и если Министр узнает, что я отпустил хотя бы одного сквиба…
– Мистер Поттер, – в глазах женщины уже стоят слёзы, – я знаю о вашем великодушии, знаю, что, скорее всего, вам приходится делать это не по собственной воле. Но умоляю, мы не выживем у магглов. Без денег нас с Эмили никто не приютит, а в Лютном переулке я знаю место, где можно остановиться.
– И вы не боитесь тащить ребёнка в эту дыру?
– Поверьте, мистер Поттер, сейчас лучше там, чем у магглов. Прошу вас… Вам же ничего не стоит. Мистер Поттер…
Женщина беспомощно умолкает, не сводя с Гарри щенячьего взгляда. Он колеблется, не зная, как поступить. По-хорошему, ему нужно схватить беглянку и сдать министерским, но что-то в груди беспокойно шевелится, не давая выполнить указ. Гарри оглядывается, но его никто не торопится искать. Его охватывают страх и смятение, он знает, что должен делать, но никак не может решиться. Он уже близок к тому, чтобы ответить жёстким отказом, как вдруг девочка на руках женщины поворачивает голову и широко распахивает глаза.
– Мама, это Гарри Поттер? – звонко спрашивает она с восторженной улыбкой.
– Да, – тихо отвечает женщина, нервно переступая с ноги на ногу в ожидании ответа.
– Он спасёт нас?
В голосе девочки столько надежды, что у Гарри что-то ёкает между рёбер.
– Конечно, милая, я надеюсь, – бормочет беглянка, не отводя от него тревожного взгляда.
И это становится последней каплей.
– Хорошо, – сдаётся Гарри, и женщина тихо вскрикивает от радости. – Тише! – немедленно шикает он на неё. – Слушайте внимательно. Я аппарирую вас в Лютный переулок, но никому не говорите, откуда вы. Никому, вам ясно? Спрячьтесь, где хотели. Вас не должны найти.
– Спасибо, спасибо, мистер Поттер, – сбивчиво шепчет беглянка, протягивая к Гарри руку. – Огромное спасибо.
– Успокойтесь и держите девочку крепче.
Женщина кивает и сильнее прижимает ребёнка к груди. Гарри берёт её за локоть, закрывает глаза, представляя Лютный переулок, и сильный рывок переносит их в пространстве.
Очутившись в тёмном закутке, Гарри первым делом оглядывается, чтобы убедиться, что они действительно в Лютном переулке. Впрочем, не узнать его невозможно. Низкие хмурые дома, нищая старуха, неподалёку грязный трактир, из окон которого доносится музыка и весёлый смех. Убедившись, что их никто не видит, он подталкивает женщину вперёд и быстро шепчет:
– Идите, идите быстрее!
– Спасибо вам, большое спасибо, помоги вам Мерлин, – отвечает женщина и быстро юркает в ближайшую маленькую улочку.
– Да, без его помощи не обойтись, – вздыхает Гарри и стоит ещё с минуту, задумчиво уставившись в стену.
Всё так легко. Ведь сейчас он может просто взять и аппарировать к штабу, и его никто не найдёт. Не будет ни погони, ни пущенных вслед заклятий. Всё быстро, просто и легко. Странно, ведь Риддл прекрасно знал, что в Лидсе нет антиаппарационных барьеров, но всё же отправил его туда, понимая, что он в любой момент может сбежать. Почему? Наверное, доверял и знал, что он никуда не денется. Как странно и… глупо. Потому что именно сейчас Гарри очень близок к тому, чтобы, наплевав на всё, вернуться в штаб. В конце концов, именно этого требовал от него Дамблдор: немедленно убраться из поместья. И всё, что он наговорил старику – это ерунда. Никто не станет криво на него смотреть и обвинять в том, что он не справился. Все поймут. Друзья, по крайней мере, точно поймут. И не просто поймут, а обрадуются его возвращению. А всё, что будет с Пожирателями, его уже не должно касаться.
Гарри вдруг отчётливо представляет, как Марк с Ноттом и Макнейром заканчивают зачистку в последнем доме, начинают искать его, оббегают весь город, зовут, до поздней ночи проверяют каждый уголок, а потом ни с чем возвращаются в поместье. Представляет лицо Риддла, когда тому сообщают, что он сбежал. Словно наяву видит страх на лицах Макнейра и Нотта, когда Риддл поднимает палочку и ровно произносит два убивающих проклятья. Видит смятение и непонимание на лице Марка, когда Риддл говорит, что тот оказался идиотом, если доверял Гарри, и приказывает отправить его в подземелья, к отцу…
Гарри встряхивает головой, желая отогнать от себя жуткие картинки, и приваливается спиной к грязной прохладной стене. Тяжело вздохнув, он прикрывает глаза ладонью. Нет, он не может так. Не станет. Может, они и ублюдки, и убийцы, и, в конце концов, Пожиратели, но они не заслуживают наказания, а тем более, смерти из-за него. Особенно Марк. Он ловит себя на мысли, что странный слизеринец, который с первого же дня отнёсся к нему, как к старому приятелю, а не врагу, уже стал по-своему… если не другом, то, по крайней мере, своим. А Гарри просто не имеет права обманывать его доверие и предавать. У него совершенно иная цель, и он уже пообещал себе идти к ней, наплевав на всё, что говорит Дамблдор. И в его слабости никто не виноват. Особенно Марк.
Вздохнув и окинув взглядом знакомую улицу в последний раз, Гарри аппарирует обратно в Лидс. Как он и предполагал, его нынешние коллеги уже закончили чистку и направляются к площади. Он выходит из-за поворота и почти лоб в лоб сталкивается с ними.
– Где ты был? – спрашивает Марк. – Мы тебя искали.
– Мне показалось, что я видел кого-то, – туманно отвечает Гарри. – Хотел убедиться, что здесь никого не осталось.
– А, ну хорошо, – усмехается Марк и хлопает его по спине. – Ну что, каторга закончилась? Домой с чистой совестью?
– Ага, – кивает Гарри, натянуто улыбаясь. – С чистой.
– С чистой! – передразнивает Нотт. – Не делай так больше, Поттер. По-хорошему прошу. У меня рука до сих пор плохо двигается.
– Ладно, не буду, – отвечает он, постепенно расслабляясь, и ехидно добавляет: – Неженка.
Макнейр басовито гогочет за спиной.
– Не смей, Поттер! – бросает Нотт совершенно беззлобно. – Когда проштрафишься, я посмотрю, как ты потом ползать будешь.
– Не «когда», а «если», – деловито поправляет Гарри.
– Готов поспорить…
– Так, да тут пахнет пари! – радостно выкрикивает Марк.
– Замолчите, – с улыбкой морщится Гарри и, окончательно успокоившись, полной грудью вдыхает холодный воздух.
Как ни странно, нелепая болтовня Пожирателей стирает все тяжёлые мрачные мысли, посетившие его в Лютном переулке. Остаётся только удовлетворение от выполненной работы и сладкое предвкушение горячего сытного ужина.
Глава 14. Решения, которые мы принимаем
Гарри даже прикрывает глаза от удовольствия, отправляя в рот кусок сочного поджаристого мяса. Он только сел за стол, а уже чувствует себя отдохнувшим и бодрым. После возвращения поговорить с Риддлом так и не удалось. Тот лишь спросил у Нотта, не осталось ли в городе сквибов, и куда-то ушёл. Гарри не видел его до самого ужина.
– Ну что, эфенди, за первое твоё задание, – улыбается Марк и поднимает бокал вина.
– И за последнее подобного рода, – Гарри усмехается и звонко чокается с ним.
Но не успевает поднести бокал ко рту, как двери зала резко распахиваются, и в столовую стремительно врывается Скримджер, размашисто шагая и сжимая в руках стопку каких-то листков. Гарри оборачивается на Риддла, на лице которого написана ярость вперемешку с удивлением: видимо, он не ждал появления Министра.
– Как это понимать?! – рявкает Скримджер, потрясая листками.
Риддл плавно поднимается из-за стола, и его лицо становится каменным – очень дурной знак.
– Я вас спрашиваю! – орёт Министр, выкатив глаза от злобы.
– Как вы смеете сюда врываться? – угрожающе спокойно произносит Риддл, и Гарри явственно ощущает нарастающее за столом напряжение.
– Я смею, советник, – ядовито цедит Скримджер. – Я смею, когда речь идёт об угрозе всему городу!
– Смените тон, Министр, и объяснитесь.
Скримджер подходит к Риддлу ближе и кидает перед ним на стол несколько колдографий.
– Вам знакома эта женщина? – выплёвывает он.
Риддл складывает руки на груди.
– Мне кажется, вы забываетесь, Министр, – его презрительный голос опасно понижается, а ноздри раздуваются от клокочущей злобы.
Гарри с тревогой наблюдает за этой сценой, гадая, кто первым выхватит палочку.
– Отнюдь, советник, – нехорошо ухмыляется Скримджер. – Вы подвергли опасности весь магический Лондон, и я требую объяснений!
Все Пожиратели напрягаются и машинально опускают руки под стол. Марк тоже тянется к карману за палочкой.
– Вы. Смеете. Требовать. Объяснений. От меня?
Проскальзывает глупая мысль, что, если бы в зале были цветы, то они моментально завяли бы от стального голоса Риддла.
– Хорошо, – внезапно успокаивается Министр. – Я всё понял. Зайдём с другого конца, – с этими словами он собирает со стола колдографии, подходит к Гарри и швыряет их перед ним. – А вам, мистер Поттер, знакома эта женщина?
Гарри оторопело смотрит на Риддла, потом опускает взгляд на колдографии, и его сердце пропускает удар: на снимке та самая беглянка, которую он отпустил. Она беспокойно топчется на месте, кусает губы и жмурится от вспышек колдокамер министерских работников. Он, шумно выдыхая, вновь беспомощно поворачивается к Риддлу. Губы того превратились в тонкую полоску, ноздри трепещут, а от тяжёлого взгляда исподлобья прошибает холодный пот.
– Ну, мистер Поттер? – раздаётся громогласный голос Скримджера над головой. – Живее! Вы знаете её?
Гарри открывает рот, чтобы хоть что-то ответить, но не может выдавить из себя ни звука: на горле словно сомкнулись чьи-то крепкие пальцы.
– Не молчи, – одними губами шепчет сидящая рядом Александра.
– Да, я знаю её, – срывающимся голосом отвечает он, глядя в стол.
– Ещё бы! – фыркает Скримджер, и по щелчку пальцев все колдографии перелетают к нему в ладонь. – Ведь это вы выпустили её из Лидса и аппарировали в Лютный переулок.
Марк резко поворачивается к Гарри и изумлённо распахивает глаза.
– У неё был маленький ребёнок, – пытается оправдаться Гарри, поднимая голову на Скримджера. – Ничего страшного не будет в том, если ещё один сквиб поселится в Лондоне.
– Мистер Поттер, – уже совсем спокойно и серьёзно произносит Скримджер, не сводя с него хмурого взгляда. – Вы действительно думаете, что мне жалко маленькой комнатушки для женщины с трёхлетней дочкой? – он делает паузу, и Гарри непонимающе хмурится, мечтая только об одном: чтобы Риддл вмешался и поставил Министра на место, но тот молчит, по-прежнему не шелохнувшись, и от этого становится по-настоящему жутко. – Или вы думаете, что я со скуки решил уничтожить в Лидсе все постройки? – продолжает Скримджер. – Вы хоть имеете представление, сколько инфекций и болезней ходят сейчас в этих руинах?
– О чём вы говорите, Министр? – наконец подаёт голос Риддл, и Скримджер оборачивается к нему.
– Вы, как я понимаю, не в курсе, что ваш подопечный не только с блеском выполнил порученное ему задание, но и поставил под угрозу жизни всех магов Лондона?
– Вы повторяетесь, Скримджер, – холодно произносит Риддл. – И нет, я не в курсе, – Гарри по голосу слышит, как нелегко даётся ему это унизительное признание. – Но буду, если вы всё объясните.
– Извольте, – роняет Министр с кривой ухмылкой. – Мистер Поттер, по своей доброте душевной, аппарировал в Лютный переулок эту женщину. Мои люди задержали её в одной из ночлежек. Хозяйка вызвала сотрудников правопорядка, потому что у её новой жилички начался приступ. Они доставили её в Мунго, где обнаружилось, что у неё смертельное маггловское инфекционное заболевание. Какая-то разновидность стафилококка или что-то в этом роде, – он морщится. – Инфекция очень заразна, передаётся через прикосновения к коже. Так что за те несколько часов, которые эта женщина провела в ночлежке, она успела заразить бармена и нескольких постояльцев. Не говоря уже о дочери. Сейчас они все в инфекционном отделении Мунго. Вы, наверное, не знаете, что в девяносто восьмом от точно такого же вируса в Великобритании умерло больше ста десяти магглов. И благодаря мистеру Поттеру, такая же эпидемия чуть не началась у нас, – с этими словами Скримджер разворачивается и делает несколько шагов к выходу, но потом останавливается и добавляет: – Я уже приказал локализовать район и проверить всех местных жителей, но, если вирус выйдет за пределы Лютного переулка, это будет ваша вина, советник, – уже потянув за ручку двери, он бросает напоследок: – Остаётся надеяться, мистер Поттер, что вы не полудурок и не хватали эту женщину за запястья, иначе вы можете заразить всех присутствующих.
Дверь громко хлопает, и зал погружается в оглушительную тишину, которая длится, кажется, почти минуту. Гарри не смеет поднять глаз на Риддла. От страха и волнения у него пересыхает в горле, и единственное его желание – просто провалиться сквозь землю или как можно быстрее исчезнуть. Самое главное, что он не может разобраться, чего в нём больше: ужаса попасть под гнев Риддла или досады на себя, за то, что всё испортил.
Он вцепляется в колени дрожащими влажными пальцами и зажмуривается, когда слышит шелест мантии и быстрые лёгкие шаги, а затем вскрикивает от боли, когда его рывком поднимают за волосы. Гарри спотыкается и роняет стул, а в следующую секунду отлетает на пол, отброшенный сильным толчком. Он приподнимается на локтях и видит перекошенное злобой лицо Риддла, склонившегося над ним.
– Я принял тебя, – шипит Риддл, – я дал тебе кров, а ты не только подставил всех нас под удар, но ещё и опозорил меня перед Министром. – Гарри кажется, что безумные глаза Риддла вот-вот станут красными, и он до крови закусывает губу, чтобы та не дрожала. – Ублюдок! – с отвращением выплёвывает Риддл и выпрямляется, а Гарри думает, что он едва сдерживается, чтобы не ударить его ногой. – Нотт! – выкрикивает он так, что все за столом вздрагивают. – Убери эту мерзость с моих глаз! Эйвери, ко мне, быстро!
Гарри уже плохо соображает, когда возле него оказывается Нотт, ставит на ноги и поспешно выводит из зала. Последнее, что он видит – это белое, как снег, лицо Снейпа, провожающего его взволнованным взглядом.
Едва закрыв дверь, Нотт прислоняет его к стене, чтобы он смог немного прийти в себя и отдышаться. Гарри с трудом проталкивает в горло вязкую слюну и прячет пылающее лицо в ладонях.
– Нотт… – наконец беспомощно выдыхает он, роняя руки и упираясь затылком в стену.
– Идём, – говорит Нотт, берёт его за локоть и тянет за собой.
Гарри послушно переставляет ноги, ничуть не удивившись, когда они проходят мимо главной лестницы и направляются ко входу в подземелья.
– Это было очень глупо, – бормочет Нотт, ведя его по знакомому коридору. – Лорд не простит Министру этот выговор. И не уверен, простит ли тебя, – он заводит Гарри в камеру, в которой тот очнулся в первый день. – Приказы нужно исполнять в точности, без всяких исключений. Так что в следующий раз…
– Нотт, – вяло отзывается Гарри, наконец-то собираясь с мыслями, – о чём ты? Никакого следующего раза не будет. Он убьёт меня.
– К твоему счастью… – Нотт делает паузу и одаривает его красноречивым взглядом, – или к несчастью, нет. Если бы хотел убить, сделал бы это ещё наверху.
– Что же он со мной сделает? – Гарри понимает, что вопрос прозвучал жалко и испуганно, поэтому, видя удивление на лице Нотта, быстро добавляет: – Я понимаю, что здесь он не в угол меня будет ставить.
– Ну… – Нотт поднимает брови. – Тут есть две стороны медали. Одна хорошая, другая не очень.
– Что хорошего-то?
– Он не достал палочку и не начал пытать тебя Crucio – считай, повезло. А плохо то, что вызвал на разговор Руперта. Значит, приготовил для тебя особую программу.
– И что мне делать? – задаёт Гарри совершенно нелепый вопрос.
– Что делать? – усмехается Нотт. – Не держи зла на Руперта – он обидится.
Он выходит из камеры, прикрывает дверь и собирается повесить на решётку замок, но потом кривится каким-то своим мыслям, машет рукой и уходит: действительно, Гарри всё равно никуда не денется.
Гарри с замиранием сердца слушает удаляющиеся шаги, а когда они стихают, несколько минут стоит на середине камеры, не в силах пошевелиться. Когда-то он думал, что пугает неизвестность, но даже теперь, когда он прекрасно знает, что его ждёт, легче не становится. Где-то глубоко в животе оседает ненормальный, почти животный страх пополам с волнением. Он уже жаждет, чтобы Эйвери пришёл как можно скорее. Тогда и всё это закончится быстрее. Голова постепенно пустеет от мыслей, и сейчас уже наплевать и на беглянку, и на её ребёнка, и на Министра. Две недели Гарри так упорно стремился к своей цели, пытался заслужить доверие Риддла, но на первом же серьёзном задании не только подорвал его, но и опозорил его самого. А подобной обиды такой самолюбивый человек ни за что не простит. Какая теперь жизнь ожидает Гарри? Наверное, после наказания его так и оставят в камере, и он сгниёт здесь через несколько мучительных месяцев. Подобные мысли вгоняют в отчаяние намного сильнее, чем грядущее наказание, поэтому он даже испытывает нечто похожее на облегчение, когда до слуха доносятся тяжёлые шаги Эйвери. Гарри привычно уговаривает себя: не просить, не ломаться, не сдаваться, не унижаться. Всё, что ему приготовили, он вынесет. Самое главное: что будет потом?
Наконец решётка отворяется, и Эйвери входит в камеру. По его лицу нельзя прочесть ничего, поэтому волнение лишь усиливается. Не глядя на него, Эйвери снимает мантию и перекидывает через дверцу клетки, а затем шагает вперёд и вытягивает руку.
– Очки.
До Гарри не сразу доходит смысл простого короткого слова. Но, опомнившись, он стаскивает оправу непослушными дрожащими пальцами и протягивает ему. Эйвери прячет очки в карман мантии и подходит к ближе. Гарри ожидает, что его будут бить, поэтому инстинктивно отворачивается, но Эйвери взмахивает палочкой – и что-то сзади зловеще лязгает. Хочется повернуть голову и посмотреть, но Эйвери бесцеремонно толкает его в грудь, и он шумно выдыхает, когда спина ударяется о стену. Эйвери берёт его руку, тянет вверх, и Гарри обдаёт ледяной волной ужаса, когда он чувствует, как на его запястье смыкаются массивные холодные кандалы. Эйвери, приковав и вторую руку, резко распахивает рубашку на его груди так, что отлетают все пуговицы. Потом отходит на несколько шагов в темноту и что-то наколдовывает. Гарри мечтает только об одном: лишь бы не закричать. От Снейпа о пытках Пожирателей он знает слишком хорошо.
– Она хоть красивая была, эта девица? – вдруг усмехается Эйвери, и где-то глубоко в сознании закрадывается мысль, что, возможно, таким образом он хочет его хоть немного отвлечь.
Гарри скользит бессмысленным взглядом по стенам камеры и останавливает его на тёмно-зелёной пуговице на полу.
– Я не знаю… – убито выдыхает он. – Не знаю.
