Текст книги "Табия (СИ)"

Автор книги: Тупак Юпанки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 44 страниц)

Он не знает, почему Эйвери вновь избивает его. Это ли имел в виду Риддл, когда просил устроить ему «со всеми удобствами»? Или Эйвери просто не на ком больше сорвать злость? Очередной удар выбивает из головы все связные мысли. Гарри напоминает себе один большой оголённый нерв. Слёз больше не осталось, как и сил на то, чтобы стонать. Ему кажется, что проходит целый час, прежде чем пытка прекращается и резкий щелчок замка возвещает о том, что Эйвери молча покинул камеру. Хотя, наверное, не больше десяти минут.

Гарри с трудом поворачивает голову, чтобы стащить с себя очки. Оправа падает на пол с громким стуком. Он пытается повернуться, но вспышка боли в спине вынуждает замереть, тихо всхлипнув. Он сворачивается калачиком на сыром холодном полу, закрывает глаза и старается выровнять дыхание. Гарри испытывает огромное облегчение от того, что Эйвери наконец ушёл. Но одна-единственная мысль заставляет его малодушно пожелать, чтобы ублюдок вернулся и завершил своё дело: если его избили до полусмерти в первый же день, то что будет дальше?..

Глава 3. С прибытием, эфенди!

– Эй, ты жив ещё?

Гарри вздрагивает, но не открывает глаз. Ему кажется, что настойчивый голос – всего лишь продолжение ночного кошмара. Однако через несколько секунд он чувствует тяжелую горячую ладонь на плече. Это не видение.

– Поттер, очнись, мать твою!

Тряска усиливается, спина снова начинает болеть. Гарри стонет и приподнимает веки. Без очков всё расплывается, и он скорее чувствует, чем видит, небольшой пузырёк, поднесённый к губам.

– Это привет от профессора Снейпа, – насмешливо произносит некто над головой, а Гарри никак не может узнать обладателя голоса.

Повинуясь настойчивому прикосновению к губам, он открывает рот, и в горло проскальзывает густая горькая жижа. Гарри мужественно глотает зелье, но тут же начинает кашлять.

– Да, гадость редкостная, – весело соглашается визитёр. – Держи. Это вода.

Гарри с трудом протягивает руку и нащупывает металлическую флягу, стискивает её непослушными пальцами и подносит ко рту. Он пьёт жадно, почти захлёбываясь. Капли стекают по подбородку, падая на рубашку. Утолив жажду, он возвращает флягу и пытается подняться. Видимо, только что его напоили обезболивающим, потому что сесть удаётся без проблем. Спина больше не болит, как и бок с рёбрами. Он шарахается от неожиданности, когда чувствует что-то холодное на щеке.

– Спокойно, – фыркает посетитель, и Гарри понимает, что на него всего-навсего надевают очки.

Только после этого ему удаётся окончательно прийти в себя и проморгаться. Очертания камеры обретают чёткость. Гарри поднимает голову и наконец может рассмотреть визитёра как следует.

Перед ним стоит юноша примерно одного с ним возраста. Чёрные брюки и белоснежная рубашка напоминают школьную форму. Рукава закатаны до локтя, на левом предплечье – Метка. Короткие светло-русые волосы слегка вьются, а большие карие глаза смотрят безо всякой злобы и неприязни. Гарри всматривается в открытое знакомое лицо, хмурится и никак не может вспомнить, где мог видеть этого юношу.

Тот тем временем усмехается и протягивает руку, помогая подняться.

– Ты меня, наверное, не помнишь, – говорит он, словно читая его мысли. – Я учился курсом младше в Слизерине.

Гарри с удовольствием потягивается, больше не ощущая боли, и начинает вспоминать этого парня. Кажется, он стал загонщиком в квиддичной команде, когда Гарри учился последний год. Правда, сам он тогда уже не играл – его как раз приняли в Орден Феникса, и стало не до квиддича, – так что на игровом поле им встречаться не доводилось. Вот только имя его он никак не может вспомнить.

– Ну, добро пожаловать, – иронично улыбается парень и протягивает руку снова – для знакомства.

Гарри машинально принимает рукопожатие.

– Я Марк Эйвери.

Гарри резко выдёргивает руку из тёплой сухой ладони и вскидывает голову.

– Эйвери, значит, – сощурившись, произносит он. – Да, с твоим папочкой я тут славно пообщался.

Марк усмехается и пожимает плечами.

– Ну… Работа, знаешь, такая.

– Людей мучить? – мрачно говорит Гарри. – А ты что, пришёл продолжить? – он чертовки рад, что фраза прозвучала не жалко, а с вызовом. Боль ушла, и вновь появилась уверенность в себе.

– Да нет вообще-то, – отвечает Марк с лёгкой обидой. – Я пришёл, чтобы отвести тебя в твою комнату.

Гарри растерянно хлопает глазами: его слова не укладываются в голове.

– В мою комнату? – тупо повторяет он и смотрит на Марка как на сумасшедшего.

– Да, в твою комнату, – раздражённо повторяет Эйвери. – Нет, ну если тебе больше нравятся подземелья, могу притащить кровать сюда. Но в комнате, вообще-то, удобнее. Там теплее, душ есть, чистая одежда. Или ты уже облюбовал эту камеру? – насмешливо добавляет он.

– Слушай, – нервно усмехается Гарри, – я, к твоему сведению, не полный идиот. Что, чёрт возьми, происходит?

– Не имею понятия, – Марк пожимает плечами. – Я, знаешь ли, в эти все дела не лезу. Мне было велено проводить тебя в комнату, я за тобой пришёл. Знаю только, что Тёмный Лорд со Снейпом заперлись в кабинете часа на три, наверняка о тебе говорили. Потом Снейп дал мне зелья, сказал отвести тебя наверх и объяснить всё, что нужно.

Из всего этого рассказа Гарри почему-то цепляется только за слово «зелья».

– Зелья? – хмурится он.

– Ах, да. Вот ещё, – Марк ощупывает карманы брюк и извлекает из правого ещё два пузырька: синий и зелёный. А потом подходит и, не успевает Гарри опомниться, засовывает пузырьки в нагрудный карман его рубашки. – Синий – это заживляющее, зелёный – тонизирующее. Не примешь сегодня, боль вернётся. Снейп сказал, что ты не напутаешь с дозировкой.

– Так и сказал? – недоверчиво спрашивает Гарри.

– Ну, вообще-то он сказал, что если выпьешь всё сразу, сдохнешь и окажешься самым большим кретином, но я решил перефразировать.

Марк настолько обезоруживающе улыбается, что и Гарри не может сдержать кривую ухмылку. Хотя радоваться пока нечему.

– Ну так что? – спрашивает Марк, открывает дверь камеры и оборачивается. – Остаёшься здесь, или всё-таки пойдём?

Гарри бросает последний взгляд на плесневые каменные стены и уверенно кивает. Он выходит в коридор следом и останавливается. Марк небрежно захлопывает решётчатую дверь и хмурится.

– Ты чего замер? Передумал что ли?

– И что, мы вот так вот просто пойдём по поместью, и ты не станешь связывать мне руки или держать под прицелом?

Несколько секунд Марк смотрит на него с откровенным сожалением, а потом тяжело вздыхает и качает головой.

– Ну ведь с отцом ты как-то дошёл, вроде, не потерялся.

– Твой отец избил меня, прежде чем вести наверх.

Марк задумчиво чешет затылок.

– Нет, ну я, конечно, могу наподдать тебе пару раз, если это поможет. Может, пойдём уже, а? – добавляет он скучающим голосом и шагает по коридору.

Наверное, срабатывает простой принцип «плохой надзиратель, хороший надзиратель», потому что Гарри вдруг чувствует себя в безопасности рядом с бывшим слизеринцем. Он медлит ещё немного, а потом бегом бросается вслед за Марком, видя, что тот уже достаточно далеко. Догнав его, он выравнивает дыхание, и некоторое время они идут молча. Наконец Гарри не выдерживает:

– Так что сказал ваш Лорд про меня?

– Поверь, мне он про тебя точно ничего не рассказывает, – усмехается Марк и добавляет с издёвкой: – Эфенди.

– Я просто хочу понять, что происходит.

– Естественное желание. Я, знаешь ли, и сам частенько не понимаю, что к чему. Но мне надоело спрашивать. Я считаю так: если дело меня касается, мне о нём расскажут.

– Между прочим, всё это меня очень даже касается. Так что я хочу знать…

– Ну а ты сам мозгами пораскинь, – насмешливо перебивает Марк. – После твоего утреннего фееричного выступления Лорд с советником запираются и что-то долго обсуждают. Потом приказывают напичкать тебя лечебными зельями и отвести в комнату, которую, между прочим, приготовили специально для тебя. Вот как ты сам думаешь, что происходит, а?

Вопрос, кажется, не риторический: Марк поворачивается к нему и ждёт ответа.

– Я остаюсь, – тяжело вздыхает Гарри.

– Ну, видишь, как всё просто! – улыбается Марк. – Так что с прибытием, эфенди.

– Не называй меня так, – морщится он.

– А как мне тебя называть?

– Я – Гарри Поттер, – мрачно отзывается Гарри, и Марк издаёт короткий смешок.

– Извини, но твою фамилию я слышу почти каждый день. Она мне до смерти надоела. Так что, если не против, буду звать тебя по имени.

– Да как угодно, – отвечает Гарри задумчиво, и тут вспоминает вопрос, который мучил его с того момента, как он увидел Волдеморта. – Слушай, Эйв… – он запинается, понимая, что не сможет называть Марка по фамилии, которая принадлежит избившему его человеку. – Марк, – исправляется Гарри, – а давно ваш Лорд с таким лицом ходит?

– Да уж год как, – просто отвечает он. – Ходил, ходил, красными глазищами сверкал, а потом однажды спускается на завтрак… Мы его поначалу даже не узнали, – он усмехается. – Наверное, запряг Снейпа, чтобы тот сварил какое-нибудь зелье. А почему он так молодо выглядит, я не знаю. Наверное, таким зелье вышло.

– Понятно, – бормочет Гарри, пытаясь вспомнить, рассказывал ли Снейп хоть на одном собрании Ордена, что у Волдеморта теперь человеческий облик.

Они покидают подземелья и идут по уже знакомому лабиринту коридоров. Гарри решает ещё расспросить Марка, пока тот в настроении поболтать.

– Марк, а в поместье… ещё легилименты есть? – осторожно спрашивает он.

– Не волнуйся, не раскроют, – весело смеётся тот, а Гарри резко замирает на месте.

По позвоночнику ползёт неприятный холод, а в горле пересыхает. Но он старается не показывать своего смятения. Он пытается изобразить искреннее удивление, но, видимо, получается плохо, потому что Марк, увидев его лицо, тоже останавливается и примирительно поднимает руки.

– Спокойствие, спокойствие, – вздыхает он, качая головой. – Слушай, Гарри, ты пойми одну простую вещь: мне наплевать, что ты там задумал.

Гарри нервно сглатывает и продолжает идти.

– Я ничего не…

– Ага, – усмехается Марк. – В самый разгар войны приходит Гарри Поттер и заявляет, что сдаётся. Ну да, ну да.

– Ты не понимаешь…

– Нет, эфенди, это ты пойми, – снова перебивает Марк. – Ты можешь сейчас говорить что угодно. И мне всё равно, что ты скажешь. Мне вообще плевать, сдался ты – не сдался, строишь коварные планы – не строишь. Не имеет значения, наши – ваши, хорошие – плохие, Дамблдор у власти или Тёмный Лорд. Я не лезу в политику и во все ваши разборки.

У Гарри от такого заявления на какой-то момент слова застревают в горле.

– Ничего себе «разборки»! – наконец выдыхает он. – Сейчас война идёт. Борьба за власть в стране. Ты живёшь в этой стране и думаешь, что это тебя не касается?

– Ну родился я, положим, не в Англии, а в Австралии.

– Да какая разница! Ты ведь учился в Хогвартсе, тебе не может быть всё равно.

– Слушай, Гарри, – устало произносит Марк, вдруг останавливаясь и заглядывая ему в лицо. – Я не представляю, сколько ты здесь продержишься, но поскольку именно меня к тебе приставили в качестве…

– …надзирателя? – заканчивает Гарри.

– …экскурсовода, – мрачно поправляет Марк, – то запомни одну вещь. Ещё раз повторю: политика меня не волнует. Я здесь только из-за отца. Он единственный родной человек, который у меня есть. И поскольку я не в состоянии исправить ошибок его бурной молодости, – он издевательски хмыкает, – я могу только быть рядом и поддерживать его. Поэтому я здесь. Поэтому и принял Метку. Меня никто не трогает, я никого не трогаю, а просто тут живу. И мне правда наплевать, что вы там со своим старикашкой задумали. Помогать тебе я, разумеется, не стану. Но выпытывать что-то и доносить Лорду – тоже. Но раз уже мне поручено приглядывать за тобой и вводить в курс дела, советую со мной не ссориться, не рассказывать, что я должен чувствовать и на что мне не должно быть плевать, не шарахаться от меня и не пугаться. Ясно?

– Ясно, – кивает Гарри, понимая, что с ним действительно лучше не спорить.

– Отлично, – Марк тоже кивает и, не сводя с него глаз, жестом выбрасывает руку вправо. – Там главная лестница. С неё можно попасть на любой этаж. Если тебе, конечно, разрешат бродить по поместью. Мы сейчас на третьем.

– А сколько всего этажей? – механически спрашивает Гарри.

– Вообще – пять и подземелья. – Гарри удивлённо приподнимает брови. – Но только четыре этажа жилые. На пятый даже не суйся – это местная святыня. Там находится лаборатория, апартаменты Лорда и ещё кое-что. Главный зал, он же столовая – ты утром уже там был, – на первом этаже. Твоя спальня тут, на третьем.

Гарри хмурится.

– Ты так просто всё это мне рассказываешь…

– А ничего особо секретного я тебе и не рассказал. Ты ведь должен знать, куда ходить нельзя, верно?

– А что находится за пределами поместья? – спрашивает Гарри, выглядывая в окно.

– Только лес, – отвечает Марк, проследив за его взглядом. – Ну и чары, конечно. И советую не проверять, где находится щитовой барьер. Потому что если обнаружишь его…

– То что?

Марк мрачно усмехается.

– Ну, голову, конечно, не оторвёт, но рук точно лишишься.

– А как же вы покидаете поместье? – удивляется Гарри.

– А зачем нам его покидать? Нам и здесь хорошо. Идти всё равно больше некуда. А тут тепло, светло, сытно. Что ещё нужно! Это вы всё время куда-то лезете и… и влезаете.

– Ты мне не ответил, – прищуривается Гарри.

– Отвечаю. Аппарировать сюда можно только по вызову, – он стучит двумя пальцами по левому предплечью. – А отсюда отправляются камином или с порт-ключом. Камин под паролем в кабинете Лорда. Порт-ключ можно попросить тоже только у Лорда. У кого есть привилегии, могут отправиться сюда другим способом.

– Кто же это? И какой способ?

– А у тебя нет привилегий, чтобы получать такую информацию, – пафосно отчеканивает Марк и разворачивается, чтобы двинуться дальше.

– Ладно, – Гарри пожимает плечами и направляется следом. – Что ещё я должен знать?

– Ну, пока всё. Хотя нет, – Марк останавливается перед светлой дверью в конце коридора. – Ещё кое-что. Просто делай всё, что тебе говорят, и никуда не суйся. Так будет меньше проблем. А это твоя комната.

Марк толкает дверь и пропускает его вперёд. Гарри делает шаг, но замирает на пороге. Он ожидал увидеть что угодно, но только не светлую просторную комнату с диваном, креслами, растопленным камином и книжным шкафом. Из гостиной выходят две двери: видимо, спальня и ванная комната. Обои на стенах алые, совсем как в гриффиндорской гостиной, а мебель из красного дерева. За спиной раздаётся тихий смешок.

– Мы с Панси долго думали, в какой комнате тебя поселить. Но потом она решила, что тебе будет приятно поностальгировать, и мы приготовили эту.

– Да, очень предусмотрительно с её стороны, – буркает Гарри и осматривается.

– В спальне есть шкаф с одеждой. Переоденься к ужину.

– К ужину?! – изумлённо выдыхает Гарри.

– Да. Все едят в зале внизу. Это правило.

– Правило! – Гарри горько усмехается. – Что, за соблюдения правил мне будут давать шоколадные лягушки, а за нарушение отбирать?

– За нарушения тебя будут круциатить, – спокойно отвечает Марк. – Причём все, кому не лень. На месте и без предупреждения. Так что лучше не делай глупостей.

Гарри переводит задумчивый взгляд на книжный шкаф.

– А я могу выходить из комнаты?

– Без сопровождения – пока нет. Первое время тебя будут запирать. С твоим-то уровнем доступа.

– Уровень доступа! – фыркает Гарри. – Что, как в маггловских психушках? Плюс пять – можно погулять?

Марк почему-то мрачнеет и поджимает губы.

– Ну, в таком случае, твой уровень… – он пожимает плечами, – минус девяносто девять.

– Почему не минус сто?

– Минус сто было, когда ты сидел в камере.

– О, то есть, возможно, меня даже не будут больше бить? – язвит Гарри.

– Я бы тебе, на месте отца, нос сломал, – вдруг так спокойно выдаёт Марк, что Гарри неожиданно успокаивается и сам и удивлённо смотрит на него. – Да, я считаю, что он правильно тебя отделал. Чтобы заранее спесь сбить и напомнить, на чьей ты территории. Но если не забудешь, где очутился, такого больше не повторится. – Гарри собирается ответить, но он не даёт ему произнести ни слова. – Сейчас половина восьмого. В восемь ты должен быть в столовой. Приведи себя в порядок и переоденься, скоро за тобой придут.

Он не успевает ничего сказать, потому что Марк быстро выходит и хлопает дверью. Из-под двери на короткий миг появляется голубоватая вспышка света, и Гарри понимает, что это запирающее заклинание. Он растеряно озирается, размышляя о резкой перемене настроения Марка. Наверное, в следующий раз стоит быть немного сдержаннее: лучше не портить отношений с человеком, который может оказаться полезным.

Его взгляд снова останавливается на книжном шкафе. Гарри подходит, распахивает левую дверцу и наугад достаёт с полки несколько книг, ожидая увидеть что-нибудь безобидное или нудное, вроде детских сказок или справочника лекарственных растений, но по мере чтения названий его глаза удивлённо распахиваются. «Яды и противоядия», «Основы невербальной магии», «Как распознать яд», «Жизнеописание чернокнижника Якова Зеленского», «Особенности тёмной магии». Гарри механически пролистывает несколько страниц «Основ невербальной магии» и ставит все книги обратно на полку. Похоже, ему будет, что почитать. Хотя подборка выглядит более чем странно.

Не найдя больше в гостиной ничего занятного, он направляется к левой двери. Он не ошибся – это ванная. Комната небольшая, но здесь есть всё, что нужно, начиная с душевой кабинки и заканчивая зубной щёткой в высоком стакане. Плитка на стенах, полу и потолке небесно-голубого цвета и никак не сочетается с цветом гостиной, но Гарри доволен, что его не поселили в комнате слизеринских цветов. Хотя придираться в его положении просто глупо.

Решив прервать обследование своего нового жилища, Гарри снимает грязную и потную рубашку и швыряет её на пол. Что-то глухо звякает, и только сейчас он вспоминает про зелья. Он наклоняется, чтобы достать пузырьки из кармана, отпивает по небольшому глотку из каждого и ставит их у зеркала. Потом сбрасывает ботинки и брюки, аккуратно кладёт очки на край раковины и шагает в кабинку. Он открывает краны и с тихим стоном удовольствия подставляет лицо под тонкие струи воды. Гарри прикрывает глаза, и в какой-то момент ему кажется, что он стоит под дождём.

На полке обнаруживается шампунь, и он долго принюхивается к нему, прежде чем выдавить немного на ладонь. Шампунь пахнет мятой.

Покончив с водными процедурами, Гарри обматывает вокруг бёдер полотенце и, переступая босыми ногами по мягкому ковру, направляется в спальню. Комната выдержана в синих тонах, мебель – из светлого дерева. Кровать довольно широкая, почти половину комнаты занимает большой шкаф. Гарри распахивает дверцы, чтобы подобрать себе одежду, но замирает, увидев содержимое шкафа: чёрные брюки и пиджаки, рубашки сплошь зелёные, на кармане каждой вышита маленькая серая змейка. Если это шутка Панси, то довольно глупая и злая. Он не станет надевать ничего слизеринского!

Гарри горько усмехается, отступает назад и тяжело опускается на кровать. Что же он делает? Конечно, он должен играть свою роль до конца, но если даже Марк сразу понял, что он что-то задумал, то об этом наверняка известно всем Пожирателям, включая Волдеморта. И раз он, вместо того чтобы убить Гарри, выделил ему собственную комнату, значит, он вступил в игру, которую приготовил Дамблдор. Риддл не верит Гарри, но ему явно интересно посмотреть, что будет дальше. Как и предполагал Снейп, похоже, им движет азарт. А если нет? Если весь этот спектакль с комнатой и одеждой задуман лишь для того, чтобы разоблачить его за ужином и убить? Зачем иначе Риддлу так печься о своём враге? Гарри только сейчас замечает, как подрагивают кончики пальцев, а во рту становится сухо.

Но если он всё-таки прав? Вдруг Риддл действительно намерен с ним поиграть? Тогда он, как и предсказывал Снейп, просто подкупает его! Так и есть. Своя комната, книги, чтобы не заскучать, новая одежда, вся в слизеринских цветах. Специально, чтобы унизить его. Посмотрите, как Гарри Поттер ходит в рубашке, что я ему дал, и ест с моей руки! Но если Гарри действительно решил отвернуться от Дамблдора, он должен быть покорным. Он прячет лицо в ладонях и тяжело вздыхает. Во что он ввязался?

Но его размышления прерывает настойчивый стук в дверь. Гарри мрачно усмехается. К нему ещё и стучаться будут? А если он не откроет? В полной уверенности, что за ним пришёл Марк, он подходит к двери и тянет за ручку. Запирающее заклинание, похоже, уже сняли.

Первым делом ему хочется захлопнуть дверь, потому что на пороге стоит вовсе не Марк, а какая-то незнакомая тощая женщина с острыми чертами лица. На ней надето длинное пышное платье с низким декольте, словно она собралась на бал. Светлые волосы собраны в аккуратный пучок, синие глаза смотрят цепко и холодно. Пожирательница поднимает бровь, удивлённо разглядывая полотенце, которое Гарри машинально подтягивает выше. Насмотревшись вдоволь, она поднимает голову и кривит губы.

– Тебе велели переодеться.

– Не успел, – выдавливает Гарри, пялясь на неё.

– Ну так быстрее, все уже внизу, – роняет она и заходит в гостиную, закрывая за собой дверь.

Гарри чувствует, как от смущения горят щёки. Он медлит немного, решая, куда отправиться за одеждой, но потом идёт в ванную, подбирает с пола грязные рваные вещи и одевается.

Когда он выходит из ванной, женщина морщит нос и хмурится.

– Пойдёшь на ужин в таком виде? – с сомнением спрашивает она, брезгливо разглядывая порванный рукав рубашки.

– Да, – с вызовом отвечает Гарри и скрещивает руки на груди.

Он ожидает возмущения или даже Crucio, но она равнодушно пожимает плечами и выходит в коридор, Гарри покорно следует за ней. Они спускаются на первый этаж. Женщина идёт так быстро, что он с трудом поспевает. Длинное красивое платье и хрупкие оголённые плечи никак не сочетаются с её твёрдым размашистым шагом.

– Я Александра, – неожиданно бросает она через плечо.

– Очень приятно, – бурчит Гарри в ответ.

Александра не отвечает, и остаток пути они проходят в напряжённом молчании. Наконец они оказываются у знакомых дверей. Александра входит в зал и кивком приглашает его следовать за собой. Он ступает за порог и замирает.

Стол, стоявший утром возле окон, теперь находится на середине зала. Во главе его сидит Риддл, со скучающим видом слушая запальчиво говорящего Мальсибера. Теперь Пожирателей намного меньше: только Внутренний круг и бывшие сокурсники Гарри. Почти все лица знакомы, не хватает лишь Снейпа.

Александра проходит к центру стола, где оставлено два места, и садится на ближайший стул. На Гарри, к его удивлению, никто не обращает внимания, и он ещё немного мнётся в дверях, прежде чем подойти к пустому стулу. Опустившись на место, он оказывается между Александрой и Марком. Ему хочется стать как можно незаметнее, и поначалу он не поднимает головы, исподлобья оглядывая стол. Взгляд останавливается на унизанных кольцами пальцах сидящего напротив мужчины. Гарри поднимает голову и вздрагивает: перед ним Люциус Малфой, которого вначале он даже не заметил. Малфой перехватывает его взгляд и насмешливо салютует высоким бокалом. Гарри тут же отводит глаза. Он уже начинает думать, что на него так и не обратят внимания до конца ужина, но вдруг на противоположном конце стола медленно поднимается Беллатрикс с зажатой в руке палочкой.

– Милорд, – произносит она, глядя на Гарри, – милорд, почему он не связан?

– О мерах безопасности мы поговорим после ужина, Белла, – спокойно отзывается Риддл. – Вряд ли сейчас Гарри может представлять для нас угрозу, – насмешливо добавляет он, обводя взглядом сидящих – в зале больше двадцати Пожирателей.

– Милорд, – говорит Беллатрикс уже настойчивее, – пленники не должны сидеть с нами за одним столом.

На этот раз разговоры за столом смолкают, и все присутствующие обращают любопытные взгляды к Гарри. Он чувствует, как увлажняются ладони, и машинально расправляет плечи. Он мечтает, чтобы Беллатрикс немедленно заткнулась и села, пока Риддл не придумал что-нибудь унизительное: например, заставить его есть на полу или связать ему руки.

– Белла, сядь, – приказывает Риддл совсем тихо, однако она тут же опускается на место. Гарри напряжённо рассматривает пустую тарелку перед собой, ожидая, что он скажет что-то ещё. – Как я вижу, – медленно продолжает Риддл, – тут возникло небольшое недопонимание. Поэтому я считаю своим долгом прояснить ситуацию. Гарри больше не пленник. Он мой гость. Поэтому обращайтесь с ним соответствующе.

Кровь стучит в висках, и только сейчас Гарри понимает, что, вдохнув в начале речи Риддла, забыл выдохнуть.

– Однако, – уже холоднее продолжает Риддл, поворачиваясь к нему, – и для гостей существуют определённые правила, исполнения которых я требую ото всех без исключений. Гарри, – он дожидается, когда Гарри поднимет голову и встретится с ним взглядом. – Разве Марк не сказал тебе переодеться к ужину?

Гарри замирает, совершенно не представляя, что ответить. Кажется, вопрос не риторический, потому что Риддл ждёт, выжидающе наклонив голову.

– Сказал, – тихо отвечает Гарри хриплым от волнения голосом.

– Тогда почему мы вынуждены терпеть общество грязного оборванца? Разве в шкафу не нашлось подходящей одежды?

Он судорожно соображает, что сказать, но тут чувствует увесистый пинок под столом от сидящего рядом Марка.

– Нашлось, – немедленно отвечает Гарри и снова опускает голову, чувствуя, как от стыда горят щёки.

– Так почему ты ослушался приказа?

Гарри больше не доверяет своему голосу. Он прикрывает глаза, мечтая только о том, чтобы эта нелепая унизительная пытка закончилась как можно скорее.

– Ладно, – наконец разочарованно вздыхает Риддл, когда пауза затягивается. – Будем считать, что ты просто плохо запомнил мою настойчивую просьбу не являться на ужин в таком виде. Надеюсь, что завтра ты окажешься не столь забывчивым. Прошу вас, наслаждайтесь ужином, и забудем об этом, – с приторной улыбкой добавляет он, обращаясь к остальным.

За столом возобновляются разговоры, отовсюду слышится звон бокалов и лязганье приборов. О Гарри все словно разом забыли. Наконец он решается поднять голову и оглядеть стол. Его взгляд тут же натыкается на Нарциссу Малфой, сидящую рядом с мужем. Она брезгливо смотрит на его порванную рубашку и демонстративно морщит аккуратный носик. Гарри отводит глаза. На другом конце стола сидит Драко Малфой и вся его компания. Они о чём-то тихо перешёптываются, изредка бросая на него любопытные взгляды. Сам Драко кривит губы в надменной ухмылке и рассматривает его с откровенной неприязнью. Гарри обводит взглядом весь стол и отмечает, что все, кроме него, одеты в парадные мантии. Даже Эйвери-старший, сидящий возле Люциуса, сменил грязную мантию на белоснежную рубашку и строгий костюм и, кажется, даже причесался.

Гарри чувствует толчок острым локтём в левый бок и поворачивается к Марку.

– Слушай, эфенди, – тихо произносит Марк, – если решил сдохнуть с голода, сразу тебе скажу: не очень-то умный план.

– Я не голоден, – шёпотом отвечает он.

– Нет, нет, – вдруг смеётся Марк и качает головой, – ты кое-чего не понял. Сейчас восемь, время ужина, так что ты должен быть голоден.

Гарри уже всем корпусом разворачивается к нему и недоумённо смотрит в лицо.

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что всем, в общем-то, наплевать, голоден ты или нет. Если ты садишься за этот стол, ты должен жрать, и точка. Никому не хочется наблюдать за ужином твою похоронную рожу. Так что бери вилку и делай вид, что вкуснее вон того жаркого ты ничего не пробовал.

Гарри неуверенно косится на большое блюдо с мясом в центре стола.

– А если меня хотят отравить? – бездумно произносит он.

Марк кидает вилку на стол и резко откидывается на спинку стула.

– А вот это уже, считай, личное оскорбление. Отец три часа на кухне проторчал, чтобы приготовить для нас своё фирменное.

– Хорошо же он обязанности совмещает, – фыркает Гарри, понемногу расслабляясь, и получает недовольный взгляд от Марка.

– Эй, что-то не так? – вдруг спрашивает Эйвери, наклоняясь к ним через стол.

– Да нет, – быстро отвечает Марк, – просто рассказываю Гарри, какое сегодня вкусное жаркое.

Марк салютует отцу бокалом, и тот, недовольно поджав губы, снова откидывается назад. Под его тяжёлым взглядом Гарри начинает чувствовать себя неловко. Он берёт вилку и неуверенно тянется к блюду за куском мяса. Как ни странно, сейчас его больше всего волнует, как бы не уронить мясо на скатерть.

Когда жаркое оказывается на тарелке, Гарри отрезает небольшой кусок и подносит ко рту. Только сейчас он замечает, что мясо с кровью. Перед глазами тут же встают серые стены камеры и мерзкое лицо склонившегося над ним Эйвери. Он словно наяву ощущает вонь немытого тела и табачного дыма. Желудок сводит спазмом, и Гарри с отвращением кладёт вилку обратно на тарелку. Лучше действительно сдохнуть с голоду, чем есть что-то, до чего дотрагивались руки мерзавца.

Краем глаза он замечает, как Марк качает головой и утыкается в свою тарелку. Сидящая рядом Александра как бы невзначай наливает ему вина. На этот раз Гарри благодарно кивает и хватается за бокал. До конца напряжённого ужина он не выпускает его из рук.

Трапеза длится часа полтора. Гарри старается прислушиваться к беседам за столом, но не слышит ничего важного или полезного. В левой части стола, где сидит Риддл, идёт занудное обсуждение ремонта Восточного крыла. Риддл лениво слушает то Мальсибера, то Эйвери и изредка вставляет короткие односложные реплики, но Гарри кажется, что думает он сейчас вовсе не о ремонте. В правой части стола молодёжь обсуждает организацию Рождественского бала. Никто не произносит ни слова о планах Пожирателей, защите поместья или другой нужной ему информации. Так что к концу ужина он перестаёт вслушиваться в беседы, полностью погрузившись в свои мысли.

Он бросает взгляд на полноватую Пожирательницу с огненно-рыжими волосами и невольно вспоминает Джинни. Им пришлось расстаться сразу же после окончания школы. Выпускной был последним вечером, проведённым вместе. Последний танец, последнее объятие и последний поцелуй. Джинни всё поняла правильно и приняла новость спокойно, как будто ждала, что это произойдёт. Она пыталась быть сильной, но Гарри видел, как подрагивают её пальцы, как между бровей залегает глубокая складка, как краснеет веснушчатый нос. Он никогда не сотрёт из памяти этот образ: ярко-рыжие волосы, переливающиеся в лунном свете, и блестящие от слёз тоскливые глаза, в которых читались боль и понимание. Потом Джинни ушла в гостиную, а Гарри ещё долго стоял у окна в пустынном коридоре, глядя на полную луну и гадая, где сейчас находится Люпин. Затем словно из ниоткуда появился Дамблдор, встал рядом и тоже долго смотрел на луну, а потом печально прошептал, что теперь Гарри готов, и тихо удалился. Гарри понял смысл этих слов только следующим утром, когда Волдеморт пришёл к воротам замка со своей армией, и ему пришлось биться с Пожирателями возле школы, в то время как Джинни помогала преподавателям защищать Хогвартс изнутри.