Текст книги "Табия (СИ)"
Автор книги: Тупак Юпанки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 44 страниц)
– А здесь? – он снова кивает на макет.
– Здесь у нас было всего три колдархитектора, которые воплощали в жизнь уже утверждённый проект. Поэтому само строительство заняло чуть больше месяца.
– И он уже… То есть, Университет стоит и… – Гарри не может подобрать слов от непонятно откуда взявшегося волнения.
– Хочешь увидеть? – внезапно предлагает Риддл, и в его глазах опять мелькает что-то яркое и живое.
– Хочу, конечно!
***
В первые секунды Гарри вообще не узнаёт места, куда их с Риддлом и навязавшимся в свиту Долоховым, которого они встретили по пути, перенёс порт-ключ. Они оказываются у резной ограды, за которой возвышается огромный мрачный замок, точь-в-точь такой же, как на макете. Вот только тот, кто строил этот макет и населял его крохотными человечками, явно ошибся с пропорциями. Замок настолько велик, что приходится задрать голову, чтобы разглядеть его остроконечные башни.
Осматриваясь, Гарри понемногу узнаёт местность. Это именно та площадь в Лидсе, куда их перебрасывало с Марком и Ноттом в дни чистки города. Только теперь здесь не осталось ни уходящих вдаль улиц, ни полуразрушенных домов – всю территорию занимает гордо возвышающийся над городом новый магический Университет.
– Что скажешь? – спрашивает Риддл, тоже задрав голову вверх и чуть приоткрыв губы.
Гарри поспешно отворачивается, чтобы в такой неуместный момент в голову не полезли определённые мысли.
– Восхитительно, – пожимает он плечами. – Поражает куда сильнее, чем я мог себе представить.
– Ты доволен? – прищуривается Риддл, глядя на него.
– Вы спрашиваете, потому что знаете, что я сейчас должен чувствовать, верно?
– Могу лишь догадываться. Расскажи, что ты чувствуешь.
– Гордость, – улыбается Гарри.
– Правильно, – Риддл довольно кивает. – Именно её. Ведь это и твоё детище тоже. Ты стоял у самых истоков и закладывал фундамент.
– Фундамент, положим, – вклинивается Долохов, – появился по двум взмахам палочки, но фигура речи хороша.
Они с Риддлом насмешливо переглядываются.
– А можно?.. – начинает Гарри неуверенно, но тут же меняет тон: – Я хочу попасть внутрь.
– Идём.
Ворота приглашающее распахиваются, стоит им приблизиться, и вид за ними открывается поистине великолепный. Несмотря на то что сейчас середина февраля, всю территорию замка занимает огромный цветущий сад со стройными деревьями и аккуратно подстриженными кустарниками. Четыре куста выстрижены в форме животных: барсука, орла, льва, стоящего на задних лапах, и огромной извивающейся змеи.
– Небольшая дань Хогвартсу, – небрежно поясняет Риддл, проходя мимо них.
Красные, жёлтые и белые цветы так контрастируют с угрюмым величественным зданием, что появляется ощущение, будто они попали в замок злой колдуньи в волшебной сказке. Однако это придаёт Университету своё очарование.
Гарри не успевает крутить головой, разглядывая сад, и даже испытывает лёгкую досаду, когда они попадают внутрь. Изнутри замок мало чем отличается от Хогвартса: такие же бесконечные коридоры, высокие светлые окна, множество тяжёлых дверей. Но Гарри чувствует, что здесь словно чего-то не хватает. Нет ни движущихся сумасшедших лестниц, ни болтливых портретов, ни зачарованных потолков. Замок будто лишён той частички волшебства, которая пронизывала Хогвартс от башен до подземелий. И вновь Риддл предугадывает вопрос, на ходу поясняя:
– Хогвартс – это первая волшебная среда, куда попадает юный маг. Здесь же будут учиться вовсе не дети. Ни к чему отвлекать их от учёбы бестолковыми фокусами.
Они обходят пару этажей; Гарри заглядывает в несколько аудиторий и находит там довольно современное для волшебного мира оборудование. Столовая, библиотека, лазарет – всё совсем как в Хогвартсе, только выглядит намного строже и аскетичнее. К концу часовой экскурсии по замку его всё сильнее мучает один-единственный вопрос, и как только они выходят из здания и неторопливо идут к границе барьера, он наконец задаёт его:
– Милорд, Университет великолепен. Но зачем он вообще понадобился, если есть Хогвартс? Да, вы говорили, что хотите улучшить систему образования в Британии, но неужели все новшества нельзя было сделать там?
– Насколько я помню, – начинает Риддл, – у нас с тобой тогда вышел не очень долгий разговор о Лидсе, и все подробности я решил оставить на потом. Теперь, думаю, тебе будет интересно об этом узнать. Видишь ли, не все волшебники равны между собой, и тебе об этом прекрасно известно. Дети из чистокровных семей попадают в Хогвартс уже подготовленными и сразу могут приступить к учёбе. Другим же нужно больше времени, чтобы освоиться. А программа для всех одинакова. Так что кому-то хватает семи лет, чтобы обучиться волшебству как следует, кому-то – нет. Основатели, конечно, не сталкивались с такой проблемой, потому что в то время магглорождённых в школе были единицы. Но старая образовательная система не подходит для нового времени.
– Вы хотите сделать неравенство между магами ещё более заметным? Вы построили Университет, чтобы принимать туда только чистокровных?
– Разумеется, нет, – дойдя до границы барьера, Риддл останавливается. – Чтобы лучше понять мою идею, сначала тебе нужно узнать всё о новом Хогвартсе.
– А что сейчас с Хогвартсом? – осторожно спрашивает Гарри.
– Антонин, – поворачивается Риддл к Долохову, – кто сейчас в Хогвартсе?
– Малфой отправился туда сразу же после нашего разговора, – отвечает тот.
– Значит, мы можем побывать там прямо сейчас?
– Милорд, я бы более тщательно подготовился к вашему визиту в Хогвартс.
Риддл раздумывает несколько секунд, затем кивает:
– Перенеси нас туда, потом вернёшься за охраной.
Долохов явно хочет возразить, но потом покорно лезет в карман мантии и достаёт оттуда продолговатый кулон на цепочке. Как только все берутся за неё, Лидс быстро меркнет перед глазами, превращаясь в далёкие очертания другого замка. Едва ноги вновь касаются земли, в нос бьёт такой знакомый и родной запах вереска и мокрой травы, что на мгновенье Гарри даже замирает, чтобы несколько раз полной грудью вдохнуть свежий прохладный воздух.
Оглядевшись, он понимает, что перенесло их на широкую дорогу, примерно посередине между Хогсмидом и Хогвартсом. Позади них виднеется магическая деревушка, по светло-серому небу ползут чёткие извилистые струйки дыма из печных труб. Он так боится взглянуть на Хогвартс и увидеть вместо школы одни развалины, что почти весь путь смотрит только себе под ноги.
Риддл молча идёт рядом и пару раз оглядывается – Гарри кажется, что он куда-то спешит, – но когда они минуют ворота замка, заметно расслабляется. Долохов обгоняет их, осматривается, но не увидев ничего подозрительного, возвращается.
– Иди, Антонин, – говорит Риддл, жестом приглашая Гарри следовать за собой.
Кивнув, тот скрывается за оградой и исчезает. Только теперь Гарри наконец решается поднять голову. Увидев замок вблизи, он останавливается.
– В чём дело? – оборачивается Риддл.
Гарри не отвечает. Он стоит как вкопанный и не может поверить своим глазам. Последний раз он видел Хогвартс в день битвы, и тогда его фасад разнесло по кирпичику, деревья вокруг были объяты пламенем, а башня Равенкло – разрушена до самого основания. С того момента о Хогвартсе не было известно ничего. Пожиратели тут же установили свою защиту, и никто из Ордена даже в Хогсмид не мог попасть. «Ежедневный пророк» тоже обходил тему захвата замка в своих статьях, и до сих пор подпольщики считали, что замок превратился в руины. Но теперь…
– А. Понимаю, – снисходительно улыбается Риддл, приближаясь. – Как видишь, мы умеем не только разрушать, но и созидать.
– Я… Я думал, замок разрушен, – шепчет Гарри, не в силах оторвать взгляд от светло-серой фасадной стены с резными окнами, от башен с новой черепицей и от молодых деревьев, рассаженных вдоль дороги.
– Идём внутрь, – Риддл мягко касается его локтя. – Тебе понравится.
Как зачарованный, он следует за ним, не глядя себе под ноги. Чем ближе они подходят к школе, тем сильнее его охватывает забытое ощущение из детства, ощущение настоящей сказки, в которую он попал. То же самое он чувствовал, когда увидел Хогвартс впервые, из маленькой лодки, несущей его по водной глади Чёрного озера.
Когда они входят внутрь, замок встречает их пустой тишиной, такой непривычной и неуютной. Риддл сворачивает вправо и прямиком направляется к Большому залу, как вдруг до них долетает голос Малфоя:
– Милорд! Я не знал, что вы…
– Где ты был? – Риддл останавливается.
Быстро подойдя к ним, Люциус кланяется.
– Осматривал территорию, как вы и приказывали.
– Я приказал сделать это ещё несколько месяцев назад.
– Боюсь, возникли некоторые трудности.
– Вот как?
– Да, но я намерен получить объяснения от директора. Сейчас время обеда, и все в Большом зале.
– Значит, я правильно шёл, – усмехается Риддл и смотрит на Гарри.
– Милорд, – неуверенно начинает тот. – Простите, но кто «все»?
– Студенты, преподаватели.
– Здесь есть студенты?
Люциус одаривает его странным взглядом.
– Гарри не в курсе, – поясняет Риддл Малфою.
– Тогда мистеру Поттеру будет вдвойне интереснее увидеть замок, – дежурно улыбается Люциус.
– Вы… Вы хотите сказать, что школа функционирует? – Гарри поочерёдно смотрит на них обоих.
– Идём – и ты сам всё увидишь, – Риддл подходит к дверям, и тяжёлые створки медленно распахиваются.
Гарри кажется, что он попал в сон. Как только он ступает в зал следом, его накрывает волной привычного шума, смеха и детских голосов. Все четыре стола заполнены галдящими студентами, за столом преподавателей сидят маги разных возрастов, которые ему не знакомы. Под зачарованным потолком раскинулась радуга, один конец которой упирается в гриффиндорский стол. Гарри словно на несколько лет назад возвращается в прошлое, когда он точно также входил в зал по три раза на дню под весёлый галдёж других студентов.
Однако, когда Риддл появляется на пороге, шум быстро стихает, а все взгляды устремляются к нему. Слизеринцы-старшекурсники вскакивают со своих мест, как по команде, и склоняют головы. Встают даже несколько равенкловцев, но он небрежно взмахивает рукой, разрешая им сесть, и твёрдой походкой идёт между рядов к преподавательскому столу. Гарри старается не отставать, но, не пройдя и ярда, уже слышит тихие изумлённые перешёптывания за спиной. Кто-то даже выворачивает шею и привстаёт, чтобы на него посмотреть, но он не обращает на это внимания. В конце концов, уже не первый раз за его жизнь Большой зал встречает его подобным образом.
Он так увлекается разглядыванием студентов, что не сразу замечает низенькую фигуру, утонувшую в большом директорском кресле. Лишь когда она поднимается и выходит им навстречу, он понимает, кто перед ним. Мысли о студентах враз улетучиваются, и всё, что Гарри сейчас может видеть – это чёрный бархатный бантик в волосах, покачивающийся в такт торопливым мелким шагам.
– Господин советник! Господин Министр! – заполняет уши омерзительный девчоночий голосок.
Амбридж подходит к ним, кокетливо хлопая огромными накладными ресницами. Вся сказка, в которой Гарри себя ощущал ещё минуту назад, расползается, как гонимый ветром дым. Он с трудом сдерживает себя, чтобы не завопить: «Что она здесь делает?!»
– Госпожа директор, – здоровается Риддл, едва заметно кивнув.
– Честно говоря, не ожидала… вашего визита. Это очень… приятный сюрприз, – по раскрасневшемуся лицу Амбридж хорошо видно, как нелегко даются ей эти слова.
Её маленькие глазки воровато бегают туда-сюда, не выдерживая спокойного взгляда Риддла.
– С каких пор, госпожа директор, мне требуется брать разрешение на посещение школы? – он улыбается, но Гарри отлично знает, что улыбка эта нехорошая.
– Нет, нет, что вы! – уголки губ Амбридж подрагивают: видимо, нелегко удерживать на лице приветливую гримасу в такой ситуации. – Я лишь хотела сказать, что, зная заранее о вашем приезде, мы бы приготовили вам торжественный приём.
– Благодарю, – сухо отвечает Риддл. – Но этот визит не официальный. Мне просто хотелось показать мистеру Поттеру новую школу.
Кажется, Амбридж замечает его только теперь, потому что когда она поворачивает голову к нему, её лицо на миг каменеет.
– Мистер Поттер! – говорит она слишком резко, но тут же исправляется, возвращаясь к своему сладкому тону: – Как приятно снова видеть вас здесь. Это большая радость для любого преподавателя, когда его ученики вновь возвращаются в школу.
– Добрый день, – после паузы процеживает Гарри сквозь зубы.
Амбридж одаривает его странным взглядом и опять поворачивается к Риддлу.
– Чем я могу вам?.. – её писклявый голосок утопает в громком жужжащем звонке, очевидно, означающим конец обеда.
В зале поднимается шум, студенты поспешно встают со своих мест и длинным потоком тянутся к выходу, старательно обходя их компанию на расстоянии и не забывая удивлённо поглядывать на Гарри.
– Спасибо, Долорес, – произносит Риддл, – но пока нам ваше участие не требуется. Мы просто пройдёмся по замку.
– Как угодно, – оживляется Амбридж. – Тогда, с вашего позволения, я займусь делами. И, надеюсь, мистер Поттер сможет по достоинству оценить все нововведения в школе и сравнить новые порядки с теми, что были при предыдущим директоре.
Напоследок выразительно посмотрев на него, она разворачивается и идёт к преподавательскому столу.
– Вот стерва, – вырывается у него, когда он провожает взглядом квадратную спину в розовой кофточке.
Риддл тут же оборачивается к нему с лёгким удивлением на лице.
– Позволь узнать, чем же тебе так не угодила нынешняя директриса?
Гарри с мрачным видом молча поднимает левую руку на уровень глаз, и бровь Риддла медленно поднимается следом.
– Это, полагаю, достаточная причина? – осведомляется он едко.
– Как интересно, – отвечает Риддл вовсе не то, что он ожидал услышать, причём на его губы возвращается ленивая улыбка.
Гарри чувствует себя глупо: нашёл кому жаловаться! Но не успевает он смущённо спрятать руку в карман, как Риддл негромко окликает Амбридж:
– Не торопитесь, Долорес.
Амбридж замирает и медленно поворачивается, через силу натягивая на лицо фальшиво-доброжелательное выражение.
– Да, господин советник.
– Вернитесь, – требует Риддл, и она нехотя приближается. – Хотелось бы уточнить один момент, прежде чем вы опять растворитесь в великом множестве своих дел.
Угрожающая насмешка в его голосе действует на Амбридж, как вид удава на кролика. Она пытается угодливо улыбнуться, но уголки её рта заметно подрагивают, словно не желая поддерживать в растянутом состоянии жабий рот. Она хлопает ресницами, видимо, изображая наивность, но в её взгляде отчётливо появляется страх.
– Так уж вышло, – продолжает Риддл, – что я аппарировал к воротам Хогвартса и прошёлся пешком до самого замка. Но моя прогулка была несколько омрачена тем, что я увидел, – он делает небольшой шаг вперёд, и Амбридж сжимается под его испытывающим взглядом. – Если я правильно помню, ещё год назад я выделил средства на благоустройство территории Хогвартса, которая пострадала в результате битвы. Тогда вы заверяли меня, что займётесь этим, как только завершится ремонт самого здания школы. Он закончился ещё в августе, а половина территории по-прежнему пустует.
– Мы уже обсуждали это с мистером Малфоем, – воспользовавшись небольшой паузой, выпаливает Амбридж и смотрит на Люциуса, ожидая поддержки, но тот, вздёрнув бровь, хладнокровно отворачивается.
– Моя милая Долорес, – усмехается Риддл, делая ещё шаг вперёд. На этот раз она отступает. – Теперь я хочу, чтобы вы обсудили данный вопрос лично со мной.
– Да, господин советник… Я… Да… – её глазки быстро бегают от Риддла к Люциусу и обратно. Даже под обвисшей кожей заметно, как нервно дергается её гортань.
– Кроме того, – говорит он, – хотелось бы уточнить: с какой целью и, главное, на какие средства осенью вами был приобретён особняк на юге Франции. Если вспомните, когда вас назначали на данный пост, я довольно внятно объяснил вам, что директор школы должен постоянно находиться в замке, даже летом. Вы решили нас покинуть, Долорес?
Амбридж снова сглатывает и с самым невинным видом аккуратно складывает короткопалые руки на животе.
– Что вы, господин советник! – отвечает она медовым голосом. – Я всего лишь хотела вложить свои сбережения в недвижимость. В наше неспокойное время…
– Какое время? – перебивает Риддл уже без тени улыбки.
– Когда курс галлеона такой нестабильный, – моментально выкручивается Амбридж, однако без особой уверенности.
– А, – кивком Риддл изображает понимание. – В таком случае, вы очень предусмотрительны и прагматичны. – Она с надеждой кивает в ответ, но он холодно продолжает: – Однако мой предыдущий вопрос остаётся открытым. Почему вы не занимаетесь порученным вам благоустройством?
– У меня было мало времени и…
– У вас было много времени, моя прагматичная Долорес. А уж средств предостаточно.
На этой фразе Люциус вскидывает голову, явно услышав в ней что-то до боли знакомое.
– Я займусь этим немедленно. Я обещаю, что…
– Обещания – это не более чем отговорки. Мне нужен результат.
На Амбридж страшно смотреть. Всё её круглое лицо пошло красными пятнами, на лбу выступил пот, сложенные на животе руки вцепились друг в друга так, что в кожу врезались огромные старомодные перстни.
Гарри же, глядя на неё, получает от этого диалога плохо скрываемое удовольствие. В этот момент он испытывает к Риддлу странные чувства: благодарность пополам с откровенным обожанием.
Амбридж порывается что-то ответить, но тут случайно бросает взгляд на удовлетворённую, мстительную улыбку Гарри, и её ноздри гневно раздуваются, а глаза сужаются. А он, заметив это, старается улыбнуться ещё шире и противнее.
– Госпожа директор, – хмурится Риддл, не дождавшись ответа, и она быстро возвращает взгляд к нему, – мне очень обидно, что приходится обсуждать с вами подобные вещи спустя два года после вашего назначения. Одобряя вашу кандидатуру, предложенную Люциусом, на этот пост, я выдвинул ряд требований, которые должны были быть исполнены больше полугода назад. Но вы, как я вижу, не справились. Если бремя этой ответственной должности для вас столь тяжело, я могу пересмотреть ваше назначение и подобрать для вас работу, которая будет больше соответствовать вашим способностям и умениям. Например, я бы мог предложить вам пост секретаря Министра или помощника его заместителя.
Лицо Амбридж мгновенно меняется. Помимо страха на нём появляется оскорблённое выражение.
– Я справлюсь, – отвечает она тихо, но твёрдо.
– Я понимаю, что это понижение будет сильным ударом по вашей карьере и вашему самолюбию, но всё больше склоняюсь именно к этому варианту.
Гарри с трудом удерживается от того, чтобы не ляпнуть, что её нужно гнать из школы старой метлой. Но к счастью, в отличие от пятого курса, он научился сдерживаться при виде этой мерзкой особы.
– Господин советник, но как же… как?..
– Убедите меня, что я заблуждаюсь, – подсказывает Риддл.
– Вы заблу… Вернее, я справлюсь. Я всё сделаю! Я…
– Нет. Не так, – мягко прерывает Риддл. – Скажите же, Долорес. Скажите то, что вертится у вас на языке и что вы никак не можете решиться озвучить.
Амбридж мнётся, но, резко выдохнув, всё же произносит слегка подрагивающим от волнения и злости голосом:
– Господин советник, я даю слово, что займусь благоустройством территории немедленно. Я сегодня же отправлю сову зодчим. Всё будет сделано, как вы и требовали.
– Сроки, – вполголоса подсказывает Малфой.
– И всё будет закончено до конца месяца, – кивает Амбридж торопливо. – Я обещаю, что справлюсь. Я не хочу вас подводить. Всё будет сделано, господин советник.
Риддл демонстративно переглядывается с Люциусом.
– Это уже лучше, верно? – Малфой кивает, и он снова поворачивается к ней. – Что ж, дорогая Долорес, вы меня, кажется, убедили. В конце месяца я пришлю к вам Люциуса для ознакомления с плодами вашей деятельности. – На губах Амбридж вновь расцветает приторная улыбка, и она уже собирается уходить, но Риддл останавливает её: – Не так быстро. Есть ещё кое-что.
– Я вас слушаю, – откликается она с фальшивой готовностью: её волнение выдаёт напряжённая поза.
– Только что мне стало известно, что в свой первый год преподавания в школе вы применяли к студентам нетрадиционные меры взыскания. В частности, магическое перо, если я правильно понимаю. Все физические наказания в Хогвартсе были запрещены больше пятидесяти лет назад. А это значит, что на своих дополнительных занятиях вы попросту пытали студентов.
– Это было недоразумение! – бойко выпаливает Амбридж, вздёргивая круглую голову.
– Недоразумение? После недоразумений у учеников не остаются шрамы на коже на всю жизнь.
Но на этот раз ввести её в замешательство оказывается не так-то просто. Она меряет Гарри недобрым взглядом и уверенно выдаёт:
– Да, несколько раз мне приходилось прибегнуть к такому наказанию. Но это были случаи вопиющего нарушения школьной дисциплины и учебного процесса! Уже не говоря о том, что некоторые студенты упорно распространяли слухи, порочащие репутацию самого Министерства Магии.
Тут Гарри уже сдержаться не может.
– Извините, это вы сейчас про меня? – обращается он к Амбридж самым невинным тоном. Она молчит, глядя то на него, то на Риддла. Неужели надеется, что сейчас тот начнёт отчитывать его?! Ага, держите карман шире, госпожа директор. – Простите, что вмешиваюсь, – улыбается Гарри, наконец выходя из-за его спины. – Но я получил от вас не одну неделю отработок за то, что, по вашим словам, лгал, – он потрясает перед невозмутимым лицом Амбридж искалеченной рукой. – И лгал я, по вашим же словам, говоря, что Лорд Волдеморт возродился. – На этом имени она, разумеется, вздрагивает, а Гарри красноречиво указывает глазами на Риддла. – Теперь вы, полагаю, можете убедиться в том, что я был прав. Не хотите ли вы хотя бы принести мне извинения?
Выпучив глаза от изумления, Амбридж смотрит то на Риддла, то на Малфоя, явно ожидая, что сейчас кто-то из них обязательно заткнёт ему рот. Но оба молчат. Пауза затягивается.
– Да не смотрите вы туда! – не выдерживает Гарри. – Ни Тёмный Лорд, ни мистер Малфой не оставались у вас на отработках, там был я! Ответьте же мне!
– Вам, мистер Поттер, – сухо начинает Амбридж, не глядя на него, лишь чуть повернув голову вбок и скосив глаза к полу, – я могу ответить только одно: я всегда действовала и буду продолжать действовать исключительно в интересах Министерства Магии.
– И неважно, кто им управляет, да? Вам главное быть поближе к власти, так?
– Для меня превыше всего интересы страны!
– Ах, теперь страны? То есть пять лет назад страна была заинтересована в том, чтобы оставить на мне новые шрамы?
Амбридж наконец поднимает взгляд на него, но молчит. Кажется, впервые она не находится, что ответить. Понимая, что она скорее умрёт, чем ответит что-то связное, а не очередную штампованную чушь, он качает головой и отходит в сторону.
– Госпожа директор, – перехватывает инициативу Люциус, не дав ей опомниться, – давайте пройдём в ваш кабинет и обсудим ваши дальнейшие планы по благоустройству Хогвартса. Думаю, нам будет о чём поговорить.
Люциус галантно подхватывает её под локоть и выводит из зала. Риддл подходит ближе.
– Она всего лишь гайка в большой бюрократической машине, Гарри.
– Да, но почему именно она?! Почему именно эта жаба должна возглавлять Хогвартс?
– Потому что ты был совершенно прав: ей плевать на политику, она защищает только собственные интересы. И ей действительно всё равно, кто стоит у власти, если она стоит рядом. Только и всего.
– Но ведь скоро её здесь не будет, так?
– Да, если и дальше всё пойдёт спокойно, на будущий год директором будет назначен уже кто-то из моих доверенных лиц.
– Это обнадёживает, – ворчит Гарри в сторону и чувствует знакомое покалывание в левой руке: взяв его за запястье, Риддл проводит пальцем по тыльной стороне ладони.
– Не обо всех событиях следует помнить, – мягко говорит он, отпускает его руку и направляется к выходу. – Идём, я покажу тебе Хогвартс.
– Да я его вообще-то знаю.
– Нет, Гарри, – Риддл таинственно улыбается, на миг обернувшись, – таким ты его ещё не видел.
Усмехнувшись, Гарри хочет идти следом, но тут случайно смотрит на свою левую руку и замирает. На гладкой коже больше нет никаких шрамов в виде идиотской надписи, как будто никогда и не было. Риддл убрал их всего одним прикосновением. А ведь их в своё время так и не удалось свести мазью, над которой Гермиона корпела три дня. Конечно, Дамблдор бы тоже наверняка сумел всё исправить движением руки, но Гарри никогда не приходило в голову беспокоить старика по таким пустякам, а сам он помощи не предлагал.
Он так увлекается любованием своей исцелённой рукой, что Риддл уже успевает скрыться за поворотом коридора. Гарри бросается следом, чтобы его догнать.
Глава 32. Другими глазами
– И вновь не угадал, – улыбается Риддл, щурясь от яркого солнца, пробивающегося между колонн.
– Не заставляйте вас упрашивать, – говорит Гарри, с интересом глядя на него.
Они неторопливо идут по коридору первого этажа вдоль двора. Едва Риддл обмолвился о новой системе разбивки студентов по факультетам, Гарри не может думать ни о чём другом. Его распирает бешеное любопытство, но даже с третьей попытки ему не удаётся угадать.
– Ладно, – наконец снисходит он, – всё очень просто. Со следующей осени студенты будут распределяться на факультеты в соответствии со своим происхождением.
– Я же говорил: по крови! Это первое, что я сказал.
– Пожалуйста, дослушай и не перебивай. На первый взгляд может показаться, что новая система служит для того, чтобы усилить неравенство между юными магами и отдалить их друг от друга ещё сильнее, однако на деле она принесёт немалую пользу. Эта идея пришла мне в голову, ещё когда я сам был студентом. Первое время мне было… довольно трудно адаптироваться. Ты должен меня понимать, – Риддл коротко смотрит на него, и он немедленно кивает. – Детям, которые воспитывались у магглов, приходится узнавать о быте магов и их жизни по книгам или, скажем так, уже на личном опыте. Наверняка ты не раз попадал в ситуации, когда твоё вынужденное невежество мешало тебе правильно понимать мотивы и поступки других магов.
– Если вы хотите спросить, чувствовал ли я себя хуже по сравнению с другими, то да. Нередко.
– В Хогвартсе занимаются образованием и полностью упускают из виду воспитание. Мы решили это упущение исправить. Если чистокровные волшебники лучше научатся понимать магглорождённых и наоборот, это укрепит отношения новых поколений. Чистокровным студентам нужно рассказать как можно больше о жизни магглов, а маггловедение даёт лишь сухие поверхностные знания. Точно так же и магглорождённые, которые узнали о своих способностях лишь в одиннадцать лет. Они должны знать куда больше о том мире, в который попали. К этому решению я пришёл не так давно, около года назад. Тогда на совещании в Министерстве обсуждали нападение Штатов на Сербию и участие в этом местных магов. Когда Скримджер нахмурился и попросил объяснить, что такое авианосец, я понял, что нужно что-то менять.
– Вы предлагаете расширить курс маггловедения?
– Нет, Гарри, – Риддл качает головой. – Я предлагаю вывернуть Хогвартс наизнанку. Уничтожить старые принципы, по которым студентов распределяли по факультетам, следуя каким-то надуманным и нелепым критериям. Отныне студенты будут обучаться именно тому, что им необходимо знать. Дети, которые только что узнали, что они волшебники, будут отправляться в Хаффлпафф, вне зависимости от происхождения. В первый год их ждёт углублённый курс магической истории. Их будут обучать нашим традициям, обычаям, культуре, поведению, в конце концов. Им расскажут о самых известных магических артефактах, локациях и бытовых приспособлениях.
– Было бы полезно, – задумчиво произносит Гарри, вспоминая своё первое неудачное путешествие по каминной сети.
– В Слизерин попадут отпрыски чистокровных и благородных семей. Здесь их ждёт углублённый курс маггловедения. Министр Магии должен, чёрт возьми, отличать самолёт от самоката! Поскольку эти дети в будущем станут элитой нашего общества, у них будут определённые привилегии.
– Шататься по замку после отбоя? – усмехается Гарри.
– Смотри на вещи шире. Это дети, которые не привыкли делить комнату с другими. Самолюбивые, гордые отпрыски. Они заслуживают особого к себе отношения. При поступлении в школу у них будет возможность поселиться в отдельную спальню и иметь собственного домового эльфа. За отдельную плату, конечно, – добавляет Риддл, скалясь. – Со следующего года Хогвартс не будет в полной мере получать финансирование из государственной казны. Бóльшая часть этих средств уйдёт в Лидс.
– А что будет с Гриффиндором? – интересуется Гарри с лёгкой опаской.
– Тут всё просто. Здесь будут учиться полукровки и дети из смешанных браков, которые хорошо ориентируются в обоих мирах. Они сами смогут выбирать себе одну из дисциплин: маггловедение или изучение магического мира. Что касается Равенкло, то на этот факультет отправятся чистокровные, но не знатные волшебники. Они будут изучать жизнь магглов, но их условия проживания, в отличие от Слизерина, будут более скромными.
– Вы хотите разделить детей по происхождению и думаете, что это сплотит их?!
– Мы избежим столкновения интересов. Разные образы жизни, привычки и социальный статус больше не будут помехой в общении. Кроме того, Хогвартс ждёт ряд новых дисциплин. Например, один из предметов тебе бы очень понравился, – Риддл улыбается, поднимая бровь.
– Какой-нибудь расширенно-углублённый курс защиты от тёмных искусств?
– Лучше, Гарри. Искусство дуэли, теория и практика.
– Вообще-то, у нас был дуэльный клуб на втором курсе.
– И если верить Северусу, это был полный провал.
– Скорее, полный кретин. Тот, кто вёл его.
Риддл смеётся.
– На этот раз всё будет совсем иначе. Студенты должны этому обучаться.
– Вы думаете, им это будет нужно?
– Да, – отвечает Риддл серьёзно. – Особенно тем, кто, не получив желаемых знаний, самостоятельно лезет в книги по боевым искусствам, чтобы опробовать новые заклятия на своих приятелях, или тем… – он многозначительно смотрит на Гарри, – кто устраивает в школе подпольные организации для обучения боевым заклинаниям.
– Что ещё вы намерены мне припомнить? – устало вздыхает он.
– Так ты жалеешь?
– Ничуть.
– Это хорошо. Я подумал: раз у студентов есть потенциал, почему бы не направить их энергию в мирное русло и не дать возможность заниматься всем этим под контролем преподавателей?
– Теряется изюминка, – ухмыляется Гарри. – Ключевое слово в названии «подпольная организация» именно «подпольная».
– Перестань, студенты всегда найдут, что скрыть от учителей. Куда хуже, когда они утаивают какие-то опасные занятия. Впрочем, я не договорил про новые дисциплины. Магглорождённые студенты, поступая в Хогвартс, теряют возможность получить самые обычные для любого маггла знания. Высшая математика, литература, физика, иностранные языки, география…
