Текст книги "Испытание огнём (СИ)"
Автор книги: . Токацин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 45 страниц)
Сквозь лист ничего не проминалось, зато ощущались ребристые щитки и какие-то набухшие пупырышки. Из некоторых из них и лезли побеги. Каждый лист напоминал рассечённую пополам трубку – и стоило его коснуться, сворачивался и резко укорачивался. На одном участке листьев не было, а сквозь новую кору что-то прощупывалось… выпуклая надпись!
– Чёрт подери! Уже ни тряпки, ни чернил, – а подпись как живая!
Хассек огляделся, выискивая углубление в раскрошенном участке. Ракушка заросла плотно, даже со сводов мелких пещерок что-то свисало. Страж, тихо вздохнув, воткнул растение в раскрошенный перламутр и присыпал трухой.
– Никто во всех мирах не знает, что у тебя выросло. Но зелёные листья… Хорошо, если выживет. Мне видятся в нём скрытые дары.
– А как тут всё растёт, когда с неба льётся… всякое? – Джейн вспомнила металлический ливень… «ракушечные» растения не пережили бы его – и не восстановились бы, не говоря уже о нарастании почвенного слоя.
– Летит туда, где не льётся, – ответил страж. – Выше и дальше. Тут – самое безопасное место под открытым небом. Скажу Геду и Мину, чтобы тут все были аккуратнее…
…После еды (в этот раз перед Джейн поставили отдельную чашку-конус с мясом почти без костей и печёными кореньями) девушка ушла в жилой отсек и через полчаса взялась за тренировки. Лезвие, режущее и колющее воздух, быстрые движения запястьем, смена хвата… Что в дверях стоит Ангуу и смотрит на ученицу, Джейн заметила далеко не сразу.
– Ну, дело идёт, – сдержанно сказала Джагулка. – Следи, где пальцы!
Она слегка поправила хват.
– Завтра посмотрю ещё, как ты освоишься. Потом повесим тебе листья. Порежешь их – так быстрее разберёшься.
От тренировки Джейн немного отвлекали мысли о красной чаше, так и оставшейся на ракушке. «Хассек забыл, наверное… Как бы её там не сгрызли!»
– Ангуу, а ваши не злятся, что Хассек не вернул чашу? – спросила она. – Мне без него до ракушки не добраться…
Пасть «гиены» слегка приоткрылась.
– Вернуть?.. В ней жертва для Ку-унну. Как ты заберёшь жертвенную чашу в его день?!
«А она сказала имя…» – Джейн криво ухмыльнулась. «Так и знала – суеверия есть суеверия!»
– Ангуу, а ты не боишься богов поминать по именам? – спросила она. Джагулка дёрнула ухом.
– А, всё равно меня они не слышат. Кого слышат – вот тем надо стеречься! Ладно, ты учись, а у меня ещё дела…
Джейн вспомнила возню с самой простой едой, с чисткой одежды, с выделкой единственной оленьей кожи… Из соседнего отсека доносился шум – кто-то вытряхивал и колотил шкуры не то своей, не то чужой постели, вывесив их на броню. «Это вместо стирки, что ли? Ну да, где тут найдёшь ручей для полоскания…»
Она покосилась на свой спальный кокон. Может, и его следовало выколотить и вывесить на броню?..
…Хассек вернулся свежевымытый и довольный.
– Купался в золотой глине, – пояснил он. – Хорошо Живой Металл смывает. Он нам, лучевикам, на пользу, но переберёшь с ним – худо будет. Кости не выдержат, да и кровь закипит. Теперь у хююншу есть еда… А чего ты на кокон так смотришь?
– Местные свои спальные подстилки вывешивают проветриться, – хмуро сказала Джейн. – Пора бы и нам. Ты в своей норе три ночи спишь, ни шкуры не сменив, я в коконе – уже четыре. Пропахло, да и запачкалось.
Страж изумлённо на неё уставился.
– Три ночи? Ну не восемь же! Моя нора ещё потерпит. А ты… ну, занятие не хуже прочих, – иди к самкам, попроси колотушку. Только ничего не оброни – сааг-туул идёт, просто так не остановится!
…Как забить край между слоями панциря – и не поломать панцирь и не порвать мешок… и с какой стороны его выбивают, а с какой так проветривают, – и как при этом не навернуться с движущегося гиганта… Джейн спросила, как часто такое проветривание устраивают. Узнала, что для этого «хорош день Лучей, если не слишком сильный, но и день Огня сойдёт». Посчитала сутки между «хорошими днями», пожалела, что вообще спросила. Про стирку и чистку заикаться не стала. Спальный кокон, вывернутый наизнанку, остался висеть на броне до вечера. Туда же Джейн вывесила верхнюю рубаху и сапоги – всё, сшитое из кожи. Хотела, пока Хассек дремлет, вообще одежду сменить и старую хотя бы проветрить, но тут входная занавесь отлетела в сторону.
– Страж Хадзиг! – в отсек вошли трое вождей Джагулов; говорил Ваджег, «пернатый» Урджен недовольно скалился. Страж выпрямился, перебрасывая посох из клешни в ладонь, – теперь оскалились все, и видно было, что им от этой штуки не по себе.
– Пора в бой?
– Всё спокойно, – отозвался Ваджег. – И это хорошо. Злые камни надёжно заперты! Только вот – не думают ли они, что пришли к нам в гости? Не пора спросить их о делах их вождя? Сновидец Урджен и юный Джаарган…
Урджен сердито рявкнул.
– Джааргану пять лет учиться до таких разговоров! А вам бы их всю жизнь не слышать. Страж Хадзиг, мне их слова не по нраву. Но мы втроём – мы слышали голоса камней. И нам сил хватит. Сними стражеский морок! Никто не прикоснётся к злым камням, но мы – я, Джегуу и ты – спросим их, как умеем.
Страж щёлкнул хвостом, как кнутом.
– Никого, кроме нас, вокруг, – и ни один камень не покинет темницу! Они и сквозь кость болтают очень громко. Будут ли отвечать?
Джагул всё с тем же недобрым оскалом сел на шкуру, скрестив ноги. Другую подстилку из спальной ямы Хассека присвоила Джейн. Страж положил в центр треугольника закупоренный «контейнер», очень неохотно протянул к нему посох, убирая белое свечение.
– Хэй, алайналь!
В «отсеке» тут же стало холоднее градусов на пять – Джейн даже пожалела, что сняла верхнюю рубашку.
– Слышите? Дикари вспомнили о нас, – тихо заговорил кто-то внутри её черепа.
– Выслушаем их, – отозвались ещё несколько. – Что им нужно? Неужели хватило ума…
Хассинельг ударил остриём посоха по «палубе» в сантиметре от «контейнера». Трубка подпрыгнула. Сразу стало теплее. Джейн покосилась на вождя Джагулов – тот скалился, вздыбив гриву и прижав уши, но не на посох, а на костяную трубку.
– Я, страж Равнины, говорю с вами. Клянитесь именем Ку-унну, того, чей свет пронзает, а дорога всегда пряма, – что бы я, или вождь-сновидец Урджен, или Джейн, отмеченная самим Ку-унну, ни спросили – ваш ответ будет правдив, и в нём не будет лжи!
– Что?! – Джейн поморщилась – чужой бессильный гнев норовил просочиться глубоко в мозг. – Ты, тупой дикарь, нам приказываешь?! Каких божков вы себе придумали – ничего не значит для нас. Ты вместе с ними можешь…
Холод сменился волной жара. Хассинельг – он и не притронулся в это время к трубке, спокойно держал посох в руках – недобро ухмыльнулся.
– Мы ссссоглассссны, – прошипел, давясь злобой, кто-то внутри черепа. – Мы клянемсссся… именем… именем Ку-унну… ответить, не сссолгав. Доссстаточно… ссстрашшш?
Урджен покосился на Джейн – и та с изумлением увидела, что его оскал давно сменился недоброй, но ухмылкой.
– Только дурак оскорбит бога! Особенно – в его же день.
– Ку-унну принял вашу клятву, – голос Хассинельга стал до жути бесстрастным. – Я, страж Равнины, спрошу первым. Можете ли вы, алайналь, в чужих телах или в своих истинных, построить подобное «Элидгену» и разжечь в нём Пламя Ку-унну?
Внутри черепа будто что-то завозилось, шевеля холодными отростками.
– Ты понял, о чём он. Отвечай уже!
– Мы строили сооружения, в тысячи раз более сложные, – отозвался другой. – Мы собирали десятки звёзд воедино и возводили вокруг города. Три ничтожных реактора – один не работает, два еле теплятся – и этим вы, дикари, гордитесь?!
Урджен тихо зарычал. Хассинельг стиснул на мгновение зубы.
– Если вы так сильны, для чего вам наш слабый «Элидген»?
– Он не ваш! – ледяная игла до боли впилась в висок, и страж – видно, ощутивший то же самое – стукнул посохом рядом с «контейнером», унимая разошедшихся кристаллоидов. – В вашем спятившем мире никто не мог бы построить рабочий реактор. Даже такой никчёмный! Эта станция так же безумна, как всё вокруг – а мы ещё не спятили, чтобы её повторить.
– Подобрали, что валялось, – услышала Джейн угрюмый голос. – Ничего, вы ещё увидите, что может цивилизация Алайна. Те, от кого новому Алайну будет польза. Может быть, даже ты, Джейн. Лучший мастер-биотехник бессилен без тела. А если к телу приложен не последний мозг, освоивший основы био…
Хассек громко фыркнул.
– Вот опять то же самое! То чужая станция, то чужое тело. А что вы сами можете, никчёмные чёрные камешки?
– Непригодные даже для бус, – прорычал Урджен, глядя на «контейнер» сквозь пучок перьев.
Страж ударил по «палубе» заранее – обошлось похолоданием градусов на десять, в черепе (по крайней мере, у Джейн) даже не кольнуло.
– Увидишь, когда твой мирок начнёт плавиться, – отозвался кристаллоид. – В потоке Хаоса мы слепим из него Алайн. Мы создадим новый мир из этого комка безумия и войдём в него в своих телах. Вы будете валяться в пыли, упрашивая взять ваши. Кьюген щедр к полезным и забавным зверушкам – может, вам выделят островок для плясок в костяных бусах…
– Стой! – Хассинельг, кажется, не слышал последних фраз. – Что ты сказал про Хаос?!
Джейн услышала злой смех – такой неприятный, что заныли виски – и всё стихло, даже фантомный (а может, и нет) холод сгинул без следа.
– Куда идёт Дом Пламени? – спросил Урджен. Ему никто не ответил. Хассинельг постучал по трубке.
– Сдохли они там, что ли?!
– После выживания в Большом Взрыве? Вряд ли, – пробормотала Джейн. Ей было не по себе – особенно от зелёного огня в глазах стража.
– Отвечайте!.. Нет, они все живы. Только молчат. И… – Хассинельг досадливо махнул посохом. – Это не нарушение клятвы. Они не лгут. Они просто не отвечают. И этого я, дурак, не учёл.
– Эррррх, – Джагул снова уронил на плечо пучок перьев. – Ты не глупее их. Они сказали слишком много правды – и замолчали. Но – они её сказали. А мы слышали. Наведи на них самый сильный стражеский морок! Теперь я позову вождей – и мы поговорим.
… – Эй! – возмутилась Джейн, но с Ангуу спорить было сложно – «гиена», обхватив её за плечи, практически вынесла за «порог» и вытолкнула в проём на нижний ярус. Тут уже было не до сопротивления – не навернуться бы с выступов, бессистемно торчащих из «переборки»…
– Дела вождей! – пренебрежительно фыркнула Ангуу, выходя вслед за Джейн в изогнутый «отсек» без углублений в «палубе» – зато с ажурными полками, вколоченными в «переборку». Быстро перебрав предметы, воткнутые в отверстия, Джагулка протянула Джейн на ладони пару коротких костяных ножей. По форме клинков это были обычные местные кинжалы, только более толстые, без заточки и со скруглённым остриём.
– Примерь по руке, что удобнее. С этим у нас дети учатся, но ты поздоровее будешь – а кисть мелкая. Этот? Не, лучше этот.
Джейн взялась за костяной нож, как учили, развернулась к «переборке», на пробу сделала несколько уколов и режущих ударов. Ангуу выбрала что-то из тренировочного оружия и коротко рявкнула.
– Пока идёт болтовня, покажу тебе простые блоки. Разомнись ещё немного – и попробуй меня достать!
Джейн ошалело встряхнула головой – ножом в живое и разумное тыкать ей ещё не доводилось… и не то чтобы хотелось.
– Эррх? – Ангуу нетерпеливо дёрнула ухом. Джейн неуверенно шагнула к ней, сделала быстрый, как ей казалось, выпад…
– Ещё раз, – сказала Ангуу полсекунды (или чуть больше) спустя, убирая тупое лезвие от живота девушки. Та почему-то стояла к «гиене» спиной, нож валялся у «переборки», предплечье ныло. Живот не ныл, только вдохнуть удалось не сразу.
– Смотри, – Ангуу с размаху полоснула себя тренировочным кинжалом по пальцам и пошевелила ими перед лицом Джейн. – Эти штуки для тех, кто глуп по малолетству. Ими не убьёшь! Давай сначала, и быстрее. Эррх?
В этот раз Джейн даже видела встречное движение, дёрнула руку книзу, – но опоздала. Запястье онемело, чужой нож легонько полоснул по рубахе, не повредив ткань, – но, будь и он, и удар настоящими, внутренности девушки валялись бы на «палубе».
– Эррх! Видела? Я шагаю вбок и вперёд, твою руку – в сторону, и ты ничем не прикрыта, – Джагулка согнула руку Джейн с ножом в локте и выставила так, чтобы закрыть часть груди и живота. – Ты с самого начала ничем не прикрыта. Вот что. Потому что блоки тебе ещё рано. Но будем учиться. Попробуй достать меня ещё раз. Вот, я опустила нож…
В этот раз учебный кинжал остался у Джейн в руке – вот только проку от этого был ноль, потому что чужой «устроился» под её подбородком. Тупая кромка даже кожу не зацепила, но девушку передёрнуло.
– Вот потому колдуны к себе близко не подпускают, – ухмыльнулась Ангуу, пряча клыки. – Толку от ножа, если его хозяин – кровавая лужа?! Подобраться к колдуну – дело ума и везения. Ну что, блок запомнила? Теперь я нападаю. Только без колдовства!
…Ангуу, правда, была осторожна – лишь поэтому Джейн, как она была уверена, дошла до спального «отсека» своими ногами, хоть и в синяках. Мрачный Хассинельг, едва её увидев, протянул ей светящийся посох.
– Хорошо, что тебе волосы не вырвали. Джагулы в драке хватают за гриву. Рука к тому привычная. Могло и тебе достаться.
– Если бы мы дрались, я бы сюда не дошла, – тяжело вздохнула Джейн, прикладывая светящееся навершие к самым болезненным ушибам. Анатомию Джагулы знали на высший балл – а человеческая, похоже, не так сильно отличалась, особенно – от паха до подбородка…
– Ты с какого перепугу меня выставил с совета? – спросила она, вешая в скруглённом «углу» приплюснутое костяное ведро с единственной прорезной ручкой. Выступ под неё, как и говорила Ангуу, нашёлся сразу же. «Надо ещё воды набрать – а погрею уже утром, за ночь или выкипит, или остынет. Знала же я – где-то тут есть умывальники!»
– Э-э? – удивился страж. – С совета Джагульских вождей?! Я покамест не в нём. Они не зовут женщин. Мне тебя было силой пихать?
Джейн фыркнула.
– И до чего досоветовались? Это женщине знать можно?
Она вспомнила Ангуу, – ту было бы сложно куда-то не пустить… но она упоминала о совете, как о самом пустом и бестолковом деле, даже выбрать для Джейн умывальник подходящего размера и объяснить, куда сливать воду, – и то было важнее.
– Джейн, пока мы у Хеллуг – давай-ка соблюдать обычаи, – устало сказал страж. – Никто ни от кого ничего не скроет – да и решились бы!.. Но порядок есть порядок. Слышала, что сказал камень? Их вожак хочет открыть ворота Хаосу. Думает, сможет управлять им. Как сошёл с ума тот, у кого его не водилось?! Никто, даже Куэнны, даже боги, не прикасается к чистому Хаосу!
Джейн неуверенно ухмыльнулась. Слово «Хаос» страж произносил так, что в его начале виделась заглавная буква, но что это за штука, и чем она страшна – понятнее не становилось. «Мало ли с чем никто не связывается. Нам, ренси, тоже ворота закрыли…» – она машинально потёрла запястье. «Рядом с Джагулами я какой-то лютый тормоз. А ведь была байкером!..»
– И что, этот… поток Хаоса, и правда, расплавит плане… Равнину? – недоверчиво спросила она. – И сделает из неё…
– Мельчайший прах и сжигающий свет – вот что Хаос сделает из неё, – отозвался Хассинельг. – Он чистым выходит только в Запределье – и отодвигает пожирающую пустоту, и наполняет её огнём и пылью, и из них рождаются новые миры. Ни один мир такой силы не выдержит – снова станет тем, из чего родился. Этот полоумный вожак… тяжело не свихнуться, глядя, как гибнет твой мир – но должна же быть мера! Думать, что чистый Хаос тебе подчинится… что ты удержишь его поток, дашь ему берега… Я видел его, Джейн. Он не выходец из Кьюнна. Хаос рождается там, выходцы купаются в нём, он течёт по их рукам – но даже они ему не вожди! А тот, кого я видел… он силён, страшен и безумен – но касаться Хаоса…
Джейн встряхнула головой. «Угу. Типа поняла. Это как Стардрайвер. Что-то впилось в башку, а психиатр не помог. Тут их, небось, не водится. А у нас водились, а что толку?! Стало быть, ещё один Стардрайвер… только с армией и атомным крейсером. А профессор Маас остался в Саскатуне. А тут у нас в союзниках… нет, ну кочевники могут задать жару – но стрелять по атомной станции…»
– Так если Кьюген ничего не может сделать с Хаосом, значит, и опасности нет? – спросила она. – Только станцию у него как-то надо отнять… пока он со своей бандой ритуалит – там, небось, будет пусто?
Хассинельг смерил её угрюмым взглядом, хотел что-то сказать, прикрыл рот, снова открыл секунду спустя…
– Джейн. Он не может сделать то, что ему примерещилось. Но силы Пламени… и Кьюссов, прокляни их Бездна!.. этого хватит, чтобы открыть ворота. Пусть самые узкие, как твой волос, – Хаосу этого хватит. Он разорвёт и небо, и твердь, и небо под твердью. Равнина – такое место… тут много прорех. Хаос рвётся к ним, но входит уже разделённым. Не лезь в прореху – и чистый тебя не коснётся. А разделённый… он приносит дожди из металла, но и воду приносит он же. Вождь Вепуат… он вошёл однажды в прореху и вернулся живым. Его броня… ты видела броню сарматов? Она испарилась, Джейн. И она, и плоть, и кости там, где Хаос тёк слишком близко. Тогда Вепуата даже свои назвали безумцем. А ведь он не пытался расширить тот лаз, не открывал ворота!
Джейн встряхнула головой.
– Значит, станцию по-любому надо отбирать. И этот чёртов ритуал… слушай, если прорех много – почему ворота ещё закрыты? Есть какие-то… особо удобные для таких дел?
– Да, и мы говорили о них с вождями Джагулов. И раз там при делах Кьюссы, то, скорее всего… – страж, неожиданно замолчав, поднялся на ноги. – Ты умывальник добыла? Хорошее дело. Пойду принесу воды. Не забудь про одежду и кокон – так и висят на броне! Тебе с ними помощь нужна?
«Да чтоб вас всех с вашими секретами!» – Джейн досадливо хмыкнула, но Хассек уже вышел, – оставалось приподнять внешнюю «переборку», втащить внутрь одежду и кокон, обнюхать, тяжело вздохнуть… «Ну да, не стирка. Но пахнуть стало лучше. Если мешок вывешивать каждый день, а сапоги с рубахой – каждую ночь…»
Воды страж принёс и на ужин позвал. Ела Джейн снова с самками, и ей опять выбрали пищу почти без костей – и опять целую гору… В этот раз за «столом» было так тихо, что из соседнего отсека слышалось невнятное тявканье и рычание – Джагулы-младенцы «разговаривали», как умели. Джейн видела вздыбленные гривы и прижатые уши – про «ворота Хаоса», как ни секретничали вожди, узнали все… а может, всех и собрали сразу после совета – но «порядок есть порядок»… «Опять я вляпалась в какой-то бред,» – думала девушка, отгоняя видения ядерной бомбардировки – с тем, что собирался устроить главный кристаллоид, ассоциация была только такая. «Всё время сверху валится какая-то дрянь. Тогда у нас был Сеп, был профессор Маас… интересно, что бы придумали они?»
21 день Огня месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг – небесная лаборатория Вепуата
«Горячая вода. С утра. Уммм!» – Джейн, едва не постанывая от наслаждения, обтиралась мокрым войлоком. Сегодня было заметно теплее, чем вчера, – пожалуй, даже жарковато, в самый раз для умывания. Жаль только, мыла не дали – его тут добывали каким-то сложным и опасным способом, а от «мыльного корня» лезла шерсть – и волосы, наверное, тоже. Так что их – уже одевшись в чистое, высохшее за ночь – пришлось тщательно вычесать.
– Джейн, если одежду полоскать так часто – на нитки разлезется, – неодобрительно смотрел на неё Хассинельг. Девушка отмахнулась. Она уже вывернула наизнанку спальный «мешок» и вывесила наружу – и взрывала мелкие камешки на краю дальнего обрыва, спуская вниз камнепад за камнепадом. «Как у Нуклеуса – «незримая смерть»,» – криво ухмыльнулась она, глядя на далёкий взрыв. Можно было и с видимым лучом – но новый «фокус» казался более толковым оружием. «Раз лучами можно только атаковать, защиту и маскировку придётся сообразить самой…»
– Как только Ангуу не поймала луч… – ухмыльнулся Хассинельг, запуская вдоль обрыва фантомную огненную змею. Голограмма «уворачивалась» от лучей Джейн, ныряя в скалу, – ни разу камнепад не зацепил её.
– Зачем мне нападать на Ангуу? Она ни при чём, если я тормоз.
«И в лучевых «фокусах» тоже,» – добавила Джейн про себя. «Вот как Хассек видит, куда я ударю? По руке и глазам? Но луч же мгновенно бьёт, а голограмма – она длинная…»
Вдалеке что-то проревело. С брони сааг-туула ответили коротким рёвом и костяным треском. Джейн, шарахнувшись в укрытие, оглянулась на стража. Тот махнул хвостом.
– Осторожность – дело правильное. Там, за холмом, чёрные Джагулы видят нашу игру. Спрашивают, где Хеллуг обучили себе мага-лучевика… Слушай, ты точно не хочешь остаться? На мне долг стража, но ты же клятв не давала…
…Сегодня за столом уже не молчали – но разговоры были только о кристаллоидах и их вожаке.
– Ходили уже в набег на Дом Пламени. Сколько нас тогда осталось?! – сердито прорычала Джагзуу.
– Тогда вступилось само Пламя, – возразила другая «гиена». – А с чего ему защищать воров тел?!
– Кто знает, как его уже сломали и осквернили, – мрачно сказала Ангуу. – Уже полмесяца, как рассвет потускнел…
В «столовую» заглянул Хассек.
– Джейн! Что не доела – бери с собой. Мы уходим. Дом Пламени рядом, крылатые звери нашли дорогу!
…Ангуу протянула Джейн пустой умывальник.
– Да бери, если надо. Воды в небе полно. Если хватает летучим гигантам, то и ты себе наберёшь. Про нож не забывай! Тебе ещё руки распутывать и распутывать. У нас-то рано учить начинают, и со всяким оружием, а у вас там вообще не морочатся…
Джейн пристроила новый груз рядом со свёрнутым мешком. Припасы нёс Хассек – Джагулы поделились щедро.
– Следите за небом! – напоследок предупреждал обеспокоенный страж. – Там Ларрат, там Джера и Ахгет, – мало ли кто прилетит…
Вождь Ваджег недобро оскалился.
– Да хоть бы сам Хуургэрэн! Племя Хеллуг постоит за себя. Вас мы ждём всегда и встретим лучшей едой и горячей купальней.
Страж щёлкнул клешнёй.
– Я знаю отвагу племени Хеллуг. Но знаю, до чего она порой доводит. Держитесь подальше от Кью… Хуургэрэна и всех, в ком чёрный камень!
«Странно, почему не «Хуген», а целый «Хуургэрэн»,» – от волнения в голову лезла всякая чепуха. «Что-то значит по-местному… А интересно – кость-переводчик все слова переводит, а имена нет – а они ведь со смыслом. Какой-то другой язык для особых случаев? А в память переводчика не занесли?»
– Не считай нас дураками, – вождь Урджен недовольно ощерился. – Мы не пойдём в набег на Дом Пламени и его орду. Племя Хеллуг ещё не разучилось считать!
– Мы с Джегуу полагаемся на вашу мудрость, – Хассек вздохнул. – Тех, кто знает всё, и при этом нам не враг, – таких на Равнине мало…
«Потому что кое-кто, умеющий прыгать через полконтинента, до сих пор ни слова не сказал в столице!» – Джейн едва удержалась от фырканья. «Может, кто из стражей, принявших сигнал, дошёл и сообщил? Кто-то же, кроме Хассека, должен уметь вот так прыгать?»
Она с грузом за плечами вскарабкалась на спину сааг-туула. Ракушка успела улететь далеко в сторону и висела там, едва заметная в золотых и огненно-оранжевых облаках. Снаружи было ещё теплее, чем в лабиринтах живого транспорта. Деревья-валуны и гигантские ребристые «обелиски» развернули многоцветные листья, вокруг реяла летучая мелюзга, и что-то ползучее подъедало огнелюбку, выросшую на стволах. «Симбиоз,» – ухмыльнулась Джейн, глядя на ракушку. «А вон там – своя биосфера, висящая вверх ногами. Надо будет привыкать – если вылетим к станции, она тоже будет висеть над нами… Хорошо, если не перед нами!»
– Держись! – Хассек прижал её к себе. Глаза она открыла уже на «подушке» расползающихся лиан, в тени обломка ракушки, болтающегося над провалом в её остове. Обломок только и держался, что на сотнях «поколений» побегов, – живые стебли обвивали мёртвые, пока не вышла прочная… ну, вроде бы прочная сеть. Обломок сплошь оброс чем-то трубчатым, торчащим из лиан, там мелькали крылатые зверьки… В просветы между ним и загнутым «козырьком» провала была видна только вода – тёмная, почти чёрная. Иногда на ней проступали сине-зеленоватые ленты и спирали и тут же таяли. Сквозь черноту то здесь, то там мелькали россыпи холодно-синих «звёзд». «Трилобиты?» – Джейн вспомнила стаи радиоактивных водяных существ. «А зелень – это кто-то покрупнее…»
– Ракушке легко перелететь реку, – усмехнулся страж, оглядываясь по сторонам. Из отверстий в пористой поверхности и путанице лиан уже выглядывали светящиеся усы. Мимо промчался кто-то из чёрных узорчатых «трилобитов», повис на закачавшихся лозах. Длинные тёмные нити, свисающие с «козырька», мигом куда-то втянулись. Джейн увидела, что изгиб изнутри оброс колючими «луковицами», свисающими вниз втяжной «листвой». Они были невелики, но защищены надёжно – казалось, их утыкали острыми осколками стекла. «Надеюсь, это несъедобно… то есть – не придётся это чистить,» – подумала Джейн.
Рядом заворочалось что-то крупное. Из недр ракушки выполз чёрно-белый «вождь». Наверху заклекотало – «динокариды» уже облепили висящий в небе «полуостровок» и тоже таращились на пришельцев.
– Мин говорит – много Кьюссов в небе, много Джагулов на земле, и все кружат у Дома Пламени, – помрачнел страж. – Кьюген собрал орду. Нам нельзя снижаться – смотреть будем издалека. Хотя бы три Сфена придётся идти вместе с ними. Надо узнать, куда они тащат «Элидген».
Джейн огляделась по сторонам. Они были в одной из «лощин», во вмятине на поверхности гигантской раковины, её краёв девушка отсюда не видела – и каких она размеров, даже не представляла.
– Нас за три Сфена не заметят? – спросила она, борясь с головокружением – «сверху» резко сменился пейзаж, показался берег, покрытый серым илом и поросший группами деревьев-пирамид. Среди них блестели ручьи, и ползало что-то плоское – то ли искало добычу в размокшем иле, то ли копало из него же корешки.
– Ракушка-то огромная…
– Гиганты всегда живут в небе – а многих ты видела? – страж умехнулся. – Но – ты права. Вепуат сделал небесному дому не только крылья, но и глаза, – но видят они не так далеко, как хотелось бы…
«Крылья?!» – Джейн, только высунувшись из пролома во внешней стенке, почувствовала встречный ветер. Ракушка летела с немалой скоростью – свисающие лианы даже развернуло под углом. Девушка осторожно выглянула за ребристый край и увидела зелёное сияние. Оно пучками било вдоль многометрового «борта» – и Джейн, опустив руку за ребро ракушки, тут же ощутила знакомое тепло. «Лучевое крыло?! Механизм такой сложности… Кто им управляет?!»
– Кьюген рек избегает, а мы будем их держаться, – сказал Хассинельг. – И поменьше лезть на глаза летучим лазутчикам. Он там собрал жёлтых Джагулов, тех, кого привели ему Кьюссы, – а у них полно эшку-тэй. И если туун-шу мы не пропустим, то такую мелочь разглядеть в небе… Пойдём вниз! Там раньше жили Бронны – значит, там сухо, и на липкое или колючее не сядешь.
Он указал посохом на край широкого пупырчатого листа, распластанного среди лиан. Часть пузырей на его мясистой поверхности вскрылась и блестела каплями жидкости. Над ними реяла летучая мелюзга. В кольце разлапистого растения, больше похожего на лишайник, хаотично торчали колючие шары с выпущенными листьями разной формы – и ни одной лианы, всего пара хилых «трубочников»…
– Посадки?! – Джейн наконец поняла, на что это похоже – кто-то нарочно вырезал середину широкого «лишайника» (отверстие было чересчур ровным, чуть ли не идеально круглым!) и посадил внутрь свою рассаду – как дядя Джек сажал тыквы и зелень в особые теплицы. Летучие твари не лезли к поднятым листьям – их тянуло к жиже, налитой в «чашечки» «лишайника». Что-то ползучее, с раковиной, но на ножках, подгрызало его край – и добралось наконец до ближайшего вскрытого пузыря. Едва оно влезло в «чашку», та мгновенно захлопнулась – только торчащий хвост добычи судорожно подёргался пару секунд и замер. Растение втянуло и его и закрыло пузырь. Джейн одобрительно хмыкнула.
– Да, часть посадок вождя Вепуата, – подтвердил страж, указывая на другие пласты «лишайника» – такие же кольца, где-то явно составленные из отдельных обрезков, но разросшиеся и уложившие края друг на друга. В каждом кольце сидели разномастные колючие шары. Хассек шёл мимо них, осторожно огибая хищное растение (скорее – не хотел топтать чужие грядки; он для «лишайника» был явно крупноват). Тропа получалась извилистая, и чем дальше, тем сильнее Джейн удивлялась. Посадки были и в ложбинах, и наверху – везде, где хватало грунта, но разбросали их как попало – будто «шаровики» вместе с «пузырником» швыряли с большой высоты и на хорошей скорости. Между «грядками» были даже не проходы, – целые поляны «трубочника», лиан-строителей, пупырчатых воронок, уходящих куда-то вглубь раковины, шевелящихся стеблей, даже огнелюбку сюда занесло… У дяди Джека растения были посажены ровными рядами, даже люцерна и клевер прорастали так, как семена высыпал робот, – там, конечно, ряды никто не ровнял, всё равно редкое растение доживёт до вечера после выпаса индюков… В хитром порядке сажала дикие цветы Кэтрин, – «в любой день тут должно быть красиво», говорила она, и правда, – иногда расцветало что-то белое, иногда – синее или жёлтое, иногда широко разворачивались яркие листья, и выглядело всё, действительно, занятно. А вот какие соображения были у Вепуата, сармата, раскидавшего «грядки» абы как… «Я думала, сарматы порядок любят, и у него-то всё лазером расчерчено… Вот зачем тут три метра и эта живая воронка? А тут лишайник сидит, а дырки в нём нет…»
Сбоку зияла широкая, в сарматский рост, дыра с воткнутыми в края плоскими чёрными деревяшками, – видимо, нормальные лестницы на Равнине были запрещены, а за перила и ограждения расстреливали на месте. Из дыры тянуло знакомым ирренциевым теплом.
– Ты боевые лучи кидай только в голые края. Где совсем ничего нет, даже лоз-строителей, – указывал по дороге Хассек. – А вон там… мы спустимся туда. Только сначала найдём, где стойбище… а, вот и оно!
Джейн не сразу увидела, о чём он вообще говорит, – обычная площадка, не слишком ровная, меньше других покрытая живыми лианами и больше – россыпью сухих стеблей. Маленькие ямки в земле она увидела уже позднее. А ещё позднее – яму покрупнее, вырытую далеко в стороне. Хассек шагнул к ней, стукнул посохом по «палубе», – лианы-строители расползлись в стороны, обронив дырявую крышку – толстая кожа на костяных распорках, крюк сверху… Теперь Джейн видела, что в ямку вставлено кожаное «ночное ведро». Фауна ракушки успела вычистить его так, что не осталось и запаха, а кожу и кости слегка погрызла – как и крышку.
– Вот и стойбище, – Хассек уже деловито вбивал колышки в оставленные ямки, прикидывал, как лучше растянуть между ними «котёл», собирал подстилку из нарезанных где-то в дороге широких жёстких листьев… Деревьям на ракушке было всё-таки тесно… или Джейн ещё не всё видела, так что листья пришлось нести с земли – часть выдали и ей.
