Текст книги "Испытание огнём (СИ)"
Автор книги: . Токацин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц)
– Скоро он к нам-то? – спросил Хассинельг. Калиг гулко вздохнул.
– Твоя самка вот-вот заснёт. В их мире дни короткие. Забыл?
«Короткие дни?! Тут длиннее… так вот почему ещё даже не вечер, а меня срубает…» – Джейн встряхнула головой. Хассек уже разматывал спальный «мешок».
– Сбрасывай всё и ложись, в одежде ты там сваришься.
Джейн покосилась на дверь кладовки. После того, как её одевали при всём отряде… Хотя бы в этот раз она управилась почти со всеми ремешками и завязками без чужой помощи. Скрыв зевок, она нырнула в «пакет» и закопалась поглубже. «Их, скорее всего, тоже прожаривают. Или облучают, если тут с радиацией так свободно. Чистый он, в общем,» – думала она, сворачиваясь в сонный клубок. «Мешок», что бы там ни было с его чистотой и температурой внутри, ощущался неожиданно уютным, как выращенный по телу кокон…
Часть 3.
11-18 день месяца Камня. Равнина, Дальний Край – Сфен Земли – город Омтурру – небесная лаборатория Вепуата – «передвижной лагерь» племени Хеллуг
11 день Мысли месяца Камня. Равнина, Дальний Край – Сфен Земли, долина Маалу – Сфен Жизни – Сфен Молнии, город Нхорро
– Говорил с Навкетом – он уже в дороге, – раздался над головой Джейн, зарывшейся в спальный кокон, гулкий рокочущий голос. – И тебе пора. Корми свою самку, вытряхивай из неё магию, чтоб никто не пострадал – и двигай в долину Маалу. Навкет сказал – сарматы там.
«Уже утро? Местное утро?» – Джейн зашевелилась. Одежду – нижние слои – она предусмотрительно засунула с собой в кокон, чтобы не вылезать голышом перед всем отрядом пограничников. Приоткрыв проём, она обмотала бёдра и ноги полосами ткани (очень запоздало вспомнив, что сменных у неё нет, одежда сожжена… да и про стирку Калиг, опять чем-то недовольный, не сказал ни слова). «Умыться-то дадут?..»
– Джейн, выбирайся, – мягко сказал Хассинельг; кажется, он чувствовал себя виноватым, хоть Джейн и не понимала, за что – «приказ есть приказ», на Земле с нарушителями границ обходились ещё и не так…
– Еда греется. Сегодня Гор готовил, так что – надеюсь, зубы у тебя крепкие!
«Н-надеюсь, они тут не едят ничего бронированного целиком… и живьём,» – Джейн, управившись с завязками штанов, вылезла из кокона. Оставалось обуться, накинуть верхнюю рубаху – отчего-то в пещерах резко похолодало – и обвязать волосы широкой полосой ткани, а на пояс повесить сумку.
– Я щас, – она юркнула в уборную. Ход к умывальному «отсеку» был где-то рядом – достаточно, чтобы одолжить чей-то чистый таз, ополоснуться горячей водой, стараясь не мочить волосы, просушить таз и ковш над жаровней и вернуться в комнату Хассинельга.
– Тяга к чистоте – дело хорошее, – одобрительно сказал он, переставляя с жаровни на стол какую-то снедь. – Дети Пламени очень чистоплотные. Одежду меняют каждый день, а моются – и вовсе по два!
«Серьёзно?!» – Джейн обрадовалась было – особенно наличию сменной одежды – но тут же приуныла. «Да уж наверное, на атомной станции в шкуры не заворачиваются и месяцами на себе их не таскают. Но я к атомной станции каким боком?! Я чуть-чуть медик… может, в санитары возьмут? Или хоть в уборщики…»
– Гор с утра поохотился, – ухмыльнулся Хассек, перекладывая что-то, нанизанное на тонкие кости, на расстеленный на столе широченный кожистый лист. У листа была когда-то и кромка – «бахрома» из отростков – но их все срезали, а внутри наделали отверстий под посуду – по форме тех, что уже были в столешнице. Кувшин с отваром курруи, пара чистых чашек-конусов, – это Джейн было знакомо. Но тут же стояла на трёх коротких ножках длинная ёмкость с шариками в шипастых панцирях, закрытая чашка с округлым дном – её вставили в одно из отверстий, ещё одна, побольше – с густой жидкостью, в которой плавали какие-то буро-зелёные куски, среди всего этого лежали тонкие кости с нанизанными на них жареными… кальмарами?.. почему-то с гребенчатой раковиной на голове и кусками дичи покрупнее – каждую особь пришлось резать натрое, она была в каком-то родстве с рыбами… и, кажется, при жизни летала.
– Очистки – сюда, – Хассек кивнул на трёхногую ёмкость под столом и выдвинул её на видное место. – Чего так смотришь? Начинай с микрин…
Он взял кость с нанизанными съёженными «кальмарами», поддел когтями и сдёрнул раковину – с ней вытащился внутренний тяж, Хассек облизал его и бросил в «урну». «Кальмар», обмокнутый в содержимое круглой чашки, отправился в пасть. Джейн взяла себе «шампур», сдёрнула «раковину»… эти твари что-то очень напоминали – не из того, что она ела, конечно, до такого даже в «Ренси» не доходили, а из иллюстраций к пособиям в колледже…
– Стой! Это они падают в воду, и из них выходят летучие медузы?
– Хансеши? – Хассек обрадованно ухмыльнулся и заглотил очередную микрину. – Да, Мастера Жизни говорят так. В воде можно многое пережить. Даже нергет или День Пустоты.
Содержимое круглой чашки было очень кислым и очень острым одновременно. Джейн дышала ртом, пока не зажевала лишнее двумя «кальмарами» без приправы. Хассинельг, заметив неладное, протянул ей конус со сладким отваром.
– Гор всегда готовит, будто для себя и Калига! Руниен его приправы разбавляет вчетверо. Я – вдвое… не учёл, что и ты – человек, – он виновато развёл «чешуйчатыми» лапами. Джейн отметила про себя, что сегодня – видимо, из-за прохлады – и Хассек надел кожаную накидку, даже с длинным рукавом. В набедренной повязке остался один Калиг – но существо, горящее изнутри в прямом смысле… Джейн подумала, что ему пригодилась бы сарматская броня.
«Пузыри» – у них были отверстия, и, кажется, для глаз и втяжных присосок – надо было раскалывать, как скорлупу яйца, прокусывать и высасывать. Джейн поняла, из чего Калиг варил суп, – и убедилась, что микрины действительно вкуснее. Перейти к крупной дичи она не решалась долго – там слишком уж явно торчали растопыренные кости…
– Обычные фамсы, – в недоумении сказал Хассек. – Берёшь и грызёшь. Лучше с приправой.
«Обычные фамсы» точно были летающими, с двумя-тремя парами широких плавников-крыльев и сильно раздутой брюшной полостью – и очень прочными полыми костями, то ли от рыбы, то ли от птицы. Мышцы на хвосте лежали «по-рыбьи», на передних частях – «по-птичьи», вкус был… пожалуй, лучше всего, что Джейн пробовала, – но кости у существ росли в неожиданных местах, и пару раз она всё-таки напоролась. Пока Хассинельг доедал завтрак, она пыталась сложить скелет фамса из своих и чужих объедков. «Летало. Точно. Но не могло. Но летало…»
– Поможешь с посудой? – Хассек, откинувшийся было на скатку-«подушку» и задремавший, поднялся на ноги. – Эти кости… их тебе оставить?
…Джейн не знала, который был час, когда они с Хассинельгом вышли на улицу, – «утро», ответили ей с очень озадаченным взглядом. «Это у сарматов весь день расчерчен. У нас есть такая штука, но для маленького времени.»
«Штука» – местные часы, судя по обмолвкам – песочные – хранилась под замком у офицера. Джейн, оставив мысли о здешней цивилизации при себе, вышла из пещеры – в темноту, нарушаемую только светом костяного посоха. Над чёрной землёй висело светлое небо – в основном розовое, с рыжеватыми и сиреневыми пятнами. На нём, недалеко от горизонта, маячило маленькое красное солнце, обведённое тремя кольцами восьмиугольного гало.
– Хассек! Что это у вас там?
– Это?.. А, Гор развлекался. Он страж дня, вот и… украшает, – равнодушно отозвался Хассинельг, Джейн выпучила было глаза, но ей стало не до Гора и небесных странностей. Под ногами что-то зашевелилось, пытаясь намотаться на ступни. Из-под каждого камешка торчал тонкий побег не то мха, не то плауна, – красный, синий, фиолетовый… Растения разных цветов собирались в плотные подушки, всё вместе – в шевелящийся ковёр. Проесть сапог они, кажется, не могли… или пока не успели?
– Огнелюбка проросла, – Хассинельг осветил посохом пространство на три метра вокруг себя. В темноте зарычали. Оттуда уже давно доносился шорох и перестук.
– Калиг, ты тут уже был? – страж махнул посохом, расширяя световой круг. – А то мы тут камни будем жечь…
В темноте громко рыкнуло.
– Работы тебе надо, вот что. И побольше!
Хассек только усмехнулся и, подойдя к краю обрыва, сгрёб несколько камешков в кучку. Огнелюбка не обратила внимания – даже вывороченные растения тут же извернулись и снова воткнулись в землю.
– Меткость – важная штука, – сказал страж, отходя к самой скале и протягивая ладонь к камешкам. Тонкий зелёный луч – и от горки повалил пар. Верхний обломок рассыпался в пыль.
– Теперь ты попробуй. Тонким-тонким потоком, всю силу в один камень… нет, сюда отойди, мишень я подсвечу!
Джейн задержалась у обрыва не из-за камней. Оттуда были видны огоньки. Плато, на котором жил отряд Руниена, тянулось дальше – и огней от приоткрытых пещер и зажжённых посохов девушка насчитала десятка три.
– А… тут и другие отряды есть?
– Ну да. А куда им деться? – удивился Хассинельг. – Мы тут на три портала… ну, то есть на два, за твоим миром ещё воины Ауны смотрят, хотя вообще они из Найи. А мы – за Ишем и Хессом. А вон с той стороны – Отомис… Тц! Руниен идёт! Тренируемся!
Джейн попыталась «собрать силу в тонкий луч». Пар пошёл, но в полуметре от мишени. Огнелюбка съёжилась, но на крохотном пятачке – пожар тут устроить было непросто. «Всё сгорело ещё вчера,» – думала девушка, прицеливаясь раз за разом. «Непонятно только, откуда трава. Хотя, с таким названием… шишки секвойи ждут же пожара, чтобы вскрыться, – может, тут тот же случай…»
Лучи выходили какие попало – хоть из одной руки, хоть из двух сразу. Пару камней Джейн испарила, но по чистой случайности. Хассинельг мог только обнадёжить – «будешь делать – и научишься, а если не делала никогда, так оно и не выходит». «Что там было про свитки с основами?» – думала Джейн, понимая, впрочем, что такие вещи ищут точно не на пограничных заставах… и не на атомных станциях. «Надеюсь, сарматы тут не занимаются… магией. Фу ты, мало было воров удачи и портала в мезозой – теперь ещё и это… и голограмма вместо солнца. Ну да, Хассек такие делает, чего бы и Гору не делать – он тоже страж. Но мне к этому инсектоиду лучше не лезть…»
Мимо с тяжёлым грузом протопал Калиг, так и не одевшийся. Джейн казалось, что он что-то оставил – таз, санки, решётку с подпорками?.. Она послала луч мимо мишени и на долю секунды осветила странный предмет. Это, и правда, были санки – очень короткие, с высокими полозьями, сплошной толстой доской, на которой никто не сидел, зато стояла широкая приплюснутая банка из синего металла. Изумившись первому металлическому предмету, Джейн двинулась было к санкам, но Хассинельг поймал её за плечо.
– Э-эрх! Калиг рассердится!
Багровый гигант уже с пустым мешком возвращался из пещеры. Он подозрительно посмотрел на Хассека и Джейн и буркнул:
– Я вниз. А тебе скоро в «Элидген», не забыл?
– Вот же тебе не терпится нас выставить! – отозвался Хассинельг. – Сам-то пробовал перемещаться в дни Камня?!
Джейн, сделав вид, что ничего не слышит, послала ещё один луч в горку камешков. Пошёл пар.
– Задатки хорошие, но сил всего ничего, – раздался из белесого полумрака голос Руниена – и когда офицер успел подойти и зажечь посох?!
– Это из-за такой чепухи её выкинули за ворота? Ну, тлакантцы…
– Откуда быть силам, когда тебя выкинули, заперли, кормят дрянью, а учить и не пытаются?! – внезапно обиделся за Джейн Хассинельг. Ей тоже отчего-то стало досадно – вроде бы всё время считала лучи, лезущие из рук, досадной побочкой смертельной болезни, хотела, чтобы их и вовсе не было, а поди ж ты… Она глубоко вдохнула, выжимая из груди всё тепло. «Всего ничего?!»
Горка-мишень взвилась густым дымом. Джейн пошатнулась, хватая ртом воздух. Хассек поймал её, тепло из его ладоней потекло под кожу, возвращая силы.
– Эррррх! Вот так точно не надо! Из себя никогда не бери, слышишь? Никогда не скрещивай лучи – и не черпай из себя!
«Не скрещивай лучи…» – вяло шевельнулось в голове. «Что-то такое я…»
– Есть хочешь? – спросил Хассинельг. – Колдовать тебе уже нечем. Но – хорошо идёт. Вождь Младан – он в кольчатой броне – доучит тебя. Или найдёт другого наставника. Я-то сам, по правде…
В темноте кто-то гулко рыкнул.
– Ты вообще в Маалу собираешься?!
… – А что у Калига за санки? – спросила Джейн, следя за неспешными сборами. Ей и собирать было нечего – всё уже было на ней, кроме того, что лежало в сумке. Хассек украдкой добавил туда костяную фляжку на шнурке и – в карман сумки – горстку сушёных ягод курруи. Сам он сейчас деловито наматывал две сетки с разной шириной ячеи на связку иссиня-чёрных колышков метровой длины.
– Так тяжелы скрытые пути в дни Камня – будто стену головой ломаешь! Но надо спешить. Туда дойдём сегодня, а потом я заночую на Равнине. Поохочусь между делом…
«Хорошо, что сегодня дойдём,» – подумала Джейн. Кажется, спешить на этой планете было не принято.
– Ну вот, – Хассинельг, заглянув в поясную суму и проверив лямку наискось через грудь – на ней висел «рюкзак» с колышками и сетями – повернулся к Джейн. – В одной руке у меня посох. Другой я держу тебя. Ты хватаешься за посох и моё запястье, закрываешь глаза и держишься, что бы ни случилось!
…Когда пустота под ногами превратилась в гравий с «подушкой» шевелящейся огнелюбки, Джейн едва на неё не уселась – растение после полёта по извилистой траектории посреди ничего казалось близким, родным и совсем не странным.
– Тут станция? – она рискнула приоткрыть глаз. Они стояли на краю плато – одного из многих «песчаниковых» плато Равнины. Уже заметно посветлело. Внизу, уходя в ущелье, вытекал из скалы родничок. Его русла Джейн не видела – его по всей длине напрочь закрыли ряды деревьев-шаров с торчащими во все стороны листьями. Листья у них были какие угодно, только не зелёные, и шевелились явно не от ветра.
– Две трети пути… надо отдохнуть, – отозвался Хассек, тяжело дыша. Его дыхание было горячим. Джейн не без труда разжала пальцы – за время «полёта» они «окостенели».
– Хотел показать… настоящее солнце, – он шумно выдохнул, опираясь на посох. – Смотри!
Впереди надо всеми плато, разделёнными ущельями и широкими долинами, протянулась белесая полоса. Солнце-голограмма двигалось вдоль неё… но ещё дальше, где-то за всеми неровностями рельефа, сверкнула зелёная вспышка. Рывок за рывком она тянулась в небо, пока не выросла в гигантское «дерево» с плоской «кроной». Облака над ней окрасились в холодный цвет ЭМИА-лучей, Джейн вздрогнула – но световой столб медленно желтел, потом добавились оранжевые отсветы… С каждой секундой становилось светлее, у скал, деревьев и самой Джейн появились густые длинные тени. Ослепительное световое пятно расплылось на полнеба, пробуждая в крови девушки какие-то тёплые токи. Она покосилась на руки – сквозь пёстрые утянутые рукава проступила зелёная «сетка».
– Что это? – выдохнула Джейн. «Дерево» на горизонте медленно сжималось обратно в зелёный «росток», пока не втянулось за горы. Хассек – тоже с тенью, только посох вместо тени был окружён неярким световым кольцом – молча, мрачнея на глазах, смотрел на угасший горизонт.
– Всего одна, – еле слышно пробормотал он. – Пламя не приветствует «Элидген». И сам он давно молчит.
– Что? – Джейн стало не по себе. «Элидген» – станция, куда меня везут… несут. Если с ней давно нет связи… меня не притащат к фонящим обломкам? А то с АЭС бывает…»
– С тех пор, как зажглось юное Пламя в «Элидгене», – с очень странной, будто вступление к фэнтези-игре начитывал, интонацией заговорил Хассинельг, – древнее Пламя в столице приветствует его, разгораясь дважды. И с тех пор, как юному Пламени хватает сил, оно посылает луч в небо в ответ. Ты видела луч… другие лучи, кроме пробуждения Пламени?
Джейн мотнула головой.
– Не. Я даже не знала… У вас тут типа… три рассвета должно быть?
Хассинельг склонил голову на грудь.
– В Сердце Пламени, – он указал посохом на угасший горизонт, – слышали крик «Элидгена» в первый день года. Навкет был там… он посылает нам знаки с тех пор, но сам не приходит – ни к нам, ни в Сердце Пламени. И «Элидген» молчит уже десять дней. Надеюсь, у Детей Пламени всё хорошо…
Джейн поёжилась. «Что-то мне не нравится всё это…»
…Под ногами снова зашевелился длинный «мох».
– «Элидген»! – Хассек, дождавшись, когда Джейн от него отцепится, вскинул было посох – и остановился. – Ну-ка тихо! Ложись!
Они распластались на краю плато, под переливающейся плёнкой «защитного поля». Сквозь неё была видна широкая долина, по краям поросшая деревьями-обелисками. Посреди неё лежал гигантский шар, собранный из пластин жёлтого камня. Из него тут и там торчали короткие тупые шипы. В стороне от него незамкнутым кольцом выстроились… сарматы?!
Вернее всего, это они и были – десятеро в плотных оранжевых комбинезонах, с закрытыми лицами, с бластерами странной какой-то конструкции… Среди них стоял с плазмомётом наперевес гигант в чёрной броне. По его груди тянулись цветные полоски, ряды местных украшений…
– Вождь Гварза… – еле слышно прошептал Хассинельг. – Что они делают?!
Рядом с Гварзой стоял ещё кто-то – лысый, белокожий, в плотном сером комбинезоне, похожем на чешую – и отчего-то Джейн при виде него стало очень холодно. Она быстро отвела взгляд, и было куда – сарматы держали на прицеле кучку низкорослых существ. Бесшёрстные выдры на задних лапах, в обугленной, местами драной одежде с пятнами чёрной крови, – с ножами и мотыгами, заляпанными той же кровью… Комбинезоны почти всех сарматов были порваны, порезаны, у кого-то чёрное сочилось из рукава, кому-то раскололи щиток-наглазник… Вокруг «выдр» колыхалось кольцо… вроде бы языков пламени – но серых, временами даже чернеющих.
– Там Уттунри! – потрясённо выдохнул страж. – Уттунри… и Скогны…
– В последний раз, – голос с резким сарматским акцентом разнёсся над долиной. Гигант раскрыл ладонь. На ней блестело что-то мелкое, Джейн даже не разглядела, что, – но ближайшая «выдра» молча ударила по руке мотыгой. Не дотянулась – орудие над стеной серого огня рассыпалось пылью.
– Столько возни из-за мелюзги, – от холодного голоса Джейн едва не вмёрзла в гравий. – Их тела всё равно слабы. Уктанну, закончи!
– Уктанну?! – страж вцепился зубами в посох, но Джейн было не до него. «Выдры» в последнем рывке бросились к сарматам, метая ножи и мотыги – но кольцо чёрного огня сжалось, испепелив и их, и их примитивное оружие.
– Идём! – резко приказал белокожий с ледяным голосом. – Экхард! Все испорченные тела – исправить!
Что было дальше, Джейн уже не видела – перед глазами мелькнули обрывки странных смазанных пейзажей, и её выкинуло в кусты чего-то трубчатого. Оно тут же втянулось, и девушка вскочила с ребристого «камня», держась за мягкое место. Трубки-листья росли из коротких шипов, тупых, но если сесть с размаху…
Хассинельг навалился на посох. Его шатало.
– Убили… их всех убили… Уктанну, хранитель времени… Экхард, целитель… вождь Гварза, Дети Пламени… убили Скогнов, клятвенника Уттунри… что это, морок? Ты видела это?
– Д-да, – пробормотала Джейн и поёжилась, вспомнив голос белокожего. – Похоже, вождь там теперь не Гварза, а этот… белый не-сармат. Знаешь его?
– Нет, – отозвался Хассинельг. – Скогны сражались с Детьми Пламени… их убили… и ты тоже видела… нет, это не морок, сегодня Мысль не в такой силе…
– Сармат заставлял их что-то взять, – пробормотала Джейн. – Сказал – «в последний раз»… Может, из-за этого всё и… Что там вообще было?
– Чёрные иглы, – прошептал страж. – Прочность… и много холода… и очень много лет… и при этом – жизнь и разум. Оно живое… и – его тени видны внутри. Внутри каждого сармата. Посох видит, я – нет. Но – Уктанну, Экхард… я знаю их всех, – разве они бы стали…
Из зарослей донёсся грохот. Следом мягко дрогнула земля, и затрещали мелкие предметы – будто кто-то затряс погремушкой. Хассек шумно выдохнул, вскидывая посох.
– Тут племя Джелег! Джейн, не пугайся, – это Джагулы, но мирные!
«Джагульское имя…» – промелькнуло в голове Джейн, но она тут же забыла обо всей стражеской болтовне. Над высоким деревом, похожим на скалу со множеством торчащих зубцов, показалась гигантская пасть со сходящимися наклонными резцами. Один укус – и растение укоротилось на пять метров. Судя по грохоту, с которым лопнула кора, ей можно было обшивать крейсера, но челюсти гиганта прожевали бы и боевой спрингер. Он опустил бронированную голову, отгрызая ещё три метра, и наклонил морду к молодой – всего-то двухметровой – поросли. Резцы, как зубья ковша экскаватора, сгребли всё живое и ещё полметра гравия внизу, выдёргивая обрывки гигантских, длинных, широко раскинутых корней. Джейн, остолбенев, смотрела, как приподнимаются пластины у основания челюстей. «Глоточные зубы?!»
До сих пор она видела только плечи зверя; теперь он сдвинулся на десяток метров, и показались передние пары лап. Именно пары, и именно передние, – в эти десять метров еле уместился длинный горб на загривке, но зверюга уже напоминала ожившую скалу. Броня покрывала её всю – не считая маленьких проёмов меж приподнятыми щитками, из которых выглядывали… глаза?!
Зверь тоже видел Джейн – и следил за чужаками в две пары ближайших глаз. У него явно были ещё – может, даже на хвосте. Кроме глаз, чуть погружённых в стыки брони, виднелись ярко-оранжевые отверстия с шевелящимися тонкими выростами. «Органы обоняния?» – Джейн оторопело глазела на гиганта. Даже не сразу она заметила, что его крупные боковые пластины приподняты. Из-под них свисали постиранные, сохнущие на ветру полосы обмоток – то ли набедренные повязки, то ли портянки.
– Ар-рау! Воины Джелег! – Хассинельг оперся одной ладонью о посох. Только сейчас Джейн заметила, что на загривке зверя сидят трое – и что это прямоходящие гиены с фиолетовой шерстью, и что они в доспехах – и вооружены чем-то вроде арбалетов. Один из них, увидев чужаков, громко рявкнул и хлопнул зверя по затылку шестом с погремушками. Вряд ли тот почувствовал хотя бы щекотку – но треск вышел громким, и животное, вытащив из зарослей ещё десяток метров туловища, остановилось и склонило морду к земле. Ему было всё равно, что пожирать – разгрызать ли деревья, сгребать ли челюстью-«ковшом» мелкую поросль вместе с камнями… Джейн, на миг забыв о разумных гиенах, попыталась представить себе, сколько за год влезет в такую тварь, и сколько тонн растительности надо, чтобы прокормить минимальную популяцию…
– Ар-рау! Страж Хассинельг? – «гиена» с шестом спустилась пониже и клыкасто ухмыльнулась. Она была в панцире из металлических щитков, прямо по ней и подогнанном; наручи, поножи со вставленными не пойми для чего необработанными камнями, – и «шлем» – кусок чьего-то черепа, едва прикрывающий макушку, не защищающий ни от чего, зато по бокам увешанный нитями бус. Нанизанная чешуя и кусочки кости стучали при каждом движении, уши торчали из-под них, глаза вроде тоже не закрывало, если бусы не слишком сильно болтались, – но зачем эта ерунда вместо нормальных, защищающих даже шею шлемов «гиен»-соратников, Джейн понять не могла.
– Сновидец Гунхуур! – Хассинельг сдержанно улыбнулся, но вдруг вздрогнул и схватил Джейн за руку. – Эррх! Вождь Акарган?!
Акарган оскалился, прикрывая пасть ладонью в беспалых перчатках. Когти у него были чуть сточенные, но вполне заметные.
– Гунхуур умер. Так уж вышло. Куда держишь путь, и кто с тобой?
– Иду с ученицей в «Элидген», – ответил страж; его рука на предплечье Джейн сжалась крепче. – Не было ли там недавно ссоры со Скогнами или Броннами?
Акарган оскалился.
– Карлики предали вождя Ваардзага! Что там, и в нашем племени были предатели… – он резко полоснул пальцем по шее, будто перерезал кому-то глотку. – Но теперь всё спокойно. Мы отвезём вас в Дом Пламени. Поднимайтесь!
Он соскользнул по броне ещё ниже, поправил нить бус, упавшую на лицо, и протянул странникам краснопалую ладонь. Джейн успела заметить чёрный блеск между бусами и пальцами, – так же блеснул кончик иглы, спрятанной под перчатку…
В следующую секунду Джейн, не успев ни ухватиться второй рукой, ни найти равновесие, грохнулась на засохшую глину. Хассинельг рассеянно махнул в её сторону посохом – боль в ушибленных ногах тут же унялась – и, медленно опустившись на корточки, уткнулся в белый «шест» макушкой. Голова упала на грудь, в горле зарокотало.
– У него были чёрные иглы в руке, – пробормотала Джейн; её передёрнуло. – Они такие же, как…
– Они убили сновидца, – мёртвым голосом сказал Хассинельг. – Нужно обезуметь, чтобы… и чтобы надеть его вещи! И если никто из племени не удержал Акаргана…
Джейн поёжилась. «Чёрные иглы, и в них жизнь и разум… Какие-то кристаллы, способные… вселяться?!»
Твари, влезающие в чужие тела и управляющие ими, – такой сюжет любили на Земле, что в кино, что в комиксах. Но попасть в него вживую…
– Похоже, они все заражены, – пробормотала она. – Этими чёрными… кристаллоидами. И сарматы, и эти… Джагулы?.. Кристаллоиды как-то вселились и управляют ими. И тех убитых, и нас, кажется, пытались заразить…
Хассинельг резко опустил посох и повернулся к ней.
– У вас хорошо учат целителей, – он скрывал дрожь в голосе, но получалось плохо – и свечение посоха в его лапе часто мигало. – У нас есть Фоулы. Они берут себе живое тело и выжирают изнутри. Что знаешь о кристалло…тах? Расскажи!
Джейн ошалело встряхнула головой, едва не уронив развязавшуюся обмотку.
– Ни черта не знаю! Вот сегодня увидела! И лучше бы не…
– Откуда тогда знаешь название? – подозрительно спросил страж.
– По-нашему это – «похожий на кристалл», – мрачно ответила Джейн. – Они похожи. На острые чёрные кристаллы. А как их звать на деле… это у них спроси!
Хассинельг уткнулся взглядом в мигающее навершие посоха.
– Сарматы… племя Джелег… что за мощь в этой чёрной мерзости?! Победить сильнейших, взять их тела… Никогда таких тварей не было на Равнине!
«Иногда такие вселенцы приходят по одному,» – Джейн судорожно вспоминала всё, что видела и смотрела, – слова Хассинельга о Фоулах, с одной стороны, совсем не радовали, с другой – Фоулы определённо не были кристаллами… «А иногда – ордой. А иногда ещё размножа… Да тьфу ты, что мне в «Ренси» не сиделось?!»
Она до боли укусила себя за руку – настолько дурные мысли из головы надо было срочно вытряхивать! «Сдохла бы ты в «Ренси», сто процентов – сдохла. А тут… лучше враг снаружи, чем невесть что внутри. Прорвёмся!»
– Фоулы иссушают разум и тело. Но и сарматы, и Джагулы полны жизни, – Хассеку удобнее было рассуждать вслух. – Эти кристаллы не выедают жертву…
– Может, они только начали, – пробормотала Джейн. Обоих передёрнуло.
– Хассек, а Хассек, – Джейн поднялась на ноги, быстро огляделась – их выкинуло на волнистую равнину, прорезанную высохшими руслами. Русла, видно, не всегда были сухими – вдоль них росли деревья-шары и складчатые «пирамиды» с тонкими листьями. Стоило им соприкоснуться, Джейн слышала электрический треск – а шевелились они часто, и не от ветра. Пятнами проросла огнелюбка; ещё дальше виднелись «пирамиды» куда как выше и «трескучее»…
– Надо ведь предупредить. Всех ваших. Про станцию, и Джагулов, и… Ещё много кристаллоидов без тел, – зараза пойдёт дальше!
– Ты права, как сам Ку-унну. Скоро день Земли, день Торга, – все придут к Детям Пламени… – Хассек ударил посохом в глину, выбив глубокую скважину, и раскрутил «палку» над головой. Мерцающий многоцветный луч ударил в небо. Он что-то передавал, и сигнал приняли – то тут, то там Джейн видела световые нити между землёй и небосводом, и они тоже меняли то яркость, то цвет. Хассинельг стиснул зубы и резко махнул хвостом, с треском смыкая клешню.
– Дураки! Стал бы кто в своём уме так шутить?!
Луч снова ударил в небо, но в этот раз никто не ответил – только что-то мигнуло на горизонте и погасло. Страж уронил голову на грудь.
– Что? Они не поверили? – вскинулась Джейн. – Почему?!
Пальцы Хассека крепко сжались на посохе.
– Потому что я – это я. А Детей Пламени знают все. От Джагулов жди всего. Но чтоб сарматы…
– Я как свидетель… м-да. Если уж тебе, своему, не верят… – пробормотала Джейн, вспомнив, как на неё косились на пограничном посту.
Земля мелко затряслась. Хассинельг припал на одно колено. Джейн просто села – в этот раз мягко и не на глиняный гребень. Из-за ближайшей складки рельефа выглянул полосатый зверёк. Ещё доля секунды – и Джейн увидела двадцатерых, быстро, но скрытно смыкающих кольцо. Она хотела обернуться, посмотреть, нет ли их и за спиной, но Хассек крепко схватил её за руку. Ему явно было не по себе от этих… полосатых куниц обычного «куничьего» размера?!
– Ты страж? Твоё имя? Кто с тобой? – резко спросила «куница». После разумных выдр и гиен Джейн только и удивилась, что эти существа не одеты даже в бусы… и что страж их явно опасается – как бы не сильнее, чем Джагулов с их живым бронеходом.
– Хассинельг из отряда Руниена, – Хассек даже не пытался встать с земли или применить посох. – Джейн – необученный маг-лучевик. Мы искали наставника в «Элидгене» – и едва не нашли смерть. Племя Джелег… оно уже нашло её. Здесь, в Нхорро, знают о живых чёрных кристаллах?
Земля снова дрогнула. Зверьки, перемахнув через укрытия, окружили чужаков, пристально глядя им в глаза и принюхиваясь.
– Протяни руку, – велел один из них Джейн. Его усы быстро зашевелились.
– В вас нет холода, – заключили те, кто обнюхивал чужаков. – Мы видели луч в небе. С кем ты говорил, страж Хассинельг?
– Со стражами, – тот горько усмехнулся. – Хотел сказать о похитителях тел. Вы – первые, кто верит мне?
– Трое из нас видели… очень плохое у «Элидгена», – «куница» прижала уши. – Бронны, что растили травы в небе. Чёрный вождь и другие Дети Пламени велели им сойти. И убили их.
Джейн передёрнуло.
– Как и Скогнов сегодня…
«Скогны, может, лучше сопротивлялись? Хотя – метровому карлику против сармата, даже мелкого…» – она снова вздрогнула.
– Что со Скогнами? – «куница» привстала на задние лапы. – Говори!
– Всех, кто служил Пламени, перебили сегодня, – глухо ответил Хассинельг. – По приказу… нового вождя. Белого повелителя чёрных кристаллов. Чёрный вождь теперь под его рукой. Как и остальные. И Джагулы, союзные им. Мы с Джейн видели… Скогны отвергли кристаллы, и их убили Пустотой. Уктанну, хранитель времени, сам он… Кто из сарматов так смог бы?!
«Куницы» быстро переглянулись.
– И ты, страж, ничего не сделал?
– Не успел, – Хассинельг склонил голову. – Кто бы мог помыслить…
За «кустарником» мелькнули пушистые полосатые хвосты – «куницы» разомкнули кольцо.
– Стражу надо бы мыслить быстрее, – холодно сказал их «вождь». – Мы послали гонцов во все города. Нхайга уже знает, и Нхэйли знает, и Урту, и Нэшту, и Алвен, и Эллури, и весть идёт по земле и рекам. Но мы не могли сказать про Джагулов и Скогнов. Гонцы разнесут и эту весть. Каждый нхельви уже знает. Мы верим друг другу, не то что вы. А вы… вам повезло сбежать от смерти воли… или тела. Мы, нхельви из Нхорро, позволим вам спать у холмов, под нашей защитой. Спите, охотьтесь, – остальное ваше дело. Ты не из моего отряда, страж Хассинельг, чтоб я тебе приказывал.
