Текст книги "Испытание огнём (СИ)"
Автор книги: . Токацин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 45 страниц)
– Тогда каких самок там нашли Джагулы?!
– А… – страж махнул хвостом. – Их порядки. Должны быть самки. Похожи на самцов, непохожи, чем заняты, – неважно. Должны, по-другому не бывает. А с чего?! Сэта, вон, рождаются из огня, у них вообще не разберёшь… В общем, когда ещё Дом Пламени строили, они решили, что Вепуат – самка Дим-мина. Они всегда вместе ходили и всякое творили… чего только ни творили! Дим-мин – тут его Геджером зовут – уехал, и Айсиек уехал, а Вепуат и Гварза остались. А Джагулы так и думают, что Вепуат – самка Дим-мина, а Гварза – брат Айсиека. И что Айсиек-то был поумнее…
Джейн подпёрла кулаком подбородок. «Занятно. Гварза этот – командир станции. А внутри какой-то Вепуат собирает свой совет. Ими правят советы, я знаю, но если уже есть командир, и он к себе никого не звал… да ещё аборигены его сравнивают с какими-то инженерами, давно уехавшими. Видимо, дельные были инженеры, а вот Гварза… так что понятно, с чего он взъелся. И сейчас… не завидую я, в общем, Вепуату. И тем двоим из совета – совсем не завидую. И мы… а попробуй-ка, пролезь на захваченную АЭС! Хотя…» – она встряхнула головой, отгоняя непрошеные видения – слишком много фильмов видела о том, как выбивают информацию и заставляют работать особо упорных. «Я бы со встроенным телепортом туда рванула. Хоть добить, – есть же пытки хуже смерти…»
– А станция эта… «Элидген»… она и летать может, что ли? – спросила Джейн, чтобы перестать уже думать о пытках. «Пока что – мне бы самой не сдохнуть, а нам обоим – не убиться.»
– Вровень с небесными гигантами, – рассеянно подтвердил Хассек – он тоже о чём-то задумался. – И плавать в скалах, что твои Текк’ты. Тут не обошлось без Дим-мина, это точно. Ни одно странное дело в Доме Пламени без Дим-мина не обходилось. Как тут все жалели, когда он уехал… Джейн! Ты спросила много о чём, дай-ка и мне: что такое «теп-ло-ва-я смерть все-лен-ной»? А то эти…
Он кивнул на костяной «саркофаг».
– Много про неё говорили. При тебе в основном, но и мы с Урдженом наслушались. А ни он, ни я не знают, – только он чует страшный, долгий, непобедимый холод…
– Ух… – Джейн на секунду задумалась – и сама она не была астрофизиком, и что там с астрофизикой у существа, которое варит еду в мешке…
– В общем, учёные говорят – будет время, когда прекра… переста… короче, все звёзды погаснут. Ни одно солнце не будет светить и греть. Ни один луч… ничего. Только мрак и холод.
Стража передёрнуло.
– У нас в Хессе всего одно солнце, но есть ещё Огненная Бездна, и есть разлом на границе мира Иш – там много жара. Но если бы они все остыли – Владыка Льда правил бы вечно… А если бы иссякли и силы всех богов… Бездна! Тогда я понимаю, почему алайналь обезумели.
Джейн озадаченно на него посмотрела. «А что в них безумного? Что злого, ясно, но вроде как всё в пределах разума… мерзкого, враждебного, но разума… Стой! Одно солнце?! Он про планету или Метагалактику?!»
– Скажи, Джейн, – Хассинельг, судя по плывущему взгляду, переваривал то, что недавно услышал – и какую-то деталь никак не мог найти. – А эта… долгая пустота и холод – сколько она длится? Не может же быть, чтобы вечно! Я знаю – Куэнны взорвали свой мир Живым Металлом, чтобы он переродился заново… с ним было бы то же, что с миром алайналь? Вечный холод и мрак?
– Слушай, я же не учёный, – Джейн задумчиво разглядывала живую «переборку», стараясь уложить в голове, что – и, главное, как – сделали некие Куэнны… вот эта цивилизация на мелочи не разменивалась!
– Есть такая версия… в общем, однажды всё это остынет совсем и сожмётся в самый малый комок. И он взорвётся, и из его пыли родятся звёзды… всё начнётся заново. Но это гипо… предположение, понимаешь? Никто не ви…
– Алайналь видели, – прошептал страж, медленно протягивая руку к контейнеру. – И как остыло, и как сжалось. И выжили, когда зажглись новые звёзды. Но от их света не ожил угасший разум…
Он отдёрнул руку и уплотнил «защитное поле».
– Безумие заразно, все знают, – пробормотал он. – Джейн, не прикасайся к этой штуке! Акаргану они могли обещать силу, Гварзе – власть над Домом Пламени. Тебе – знания о том, чего не видели ваши мудрецы. Но ты не Кьюсс, чтобы связать этих тварей обетом! Понимаешь, что ты получишь вместо знаний?!
– Понимаю, не дура, – буркнула Джейн. Хассек попал, не целясь, – те, кто сидел в костяной тюрьме, и вправду притягивали. Именно тем, о чём он сказал, – информацией, которую не найдёшь нигде на Земле. А уж тем более – на дикой Равнине. «Пережить тепловую смерть и Большой Взрыв… Как это вообще возможно?! Тогда эти грёбаные кристаллы… да они в центре Солнца еле-еле нагреются! И что может их цивилизация… и на кой им несчастная АЭС – она же для такой расы, что ядерщику – каменный топор…»
– Хассек, а эти Куэнны… они что, тоже на Равнине?! – дошло до неё наконец. – Или у вас, в Хессе?
Страж тяжело вздохнул.
– Куэнны… Они построили Сердце Пламени, зажгли само Пламя и соединили Равнину разломами. А потом… не знаю. Что-то источило их. Город Каналов в устье Эллура… он ещё жив, его видели, когда сюда пришли сарматы. Они дали Айсиеку и Гварзе… что-то очень важное. А в обмен попросили построить Дом Пламени. Больше Город Каналов не появлялся. Можно попросить у них помощи против таких же древних… существ, – я уже об этом думал. Но ещё ни разу они не приходили на зов. Они приходят, когда им что-то нужно. Сейчас – точно не этот случай.
– Вечно эта беда со сверхцивилизациями, – проворчала Джейн. – Ладно, их вычёркиваем. Нам алайналь хватит по самые уши. Пережить тепловую смерть, Большой Взрыв, ещё миллиарды лет… Они должны были за нами и беглыми сарматами не Кьюссов слать! А просто щёлкнуть пальцами – и нас разложило бы на атомы и собрало, где им нужно. Где-то врут они…
Хассек невесело ухмыльнулся.
– Бывает, что безумец становится сильнее. Но это ненадолго. А вот умнее или мудрее – это никогда! Джейн, у тебя во фляге что-то ещё есть? Давай сюда. Пей больше! А ягоды я пока отложу. К утру ты готова будешь броню сааг-туула грызть, – такой нападёт голод. Вот тогда их и съешь, ладно?
Часть 4.
19-28 день месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг – небесная лаборатория Вепуата – окрестности станции «Элидген» – Сердце Пламени
19 день Земли месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг
Джейн проснулась от холодного зелёного света в глаза. Перевернулась на другой бок – его источник переместился вместе с ней, только стал ярче. Стряхнув сонную одурь, она уставилась на светящиеся руки. «Горело» зеленью всё – не кольцами, не сеткой, а сплошным подкожным слоем. Боли не было – но Джейн уже знала, что будет, если этот свет «затолкать обратно».
«Ну ты вовремя проснулось!» – у девушки заурчало в животе. Она вспомнила про ягоды; когда их доставала, уже тряслись от голода руки. Только опустошив запасы, она сообразила, что сидит в развязанной одежде, и с плеча сползла повязка… да и не нужна она уже – ссадины не кровоточат, можно спустить рукав – ощущения точно будут не хуже, чем от жёваного листа на открытую рану!
«Надо срочно наколдовать что-то безопасное… Так, с той стороны никто не живёт?» – она прижала обе ладони к «переборке». Весь отсек залило переливающимся красно-оранжевым светом с золотыми проблесками. За спиной охнул Хассек. «Переборка», дрогнув, поползла кверху. Снаружи была темнота – лишь лучи, бьющие из ладоней Джейн, озаряли слоистое плато.
– Бей широким боевым! – скомандовал страж. – Так широко и сильно, как можешь!
Стена песчаника вспыхнула зеленью. Пятно угасло минуты через три после того, как руки Джейн перестали светиться, и она опустила их, тяжело дыша. Силы восстанавливались непривычно быстро – и Хассинельг это, похоже, видел.
– Тонким, но сильным – жги!
Камень с грохотом лопнул, обрушив в долину многометровый слой гравия – всё, что насыпалось на плато с момента его образования. В метре от Джейн, на стыке двух пластин брони, высунулось что-то выпуклое, блестящее, освободилось от кольчатой кожистой складки и уставилось на слабо светящийся обрыв.
– Мы зверя разбудили, – прошептала Джейн, отступая вглубь ниши. Дотянуться до неё сааг-туул ничем не мог… вроде бы, – лапы еле поддерживали гигантское туловище, хвостом дробить свой же бок – как-то странно…
– Ничего, он видит, что опасности нет, – Хассинельг даже посох не поднял. – Слушай, я тебя ещё одной штуке научу.
Он перехватил посох хвостовой клешнёй, показал Джейн ладонь, сжал в кулак, чуть приподнял один из согнутых пальцев. На обрыве громыхнуло. Сааг-туул уставился на новый камнепад и медленно гаснущее ирренциевое свечение. Джейн криво ухмыльнулась. «Нуклеус так делал. Ну что ж… тут я уже убивала излучением. И жалко было только животное. Так, как Хассек это делает?..»
– Не лезь колдуну под руку! – раздалось за шкурой, висящей в «дверях». – Тебя такому не учили?!
– Мне что, тут до ночи стоять с их вещами?! – раздражённо прорычали в ответ. Хассинельг посмотрел на погасшие руки Джейн, опустил внешнюю «переборку» и шагнул к завесе.
– Никто уже не колдует – да и мы друзей с врагами не путаем.
В отсек вошли двое Джагулов – кажется, самки. Одна несла ворох одежды.
– Всё починили, – сказала одна из них. – И, как ты сказал, никаких клыков. Но сделали ножны для растущего ножа. Если ещё вырастет – не страшно.
– Намного уже не вырастет, это нож, а не меч, – заверил Хассинельг, протягивая Джейн половину вороха. – Вот тебе на смену… ты же сменную одежду всё хотела? Спросил бы, зачем она в пути, но – если только и есть, что путь…
– Если захочет, пусть живёт в племени, – быстро сказала самка. – Про куджаглу мы запомнили. Сразу-то чего было не сказать?! Мы таких, как Джегуу, в первый раз видим.
Страж, встряхнув головой и махнув хвостом, развернулся к Джейн – та ещё и одежду рассмотреть не успела.
– Что ж я не подумал?! Джейн, слушай… Тебе ведь незачем мотаться со мной. Хеллуг уже готовы принять тебя. С ними точно безопаснее, чем… там, куда меня может занести.
– Хороший колдун не сидит без дела, – ухмыльнулась, пряча клыки, Джагулка. – Лучевик что угодно может. Церу разожжёт, любой камень усилит, вражеские камни взорвёт.
– А если кто подберётся… – вторая клыки прятать не стала. – Зуб у тебя один, зато что надо! Хорошо ножом дерёшься?
– Н-не умею, – отозвалась Джейн. – У нас как-то… за такое в тюрьму сажали.
– В тюрьму? – Джагулы переглянулись.
– Как у вас пленных держат, только потом вон выгоняют, – вполголоса пояснил Хассек. Обе самки прижали уши.
– Вот же порядки у разных народов!.. Джегуу, у нас тут такого нет. Хочешь драться ножом – я научу. Поедим сейчас только… вы голодны?
– Джейн – очень, – сказал Хассек, выразительно облизнув длинные челюсти. – Отравление, да голодный день, да магия поутру… Джейн, ты подумай. Лучевики, и правда, нарасхват. Если учатся, а не лупят одним лучом, будто им его Куэнны подарили. А ты учишься больше, чем все, кто тут есть. И нового не боишься. Это редкое дело. А то я опять… полезу, куда не звали. И если мне и хвост, и голову оторвёт…
– Я с тобой, – буркнула Джейн, исподлобья глядя на всех. – Тут здорово. Такая живая крепость. И ножом я бы поучилась, раз он вырос. Но с алайналь… с ними лучше вдвоём разбираться. А ещё лучше – армией.
…Ножи, как Джейн уже знала, у аборигенов были разные – и боевыми при еде не пользовались, вот и она свой «микрофламберг» доставать не стала. Какой-то ножичек ей нашли, мясо с костей худо-бедно сдиралось и на куски разделялось, ракушки выскабливались, на сочувственные взгляды со всех сторон можно было не обращать внимания. Джагулы, кажется, сошлись на том, что «в Тлаканте все плосколицые и без зубов – такое на ней проклятие». «Научный диспут,» – криво ухмылялась Джейн, грызя жареное мясо – подвернулся кусок почти без костей.
«Фламберг» она достала потом, в опустевшем на день спальном отсеке; Хассинельг ушёл по делам, места было много.
– Ты вообще всегда колдовством дралась? – спросила, заинтересованно навострив уши, «гиена» по имени Ангуу. – Рано дар проснулся?
Джейн замялась.
– У нас вообще… принято мало драться. А насмерть – так и вовсе. Случалось кого-то пнуть, или ткнуть куда щепотью, или за волосы… Ещё было как-то – стреляла. Но выучить не успели, проку не вышло, а потом и не стали. А чтобы резать кого… у нас такое не принято.
– Стреляла? Колёсомёт, значит, знаешь? Ладонник, наверное… или лук? – «гиена» снова навострила уши. – Ну, не задалось, так не задалось. Давай нож, посмотрю вблизи, что за штука.
Короткое оранжевое лезвие с волнисто-зубчатым краем было похоже на язык пламени. Ножны к нему сделали из чьей-то кости, из осколка панциря – овальную гарду, а рукоятка так и осталась плотно обмотанной кожаным ремешком. Ангуу, повернувшись к Джейн боком, сделала несколько резких выпадов и взмахов – по воздуху, не касаясь «переборки».
– Арррх… Костяной, похоже. Таких костей не видела. Ну да ваш мир, ваши звери… Смотри теперь сюда. Покажу хваты. Выходит, ты выше карлика, но ниже Кьюсса. Отсюда и идём… Теперь бери сама. Нет, рукоять сюда. Вот так… запомнила, куда упор? Теперь пальцы сожми. Этот сюда, он направляет. Главное, помни – броню резать без толку. Гляди во все глаза – где её нет? На руках?
Она крепко ухватила Джейн за ладонь, сжимающую рукоятку, и сделала десяток очень быстрых коротких взмахов.
– На руках всё сверху. Что кровь, что силовые жилы. Что ни порежешь – всё хорошо. Так же с шеей. Но к шее не рвись, разве что врасплох застанешь. Каждый знает, к чему нож у горла. Так без руки останешься. А если брешь тут… – Ангуу широким взмахом когтистой ладони провела вдоль торса, от ключиц до бёдер. – Тут хорошо колоть. Чем глубже, тем лучше. Вот так. Запомнила? Повтори тот удар и другой. От такой штуки никому мало не покажется! Главное – достать. Ещё повтори, быстрее! Кисти у тебя…
Она жестом велела убрать нож и долго рассматривала запястья Джейн, вертя их и сгибая.
– Хорошие кисти. Чуть слабоваты. Но это ерунда. Тут важна скорость. Нож твёрже мяса, ему сильно помогать не надо. А вот поспешить, пока сама не огребла…
Ангуу отошла в сторону, взяла с пояса кинжал – из синего металла, на пару пальцев длиннее «фламберга» – и провернулась вокруг своей оси, нанося стремительные удары по воздуху – Джейн только и успевала мигать.
– Колёсомёт хорош снаружи, – ухмыльнулась «гиена», повторив «фокус». – А во всяких там лазах или под бронёй – только себя и подорвёшь. Так что нож – штука полезная. Бери его и попробуй, как я, играть с ветром. Запоминай – далеко достаёшь? Как руке удобнее? Как быстрее? Пока ты ни себя, ни нож не знаешь – дальше учить без толку. Завтра зайду, гляну, как освоишься.
Не успела Джейн сделать и десятка взмахов (Ангуу следила за ней оттуда, куда девушка дотянуться не могла бы, если бы и захотела), дверная завеса рядом с Джагулкой качнулась.
– У-урх! Сразу с боевым ножом? – удивился страж, прикрываясь свечением посоха. Ангуу недовольно оскалилась, пряча глаза под ладонью.
– Ей пока в руках бы распутаться, – буркнула «гиена». – И запястья размять. А без противника – лучше со своим оружием, сам знаешь. Дойдёт до блоков – принесу костяшки, с какими детей учат. Не порежется.
Джейн опустила нож. Хотя она уже поняла, что «дельный» удар не нанесёт и на расстоянии «переборки», а Хассек и Ангуу встали гораздо дальше – всё равно хотелось от них отойти.
– Вот я и говорю – в руках бы распутаться, – проворчала Джагулка. – Поработай, покуда кисть не устанет. Устанет – берись левой. Отдохнёшь – повтори. Хадзиг! Она с этим ножом пришла? И что, корешки им чистила?
Страж махнул хвостом.
– Это сначала был чей-то зуб. Такой, что ни ткнуть, ни порезать. Лезвие потом отросло. А у неё вообще ножа не было. Ни ножа, ни ложки, ни гребня. Бежала из Тлаканты – там колдунов мучают до смерти. Запирают в них магию, пока изнутри не выгорят.
– Урру-ух! – потрясённо выдохнула Ангуу. – Так сильна она, что выучилась и сбежала!.. Джегуу, ты учись. Чуть заноет рука – прервись. У вас, колдунов, запястьям и так достаётся.
Она вышла. Джейн, вспомнив, как магия выжигала её изнутри в «Ренси», невольно поёжилась. «Хассек, конечно, намолол тут лишнего… но, если по уму – как-то так и было. Так, он там, я тут, – вроде не достаю…»
Она тщательно проверила, как упирается рукоятка в ладонь, и сделала быстрый – как ей казалось – колющий выпад. Дело шло бы ловчее, если бы вместо пустоты представлялся какой-нибудь враг, – но местные враги были чёрными кристаллами, а их носители – их же пленниками. Джейн вообразила то лысое белокожее существо, что стояло рядом с сарматами, и криво усмехнулась. «Пусть будет Кьюген. Тоже в чьём-то теле, – да что уж теперь…» Потом представился ещё и сармат в чёрной броне – «вождь Гварза». Сарматов без брони Джейн видела, тут как раз подошёл бы удар снизу вверх…
– Правильно, что не спешишь, – одобрил страж, обновляя «щит» на контейнере с кристаллоидами. – Отработаешь удары медленно, а там и ускоришься.
«Медленно?!» – Джейн ошалело встряхнула головой. Ей казалось, что лезвие уже «размазывается» огненным веером от скорости.
– Первый день Земли в этом году, – у Хассинельга хватало других забот. – Ещё «Элидген» не разгорелся, а сарматы уже собирали всех на День Обмена. И Сэта, и Скогны, и Джагулы, Текк’ты даже, – все сходились туда, к Холму Мены! А в этом году все караваны вернулись ни с чем. Алайналь нажили себе врагов в каждом городе!
– Сэта… – Джейн переложила нож в левую руку и остановилась отдышаться. – И Текк’ты… Их же никто не предупредил, что… что сарматы теперь всем враги? Вы, стражи, сказали своим, нхельви и Джагулы – своим друзьям… кто из них – или вас – предостерёг Сэта?
«Ёлкин корень! Говорю уже, как Хассек…» – подумалось ей. Страж уронил голову на грудь, скрипнув зубами.
– Проклятая Бездна! Огненные города столько тысяч лет были закрыты… даже я не подумал! Они точно пришли на Холм Мены. И если воры тел могут жить в огне…
– В огне? – озадаченно повторила Джейн. – Это как? Ты же вроде про живых существ гово…
«Лечатся, превращаясь в огонь…» – всплыло в мозгу. «Чёрт! Кажется, кристаллоиды – не самые странные твари на Равнине…»
– Сэта под рукой огня – и отчасти уже в него ушли, – туманно ответил Хассек. – Ты видишь их тела, одежды, броню, а отведёшь взгляд – и там бушует белое пламя. Вепуат говорил, что, может, Дети Воды и Дети Ветра были такими же, а ещё раньше – такими, как мы, в обычных телах… что их плоть превратилась в сетку из самой-самой мелкой пыли и меняет форму, как хочет, – одевается в огонь или воду, гонит ветер, прикидывается костями, плотью и кожей… Это неважно сейчас, Джейн. Важно, могут ли холодные твари поселиться в их телах. Сэта – страшные враги…
– А, у нас уже сверхцивилизация во врагах, – проворчала Джейн, делая выпады левой рукой. В байкерских делах обе руки были важны – от праворукости её ещё там отучили, разве что самый тонкий ремонт она не могла провести «одной левой». «Вот бы не подумала, где пригодится…» – она вспомнила отца – он тоже говорил, что обе руки врача должны быть ловкими, чтобы поспевать за мозгом. «Видел бы он меня сейчас – что бы сказал?..»
…Громадный зверь брёл шагом среди полуразрушенных скал. Все глаза на его боках, от загривка до хвоста, были открыты. Джейн, проползая мимо них, ещё иногда ёжилась – не всегда они или дыхальца с оранжевой бахромой щупалец были там, где она ждала их увидеть…
Хассек по панцирю сааг-туула бегал, не касаясь его рукой, так же ловко, как кочевники, – но девушка замечала, что посохом он иногда на уступы брони опирается. Она сама пока «ходила» на четырёх конечностях – и то была рада, когда оказалась на загривке, а не внизу, на груде каменных плит. Лететь с сааг-туула было высоко…
Сев на броню, Джейн перевела дух и огляделась по сторонам. На загривке стоял вождь с шестом, увешанным погремушками. Ещё несколько дозорных следили, что творится сбоку. Ближе к длинному хвосту с шипастыми утолщениями – то ли скалы ломать, то ли драться за самок – стоял ещё один Джагул, вроде бы в пластинчатой броне – но поверх неё надел наплечники и наручи из кожи и костей. К его поясу крепился пучок шлеек. Каждая была привязана к крючковатой лапе ручной «динокариды». «Звери» вшестером устроились на Джагуле, уцепившись за оплечье и краги. Он издал короткий щёлкающий звук – существа приподняли боковые щитки, выпуская кончики прозрачных крыльев. Воин-«гиена» подбросил что-то в воздух, громко щёлкнул – «зверь», сорвавшийся с руки, хоботком втянул падающий кусок и по широкой дуге вернулся на место. Джагул, обернувшись, бросил второй предмет – это были мелкие обрезки мяса – на панцирь сааг-туула в десяти метрах от себя и издал щелчок. Звуки отличались, это даже Джейн слышала – но вот повторить не взялась бы.
«Динокарида» заворочалась на рукаве. Щелчок повторился. «Зверь» взлетел, сделал круг над лежащим куском, ещё круг – и, решившись, «прошёл» над самой бронёй. Мясо исчезло во втяжном хоботке.
Дрессировщик перевёл взгляд на Хассинельга и приподнял пучок провисающих шлеек.
– Хадзиг! Все эшку-тэй вернулись!
– Хвала богам! – страж шумно выдохнул. – Что вам ответили? Не было… чего лишнего в присланном?
– Мы с Урдженом встречали зверей вместе. Никто не прислал дряни. Были насмешки… – Джагул оскалился, вздыбив гриву. – Но кто не дурак, тот понял. А дураку голову не приставишь!
Пока он говорил с Хассинельгом, одна из «динокарид» свесилась с наплечника и просунула тонкий хоботок в мешочек с прикормом. Видно, что-то ей удалось заглотить, но хоботок растянулся, а «тайный лаз» – нет, – она заворочалась, подтягивая к мешочку лапы-крючья. Джагул туго пережал хоботок, выдернул из сумки и рывком перебросил существо на уступ брони, намотав шлейку на торчащий шип сааг-туула. «Динокарида» затрещала спинными пластинами. Джагул слегка встряхнул шлейки – остальные животные тоже забеспокоились – и достал ошмёток мяса. Щелчок-команда – и ещё один эшку-тэй поймал прикорм на лету. Тот, кого ссадили на броню, трещать перестал, хоботок втянул и притих.
Джейн посмотрела в небо. С земли гигантский обломок ракушки выглядел маленьким, как парящая в облаках птица, а его жителей и подавно было не разглядеть.
– Хассек, – она рискнула подняться на ноги – «палуба» качалась, но плавно, а на спине хватило бы места, чтобы, упав, не скатиться. – А чего мы своих эшку-тэй не дрессируем? Кто-то же раньше этим занимался – Бронны-садовники или сам Вепуат… Они так совсем одичают!
– Стаю Вепуата натаскивают Скаф и Цап, – ответил страж, глядя то в одну, то в другую сторону сквозь навершие посоха; внутри кольца бушевало багровое пламя. – Худо… Стихии говорят – Огонь в ярости. Мало ли что его взбесило, но я сказал бы – это из-за Сэта и ловушки в День Обмена…
Джейн с сомнением посмотрела на посох. Как эта штука работает, что умеет, и что у неё внутри, – до сих пор у девушки не было никаких соображений. Но Хассек красным вспышкам верил, как себе.
– Сэта не терпят обмана, – прорычал, вздыбив гриву и прижав уши, вождь в пернатой накидке. – А камень в огне не удержится. Положи-ка его в языки пламени – как быстро упадёт?.. Если новые вожди Дома Пламени решились на такую дурь – сильно пожалели!
– Надеюсь, вождь Урджен, – страж склонил голову. – И так слишком многие…
Он замолчал, глядя на белое пятно в небе. Где-то в другом Сфене с земли в пятнистые облака бил яркий луч. Он менял яркость и цвет, но вскоре Джейн заметила, что световой сигнал повторяется.
– Бездна! – Хассек вскинул было посох, но тут же с тяжёлым вздохом опустил его. – Джейн, ты видишь? Это Навкет, его послание. Он зовёт всех к Холму Мены, обещает хорошую торговлю. И… он говорит оттуда, с холма. А в сиянии его посоха – серебро и мрак.
Джагулы – даже дрессировщик, на время прервавший занятия – шагнули к нему, навострив уши.
– Страж-предатель?
– Алайналь в его теле, – коротко ответил Хассек; голос он удержал ровным, только свечение посоха часто мигало. – Не верьте Навкету ни в чём!
Ещё одна вспышка сверкнула немного с другой стороны, за ней – десятка два по множеству дальних Сфенов. Джагулы зарычали, прикрывая глаза. Хассек вскинул посох, глядя на огни сквозь навершие.
– Калиг спрашивает, в своём ли Навкет уме, – невесело ухмыльнулся он. – И – смотри, Джейн! В сиянии его посоха – гневное пламя. И Калиг, и Навкет под рукой Огня. А стихию просто так не меняют…
– Что говорят другие стражи? – спросила Джейн; из слов Хассека было понятно, что Калиг пока в порядке, а из происходящего в последние дни – что сейчас немного не до метафизики.
– Предостерегают всех, уводят от Холма Мены, – ответил страж. – Даже Руниен и Ауна… даже Тахушсу! Если бы ещё само древнее Пламя сказало слово…
Джейн фыркнула.
– Так мы когда пойдём в столицу-то?! Что оттуда скажут, если у них информации ноль?!
– Подожди, – отозвался помрачневший Хассинельг. – Мы не знаем, где «Элидген», и что с ним делают. А Пламя спросит. Они говорили раньше напрямую, теперь «Элидген» молчит, будто отделён стеной. Кто-то опустил завесу священного металла и мешает поднять. Надо узнать, что там, – цел ли Дом Пламени, и заставил ли Кьюген его взлететь…
Джейн вспомнила о захваченных пленниках-сарматах из бывших командиров, и её передёрнуло. «Атомный крейсер… только этого нам и не хватало!»
20 день Лучей месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг – небесная лаборатория Вепуата
Джейн проснулась от яркого зелёного света в спальном коконе и нарастающего тепла. Оно текло изнутри, из груди по рукам, и они светились всё ярче. Она выкатилась из кокона, завязывая на ходу ремешки, накинула рубаху – и увидела, как яркой холодной зеленью горит посох Хассинельга.
– День Лучей, да пребудет вся слава с Ку-унну! – выдохнул страж; горели и его глаза, и подушечки пальцев. – Джейн, держись!
Не дожидаясь, пока она вцепится в посох, он схватил её так, что едва не сломал рёбра, – и в глазах зарябило то небо, то земля. Двое шмякнулись на толстый слой лиан. «Летучая ракушка!» – Джейн, поднимаясь, видела, как втягиваются трубчатые листья и сворачиваются шипами наружу пластинчатые, мясистые. Вокруг растянулись светящимся ковром Зелёные Пожиратели. Сверху лилось тепло… странное тепло – Джейн чувствовала его не кожей, а костями. «ЭМИА-лучи,» – по спине побежали мурашки. «Тут, небось, такая радиация…»
– Видишь голый выступ ракушки? Бей туда широким лучом, бей что есть сил! – страж, перекинув посох в хвостовую клешню, тут же подал пример. Ракушка зашипела, посыпались мелкие чешуйки, блеснул зеленоватый перламутр. Джейн ударила следом. В голове мелькнуло что-то про цепную реакцию – но тепло в запястьях уже переходило в слабое жжение, а девушка знала, к чему это.
Пожиратели всей толпой ломанулись под облучаемый выступ, хрустя обломками и обугленными лианами и подставляя спины под излучение. Вылезли и бронированные «вожди». Один из них улёгся прямо на холмик, второму места не хватило.
– Хвала Ку-унну, владыке сжигающего света! – Хассек уже «разрядился» и теперь подсвечивал ракушку сложными узорами из пёстрых бликов. – Ку-унну, чьи пути всегда прямы, кто не терпит лжи и морока! Хвала ему за дарованные силы! Джейн, а ты чего молчишь? Почему не благодаришь владыку лучей?
Джейн (её уже не жгло изнутри, можно было переключиться на «мирные» лучевые фокусы) ошалело встряхнула головой.
– К-кого?..
…Чаша была стеклянная – широкий конус, два слоя красного стекла и орнамент, напылённый чем-то блестящим, внутри. «Это что, работа кочевников?!» – Джейн вспомнила, что её знакомая, Джагзуу, – «мастер стекла». Хассинельг принёс чашу из «передвижного лагеря», – сегодня перемещения давались ему легко. Сейчас он наполнял её отваром курруи.
– Ты, чья сила пронизывает Равнину в этот день, – нараспев говорил он, глядя в зеленоватое небо. Ирренциевый свет в облаках, разломы, из которых прорывалось синеватое сияние… Джейн уже не тянуло колдовать, но в груди было тепло.
– К любому, кто прибегает к магии, ты благосклонен. Ты отметил всех лучевиков, под твоей рукой их дары множатся. Я, Хассинельг Шианга, и Джейн Фокс, – мы благодарим тебя в твой день…
– Ага, – сказала девушка. Молиться ей не доводилось… то есть – она слышала о таком, читала, совала даже нос в сборники молитв и пела псалмы – в Рождество и на Пасху от этого трудно увернуться… вот только в тех стихах про Ку-унну и ещё толпу богов не было ни слова. Что-то сжигали и кого-то резали в честь своих странных покровителей «старейшие жители Атлантиса» – но Джейн, да и вообще чужаков, в эти дела посвящать не спешили.
– Слушай, – она дождалась, пока Хассек закончит говорить с радиацией и оставит полную чашу меж выступов ракушки (он отошёл, отвернулся и девушке велел сделать то же; теперь они сидели среди Зелёных Пожирателей и совместно складывали световой орнамент). – Мы тут принесли жертву и благодарность Ку…
Широкая красная ладонь закрыла ей рот. Она ошалело мигнула.
– Не называй богов по именам, если не хочешь говорить с ними! Скажи «владыка лучей» или «сжигающий ложь»…
Он убрал руку. Джейн сердито фыркнула, но про себя согласилась – говорить с живой и разумной радиацией она пока была не готова. С тем, что засело в её же костях, переговоры на Земле явно не задались…
– Вот мы ему помолились, – она собралась с мыслями. – А почему не попросили помощи против алайналь? Они же захватили атомную станцию… если он владыка лучей – это по его части, нет? И я слышала – когда молятся, всегда чего-то просят. А ты ничего не просил…
Страж выразительно оскалился.
– Просят, да. У нас в Хессе таких хватает. Здесь, на Равнине, боги этого не любят. Когда их начинают донимать. Что могут и хотят, они и так делают. За это им благодарность. А если не делают, значит, не могут. Или не хотят. Можно спросить, почему, – но что будешь делать с ответом?
Джейн надолго задумалась. Что-то в этом было… как минимум, разумное.
– Пойдём, – сказал страж, обведя готовый орнамент яркой зубчатой полосой; световой рисунок ещё долго не угасал, и к нему, задумчиво грызя ракушку, сползлись Зелёные Пожиратели. – Некому привезти им Живой Металл… надо будет мне, пока день хороший, добраться до Ксутлина. Там, в пустыне, он повсюду. А ты потренируешься с ножом. Только сначала, пока мы тут… покажи свою проросшую повязку!
Джейн, положив в рот горстку сушёных ягод курруи (есть уже хотелось не по-детски), вытряхнула из сумки лист-свёрток. Если бы не корни и побеги, торчащие из него со всех сторон, вывалился бы он по частям, – бандана-растение съела его изнутри. Джейн хотела стряхнуть труху, но Хассек отобрал свёрток.
– Зелёные листья… Руниен говорит – на его островах они всегда и везде такие, – пробормотал он, разглядывая участки между побегами. – Вот оно что… Это внешняя кора. А под ней – уже твёрдая внутренняя. Пощупай…
