Текст книги "Испытание огнём (СИ)"
Автор книги: . Токацин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 45 страниц)
«Куница» исчезла в зарослях. Хассинельг с облегчённым вздохом поднялся сам и протянул Джейн широкую ладонь.
– Когда говоришь с теми, кто прыжками раскалывает землю, нужно много осторожности. Мы этой ночью под защитой Нхорро – уже не так плохо. Жаль, я не запасся водой… Ладно, пойдём.
В этот раз он не стал перемещаться – они пошли вдоль сухого русла, и Джейн быстро поняла, зачем Руниен нашивал на подошвы костяные пластины… вот только спорол он их зря!
Километра через два они вышли к изрытым холмам. Видимо, внизу глина была влажнее и копалась легче, – сверху она просохла до звона. Джейн уставилась было на холмы – на них были явные «русла», проложенные стекающим металлом, и как что-то внутри выжило – понять было невозможно – но Хассинельг взял её за плечо и развернул в другую сторону.
– Не раздражай их, – прошептал он, отходя на несколько шагов. – Нам тут ещё охотиться. Припасов я не взял. К воде мы переместимся, не бойся, пей.
Джейн только сейчас вспомнила и про фляжку в сумке, и про жажду и голод. Её до сих пор слегка трясло. «Атомная станция в руках похитителей тел… Это похлеще астероида! Там был дядя Джек… и Катарина, и Пушистик, и мы нашли Себастьена… А здесь… Вот что делать с тем, о чём никто ничего не знает?!»
Она прожевала сушёную ягоду курруи, помня, что это растение хорошо для мозгов. Трясти перестало, ничего умного в голову не пришло.
– Джейн! – ей в руки сунули короткий, но широкий нож из серого камня. Хассинельг уже успел выбить в земле яму с высоким бортиком и в стороне от неё втыкал в глину сперва посох, потом колышек из связки, прихваченной на заставе. На них растянулась одна сетка, затем другая… Хассек со вздохом оглянулся по сторонам, выгреб что-то из сумки, разжевал и сплюнул под сетку.
– Я добуду дичи нам на сегодня. Завтра с утра, с обильной приманкой, ещё поохотимся. Я буду бить, а ты разделывай.
Джейн вытаращила глаза, но Хассинельг развернулся к ловчим сетям – и вовремя: над приманкой уже собрался рой летучей мелюзги. Кажется, там мелькнули и пузыри, только без раковин. Пара секунд – и сверху спикировал десяток тварей размером с кулак. Они хватали мелюзгу на лету – но за ними уже спускались хищники покрупнее. Джейн вскинула голову – над сетями Хассинельга вырастала живая «пищевая цепь»… хотя, скорее – «пищевая воронка»!
Страж, высмотрев в ней что-то, вскинул посох – и под ноги Джейн шмякнулось нечто в широких чешуях, с выпущенным втяжным хоботком, с шестью парами то ли плавников, то ли крыльев, и десятком чёрных глаз по периметру. Длиной это было метра полтора – и всё ещё вяло подёргивалось. Джейн уставилась сперва на него, потом на нож. «Ну и как это… разделывать?!»
В голове мелькнуло что-то про вынимание кишок и отрезание головы, и Джейн, прижав животное коленом к земле и закатав рукава повыше, принялась искать у него брюхо. Нижняя часть от верхней не отличалась ничем, кроме нескольких жёстких гребней ближе к хвосту. «Ладно, начнём с головы…»
Нож был острее, чем Джейн решила сначала, – верхний сегмент кое-как отвалился, выпустив на землю струю лиловой крови. Подёргивания почти прекратились. Джейн запустила руку внутрь. Какие-то внутренности у твари точно были – и плёнки для их крепления тоже. «Если разрезать вдоль…» – Джейн отбросила те комки чего-то сырого, что всё-таки удалось извлечь. «И подрезать эти чёртовы плёнки…»
Рядом шмякнулась ещё одна зверюга, похожая на трилобита-переростка. Джейн, кое-как проведя кривой надрез между чешуями, выдернула плёнчатый «мешок» – и уставилась на полости и прожилки внутри вскрытой туши. «Теперь что, чешую счистить? А это – это едят? А как с трилоби…»
Додумать не успела – растрескавшаяся глина шевельнулась, открывая расщелину, как пасть, и что-то крепко дёрнуло распотрошённую зверюгу за хвост. Джейн рванула тушу на себя, но животина была скользкой от крови. Доля секунды – и из расщелины торчал десяток сантиметров верхней части. Джейн с гневным воплем всадила в глину луч с двух рук.
– А ну отдал!
Она выдернула добычу (уже без хвоста) из-под земли. Под глиной что-то вяло шевелилось. Хассинельг ухватил Джейн за плечо, развернул к себе, изумлённо на неё глядя. «Трилобит» и ещё что-то чешуйчатое длиной в метр свисали на ремнях за его спиной. На земле уже ничего не осталось – ни отрезанной головы, ни потрохов…
– Падальщика-то зачем?! Его на всей Равнине никто не съест, не отравившись!
– А нечего жрать нашу добычу, – буркнула Джейн. – Хассек, ты бы хоть сказал – что из этого едят! Я первый раз в жизни вижу всё вот это вот…
Хассек встряхнулся всем телом, молча выбил из «пищевой воронки» ещё одну зверюгу, забросил через плечо и сдёрнул сетки с колышков.
– Подержи дичь. Только на землю не клади! Сейчас покажу, что и как.
…Выбив пару углублений в бортике над ямой, Хассинельг бережно достал со дна сумки костяную трубку, вытряхнул на ладонь что-то жёлтое, расправил, – и Джейн изумлённо уставилась на мешок из плотного скирлина. К складчатой горловине были прикреплены костяные крюки; за них мешок подвесили на колышки. Две белые вспышки давно разогнали и то, что шевелилось под сухой глиной, и то, что сверху уже примерялось к чужой добыче. «Пищевая воронка» рассосалась. Хассинельг сел рядом с полуразделанной рыбиной, развернул её, что-то срезая на ходу и бросая в скирлиновый мешок, что-то – к белой светящейся «стене» купола над путниками.
– Ага…
Хассек провёл надрезы чуть в стороне от того, который пропахала Джейн, подвернул чешуйчатую шкуру и одним рывком ободрал её до остатков хвоста. Их рассёк по длине, очень осторожно извлёк какой-то бугристый тяж с трубками-отростками и кинул к «стене». Тщательно обнюхал разделанное, недовольно махнул хвостом и отрубил ещё кусок, швырнув туда же, – видно, Джейн при потрошении всё-таки раздавила аналог жёлчного пузыря. Остальное он нюхал ещё дольше, потом вынул из-за голенища второй нож, узкий и тонкий, из чьей-то жёлтой кости, со вздохом осмотрел его и протянул девушке.
– Срезай всё, что мягко, мелкими кусочками. Вот так, – он состругал с костяка пару тонких ошмётков мяса и кинул в мешок. – А я дальше разберусь.
Он поднял «трилобита» и с хрустом разломил его по длине на три неравные части. Эту тварь вскрывали с боков…
С очисткой костяков Джейн управлялась хорошо, только едва не порезалась, пока глазела на работу Хассека.
– Осторожно! – предупредил страж, бросая уже чистый костяк – только сухожилия его и скрепляли – на скрещенные колышки у «стены». – Теперь вот этого. Слушай, а что вы у себя едите?
– То же, что сарматы, – буркнула Джейн, высматривая среди гребенчатых выростов на костях (если это были кости) то, что можно срезать, не сломав нож. Кое-что пришлось выскабливать из внутренних полостей. Хассинельг, услышав ответ, почти секунду молча на неё смотрел, потом щёлкнул хвостовой клешнёй и заглянул в раздувающийся мешок.
– А откуда у вас скирлин? – Джейн пощупала жёлтую плёнку. Страж озадаченно махнул хвостом.
– Скирлин?.. Это гзеш. Сарматский гзеш, только они умеют делать цветной.
Вспомнив о сарматах, он помрачнел, подобрал посох и шагнул к «стене».
– Сиди тут, я за водой. Знать бы, что вы едите, как сарматы! Нхельви, небось, над нами хохотали всем холмом…
У купола привстала на задние лапы полосатая «куница». За ней ещё четверо волокли длинный бурдюк с перетяжками и петлями по всей длине (специально для переноски в зубах каким-то низкорослым зверьком) – и Джейн, увидев тот же жёлтый «скирлин», ошалело на него уставилась. «У сарматов тут торговая фактория, что ли?!»
– Не бегай зря, вот хорошая вода, – нхельви остановились у «границы». – Да, удивлён будет тот наставник, кто возьмётся за твою ученицу!
Существо пронзительно заверещало. За ним заверещали и остальные. Джейн насупилась. Хассинельг, на миг приложив руку к груди, втянул бурдюк в купол, вылил воду в растягивающийся мешок и вернул ценную вещь «куницам». Те успели сбегать за вторым.
– Джейн, держи… – Хассек достал второй «скирлиновый» мешок. «Гзеш – прочная штука,» – решила девушка, глядя, как плёнка равномерно растягивается. «И очень эластичная. Но… мясо, вода… разве в мешках варят?!»
Что-то такое ей всё-таки вспомнилось – из древней истории, из рассказов о «старейших народах», не освоивших керамику… Хассинельг, как ни в чём не бывало, достал из сумки штырь с крючком, трубку из толстой кости, вытряхнул из неё подвеску из синего металла и тёмно-красных камешков, тронул её посохом – «инкрустация» накалилась добела, а за ней и сама подвесная пластинка. Из мешка, в который её опустили, повалил пар. Хассек осторожно положил костяную ручку на край бортика – так, чтобы не выпала, а подвеска не слетела с крюка – и сел рядом, длинной костяной ложкой помешивая варево.
– Вот и всё. Сидишь и болтаешь там черпаком. Как крупные куски потемнеют и начнут разваливаться, так с него и хватит, – он отдал ложку Джейн и огляделся по сторонам. – Сиди тут. Так, если мне надо четыре листа, с тебя и трёх довольно…
Он ушёл. Постепенно темнело. Джейн помешивала варево, стараясь не задевать стенки «мешка» – тогда он дёргался, а содержимое всплёскивало. Ещё пару минут «куницы» выглядывали из холмов, но, убедившись, что «цирк» закончился, попрятались по норам. Джейн подозрительно косилась на трещины в глине. «Что мы будем есть, я поняла. А где ночевать? В куничью… нхелью… короче, в нору мы не пролезем!»
Хассинельг, войдя под купол, шумно втянул воздух и улыбнулся.
– Вот, садись, – он кинул Джейн стопку жёлтых зубчатых листьев с пол-неё длиной. Соорудив себе такую же подстилку, сел рядом, поддел что-то из плавающего в вареве плоским ножом, разжевал и вытряхнул из сумки набор костяных трубочек.
– Специи – истинный дар богов! – он вытряхнул несколько крупиц в мешок и бережно спрятал трубки. Джейн только головой покачала.
– Хассек… ты скажи – где мы будем спать?
Страж покосился на её рукава.
– Из тебя сначала надо магию вытряхнуть. От сегодняшнего любому стало бы худо, ты ещё сдерживаешься… – он вынул «термоэлемент» из потемневшего варева и воткнул его ручку в глину под углом – чтобы капли стекли. – Пойдём-ка разрядимся. Спать будем здесь, под защитой нхельви.
Джейн растерянно на него уставилась. «Сетка» зелёных световых полос уже ярко горела сквозь рукава, но не обжигала – и девушка о ней бы и не вспомнила, если бы не Хассек…
– Здесь? То есть – снаружи, прямо на земле? А если падальщик…
Хассек отмахнулся.
– Они прекрасно различают… ну, и я разгоню их перед сном. А никто страшнее падальщика в Нхорро не сунется. Идём!
…Мишень нарисовали световыми метками на глине – и луч за лучом сверкали ярко, оставляли проплавленные кратеры и широкие обугленные полосы – но били мимо цели. Только под конец Джейн немного сосредоточилась.
– Хассек… а дальше-то что делать? Со всем вот этим… – неопределённо повела она плечом, поедая после тренировок ещё тёплое варево. Ложка была одна, есть пришлось по очереди. Джейн косилась на останки сегодняшней добычи. «Если бы найти, чем распилить вон ту костину, да насадить её на вот эту… А у меня даже ножа нет! И острый камень в этой глине я не откопаю…»
– Не знаю, – угрюмо ответил страж. – Все Джагулы ничего не могли сделать с «Элидгеном» в дни его слабости. А кто-то захватил его на взлёте силы. И что с этими тварями может сделать один Хассек Шианга…
Джейн задумчиво потёрла кулаком подбородок. Всё было в жиру, чем вытираться – неясно, чем умываться – тоже, и явно ей светил третий день в одном и том же белье… Всё это мелькнуло в голове и стёрлось.
– Знаешь что? У нас неприступные крепости обычно брали изнутри. Находился кто-нибудь, кто открывал врагам ворота – и всё.
Глаза Хассинельга налились ирренциевой зеленью.
– Думаешь, кто-то из вождей Пламени…
Джейн угрюмо кивнула.
– Может, мы оба его и видели. Ты говорил – их четверо. А вербовкой и казнью занимался только один. С оружием, в броне… Знаешь, что может сармат в такой броне и с таким оружием? Если бы он был против, он бы тому лысому голову с хребтом выдрал.
Хассинельг махнул хвостом, едва не зацепив Джейн.
– Дела же у вас там творились… Но если вождь Гварза сам… д-да, – голос стража внезапно дрогнул. – Т-тогда ему было… н-нет-трудно.
Джейн вытаращилась на него. «Чего он?!»
– Ты… поела уже? – Хассинельг резко поднялся на ноги, бросил раскалённую подвеску на дно ямы, под почти пустой мешок, в два движения сложил «паззл» из зубчатых листьев так, что получились две плоские подстилки, распоясался и стянул верхнюю рубаху, постелив её вторым слоем. – Устраивайся. Сапоги свои сними и под ступни подсунь, так кровь оттечёт. Спи спокойно. Тут надо подумать. Хорошо так подумать.
Он отошёл к скелетам добычи и что-то отломал от них – кажется, те самые кости, к которым приглядывалась Джейн. Но ей сейчас было не до останков неведомых тварей. Хассинельг странно дышал и как будто… всхлипывал?!
«Дура! Таких дурищ два мира не видели!» – Джейн прикусила край сброшенной кожаной рубахи. «Это для меня всё это – кинцо, игрушка. Рассуждаю тут, кто предатель, кто нет… А он каждого из них – и живых, и мёртвых – по имени знает. Может, он с этим Гварзой десять войн прошёл бок о бок. А я тут…»
Она свернулась клубком на расстеленной рубахе, подсунув, по совету Хассека, сапоги под ноющие ступни, распустив все узлы и размотав повязки и пояса. Пару минут лежала тихо, слушая, как поскрипывает распиливаемая кость. Хассинельг что-то резал из выбранных обломков. Свет его посоха не жёг глаза и спать не мешал, негромкий шум работы – тем более. Мешало всё остальное, от складчатого, так и не потемневшего неба (почему там светло, а на земле темень?!) до отсутствия подушек и одеяла. Вытерпев пару минут, Джейн перевернулась на другой бок. Потом на спину. Легче не стало. Она и так-то здраво оценивала свои размеры и возможности – а здесь, под небом чужого мира, и вовсе казалась себе амёбой на пересохшей глине. «Если бы хоть накрыться с головой, чтобы эта штука над ней не висела…» На «штуке», будто в насмешку, загорелись два полумесяца, концами развёрнутые друг к другу. «Да чтоб их с их голограммами!»
– Страж Хассинельг, – в купол заглянула «куница». – Ты своей ученице или дай уснуть, или к делу приставь. Она так вертится, что холмы дрожат!
Джейн вспыхнула. «Они что, правда чувствуют такое слабое сотрясение?!» – она уставилась на подстилку под собой. «А если у них ходы прямо там… хотя – как тогда падальщик пролез, а они его не…»
– Джейн, тебе нехорошо? – Хассинельг, подняв посох, подошёл к ней. – Руки или голова – где жжёт?
– Не жжёт, – буркнула Джейн. – Заснуть не могу. Тут, вокруг… очень много места. И это небо ещё. Я… можно лечь на листья, а рубахой накрыться? Если натянуть на голову, может, легче…
Свечение посоха стало сиреневым, потом медленно потемнело. Джейн еле успела прикрыть рот – зевок получился громким и протяжным. Секунду спустя она лежала на боку, проваливаясь в сон, и ничего пугающего в нём не было – только тёплая вода реки и Джейн, плывущая на спине вниз по течению. По бокам извивались два полупрозрачных водяных змея, и девушка знала – они проводят её, куда надо, и ничего плохого не случится.
12 день Кислоты месяца Камня. Равнина, Сфен Молнии, город Нхорро – Сфен Земли
Потянуло прохладой. Джейн на ощупь поискала одеяло – не нащупала ничего, кроме твёрдой шершавой поверхности. «Оно что, на пол упа…» – Джейн подкатилась к предполагаемому краю кровати – и врезалась локтём во что-то твёрдое, но крошащееся. Запястья обдало теплом, в глаза хлестнул зелёный свет. Девушка вскочила, ошалело оглядываясь по сторонам и ловя падающие штаны – развязанные с вечера ремешки их не удержали. «Равнина!»
– Ну вот, а Руниен говорил – мало сил, мало сил… – услышала она дружелюбный голос рогатого гуманоида. Хассинельг уже оделся, сделал из лиственной лежанки сидушку и теперь крошил в кипящую в мешке воду остатки вчерашнего засушенного варева.
– Извини, что вчера тебя так… усыпил. Мне и себя пришлось – всё равно в голове пусто, – вздохнул он и протянул Джейн костяную ложку – как раз по её руке. – Держи, сделал вот. Ещё бы нож тебе… Та твоя штука, на зуб похожая, – дай на неё глянуть!
Джейн, пробормотав «спасибо», пристроила ложку в поясную сумку. С ремешками и завязочками одежды она в этот раз сладила быстро – и даже мысли о трёхдневном белье удалось «вырубить» через несколько секунд. «Ну, трёхдневное. А у нель… хель… куниц его вообще нет!»
– Хороший будет кинжал, – Хассинельг осторожно держал на ладони «зуб аллозавра». Джейн пригляделась к нему и ошалело встряхнула головой – фриловая отливка вытянулась на сантиметр и сменила цвет на светло-оранжевый.
– Зубцы по всей кромке… для разделки не пойдёт – но не порадуется тот, в кого он воткнётся!
Джейн быстро убрала бусы в сумку и потянулась за фляжкой и ягодами курруи. Тело будто закостенело. Ничего, похожего на брусья или турник, в округе не было, – разве что помахать руками-ногами для разминки да поделать отжимания…
– Скажи своей ученице, чтоб лучи направляла от холмов! – услышала она резкий голос нхельви-переговорщика. «Какие лу…» – додумать Джейн не успела. На третьем взмахе руками два луча ударили в купол, да так, что белое сияние почти сошло на нет. Хассинельг махнул посохом, укрепляя защиту и «проращивая» сбоку «коридор» с расширением.
– Джейн, ты тренируйся – только вон там! Магию, как и тело, надо разминать. А то она сама рванёт…
Следующие пять минут Джейн играла в «Селестину» – девчонку-повстанца из комиксов, раскидывающую бронированных сарматов одной левой. Вместо бластеров были руки, вместо врагов – трещины на глине, вместо скафандра… мн-да, вот на себя смотреть не хотелось совершенно. Когда окостенение во всём теле прошло, Джейн расчесала волосы пятернёй, вспомнила о существовании рек и ручьёв (жаль, что здесь они только сезонные!), обмотала голову повязкой и вышла к «кострищу». Там, кроме Хассинельга, уже сидел десяток «куниц». Остывающее варево их не интересовало, как и вернувшаяся Джейн.
– Нхельви бегают быстро. Но любой сааг-туул шагает быстрее. А как быстро летит убивающий луч…
Хассинельг склонил голову.
– Сделаю, что могу, – дойду до Омтурру. Туда вам бежать уж совсем далеко. Вот только и мои пути в эти дни завалены камнями.
– Хорошо, что из Омтурру на Холм Мены ходить мало охотников, – мрачно сказал нхельви. – Но если это лучшее, что ты можешь сделать…
Страж щёлкнул клешнёй с такой силой, будто дробил чьи-то кости.
– Если бы мы хоть что-то знали о ворах тел и их вожаке! Кто мог сказать – мертвы или безгласны… Эррх! – он захлопнул себе пасть двумя руками. Его взгляд прояснился.
– Летучая ракушка вождя Вепуата! Джейн, мы же не видели её вчера? Её не было в небе?
Джейн растерянно уставилась на него.
– Какая ещё…
– Видела бы – не забыла бы, – перебил её Хассек. – Её не было над «Элидгеном» – и над племенем Джелег тоже! Пусть Броннов, живших там, перебили… другие ведь живы? Кто-нибудь из нхельви знает?
– Никто не видел, чтобы другие спускались. Вождь не позвал их, – сказала «куница», быстро перекрикнувшись с сородичами среди холмов. – В небе много мёртвых раковин. Если улететь – легко затеряться.
Хассек оскалился.
– Если они живы и свободны – они могли многое видеть. Мы найдём ракушку – она такая одна. Но сначала – в Омтурру. Джейн, ешь, – на привале ещё добудем!
…Он уже заново перематывал охотничьи сети и складывал их и все колышки в чехол, когда Джейн заметила пропажу всех костяков. От них только и осталось, что ложка в её сумке… ложка как ложка – Хассек, заметив, что она широковата, даже подрезал края.
– А куда кости… – начала было она. Страж махнул в сторону холмов.
– Что-то же надо было оставить. Теперь слушай. Омтурру – на другом краю Равнины. В иные дни я дошёл бы в один мах. Сейчас добираться будем дня три, если не дольше. Когда пути завалены камнем, от темноты до темноты мне отведено пять прыжков. И заново силу я наберу только на ходу. Нам придётся много идти. От меня – ни на полшага! Держи, – он протянул ей наскоро сооружённый «рюкзак» изо всех подстилочных листьев и верёвочки через плечо. – Можешь нести? Не обронишь?
…Глинистая пустыня сгинула. Теперь Джейн смотрела снизу на те плато, на одном из которых позавчера ночевала. Они все были очень похожи, – клочки однотипного рельефа, раскиданные на немалое расстояние, – куэсты из слоёв «песчаника» и чего-то тёмного, метры гравия над ними, осыпи, тот же гравий под ногами… Плато и долины на Дальнем Краю были покрыты огнелюбкой, здесь же в камешках терялись последние высохшие стебли. «Немудрено – дождей-то не было, а корешки у этого недоплауна – явно не по десять метров!»
Дерево-обелиск под скалой вдруг выпустило десяток листьев и развернуло их ребром. С них посыпались какие-то мелкие твари, на лету сворачиваясь в клубок. «Паразиты? И механизм борьбы с ними?» – Джейн, забывшись, сделала шаг в сторону – и оказалась по колено в воде. Вокруг не было ни жёлтых плато, ни гравия, ни деревьев, – только водяная гладь и каменистые островки, заваленные водорослями. Джейн не успела оглядеться, как Хассек за шиворот выдернул её в прежний пейзаж.
– Сказал же – от меня ни на полшага! А если бы в Сфен Кислоты?!
– Чего?! – Джейн уставилась на стража, тот – на неё. – И… что это вообще было? Тут же нет портала… это как твои… перемещения?
Хассек взмахнул хвостом, выбивая клешнёй частую дробь.
– Ты что, и о разломах не слышала?! М-да, прав Руниен, – наставничек из меня аховый… Короче, снимай сапоги, вешай всё сушиться, садись и слушай.
…Это была не долина с однородным пейзажем, – это была мозаика из десятков кусочков. Свет посоха выявил каждую трещину в пространстве, «высветил» пейзаж за ней, – заросли с летучими тварями, глинистые и пепельные пустыни, полуразрушенные скалы с пёстрыми осыпями, водную гладь без признаков суши… Хассек поддел камешек, толкнул за ближайшую черту, – обломок гравия булькнул, исчезая в глубине.
– А есть места и хуже, – страж погасил посох, только разломы ещё слегка светились. – Сфен Пустоты. Или Кислоты. Или Мысли. Или… В общем, я эти штуки чую и знаю, какие надо пересекать, а какие нет. Ты скоро начнёшь замечать их… ну, обычно чужаки начинают – даже великий мастер-сармат, Дим-мин, хотя он в своей броне вообще немного замечал. Пойдём! Пройдём пару Сфенов, я дозрею до прыжка – и сделаем привал. Там местность более-менее, есть ручеёк, поищем грибов…
«Да я уже и без грибов…» – Джейн пыталась упихать то, что узнала, в сопротивляющийся мозг. «Вот это вот всё… как планета, живая, обитаемая планета может быть так устроена?! Если только… кто-то её сделал. Как виртуальный полигон… только вживую. И… не хотела бы я встретиться с этими… творцами!»
Они перешли один «Сфен Земли», свернули в трещащий, покрытый глиной и сухими руслами «Сфен Молнии», быстро по кромке миновали побережье (Хассинельг зажёг посох и настрого запретил Джейн касаться воды) и снова вышли в «Сфен Земли». Джейн уже не тянуло ничего разведывать – с каждым шагом она чувствовала, как усиливается боль в колене. Она решила было, что растревожила сломанную ногу, но нет – болела другая, и чем дальше, тем сильнее. «Пару Сфенов… Что-то не то у Хассека со счётом!»
…Прыжок – и она едва не упала, ступив больной ногой на осточертевший гравий. Огнелюбка высохла и тут – даже у родника, вперемешку окружённого настоящей каменной осыпью и деревьями-валунами. Воды вытекало немного; Джейн шагнула было к ней – хоть лицо умыть – и вскрикнула от резкой боли в колене. Ногу можно было волочить, но стоило на неё опереться… и что хуже всего – вторая «подтягивалась» за ней. Заныла ступня.
– Что?! – вскинулся Хассинельг. Через пару секунд Джейн уже сидела на лиственной подстилке, под куполом белого света, без сапога и с закатанной по бедро штаниной.
– Грёбаный гравий! – «поставила» она «диагноз», едва тронув совершенно целый на вид, но чересчур тёплый сустав. – Никогда не ходила столько по таким… поверхностям. У нас на Земле как-то ровнее…
– Сейчас, вот, держи, – Хассек протянул на дрогнувшей ладони пригоршню сушёных ягод курруи. Навершие посоха коснулось колена. Джейн стиснула было зубы, но боль тут же исчезла. Хассек потрогал навершием оба колена и ступни, провёл вдоль ног от кончиков пальцев до таза.
– Д-да… Я о таком слышал – Руниен, говорят, страшно мучался… У сарматов ни у кого не было, а с людьми из ваших краёв я не знался – я и не подумал, что… В общем, ты сиди. Принесу тебе мелкой дичи – сможешь разделать?
Он разгрёб посохом гравий, короткими вспышками «закрепляя» сыпучие стенки; ещё несколько взмахов – и было готово «кострище» вроде того, что Джейн видела под Нхорро. На её подстилку мимоходом шмякнулось что-то в комках из мелких осыпающихся камешков. Из-под непрочных «панцирей» торчали бесчисленные корешки.
– Чисти и кидай в мешок, – распорядился Хассинельг. – Ноги согни, как удобно. И не вставай!
– А… по нужде? – робко заикнулась Джейн. Хассинельг посмотрел на пятнистое фиолетово-зелёное небо.
– Цепляйся за плечи.
…От разломов была несомненная польза – отходы любого свойства, оставленные там, в лагере не воняли! Джейн, слегка повеселев, чистила коренья. Они были устроены проще, чем фауна – хотя и тут были «подводные камни», например, пузырьки в верхней части или острые жёсткие гребни, прозрачные, как воздух – и идущие по всему корневищу сверху донизу…
– Смотри, – Хассек, вернувшись с набитым мешком, отделил лист от своей подстилки и высыпал всё на него. – Это растёт только у воды. Где много синего – есть нельзя. А это грибы, с них только плёнку снять. Её клади отдельно, посушим, – если растолочь, хорошая кислая приправа!
Разделку дичи – в этот раз мелких летучих шаров и конусов – он взял на себя, и к лучшему – они ещё трепыхались. Корни (если внимательно смотреть на них со всех сторон) хотя бы не пытались внезапно укусить… Часть Хассек почистил только от мелких корней и нанизанного на них гравия и сложил в сумку. Плёнки от грибов сушились, прилепленные к уложенному над ямой колышку. Прилипали они крепко – и к пальцам тоже.
– Сфен Земли – самый спокой… – начал было Хассек, но тут у подстилки зашевелился гравий. Страж успел первым – взмах посоха, световая вспышка, и раскрытая было пасть исчезла, откусив только край листа. Хассинельг стукнул «горящей» палкой по гравию.
– Падальщик. А так тут спокойно. Если не нарвёшься на кочевников. Но они пешком ходят редко – а сааг-туула мы не прозеваем. Главное – не подходить к городам Кьюссов, там их летучие звери…
– Угу, – Джейн вспомнила сааг-туула – ей так и не довелось увидеть его хвост. – Звери – как у Джагулов?
– Поменьше, – без тени усмешки ответил Хассинельг. – Как от ручья до той скалы. Но если он хлопнет пастью… Я-то посохом зацеплюсь, а тебя точно всосёт. Посиди тут, схожу корни помою. И лишнее выкину, чтоб падальщиков не смущать…
«Лишнее» – внутренности и шкурки – он бросил у лагеря. Гравий зашевелился без промедлений. Секунду спустя мусора не было.
…Это варево получилось синим с прозеленью, с крупными кусками корней и грибов, размягчившимися, но не превратившимися в пюре. После пары ложек Джейн перестала прикрывать глаза – тут наверняка ели и не такое, тем более в походе.
– Омтурру, куда мы идём, – рискнула спросить она, – кто там живёт? У них есть… крупные зверушки?
Хассинельг ухмыльнулся, будто услышал шутку.
– Не, Скогны не держат никого, кто не помирает от удара палкой. Только садки со съедобным зверьём, деревья и грибы. И в Омтурру тоже.
«Скогны – те… бесшёрстные выдры? Они… похоже, очень смелые. И если они жили на атомной станции – они должны что-то понимать в технике…» – думала Джейн, доедая синее варево. «А если в них уже что-то вселилось, мы… наверное, успеем удрать.»
…Она не знала, сколько часов они шли. Последний прыжок Хассинельг сделал ещё при ярком свете, когда путники закончили разделывать и развешивать на просушку то, что добыли, уже стемнело. Ноги Джейн не болели, но на ночь страж провёл по ним посохом. Устроились в этот раз в Сфене Земли, распугав падальщиков и выставив какой-то другой купол – переливающийся, но не менее прочный.
– Если земля шевельнётся, – предупредил Хассек, когда устраивались спать, – сразу вставай на ноги. Шевельнётся снова, сильнее – буди меня! Тут внизу… мало ли кто проползёт.
Джейн поёжилась. Ей снова не хватало крыши над головой, стен вокруг… и хорошего прочного фундамента.
13 день Мрака месяца Камня. Равнина, Сфен Земли
Хассинельг старался прокладывать дорогу только по Сфенам Земли, куда-то ещё вылезая на считанные минуты. Ноги Джейн привыкать не спешили. Сегодня ещё и проросла – с самого утра, и под подстилкой девушки тоже – пёстрая шевелящаяся огнелюбка. Когда на горизонте погас световой столб, «плаун» заполонил всё вокруг. После третьего привала Джейн уже хромала на обе ноги – оттого, что неровная зыбкая поверхость ещё и трепыхалась, ступни сворачивало в трубочку.
– Если б попался зверь с широкими костяными пластинами… – вздохнул Хассинельг, проводя светящимся посохом вдоль ног Джейн. – Те, что прилетают, мелковаты.
– Чем дольше крутится воронка, тем крупнее… дичь, – заметила девушка, вынимая охотничье снаряжение; расставлять сети ей пока не доверяли, выходить из-под купола – тоже, но разрешили порыться в гравии одним из колышков – только всё найденное показать стражу. – Если ещё подождать – может, прилетят крупные?
– Они-то прилетят, – согласился Хассек. – Но то, что крупнее меня… лучше не звать тех, кто примет тебя за добычу!
Джейн вспомнила рассказ о «туун-шу», живых самолётах Кьюссов, и решила, что Хассинельг прав и в целом не глуп. Как и местные – иначе бы не выжили.
Хассек вернулся довольным и показал Джейн буро-зелёные шипастые шары с кулак размером.
– Куджагла! Нашёл в мёртвом дереве. Только… смотри, чтоб я после неё в общую еду ничем не лез. Ни ножом, ни ложкой. Руниен говорил – для людей это смертельный яд!
Напоминать не пришлось – Хассинельг покромсал куджаглу в отдельный мешочек из гзеша (прочные и тонкие бурдючки, похоже, с сарматской станции разбирали все, кто мог, – на Равнине ничего такого не было) и залил горячей водой со шкурками «ручейных» грибов. Нож прокаливал над огненной пластиной, пока лезвие не начало багроветь по краям.
– Сейчас я всё размешаю, – страж, закончив с очисткой ножа, покосился на зелёное свечение из-под рукавов Джейн, – и пойдём учиться. Хорошо, сегодня день нисходящей стихии, – не то тебя на каждом привале пришлось бы вытряхивать!
…Камешек на верху маленькой горки взметнулся паром. Джейн била с двух рук – и это было первое попадание.
– Ну вот, – Хассинельг довольно улыбнулся. – Когда лучи наружу не рвутся, попробуем что посложнее. Ну например…
