Текст книги "Испытание огнём (СИ)"
Автор книги: . Токацин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 45 страниц)
– Ой! А что у вас танцуют?
– А я тебя с Франческо познакомлю, – Жюли резко оживилась. – Он всех учит, а если тебе танцы по нраву – так он будет очень рад. А то Джейн с весны взялась было, а теперь у неё приступы – сидит дома, как сыч в дупле…
Джейн украдкой потёрла «горящее» изнутри плечо. Ей вдруг стало очень тоскливо. «Злая штука. И не умрёшь, и жить не даёт…»
Из переулка хорошо были видны припорошенные крыши и растущие за оградой сугробы. Роботы-уборщики ползали по улицам гетто, но наружу их давно не выпускали. «А ведь если вон там тихо залезть на козырёк, оттуда – на скат, и с него, оттолкнувшись, в кучу снега…» – Джейн встряхнула головой, отгоняя неожиданно приятную мысль. «Не сейчас. Пусть сугроб подрастёт.»
03 октября 02 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити, гетто «Ренси»
Бассейн у «большого дома» выдвинул дополнительные опоры, поджал дно, «отрастил» пару лишних трапов, ещё один бортик и галерейку вдоль него. Основной насос уже отключили – на дне набралось сантиметров на пять воды, и все, кто столпился на террасах «большого дома» и мастерских, нетерпеливо ждали, когда же она замёрзнет.
– А дробь – самое то для охоты на пернатых, – неспешно рассуждал поселенец Тьяго; он стоял рядом со Стэном Кроуфордом и набивал новенькую трубку – в посёлке стало на одного курильщика больше. Джейн только удивилась, как быстро его снабдили «оборудованием» – будто Берт так и ждал новой компании. Сейчас они с Мэгом выглядывали с дальнего угла террасы – явно следили за новичком.
– Бластер – вещь для войны, станнер – для «копов». А чтоб зря птицу не мучать и не плодить подранков – лучше дробовика ещё не придумали.
На термометре было минус десять. Вода замерзать не спешила – под тонкой коркой сверху было ещё много жидкости. Поселенцы возились с насосом – воду для катка выкачивали из-подо льда замёрзшего озера, так что, чем мучаться с помпой, подключились к водопроводу.
– Сантиметров пятнадцать у нас заливают, – рассказывала Кэтрин новичку Беатрис. – Сверху на воду лить – всё пойдёт буграми, так что не спеши. Коньков на всех хватит. Войтек хорошие лезвия режет…
«Войтек?!» – Джейн даже на секунду забыла о неотступном жжении в суставах. «В смысле – тут и коньки костяные?! Вот из интереса опробовала бы, хоть сроду не каталась, – где ещё костяные найдёшь, их и в музеях, небось, нет…»
От слишком «быстрых» мыслей заныли виски, и Джейн подсунула холодную руку под капюшон. На мгновение это снимало боль, потом становилось хуже, – а выставляться без головного убора на холод и вовсе не стоило, девушка это уже знала. Зато отсюда было видно солнце – тускловатый кругляшок пробился сквозь поредевшие облака, и Джейн, пока никто не мешал ей, неотрывно за ним следила. «Зимой даже солнце не такое…» – подумала она с тоской. «Так, октябрь – это зима или… вроде бы осень. Но я не знаю, где это всё считали. Где-нибудь на юге, у янки. Или в Старой Европе. У янки даже День благодарения в ноябре, – надо же было додуматься…»
Прошло десять дней с первого снега; с тех пор похолодало так, что уже и снежки не лепились. Кто-то опрыскал снеговики водой, покрыв их ледяной глазурью – и Джейн подозревала, что простоят они теперь до мая.
– Утки? Рано ещё, пять дней отвисятся – и попробуешь, – ответил Стэн на вопрос Беатрис, который Джейн не расслышала. – А, перья? Мари! Тебе перья не нужны?
– Мы для Беатрис сделаем корону, – Мари и Жюли перебрались ближе к новенькой. – Увидишь, как будет красиво!
Снова зашумел насос, и на террасе загалдели – кому-то казалось, что льют слишком быстро, кому-то – что медленно, кому-то – что замерзающая вода ложится криво. Тучи сошлись гуще, в воздухе закружилась снежная крупа. Джейн глубоко вдохнула, стараясь не морщиться от боли, и отступила в дом. Попусту мёрзнуть там, откуда и солнца не видно, ей не хотелось.
– Заливают? – хмыкнула навстречу ей Агата. Она в задумчивости смотрела на зимний комбинезон – выйти, не выйти?..
– Стэн опять уток настрелял, – сказала Джейн, вспомнив дымный запах от мэра – пропиталась часть одежды или волосы, что-то из того, что быстро не отмоешь. – Коптит теперь.
– А! – девушка коротко ухмыльнулась. – Дичь – это на любителя. Но ему теперь Тьяго компанию составит. Будут охотиться по очереди…
– Тьяго не старый для таких дел? – недоверчиво посмотрела на неё Джейн. – Берт – ладно, он на месте, в мастерской. А бегать по лесу…
Агата ухмыльнулась.
– Старый – не старый, а Макс уже делает ему снегоступы, – она убрала наушники под капюшон и затянула его на подбородке. – Посмотрю, что там с бассейном. Тебе наверх?
– Мне бы… выйти, так, чтобы на террасе не видели, – Джейн понизила голос. Агата молча поманила её за собой к дальней двери. Ещё немного – и они были у запасного шлюза. Открылся он бесшумно.
– Беги. Я часто так выбираюсь. Наших иногда бывает… слишком много, – Агата махнула Джейн на прощание и закрыла шлюз. Девушка шмыгнула на улицу. Там было тихо, снежная крупа кружила в воздухе, ложилась новым слоем на старые, так и не убранные сугробы за оградой. Джейн посмотрела на соседние крыши. «Даже разбегаться не надо. Съеду, как с трамплина. Только не перебудить бы всех…»
06 октября 02 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити, гетто «Ренси»
Джейн проснулась, когда затекла шея, – она уснула, навалившись на стол, прямо под облучателем. Выключила его, выпрямилась, потирая затылок; «поджаренная» голова унялась, да и жжение в руках на время стихло. Покосилась на часы, осторожно выглянула на улицу, – сейчас темнело рано, в девять вечера каждый светодиод уже полыхал, что твой прожектор. «Минус семь,» – Джейн сверилась с термометром и потянулась, разминая руки. «В самый раз.»
Тихо, стараясь не шуметь – будто кто-то в одиноком доме мог её услышать – она поднялась наверх и переоделась в джинсы и футболку. На тумбочке лежал плеер, рядом – бусы с «зубом аллозавра». Девушка медленно открыла ящик, вынимая тёмный пакет. Через несколько секунд она уже спускалась – всё так же тихо, в старой бандане с росписью Себастьена Марсье, с болтающимся поверх футболки шнурком. Ампула анестетика уже лежала в кармане зимнего комбинезона. Джейн оделась, тщательно проверив, не болтаются ли где хлястики, не зацепятся ли в неподходящий момент… запястья слабо заныли, и девушка беззвучно выругалась. «Успеть выбраться, пока меня не скрутило, – а там, в минус семь, пусть делает что хочет!»
Она собралась уже выйти, но вспомнила, что в лесу подсветки нет. «А чёртов подлесок – сколько угодно, и весь под снегом! Шуму будет, как от бронехода…»
Уже с фонарём в кармане, надев респиратор и прикрыв глаза щитком от холодного ветра – к ночи что-то задуло, да и снег усилился – Джейн вышла в пустой переулок. Зимой энергию экономили – подсветка горела только у дверей, да ещё не погасли расчищенные люминесцентные полосы на мостовой. Две из них кольцом шли вдоль ограды. Джейн оглянулась на тёмные окна. Ветер свистел в ушах, сердце колотилось под горлом. Запястья прижгло ещё раз, уже сильнее.
«Здесь,» – она одним махом взлетела на козырёк террасы. Крышу днём почистили, её только слегка припорошило, наледи не было, – три шага, прыжок, и Джейн уже, пролетев над оградой, мягко приземлилась по щиколотку в снег. Упала «на четыре кости», быстро вскочила, заметая рукавицей яму от слишком заметной «посадки». Два шага от сугроба – и фонарь пришлось включить – впереди была чернота. Джейн оглянулась в последний раз, – из темноты «Ренси» казался ярким, многоцветным, как рождественская гирлянда. «А хорошие они всё-таки. Хоть и мутанты,» – она быстро смигнула и ускорила шаг, стараясь не наступать на торчащие палки и кустарнички. «Пусть никто из них не мучается, как я! Надеюсь, у Мэга и Стэна не будет проблем…»
Ещё десяток шагов – и вот он, первый ряд деревьев, – редкий, постепенно сгущающийся ельник. Подлеска тут почти не было. Джейн вернулась на пару метров по своим следам, поворошила рукавицей рыхлый снег. Сверху сыпалось, – разве что за ёлки ветер заносил меньше снега. Там идти стало легче.
«Здесь?» – Джейн посветила на низко склонённые ветви ближайшей ели. Под ними снега не было вовсе, только многолетняя насыпь хвои. Джейн шагнула к ней – и руки обожгло так, что она едва не вскрикнула. Сквозь рукав от ключицы до локтя бил зелёный свет.
– Да пошёл ты… – Джейн сдёрнула рукавицы, рухнула на колени, зарываясь в снег по запястья. Жар стёк с её ладоней в землю, руки обдало талой водой. Она выпрямилась, пошатываясь, – голова кружилась. «Зайти дальше. Здесь… здесь не надо. Кто-то мог видеть вспышку. Прибегут ещё раньше времени…»
Она старалась идти прямо, но её шатало, – и, кажется, пару ёлок она, с еле «тлеющим» фонариком, обогнула трижды. «Зажечь ярче?»
Руки снова вспыхнули – будто по заказу, яркой зеленью вдоль рукавов. Джейн с сердитым шипением сунула их в снег. «Ну?!»
Свет погас. Джейн сделала фонарик ярче, – первые ряды деревьев уже закрыли от неё посёлок… и, как она надеялась, её – от жителей посёлка. Ещё одна ель с уютно опущенными ветвями, новая вспышка боли… ладони горели – то ли от излучения, то ли от холода, – вытереть их Джейн забыла ещё в прошлый раз, теперь руки онемели… и их всё ещё жгло изнутри. Девушка остановилась на границе совсем уж густых зарослей – там ёлки встали вплотную, под ними пришлось бы ползти. Она натянула онемевшими пальцами рукавицы – ввести анестетик такими руками не вышло бы и подкожно, не то что внутривенно – и по руке снова потекла зелень. «Каждый раз, когда я думаю…» – она криво ухмыльнулась, глядя на светящиеся ладони. «Что, не хочешь подыхать со мной вместе? А придётся. Уйдёшь со мной – и никого больше не тронешь!»
Снова сдёрнув перчатки, она поползла по лесной подстилке. «Ничего. Можно и без анестетика,» – она расстегнула комбинезон, а потом и сапоги, впуская холод под одежду. Ступни и колени медленно немели, её бил озноб, но она ползла всё глубже в ельник. Фонарь светил из кармана, указывая путь – в какую-то невероятно густую пульсирующую черноту. «Кажется, процесс пошёл,» – подумала Джейн, опускаясь на подстилку. Фонарь надо было погасить, пальцы уже плохо слушались – получилось не с первого раза… но у черноты впереди обнаружился зелёный мерцающий ободок неприятно знакомого цвета. «Для помирающей я слишком ясно мыслю,» – подумалось Джейн. Она села, потёрла друг о друга ладони, посветила фонарём – впереди прямо в воздухе зиял чёрный, окаймлённый тоненьким зелёным ободком провал. «Твою мать! Портал, что ли?!»
Она, бросив фонарь в карман, встала во весь рост, протянула руку в черноту. Сразу вспомнилась вся ксенофауна, которую Джейн видела после прорывов под городом, – что на вскрытиях в колледже, что на бесчисленных снимках. «Собиралась же помереть,» – Джейн, криво ухмыльнувшись, застегнула комбинезон и скинула капюшон. «Так хоть с похоронами не возиться…»
Она оглянулась в поисках палки потяжелее, но, как назло, ничего не нашлось – зато ладони вспыхнули зеленью, в этот раз не жгучей, а согревающей. «Точно. Я сама себе бластер,» – беззвучно хихикнула Джейн, шагая в черноту.
– На холмах алели маки, ярким был полдневный свет…
Чернота сомкнулась за спиной. Джейн всегда представляла себе порталы как двери – перешагнул порог, и ты уже там, – но это был туннель, длинный и, кажется, даже извилистый.
– Ведь Земля в боях окрепла, ведь окончена война…
Что-то светилось впереди, уже не зеленью, а приятной желтизной, и Джейн ускорила шаг, чувствуя, как замёрзшее лицо отогревается.
– Как ковался мирный атом, расскажи мне, друг-сармат…
Чёрная «кишка» оборвалась внезапно – под ногами хрустнули мелкие камешки. Над головой нависло низкое, складчатое, разлохмаченное небо, изжелта-зелёное, в глубине складок вспыхивающее золотом. Оно было светлым, но вокруг смыкалась темнота, нарушенная лишь движущимся жёлтым огоньком. В следующий миг белый огонь ударил в глаза.
9 день Жизни месяца Камня. Равнина, Дальний Край
Джейн даже не успела понять, что случилось, – зелёные лучи раньше вырвались из пальцев… и растаяли в светящейся белой стене. Стена заколыхалась, сияние пошло рябью. Джейн, как ту многоножку, поймали в купол… вот только это не было защитным полем – чем угодно, только не им! По ту сторону в ярком белом свете «купола» стояло что-то жуткое – гигантский, метра три ростом, богомол с широкими лезвиями на вскинутых лапах. В другой паре, с «клешнями»-захватами, он держал чей-то позвоночник с торчащими отростками – посох из костей… Джейн изумлённо вскрикнула, но тут монстр вскинул «палку», белая стена проехалась по гравию, отшвыривая девушку к порталу. Зелёный свет хлестнул из её ладоней, всё вокруг залило зеленью, – излучение «пробило» себе дорогу сквозь череп и вырвалось из глаз. Белый купол вздулся, расплетаясь на гаснущие нитки. Посох в лапе инсектоида вспыхнул ослепительным огнём, невидимая плита навалилась Джейн на плечи, девушка пошатнулась, глядя на посох. «Я это точно видела. Точно где-то…»
– Хассинельг! – прохрипела она, падая на колени, – «груз» был уже слишком тяжёл. Зелёный свет на руках вспыхивал и гас, но не обжигал, – то ли весь вышел, то ли инсектоид его заблокировал. Джейн вскинула голову, ожидая удара. Неподвижные фасетчатые глаза уставились на неё, посох замер в лапах.
– К’ацц’екк!
Белый луч ударил в небо. Из темноты за куполом уже проступили другие белые пятна и странные силуэты – багровый рогатый гигант с шипами на плечах, женщина с головой собаки, кто-то из «старейшего народа» – каждый из них с костяным посохом наперевес… Джейн слышала их голоса, чувствовала недобрые взгляды, и что-то невидимое до сих пор прижимало её к гравию. Она попыталась встать – надавило с нескольких сторон сразу.
– Тлаканта! – «индеец» указал на неё посохом и быстро сказал пару фраз, резким жестом будто выкидывая что-то в чёрный туннель. – Хассинельг…
Только эти два слова Джейн и могла разобрать. И первое она знала тоже. «Так нашу Метагалактику называют мианийцы… эти ксеносы – мианийцы? Но они непохожи на…»
В кольцо влетел, разбрасывая мелкий гравий, ещё один «человек» с посохом – и замер, уставившись на Джейн, а потом резко развернулся к «своим» и быстро и громко заговорил. Он тоже был сердит – но, едва он появился, девушку перестало вжимать в землю, и она выпрямилась. Сердились тут все – и, похоже, именно на неё.
– Я не враг вам! – вякнула она и тут же об этом пожалела – теперь все на неё уставились. Инсектоид щёлкнул жвалами, «индеец» (нет, вряд ли, – слишком тёмная кожа и круглое, хоть и с чёткими морщинами, лицо…) бросил что-то пренебрежительное. Хассинельг шагнул к Джейн, опустил руку ей на плечо и тихонько повернул посох ближе к её ладони. «Эта штука переводит!» – девушка схватилась за гладкие позвонки.
– …тлакантскую гниль, – услышала она сквозь частое щёлканье жвал. – Решай быстрее, портал смыкается!
– Гор! Ты сам не видишь?! Она – дикий лучевик, её чуть не порвало, – не думала она на тебя нападать! – огрызнулся Хассинельг, прикрывая Джейн посохом. Темнокожий и женщина-собака подались назад с похожими жестами – рука на посохе, вторая – на противоположном плече.
– Необученный маг из Тлаканты. Только этого нам не хватало! – сердито сказал темнокожий. – Кто вообще следит за порталом, какая бездна его открыла?!
– Я проверял последним, туда коготь не пролез бы, – пророкотал красный гигант. – И… смотрите!
Он протянул когтистую лапу куда-то за спину Джейн. Она (мельком отметив, что на его глазах – эластичная повязка с чёрными линзами, очки… кому ночью нужны тёмные очки?!) обернулась и увидела, как портал медленно сжимается. Сейчас она проползла бы в него только на четвереньках.
– Мембррана делает, что хочет, – прорычала женщина-собака. – Так или иначе – обрратно чужачку не запихнёшь. Хотя ещё можно…
Она выразительным жестом подняла посох. Руки Джейн вспыхнули зеленью. Хассек щёлкнул хвостовой клешнёй (да, клешня на хвосте, – Джейн совсем про неё забыла!) и недобро оскалился.
– У неё колдовская болезнь, она еле жива, её трясёт, – равный противник для тебя, Ауна, да? Так и знал – ваша Найа от Тлаканты…
«Найа?! Метагалактика мианийцев?!» – Джейн ошалело уставилась на женщину-собаку – о таких ксеносах в колледже не рассказывали. Ни о костяных посохах с богатым функционалом, ни об одежде, расшитой зубами, камешками и чешуёй, ни о плотном белом свечении – замене защитного поля…
– Хассек! – темнокожий, подняв посох, вогнал наконечник на десяток сантиметров в гравий. – Гор, Калиг… и, прошу, Ауна тоже! Верните мыслям ясность – и опустите оружие. Никого убивать тут не будут. Если пятнадцатый сбросил нам на голову эту чужачку… Дева из Тлаканты! Можешь не бояться, мы поняли, что ты своей магией пока не владеешь – скорее она тобой. Я – Руниен Аттага, страж Равнины, четверо воинов под моей рукой. Назови своё имя!
– Это Тшенн, и она… – влез «Хассек», но Руниен приподнял посох, и он замолчал, только клешня недовольно щёлкнула.
– Я Джейн Фокс, – ответила девушка, глядя в немигающие глаза. Кажется, этот человек – а он точно был человеком – всё-таки мутировал в живой сигма-сканер…
– И мне всё равно. Я умираю от лучевой болезни…
Хассек быстро переглянулся с красным гигантом и пробормотал:
– До чего мага довели… Одно слово – Тлаканта!
– Джейн, – повторил инсектоид, сомкнув жвалы. – Имя, как у Джагула. Подержать её здесь, пока мембрана не надумает…
– Гор, да открой уже глаза! – Хассек с размаху всадил посох в гравий, брызнули белые лучи. – Они там оставили лучевика без обучения. Выбросили за ворота. Видишь, она себя не сдерживает? Долго ещё она проживёт?!
Гор сложил лапы-лезвия на груди.
– Хассинельг! Ты, никак, хочешь стать наставником?
Руниен Аттага с протяжным вздохом провёл пальцем по виску.
– Хассек – наставник… Ладно, так и быть. Джейн Фокс из Тлаканты! Клянись всеми богами Равнины, что не причинишь вреда ни делом, ни словом, ни мыслью никому из стражей Равнины, никому из Детей Пламени и никому из народов договора!
«Богами? Равнины? Пламя? Договор?..» – ничего знакомого в этой фразе не было, но странные и явно опасные существа выстроились полукругом, и их взгляды обжигали.
– Ага, – выдохнула Джейн. – Я клянусь…
Зелёный свет хлынул сквозь рукав, и она еле успела рухнуть на гравий, чтобы выпустить лучи в его толщу.
– Она же живьём горела в своей Тлаканте… – пробормотал над головой Хассек, прикладывая посох к её плечу – так, чтобы не задеть отростками. Туман перед глазами развеялся.
– Клятва принята, – буркнул Руниен. – Хассинельг Шианга! Ты кое-чем обязан чужаку по имени Джейн. Но нас, стражей Равнины, это не касается. Отвечаешь за неё сам!
Джейн смотрела на сжимающийся портал. «Теперь туда только на пузе проползёшь…» Тихо зашуршал гравий, белый свет потускнел, – стражи расходились вдоль стены скал. Теперь Джейн видела, что стоит перед невысоким скалистым гребнем, а портал «встроен» в каменную арку природного происхождения… а вокруг зияют подсвеченные изнутри пещеры с узкими входами чуть выше человеческого роста.
– Вот ты ввязался… – пророкотал гигант, уходя в темноту. Хассинельг повернулся к Джейн, заглядывая ей в лицо.
– У вас там зима?
Только сейчас девушка заметила, что пот течёт по спине, и всё лицо мокрое.
– В пещере теп… – он, не договорив, ухватил её за руку. Зелёный свет, вспыхнувший было по суставам, будто впитался в его широкую ладонь.
– Облучишься! – запоздало вскрикнула Джейн. Хассек махнул хвостом.
– Мы, Гларрхна, – прирождённые лучевики. А вот у тебя дар мощный, но молодой. И хоть бы одна тварь из Бездны потрудилась… Идём!
Они были не только у скальной гряды, но ещё и на плато высотой метров двадцать – лишь в свете посоха Джейн и заметила пустоту в полушаге от себя. Всё остальное тонуло во тьме – одно небо с тремя мелкими лунами оставалось светлым… только из жёлтого с прозеленью медленно становилось оранжевым. Из темноты дул тёплый ветер – тут ни о какой зиме не было и речи.
– День Металла, – пробормотал Хассинельг, покосившись на рыжеющее небо. – Завтра из пещеры не высунешься. Но тем и лучше. Они не посмеют выгнать тебя под ливень рэссены. Успеешь привыкнуть, а я подумаю, что делать. Из меня наставник – и правда… Джейн! Руки вперёд!
Она вскинула «горящие» ладони, и вовремя – в темноту ударили два ярких луча, осветили широкую долину меж двумя плато, ещё одно ущелье, делящее плато пополам, странный складчатый столб…
– Дыши глубоко, – приказал Хассинельг. – Скафандр свой сбрось, зажаришься… да, обувь тоже. Сейчас передышка…
Джейн послушно сбросила зимний комбинезон, мельком удивившись, что непонятное существо с неизвестной планеты, одетое в шкуры и костяные бусы, знает слово «скафандр». Скинула сапоги, ступила ногами в тонких носках на прохладный гравий… Почвы не было – ни на этом плато, ни на соседнем, ни в долине, и ни одна травинка из-под камня не пробивалась – зато обильно попадало под ноги что-то, похожее на пемзу.
– Тут у вас вулкан?!
– Не, это с прошлого нергета, – ответил ксенос. – А завтра ещё один – будет ещё больше. Наберём металла для литейщиков Сердца, что ему зря лежать… Готова? Чувствуешь тепло в груди? Гони его по рукам… руки вперёд!
– Эй! – запоздало возмутилась Джейн; излучение, будто дожидалось мысленного приказа, хотя бы намёка на приказ, ударило в темноту, осветив плато, ущелья и ещё несколько складчатых столбов… и гору таких же складчатых валунов, сваленных у края долины. – Я так сожгу кого-нибудь! Ты видишь, куда мы палим?!
Хассек широко ухмыльнулся.
– Сожжёшь? Тут, на Дальнем Краю?! Если сюда в дни Камня придут кочевники, да на броне, а не под ней, – туда им и дорога!
Джейн настороженно на него покосилась.
– Я тут только что клялась…
– Про нергонов там слова не было, – отмахнулся ксенос, едва не задев её посохом. – Так, чую, в тебе ещё много сил. А в одной пещере с неуправляемым магом… Тепло чуешь? Руки вперёд – и жги!
Так, наверное, разряжали аккумуляторы станнеров, – «разряд» за «разрядом», луч за лучом, и с каждым выбросом тепло в руках меньше обжигало – будто прокладывались какие-то особые «каналы». Джейн даже осмотрела пальцы, ладони, – лишних дырок вроде не было… Ещё два луча еле осветили край обрыва и погасли. Хассинельг шумно выдохнул и махнул хвостом.
– Если снова скрутит – хватайся за посох. Давно не заряжал, в него много влезет. Слушай, твоя родня… я, может, дурак, – но они чем думали?! Выгнать мага с таким даром, без обучения, просто в лес… Или… Они, твои родичи… они вообще живы?
Джейн ошалело встряхнула головой. «Мага?! Да что он несёт?! Ладно, что я мутант, но маг?!»
– Мои все живы, – осторожно ответила она. Хассек явно повеселел.
– Это хорошо. Пойдём уже в пещеру – ночь всё-таки…
– Да, забирай уже это… существо, – донеслось из темноты, и Джейн вздрогнула – где-то у скал прятался багровый гигант. Хассек быстро провёл пальцем по её плечу.
– Это Калиг, он в дозоре… Пойдём, вот пещера, – белое световое пятно растянулось, очерчивая границу проёма в скале. Из темноты шумно рыкнуло – Калиг был чем-то недоволен, и Хассек, подобрав «скафандр» Джейн (она о нём как-то и забыла), ускорил шаг.
Пол пещеры был выше земли – и, как и стены изгибающихся туннелей, казался Джейн неестественно гладким. Кто-то (или что-то) отшлифовало его – и при этом нарушило естественную стуктуру камня, – девушка успела заметить, что все плато – слоистые, как и положено осадочным отложениям. Пещера была проложена в монолите без следа слоёв. В сторону уходил ещё один туннель, рядом – второй, входы в них были занавешены сшитыми вместе шкурами. Из-под них просачивался неяркий жёлтый свет. Джейн покрутила головой, гадая, где тут могли провести электричество, – и, главное, откуда?
– Туда не ходи, – сказал Хассек. – Там живёт Калиг. А там – Навкет. Его сейчас нет, но всё равно – Калиг не любит, когда к брату лезут. А вот тут…
Он отцепил крючки, удерживающие завесу в проходе. Туннель сделал ещё виток навстречу источнику жёлтого света. Это был свисающий с потолка кругляш; удерживал его короткий обрывок щупальца с присосками, а сам он, судя по волокнам, был вырезан из коры. «Фосфоренцирующий состав… небось, ещё и фонит,» – подумала Джейн, с опаской оглядываясь по сторонам. Сквозь носки ощущалось тепло, исходящее от пола – гладкого, каменного, почему-то без слоистости, но и явно без ниш и пустот… и точно без тепловых панелей!
«Комната» была проходной, – узкий вход, узкий занавешенный выход, у стен пара кроватей, в оставшихся «углах» между проходом и изголовьем – ещё пара невысоких трёхногих предметов. Джейн для начала уставилась на незастеленную кровать. Вторую прикрывал простёганный матрас… или, может, одеяло, – что-то из волокон, с одной стороны обшитое пёстрой тканью. Зато по второй было видно, что это просто выступ стены – в полметра высотой, со сглаженными углами, неравномерной ширины… и вообще казалось, что из камня его не вырезали, а вылепили. «Лепить песчаник?!» – Джейн недоверчиво покачала головой. Хассинельг уже придвинул к застеленной кровати оба трёхногих предмета. В одном Джейн всё-таки опознала столик – только с загнутыми краями столешницы и просверленными отверстиями. Для чего отверстия, понятно было сразу – из того, что пошире, торчал закрытый кувшин с донышком-конусом, из тех, что поуже – ёмкости поменьше, с крышками и без. Вопрос, почему было не сделать ровную посудину и ровный же столик, у Джейн пропал, не появившись, – кажется, тут вообще не было ничего ровного.
Хассек заглянул в кувшин, снял с потолка шуршащий мешочек.
– Будешь отвар курруи?
Джейн поняла только слово «отвар», но в животе заурчало – казалось, она с утра не ела.
– Б-буду, – поспешно закивала она. – И… еды никакой не найдётся? Очень есть хочется…
Хассек откинул крышку второго трёхногого предмета (оттуда потянуло жаром – видно, это была переносная печь), налил воды в одну из тёмных чашек-конусов, поставил в раскалённое отверстие, всыпал горсть чего-то белого и сморщенного из мешочка.
– Сейчас, – он ушёл в соседнее помещение («дверь» откинулась – в комнату потянуло холодком). Джейн заглянула под матрас. Вторая «кровать» тоже была каменной… и, кажется, слои «песчаника» нашлись, – их смяло, свернуло волнами и закрутило спиралями, но они ещё были видны.
– Сейчас сварю чего-нибудь, – пообещал Хассек, выкладывая на стол длинную костяную ложку… или, скорее, черпак. В печке нашлись ещё отверстия, туда поставили сосуды с водой; первый почти уже закипел, и ксенос быстро переставил его в дырку в столе.
– Есть хочешь – хороший знак, – ухмыльнулся он. – До утра меня дикой магией не приложишь. Как наколдуешься до края, всегда голодный – сааг-туула съел бы!.. Пока попей. Отвар курруи. Ягоды съешь, станет полегче.
За разговором он уже накрошил на весу какой-то корешок, наломал сухих побегов, расщипал на волокна мелкие полоски (или трубочки?) чего-то тёмно-лилового… Джейн с опаской отхлебнула из горячей чашки-конуса, стараясь не думать о несовместимой биохимии. «Если Хассек от моего антисептика не загнулся…»
Она опомнилась, вытряхивая из чашки в рот последние ягоды. Внутри было тепло, в глазах – ясно… в голове – ни малейшего представления, куда её занесло, и что будет дальше. Но замерзать в ельнике расхотелось точно, даже если бы он тут и был. Хассинельг довольно улыбнулся. Джейн уже опознавала этот полуоскал со скрытыми зубами как улыбку, – настоящий оскал она видела снаружи, когда ксенос защищал её от… сослуживцев? Явно не сородичей, – биологические виды там были совершенно разные…
– Гор! Везде ему мерещатся нергоны. Скажу, что ты выпила чашку отвара – и хоть бы что…
– Вкусно, – запоздало признала Джейн. – Курруи? Это… тут где-то растёт?
– Это у Броннов, – Хассек махнул хвостом куда-то в сторону долин и плато. – И у Скогнов. Привезли из своего мира. С тех пор и растёт. Ну да мы все тут не местные… Сейчас, пусть разварится, – так будет сытнее. По нужде – вон в тот лаз, на занавеси две спиральки.
Теперь радостно ухмыльнулась Джейн – пещера пещерой, а обустроена она была не так уж плохо. «Канализация… вода в кувшине, – у них водопровод или колодец? Может, скважина? Спросить ещё надо, где тут моются, а то я после леса… и излучения… в общем, хорошо, что они не люди, и нюх другой. И… они чистые, похоже. Человеческой грязью нигде не пахнет.»
– Пока варится, – Хассинельг повернулся к Джейн, – расскажи всё-таки – как вышло, что тебя прогнали?
…Органика разварилась в чёрную кашицу. Волокна передали ей фиолетовый оттенок, но сами не растворились – и норовили набиться в зубы. На вкус было неожиданно сносно. Вопрос о совместимости биохимии время от времени лениво всплывал, но тут же тонул среди других – из чьей кости сделана ложка, кого, в конце концов, Джейн ест, почему у местных есть автопереводчик – и он же генератор защитного поля – но нет гончарного круга… Всё, что было более-менее ясно, – что она в местности Дальний Край (чего-то, что здесь называют Равниной), и что её «прихватила» местная пограничная служба… и её офицер, Руниен, на ночь глядя не захотел разбираться с подозрительным чужаком и спихнул заботы на подчинённого-Хассинельга. «Обычное дело,» – Джейн криво ухмыльнулась. «Даже там, где мясо – фиолетовое… если это вообще мясо.»
Хассинельг минуты две сидел молча, то прикидывая что-то на пальцах, то заглядывая в кольцо-навершие посоха, то задумчиво щёлкая клешнёй. Глаза у него как расширились под короткий рассказ Джейн, так и не сужались.
– Так ты говоришь – ваши старейшины сгоняют всех пробудившихся магов в лесной город… и просто их там держат? Ни наставников, ни свитков с основами… тебе даже не сказали, что ты лучевик?! Просто держат в лесу – и ждут, что будет?! Вайнегова Бездна… как это место вообще уцелело?!
– Хассек, я же сказала – нет у нас магов, – устало пробормотала Джейн, пытаясь вычерпать из узкого конуса остатки похлёбки. Её тянуло в сон – так и свалилась бы на простёганный матрас прямо в одежде. Смущало только, что спать ей в одной комнате с Хассинельгом… да и джинсы с футболкой лучше бы снять, не то завтра тебя не отличат от опустившегося бродяги – ни по виду, ни по запаху. «И белья на смену нет…» – подумала Джейн с досадой. «Эта их печка даёт хороший жар… может, завтра найду, где постираться? Или местный «Костко»… ёлкин корень! На что ты собралась тут что-то покупать? На зуб аллозавра?!»
Хассинельг сгрёб пустую посуду, хвостом отодвинул столик в угол, а печку – наружу, за дверную занавеску, и оглянулся на Джейн.
– Спи. Раздевайся, завтра нергет – чего-чего, а холода не будет точно!
– Р-раздеваться?.. – Джейн посмотрела на матрас. У стены лежала какая-то простёганная скатка, но это скорее была подушка – и девушке на ней пришлось бы спать полусидя, высота явно была не на неё рассчитана.
