Текст книги "Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)"

Автор книги: StarGarnet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 48 страниц)

Джон увернулся от атаки и, чувствуя, как в крови вскипает искренний восторг, крикнул:

– Йоль Тор Шул!

Дух с треском развеяло в потоке огня и на пол шмякнулся странный зеленый кусочек. Счастливо улыбаясь, Джон обошел кусочек и отправился интересоваться свитком, лежавшим рядом с урной на одном из алтарей.

Свиток Адского Огня, прочитал он заголовок. Ну, это мы и сами можем, хмыкнул Довакин, запихивая находку в мешок. Но на всякий случай пусть будет. Мало ли что, вдруг опять горло сядет, простуда прихватит, а ведь в Морровинде наверняка еще полно таких вот духов… если только он опять не пришиб последнего.

Глянув на лежалый скелет под ногами, он подивился оптимизму местных мух – бренчат над голыми костями, которым, поди, уже стукнуло больше, чем Валерике, – а потом встревоженно прислушался к поскребыванию и побрякиванию, которое донеслось из-за следующей двери. Кто-то там определенно был – и этот кто-то только что слышал Крик.

А если там человек, заволновался Джон. Что тогда – убить его? А ведь придется…

Проклиная собственную беспечность, он распахнул дверь и рука сама собой выхватила плохонький стальной меч из ножен. Он настолько ожидал увидеть человека – возможно, растерянного и испуганного, – что даже не сразу понял, кто ухмыляется ему из полутьмы гробницы.

Меч свистнул, и череп скелета снесло с костяной шеи, а обезглавленное тело брякнулось на пол, объятое синими молниями. Рукоятка меча, странно живая, медленно остывала в руке Джона.

Зачарованный, понял он, оглядывая клинок, к которому сперва отнесся с таким пренебрежением. Заботливо убрав меч в ножны и усмехаясь собственному невежеству, он наступил на ржавое копье, выпавшее из рук скелета, и прошел вперед – в следующий зал, где у постамента с урной завлекательно маячил сундук.

Мерзкий сундук оказался заперт. Джон недовольно потряс его, слыша, как внутри что-то бренчит, потом отпустил и отступил назад, ища что-нибудь подходящее, чтобы поддеть крышку.

Ах да, скелет же, вспомнил он и вскоре вернулся к сундуку с изъятым у поверженного врага копьем. Была бы здесь Арья, подумал он, со всеми ее отмычками, и шуточками, и смешочками. У него даже есть для нее грибы!..

И он должен вернуться домой, чтобы она могла снова родиться и жить. Ну, держись, сундук.

Поддев край крышки ржавым жалом, он попытался пропихнуть его дальше и почувствовал, как за его спиной пятка копья стукнула обо что-то непрочное. С постамента рухнула урна, разбилась, противно задребезжав черепками, и по полу покатилось нечто металлическое.

Джон обернулся и увидел среди черепков горстку черного праха, а на нем – старый, покрытый патиной ключ. Как, оказывается, все просто…

Вскрыв сундук, он заглянул внутрь и вскоре извлек непритязательное железное колечко. Вспомнив сокровище Фаргота и меч, он понадеялся, что и в этом убожестве может скрываться маленькое чудо, но, как он ни старался найти в кольце хоть каплю магии, оно молчало.

Разочарованно выдохнув, Джон бросил колечко в угол и подумал, что все-таки зашел сюда не совсем уж зря. И всласть покричал, и повоевал, и про меч разузнал…

Он двинулся было к выходу, но задел мыском сапога что-то маленькое и оно забренчало по полу. Наклонившись, он увидел, что это еще одно кольцо – но кольцо не чета той дряни из сундука. Это был скорее перстень, серебристый, тонкий, но увесистый, чем-то похожий на печать Шеогората, к которой Джон уже привык и почти ее не замечал. Плоский фиолетовый камень строго и холодно блестел в тусклых огнях склепа.

Как раз пойдет к тюремному тряпью, ухмыльнулся он и натянул кольцо на средний палец, рядышком с печатью, которая уверенно сидела на указательном.

То, что кольцо живое, Джон понял сразу, едва его надел. Но что оно делает? Он попытался сосредоточиться и почувствовать пульс, но в этом артефакте биения не было – было ровное постоянное напряжение, которое, наверное, оказывало на него некое воздействие, но понять, какое, он не мог.

Что ж, можно выяснить и позже, подумал он. В крайнем случае – просто продать, наверняка оно что-нибудь да стоит, а ему как раз нужны приличные штаны…

Возвращаясь к выходу и шагая вдоль ряда постаментов, он вдруг приметил на одном из них свиток, который пропустил раньше. Собираясь забрать добычу, Джон протянул к нему левую руку – и замер, увидев призрачную табличку, повисшую в воздухе.

Свиток Храбрости Телвина, гласила табличка. Ниже была приписка: на разок.

Он сморгнул, но табличка не исчезала. Он попятился от сомнительного свитка, и надпись наконец-то пропала, а Джон заторопился к двери, боясь, что затхлый воздух склепа все-таки ему чем-то повредил. А может, все еще сказывался удар ящиком…

Взлетев вверх по лестнице, он толкнул дверь и выскочил наружу – но перед этим, увы, успел увидеть новую табличку с коротким и ясным словом: “дверь”.

Он с размаху сел на землю, схватившись руками за голову, боясь, что начинает сходить с ума, а перед глазами плавала надпись: “Джон Старк. Дурень каких мало.”

Джон выпрямился и посмотрел на морской горизонт. Новая мысль пришла ему в голову и он прошипел:

– Шеогорат!.. Ты это устроил?

Ответа не было. Некоторое время он сидел, пытаясь собрать разбегавшиеся мысли в кучку, а потом решился и вытряхнул рогожный мешок прямо на землю. Выпали похищенные у Империи хлеба, разлетелись грибы, шмякнулась книжечка в обложке со звездами.

Джон закусил губу и протянул левую руку к книжечке.

Дневник Тархиэля.

Замечательно. А как у нас обстоят дела с грибами, подумал он, наводя руку на бурую шляпку в пятнышках. Светящаяся сыроежка – и приписка: водное дыхание. Синяя шляпка: лиловый копринус… хождение по воде. И еще какие-то знаки вопроса…

Алхимия, осенило Джона. Грибы – это ингредиент. А хождение по воде, стало быть, свойство этого – он снова навел руку – копринуса.

Позвольте, подскочил он, хождение по воде? Это вообще возможно? И его находка вот так запросто рассказывает ему обо всем, что окружает его в этом странном мире?..

Ни за какие штаны он не продаст это сокровище. Он готов расстаться даже с теми, что у него есть, и прикрываться книгой об астрологии, лишь бы не отдавать эту безумную и прекрасную вещь.

– Прелесть, – промолвил Джон, глядя на изящное строгое кольцо, и подумал, что в первую очередь ему нужны не штаны получше, а перчатки, поскольку наверняка найдется много желающих оторвать такую ценность вместе с рукой.

Собрав все обратно в мешок, он встал и повернулся к гробнице. Надо забрать свиток, а еще интересно, что же за зеленый шматочек выпал из духа…

Родовая гробница Самарисов, подсказало кольцо, едва он взялся за дверь. Джон глянул на него с благодарностью и стал спускаться вниз.

Свиток Храбрости Телвина лежал на прежнем месте, терпеливо поджидая, когда нервный расхититель гробниц за ним вернется. Шматочек тоже лежал там, где упал, – кольцо строго и кратко сообщило, что это эктоплазма, вес 0.1, увеличение ловкости, и приписало пару вопросительных знаков. Сам Джон приписал бы их куда как побольше. Что такое эктоплазма? Одна десятая чего? И что надо сделать с этим сопливым шматком, чтобы он действительно увеличивал ловкость?

Гадливо морщась, он ухватил загадочную эктоплазму двумя пальцами и поднял повыше, разглядывая с сугубой неприязнью. Если из этого делают зелья, это что же, их потом надо пить? Копринус вон даже и вспоминать-то противно…

Хотя опять-таки хождение по воде… кто ж откажется…

Так и не решив, как он к этому относится, Джон заозирался по сторонам, думая, куда бы положить зеленую гадость. Не совать же ее в мешок к хлебам…

Внезапная мысль пришла ему в голову и он целеустремленно направился в дальний зал к сундуку. Подняв с пола подходящий черепок, он сложил в него эктоплазму и потянулся к сундуку, у которого сразу вывесилась табличка: “Сундук. Можно класть и ложить.” Джон скривился от внезапной безграмотности кольца и пристроил на дне черепок с остатком духа, а потом стал выгребать из мешка помятые грибы и складывать их по соседству.

Свитки, книги и бумажки он, поразмыслив, решил пока оставить при себе, а хлеб просто выкинул. После соседства с копринусом его вряд ли можно есть.

Заперев сундук и оставив ключ в замке, он крикнул:

– Файм Нейл Дайн!

Хранилище исчезло.

Вот так и обрастают сундуками, подумал Джон, вспоминая сокровищницу Партурнакса. У старого дракона, поди, тоже все начиналось с какой-нибудь мелочи.

*

Когда он подходил к Сейда Нин, уже начинало темнеть, а в желудке откровенно урчало.

– Как там наши контрабандисты? – весело прищурился Аррилл, увидав Джона на пороге.

– Процветают, полагаю, – вздохнул тот. – Я свернул совсем в другую сторону и весь день скитался среди болотец. Мне нужна карта.

– Хм, надо поискать, – задумался Аррил, глядя на полки, заваленные барахлом. – Хотя я бы сказал, – усмехнулся он, – что сейчас тебе куда больше нужны ужин и постель.

– А можно мне еду прямо в комнату? – заворчал Джон. – Устал как собака.

– Можно. С тебя десять дрейков, – Аррилл заглянул куда-то в подсобку и подозвал слугу. – Веди гостя в комнату и принеси ему ужин.

Джон безропотно отсчитал требуемое и пошагал за вредным на вид престарелым данмером, предвкушая еду, долгожданный отдых и увлекательное (почему бы не помечтать) чтение перед сном. Во сне его, возможно, опять поджидает яма, так хоть вечер приятно провести.

Комнатка, крохотная и бедная, с пыльным оконцем, почему-то показалась ему донельзя уютной. Пристроившись у стола с парой свечей, он влез в мешок и добыл оттуда всю накопленную литературу.

Так, тут у нас пакет для загадочного Кая… Джон повертел в руках пакет, отмечая, что тот весь облеплен печатями и вскрыть его незаметно не получится. Тайны, тайны… и главная из них – он сам.

Отложив пакет, он взял направление, врученное Селлусом Гравиусом.

“Джулиан,” гласила бумага, “вы получили эти указания и пакет документов. Никому его не показывайте…”

Джон услышал, как по лестнице взбирается слуга с ужином и поспешно сунул таинственный пакет обратно в мешок. Никому так никому.

Слуга небрежно стукнул в дверь и вошел внутрь, не дожидаясь ответа.

– Ужин, – сообщил он таким тоном, словно Джон был перед ним непростительно виноват.

– О, – оживился Довакин, решив, что вредный слуга не уйдет из комнаты, не проникнувшись к нему самой искренней симпатией. – Должен сказать, у меня ведь сегодня значительный день – я впервые знакомлюсь с кухней Вварденфелла. Но сначала, – посуровел он, – назовите ваше достойное имя.

Данмеры любят вежливость и церемониал, припомнил он. Еще бы, ведь за недостаток уважения тут могут и голову снести. Забавное место Морровинд.

Слуга приосанился и даже допустил на лицо смутный проблеск улыбки.

– Меня зовут Сарор Невети, – сообщил он с хмурой гордостью, – и вы правы, это очень древнее имя.

– Я был в этом уверен, – кивнул Джон, которому было абсолютно все равно. – Ну, не мучайте, расскажите, что на ужин.

– Пепельный батат и мясо гончей, – проворчал Сарор с подозрительной неуверенностью. – Пожалуй, для чужеземца, непривычного к нашей еде, это тяжеловато… Я схожу на кухню за хлебом и крабовым мясом.

– Благодарю.

Едва данмер исчез за дверью, как Джон вытащил драгоценное кольцо, которое припрятал перед входом в город, и, натянув его на палец, повел рукой над ужином.

Кувшин. Содержимое: вода. Вес 0.4. Процент примеси цинка 0.001. Боги, да что это значит вообще…

Пепельный батат. Печеный.

Мясо гончей. Сарор в него плюнул.

Вот ведь так и знал, беззвучно захохотал Джон и снова с любовью посмотрел на кольцо.

Прелесть!..

Данмер вернулся с новым подносом и на этот раз был куда любезнее.

– Я бы рекомендовал, – конфиденциально сообщил старый эльф, – попробовать при случае вяленую скрибятину. Пища богов.

Вяленая скрибятина. Пища богов. Джон серьезно кивнул, удивляясь, почему еще не пластается по полу в корчах смеха, и они торжественно обменялись подносами.

Что ж, первая проба прошла успешно, подумал он, пихая за обе щеки крабье мясо, в которое никто не плевал. Данмеры сложный народ, и иметь с ними дело придется на каждом шагу, а у него больше нет преимущества, которое имелось у Довакина с драконами за спиной. Придется выкручиваться самому.

Наевшись и напившись воды (с примесью цинка), он снова взялся за направление к Косадесу.

“…никому его не показывайте. Не пытайтесь прочитать документы. Пакет запечатан и ваши попытки вскрыть его будут обнаружены и наказаны…”

Мы этого, конечно, не хотим, подумал Джон. Впрочем, расхищать имперскую собственность мы тоже поначалу не хотели.

Дальше шли указания насчет трактира “Южная Стена”, где могли сообщить местоположение Косадеса. Подписано все это было неким Глабрио Белльенусом, личным секретарем императора.

Джон убрал направление к пакету и ненадолго задумался о том, что все происходящее, несомненно, будет иметь большие последствия. Политическая это игра или нечто более загадочное, но, так или иначе, сейчас разворачивается важная историческая глава. Обычно конокрадов не выпускают из тюрем по указу аж самого императора. А значит, ему придется проявлять всю возможную осторожность, чтобы не сбиться с пути и ничего не напортить…

Он перенес свечи к кровати и устроился на подушке с дневником Тархиэля. Может, в нем найдется объяснение, почему этот бедняга свалился прямо с неба.

Дневник оказался на эльфийском. Живописные закорючки напомнили фалмерские письмена в другом дневнике, который с такой легкостью читал Харкон и который еле разбирала Серана. Джону живо вспомнилось, как она морщит лоб, припоминая забытые слова: ” Я всегда хотел… нет, мечтал… мечтал танцевать… нет, сражаться. Сражаться в битвах, как мой отец…”

Танцуешь ты прекрасно, сказал ему Шеогорат. Так вот что он имел в виду.

Джон снова ухватил кольцо и повел рукой над страницей. Надежды оправдались: в табличках начал появляться понятный текст. “Кажется, я нашел правильную формулу для заклинания,” гласил дневник. “Теперь я смогу путешествовать на большие расстояния…”

Джон вытащил три свитка, изъятых у покойного. Прелесть сообщила, что это Свитки Полета Икара, позволяющие прыгнуть на много лиг. Хм… рисковый был парень этот Тархиэль. И вот чем все закончилось.

Тем не менее, выбрасывать их Джон не стал. Мало ли, вдруг понадобится убить кого (спасибо, Арья, за науку) или избавиться от очередного тела…

Одна из фраз в дневнике привлекла его внимание: “Никто ранее не был способен на подобное: подняться с земли, оказаться в небе…”

Ничего ты не знаешь, Тархиэль, подумал Джон, загасил свечи и заснул прямо посреди свитков.

Снился ему жук. Жук сладко и нежно пел, шевеля усиками, и брал своими лапками пепельный батат из его рук.

*

Поутру, собравшись и наскоро поев, он пошел к Арриллу за картой и более подробными указаниями, где же все-таки скрываются контрабандисты. Оказалось, что идти надо как раз мимо жука, и Джон тут же прикупил еще и сырой батат.

Идя к помосту, у которого обретался силт страйдер, он смотрел на батат и вспоминал, как однажды пробовал его на грядках у Вороньей Скалы. Тогда ему не понравилось, но, может, в печеном виде оно чуть более съедобно?

Поднявшись к данмерше-погонщице на помост, он вежливо поинтересовался, нравится ли силт страйдерам вот этот овощ, и она внезапно и удивительно расцвела.

– Не знала, что чужеземцы разбираются в таких тонкостях…

– У нас принято приходить к лошадям с яблоком или морковкой, – сказал Джон, впоминая Снарка, арьину Серсеюшку и свою белую винтерфелльскую кобылку, которую он не без иронии назвал Пати. Партурнакс никогда не узнает, в честь кого. – Я силт страйдера только вчера увидел, не могу пройти мимо.

– Иллиниси, – ласково позвала данмерша. Жук подвинулся, заурчал и трогательно потянул передние лапки к батату. Джон мгновенно пересмотрел свое вчерашнее мнение.

– Мне нужно будет отправиться в Балмору, – сказал он под деликатное хрупанье Иллиниси. – Сегодня получится?

– Конечно.

– Прекрасно, – обрадовался он. – Вот только схожу с контрабандистами разберусь.

– А, эти, – махнула рукой эльфка. – Там сидят, в Аддамасартусе. Всем уже которую неделю лень их поубивать. И что толку, что имперцы щеголяют повсюду в своих красивых доспехах.

Да, Империю тут определенно не любят, понял Джон, шагая среди болотец. Интересно, а я-то на чьей стороне должен быть?..

*

Едва он вошел в пещеру, как к нему кинулась темная эльфка с кинжалом.

– Ты будешь долго мучиться! – посулила она раздраженно.

А ты нет, подумал Джон и спустил тетиву. Потому что я добрый.

Он не был уверен, что в пещере придется убить абсолютно всех и не рискнул использовать Голос. И к тому же, с неудовольствием признал он, все известные ему боевые Крики – Йоль, Струн, Ри Вааз – причиняли порядочно страданий. Уж лучше стрела – быстро и насмерть.

Он прошел мимо костерка, у которого сохла лодка – похоже, контрабанду в Сейда Нин возили именно на ней. Отважный народ эти эльфы, ведь лодка-то, прямо скажем, не очень. Дальше пещера поворачивала направо и шла вниз, а глубине в свете факелов тускло плескала вода. Лезть в воду совсем не хотелось, у него все-таки пакет в печатях…

– Умри! – высказался очередной данмер в робе и попытался прижучить вторженца огненным шаром. Сполох пламени пролетел мимо, а Джон расстался с еще одной стрелой. Впрочем, на фоне бедняги данмера, расставшегося аж с целой жизнью, потеря не смотрелась такой уж значительной.

Вы уж простите, мысленно повинился Джон перед контрабандистами, представленными трупом под ногами. Но у меня важная миссия. Так что я буду просто вас убивать, не вникая, как вы дошли до жизни такой.

Прикончив еще одну эльфку, которая безуспешно пыталась достать его, швыряясь странными заточенными костями, он осмотрел лук в свете костра и увидел, что тот уже пошел трещинами. Дрянь, а не лук, но, с другой-то стороны, он ведь и стоил лишь немногим дороже батата.

Чинить его не было смысла, и Джон просто бросил лук на землю, а потом занялся обыском трупов и ящиков, громоздившихся у стены. Чудесное кольцо, как всегда, здорово помогало, определяя то лунный сахар, то скуму (стоимость 500!), то подушки.

Контрабанда подушек, подивился Джон. Как все непросто в Морровинде. Или бандиты припасли их для себя?

Не сказать, что он заметно обогатился в этой темной пещерке, но все-таки сумел набрать несколько десятков дрейков и пару средненьких украшений на продажу. На паршивое, неухоженное оружие разве что не плюнул, но вот что действительно порадовало его сердце, так это штаны – новые, темные, вполне удобные, – и несколько свитков.

Отпирание дверей Ондузи, заклинание, которое открывает замки. Джон начинал задаваться вопросом, как он вообще ухитрялся жить без магии. По прибытии в Балмору он прямо-таки обязан заглянуть в Гильдию… ну хорошо, не обязан. Но очень хочет и заглянет.

Осмотревшись по сторонам и увидев, что дальше пещера уходит под воду, он пошел обратно к выходу, подбрасывая в руке непонятный ключ. Кольцо заверяло, что это невольничий ключ, но откуда бы в Морровинде взяться рабам?..

Дорога к выходу вела налево, но впереди виднелась в полумраке еще одна лестница, которую он прежде не заметил. Поднявшись, он отпер калитку и за ней, в тесном природном загоне, узрел троих – каждита и двух аргонианцев. У каждого из них на правой руке имелся тяжелый, странно блестящий наруч.

– У тебя есть ключ! – обрадовался каджит. – Ты освободишь меня?

Джон моргнул и выговорил:

– Конечно…

Отпирая замок на наручнике, он никак не мог понять, как такое вообще возможно. Он не помнил, чтобы на Солстхейме были рабы…

– Неужели в Морровинде есть рабство? – спросил он, когда наручник спал с помятой лапы каджита.

– Есть, друг, – печально отвечал тот, поникнув ушами, но тут же снова расцвел в клыкастой кошачьей улыбке. – Но Баадарго теперь свободен!

– Давайте-ка теперь вы… – Джон повернулся к аргонианцам, которые с надеждой переминались у него за спиной. Возясь в полутьме с наручниками, он сказал: – Контрабандистов я поубивал, и там осталось какое-никакое оружие и еда. Если хотите, возьмите лодку, она тут рядом сохнет.

– Спасибо, – прокряхтела аргонианка, и ее улыбка трогательно напомнила ему нарочито умильные драконьи морды, когда они язвили и прохаживались на его счет – что случалось частенько. Где они сейчас, эти драконы – мертвы, заперты в ловушках…

– Как тебя зовут, друг? – спросил аргонианец, растирая руку.

– Дж… Джулиан, – почти без запинки выговорил он.

Он вышел следом за ними из каменного загона, все еще держа в руках ключ и один из наручников. В этой вещи чувствовалась магия, притом очень нехорошая, и Джон подумал, что с этим, пожалуй, стоит вдумчиво разобраться.

Направив особожденных к залежам подушек, он пошел к выходу, убирая наручник и ключ в мешок – к свиткам, сахару и скуме, которую в обязательном порядке собирался кому-нибудь продать.

Ведь стоимость – пятьсот, так сказала Прелесть. На это можно полтора месяца жить в таверне Аррилла. Или вусмерть закормить жука бататом.

========== Глава 6. Новобранец ==========

Оставив позади топкие болотца, поросшие грибами и камышом, Джон вернулся обратно к Иллиниси (как же быстро он привык называть жука этим нежным именем) и сказал погонщице, что самое время отправляться в Балмору. Та глянула на солнце, высоко стоявшее в небе, и согласно кивнула.

– Через полчасика прибудем, – сказала она. – Меня зовут Дарвейм, а с тебя четырнадцать дрейков.

– Я Джулиан, – бодро представился врушка Джон, отсчитывая нужную сумму. – А он летает или бегает?

– Она, – поправила его Дарвейм. – Сам увидишь.

Джон с непривычки неловко влез в углубление, расположенное в толстом панцире, и устроился на сиденье с потертой подушечкой. По бокам от сидения были прочные ручки.

– Держись как следует, – предупредила его погонщица и встала впереди, сунув ноги в ременные петли. – Вперед, Иллиниси! – скомандовала она и потянула какой-то шнурок.

Жук резко ухнул вниз, приседая на своих невероятных ногах, а потом так же упруго пошел вверх и прыгнул, оставляя Сейда Нин внизу. Джон схватился за ручки, чувствуя себя почти так же, как на взлетающем Одавинге. Небо привычно и радостно скакнуло ему навстречу, и он завертел головой, ловя потоки ветра. Иллиниси плавно парила в воздухе, постепенно снижаясь, и стало ясно, что это тонконогое существо – настоящее чудо, нашпигованное магией до самых усиков.

Пружинисто приземлившись, силт страйдер оттолкнулся снова, и Джон чуть не рассмеялся от искреннего счастья, которое вскипало в нем юркими пузырьками. Вот уж не думал он, что в мире без драконов найдется что-то способное их заменить. И уж точно не предположил бы, что это будет огромная прыгающая блоха, любительница батата.

Небо помрачнело, сгущаясь дождем, и Дарвейм пустила Иллиниси ровной рысцой. Наверное, погодные условия имели тут некоторое значение.

Впереди в дымке показался город – не слишком большой, но заметно больше Сейда Нин. Разделенный надвое рекой, он был сплошь каменный и архитектуру имел своеобразную – нечто среднее между склепом, миеринской пирамидой и глиняным курятником.

– Балмора, – сказала Дарвейм, останавливая удивительного жука рядом с помостом, и обернулась к Джону. – Ну, и как тебе… о, ты мне наврал. Ты уже ездил на силт страйдерах, – протянула она наполовину разочарованно, увидев его довольную физиономию. А она-то, поди, ожидала, что глупый чужеземец помер от страха или выпал по дороге.

– Никогда не ездил, – заверил ее он. – Но обязательно поеду снова. А где тут таверна “Южная Стена”?

– Это на той стороне Одай, – махнула она рукой за реку. – На улице Труда. Бывает, захожу туда, там очень неплохая суджамма…

– Мне в Альд’Рун, – важный данмер поднялся на помост и полез в панцирь, даже не дождавшись, когда Джон выберется. Наниматель плюхнулся на подушку и потряс мешочком: – Заплачу вдвое, только не прыгай!..

Джон наконец-то вылез наружу и погонщица снова сунула ноги в петли. Он посмотрел вслед рысящей Иллиниси и покрутил головой, приводя себя в более деловой настрой. Он же все-таки агент-конокрад, тайна Шеогората, и он здесь не для того, чтобы на жуках кататься. А для чего он тут, придется выяснять у Косадеса.

Спустившись по крутой лестнице, он пошагал к реке, перешел мост и остановился в нерешительности.

– Я ищу улицу Труда, – обратился он к гуляющей по берегу данмерше. – Точнее, “Южную Стену”.

– А, это недалеко, – глянула она. – Недавно в нашем городе?

– Только что прибыл, – честно ответил он. – На силт страйдере.

– Бедняга, – прыснула она. – А бледный-то какой. Тебе и впрямь не помешает выпить. Иди прямо, а потом чуть направо, там увидишь вывеску.

– Благодарю, – кивнул он, даже не пытаясь убеждать ее, что это его обычный цвет лица, а поездка была прекрасной. Кто ему поверит, все ведь знают, что бретоны чахлые.

Он заглянул в “Южную стену”, расспросил о Косадесе, которого тип за барной стойкой назвал старым пройдохой, а заодно перекусил, поскольку после всех утренних приключений и полета на жуке в нем проснулся заметный аппетит.

– Хочешь совет? – подмигнул бармен, которого звали Фейн Риэлль. – Всегда носи с собой кувшин суджаммы. Сил придает будь здоров, а ты…

– А я бретон, – хмыкнул Джон, а сам подумал, что уже набегался с кувшином, спасибо.

Печеный батат и впрямь оказался вполне съедобен. Глядишь, скоро и до скрибятины дело дойдет, размышлял он, шагая по улочке, где должен был проживать Косадес. Добравшись до самого конца, он уперся в невеликий домик, похожий на склеп-курятник даже больше, чем прочие, и постучал в дверь. Дверь без вопросов растворилась и его пустили внутрь.

Перед ним стоял загорелый полуголый мужик в обтрепанных штанах. На лице его цвела странная улыбка, и лысина, обрамленная короткими седыми волосами, мягко сияла в свете свечей.

– Я ищу Кая Косадеса, – сказал Джон, настороженно оглядывая углы замызганной комнатенки и выискивая кого-нибудь более вменяемого на вид.

– Это я, а что? – продолжал улыбаться мужик.

– А то, что меня, Джулиана и конокрада, к вам направил капитан Гравиус. С пакетом.

Улыбка померкла и даже бодрая лысина, казалось, уныло потускнела. По всему было ясно, что Каю совсем не хотелось работать – и неудивительно, учитывая рассыпанный у него на столике лунный сахар.

– Так, – попытался взять себя в руки Кай. – Значит, капитан Гравиус. Направил. И велел передать пакет. Позволите взглянуть?

– С большой неохотой, – честно ответил Джон и, стряхнув с плеча мешок, передал жутко секретные бумаги.

Косадес хмыкнул, взломал печати и бухнулся на шаткую кровать. Джон, не спросив разрешения, подвинул себе стул и устроился у стола, ожидая, пока тот ознакомится с документами.

– Ну что ж, – наконец высказался Косадес, чье лицо наконец-то приобрело более собранное выражение, – император хочет, чтобы вас приняли новобранцем в Орден Клинков.

– Куда? – Джон не поверил своим ушам. Дядя Шео, за что ты так со мной…

– Понимаю ваше удивление, – развеселился Кай. – Это, надо сказать, большая честь для конокрада.

– Э-э, – вежливо отвечал Джон.

– Вступив в наш Орден, вы должны будете выполнять мои приказы. Как у вас с исполнительностью?

– Я очень обязательная натура, – сообщил Довакин, он же Дракон Севера. – Но несколько творческая.

– Это не так уж плохо, – Кай покосился на горстку сахара. – Что ж, новобранец Джулиан, добро пожаловать. Я мастер шпионажа и управляю Орденом здесь, в Морровинде. Выполняйте мои приказы и мы с вами поладим.

Теперь Джон уже не удивлялся тому, что в итоге все скатилось до Эсберна и Дельфины.

– Что за приказы? Чем вообще занимаются Клинки? – спросил он, прикидываясь, будто слыхом не слыхивал ни об убийцах драконов, ни об Обливионском кризисе. Впрочем, и Косадес обо всем этом тоже, понятное дело, не слыхал.

– Мы глаза и уши императора здесь, в провинции. Но кроме нас здесь хватает и других гильдий и фракций, и тебе стоит узнать о них побольше.

– Гильдия Магов? – радостно насторожился Джон.

– В том числе. На стороне интересов Империи так же выступают имперский культ, почитающий Девятерых, и Легион. Ну и, разумеется, Гильдия Бойцов и отчасти Гильдия Воров. Эти все время цапаются с Камонна Тонг… Да не смотри ты на меня, Джулиан! – огрызнулся он на Джона, уже открывшего рот для новых расспросов. – Сходи в “Южную Стену”, поговори с Хабаси. Она тебе все изложит в красках.

– А те, кто не на стороне Империи, – они-то чьи интересы представляют? – задал вполне очевидный вопрос Джон.

– Данмеров. В первую очередь это Великие Дома – Редоран, Хлаалу и Телванни. А так же есть Храм, Мораг Тонг и Камонна Тонг. И еще эшлендеры, но они кочевники, живущие в юртах среди пустошей. Вольный, видишь ли, народ, на политику плюют.

Разумеется, Джон тут же заинтересовался вольными эшлендерами.

– Я мало о них знаю, – признался Кай. – Живут заметно севернее, грабят караваны. В Балморе их не бывает.

Чему удивляться. Вольный народ всегда живет севернее и кого-нибудь грабит. А когда некого, то друг друга. Или ему все же удалось хоть немного отучить Тормунда от этой дурной привычки?..

– А что за Храм? – продолжал приставать Джон. – Он чем-то отличается от веры в Девятерых?

– Ну, во-первых, богов у них в три раза меньше. Во-вторых, боги эти какие-то… сомнительные. Впрочем, в самом Храме жрецы расскажут тебе лучше, чем я. Сходи, поинтересуйся.

– Исчерпывающая информация, – надулся Джон. Никакой пользы от старого пня, все только сходи туда, сюда сходи…

– А я тут не для рассказов, а для приказов, – заявил довольный Косадес. – Кстати, это он и есть. Первый приказ. Ходи, разговаривай с людьми, осваивайся. Вступи в какую-нибудь гильдию, выполни пару заданий. Тебе нужна шпионская легенда, ну и пусть все думают, что ты обычный приключенец по найму, здесь таких полно. Вот тебе двести дрейков на обзаведение, сними жилье и купи одежку поприличнее.

Да кто бы говорил, подумал Джон, глядя на заросшую седым волосом голую грудь мастера шпионажа.

– Где Гильдия Магов? – упрямо спросил он.

– Перейди реку и двигай на рыночную площадь. Они неподалеку обретаются. И Гильдия Бойцов там же. Все, проваливай, новобранец Джулиан, – и Кай снова с нежностью покосился на сахар, а потом – с куда меньшим удовольствием – на документы, которые по большей части все еще оставались непрочитанными.

Джон уже взялся за ручку двери, когда Косадес ворчливо его окликнул:

– А ну стой, конокрад. Ты хоть замки-то вскрывать умеешь?

– Только ключом, – признался Джон.

– Откуда ты взялся такой на мою голову… Сходи все-таки к Хабаси, пусть эта каджитка хотя бы азам тебя обучит.

Выходя наружу, Джон подумал, что если так и дальше пойдет, его того и гляди превратят в Арью.

Ну и пусть. Раз сестренки тут нет, придется ему отдуваться за двоих.

*

Вскрывать замки – это прекрасно, но магия важнее, решил Джон и направился прямиком на рыночную площадь. Побродил посреди прилавков, где чем только не торговали, купил какое-то мясо на палочке, и стал выискивать Гильдию Магов. Когда ему попалась лавка с изысканной вывеской “Галантерея”, он заново оглядел тюремную рубаху и подумал, что Кай все же прав. Кто знает, может, в таком виде его и на порог Гильдии не пустят.