Текст книги "Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)"

Автор книги: StarGarnet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 48 страниц)

А был ли сам Джон хоть на одной нормальной, приличной свадьбе? Его собственный опыт говорил, что это мероприятие всегда проходит странно и даже страшновато. Хотя, отметил он, Джендри держался куда спокойнее других. Удивлен, но не испуган, и на том спасибо…

– Эти двое достойнейших людей, как и лорд Джендри, уже знакомы с тем, что вам еще только предстоит увидеть.

В данный момент по виду лорда Джендри никто бы так не сказал. Бедняга явно понятия не имел, о чем речь.

– Подойдите ближе, милорды, леди Яра, – потребовал Джон. – Почтенный господин Моринис, вы тоже.

– Что же мы должны увидеть, ваша милость? – спросил принц Дорна, молодой мужчина, гибкий и опасный – и явно смелее прочих.

Джон с сочувствием посмотрел на них и крикнул:

– Файм Нейл Дайн!..

Опустевший зал отдался гулким эхом, и сир Давос пошатнулся.

– Ч… что?.. где…

– Я заберу их на время, – сказал Джон. – Заприте зал, а на все вопросы отвечайте, что у нас идет долгое и важное совещание. Если что, пусть обращаются к ее милости.

Он подошел к узкому окну-бойнице, выходившему на море, и встал в проеме. Хлопанье крыльев возвестило о том, что неподалеку объявился дракон.

– Файм!.. – крикнул Джон и, оттолкнувшись, пушинкой выплыл из окна. Сир Давос и Бриенна, кинувшиеся к бойнице, увидели, как Дрогон подхватывает его на лету и уносит куда-то над ослепительно сияющим морем.

– Лети в полную силу, – закричал Джон, перекрикивая ветер. – Нам надо успеть обернуться за день.

– Тогда спрячься получше, – прогудел тот, надежно устраивая его в теплой горсти. – А то тебе ноги ветром оторвет, а я посмеюсь.

*

Когда Джон обсуждал с Дрогоном свой план, тот поначалу всячески упрямился и негодовал. Ему совсем не хотелось лететь в такую глушь, не хотелось сотрудничать с подлым убивцем, а сама мысль о том, что Одавинг и Салокнир развлекут и отвлекут народ лучше, чем он, вызвала в нем прямо-таки бурю эмоций.

– Ты родной этому миру, – убеждал его Джон. – И летаешь здесь быстрее, чем они. И вообще – ты должен помочь мне защитить твою маму! Хорош упрямиться.

Теперь, когда трения и споры остались далеко позади, а самая непростая часть плана была осуществлена, Джон просто свернулся в клубок в драконьей лапе и задремал, не желая ни о чем думать. Поздно беспокоиться, да и зачем? Если эти красавцы что-нибудь себе отморозят, это им только на пользу пойдет и в будущем послужит хорошим напоминанием.

Дрогон снизился и осторожно выпустил Джона на снег. Чудовищный холод ударил со всех сторон, и Старк крикнул:

– Сив Дал Бекс!

Из-под эфирного крылышка тут же появились (уже не выпали кувырком) все двенадцать лордов и Валло Моринис, а рядом с ними огромной черной грудой рухнула одежда, которой Джон запасся в последнее посещение Черного Замка.

– Одевайтесь. И побыстрее, иначе околеете, – приказал он и потащил из груды верхний плащ.

Может, им и хотелось повозмущаться и поорать – а может, даже прикончить его прямо там, кто знает, – но холод убеждал лучше любых слов. Когда лорды, дрожа и синея прямо на глазах, утеплились, натянув шарфы, плащи, толстенные меховые опорки и капюшоны, кто-то из них – уже было не разобрать, кто – тряским от озноба голосом спросил:

– Где мы?

– На севере. В сердце Зимы, – ответил Джон и повел их за собой в снежную полутьму. – Идите следом и ничего не трогайте.

Опорки помогали. Ноги все еще чувствовались, когда он довел обманутых гостей до самой ледяной стены и остановился.

– Смотрите, – глухо сказал он из-под шарфа. – Это наше будущее.

– Ходоки, – задушенно произнес Джендри, выходя вперед из толпы. Неверящие синие глаза над шарфом сверкали почти так же, как глаза нежити за спиной Джона. – Но мы… мы убили их! Короля Ночи…

– Этих защитило сердце, – ответил Старк. – И его не берет ничто, ни валирийская сталь, ни драконий огонь.

Глаза изо льда смотрели на них с насмешкой.

– Но это же ребенок, – прошептал кто-то.

– Еще недавно он был помладше, – мрачно ответил Джон. – Он растет. А кроме него там есть и другие. Идемте.

Он двинулся в обратный путь, но обернулся, не слыша шагов. Все тринадцать стояли у стены, не в силах сдвинуться с места.

– Идемте, – повторил он. – Живым тут не место.

Выведя их из твердыни Ночи, он снова собрал их в тесную группу и спрятал, после чего с облегчением свернулся в теплой лапе Дрогона, чувствуя, как отогреваются мерзлые кости.

Вскоре дракон приземлился во дворе Черного Замка и Джон по-новой выпустил несчастных лордов на свет.

– Можете снять капюшоны, – сказал он. – Здесь не так уж холодно.

– Я бы поспорил, ваша милость, – смело высказался все тот же дорниец и зябко закутался в плащ.

Джон усмехнулся, глядя, как многие другие стаскивают с себя мешавшие шарфы и озираются по сторонам. Стена, нависавшая над ними, была настолько велика, что они даже не сразу ее заметили. Но наконец все головы повернулись к ледяной громаде и замерли, осознавая, где оказались на этот раз.

– Это, – сказал Джон, указывая на окружающее запустение, – то, во что превратился Ночной Дозор. Здесь все было почти так же, когда я пришел сюда впервые. Разве что людей чуть больше… Скажите мне, господин Моринис, – повернулся он к скромному служителю, – что, кроме золота, сможет предложить мертвецам Железный Банк, когда Узкое Море замерзнет и они придут к вам? Конечно, для того, чтобы это сделать, им придется сперва покончить с нами. И тогда мы присоединимся к их армии. Так что же вы сможете им предложить?

Моринис съежился в своем черном плаще.

– Ничего, – выдавил он наконец. – Но Железный Банк может предложить кое-что вам.

– Не сомневаюсь, – ответил Джон. – И мы обсудим это позже. А сейчас, милорды, – повернулся он к остальным, – я хочу, чтобы вы поняли простую, но важную вещь. Вчера мы праздновали свадьбу лорда Джендри, – он кивнул Баратеону, задумчиво насупившему черные брови, – а сегодня Вестерос заново обручается со Стеной. Никто не будет бежать, лгать и отнекиваться, когда придет время. А оно может прийти даже слишком скоро.

– Штормовая сталь, – вдруг заговорил Джендри. – Драконы говорили, что она сильна даже против нежити…

– И вы вооружите этой сталью новых воинов Дозора.

– Но драконы, – наконец-то вспомнил лорд Тиррелл, – они же…

Дени была права, подумал Джон. Как быстро люди норовят переложить свои дела на других.

– Драконы приходят и уходят, – фыркнула Яра, согревшаяся быстрее других и распахнувшая тяжелый душный плащ. – С чего им защищать нас, если мы сами ленимся это делать? Железные Острова поддержат Ночной Дозор!

– Мы далеко от Севера, – не пожелал уступать ей дорниец, – но не бежим от драки. Дорн поддержит Дозор!

– Речные Земли с Дозором, – сурово высказался лорд Эдмур.

Дальше все пошло как по маслу. Дрогон пристально наблюдал, как люди обнаруживают в себе решимость и ответственность, и довольно поигрывал кончиком хвоста. Джон с надлежащей серьезностью выслушивал заверения и отмечал, кто, как Яра, был искренен, а кто не до конца осознал происходящее и лишь поддался общему настроению. Что ж, тех, кто не вполне проникся, можно будет прокатить туда снова…

– Нам пора возвращаться, – сказал он. – Исчезновение такого количества важных людей недолго останется незамеченным. Особенно пропажа виновника торжества.

Послышались смешки и Джон чуть повысил голос.

– Вы все видели сами и знаете, что нам грозит. Планы и детали мы обсудим позже. А пока что вернемся на праздник. Думаю, там еще остался пирог.

*

На закате Дрогон добрался до Штормового Предела. Посмеиваясь, он помог Джону пролезть обратно в бойницу и полетел искать маму – сообщить ей, что зал наконец-то можно отпереть.

Выпустив лордов обратно в привычную для них среду, он увидел, что холод врубился в каждого из них как зубило, вошел, как ледяной гвоздь. Даже в глазах Валло Мориниса то и дело будто вспыхивал отсвет северных огней. Нельзя побывать в сердце Зимы и уйти без зазубрины в душе. Окружающая теплая и уютная повседневность теперь казалась им летней дремой, которая может развеяться в любой миг.

– Оставьте плащи себе, – сказал Джон. – И если когда-нибудь вам покажется, что все это было лишь кошмарным сном, они послужат вам напоминанием.

Двери распахнулись и появилась королева – как показалось Джону, несколько взъерошенная. Следовавшие за ней сир Давос и Бриенна немедленно приблизились к Джону, всем своим видом настаивая на объяснениях.

– Лорд Джендри, – натянуто улыбнулась Дени и покосилась на Джона, явно еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться любимому мужу в наглую лживую физиономию. – Ваша молодая леди-жена чувствует себя без вас совсем потерянной.

– Ступайте, – напутствовал беднягу Джон. – Вы знаете, что делать. Объявите людям новости.

Джендри кивнул и вышел из зала в сопровождении остальной знати, на удивление сплотившейся и готовой поддержать его, свидетельствуя о новой – или же очень старой – напасти.

– Ничего не затеваешь, как же, – прошипела Дени.

– Я ознакомил их с обстоятельствами, – задрал нос Джон, не чуя за собой особой вины, а потом повернулся к сиру Давосу и Бриенне. – Хотел бы я рассказать вам новости получше, но увы. В связи с угрозой Ходоков мы не сможем выделить больше средств на столицу. Вам даже придется слегка поужаться. Хотя, полагаю, – он снова обернулся к Дени и усмехнулся, – теперь мы можем рассчитывать на приличную отсрочку у Железного Банка.

Королева сдержанно улыбнулась, но было видно, что в глубине души она разом простила мужу-врушке как минимум половину прегрешений.

– Ходоки, – неверяще протянул сир Давос, бездумно протягивая беспалую руку к груди, где давно уже не было счастливого мешочка с костяшками.

– Все… все было зря? – вырвалось у Бриенны. Джон точно знал, что в этот момент она вспоминала о Джейме Ланнистере. Можно было бы удивиться, почему, ведь Джейме погиб не в Винтерфелле, а много позже, но Старк знал и то, что Бриенна всегда, каждый миг своей жизни, помнила о Джейме Ланнистере.

– Жизнь не бывает зря, – ответил он.

*

– Санса была вне себя, – пожаловалась Дени поздно вечером, распуская хитро закрученные косы. – Я даже испугалась.

– Не верю.

– В отличие от тебя, – сурово выпрямилась жена, – у меня пока не появилась привычка лгать направо и налево. Санса, повторяю, была вне себя. Арья ее отогнала.

– Хотел бы я на это посмотреть, – поневоле рассмеялся Джон и тут же схлопотал рассерженный шлепок по плечу.

Впрочем, Дейенерис быстро сменила гнев на милость (ведь отсрочка, отсрочка по платежам!), заулыбалась и села перед зеркалом, распустив волосы. Джон ловко выхватил у нее щетку и стал причесывать ее сам – ощущение льющихся в пальцах шелковых прядей всегда заставляло его сердце замирать. Дени прижмурилась, подставляя голову под ласковые руки.

– Интересно, – вдруг сказала она, – а если бы ты тогда не дошел, если бы так и погиб на Севере?..

– Я и погиб.

– Да, но тебя же так просто не убить. Ты всегда выкручиваешься. Просто представь – сидят они все в Малом Совете: Тирион, продажный Бронн и этот твой предатель Сэм, Великий Мейстер без единого звена в цепи… а тут Ходоки.

– Они не успели бы о них узнать, – хмыкнул Джон, накручивая на палец длинную серебряную, с золотым промельком, прядь и осторожно отпуская ее, позволяя завиться свободным локоном. – Дрогон покончил с ними намного раньше.

– Да, верно, – злорадно хохотнула она. – Так им и надо. А то ишь, “моя королева”…

– Это Тирион тебе написал? – засмеялся Джон. – Я все хотел спросить, что он там насочинял.

– Вот это и насочинял. Двуличное существо. Хотя есть в нем все-таки и хорошее.

– Во всех есть. Называется свободой выбора.

Она засмеялась и поймала его руку.

– Кстати, о выборе. И что ты теперь собираешься делать? Или это опять страшная тайна?

– Никакой тайны, сплошные будни. Завтра мы обсудим первые необходимые действия: восстановление Черного Замка, рабочие руки, средства… Стену тоже надо отстроить, но это куда сложнее. Мне нужно будет поговорить с Браном. В ней магия, а он запирается и не хочет ничего объяснять.

– Бран совершенно невыносим, – надулась Дени. – Пока тебя не было, я все спрашивала его, когда ты вернешься – и вернешься ли вообще. А он отвечал так мрачно и загадочно, что становилось страшно. Теперь-то я знаю, почему. Но тогда я боялась, что дело будет в тебе.

– А я, стало быть, не страшный, – расстроился Джон.

– Когда как, – она успокоительно похлопала его по руке, и он с довольным видом снова взялся за щетку.

– И почему мы не носим короны? – Дени пытливо уставилась на их общее отражение в зеркале. – Нам бы пошли короны.

Он недовольно отмахнулся.

– На Севере в короне холодно. И у нас и без того вполне венценосный вид – особенно когда летаем. Нам для подтверждения статуса вовсе не нужно, чтобы какая-то чушь все время съезжала с головы… И зачем тебе корона? Ты и так красивая… Боги, какая же ты красивая, – выдохнул он, наклоняясь и обнимая ее за плечи, по которым скользили блестящие локоны.

– Еще бы, ты так старательно меня расчесал. Совсем как Арью, когда она цепляет колтуны… И теперь, когда я такая красивая, что ты собираешься со мной сделать? – поддразнила она его.

– Что-нибудь страшное, – прищурился он с улыбкой.

– Волнующе ужасное?..

– Ужасно волнующее.

*

Празднование продолжалось еще три дня, проходя вперемежку с совещаниями и обсуждениями. Джон успокоил лордов, сообщив, что Ходоки не появятся у ворот ни завтра, ни даже через год. Время у них есть, и это время надо потратить с пользой. Лорды кивали и вдумчиво морщили чело. Морщенье чела, видимо, приносило какой-никакой прок, поскольку некоторые из них время от времени рожали дельные мысли.

Нагрузив всех напоследок обязательствами, Джон отправился прощаться с Сансой, для пущей слезливости прихватив с собой обоих волков. За время пребывания в Штормовом Пределе Призрак успел снискать всеобщую любовь (особенно у поваров), а Арья – сложное и смешанное отношение (особенно у поваров), и Джон считал, что должен поскорее увезти их отсюда ради их же блага. А то еще немного – и свирепые лютоволки уже не смогут бегать на своих жирных, откормленных лапках.

Санса встретила их в личных покоях, довольная и непривычно румяная. Теплый климат и морской воздух определенно шли ей на пользу.

– Чудесно выглядишь, – поприветствовал ее Джон. – Куда ты спрятала мою бледную несчастную сестру?

– Не знаю, о ком ты, – отвечала Санса, запуская пальцы в густую шерсть Нимерии. – Вы, ваша милость, изволите сейчас говорить с леди Баратеон из Штормового Предела.

– Ты счастлива? – присмотрелся к ней Джон, хоть и сам видел, что да – счастлива. – И помни, дитя, врать королю – преступление.

Санса странно напряглась, словно вспомнила что-то больное из прошлого, и вот тут-то Джон немедленно признал в этой цветущей женщине свою бледную несчастную сестру.

– Леди уже никогда не вернется, – прошептала Санса. – И я не прошу оставить здесь Нимерию… – Она глянула волчице в наглые желтые глаза и строго сказала: – Ты села мне на подол прямо в септе!

Арья откровенно ликовала, оскаливая клыкастую пасть.

– Негодница, – любовно стиснула Санса волчицу.

– Как супружеская жизнь? – продолжал невоспитанно допытываться брат. – Если что, ты только скажи, и я сразу оттяпаю ему голову. Лично.

Санса сквозь слезы засмеялась.

– Он добрый. И сильный. И нежный, – зарумянилась она. – А у меня больше нет шрамов… благодаря тебе, чудовище, – и она снова стала ерошить Нимерии густую шерсть. – А когда у нас будут дети… надеюсь, они будут похожи на него.

– Самокритично, – не удержался Джон от сарказма.

– К счастью, они уж точно не будут похожи на тебя, – не осталась в долгу Санса. – Ты сумасшедший. Украл моего мужа!.. Боги, я говорю совсем как Дейенерис, – рассмеялась она. – Она так же ругала драконов, когда украли тебя.

– Были же времена, – задумчиво улыбнулся он, гладя холку родного Призрака. – А насчет детей не зарекайся. Если родится кто-нибудь в кудряшках, можешь назвать в мою честь.

– Я подумаю, – она наконец отпустила Нимерию и выпрямилась. – Спасибо тебе. Что не снял с меня шкуру за все мои предательства.

– Это никогда не поздно сделать, имей в виду, – с ядовитой лаской шепнул Джон, обнимая сестру, и Санса неловко сморщилась, не зная, смеяться ей или верить. Наконец он сказал, отпуская ее: – Ладно, сестренка. Мы ведь не навсегда прощаемся. Обживайся, привыкай, управляй. Если что, пиши. И просто пиши.

Дверь скрипнула и в покои вошел Джендри, задумчиво разглядывавший некий букет.

– Мейстер сказал, что… – начал он и наконец заметил Джона в окружении волков. – Ваша милость.

– Мы уже прощались, – сказал Джон, но тут Арья, решив, что никак не может устоять перед искушением, подскочила к Джендри и взгромоздила передние лапы ему на плечи. Ростом волчица оказалась на голову выше лорда Баратеона и теперь явно наслаждалась моментом, глядя на него сверху вниз.

В первое мгновение Джендри замер – а кто бы не замер? Но очень скоро он преодолел страх и отважно потянулся к нахальной мохнатой морде – поступок тем более безрассудный, что молодой лорд знать не знал о судьбе Арьи; это так и осталось секретом между драконами и волками.

Нимерия милостиво позволила ему погладить меховое ухо, а потом снова встала на все четыре и требовательно потащила из его руки букетик.

– Лучше будет отдать, – засмеялась Санса, переглядываясь с Джоном. Как же, Арье Старк наконец-то преподнесли цветы!..

Джендри не понимал, почему Старки так веселятся, но букет все же отдал. Арья с цветами в пасти протолкалась в дверь и гордо потрусила по коридору.

– Что ж, и нам пора, – заявил Джон, погладив Призрака. – Желаем счастья молодой чете.

Нагнав Арью, он припрятал обоих волков и, поплутав по переходам, выбрался наружу через стену, не желая торжественных проводов.

Дени уже ждала его на поле за крепостью Предела, лежа на спине Дрогона и греясь на солнышке. Одавинг с Салокниром шушукались о чем-то в сторонке.

– Залезай, – позвала она Джона, похлопав по черным пластинам. – Этих, видишь ли, одолело вдохновение и они сказали, что никуда тебя не повезут.

– Мы хотим написать еще одну песню, – вынырнул из секретного обсуждения Салокнир. – А для этого нужно подробное собеседование с очевидцами.

– Очевидцами чего? – спросил Джон, уже и сам начиная догадываться.

– Того, что там, – жутким голосом прогудел Одавинг, играя надбровными пластинами. – Далеко-далеко, на глухом и страшном Севере…

Джон подумал, что песня о том, как лорды Вестероса побывали в сердце Зимы и вернулись рассказать об увиденном, придется вполне кстати.

– Вы, главное, в детали не вдавайтесь, – попросил он. – Так, по верхам, поэтичненько…

– Не учи нас врать, – хмыкнули драконы.

========== Глава 3. Безумное предложение ==========

Дени вошла в спальню и увидела, что Джон стоит у окна – в каждой руке по ребенку. Дети сладко дремали, прислонившись к папиной груди, и безнаказанно пускали слюни на папин же камзол.

– Наслаждаешься семейной жизнью? – улыбнулась она, глядя, как Джон, потерявшись в мыслях, тихо покачивает младенцев.

Он повернулся к ней, выглядывая из детей, как из букета цветов.

– Я говорил с Браном, – сказал он, и свет солнца в окне сразу показался Дени чуть глуше и бесцветнее. Разговоры с младшим Старком, как правило, не приносили особой радости, а то и вовсе пророчили несладкое будущее.

Она терпеливо ждала продолжения.

– Я все спрашивал его, – снова заговорил Джон, – как восстановить Стену. Как возродить ее магию. И он наконец-то ответил. Может, память Хоара что-то для него прояснила…

– Определенно мне это не понравится, – пробормотала она, впитывая глазами весь его облик. Джон стоял в теплом солнечном луче с двумя увесистыми сонными птенчиками в руках – сейчас с него можно было бы писать картину, но, как и все прекрасное, это не могло длиться вечно. Ведь Бран, этот ужасный Бран, опять соизволил что-то сказать, и вскоре вся их жизнь полетит кувырком.

– На Стене всегда должен быть Старк, – произнес Джон, и сердце Дени облил мертвый холод.

Вот оно. Это все-таки происходит. А теперь он скажет, что это его долг, и он всегда, и никогда, и вообще…

– Вот уж не думал, – с отстраненной, какой-то чужой усмешкой продолжал муж, – что однажды мой братишка станет лордом-командующим.

Дени посмотрела на него широко распахнутыми глазами, а потом промолвила, на нетвердых ногах пробираясь к кровати:

– Мне нужно присесть.

*

На Стене всегда должен быть Старк.

Когда Джон услышал эти слова от самого Брана, его захлестнуло чувство неизбежности. От судьбы не спастись, и некоторые обеты живут долго – куда дольше, чем хотелось бы. И пусть он – сплошной позор, нарушивший все свои клятвы, похоже, что жизнь твердо вознамерилась вернуть его на положенное место. Но он ведь и так это знал, понял в тот самый миг, когда увидел в толще льда голубые глаза Иного.

– Что ж, – произнес он, – значит, Стена.

Уж не с этим ли связано видение драконов, задумался он. Он бьет клинком в ледяную стену – может, это та самая Стена… его Стена?..

Бран бесстрастно смотрел на него, поглаживая ворона на плече.

– Старк, – проскрежетала птица и ласково потерлась клювом о щеку Брана.

Джон встрепенулся и уставился на брата, вдруг осознавая очевидное.

– Ты тут не единственный Старк, – хмыкнул провидец.

– Но ты хромаешь на обе ноги!..

– А мейстер Эймон был слеп.

Джон вспомнил выбеленного жизнью и зимой старика – незрячего, проводившего свои дни среди книг и писем, которые читали ему другие. В своей жизни Джон не встречал никого умнее и мудрее него – если, конечно, не считать драконов… и, увы, лорда Харкона.

– Вороны живут долго, – повторил Бран уже сказанные однажды слова. – А некоторые – намного дольше прочих. Ни при твоей жизни, ни при жизни твоих правнуков у Ночного Дозора не будет другого лорда-командующего.

– У меня будут правнуки? – обрадовался Джон.

– Да, – ответил Бран и добавил: – Если.

– Если что?

– Не знаю.

Джон уже давненько не слышал ничего столь же тревожного, как эти два коротких слова. Если Бран чего-то не знает, вполне вероятно, что оно берет свои истоки в Обливионе. А Обливион…

Джон помотал головой, избавляясь от ненужных тревог. Обливион ему неподвластен. Пусть все идет как идет.

– Не так уж я и хромаю, – высокомерно добавил Бран. – У меня теперь всего один костыль.

*

– Бран, – промолвила Дени, пытаясь переварить новости. – Кто бы мог подумать.

– Уж точно не я, – неверяще засмеялся Джон. – А ведь его назвали не только в честь дяди, но и Брандона Строителя. Странные петли плетет судьба.

От его смеха дети проснулись и дружно потянулись к интересным и непонятным кудряшкам.

– Ай, – скривился Джон, когда малышка Дейна от души дернула его за волосы.

– У нашей доченьки королевская хватка, – загордилась Дени. – Мы тебя не отпустим, так и знай.

Он улыбнулся, стараясь запрятать свои сомнения поглубже.

Если, сказал Бран. Если…

*

Из Королевской Гавани пришли волнующие новости. Красный Замок все-таки решил оставить за собой последнее слово и рухнул окончательно, исчезая с лица земли в клубах дыма и зеленых сполохах. Из-за печального состояния и неисчерпаемого запаса закладок с Диким Огнем великое строение не рисковали использовать, но все же несколько людей погибли при обрушении. Теперь Дени и Джон, прибывшие на место катастрофы, ходили вокруг горы битых камней, и пытались понять, как они к этому относятся.

– Если честно, – наконец сказала Дени, – давно хотела это сделать. А тут оно вроде как само…

Одавинг скребанул лапой по завалу и алчно предложил:

– А давайте тут пороемся.

Всю следующую неделю Гавань сотрясали крики: “Голз!” Камни убирались в стороны, складываясь в горы по краям, фундамент все больше обнажался, и становилось видно, что подземелья уходят гораздо глубже, чем кто-либо себе представлял.

– Может, там есть сокровища, – суетился на краю провала Нуминекс, которого Джон упорно не желал пускать в опасное место.

– Там черепа драконов, – расстроила его Дейенерис. – Балерион, Вхагар, Мераксес… и многие другие.

– Они пустые, – помотал головой Салокнир. – Здешние драконы не такие, как мы.

– В чем-то это даже к лучшему, – сказал Джон, которому вопрос костей не давал покоя еще со времени первого прибытия из Скайрима. Один такой череп поменьше он даже утащил из подземелья и приволок к Одавингу и Салокниру для проверки. Ведь тело Рейгаля все еще лежало где-то на дне моря…

И до сих пор лежит, подумал он. Но это просто кости.

Они все рылись и рылись в недрах фундамента, находя то замурованные скелеты, то чьи-то драгоценные заначки – тут десять тысяч, там двадцать, вот и нахапали, хозяйственно радовалась Дени, – и в конце концов докопались до самых глубоких уровней, затопленных морской водой. Вода так и манила к себе.

– Очень это странно, – задумчиво протянула Дени, водя рукой в воде. – Превесьма. Так и тянет нырнуть…

Нуминекс завертел хвостом и скакнул к краю, заглядывая вглубь.

– Куда? – спохватился Джон. – Мы не знаем, что там!

– И не узнаем, если будем тут сидеть, – заявил дракончик с подростковой непокорностью. – Где твой авантюрный дух?

И бултыхнулся в воду, прижав крылья к узким бокам.

– Да чтоб тебя, – выругался Старк и бухнулся следом, даже не скинув сапоги. Дени только вздохнула, смахивая с одежды брызги. А ведь все, все говорили, что ей суждена судьба отца. Шептались по углам, плели заговоры и утверждали, что она свихнулась. Но в этой семье, подумала она, самодовольно охорашиваясь, она определенно самая вменяемая…

Джон вынырнул, отфыркиваясь и отплевываясь, и выпихнул на поверхность истошно кашляющего дракончика.

– Сиди тут, чудо, – прорычал он и нырнул обратно. Нуминекс, плеща крылышками по воде, подгреб к Дени и она втянула его к себе на колени.

– Кажется, я еще не совсем вырос, – самокритично заявил он, встряхиваясь и осыпая ее брызгами с ног до головы.

– Что там? – спросила она, устраивая его поудобнее.

– Яйцо, – буднично сообщила мелочь, словно не понимая, насколько невероятно звучало это короткое слово.

Спихнув с себя дракончика, она на четвереньках метнулась к краю, отчаянно вглядываясь в темную воду. И в самом деле, разве стал бы Джон бултыхаться там из-за чего-то незначительного?

Драконьи яйца тяжелы как камни, тверды как сталь, почти вечны. Сколько оно хранилось там? Откуда взялось? И, самое главное, как любезный муж собирается с ним всплывать?..

Джон вынырнул снова, отчаянно хватая ртом воздух, и откинул с лица мокрые волосы.

– Достал, – радостно сообщил он.

– И где, где оно? – нетерпеливо заторопила его Дейенерис.

– За пазухой, – обиженно ответил он, подгребая к краю. – Оно же неподъемное. Я еле выплыл, спасибо, что волнуешься.

Всю дорогу из подземелий на свет Джон ревниво придерживал руками надутое пузо камзола и только наверху наконец-то предъявил находку. Яйцо оказалось зеленым в золотых разводах. Ряд за рядом его покрывали блестящие чешуйки, прочные и изящные, и ни одна из них не была сколота.

– Оно живое? – с надеждой спросил Джон.

Драконы, склонившие огромные головы к нежданному сокровищу, уверенно подтвердили:

– Живое.

– За это и замка не жалко, – выдохнула Дени, с нежностью касаясь сверкавшей на солнце глубокой зелени.

*

Следующие несколько дней все вертелось вокруг яйца. Яйцо было везде, оно было всюду, и главным вопросом было то, как его высидеть. Дрогон на этот счет ничего полезного сказать, увы, не мог – разве что, невинно глядя в небо, предложил наконец-то прибить Джона и торжественно спалить его на погребальном костре со всеми почестями. За это Пожиратель Мира огреб от мамы по рогам, а вопрос так и остался без ответа.

Джон, знать не знавший о таких предложениях, ел с яйцом, пил с яйцом, гулял с ним по окрестностям, вызывая гнев и ревность Нуминекса, а потом утащил находку в постель, из которой Дени его немедленно вышвырнула, предложив не сходить с ума. Яйцо, к слову сказать, она не отдала и так с ним и заснула, пока Джон обижался и жаловался на жену сочувственно внимавшим волкам. Ночевать ему пришлось в комнате, которая прежде принадлежала Сансе. Вокруг громоздилось сплошное рукоделие, и иголка в волосах отнюдь не улучшила его настроения.

Напряженности добавляли и постоянные споры о том, чей будет дракон и как его назвать. Яйцо изумрудно блестело, играло золотом и словно насмехалось над ними, одним своим существованием внося разлад в семью. Древние же драконы ни капли не помогали и только покатывались со смеху.

Словом, обстановка накалилась до предела, когда Дени наконец-то додумалась положить яйцо в люльку детям, и маленькая Дейна тут же вцепилась в него обеими ручками.

– Так вот чей дракон, – улыбнулся Джон. – Кажется, меня отпустило.

– Я только что вспомнила, как я тебя люблю, – вздохнула Дени, уютно приваливаясь к нему. – А то в последнее время ты был такой противный. Совсем ума решился с этим яйцом.

– Не я таскал его с собой в купальню.

– Ты ему читал!

– А ты пела.

– Ты бы тоже пел, да не умеешь.

– Это правда, – нехотя признал он, и Дени засмеялась, чувствуя, что ее тоже, кажется, отпустило.

Джон притянул ее к себе и молча смотрел, как дочь сопит, уткнувшись крохотным лобиком в чешуйки. На контрасте с изумрудными переливами пухлые детские пальцы казались еще более розовыми, чем обычно. Глядя на эту беззащитную маленькую ручку, Джон все думал-думал, а потом выдал:

– Не знаю, как там живется простым людям… и знать не хочу. Но я не могу позволить Ходокам уничтожить наш мир. Наш с тобой. Нашу семью. Наших детей и драконов. То, что мое, я не отдам никому.

– Да ты превратился в законченного собственника, – поддразнила его жена.

– А кому от этого плохо, – не смутился он.

*

Торжественный переезд Брана в Черный Замок – точнее, в те руины, что от него остались, – как обычно, сопровождался сплошным жульничеством. Джон, Одавинг и Салокнир извлекли из-под крылышка лошадей, основательные запасы провизии и несколько десятков северян, вызвавшихся быть первыми добровольцами в славном деле возрождения Дозора. Половина этих северян были Дозорными и прежде, и теперь, вернувшись домой, смотрели на Стену со странным чувством успокоения.

Так же на свет явились неразлучные волки и толстый Сэм, несчастный и с длинным списком.

– Я, конечно, всегда готов вспомнить обет, – пыхтел он, – и верно служить, как клялся…

Джон окинул его взглядом, далеким от снисходительного, и подумал, что искренности в этих словах маловато. Впрочем, кому какое дело.

– Никто от тебя этого не требует, – успокоил он толстяка. – Просто проследи за тем, чтобы библиотека и архив документов были в полном комплекте… А кстати, – вспомнил он, – найди мне книгу Хмурого Камня Йа Ви. Не уверен, что она есть у мейстеров, но ты поищи. И не только в Цитадели.

– Никогда про нее не слышал, – задумался Сэм.