Текст книги "Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)"

Автор книги: StarGarnet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 48 страниц)

– Любопытно мне, – прищурился мастер-шпион, – среди всех этих приключений у тебя найдется время на то, чтобы поработать?

– Э-э, да, – собрался с мыслями Джон. – Конечно.

– Хорошо. Нужно, чтобы ты поговорил с Хассуром Зайнсубани в Альд’Руне. Он покинул пустоши, чтобы стать богатым торговцем, но может многое рассказать нам и о своем народе, и о культе Нереварина.

Увидев, что Джон уже подхватился с места, Косадес дернул его обратно.

– Сперва дослушай. Нельзя просто свалиться незнакомому человеку на голову и потребовать рассказать о запрещенном культе. Для начала надо вызвать к себе расположение…

– Я и так всем нравлюсь, – горестно сообщил Джон, вспомнив кольцо-печать и подлость дяди Шео.

– Даже слишком. Полейся мускусом Телванни и вряд ли сможешь пройти по улице. Но эшлендеры народ суровый, так что не рассчитывай на одно лишь обаяние. У них много традиций, в том числе они любят дарить и получать подарки. Вот тебе сто дрейков, узнай, что ему по душе… Да что ж тебе на месте не сидится?! – рявкнул шпион, видя, как подчиненный в очередной раз пытается удрать, не дослушав.

Джон понимал, что такая непоседливость не красит его в глазах начальства, но беда была в том, что его снова начала одолевать тревожность. Ему казалось, что пока он двигается, он в безопасности, но стоит остановиться – и его тут же настигнут.

Увы, объяснить это Каю он, конечно, не мог.

– Ищи Хассура в таверне Альд Скар, это достаточно респектабельное место, – сказал Косадес. – Вот теперь можешь идти, непоседа. И о чем только император думал… Проваливай, – выпихнул он молодежь за дверь.

Оказавшись на улице, Джон тут же почувствовал себя будто голым и открытым всем взглядам – и это при том, что на улочке не было видно ни единой живой души. Спрятавшись за дом, он снова навел на себя чары и хотел было пробраться домой, но потом остановился, прижавшись к нагретой солнцем стене, призадумался и наконец-то понял, что его беспокоило помимо общей тревоги.

Он ведь так и не знает, что творится сейчас у скаалов. Был ли там Харкон, спрашивал ли о нем? А может, вообще вырезал всю деревню…

Добравшись до дома, Джон снова запер дверь всеми доступными способами, залез в подвал, переоделся в солстхеймскую одежду и перенесся к замку Карстаага, где у него до сих пор оставалась метка.

В конце-то концов Каю незачем знать, что в Альд’Рун он будет добираться не из Балморы, а из Гнисиса. Какая разница, расстояние-то почти одинаковое…

*

Он очутился на сером берегу и со смешанными чувствами вдохнул соленый воздух, холодивший грудь. Потом призвал Каэнлорна и спросил:

– Ты сможешь найти Корста?

Ну не обойтись ему без почтового волка, что поделаешь.

Каэнлорн радостно завертел пушистым хвостом и побежал по берегу.

– Приведи его ко мне! – крикнул ему вслед Джон. Волк весело тявкнул в ответ и исчез.

Должно же хоть что-то быть хорошо, улыбнулся Джон, с щемящей нежностью вспоминая Призрака, оставшегося дома.

Он неторопливо брел по берегу в сторону деревни, до которой было три-четыре часа ходьбы, размышляя по дороге обо всем, что случилось, и гадая, как быть, если Харкон все же до него доберется.

А действительно ли лорда Волкихара нельзя убивать?..

Джон старательно перебирал в памяти все события, случившиеся с ним с тех пор, как он прибыл в крипту, и постепенно начинал приходить к выводу, что в отсутствие Харкона вампирские приключения могли бы пройти куда проще и безболезненее. Разве что с драконами в Долине ему пришлось бы разбираться самому, но и это дело не сказать что невыполнимое.

Вот только кто тогда стал бы императором и охранял Серану и ее дитя? Кто будет спасать Атмору, которую навеки оставил позади даже великий герой Исграмор? И кто объяснил бы самому Джону простые и очевидные вещи, которые тот столь упрямо старался не понимать и не замечать?

И, если подумать, не будь Харкона, история с пророчеством могла бы затихнуть на века. Все могло пойти совсем не так, и Джон не встретился бы с Сераной, и в будущем Тамриэль не обретет нового Довакина, а вместо этого лишится барьера и останется без защиты.

Как ни крути, а получается, что убивать Харкона все-таки нельзя. Не говоря уж о том, что в глубине души совсем не хочется.

Но, о боги, как же страшно думать о том, что древний вампир может быть где-то неподалеку…

Услышав хруп снега и тяжелое топотание, Джон поднял глаза от берега и увидел чудную картину – Корста Ветроглазого верхом на призванном медведе. Каэнлорн трусил рядом с мишкой и довольно ухмылялся.

– Уверен, это связано с твоим другом, – сказал Корст без лишних околичностей.

Значит, Харкон действительно был в деревне, понял Джон.

– Он…

Он мне не друг, хотел сказать он, но вместо этого сказал иное:

– Он вампир.

– Это я и сам понял, – кивнул Корст, слезая с мохнатой спины и отпуская медведя. – Вижу, тебя вылечили, я рад.

Джон кивнул, а потом спросил о тревожном:

– В деревне все хорошо? Ничего не случилось?

– Нет, но в Тирске был погром. Огонь на озере разбудил древнее чудовище, Удурфрукта, спавшего в пещерах под берегом, и тот пришел в медовый зал. Некоторые погибли… Но твой друг с ним разобрался.

Он мне не друг, опять возмутился Джон и опять промолчал, подумав, что Тирску крупно повезло. Папуля вполне мог сорвать зло на румяных нордах, а вместо этого ему под горячую руку подвернулся древний монстр.

А еще он подумал, что древних монстров на Солстхейме что-то слишком уж много. И это даже не считая Харкона, который тут просто проездом.

– Что ты сказал ему обо мне?

– Ничего, Драконорожденный.

– Корст, я же тебя прибью сейчас! – в отчаянии рявкнул Джон, растерявшись от такого прямого заявления, а потом спросил: – Я все-таки бредил?

Шаман расхохотался, глядя на его несчастное лицо.

– Еще как бредил! Не скажу, что многое понял, но я понял главное – ты тайна, – и он кивнул на скрытую печать. – Ты говорил, что века спустя к скаалам придет Драконорожденный. Это будешь ты?

Джон неуверенно пожал плечами, не зная, как ответить и что вообще теперь делать. Корст понял, что ответа не дождется, и заговорил снова:

– Вампир пришел к нам и рассказал о Тирске, а потом спросил, не появлялся ли здесь раненый из медового зала. Все сказали, что нет, и разбрелись по своим делам, но я, как шаман, не мог пустить кровопивца свободно разгуливать по деревне. Так что я его увел, расспросил и выяснил, что его интересовал вовсе не Тирск, а ты и твои дела с Аэслипом.

– И? – подтолкнул его Джон, радуясь, что Харкон ошибочно соотнес его бинты с погромом в Тирске. Приятно знать, что и лорд Волкихара иногда промахивается мимо цели.

– Я просто повторил твою историю, Драконорожденный. Если у тебя есть причины скрываться и скрывать свои достижения, кто я, чтобы спорить? Он спросил, куда ты собирался дальше, и я сказал, что ты упоминал Хай Рок и Скайрим, но ничего более точного.

Джон облегченно выдохнул. Значит, Харкона все же пустили по ложному следу. И можно жить спокойно, если только…

Если только не вмешается Молаг Бал. Но это вопрос уже не к скаалам.

– Спасибо, – сказал он, – что сохранил тайну.

– Драконы действительно вернутся? – спросил его шаман со знакомой встревоженной ноткой.

– Вероятно, – кивнул Джон. – Во всяком случае я очень на это надеюсь.

– Тебе виднее, Драконорожденный, – с сомнением промолвил Корст Ветроглазый. – Мы опасаемся силы Тартаага, и не без причин. Могу я рассчитывать на беседу об этом?

– Не в этот раз, – вздохнул Джон. – Надеюсь, я сюда еще вернусь. Но сейчас мне пора.

– Приходи в любое время, – кивнул шаман. – Только будь добр, постарайся больше не приводить за собой вампиров.

Джон неловко улыбнулся, вспоминая, что однажды не только приведет к скаалам Серану, но и сам на то время будет сплошным оскорблением природе.

С сожалением отпустив волка, он распрощался с шаманом, заодно вручив ему на хранение теплый плащ, которым не хотел привлекать внимание в Гнисисе, и перенесся к храму Трибунала.

А теперь, подумал он, оказавшись среди глинобитных стен, самое время вернуться в лавочку, где продают грязно-бурое и темное-бурое. Плащ Ханарай он оставил в Балморе, а северный кафтанчик вкупе со сталгримовым мечом неплохо бы прикрыть. И к тому же теперь, после всех волнующих событий, он по Вварденфеллу и шага не сделает без капюшона…

*

Отыскав в Альд’Руне нужную таверну, а в ней – Хассура Зайнсубани, эшлендера-торговца, Джон в самых учтивых выражениях спросил его о традициях подарков и одним лишь этим внезапно тронул сердце сурового данмера.

– Понимаю, – сказал тот. – Ты хочешь подарить мне продуманный подарок, но не знаешь меня достаточно хорошо. Ладно. Давай возьмем твою искреннюю мысль и доброе намерение как знак твоего подарка. Ты вел себя учтиво и мне хочется помочь тебе. Так о чем ты хотел бы меня расспросить?

– О традициях вежливости, принятых среди вашего народа, – начал Джон, свято уверенный, что рано или поздно ему придется иметь дело с кочевниками и было бы хорошо узнать хоть что-нибудь, чтобы не вляпаться. – И о культе Нереварина.

– Это интересный вопрос, – поднял острые брови эльф. – Основа этого культа – ненависть к чужеземным захватчикам и надежды на возрождение великого ашхана Неревара, который изгонит их из земель данмеров. Наибольшее влияние этот культ имеет в племени Уршилаку, и их вождь, ашхан Сул-Матуул, – его защитник. Уршилаку кочуют за своими стадами, но обычно держатся ближе к Морю Призраков, – Хассур поставил точку на предложенной Джоном карте. – И если ты хочешь посетить их, то твой вопрос о вежливости вполне уместен.

– Как мне вести себя, чтобы не оскорбить Сул-Матуула и его племя? – спросил Джон, думая совсем не об этом, а о том, как он соскучился по Призраку. И по всей своей семье…

– За вход в юрту без приглашения могут вызвать на поединок. Но стоит уйти, когда попросят, и ты будешь прощен. Особенно осторожно нужно вести себя с ашханами. Обычной вежливости вполне достаточно, но если оскорбить их, они могут напасть без предупреждения.

– Или тоже вызвать на поединок? – уточнил Джон.

– Бывает и такое, – кивнул Хассур. – Вызов ради забавы можно отклонить, но если речь идет о защите чести, отказ равен позору. Также стоит помнить, что эшлендеры поклоняются предкам и не потерпят пренебрежительного к ним отношения… К слову, культ Нереварина не связан с почитанием предков. Это отдельное течение, созданное несколькими женщинами-провидицами. Шаманка Нибани Меса из Уршилаку – Видящая в этом культе… Хм, пожалуй, это основное из того, что тебе могло бы быть интересно. У тебя остались еще какие-нибудь вопросы?

– Нет, – покачал головой Джон. – Благодарю за время и беседу.

– Мне было приятно, – кивнул данмер, сдержанно улыбнувшись. – Я даже задумался, не навестить ли родные края. Все же стоит иногда возвращаться к корням…

Неправ был Кай, думал Джон, идя к Гильдии Магов, чтобы побыстрее добраться до Балморы. Оказалось, что и одного обаяния вполне достаточно. Даже подарок покупать не пришлось…

И все же прав был Кай. Если на него попадет хоть капля этого их жучиного мускуса, живым ему от обожателей не уйти.

*

– Где тебя носило весь день? – возмутился шпион, когда Джон явился к нему с докладом глубоким вечером. – Телепорт до Альд’Руна, разговор, телепорт обратно! А ты где шатаешься?

Джон развел руками и пробубнил: “Вампиры…”

– Да еще и вырядился невесть во что, – продолжал бухтеть Косадес. – Переоденься в местное, ты не на Солстхейме. И оголовье у меча прикрывай… Ума не приложу, что с тобой делать!

– А кто-то говорил, что я чересчур эффективный сотрудник, – нагло заявил Джон, вольготно рассаживаясь на стуле.

Косадес заворчал что-то неразборчивое, но вряд ли лестное, а потом порылся на столе и перекинул ему пару бумажек.

– Пора бы тебе узнать, – сказал он, – зачем тебя сюда направили.

– Чтобы выдать за Нереварина, – рискнул обнародовать свою догадку Джон.

Кай посмотрел на него со сложным выражением, в котором смешались раздражение и удовольствие.

– Может, и не зря, – сказал он. – Но дело в том, что… как бы не оказалось, что ты действительно Нереварин.

– Это вряд ли, – покачал головой Джон.

– Откуда тебе знать? Его Величество считает пророчество истинным. Император призывает нас отнестись к этому делу со всей серьезностью, и так мы и поступим. Что ты выяснил у Зайнсубани?

Джон рассказал. Косадес выслушал, покивал головой и присудил:

– Что ж, отправляйся. Поговори с Сул-Матуулом и Нибани… как ее?

– Меса.

– Молодец. Вот тебе двести дрейков на расходы. Вперед.

Джон взял мешочек и призадумался.

– Они ведь кочуют. Возможно, придется поискать.

– В Маар Гане есть разведчица Нулено Тедас, можешь посоветоваться с ней. Но поиски в любом случае займут время, я это понимаю. Стало быть, чем раньше отправишься, тем быстрее найдешь. Пошел, пошел, Нереварин.

– Поспать-то можно? – зафыркал Джон.

– Пока можно. У тебя аренда до послезавтра оплачена. Оплачена мной. Ты мне должен двести дрейков.

Джон поспешно припрятал только что выданный на расходы мешочек и предложил вместо этого возместить долг лунным сахаром.

– Загляни завтра, – проворчал Косадес. – Сочтемся…

*

Он шагал по мосту, переходя реку по пути домой, когда дорогу ему перегородил какой-то данмер с факелом в руках. Джон попытался обойти его, но эльф тоже сдвинулся на шаг в сторону, снова заступая дорогу.

– Я Спящий, один из тысяч, – торжественно провозгласил он, – и я принес тебе весть.

Джон с подозрением уставился на жесткое лицо данмера, наполовину ожидая, что тот, как Ханарай, того и гляди покажет лошадиные зубы.

Подозрения почти оправдались.

– Дагот Ур призывает тебя, Джулиан, – наступал эльф, – и ты не можешь противиться своему господину. Шестой Дом возвысился, и Дагот – его слава.

Кажется, уже каждая собака в Морровинде знает мое имя, подумал Джон. Что довольно забавно, поскольку оно не мое.

– Уйди с дороги, – сказал он вестнику, но тот не двинулся с места, продолжая смотреть на собеседника с видом, исполненным всяческого величия. Довакин поджал губы, выдохнул и спихнул данмера с моста прямо в реку. Факел с шипением погас, но Джон благодаря своему зачарованному поясу прекрасно видел, как эльф совершает возмущенный заплыв к набережной.

– Он господин и отец горы, – булькал Спящий, барахтаясь в брызгах. – Все приветствуют его как плоть или как прах!

Джон поднял брови и пошел себе дальше. Сейчас его занимали куда более важные мысли, чем какой-то там Дагот Ур, а именно – где ночевать. Он очень не хотел возвращаться домой, боялся спать один, боялся того, что может поджидать его в кошачьем курятнике…

А если отправиться в Альд’Рун, подумал он и уже почти повернул к Гильдии, но потом замедлил шаг. Он ведь даже не знает, где дом Ханарай, он зашел туда в бурю, случайно… Это укромное убежище ему еще только предстоит найти.

Но идти домой было сейчас выше его сил. Паника снова начинала подниматься внутри, затапливая все его существо до краев, и ноги несли его к дому все медленнее и неувереннее. Уже почти решив отправиться в гробницу Тарис, он вдруг вспомнил ласковое мурчание Ажиры: “Друг Джулиан может спать прямо здесь…”

Он радостно сменил направление, ускорил шаг и вошел в двери Гильдии, разыскивая свою самую любимую каджитку.

– Ажира, – сказал он, заглядывая к ней.

– Добрый друг, вар-вар-вар, – обрадовалась она, сонно позевывая за своим столом. – Что случилось? Говори скорее, Ажира хочет баиньки…

– Я… – начал он и запнулся, а потом отчаянно выложил все как есть: – Мне страшно спать одному.

Ажира аж проснулась от такого заявления, но потом снова благостно смежила раскосые глазки:

– Плохие сны, да… Такое настало время… Друг Джулиан может уютно поспать с Ажирой. Но пусть обещает не храпеть.

– Обещаю, – обрадованно кивнул он и потянулся следом за каджиткой.

Комнатка Ажиры была почти целиком занята огромной мягкой лежанкой, на которой были раскиданы подушки и покрывала. Шкаф и стопки книг скромно ютились в углу, словно уступая кошачьему ложу право на комнату. Джон так устал за этот суматошный и нервный день, что бухнулся на лежанку, даже не сняв бурый плащ. Ажира заползла следом, уютно облапила его со спины, замурчала, засыпая, и он вдруг почувствовал себя так, будто прикорнул у теплого бока Дюрневира.

Кошки – дальняя родня драконов…

*

Ему снова приснился некто в золотой маске. Джон до сих пор не знал, кто это такой, но когда незнакомец протянул к нему руку, на него, как прежде, накатила паника и он попытался сбежать – но не смог. Не мог бежать, не мог кричать, а незнакомец все шептал что-то, будто накладывая заклятие…

– А-а! – Джон подскочил на лежанке, чувствуя, что голос больше не застревает в горле. Но все-таки не Йоль, и на том спасибо.

– Вар-вар-вар, – недовольно и басовито заурчала Ажира, крепче обхватывая его лапами и сминая обратно к себе под бок, словно подушку. – Не храпеть, – сонно предупредила она, и Джон с облегчением вжался в теплую котейку, понимая, что он все еще в Гильдии и некто в маске ему просто приснился.

Однако незнакомец был весьма настойчив и, стоило Джону заснуть, тут же приснился снова.

– Лорд Неревар Индорил, давно забытый, скованный заново! – приветственно распахнул ему руки неведомый в маске. – Трое лгали тебе, трое предали тебя! Тот, кого предал ты, был три раза прав! Лорд Ворин Дагот, Дагот Ур, преданный вассал, верный друг, молит тебя прийти и взобраться на Красную Гору! Под Красной Горой, как прежде, разбить оковы, сбросить проклятую кожу, вымести н’вахов из Морровинда!..

Джон заполошно дернулся и проснулся, думая о том, что кожу все-таки предпочтет оставить при себе.

– Друг Джулиан уютный, но слишком нервный, – заворчала каджитка и полезла с лежанки. – Ажира сделает тебе настойку для спокойного сна…

Она сходила куда-то и вскоре вернулась, таща в лапе стакан с какими-то намешанными травками.

– Пей или выставлю за дверь, – пригрозила кошка. – Ажира не любит, когда ее будят каждый час.

Испугавшись альтернативы, он выпил предложенный стакан и понял, что, кажется, теперь и в самом деле сумеет крепко заснуть. Надо будет попросить рецепт, думал он, уплывая в темноту. Для орков… в Кальдере…

*

Поутру, заполучив ценный рецепт, он все-таки вернулся домой, где, разумеется, не нашлось ничего страшного или подозрительного – даже кошачья шерсть не валялась по полу, поскольку Ра’Вирр не справился с Замком Фенрика. Никто тут не появлялся, ничто не таилось в углах, не было ни ловушек, ни засады, лишь свет из оконца повседневно освещал кружку со скальными наездниками и красовалась на тарелке скрибятина.

Джон помотал головой и подумал, что встреча с Харконом его все-таки изрядно подкосила. Он не припоминал за собой таких приступов страха до этого – разве что дома из-за жутких снов о яме он не радовался наступлению ночи, но это ведь другое…

А теперь еще и Дагот Ур, незнакомец в золотой маске. Или это его посланник? Впрочем, кто бы это ни был, он явно не способен отличить Довакина от Нереварина, фыркнул Джон и стал готовиться к путешествию.

Переодевшись в местное, он достал из закромов залежи дрейков и сбегал к Налькарии за ступкой. В довесок к ступке он приобрел реторту, кальцинатор и перегонный куб, а также мудрую книгу о том, как всем этим пользоваться. Налькария смотрела на него, как на дитя, даже не скрывая ухмылку, а Джон снова полез по полкам и нахватал запас пузырьков для зелий, несколько бриллиантов для торговли и подкупа, а потом еще и вцепился в сундучок, специально оборудованный для перевозки хрупкого алхимического оборудования.

Оттащив сундучок домой, он заглянул к Мили Гастиен и выяснил, что одежду на смену для него уже пошили и можно забирать.

– Замечательно, – радовался Джон, разглядывая одну из темных курток. – Будет что рвать в походах…

– Такую красоту? – возмутилась Мили, хорошенькая бретонка, и отчаяннно сжала куртку. – Не отдам!..

Не без труда отвоевав у портнихи законно приобретенную одежду, он пошел к Ра’Вирру и оплатил аренду еще на месяц, а потом поспешил к Каю, возместил ему расходы сахаром и попросил приглядывать за домом.

– Беспокойно мне, – подпер щеку рукой Косадес, зевая и сонно растекаясь по столу. – Что там эта шаманка тебе наговорит…

– Мне сны снятся, – сболтнул Джон. – Очень нехорошие.

– Какие? – блеснул глазом взбодрившийся мастер-шпион.

– Сегодня снилась фигура в золотой маске, назвала меня Нереваром.

– Это у тебя просто вчерашние впечатления не улеглись, – отмахнулся Кай.

– Мне эта маска еще две-три недели назад снилась, – упирался Джон. – Это явно что-то значит.

– Ты меня беспокоишь, Джулиан, – заерзал Косадес. – Ты же не будешь мне врать? Один совет. В Морровинде, если тебе снятся тревожные сны, Храм говорит, что ты ненормальный. И они хотят запереть тебя в сумасшедший дом. А если тебе снятся тревожные сны и ты думаешь, что они могут что-то значить, тогда Храм считает, что ты либо пророк, либо ведьма. И они все равно хотят запереть тебя в сумасшедший дом. Так что лучше молчи об этом.

– Шаманку я все же спрошу, – упрямо заявил лже-Нереварин.

Косадес пожал плечами и согласился, что тут, наверное, вреда не будет, а Джон подумал, что Храму стоило бы уделить больше внимания всяким там Спящим, которые пристают к приличным людям на мостах Балморы.

Покинув Кая, он отправился в Гильдию, на радостях подарил Ажире бриллиант и взошел на помост, чтобы отправиться в Альд’Рун и начать свое путешествие к лагерю Уршилаку. Ему не терпелось узнать, кем представлен в Морровинде вольный народ, – Хассур Зайнсубани ему в целом понравился, и теперь Джон размышлял, насколько другие эшлендеры окажутся похожими на него.

К тому же глушь и пустоши представляли собой идеальное место, чтобы потеряться, пропасть из виду и скрыться от всех, кто его ищет. Увы, Джон больше не чувствовал себя спокойно ни в Балморе, ни в любом другом городе.

========== Глава 16. Наглый н’вах ==========

Прибыв в Альд’Рун, Джон пошел от Гильдии Магов не к порту силт страйдеров, а дальше в город, пытаясь понять, куда же его понесло во время бури и где дом Ханарай. Довольно скоро обнаружилось, что найти его несложно – это был один из немногих домов, у запертой двери которого все еще лежала куча песка и пепла. Джон оглянулся на ступеньки за спиной, вспомнил, как спотыкался на них под ветром, и окончательно убедился в том, что его тайное убежище прямо перед ним.

Заходить сейчас внутрь смысла не было и он направился к силт страйдеру, чтобы через пару часов оказаться в Маар Гане. Как оказалось, этот шахтерский городок был здорово похож на Альд’Рун и пеплом тут мело даже сильнее. Покинув жука, Джон натянул капюшон и завернул к аванпосту, чтобы найти разведчицу Нулено Тедас и разузнать дорогу к племени Уршилаку.

– Хм, – задумалась она. – Тут сплошь горы. Иди вдоль фояды Бани-Дад, там у моря обломки судна, береговой знак. Обойди горы по воде, если умеешь, как раз выйдешь куда надо. Можно пройти через горы чуть раньше, но там даэдрические руины.

– Руины, – с интересом протянул Джон, но, заметив взгляд разведчицы, поспешно принял благоразумный вид: – Но их же можно обойти?

– Да, конечно. Только не уткнись в двемерскую крепость. Аккуратнее надо, осторожнее…

Джон понял, что в своем корыстном ликовании уже не может сохранять приличный вид, поблагодарил Нулено и поспешно откланялся. Двемерские руины! Даэдрические! Грабь, гуляй, тащи добро!.. Обойти, ха!

Решив перекусить перед многообещающим путешествием, он пошел по городку и уперся в храм Трибунала. А нет ли тут проповедей Вивека, задумался он и толкнул дверь. Джон до сих пор не прочел, что там для него переписал Нункиус, – запрятал листы до лучших времен вместе с подозрительным подарком Херма-Моры, на который даже смотреть лишний раз боялся. Но если тут, в Маар Гане, что-нибудь есть, можно и прихватить – неизвестно, когда его еще раз занесет сюда судьба.

Джон споткнулся и забыл, о чем думал, увидев высокомерного дремору, посетившего этот скромный храм. Даэдра торчал неподалеку от гигантского валуна в центре небольшого зала, блестел рогами и вороненым доспехом и взирал на Довакина, как на ветошь.

Собравшись с мыслями, Джон подвалил к служителю и поинтересовался, правда ли это дремора или ему мерещится с недосыпу.

– Правда, – скуксился жрец. – Стоит тут, оскорбляет паломников. И ведь не выгнать.

Джон присмотрелся к эбонитовому мечу, которым щеголял даэдра, и понял, что в храм он зашел не зря.

– Эй ты, – сказал он, подходя к дреморе, – чего стоим?

– Еще один смертный, – обрадовался тот. – Скоро я полакомлюсь твоим костным мозгом.

– Да, мозг тебе необходим, – дразнился Джон.

– Ха! Неплохие слова для родившегося не с той стороны гуара!

– Зато ты с той. Чистопородный.

Рука дреморы легла на оголовье дорогущего меча, который жадный Король Севера в мечтах уже вовсю продавал скампу.

– Когда я убью тебя, – любезно сообщил рогатый, – я изнасилую твой труп. Не волнуйся. Я сделаю это нежно.

– Лучше волнуйся за свой труп, – многообещающе прищурился Джон и извлек из ножен Песнь.

Сталгрим душераздирающе заскрежетал об эбонит, зал наполнился звоном и лязгом клинков. Служитель храма так радовался и лез вперед, следя за сварой, что почти попал под раздачу – Джон еле успел увести меч в сторону.

– Ага! – взревел дремора, рванувшись в брешь в обороне. – Сейчас я тебя…

Джон совершенно не по-благородному лягнул его под ремень и двинул мечом по рогам. Остался приметный скол.

– Ах ты ж скотина! – обиженно заорал дремора и исчез.

– Чего? – опешил Джон и завертел головой, озираясь. – А ну вернись, трухло!

– Да что ж вы такое говорите, мутсэра? – запричитал служитель. – Ушел – и Молаг Бал с ним!

– И то правда, – разом остыл он, мимолетно размышляяя о том, что бедняга дремора, кажется, и впрямь испугался за свой труп. – А у вас проповедей Вивека не найдется? У меня вроде как квест.

– Проповедей нет, – развел руками жрец. – Но есть камень с надписью! Раз у вас паломничество, то это то, что надо.

Джон пригляделся к надписи.

“Здесь Мехрун Дагон занес сей камень над данмерами. Вивек стал дразнить Мехрун Дагона, и тот бросил камень в Вивека вместо данмеров.”

Хуже детей, право слово, подумал Джон, а вслух сказал:

– Замечательный камень.

*

Он со спокойной душой путешествовал по пустошам, собирая вредозобник (помогает от яда) и стреляя скальных наездников (достали!), когда столкнулся с тремя оборванцами у костерка. Поначалу он хотел подойти к ним и разузнать дорогу, но движение, которое началось в их крохотном лагере при виде путешественника, выглядело как-то недружелюбно.

Оставив за спиной трупы тех, кто пытался его ограбить, Джон пошел дальше, стреляя наездников и собирая вредозобник.

По пути ему попадались то пещеры контрабандистов, то убежища магов – в одном из них, укрытии со странным названием Шиши, он обустроился на ночь, предварительно перебив каких-то вояк, которые еще до него успели перебить там всех чародеев Телванни. И каким, интересно, чудом в Морровинде вообще сохраняется хоть какое-то население, удивился он, плюхаясь на чужую кровать с книгой “Рецепты алхимика”.

Книга его увлекла настолько, что он вытащил на свет свой новый сундучок со свежекупленным оборудованием и начал стряпать противоядие – вредозобника у него было завались, как и мяса крысы, еще одного нужного ингредиента.

Спустя полтора часа экспериментов у него был пузырек с прозрачной жидкостью, которую Прелесть определила просто, но не без гордости: “Противоядие. Работает.” Джон долго смотрел на пузырек, как на неведомое чудо, а потом, решив отметить свой успех, выпил флина и сладко заснул.

Поутру он снова от души повосторгался пузырьком, а потом собрал вещи и выполз наружу, где ради разнообразия было солнечно и совсем безветренно. Бодро пыля по фояде, некогда руслу лавовой реки, он увидел впереди двемерские руины, возвышавшиеся на скале, и попытался найти дорогу наверх, но так и не сумел. Наверное, подобраться к ним можно было лишь с той стороны.

Дойдя до конца фояды, он уперся в рассохшийся остов корабля, вспомнил, как был обретен в трюме чудесный “вакузась”, и полез изучать останки судна. А вдруг?..

Спустившись в трюм, он столкнулся там с ходячим вооруженным скелетом и интересу ради запустил в него зачарованным на захват ножом, прежде так хорошо уложившим аспект Хирсина. Скелет оказался покрепче Принца Даэдра. Он поскрипел к Джону, не смущаясь ножом в черепе, и пришлось добивать его Песнью. Звезда Азуры тихо динькнула в рюкзаке и Довакин стал радостно прикидывать, что бы этакое ему зачаровать на этот раз.

Помимо скелета, впрочем, в трюме не нашлось ничего интересного, и он вылез наружу, решив проверить каюту на корме, раз уж пришел. Хотя какой смысл, спрашивал он себя. Этот корабль – береговой знак, тут все обыскали до него и не по одному разу…

Видимо, не все, удивился он, обнаруживая на полу еще один скелет, а неподалеку – солнечную ватрушку вроде той, что махала Гальбедир. Великий Камень Душ, и притом пустой, понял он, взяв ватрушку в руки. А у него ведь есть пара свитков призыва Золотой Святой…

Помня, как непросто было свалить Святошу в первый раз, он решил подождать с экспериментами до лучших времен и убрал Камень в рюкзак. Хотя руки, правду сказать, чесались. Восемьдесят тысяч, говорила Гальбедир. Камни с даэдра любой принадлежности, говорил Ползун…

Джон потряс головой, отгоняя жадные мысли, и вернулся обратно к фояде. Не так далеко отсюда он видел проход в горах – вероятно, тот, о котором говорила Нулено. Бегать по воде вдоль берега, конечно, весело, но долго и отнимает силы, а там – Джон насупился – там все-таки рыбы… Лучше пойти по надежной земле.

И опять потянулись мимо камни и колючки, а над головой снова и снова возникало очередное верещащее чудовище. Что-то Джиуб не торопится спасать Вварденфелл, сварливо думал Джон, отстреливаясь и отмахиваясь от пакости.

Дорога привела его на ту сторону гор, и он увидел даэдрические руины, живописно раскинувшиеся в пустошах. Он обрадованно потрусил вниз со склона, примечая впереди какую-то пещерку с дверью, но тут погода сменилась и небо в считанные минуты затянуло пыльными полотнами. Из интереса пещерка превратилась в необходимость, и Джон, откашливаясь, вломился в спасительное подземелье, запечатав дверь и оставив бурю снаружи.

Чуть не наступив на мертвого скампа, валявшегося под ногами, он прошел внутрь и столкнулся с данмершей, которая недобрым голосом заверила его:

– А теперь ты умрешь! – и швырнулась огненным шаром.

Что, вот так сразу, расстроился он. А поговорить, а побеседовать?..

– Струн Ба Кво!

В пещере разразилась гроза, в считанные секунды убившая и эльфку, и скампов, болтавшихся внизу, и ее подругу-альтмершу, высунувшуюся из соседнего прохода. Дождавшись, когда молнии утихнут, Джон прошел вглубь и обнаружил записи, где упоминалась скрытая где-то в пещере могила с баснословными сокровищами. Воодушевившись, он пошел искать и быстро уперся в воду, уходившую под скалу. Хочешь не хочешь, а придется плыть…