Текст книги "Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)"

Автор книги: StarGarnet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 48 страниц)

Может, сбежать через городскую стену?

Мимо него прошел ординатор, безжалостно сияя доспехами в свете солнца.

– Альмалексия все знает и видит, – сообщил он наставительно, глядя, как гость не отводит глаз от скульптуры.

Джон отстраненно посмотрел на ординатора и снова уставился на статуи, застывшие в танце битвы. Губы каменной Альмалексии кривились в маленькой злой улыбке.

И как ему сладить с безумной бабой?..

С плазы он направился в район поместий и за пару кварталов до дома Веласа набросил на себя чары хамелеона. Пошуршав среди разросшихся метелок луговой ржи и уберегая шелковый плащ от колючек (кактус, вот как эта штука называется), он проскользнул к задней двери поместья и достал из кармана потертый ключ в надежде, что ему не придется лезть в дом через главный вход у всех на виду.

Ключ не подошел и Джон, вздыхая, стал разминать пальцы, готовясь к заклинанию Ондузи. Наконец замок щелкнул, пропустив его внутрь, и он оказался в пыльном коридоре на задворках дома. Притворив и заперев дверь Замком Фенрика, он осторожно пошел вперед, прислушиваясь, есть ли в доме хоть одна живая душа.

Оказалось, что есть. В холле обнаружился тощий данмер, чем-то похожий на Овиса. Эльф был совсем не удивлен его появлению из недр дома, приветствовал гостя взмахом руки и провозгласил:

– Я Гавис Велас. Чем обязан?

– Имя Овис вам что-нибудь говорит? – вежливо поинтересовался Джон, разочарованный тем, что поместье все же обитаемо.

– Это мой брат, – закивал данмер.

– Он напал на меня на рынке и попытался убить. Я, конечно, защищался. Надеюсь, – тут Джон наконец-то вспомнил о такте, – брат был вам не слишком дорог?..

И все равно вышло не слишком деликатно, мысленно сморщился он. Впрочем, эльф потерей родни не опечалился и только кисло поджал губы.

– Ну… Овис сам виноват. Бедняжка был совсем сумасшедший. Но, – строго выпрямился данмер, – он все-таки был моим братом и я обязан отомстить тебе за его смерть!

Джон и сам не понимал, что сейчас чувствует: то ли тоску из-за глупого эльфьего упрямства, то ли радость, что дом все-таки достанется ему.

Гавис тем временем повел руками и разом призвал двух Святош и жирного зеленого великана – с одним таким Джону уже довелось столкнуться на острове, где жила жрица Азуры. Мельком подивившись магической силе данмера, сумевшего в один миг заполонить дом монстрами даэдра, Джон снова оказался между двух чувств: алчной жадности при виде Святош и все того же раздражения от чужой упертости.

– Э-хе-хе! – радостно и безумно закудахтал Гавис, тем самым окончательно решив свою несчастную судьбу.

Скинув рюкзак, Джон крутанулся, по очереди отправляя ножи Захвата в желанные золотые цели, а потом рявкнул: “Муль Ква Див!” и выхватил меч.

– Скоро я покорю весь Морнхолд! – вопил Велас, суетясь за спиной Довакина и без всякой пользы тыча в доспехи призванным даэдрическим мечом. Джон разделался с одной Святой, услышав, как динькнула звезда Азуры в сброшенном на пол рюкзаке, а потом переместился к следующей красавице даэдра, торопясь отправить ее в пустующую ватрушку, пока заклинание захвата все еще действует. Зеленый гигант, подпиравший головой потолок, бухал следом за ним, не поспевая за проворными золотыми рожками. Джон пришиб вторую Святошу, чье тело тут же развеялось в эфире, услышал за спиной слабый кряк и треск – и обернулся как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как исчезает зеленая образина, наступившая на призвавшего его мага.

От Гависа остался лишь труп со смятой головой и грязное пятно на ковре. Из сухой серой руки испарялся призванный меч. Джон посмотрел на тающий клинок и подумал, что зря не выучил это заклинание, пока была такая возможность. Но тогда ему и в голову не пришло, а теперь – есть ли в Морнхолде хоть одно отделение Гильдии?

Спохватившись, он глянул на рюкзак, опасаясь, что гигант между делом раздавил и его – вместе с зельями, горошками эктоплазмы, драгоценными Камнями Душ и игрушками с рынка, – но рюкзак был цел и невредим.

Убрав тело Гависа под крылышко до следующего подземелья, он свернул грязный ковер в сторону, убедился, что входная дверь заперта, и пошел осматривать дом, которому предстояло стать его убежищем на неприятно неопределенное время. Альмалексия все равно что посадила его под арест, и теперь ему не выбраться из ужасного города, пока он не решит эту проблему.

Но как, как ему справиться с сумасшедшей богиней…

*

В доме Веласа не было подвала – неудивительно, учитывая гигантскую систему подезмелий, растянувшуюся под городом чуть ли не в локте от поверхности. Впрочем, толстые стены и сам по себе тот факт, что в поместье жил безумный маг и никто этого не замечал, убедили Джона, что тревожиться не о чем. Пройдясь по обоим этажам, он убедился, что теперь здесь точно никого нет, а потом поставил пометку прямо посреди холла. Лучше будет пользоваться магией; незачем людям видеть, как он входит в двери дома.

Перед тем, как поставить метку, он, впрочем, решил проверить заявление Делитиана и вернуться к лагерю Уршилаку – и убедился, что глава охраны был прав. Возврата не случилось, лишь возникло крайне неприятное чувство, что его схватили за горло и силой удерживают на месте. Джон покрутил головой, попил водички и сел думать, что ему делать дальше.

Пустой тихий дом окружал его со всех сторон, давил безмолвием. Никого… совсем никого рядом. Нет родного Призрака и не с кем словом перемолвиться, а в перспективах – только Альмалексия и прочие спятившие божки. Еще немного, и он сам начнет свихиваться от одиночества.

Надеюсь, ты доволен, Шеогорат, подумал Джон и встал с места, собираясь взяться за дело. Извлекая карты из рюкзака, он невесело усмехнулся: пусть канализация, пусть армия гоблинов – все, что угодно, лишь бы не это пустое молчание вокруг.

Изучив карту и наметив для себя маршрут, он переоделся в вварденфелльскую одежду, которую было не так жаль гробить в подземельях, и под хамелеоном прошмыгнул через заднюю дверь, чтобы снова спуститься в подземный лабиринт. Люк скрипнул и захлопнулся над его головой, и Джон как-то сразу повеселел. Пусть внизу гадко и грязно, но зато какое поле для деятельности!..

Прибив по дороге очередную гигантскую крысу, он посмотрел на труп и вспомнил заклинание Ужасного Мертвеца, которое подготовила для него душенька Шарн. Джон его даже выучил, но все не было оказии…

Не с первого раза, но крыса все же поднялась с камней и теперь тупо смотрела на него своими глазками-бусинками. Толку с нее не было, но ведь главное – начать, подумал он и пришиб животину, которая впустую тянула из него магические силы. Глядишь, от гоблинов будет больше пользы.

Еще вчера, думал Джон, шагая вперед, всего лишь вчера он мыкался под базаром и старательно изничтожал Темное Братство. А сегодня ему приходится бродить под поместьями, чтобы истребить еще одну сомнительную организацию. Это просто не может быть правдой…

Но именно так дела и обстояли, и в конце концов он получил этому вполне наглядное подтверждение: по просторному туннелю к нему кинулось уродливое, но сильное с виду существо, вооруженное коротким тяжелым копьем и щитом. За существом поспешала здоровенная тварь в чешуе, явно натасканная вместо собаки.

Забыв обо всех заклинаниях на свете, Джон тут же натянул драконьи рожки, подчинил гоблина и тварь Криком, после чего отправил обоих вперед на разведку боем. Чуть позже он нашел их мертвыми, а с ними и трех новых гоблинов. Выбрав самого крупного, он все-таки решился опробовать на нем заклинание Мертвеца и возликовал, когда зеленая туша, хрипя и сопя, поднялась с пола.

Гоблин-здоровяк отнимал заметно больше сил, чем крыса, пусть даже гигантская, но Джон сумел оценить преимущества такого солдата, когда добрался до новой группы врагов. В отличие от живых, подчиненных Криком, мертвое чудище не чувствовало боли и атаковало без устали, не сгибаясь под ударами. Джон не раз видел подобное, когда воевал с мертвецами Вестероса и драуграми Скайрима, но оказалось, что быть по другую сторону, когда неудержимая тварь бьется ЗА тебя, а не ПРОТИВ… о, это нечто особое.

Не зря он все это время с такой нежностью вспоминал друга Грамкина. Но Грамкин, чахлый и сохлый, ветхий от древности драугр, был не ровня этому свеженькому полнокровному крепышу, который как раз расправлялся с третьим по счету противником.

– Гол Ха! – снова крикнул вошедший во вкус Довакин, прихватив в свое войско еще парочку подоспевших гоблинов. Мертвый здоровяк был хорош, но двух таких ему не удержать, и Джон это прекрасно понимал. Если бы у него было больше магических сил…

Но их было столько, сколько было, и изменить этот расклад прямо там, на месте, он уж точно не мог. Оставалось лишь двигаться вперед – и между делом вспомнить о том, что в рюкзаке у него есть пара свитков Святош. Если будет совсем туго, можно запустить позлащенную даэдрическую красавицу прямо в середку всей этой зелени. Или просто вернуться домой, в гостеприимное поместье Веласов, отдохнуть, выспаться, а завтра продолжить…

К этому времени он немного сбился со счета, но позади осталось уже больше тридцати трупов – причем сам он прикончил хорошо если треть от общего числа, – и Джон начал задумываться, сколько всего их может быть. Федрис, конечно, преувеличил, назвав это армией, но и того, что имелось, хватило бы, чтобы устроить в Морнхолде нешуточную панику. Сам Джон продирался сейчас вперед столь малой кровью лишь благодаря драконьим Крикам, а не будь их – долго бы он продержался без любимого Ква? Подумав, он честно признал, что гоблины размотали бы его на потрошки еще полподземелья назад.

И все же, сколько их тут может быть? Ведь всю эту ораву надо чем-то кормить и удерживать внизу до поры до времени…

От этих мыслей Джона оторвало незабываемое зрелище – гигантский гоблин, которого явно доработали магией. Чудовище взревело и наступило на верного здоровяка, раздавив его в лепешку, а потом расшвыряло оставшийся маленький отрядик, который на тот момент состоял из трех гоблинов и одной животины в чешуйках.

И тут, словно для придания ситуации большего драматизма, с Джона сошел доспех.

От растерянности забыв все, что знал и умел, он сумел выдать один-единственный Крик, который почему-то задержался у него в голове:

– Ран Дрем Дайн!

Тварюга остановилась, села на зад и почесалась. Ну да, признал Джон, ошеломленно глядя на обезвреженного врага, да, так тоже можно. Но что теперь с ним делать? Надо покончить с этой угрозой, только вот оно сидит, не нападает, смотрит доверчиво…

Его взгляд упал на кошмарно сплющенного гоблина-здоровяка, вокруг которого расползалась грязная пенистая лужа, и он понял, что ровно такие же лепешки могут появиться на улицах Морнхолда, если он прямо сейчас не добьет эту огромную скотину.

– Ри Вааз!..

Хотя бы быстро, вздохнул он, глядя, как исполин без звука заваливается на спину.

Усевшись на камень неподалеку от побоища, он утомленно ссутулился, чувствуя, как гудят усталые ноги. В горле привычно першило и ныло, мана подошла к опасной границе, за которой начинались тошнота и муть, а бодрое настроение сменилось пресыщенностью от смертей вокруг. Сколько еще длиться этому танцу?..

Он вяло порылся в рюкзаке, нашел пузырек, который восстанавливал магические силы, выпил, но облегчения почти не почувствовал. Зелье было слабеньким, а может, просто выдохлось, но в любом случае лучше не стало. Джон с отвращением огляделся, думая о том, стоит ли продолжать или лучше сделать перерыв… но не выйдет ли так, что остатки армии этой же ночью спустят на город? Да и чья это на самом деле армия – Хелсета или Хлера? Здесь, в Морнхолде, Джон совсем не понимал, чего ждать от окружающих – казалось, что тут все в той или иной степени сумасшедшие.

Он снова полез в рюкзак, надеясь найти зелье помощнее, и наткнулся на звезду Азуры, в которой скучала Святоша. Теплые загнутые лучики зацепились за перчатку и Джон с надеждой потащил артефакт наружу, внезапно осознавая, что, возможно, все не так уж и плохо. Магия, вот же она…

Сжав звезду в ладонях, он попытался потянуть силу в себя и упал назад, ударившись спиной о камни. Поток, хлынувший в его жилы, был слишком силен, чтобы он мог его удержать. Большая часть магии вырвалась из звезды и развеялась, а Джон лежал на спине, пытаясь сморгнуть рой цветных искр и вспоминая, как когда-то сдуру объелся пепельным отродьем. Да-да, объелся и валялся бесполезным кулем на полу, пока Серана разбиралась с противниками. А если сейчас на него наткнется какой-нибудь случайный враг? Он ведь даже головы поднять не сможет, бери тепленьким…

Надо избавиться от лишней силы, додумался он наконец. Надо куда-то ее сбросить…

Борясь с головокружением, он повернулся набок, увидел неподалеку гигантскую тушу гоблина-предводителя, понял очевидное – и произнес заклинание Ужасного Мертвеца.

Дальше дела пошли проще, если не считать того, что ноги Джона все еще не держали и он без церемоний заполз к своему боевому монстру на загривок. Искры кружили перед глазами, выплясывали, как пьяные, предводитель бодро рыл землю лапой, и Джон пустил его по туннелям, еле вспомнив, что пора бы облачиться в рожки. Воевать он сейчас не мог и с трудом воспринимал то, что творится вокруг, но драконьего доспеха хватит, чтобы просто выжить…

Предводитель, следуя неразборчивым понуканиям, потоптал все оставшееся воинство, а потом сошелся со вторым таким же гигантом – Джон только и успел, что отцепиться от грязной холки и откатиться в сторону, и теперь валялся под стеной, заставляя себя не уплывать в сонное забытье. Нельзя проворонить момент, нужно добить того, кто выживет. Ри Вааз, напоминал он себе, Ри Вааз…

Когда с обоими монстрами было покончено, он обругал сам себя за легкомыслие и решил больше никогда не пытаться подпитываться от звезды. Потом вспомнил, что забыл артефакт там же, где уронил, и потащился назад по дорожке из смятых и рваных трупов. Разыскав потерю и проклиная все на свете, он поплелся обратно – ведь учителя-альтмеры все еще были где-то здесь.

Уже, наверное, ночь на дворе, думал он, плутая по подземелью и суя нос во все закоулки. Ну, хоть искры перед глазами унялись, и то хорошо.

Заглянув в очередную дверь, он увидел две высоких фигуры, острые уши и вытянутые лица, желтые в свете факела, обрадовался и крикнул:

– Струн Ба Кво! – а потом выскочил наружу и захлопнул дверь, запечатав ее Замком Фенрика. Гроза, разразившаяся по ту сторону, грохотала вперемешку с истошными криками. Потом была только гроза. Потом все смолкло.

Да, подумал он. Хорошо быть Довакином. Никак и никаким образом он не прошел бы здесь без Криков и магии, просто прорубаясь мечом. Может, разве что в тени, с луком… и то сказать, сколько стрел ему пришлось бы с собой тащить? Телегу?

Он заглянул в пещеру к альтмерам, чтобы не оставлять за спиной сюрпризов, нашел письмо, подписанное буквой “Х” и призадумался, кто же на самом деле этот “Х” – Хлер или Хелсет?

Серьезных оснований верить Тьениусу у него не было. В городе карантин, и теперь это боевое гоблинское стадо проще прибить, чем прокормить. Но рассчитывать, что кто-то справится с этой ордой в одиночку, конечно, смешно. Так что можно считать, что его сюда отправили либо для того, чтобы добить – раз уж Братство оплошало, – либо ради проверки перед более серьезными делами.

Время покажет, решил он, а потом с чувством исполненного долга перенесся возвратом в поместье, где заполз в первую попавшуюся кровать прямо в грязных сапогах. Ему казалось, что еще мгновение с открытыми глазами – и он просто умрет от усталости.

С каждым проведенным здесь днем Морнхолд нравился ему все меньше – и это притом, что ужасный город и поначалу-то восхищения не вызывал. Проваливаясь в сон, Джон подумал о том, как отчаянно ему хочется поскорее отсюда убраться – и как сложно будет это сделать.

*

Проснувшись ближе к полудню, он посмотрел на себя, по уши облепленного грязью подземелий, провонявшего кровью и гоблинами, и понял, что в таком виде в люди выходить нельзя. К счастью, в Морнхолде имелась какая-то хитрая система – судя по виду, двемерская, – подававшая воду прямо в дома.

Сбросив с себя грязную одежду и швырнув ее вместе с испорченным покрывалом в угол, он потащился мыться, а потом, проредив запасы провизии Гависа, наелся и стал приводить в порядок сапоги, пояс и ножны. Одни только даэдрические перчатки держались молодцом – грязь будто страшилась замарать их великолепие. Джон в очередной раз вспомнил Дивайта Фира и подумал, что, возможно, полный комплект брони – это самое то, когда возишься с корпрусными больными.

Нет, ну надо же было так все заляпать, злился он, отчищая ремень от гоблинской крови. Даже заклинание не помогает!..

Переодевшись в сбереженный шелк, он перенесся к храму и там к нему обратилась со скромной просьбой немолодая данмерша по имени Мехра Гелас. Она собирала пожертвования на больницу при храме.

То есть на армию гоблинов у них деньги есть. А на больницу… Впрочем, эльфка ведь в этом не виновата, подумал он, выгребая из кармана куртки несколько дрейков.

Федрис Хлер был в странных настроениях. Трудно было сказать, был ли он разочарован снова видеть Джона на пороге или все-таки рад, но, так или иначе, эльф признал заслуги Довакина под прикрытием и вознаградил его сундучком с деньгами. Джон посмотрел на сундучок и понял, что поднять его, может, и сумеет, а вот донести куда-нибудь – вряд ли. Да и куда? Перетащить в поместье? Толку ему от этих денег. Уж лучше подольститься к Альмалексии…

– Я слышал, – сказал он, подбирая слова, – что в больницах всегда рады дополнительным средствам. С радостью пожертвовую эти деньги лечебнице при Храме.

Такого Федрис не ожидал и заморгал своим красным глазом, обычно холодным и цепким.

– Джулиан, вы, возможно, уберегли город от большой катастрофы, – ответил он. – За это, конечно, положена награда.

– Лучшей наградой для меня было бы узреть нашу Леди, – заявил Джон, даже не задумавшись. Главное, попасть к предательнице, а там как-нибудь само пойдет, думал он. Надо же выяснить, почему она его не выпускает.

– О, – Хлер принял строгий вид, – если на то будет воля самой Альмалексии.

– Тогда я подожду, – сообщил Джон не без некоторой угрозы. – А пока что не отказывайтесь от искреннего дара. Я тут встретил Мехру Гелас, пойду обрадую ее.

Пусть Хлер не думает, что ему возвращают деньги обратно. Сказано на больницу, значит, на больницу.

– Приходите снова, Джулиан, – кивнул Федрис. – Служите нашей Леди и однажды ваше желание может сбыться. Такие, как вы, нужны Храму.

Такие, как я, везде нужны, хмыкнул Джон, переносясь обратно ко входу, где все еще тосковала целительница Мехра.

Не желая идти из храма прямиком во дворец, он отправился гулять по рынку, где купил свистульку в виде скального наездника. В таком виде омерзительное создание смотрелось вполне мило. Можно будет когда-нибудь подарить Арье, ей точно понравится…

Продавец, который уже успел его запомнить, полез рыться под прилавком и сказал, что у него есть кое-что более интересное, после чего осторожно, таясь от других, предъявил фигурку аргонианки в недвусмысленной позе. Джон посмотрел на фигурку, потом на продавца, укоризненно сказал, что игрушки ему для сына с дочкой, а потом спросил, не бывает ли в продаже драконов.

Смутившийся продавец просветлел лицом, снова нырнул под прилавок и добыл нечто толстое с махонькими крылышками и прелестными рожками.

– Пожиратель Мира, – отрекомендовал фигурку он.

– Судя по брюху, он уже откусил кусочек, – прищурился Джон и, конечно, купил этот жирный тотемчик Алдуина.

Заявившись к Тьениусу, он по традиции пристроил фигурки на стол к чернильнице и доложил о победе над гоблинами.

– А там у вас что? – спросил Делитиан, заглядывая за чернильницу.

– Тартааг, – гордо отвечал Джон и ласково погладил пальцем черные рожки. – Мироед, если вдруг непонятно.

– Но как вам удалось разобраться…

– Не спрашивайте, – прервал его Джон. – Я люблю и умею убивать гадов. Остальное – вопрос удачи.

Глава охраны посмотрел на него и протянул:

– Мы ничего не слышали о вас прежде, до Вварденфелла.

– А должны были? – хмыкнул он. – Мне не так уж много лет. Я недавно на службе.

Но некоторые из вас нынешних, подумал он, еще доживут до того времени, когда услышат и обо мне, и о Тартааге.

– Его величество король Хелсет, – задумчиво произнес Делитиан, – пока что не определился насчет вас, Джулиан. Но королева Барензия изъявила желание с вами встретиться.

– Почту за честь, – ответил Джон, впервые за день не кривя душой.

========== Глава 26. Дамские прихоти ==========

Барензия, думал Джон, пока его вели по зеленым коридорам дворца. Любопытно будет посмотреть…

Остановившись перед очередной дверью, стражник строго глянул на него сквозь прорези шлема, явно призывая не баловаться, и позволил наконец-то проникнуть в королевские покои.

Немолодая данмерша с белыми, как молоко, волосами приветливо улыбнулась ему:

– Подойдите поближе, сударь, я вас плохо вижу.

Джон приблизился, ехидно размышляя, стоит ли сделать реверанс поизящнее или Барензии хватит и короткого поклона. В конце-то концов он даже перед Алдуином не приседал, хотя там было от чего прийти в восторг.

– Располагайтесь, – любезно повела она рукой, указывая на креслице напротив. – Я слышала, вам причинили некоторое неудобство.

– Не стоит беспокойства, ваша милость, – ответил Джон самым своим вежливым голосом. – Я не сомневался и не сомневаюсь, что все это просто несчастное недоразумение.

– Не вполне, – покачала седой головой королева, и Джон подумал, что не будь он знаком с Партурнаксом, он, несомненно, купился бы на искреннюю скорбь, что осенила лицо Барензии. Старушка не прочь поразвлечься интригами, понял он. Впрочем, чему удивляться. Речь идет о троне ее сына, и к тому же такое древнее существо, как она, наверняка срослось с коварством еще века назад.

Джон состроил на лице выражение почтительного интереса и наклонился чуть вперед, ожидая, чем она собирается его озадачить.

– Морнхолд, – начала королева, – город с двойным правлением. И трон, и Храм искренне пекутся о его благе, но не всегда видят это благо одинаково.

Джон сочувственно кивал.

– Боюсь, мы были введены в заблуждение относительно вас, Джулиан, – мягко улыбнулась она. – И, как не прискорбно, именно Храм был источником этой ошибки. Не хотелось бы думать, что нас дезинформировали намеренно, но в наше время не знаешь, кому можно доверять.

– Как и в любое другое, – не удержался Джон от сарказма и Барензия прыснула, словно молоденькая девчонка. А он продолжал, нагло уставившись ей в лицо: – Надеюсь, вас не оскорбят мои слова, ваша милость…

– Говорите, – милостиво кивнула она, блестя хитрющими глазками.

– Единственный, кому я полностью доверяю, – сообщил Джон, выпрямившись в кресле, – это император. И если он говорит, что некие боги – ложные, значит, так оно и есть.

Барензия улыбнулась.

– Нынешним утром вы пожертвовали Храму пятнадцать тысяч.

– Разумеется, – пожал плечами Джон.

Она расхохоталась.

– Кем бы ни стала Альмалексия, – сказала она наконец, – она была рождена одной из нас. Будет благоразумным опасаться богов со слабостями смертных.

– Я всецело за благоразумие, – кивнул Джон и самокритично подумал, что не ему такое говорить – с его-то авантюрными замашками и умением ввязываться в нехорошее. Одна только вчерашняя поездка на предводителе гоблинов чего стоила.

– Меня беспокоит карантин, – заговорила Барензия прямо. – В последнее время Храм ведет себя особенно скрытно и делает вещи, которые трудно объяснить с позиции разума. Как и вы, я всецело доверяю нашему императору, – она улыбнулась и Джон вдруг уловил смутный образ из далекого прошлого, мелькнувший в седой голове.

Тайбер Септим?..

– Вы уже сделали шаги в нужном направлении, – продолжала королева. – Найдите ответы, Джулиан. Но будьте осторожны с Федрисом Хлером, доверенным лицом Альмалексии. Он фанатик.

Джон вспомнил свои впечатления от этого в высшей степени сомнительного доверенного лица и промолвил:

– Он определенно не всегда служил в Храме.

– О нет, – махнула рукой Барензия. – Говорят, он был наемным убийцей. А теперь возглавляет Руки Альмалексии, самых сильных ее бойцов.

– Убийцы бывшими не бывают, – заметил Джон.

– Он полностью предан своей Леди. Не недооценивайте его, Джулиан. Он опасен и станет еще опаснее, если посчитает, что вы занимаете слишком много ее божественного внимания.

– Тут уж ничего не поделаешь, ваша милость, – поджал губы Джон. – Я не виноват, что моложе и красивее.

– Как бы это не вышло вам боком, юноша, – предостерегла его Барензия, подавляя невольную улыбку. – Альмалексия была рождена смертной женщиной и не лишена наших страстей. Вам стоит беречься не только Хлера. К слову о безопасности… Надеюсь, вы хорошо устроились в городе?

– Я не остаюсь на одном месте, – покачал он головой.

*

Распрощавшись с королевой, он покинул дворец и побрел к таверне, чтобы спокойно поесть и поразмыслить о ситуации. По сути Барензия не сказала ему ничего нового. Корона явно ожидает, что получит от его действий свою выгоду, но помогать вряд ли станет. Ну, лишь бы не мешали, для начала и это неплохо.

Джон припомнил еле слышное шуршание, которое доносилось из-за ширмы в покоях королевы-матери. Поначалу он думал, что там скрывается охрана, но потом предположил, что это сам Хелсет – и мимолетная мысль, ухваченная из головы Барензии, это подтвердила. Король-параноик не мог присутствовать при разговоре явно, но и пропускать беседу тоже не хотел.

С ним еще будут проблемы, обреченно понял Джон и отставил опустевшую тарелку. С ним, с Хлером… с кем еще в этом чудном городе? Будто ему вампиров было мало.

Кстати, встрепенулся Джон. Если вампиры не успели прибыть в Морнхолд сразу вслед за ним, то здесь их, вероятно, нет – и не появятся, пока длится карантин. Что ж, должно же хоть что-то быть хорошо, повеселел он и вышел из таверны, где его тут же перехватил ординатор. Джон буквально почувствовал, как кувырнулось в желудке мясо гончей. Не лежалось ему спокойно под строгим взглядом стража порядка.

– Лорд архиканоник призывает тебя явиться в Храм, – сообщил ординатор. – Не заставляй его ждать, бретон.

– Да я бы ни в жизнь, – истово замотал головой Джон и перенесся к дверям храма, подальше от нервирующего охранника.

Лорд архиканоник, он же Гавас Дрин, тощий данмер с несчастным лицом, сообщил Джону, что тот должен снова послужить своей Леди – отправиться в катакомбы Старого Морнхолда под храмом и сопроводить туда викария Урвела Дулни, юное дарование, которому велено очистить скрытый там Алтарь Мертвых. Алтарь, мол, давно заброшен, осквернен и теперь собирает к себе всяческую нежить, а такое никак не можно допускать под святым-то местом.

Джон вздохнул, осмотрел предложенного к сопровождению перепуганного Дулни и сказал, что займется этим позже, а пока просто ознакомится с катакомбами.

Вернувшись домой, он переоделся в походное, так и не отчищенное до конца после вчерашней войны с гоблинами, и подумал, что это уже ни в какие ворота не лезет. Третий день в Морнхолде – и в третий раз ему приходится разбираться невесть с чем, когда вокруг без всякой пользы ходит столько нарядных и откормленных высших ординаторов. Но нет, этих бездельников берегут, расшвыриваются Нереваринами.

Забравшись в подвалы храма, он нашел люк, спустился вниз и пошел очищать катакомбы, которые и впрямь обсидела нежить. Тут даже толком пограбить было нечего, и Джон совсем скис, недовольный такой унылой работой. Но куда деваться: ему нужно попасть к Альмалексии и Храм этим вволю попользуется, раз уж подвернулся под руку такой бескорыстный герой.

Интересно, гадал он, а что еще они для него придумают? Ведь рано или поздно подземелья в Морнхолде кончатся. Куда тогда его зашлют?

Наконец дорога была свободна и относительно безопасна. Вернувшись в Храм, он ухватил Дулни и потащил вниз, по дороге прошипев, чтобы тот не путался под ногами и избавил своего проводника от любых инициатив. Никогда не знаешь, в каком уголке затаился недобитый дух предков, и рисковать незаменимым жрецом Джон не собирался.

– Без самодеятельности, ясно?

Дулни испуганно кивал.

– Просто чтоб ты знал, – фыркнул Довакин, недобро вспоминая Виртура, – я вообще викариев не люблю.

И поволок жреца дальше мимо разбросанных повсюду костей.

– Это ты их всех?.. – робко спрашивал Дулни, пока Джон целеустремленно тащил его вперед за локоть.

– Шевелись, – огрызался Довакин, которому в очередной раз все на свете опротивело – и особенно подземелья. Единственным, что его сейчас утешало, была мысль о пузатой фигурке Алдуина, которую уже никто у него не отнимет. Да. Это лучшее, что у него есть в этом проклятом городе.

Молитвы вокруг да около алтаря заняли у дарования порядочно времени. Джон сидел в стороне на камне, подальше от благого сияния, и ждал, когда викарий закончит свои дела, чтобы отправить его обратно в храм.

– Ну, давай. Вмешательство Альмсиви, – Джон посмотрел на Дулни, как на идиота. – Вперед, чего ждешь.

– Я не… мне никогда не приходилось, – мотал головой тот. – Я ведь живу при храме, зачем мне…

Вот уж чего-чего, а такого Джон не ожидал. Теперь вместо того, чтобы быстро сдать викария архиканонику и отправиться домой в кроватку, ему придется тащиться обратно пешком, да еще и под руку с дарованием. Уму непостижимо.

Когда они вернулись, было уже за полночь, и за архиканоником пришлось посылать особо – будить, вытаскивать из постели и заставлять принять выполненную работу.

– Если я могу трудиться сутками во славу Альмалексии, – сурово заявил Джон какому-то послушнику, – то и Гавас Дрин может. Ведите его сюда.

Архиканоник заявился в ночной рубахе, опираясь на серебристое копье.

– Отлично, Джулиан, – сказал он, душераздирающе зевая. – Позволь вручить в дар от нашей Леди…

И протянул копье, чуть не упав и моргая сонными глазками.

– Ладно, – смягчился Джон. – Вот вам ваш Дулни. Приятных снов.

– Загляни к Федрису, – помахал ему на прощание Гавас и исчез за дверью, а за ним и перепачканный пылью и грязью викарий, робко бормотавший слова благодарности.

Джон тупо смотрел им вслед, стоя с подарком в руке.

– К Федрису? Что, прямо сейчас? – спросил он в пустоту.

Опираясь на копье, как на посох, он потащился в приемную и там столкнулся с меченым Хлером.

– Джулиан, – обрадовался тот. – Я говорил с Леди сегодня. Ей могут пригодиться навыки такого сильного воина, как ты.

– Прямо сейчас? – утомленно повторил Джон, повисая на копье.

– Ты не готов послужить нашей Леди? – злорадно оживился эльф.

– Готов умереть, если она прикажет, – он с трудом раскрыл слипающиеся глаза и уставился на Хлера. – Но зачем помирать так бесполезно? Чем ехидничать, лучше бы научили вашего Дулни вмешательству Альмсиви. Это из-за него нам пришлось везде ходить пешком.